Текст книги "Грибница"

Автор книги: Марина Абина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 39 страниц)

– Да, так будет лучше, – кивнул Ярослав. – А то я сам не свой.

– Мы принесём тебе чего-нибудь горячего и одежду, – пообещал Тарас. – И я подежурю с тобой до утра.

– Одежду принесите, конечно, а подежурить я и сам смогу, – сказал Игнат. – Вы отсыпайтесь лучше – завтра придётся поработать.

– Как знаешь, – Тарас не стал настаивать. Вместе с Ярославом они пошли в дом. Игнат остался в броневике один.

Утром в парке нашли разодранную тушу молодого кабанчика. Эму, наевшиеся свежины до отвала, прямо-таки излучали добродушие. И куда только подевалась их ночная свирепость? Ярослав вышел на веранду первым и сразу почувствовал перемену настроения своих подопечных. Махнул рукой остальным: выходите, мол, не бойтесь. Мужчины сразу направились к полуразодранной туше убитого кабана. Эму благожелательно проводили их взглядами, но своих лёжек в снегу не покинули – слишком отяжелели.

– Вот это да! – присвистнул Егор, когда они подошли к туше вплотную. – Здоровенный какой!

– Это самый мелкий, – возразил Ярослав. – По окраске и зубам – подсвинок. А по размерам – почти взрослая свинья. Поранил Мавку.

– Почему ты решил, что он самый мелкий? – удивился Егор. – Разве ты видел их всех?

– Нет, – ответил Ярослав. – Просто если б остальные были такими же, то тоже пролезли бы в парк.

– Логично, – согласился Лёха. – Говоришь, это ещё поросёнок?

– Уверен, – кивнул Ярослав.

– Чего же он такой здоровый?

– Не знаю, но мы как-то раз видели птенцов щегла – та же история, – ответил Ярослав. – Желторотики были больше, чем родители. Наши эму тоже ещё птенцы. Взрослые размеры и массу они приобретут только к трём годам, но уже сейчас намного переросли стандарты. Вероятно, теперь это норма у животных.

– А у людей? – Игнат вспомнил рассказы Петра о ребёнке Катерины.

– Не знаю, но представить страшно, – Ярослав внимательно взглянул на Игната. – А почему ты спросил?

– У Петра в группе была беременная женщина, – нехотя начал Игнат.

– Была?

– Теперь она не беременна. Насколько я понял из рассказов Петра, плод был слишком большой, и она не смогла доносить его до конца.

– Что с ней случилось? – со стынущим сердцем спросил Ярослав.

– Выкидыш, но она жива.

– Ваши женщины знают об этом?

– Да, но они не знают, что ваши эму ещё птенцы, и что кабаны – это всего лишь поросята.

– Думаю, пока не стоит им говорить: и так проблем хватает. Как вы считаете? – спросил Лёха.

– Наоборот – мы обязаны им всё рассказать, чтобы они побереглись пока беременеть, – горячо возразил Тарас.

– Как будто это от них одних зависит, – фыркнул Лёха.

– Тогда и нам стоит поберечь наших женщин, пока не выясниться что-нибудь конкретное, – сурово произнёс Фёдор.

– Ты прав, Федя, – поспешно согласился Игнат, в основном, чтобы предотвратить ссору между вспыльчивыми Лехой и Тарасом. – Но всё-таки: что мы им скажем?

– Правду, – пожал плечами Тарас. – Что же ещё?

– А вдруг они откажутся принимать нас? Вы представляете себе такую жизнь? – воскликнул Лёха.

– А ты представляешь, что будет, если всё это подтвердится, и наши женщины начнут умирать родами? – не уступал Тарас.

– Ещё ничего не известно наверняка, – во второй раз попытался успокоить их Игнат. – Всё это только предположения Ярослава.

– Но они подтверждаются фактами! – вступился за друга Тарас. – Ещё вы забыли о крысах, они тоже…

Ярослав остановил его.

– Игнат прав, это всего лишь предположение. У нас недостаточно сведений, чтобы делать выводы. Так мы и скажем нашим женщинам. Пусть они решают сами.

– Пусть решают, но пока всё не выяснится, я тоже волен решать за себя, – твёрдо сказал Фёдор. – Нельзя допустить, чтобы женщины пострадали.

– Не пострадают, – легкомысленно махнул рекой Лёха. – Просто надо наведаться в аптеку за презиками.

– Да, и не забывать пользоваться ими, – осадил его Игнат.

– Давайте на этом закроем тему, – предложил Ярослав. – Нам надо решить, что делать с подкопом.

Вся компания согласно загудела и направилась в сторону ворот. Дорога, проходящая под воротами, представляла собой обыкновенную грунтовку, в парке переходящую в засыпанную гравием извитую аллею. Кабаны умудрились перерыть мёрзлую утрамбованную землю на значительную глубину, и теперь щель под воротами сильно увеличилась, за счёт широкой выемки по центру проезда. Страусы вовремя подняли тревогу – ещё чуть-чуть и даже огромный взрослый секач – предполагаемый папаша поросят-переростков – смог бы протиснуться в этот подкоп. Тогда бы эму не отделались одним ранением. Скорее всего, многие из них получили бы серьёзные травмы, а кто-нибудь возможно даже погиб бы. У Ярослава от этой мысли ёкнуло сердце.

– Давайте зальём эту яму бетоном, – предложил Егор.

– Ну, так они пророют рядом другую, – возразил ему Фёдор.

– Тогда нужно раскопать тут траншею и залить бетоном весь проезд, – не сдавался парень.

– Нет, Егор, бетон нам сейчас не поможет, – произнёс Ярослав.

– Почему это? – обиделся Егор. – Мы с дядькой на даче бетоном крысиные норы заливали. Я умею.

– Тут не крысиная нора, ведром цемента не обойдёшься, – фыркнул Лёха.

– Дело не в этом, – примиряющее сказал Ярослав. – Просто на морозе бетон не затвердеет как следует. Придётся греть его и дежурить здесь несколько ночей. Есть другой вариант.

– Какой? – поинтересовался Игнат.

– Притащим сюда бетонные блоки и уложим их в траншею под воротами. Если поднапряжёмся, то до ночи успеем.

– А где мы эти блоки возьмём?

– Тут недалеко есть стройка незаконченная, там как раз такие блоки имеются. Для перевозки используем ваш броневик. Только вот укладывать их сложно будет: они, наверное, каждый по полтонны весит.

– Да, не лёгкие. Спины посрываем – как пить дать. Кран бы нам, – сказал Фёдор.

– Кран там есть, – отозвался Тарас. – Только кто им управлять будет?

– Предоставьте это мне, – похвалился Лёха. – Тяжёлая техника – это моё призвание.

– Ну-ну, – усмехнулся Игнат. – Поглядим, поглядим.

– Отлично, если Алексей с краном разберётся, то самым сложным будет выкопать канаву под блоки. Земля глубоко промёрзла, – произнёс Ярослав.

– Выкопаем, – заверил его Фёдор. – Я останусь копать. Егор, подсобишь?

– Ну, я бы лучше с блоками помог, – замялся парень.

– Пусть с блоками Лёха разбирается, – распорядился Игнат. – А вы с Тарасом и Николаем помогите лучше Фёдору. Меняйтесь попарно, тем более за лесом нужно будет следить, ведь кабаны где-то поблизости, а ворота открыты будут.

– Да, это важно, чтобы кто-нибудь постоянно на стороже был, – согласился Ярослав. – А то не дай Бог, ещё кого зашивать придётся…

– Да уж… Ну, ладно, значит так: Фёдор, Егор, Тарас и Николай – вы копаете, а Ярослав, Лёха и я – занимаемся доставкой и укладкой блоков. В каждой группе должны быть дозорные, которые следят за лесом. Все согласны? – Игнат обвёл взглядом всю компанию. Никто не возражал.

– Ну, тогда пошли за инструментами, – сказал Ярослав и приглашающе взмахнул рукой.

До темна уже управились. Волоком за броневиком притащили со стройки шесть блоков, прокопали прямоугольную траншею под воротами шириной как раз, чтобы эти блоки улеглись длинным ребром вдоль дороги и с помощью крана рядком уложили их туда. Лёха не зря хвалился – с краном он разобрался довольно быстро, правда первый блок сильно раскачался и никак не хотел попадать на своё место в траншее, но потом Лёха примерился и всё пошло, как по маслу. Блоки встали в проём ворот плотно, даже щелей между ними и колоннами ворот почти не осталось. А те, что остались, засыпали гравием и залили водой, чтобы к ночи лёд сковал блоки ещё плотнее.

Пока мужчины работали у ворот, женщины занимались разделкой остатков туши. На кабане ещё осталось много мяса, так как эму в первую очередь выели жирную и мягкую требуху и мякоть с одного бока туши, а другой бок остался практически целым. Все разом женщины перевернули тушу и сначала ободрали с неё толстую шкуру. Потом началась возня со срезанием подмёрзшего мяса. Когда окончили работу, площадка вокруг остатков туши была плотно утрамбована и пестрела кровавыми пятнами. К дому вела тропинка, протоптанная женщинами, уносившими мясо, а морозильная камера в кухне была забита кровавой свежиной. Все кости тоже решили сохранить – из них они смогут долгое время варить супы и холодное. Для эму и Спайка осталась гора мясных обрезков, но они так наелись во время ночного пира (Спайк умудрился остаться на ночь в парке и попировал после с эму), что заинтересовались едой только на следующий день.

Свежее мясо пришлось очень кстати – как-то незаметно подкрался Новый Год, и измотанные бедствиями люди чуть было не пропустили его наступления. Вечером намечался праздничный пир, и женская половина жителей ДомаНадРекой весело галдела на кухне. Только одна Арина не принимала участия в дальнейшей подготовке к празднеству. После разделки туши, она ушла к своим страусам.

У Мавки была повреждена голень. Жёсткие роговые пластины на ноге спасли мышцы от сильных разрывов, и всё же рана была достаточно серьёзна. Ещё ночью Арина отвела страусиху в сарай под инфракрасный излучатель и обработала её рану. Теперь Мавка лежала на соломе с перебинтованной ногой и страдала от скуки. Её воспитатель – Ярослав – был занят и не мог навестить её. Остальные эму спали, переваривая съеденное ночью мясо. Мавке спать мешала боль в ноге, и она просто лежала в одиночестве. Когда к ней пришла Арина, страусиха жаловалась как ребёнок. Всем своим видом излучая страдание, он пощипывала девушку за руки, дёргала за рукав и за волосы, чтобы та приласкала и пожалела её.

Арина жутко устала сегодня, разрубая мёрзлое мясо и кости (остальные женщины слишком неловко орудовали топором) и ей хотелось отдохнуть до начала праздника. Вместо этого девушке пришлось почёсывать Мавке подклювье, поглаживать горло и бормотать успокаивающие слова. Через полчаса такой терапии страусиха позволила разбинтовать свою раненую ногу и взглянуть на рану. «Обойдётся, – констатировала Арина после осмотра. – Скоро будешь бегать, как и прежде. Только бинты не трогай». Арина отвела Мавкин клюв, когда та намеревалась подцепить край эластичного бинта, прикрывающего рану. Только-то она закончила с перевязкой – в сарай вошёл Ярослав. Мавка тут же принялась усиленно «страдать» и заработала новую порцию ласки и почёсываний от хозяина. Поглаживая свою подопечную, Ярослав рассказывал Арине, как они заделали подкоп и о том, что ему поведал Игнат о беременности Катерины – женщины из группы Петра.

– Ну, что ж, – вздохнула Арина, когда он кончил. – Всегда нужно надеяться на лучшее.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Ярослав.

– Только то, что сказала, – улыбнулась Арина и коротко добавила. – Я беременна.

На одну долгую минуту Ярослав потерял дар речи. В голове успела пронестись целая стая мыслей, но ни одна не оформилась достаточно чётко, чтобы её можно было выразить словами. Мешал страх. Страх за его Арину, которая вдруг оказалась в огромной опасности, будто её беременность была смертельной болезнью, а не плодом их любви. Она беременна. Он окинул взглядом её фигуру.

– Какой срок?

Его голос был хриплым, он с замирание сердца ждал ответа. Не такой, не такой он представлял свою реакцию на эту новость!

Арина отнеслась к этому спокойно. Ярослав вдруг действительно понял, что она сказала ему правду: всегда нужно надеяться на лучшее.

– Около полутора месяцев, – Арина пожала плечами. – Я хотела убедиться точно, прежде чем говорить тебе.

– Значит, ты не уверена? – во взгляде Ярослава вспыхнула надежда.

– Пава уверена, – Арина слегка улыбнулась. – Ты заметил, что эму перестали играть со мной? Это пава их отгоняет – меня бережёт.

– Что же делать? – Ярослав вдруг запаниковал. Ещё никогда он не был в такой ужасной ситуации. Даже когда увидел умирающим своего отца, он так не боялся.

– Главное – успокоиться, – твёрдо сказала Арина и взяла его за руки. – Нам сейчас не нужна паника среди эму – в парке люди, ты не забыл?

– Чёрт! – мысли Ярослава круто поменяли свое направление. – Забыл.

– Соберись, – Арина серьёзно смотрела ему в глаза. Ярослав несколько раз глубоко вздохнул, выпрямился, загнал свои эмоции под панцирь спокойствия.

– Хорошо, – кивнула Арина.

– Так что мы будем делать? – уже другим тоном повторил свой вопрос Ярослав.

– Собирать сведения и готовиться к рождению ребёнка, – взгляд Арины быстро смягчился. – К счастью, мы уже знаем, как ухаживать за младенцами, нам будет легче.

– Собирать сведения? – задумался Ярослав. Он уже был совершенно спокоен. – Да ты права. Мне нужно поговорить с этим Петром. Как я хочу ошибиться насчёт всего этого.

– Не думаю, что ты ошибся, – возразила Арина. – Слишком многое указывает на твою правоту. Я и сама давно думала о том же, только, – Арина глубоко вздохнула и продолжила. – Только применительно к себе. Я не боюсь.

– Арина, – Ярослав вдруг понял, что это неправда, что теперь Арина лжёт, чтобы не пугать его. – Арина, я люблю тебя! И мы со всем справимся. Мы родим этого ребёнка, даю тебе слово!

– Только попробуй не сдержать его, – Арина уткнулась лицом ему в куртку. Он обнял её.

– С Новым Годом, – мысленно поздравил себя Ярослав. – С новым счастьем.

Глава 12 Подарки судьбы

Отрезок времени с 26 ноября по 31 декабря,

Группа в городе.

До Нового Года оставалось всего три дня. По старой привычке у Витька в это время года было весёлое приподнятое настроение, и он готовился встречать праздник. Но чем ближе год подходил к концу, тем сумрачней на душе становилось у Витька. Постепенно до него дошло, что праздновать одному совсем не здорово, что все его приготовления и усилия никто не оценит и не похлопает его по плечу, выражая свое одобрение. А ведь одобрить было что.

Витёк недолго прожил в «лаборатории» Петра: боялся, что с наступлением ясной погоды хозяин вернётся сюда. Конечно, сейчас на постах делать нечего – никто не станет путешествовать по таким сугробам, но у Петра здесь осталась его рация, по которой он переговаривался с другими группами выживших, и было очевидным, что из-за неё он рискнёт отправиться в такую даль даже на своих двоих.

Только в эти дни Витёк понял, как здорово Пётр всех их надул. Он давным-давно знал, где и сколько есть живых людей, знал частоты, на которых с ними можно было связаться, но утаивал это от Сергеича и Евгении, которые только и мечтали, что увеличить число своих подданных. Глядя на рацию Витёк смеялся. Они день и ночь просиживали на постах, а могли просто заморочить людям мозги по рации, и те сами пришли бы к ним на базу. Странно, что до этого не додумалась Евгения – уж у неё этот фокус точно получился бы. Но, так или иначе, а теперь это не его забота: люди не любят крыс и не станут терпеть их возле себя, так что Витьку человеческая компания не подходит – ему дороже общество Крыса. И он решил перебраться в другое место.

Это «другое место» нашёл для них Крыс. Вернее, он просто привёл Витька к месту поселения своей колонии. Это был огромный четырёхэтажный гипермаркет, который Витёк вместе с Кириллом и Гришкой очищали летом от продуктов. Как обычно складом в тот раз стал подвал магазина, вернее та его часть, которая отводилась под автостоянку. Продукты перетащили в фирменные магазинные грузовики, перегнанные сюда с заднего двора гипермаркета, заперли их и пробили шины, чтобы никто не позарился на них, как на средство передвижения.

Первым делом Витёк проверил целостность этих складов. Всё было в порядке и консервные банки аккуратными штабелями стояли в грузовиках. Тогда Витёк отправился осматривать магазин. С трёх сторон вокруг огромного общего зала ярусами нарастали друг над другом этажи-галереи с мелкими магазинчиками и бутиками. Одна стена здания была полностью стеклянной, и днём всё огромное помещение освещал солнечный свет.

Сначала Витёк собирался поселиться прямо в общем зале, раздвинув в стороны стеллажи и освободив место для своего бивака. Но потом он подумал, что так его легко обнаружат возможные посетители магазина – какие-нибудь случайные путники, забрёдшие сюда в поисках еды. Опять же: сюда вполне могли нагрянуть и его бывшие друзья – подчинённые Сергеича. Вдруг им приспичит проверить целостность своих складов? Витёк задумался. Ему понравилось это место: тут всё под рукой, светло как на улице, но нет ни ветра, ни снега. Витёк поднял голову, оглядывая открытые этажи-галереи. Его внимание привлёк выступ на третьем ярусе: он козырьком нависал над общим залом прямо напротив стеклянной стены. За хромированными поручнями виднелись столики: похоже, что там было кафе, но снизу хорошо разглядеть не удавалось. Витёк взбежал по застывшим эскалаторам на третий этаж. Так и есть: на округлом балконе размещалось небольшое кафе. По периметру козырька тянулось стальное ограждение, стояли столики; в глубине балкона находилась барная стойка и холодильники с напитками. Витёк решил, что лучше места для лагеря и не придумаешь: снизу его не заметно, а вот ему как на ладони виден весь зал и входы в магазин. Он принялся обустраивать свой бивак.

Первым делом сдвинул все столики к ограждению, аккуратно расставил вокруг них стулья: будто здесь размещается только кафе, следовательно, ничего интересного для грабителей нет. К тому же столы и стулья дополнительно маскировали его лагерь. В глубине расчищенной площадки, ближе к барной стойке, Витёк установил каркасную двухместную палатку, внутри которой отлично поместился толстый надувной матрац-кровать. Таким образом, тёплое уютное спальное место было организовано.

Дальше следовало подумать об отоплении и очаге для приготовления пищи. Наученный горьким опытом в книжном магазине, Витёк не стал устраивать очаг с открытым пламенем. Он отправился на поиски буржуйки и вскоре в хозяйственном отделе магазина нашёл даже нечто лучшее – маленькую печь по типу Булерьяна. Поднять на свою площадку сие чугунное творение рук человеческих стоило ему немало сил. Но у Витька неожиданно проклюнулось воображение, и он поднял печь с первого этажа на третий помощью верёвок и блоков, потратив на это несколько часов. Потом ему пришлось придумать, из чего устроить дымоотвод. В конце концов, он просто удлинил трубу печи с помощью металлической гофры, которую впихнул в вытяжку на кухне кафе. Тяга была слабая, но конструкция печи и не требовала большой. Готовые дрова для барбекю быстро занялись и вскоре чугунные бока печурки разогрелись, а из труб, опоясывающих её корпус, подул горячий воздух. Витёк повернул печь так, чтобы одна такая струя обдувала его палатку. Благодаря такому воздушному обогреву, Витьку больше не надо было кутаться по ночам в гору одеял, вполне доставало свитера и спальника.

Булерьян не только обогревал его жилье, но и служил плитой для приготовления пищи. Для этого Витёк приспособил маленький чугунный казанок, который устанавливал прямо на корпус печи на ровную площадку между витками труб и в нём готовил еду. Первые дни после переселения он прожил прекрасно и ни о чём не жалел. Грелся у печи, сам с собой играл в нарды, глядел, как падает снег за окном и слушал, как шуршат на первом этаже сородичи Крыса.

Наблюдение за ними поначалу очень занимало Витька. Благодаря Крысу они приняли его в своё общество и нисколько его не боялись. Вся их жизнь проходила перед его глазами и он стал свидетелем многочисленных стычек за власть, за обладание лакомым куском или за самку. Он видел, как крысы обустраивают свои гнёзда и рожают там малышей. Видел, какие беззащитные их новорожденные. Слепые и голые, первые недели своей жизни они полностью зависели от матери. Отцы не принимали участия в выкармливании и воспитании потомства и торопились обзавестись очередной пассией. Витьков Крыс был одним из самых крупных самцов в колонии и имел не абы какой успех в этой области. О всех его победах Витёк узнавал моментально и принимал толику участия, поскольку разделял эмоции своего любимца. Ему нравились такие мгновения, они наполняли жаром его чресла и заставляли подниматься дыбом волоски на руках, но страсть Крыса утихала быстро, а Витёк ещё долго переживал её последствия. В такие моменты всё его начинало раздражать, он отшвыривал надоевший журнал с голыми красавицами и принимался вспоминать своих мёртвых теперь подружек. Иногда доходило до того, что его начинало тянуть в «лабораторию» Петра к рации: вдруг удастся связаться с какой-нибудь девчонкой, женщиной, старухой? Вдруг она не отвергнет его, вдруг позовёт в свою компанию? Но немного поостыв, Витёк всегда отказывался от этой затеи и оставался в лагере среди крыс.

Летели дни, у Витька было всё, что нужно для жизни, и он забыл, когда в последний раз покидал помещение магазина. Но вот в хозяйственном отделе кончились поленья для мангалов, и перед Витьком встал вопрос о пополнении запаса дров.

Сначала он собирался пустить на дрова мебель из небольшого мебельного магазинчика на первом этаже, но оказалось, что изделий из настоящего дерева там практически нет. Доски из ДСП горели плохо, кроме того дым от них был такой густой и едкий, что алюминиевая гофра, заменяющая печную трубу, вскоре покрылась копотью и стала прогорать. Пришлось Витьку выбросить её и заменить новой. Наткнувшись в одном из отделений магазина на бензопилу, Витёк решил добыть дров на улице.

Стоял ясный морозный день. Воздух был упоительно свеж и прямо-таки искрился в солнечных лучах. Впервые за свою жизнь Витёк увидел, как красива бывает зима. Всё было таким чистым, словно воздушным. Округлые очертания сугробов, укутавших землю и все предметы на ней, смягчали ощущение холодной стерильности. Свет солнца, отражался от стен гипермаркета с яркими вывесками и ложился цветными бликами на снег. От этого всё вокруг переливалось радужными пастельными цветами. Витёк был очарован. Эти краски и напомнили ему о зимних праздниках, о том, что близится Новый Год.

Витёк стянул перчатку и посмотрел на часы. В последнее время он носил их только по привычке – смотреть который час ему не было надобности, поскольку он жил по времени крыс: с рассветом вставал, с наступлением темноты ложился спать; ел, когда того требовал желудок. Электронные часы подсказали ему, что до наступления нового года осталось одиннадцать дней. Значит, в одиночестве он прожил больше трёх недель. Витёк присвистнул – он не думал, что прошло уже так много времени. Как незаметно оно пролетело! А он только спал и ел, ел и опять спал. Совсем как крысы.

Почему-то Витьку не понравилась эта мысль, он посмотрел на бензопилу, которую опустил в снег, прежде чем взглянуть на часы. «Я совсем не крыса, – подумалось ему. – Разве крысы могут управляться с таким чудовищем?» Витёк потянулся к инструменту рукой и вдруг увидел, какое у него грязное запястье. И вся кисть. Он задрал рукава куртки и свитера выше, но и там кожа серела от грязи. Витёк расстегнул куртку, намереваясь взглянуть на свой живот, и в ноздри ему ударил собственный отвратительный запах. Его нос, уже омытый чистым воздухом улицы, со всей ответственностью доложил, что от хозяина несёт застарелым потом, и мочой, и дымом, и ещё какой-то дрянью, в которой Витёк не сразу распознал запах крысиного гнезда. Он сглотнул, попытался вспомнить, когда в последний раз мыл руки, умывался, менял бельё и одежду.

Не смог.

Его обдало холодом, и дело было не в том, что подул ветерок, просто он впервые задумался, что теряет, живя как зверь. Он перестал быть человеком, он стал превращаться в крысу – в вонючего помоечного жителя. И если не остановить этот процесс, то назад к людям ему уже не будет дороги.

«Всё это легко исправить!» – закричал вдруг Витёк. Звук собственного голоса испугал его. Когда он говорил вслух в последний раз? К кому он обращался? Не к Крысу – тот понимал его без слов. Витёк испугался ещё больше: дело зашло даже дальше, чем он думал. «Мне нужно вымыться и с кем-то поговорить, – произнёс он вслух. Язык казался неповоротливым бревном во рту. – Буду говорить с Крысом и сам с собой. Главное не забываться». Приняв такое решение, Витёк поднял бензопилу и огляделся в поисках деревьев.

Гипермаркет был относительно новым сооружением и вдоль тротуаров вокруг него торчали только молодые саженцы, не слишком-то годные на дрова. Деревья побольше виднелись вдалеке от гипермаркета и Витёк решил сначала спилить саженцы. Он направился к ним напрямик через покрытую снегом стоянку, но при первых же шагах провалился в снег чуть ли не по пояс. Выбрался из намёта, с трудом сделал ещё с десяток шагов и понял, что вернуться этой дорогой с дровами ему будет вообще нереально. Чертыхнувшись, Витёк повернул обратно к дверям магазина. «Мне нужны лыжи и санки» – сказал он вслух, верный своему обещанию разговаривать сам с собой.

Когда он распахнул одну створку двери и ступил во внутрь магазина, то чуть не задохнулся. Вонь, ударившая ему в ноздри, была невообразимая. Витёк зажал рукой нос и рот и задержал дыхание. Неужели он прожил здесь так долго? Воняло крысами. Их чёрные гладкие тела сновали по всему торговому залу во всех направлениях. Здесь было настоящее крысиное царство, и Витёк вдруг осознал, что он здесь лишний. Он выделялся среди крыс, как великан среди пигмеев. Шагал на двух ногах, когда большинство вокруг него бегали на четырёх, не носил хвоста. А его жидкая рыжеватая борода и усы не шли ни в какое сравнение с длинными блестящими вибриссами крыс. Он жил среди них, но отдельно от них, не принимая участия в их делах. Он вдруг почувствовал, что его терпели здесь только из-за Крыса, который научил клан открывать консервные банки и бутылки с водой. «А кто Крыса этому научил? Разве не я!?» – воскликнул Витёк, возмущенный до глубины души такой несправедливостью. Несколько крыс приостановились в своей суете и посмотрели на него. Длинные рыльца задергались, глаза-бусины заблестели от света, падающего из-за его спины. «Ну, мы тебя и терпим» – словно говорили их взгляды. Через миг крысы вернулись к своим делам. «Да какое мне дело до вас? – с деланным равнодушием Витёк сплюнул. – Копошитесь себе дальше, недоросли хвостатые. Всё равно вы пользуетесь тем, что создали люди. Такие, как я, между прочим!» И, успокоенный своим явным превосходством и позабыв об отвратительном запахе, Витёк направился в спортивный отдел.

Под ногами хрустел сухой крысиный помёт и крошки от рассыпанных круп и макарон. Витёк отметил, что пора бы ему припрятать от грызунов некоторые продукты, а то чего доброго сожрут всё и ему не оставят. В спортивном отделе он нашёл и лыжи и санки, прихватил их и уже собирался возвращаться на улицу, когда заметил большие теннисные ракетки. На ум пришло воспоминание из далёкого-далёкого детства, когда он ещё увлекался историями про индейцев, ковбоев и золотоискателей. «Чудесное время – вернуть бы его назад» – явилась нежданная мысль. Витёк с трудом отогнал её. Что же ему напомнили эти ракетки? Витёк сосредоточился: ответ был где-то совсем близко, на поверхности, но упорно ускользал от него, пока парень не взглянул случайно в сторону выхода. Там виднелись его глубокие следы в снегу. «Снегоступы! – вспомнил Витёк. – Я сделаю из них снегоступы – на лыжах всё равно не умею ходить».

Справился он быстро: отломил у ракеток рукоятки, обернул сетчатые кольца лёгкими матерчатыми шарфами, а ремешками от лыж прикрепил их к ботинкам. Прошлёпал к выходу. На снегу снегоступы вели себя прекрасно: Витёк шёл медленно, но глубоко уже не проваливался и вскоре достиг цели.

Молоденькие липки, высаженные вокруг магазина, не вынесли летней жары и засохли. Витьку даже не понадобилась пила, чтобы срезать их – деревца легко обламывались у самой земли и вскоре сани Витька уже были с горой нагруженные таким хворостом. «Пойдут на растопку» – решил Витёк. Путешествуя вдоль рядов с сухими саженцами, Витёк вышел на угол гипермаркета и вдруг увидел, что за ним возвышается одинокий тополь-свечка. До него было всего метров семьдесят, и он был совершенно сухим, о чём свидетельствовали светлые проплёшины на стволе, откуда отвалилась кора. «А вот и прекрасные дрова! – обрадовался Витёк. – И далеко ходить не придётся». К тополю он решил выйти через чёрный выход, после того как доставит хворост к печи.

К вечеру Витёк уже не чувствовал ни ног ни рук от усталости. Весь день он провёл на улице, отпиливая от тополя боковые ветки и распиливая их на дрова. Дерево действительно оказалось совершенно сухое и прекрасно горело. После своей первой ходки с тополиными дровами, Витёк затопил печь и водрузил на неё оцинкованное ведро со снегом – хотел натопить себе воды, чтоб помыться. Ему пришлось не раз добавить в ведро снега, прежде чем оно до краев заполнилось талой водой. Выходя на улицу, Витёк не закрывал за собою двери – надеялся, что помещение гипермаркета хоть немного проветрится. Но магазин был слишком велик и, каждый раз возвращаясь в него, Витёк старался задерживать дыхание. Перекусил он только один раз разогретым прямо в жестянке «Завтраком туриста». И вот вечером его ждало вознаграждение: целая лохань едва тёплой талой воды и одно ведро крутого кипятка, которое Витёк собирался вылить в эту лохань. Витёк предвкушал погружение в горячую воду и негу. Он уже приготовил себе смену одежды и несколько больших махровых полотенец. Крыс с любопытством наблюдал за ним.

Принимать ванну действительно было очень приятно. Жаль, что вода так быстро загрязнилась. Витёк успел вымыть голову с шампунем и едва-едва оттёр себя жёсткой мочалкой, когда его ванна совсем остыла. Он пожалел, что не поставил заранее греться ещё ведро воды – чтобы ополоснуться. Но теперь было поздно: не будет же он сидеть на морозе голышом, поджидая, пока нагреется вода? Витёк вылез из мутной мыльной воды и тщательно вытерся полотенцем, с раздражением отметив, что светлая махровая ткань потемнела не только от влаги, но и от грязи. Всё-таки купание было не полноценным. Кроме того он быстро замёрз, не особенно помогала и струя тёплого воздуха, дующего от печи. Только одевшись в чистую одежду, он почувствовал себя значительно лучше.

Свою грязную одежду и мокрые полотенца Витёк спихнул ногой вниз с балкона – прикасаться к ним руками было противно. Такое же чувство вызывала его постель, и он вышвырнул спальник вместе с одеялом вслед за одеждой и полотенцами. За новым спальником решил сходить после ужина – на «плите» доходила каша с тушонкой. Воду из «ванны» тоже оставил на потом. Единственное, что он заставил себя сделать сразу – это сходить на кухню кафе за чистой тарелкой и стаканом – его прежняя посуда обросла жиром и попахивала. Он отправил её вслед спальнику. С барной стойки Витёк прихватил бутылку красного вина, оказавшегося молдавским Кагором. Вообще-то Витёк не жаловал вино, предпочитая ему более крепкие напитки или пиво, но сегодняшние события что-то перевернули в нём, и впервые он самостоятельно решил попробовать вина. Сладкий густой кагор пришёлся ему по душе и Витёк удивился, что не пил его раньше. Оприходовав полбутылки, он вооружился фонарём и отправился на поиски нового спальника и одеяла.