Текст книги "Марина Цветаева. Письма 1933-1936"
Автор книги: Марина Цветаева
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]
57-33. Н. Вундерли-Фолькарт
Милая, милая госпожа Нанни,
три Ваших подарка неспешно путешествовали за мною следом[330]330
В январе 1933 г. Цветаева вновь сменила свой адрес. Она переехала в Кламаре на другую улицу – Lazare Carnot. Вероятно, Н. Вундерли-Фолькарт прислала Цветаевой новые издания Рильке.
[Закрыть], пока, наконец, вчера вечером не настигли меня все разом словно три ангела, что идут за человеком и, как подобает ангелам, никуда не торопятся.
Я несказанно счастлива, даже более чем счастлива – насыщена счастьем, какое бывает только с Р<ильке>. (Счастьем – тоже не точно; быть может: родиной? Вы меня понимаете.)
Спасибо, спасибо, спасибо.
_____
А теперь – открытку в несколько слов: как Вам живется, каким было лето, какова осень, какой будет зима. Так долго – два года, наверное, – я не слышала Вашего милого далекого голоса. (Чем дальше – тем звучней!)
Люблю и приветствую, и бесконечно благодарю Вас.
Марина
France, Clamart (Seine)
10, Rue Lazare Carnot,
7-го сентября 1933 г.
Впервые Небесная арка. С. 222. СС-7. С. 370. Печ. по СС-7.
58-33. В.В. Рудневу
Clamart (Seine)
10, Rue Lazare Carnot
9-го сент<ября> 1933 г.
Милый Вадим Викторович,
Посылаю Вам своего «Дедушку Иловайского», которого не приняли в Последних Новостях, как запретную (запрещенную Милюковым) тему[331]331
О непринятии «Последними новостями» очерка об Иловайском см. письмо к В.Н. Буниной. 21 августа 1933 г.
[Закрыть]. «Высоко-художественно, очень ценно, как материал, но <подчеркнуто три раза>» – вот точный отзыв Милюкова. Если эта тема у Вас не запрещена, что* Вы скажете об этой вещи для С<овременных> 3<аписок>? Это – только I-ая ч<асть>, к ней приросла бы II-ая, где бы я дала арест; допрос и конец старика (1918 г. – 1919 гг.) и очень страшный конец его жены – как в страшном сне[332]332
…очень страшный конец его жены – как в страшном сне. – См. коммент. 9 к письму к В.Н. Буниной от 6 августа 1933 г.
[Закрыть].
Вообще, мне бы для маленькой, по исчерпывающей повести – и даже были, которую я бы хотела написать об этом страшном доме, нужно было бы 2 листа. Дала бы судьбы детей, жен, – комнаты, жившие в таких домах не менее сильно, чем люди, дала бы огромный сырой (смертный!) сад, многое бы дала, чего здесь и не затронула. (Для газеты писать – одно горе! Все время считаешь строки и каждый раз – неверно! Но очень приятны растроганные отзывы (даже Бунина!) о моем «Музее», напр<имер>[333]333
Вероятно, речь идет об откликах на публикацию очерка «Мутей Александра III» (Последние новости. 1933. 1 сент.). В.В. Руднев писал Цветаевой: «…о Музее читал с большим интересом в „Посл<едних> Нов<остях>"» (См. письмо к В.Н. Буниной от 12 сентября 1933 г.). Опубликованною отклика И.А. Бунина на очерк Цветаевой обнаружить не удалось. О положительном отзыве Бунина на него Цветаевой могла написать В.Н. Бунина.
[Закрыть]. Значит, этот мир кому-то нужен.)
Если бы имя Иловайского кого-нибудь из Редакции устрашило или оттолкнуло (не думаю: вы все другого поколения, а Милюков с ним, очевидно, повздорил лично! Кстати, Иловайскому бы сейчас было больше ста лет!) Итак, если дело в имени, готова назвать вещь «У Старого Пимена» – по названию московского тупика, в котором он жил.
Мне очень жаль было бы, если бы эта вещь пропала, я над ней очень старалась, и тема, по-моему, стоящая. Ведь раз вещь кончилась, неужели она не вправе была быть? Раз она была <подчеркнуто два раза>.
Не понимаю политического подхода Милюкова к явлению, данному явно в области жизненной, человеческой и даже мистической. (Ведь мой Иловайский – жуток! Эту жуть, в истории его жен и детей, в их смертях – усилю.)
Очень жду Вашего ответа. Если были бы маленькие, чисто-словесные, загвоздки (там есть одно место насчет «либеральных гимназий») – отметьте сразу, если дело в словах и этих слов немного – пошла бы на уступки. Но на мой взгляд – все приемлемо, если только не оттолкнет имя, которого ни изменить, ни заменить не могу.
Рукопись посылаю только на просмотр и очень прошу, милый Вадим Викторович, вернуть заказным – в то*м или ино*м случае.
Сердечный привет. Довольны ли своим летом? Я писательским да, человеческим – нет: до тоски хочется новых мест, и не столько новых, как – просторных!
МЦ.
М<ожет> б<ыть> скоро будем соседями.
Впервые – Новый журнал. 1978. С. 194–195 СС-7. С. 445-446. Печ. по кн.: Надеюсь – сговоримся легко. С. 28 29.
59-33. В.Н. Буниной
Clamart (Seine)
10. Rue Lazare Carnot
12-го сент<ября> 1933 г.
Дорогая Вера,
Вот ответ Руднева на Иловайского. Все подчеркнутые места – его.
Дорогая М<арина> И<вановна>,
Письмо Ваше получил вчера утром, а рукописи еще нет. А м<ожет> б<ыть> и к лучшему – написать Вам (NB! он от меня усвоил мои тире!)[334]334
Полужирным шрифтом выделен вставной комментарий М. Цветаевой.
[Закрыть] в порядке предварительном, до ознакомления с рукописью, о тех сомнениях, какие у меня есть a priori, по поводу темы.
Не сомневаюсь, что рукопись – интересна и талантлива, как все, что Вы пишете. И о Музее читал с большим интересом в «Посл<едних> Нов<остях>».
Все это так, – и всё же чувствую или предчувствую одно «но». Не в имени Иловайского, поверьте, в смысле его «одиозности», а в смысле его значительности. Мы когда-то собирались поместить статью бывшей Е.Ю. Кузьминой-Караваевой (а ныне матери Марии.)[335]335
Кузьмина-Караваева Елизавета Юрьевна (урожд. Пиленко, по второму мужу Скобцова, в монашестве Мать Мария; 1891–1945) – поэтесса, мемуаристка, автор нескольких эссе, общественный деятель, С 1919 г. в эмиграции, в 1932 г. постриглась в монахини. Участница французского Сопротивления. Погибла в газовой камере немецкого концлагеря Равенсбрюк.
[Закрыть] о Победоносцеве[336]336
Победоносцев Константин Петрович (1827–1907) – русский государственный деятель, юрист, обер-прокурор Синода в 1880–1905 гг. Преподавал законоведение и право наследникам престола – будущим императорам Александру III и Николаю II.
[Закрыть]: казалось бы, чего уж одиознее, – но фигура в истории русской культуры. А Иловайский? Думаю, что весь несомненный интерес Вашей статьи будет вероятно в описании старого московского интеллигенческого быта. (NB! Вера, разве Иловайский «интеллигент»? Мой отец – «интеллигент»? Интеллигент, по-моему, прежде всего, а иногда и после всего студент.
А сзади, в зареве легенд,
Идеалист-интеллигент
Печатал и писал плакаты
Про радость своего заката…
(Б. Пастернак, 1905 год)
…Аксаков[337]337
Писатель С.Т. Аксаков (1791–1859), член-корреспондент Российской Академии Наук.
[Закрыть] – «интеллигент»? Какое нечувствование ЭПОХИ и духовного ТИПА!!)
(Дальше Руднев:)
…Хорошо, – но мы – жадные (посчитайте тире! МЕНЯ обскакал!), и от Вас ждем Вашего лучшего. На мой личный вкус – таковыми могли бы быть Ваши часто-литературные воспоминания и характеристики.
(NB! А он не – просто дурак? Хоти старик, но к сожалению дурак. Пусть писатели пишут о писателях, философы о философах, политики о политиках, священники о священниках, помойщики о помойщиках и т. д. – ведь он вот что предлагает!) Но это – о том, чего у Вас нет в руках, а Вы спрашиваете о том, что имеется. Получу, прочту – скажу свое личное впечатление. Переберетесь ли Вы, наконец, в Булонь? (Он этого дико боится, п<отому> ч<то> в Булони всего один дом, и в нем он живет!)[338]338
Что имела в виду Цветаева, когда писала о «всего одном доме» в Булони, не совсем понятно. В этом предместье Парижа с начала 1920-х гг. находилась довольно представительная русская колония. Здесь жили В. Ходасевич, философ Л. Шестов, князь Феликс Юсупов, скульпторы Жак Липшиц и О. Мещанинов и др.
[Закрыть] У меня такое чувство: мы с Вами можем переписываться, но не сумеем разговаривать.
Всего доброго, и не сердитесь за предварительный скептицизм.
Преданный Вам
(– в чем выражается?!)
В. Руднев
P.S. А нет ли у Вас стихов 1) новых и 2) понятных для простого смертного. Чувствую, что это задание противоречиво для Вас.
_____
– Вот, Вера, нашего «дедушку» еще раз прогнали. Всё это письмо – не опасение, а предрешение, только Р<уднев>, прослышав о Милюкове, не хочет быть смешным и упор сделал на другом (неисторичности лица).
Почему Степун годами мог повествовать о своих женах, невестах, свояченицах и т. д.[339]339
Вероятно, Цветаева имеет в виду автобиографические «Мысли о России» Ф.А. Степуна, публиковавшиеся в «Современных записках» с перерывами с 1923 по 1928 г. (9 номеров).
[Закрыть], а я – о единственном своем (!) дедушке Иловайском не могу?? В единственном № С<овременных> 3<аписок>? Думаю, что для редактора важнее всего: как вещь написана, т. е. кто ее написал, а не о ком. И думать, что мои воспоминания о знаменитом, скажем, литераторе ценнее моих же воспоминаний о сэттере «Мальчике» напр<имер> – глубоко ошибаться. Важна только степень увлеченности моей предметом, в которой вся тайна и сила (тайна силы). С холоду я ничего не могу. Да Вы, милая Вера, это и так, и из себя – знаете!
Чувство, что литература в руках малограмотных людей. Ведь это письмо какого-то подмастерья! Впрочем, не в первый раз! Если бы Вы знали, что* это было с Максом!![340]340
Т. е. с очерком «Живое о живом».
[Закрыть]
Пишу сейчас открытие Музея, картина встает (именно со дна подымается!) китежская: старики – статуи – белые видения Великих Книжен… Боюсь, что из-за глаз Государя весь «фельетон» провалится, но без глаз – слепым – не дам.
О будь они прокляты, Милюковы, Рудневы, Вишняки, бывшие, сущие и будущие, с их ПОДЛОЙ: политической меркой (недомеркой?).
_____
Скоро напишу о совсем другом: перепишу Вам отрывки из недавнего письма Аси[341]341
Следы письма А.И. Цветаевой в бумагах В.Н. Буниной не обнаружены (Н.П. С. 516). Возможно, что отрывки из него Цветаева переписала в тетрадку вместе с неотправленным письмом к В.Н. Буниной (см. письмо к В.Н. Буниной от 5 октября 1933 г.).
[Закрыть]. А сейчас кончаю, хочу опустить еще нынче.
Обнимаю Вас. Только к Вам иду за сочувствием (СО-ЧУВСТВИЕМ: не жалостью, a mieux![342]342
Лучше (фр.).
[Закрыть]).
Впервые – Н.П. С. 436–439. СС-7. С. 254 255. Печ. по СС-7.
60-33. В.В. Рудневу
Clamart (Seine)
10, Rue Lazare Carnot
19-го сен<тября> 1933 г.
Милый Вадим Викторович,
Очень рада, что мой Иловайский Вас не устрашил, т. е. м<ожет> б<ыть> и устрашил, но иначе. (Он, по-моему, должен устрашать, и мой, семейный, еще больше, чем тот, общественный.) Вторая часть будет куда сильнее: антитеза с цветущими умирающими детьми, жизнь вещей в доме…[343]343
Вторая часть будет куда сильнее… – Цветаева, после решения редакции публиковать очерк, приступила к работе над второй частью под названием «Дом у Старого Пимена». …цветущими умирающими детьми… – дочь и сын Д.И. Иловайского умерли от туберкулеза в возрасте 23 (Надя) и 20 лет (Сережа).
[Закрыть] Особенно страшна смерть жены, когда-то – красавицы, – одной, с сундуками в полуподвальной комнате, где день и ночь горел свет… Ее зверски убили, надеясь на «миллионы» и унеся 64 руб<ля> с копейками… (1929 г.) Словом, напишу хорошо, потому что очень увлечена. А когда-нибудь (не сейчас, сейчас я вся в семейном) с удовольствием дам в Совр<еменные> 3<аписки> весь свой материал о Блоке[344]344
Цветаева собиралась работать над очерком о Блоке («Моя встреча с Блоком» и «Последняя любовь Блока»). В 1934 г. она писала: «Когда буду когда-нибудь рассказывать о Блоке…» («Пленный дух». СС-4. С 241). Замысел Цветаевой подготовить для журнала прозу о Блоке осуществлен не был. См. также письма В.В. Рудневу от 15 января и 14 мая 1935 г.
[Закрыть] – много и интересно.
Итак, скоро примусь за Дедушку. Сейчас кончаю Музей и отца.
Всего лучшего.
МЦ.
Впервые – Новый журнал. 1978. С. 195–196. СС-7. С. 446–447. Печ. по кн.: Надеюсь – сговоримся легко. С. 31.
61-33. С.Н. Андрониковой-Гальперн
Clamart (Seine)
10. Rue Lazare Carnot
23-го сент<ября> 1933 г.
Дорогая Саломея,
Разрешите мне совершенно чистосердечный вопрос: можем ли мы рассчитывать на Ваш сбор к октябрьскому терму? Дело в том, что с Е<леной> А<лександровной> И<звольской>, неизвестно почему и как, создались такие сложные отношения, что выяснить ничего невозможно, сам вопрос уже невозможен. Не удивляйтесь: там, где психика вмешивается в деловое – обоим плохо.
Умоляю, милая Саломея, никогда ни звуком не обмолвиться ей об этом письме, она человек страстей, и плохо придется уже не «делам» и не психике, а просто мне. Но не объяснить этого моего Вам запроса было невозможно.
Мур на днях поступает в школу, пока что во французскую, здесь же, п<отому> ч<то> на переезд и устройство в Булони (русская гимназия) не оказалось денег. Я пишу прозу, к<отор>ую Вы, м<ожет> б<ыть>, иногда в Посл<едних> Нов<остях> читаете[345]345
В течение 1933 г. в газете «Последние новости» были опубликованы «Башня в плюще» (16 июля), «Музей Александра III» (1 сентября). «Лавровый венок» (17 сентября), «Жених» (15 октября). См. СС-5.
[Закрыть]. Стихов моих они решительно не хотят, даже младенческих[346]346
См. письмо к И.П. Демидову от 1933 г. и коммент. 3 к нему.
[Закрыть]. Аля кончила свою школу живописи и теперь будет искать работы по иллюстрации. О С<ергее> Я<ковлевиче> Вы наверное знаете[347]347
По-видимому, речь идет о решении С.Я. Эфрона вернуться в СССР. См. также письма к С.Н. Андрониковой-Гальперн от 12 октября 1933 г. и 6 апреля 1934 г.
[Закрыть].
Вот и все пока. А что – у Вас, с Вами?
Жду ответа и сердечно обнимаю
МЦ.
Впервые – СС-7. С. 157. Печ. по СС-7.
62-33. Н. Вундерли-Фолькарт
France, Clamart (Seine),
10, Rue Lazare Carnot,
23-го сентября 1933 г.
Милая, милая госпожа Нанни,
огромная, огромная просьба.
Не могли бы Вы послать в издательство «Insel» это мое благодарственное письмо к княгине Турн унд Таксис[348]348
Турн унд Таксис Мария, княгиня (урожд. принцесса фон Гогенлоэ-Вальденбург; 1855–1934) – друг и покровительница Рильке. Имя Турн унд Таксис упоминает Цветаева в своем очерке «Башня в плюще» (СС-5).
[Закрыть], вернувшееся ко мне из Берлина и Цюриха. Может быть, в издательстве знают адрес княгини, ведь они печатают ее письма[349]349
В 1933 г. в журнале «Das Inselschiff» (№ 3) было напечатано одно письмо Рильке к М. Турн унд Таксис.
[Закрыть].
Боюсь делать это сама, ибо мне так не повезло с первого раза. Вот целую неделю письмо лежит в ящике моего письменного стола и тяготит меня, я не хочу его открывать, его уже коснулась судьба – эти два путешествия и возврат, и холодные печатные буквы: адресат неизвестен. Если княгиня его получит – пусть получит его в таком виде. Поэтому прошу Вас, милая госпожа Нанни (сейчас я написала Ваше имя с русским «Н» – Нанни: так зовут Вас, если писать по-русски!), милая госпожа Нанни, поместите, вложите его, как оно есть, в другой конверт! и сами надпишите адрес. Возможно, у Вас более легкая рука и княгиня его все же получит.
Будьте добры указать и обратный свой адрес, чтобы письмо не потерялось, если и издательство «Insel» не сможет отыскать следа княгини. (Я чувствую, как ужасно пишу по-немецки, но ведь за несколько лет я не написала ни одной немецкой строчки!)
Это – моя благодарность за ее высокую, подлинную книгу о Рильке[350]350
Marie von Thum und Taxis-Hohenlohe. «Erinnerungen an Rainer Maria Rilke». M*nchen – Berlin-Zurich (1932). («Воспоминания о Райнере Мария Рильке».) Вероятно, за эту книгу (вместе с двумя другими) Цветаева благодарила Н. Вундерли-Фолькарт в письме от 7 сентября 1933 г.
[Закрыть] – насколько выше, проще и подлинней, чем книга Лу Саломе, не правда ли?[351]351
Имеется в виду книга: Lou Andreas-Salome. Rainer Maria Rilke. Leipzig, 1928. Андреас-Саломе Лу (урожд. Луиза фон Саломе; 1861–1937) – немецкая писательница.
[Закрыть]
И в заключение – счастья Вам и радости: с великим началом – новым человеком – новым ребенком![352]352
По-видимому, речь идет о рождении внука Н. Вундерли-Фолькарт.
[Закрыть] Кто он? Как его назвали? От имени многое зависит…
Настоящее письмо к Вам – следом.
С любовью и благодарностью
Марина
– Турн унд Таксис Гогенлоэ, верно?
Впервые – Небесная арка. С. 223-224. СС-7. С. 370–371, Печ. по СС-7.
63-33. С.Н. Андрониковой-Гальперн
Clamart (Seine)
10, Rue Lazare Carnot
26-го сент<ября> 1933 г.
Милая Саломея,
Итак, начистоту: Е<лене> А<лександровне>[353]353
Е.А. Извольская. Речь идет об организации ею материальной помощи Цветаевой.
[Закрыть] все это – просто – надоело. Если она узнает, что у Вас что-нибудь имеется, она на Ваших лаврах опочит и преподнесет мне Ваше – как свой собственный сбор. Нужно, чтобы Вы, если она Вас запросит, ответили ей неопределенно, а деньги послали ей не раньше 10-го, чтобы дать ей время, обеспокоившись, самой что-нибудь сделать.
И очень попросила бы как-нибудь обмолвиться в сопроводительном письме или при встрече, что Вы меня известили. Важно, чтобы она знала, что я знаю, что столько-то – Ваше. А то в прошлый раз была очень неприятная неопределенность, я многое знала, чего не могла сказать. Она с БОЛЬШИМИ СТРАННОСТЯМИ. Умоляю меня не выдавать А сообщение мне Вы можете объяснить моим беспокойством (СУЩЕМ!) о терме и Муриной школьной плате. Но все это не раньше 10-го. Пока же – отмалчивайтесь. Пусть сама постарается. Простите за эти гадости.
Целую и благодарю
МЦ.
Впервые – СС-7. С. 157–158. Печ. по СС-7.
64-33. В.Н. Буниной
Clamart (Seine)
10, Rue Lazare Carnot
29-го сентября 1933 г.
Дорогая Вера,
Почему замолчали? Я по Вас соскучилась. Я Вам писала последняя, – это не значит, что я считаюсь письмами, я только восстанавливаю факты.
Знаете ли Вы, что мой Иловайский «потенциально»[354]354
Предположительно? (Примеч. М. Цветаевой.)
[Закрыть] (русского слова, кажется, нет) принят в Современные Записки?
Нынче я, после долгого перерыва, опять за него принялась, и вот, естественно, вернулась к Вам.
Многое вскрывается в процессе писания. Эту вещь приходится писать вглубь, – как раскопки.
Напишу обо всем, если например, т. е. если буду знать, что всё это Вам еще нужно.
Обнимаю Вас.
МЦ.
<Приписки на полях:>
Здоровы ли Вы? А м<ожет> б<ыть> – уехали? Не собираетесь ли в Париж? Я бы ОЧЕНЬ хотела!
С «Посл<едними> Нов<остями>» очередные неприятности, впрочем «шитые и крытые»[355]355
См. письмо к В.Н. Буниной от 5 октября 1933 г.
[Закрыть].
Впервые – НП. С. 439–440. СС-7. С. 256. Печ. по СС-7.
65-33. В.В. Рудневу
10, Rue Lazare Carnot Clamart (Seine)
3-го Окт<ября> 1933 г.
Милый Вадим Викторович,
Большая просьба: об авансе на терм. Надеялась, что обойдусь сама, но только что получила (очень позднее) предупреждение от Е<лены> А<лександровны> Извольской, что комитет помощи мне свое существование прекратил[356]356
…комитет помощи мне свое существование прекратил… См. коммент. 3 к письму к С.Н. Андрониковой-Гальперн от 3 апреля 1933 г., а также письмо Б.К. Зайцеву от 31 января 1933 г. и коммент, 4 к нему.
[Закрыть] и что у нее нет для меня ни франка. Поэтому совершенно не знаю, что* мне делать: нынче уже третье, а срок – пятнадцатого, а предупредила меня Е<лена> А<лександровна> Извольская только сейчас. На прошлые термы она, с помощью других моих друзей, все-таки собирала по несколько сотен, и я, не предупрежденная, естественно на что-то рассчитывала. А сейчас – ничего.
В Булонь из-за того же безденежья не переехали, и сын мой, пока, во франц<узской> школе, но мечты своей о русской не оставляю ибо не могу и не хочу видеть, как ребенок на моих глазах, неотвратимо и неудержимо, превращается в нечто чуждое – не только мне, а всем своим корням.
Слава Богу – время еще не упущено, но что* делать, чтобы в будущем году переехать? Я бы с наслаждением запродала всю свою работу на пять лет вперед, а работаю я – когда дает жизнь, верней: быт – за пятерых.
_____
Итак, милый Вадим Викторович, сделайте, что* можете с авансом. Мечтала бы о 300 фр<анках>, чтобы было с чего начать. Ведь я непременно отработаю, мой Иловайский у меня почти кончен, и II ч<асть> лучше первой, лиричнее, с большей силой тоски. Почти вся она о его чудных детях, именно чудных, – прекрасных как из мифа. Их молодость и смерть на фоне его старости и долголетия.
Думаю, что из всего пока написанного, это будет моя лучшая проза. Кроме того, в более отдаленном будущем, предстоит Блок, моя встреча с ним и его окружением. Убеждена, что 300 фр<анков>, о которых прошу, отработаю.
Очень прошу, милый Вадим Викторович, откликнуться возможно скорее.
Идет зима, т. е. уголь, но – не хочу походить на Ремизова, которого уже больше никто не слушает и к<оторо>го (между нами!) я недавно встретила здесь в Кламаре, в гостях, в очень подавленном состоянии, за десятой чашкой чернейшего чая (адского!), ибо, по его словам, напивался в прок.
До свидания!
МЦ.
Впервые – Надеюсь – сговоримся легко. С. 31–33. Печ по тексту первой публикации.
66-33. В.Н. Буниной
Clamart (Seine)
10, Rue Lazare Carnot
5-го октября 1933 г.
Дорогая Вера,
Написала Вам большое письмо, но к сожалению себе в тетрадку – было мало времени, а сказать хотелось именно сейчас и именно то, записала сокращенно, т. е. для Вас бы абсолютно нечитаемо, а сейчас опять нет времени переписывать, но – не пропадет и Вы его все-таки получите и «современности» (будь она треклята!) не утратит.
Пока же:
Сын поступил в школу, значит и я поступила. Целый день, по идиотскому методу франц<узской> школы, отвожу и привожу, а в перерыве учу с ним наизусть, от чего оба тупеем, ибо оба не дураки, Священную Историю и географию, их пресловутые «r*sum*», т. е. объединенные скелеты. (Мур: «Так коротко рассказывать, как Бог создал мир, по-моему, непочтительно: выходит – не только не „six jours“[357]357
Шесть дней (фр.).
[Закрыть], a „six secondes“[358]358
Шесть секунд (фр.).
[Закрыть]. Французы, мама, даже когда верят – НАСТОЯЩИЕ безбожники!» – 8 лет.)
С тоской и благодарностью вспоминаю наши гимназии со «своими словами» («Расскажите своими словами»). И, вообще, человечные – для человека. У нас могли быть плохие учителя, у нас не было плохих методов.
Растят кретинов, т. е. «общее место» – всего: родины, религии, науки, литературы. Всё – готовое: глотай. Или – плюй.
_____
«Открытие» мое замолчали[359]359
Т.е. очерк «Открытие музея», не принятый «Последними новостями». См. коммент. 11 к письму к В.Н. Буниной от 28 августа 1933 г.
[Закрыть], я теперь о другом рассаднике «общего места» – Посл<едних> Нов<остях>. Ни да, ни нет. И, другое открытие, даже озарение: все Посл<едние> Нов<ости> – та игра, помните? «Черного и белого не покупайте, да и нет не говорите»… Должно быть, у них нечистая совесть, раз не вынесли (совершенно невинных!) глаз Царя.
_____
Иловайского кончаю совсем. Сейчас пишу допрос (который знаю дословно – от следовательницы, не знавшей, что я «внучка»: рассказывала в моем присутствии, не называя Иловайского, и когда я спросила: «А это, случайно, не Иловайский был?», она: «Откуда вы знаете?»).
Какова вещь, литературно – не знаю, да об этом сейчас, т. е. в первый раз пиша, и не думаю, думать буду, когда начну делать, т. е. править. Сейчас пишу как на курьерских (тоже анахронизм!) – сама обмирая – и больше всего от жути картины.
Вещь, милая Вера, примут или не примут, посвящаю Вам: возвращаю – Вам.
Эпиграф:
а там, где о Сереже и о Наде:
– Как хороши, как свежи были розы…
Так «общее место» Тургенева – за*ново заживет.
_____
Вы спрашиваете об Асе[361]361
А.И. Цветаева.
[Закрыть]. Вкратце: человек она замечательный и несчастно-счастливый. «Несчастно» – другие, «счастливый» – сама.
Мы очень похожи, но я скорее брат, чем сестра: моя мать ведь хотела мальчика и с первой минуты моего (меня) осознания назвала меня Александр, я была Александр, – так вот всю жизнь и расплачиваюсь. Ася – я – минус Александр. А назвала она в честь той Аси[362]362
Т. е. героини повести И.С. Тургенева «Ася».
[Закрыть] («Вы в лунный столб въехали, Вы его разбили!»).
Бегу за своим Георгием (Муром).
Обнимаю Вас и скоро напишу еще.
МЦ.
Впервые – НП. С. 440–442. СС-7. С. 256–257. Печ. по СС-7.
67-33. В.В. Рудневу
8-го Окт<ября> 1933 г.
Дорогой Вадим Викторович,
Самое глубокое и растроганное спасибо за помощь. Адр<ес> Ремизовых[363]363
В 1933 г. Ремизов и его жена Серафима Павловна переехали на квартиру по адресу: 7, Rue Boileau, 16е. В ней писатель прожил до конца своих дней.
[Закрыть] попытаюсь нынче же достать у Евгении Ивановны (быв<шей> Савинковой)[364]364
Е.И. Ширинская-Шихмагова. См. о ней письмо к В.Н. Буниной от 24 октября 1933 г. и коммент. 4 к нему.
[Закрыть], она о ремизовских делах очень печется и, наверное, знает.
О рукописи[365]365
«Дом у Старого Пимена».
[Закрыть]. В черновике она у меня очень большая и, конечно, вся не поместится.
Теперь, очень прошу Вас, милый Вадим Викторович, определите мне ее предельный размер в печатных буквах <подчеркнуто карандашом>.<Приписка карандашом:> (Я научилась считать.).
Моя мечта была бы – 2 полных печатных листа (лист – 40.000 букв?) на всё, с уже у Вас имеющимся, которое (1-ая ч<асть>) очень прошу мне выслать возможно скорее – у меня там ряд неточностей.
Еще раз спасибо за подмогу.
Сердечный привет
МЦ.
<Приписка на полях:>
P.S. Можно мне будет попросить об отдельных оттисках Макса: 2-го, а по возможности и 1-го? (если еще не разбит шрифт)[366]366
Имеются в виду оттиски двух частей «Живою о живом» (№ 52 и 53 «Современных записок»).
[Закрыть]
Впервые – Новый журнал. 1978. С. 196 197. СС-7. С. 447. Печ. по кн.: Надеюсь – сговоримся легко. С. 33.
