Текст книги "Грибница"

Автор книги: Марина Абина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 39 страниц)

Глава 14 Убийственная правда

Конец января,

город

Около полудня Пётр возвращался на базу из «лаборатории», таща за собой санки с «книжной» коробкой, в которой на этот раз лежали не учебники, а рация. Сегодня он сообщил своим друзьям из ДомаНадРекой, что к побегу всё готово. Время было самое подходящее: назавтра Сергеич задумал рейд по магазинам, в котором должны будут участвовать все мужчины группы, кроме Сан Саныча – он накануне подвернул лодыжку, очень «неудачно» свалившись с высокой стремянки, когда менял какую-то лампочку. Старик так реалистично грохнулся, а потом так сильно хромал и морщился, что было ясно – в походе он будет не помощником, а лишь обузой. Рейд запланировали из-за продуктов – на базе они вдруг все разом подошли к концу, чему немало поспособствовала Фёдоровна. По указке Петра в течение последних трёх недель она ссыпала потихоньку крупы в унитаз, туда же отправляла и содержимое консервных банок, поэтому на днях смогла объявить, что их продуктовые запасы исчерпаны и требуется их пополнить. Сергеич ничего не заподозрил. Чтобы этого и не случилось, Пётр решил тянуть до последнего и только лишь завтра, уже по дороге к магазинам выдумать предлог для своего возвращения на базу. Там они с Санычем скрутят Евгению, призовут по рации Игната на БРДМе и уедут с ним в ДомНадРекой. Конечно, по следам броневика команда Сергеича без труда найдёт их новое пристанище, но к этому все уже были готовы.

Схватка с бандитами неминуема, это понимали все – и сам Пётр и мужчины из ДомаНадРекой. Они уже давно начали подготовку к бою: укрепили подступы к усадьбе, в частности обшили листовым железом решётчатые ворота, наглухо заколотили ставни на окнах, подготовили оборонные огневые точки в лесу вокруг усадьбы и на её территории. Однако все надеялись, что оборонять усадьбу не придётся. Встретить противника планировали ещё по дороге к ДомуНадРекой в засаде. Пётр не знал подробностей, потому что был незнаком с той местностью, его задачей было удалить с базы бандитов и вывести к спасателям своих женщин. С первой частью дела он, похоже, справился, завтра возьмётся за исполнение второй.

Волновало Петра другое. О его плане знали Катерина, Фёдоровна и Сан Саныч. Мила, из-за её возраста, и Лена с Димкой до сих пор оставались в неведении. Мила с Катериной неразлучна, и уговаривать её уехать от бандитов не придётся. А вот как к этому отнесутся двое других? Пётр не знал, стоит ли им раскрывать заранее план побега, или просто похватать их завтра в охапку и насильно забрать с собой. С одной стороны было лучше рассказать им правду о группе Сергеича и уговорить ухать добровольно. Но Пётр подозревал, что ни влюблённая Лена, ни Димка, обожающий своего нового товарища – Гришку, не поверят ему на слово и начнут доискиваться правды у тех, кому до сих пор верили. Тогда побег неминуемо будет сорван, а беглецов, скорее всего, бросят в подвал под замок. Если же увезти Диму и Лену насильно и объяснить им положение вещей уже в безопасном месте, тогда возможно всё ещё и обойдётся. Пётр вздохнул – а может и нет. Поверит Лена или не поверит рассказам Саныча и Ирины, но она любит, а любовь, как известно, толкает на самые безрассудные поступки. Не придёт ли ей в голову вернуться к Кириллу?

Все их планы были разрушены вечером, когда из разведывательного рейда по магазинам вернулись Гришка и Кирилл. Они притащили с собой Витька.

После затянувшегося празднования Нового Года Евгения смогла вытолкать без конца похмеляющихся мужиков в проверочный рейд только четвёртого числа и после этого у них больше не было выходных. Проверку начали с района, в котором Гришка впервые обнаружил следы крысиного хозяйствования, когда искал для Евгении ёлочные игрушки. Без автомобилей дело двигалось крайне медленно, но подходящей техники для замены легковушек на улицах города им не попадалось. С лыжами, кроме Петра, никто в компании Сергеича не дружил, поэтому проверяли тайники пешком, вернее – на снегоступах (Димкина идея). Однако даже с этой черепашьей скоростью за три недели они обошли всю северо-западную часть города, где были сосредоточены наиболее крупные продуктовые магазины и склады. Вырисовывающаяся картина ошеломляла – десятки маленьких магазинчиков и девять больших супермаркетов были полностью очищены от продуктов. Крысы изгрызали даже пластиковые бутылки с замёрзшими напитками. Они словно живой пожар, распространялись по городу и сжирали или портили на пути все припасы съестного.

Постепенно теория Гришки о том, что это Витёк обучил крыс открывать консервы, перестала казаться такой уж невероятной. Несколько раз разведчики Сергеича натыкались в магазинах на следы человеческого присутствия – взломанные двери, разбитые витрины, сорванные замки. А главное – на их вскрытые тайники. Сергеич был уверен, что случайно обнаружить тайники было невозможно. Значит, их разорение – это дело рук их бывшего придурковатого дружка, который наверняка знал, где припрятаны продукты. Это Витёк показал крысам путь к запасам, это его нужно винить в том, что их летние труды, их пот и мозоли на руках – всё пошло прахом и не сослужит уже своей службы. Словом, Витька в группе Сергеича поминали часто и как говорят «незлым, тихим словом».

К концу января выяснилось, что вся северо-западная часть города полностью очищена от продуктов и крысы уже смещаются к востоку и в центр – в элитно-деловую зону, где продуктовых магазинов было крайне мало. Было ясно, что там грызуны надолго не задержатся, поэтому бороться следовало за южную половину города, застроенную спальными микрорайонами, среди которых располагались большие продуктовые супермаркеты. Именно сюда и запланировал свой завтрашний рейд Сергеич, а Кирилла с Гришкой послал на предварительную разведку – узнать, есть ли смысл идти туда завтра всем вместе?

Таким образом, когда Пётр уже возвращался из «лаборатории» с рацией, Кирилл с Гришкой подошли к супермаркету в центре ближайшего к базе спального микрорайона. Они сразу поняли, что настигли колонию крыс, после которой до сих пор находили лишь разорённые пустующие магазины и никогда – самих хвостатых мародёров. В этот раз всё было иначе. Уже на подступах к супермаркету мужчины увидели следы явного присутствия здесь грызунов. Снег вокруг здания был испещрен их следами, там и сям виднелись чёрные точки помёта, а стекла достаточно обширного помещения изнутри покрыла густая белая изморозь – так много было внутри зубастых дышащих пастей.

Предвидя забаву, Кирилл скинул свои снегоступы и взял наизготовку автомат. Гришка разбил короткой очередью стеклянную дверь и вошёл в магазин первым. Он был готов к вони, которая теперь повсюду в магазинах ждала их, но в этот раз запах просто убивал. У Гришки тот час же заслезились глаза, он прижал ко рту ладонь и зажал ноздри, чтобы не вдыхать мерзкую вонь, но это ему мало помогло.

Все горизонтальные поверхности в магазине шевелились от крыс. Их здесь были сотни, если не тысячи. С первого взгляда становилось понятно, что местных запасов этой прорве желудков хватит максимум на два-три дня. Сдерживая порыв рвоты, Гришка нагнулся и прижал к лицу обе ладони. Ему хотелось выйти на свежий воздух, но дверной проём уже перегородил вошедший следом Кирилл.

Видя, что творится с напарником, Кирилл глубоко вдохнул, задержал дыхание и шагнул внутрь магазина. И тут же начал палить из автомата. Просто водил им из стороны в сторону и жал на спусковой крючок. Визг крыс превратился в одно сплошное высокое крещендо, разрываемое на части грохотом автоматных очередей. Долго стрелять Кириллу не пришлось: во-первых, у него в лёгких закончился воздух, а во-вторых, крысы стремительно разбегались и прятались в глубине магазина. Вероятно, у них были свои отходные пути. Да еще и Гришка, сгибаясь пополам, оттолкнул его с прохода и выскочил на улицу. Кирилл последовал за ним и только на свежем воздухе перевёл дух. Вдруг они услышали, как недалеко хлопнула дверь. Переглянулись и, подумав об одном и том же, ринулись за угол. Так и есть – по направлению от них вдоль стены магазина убегал Витёк. Коротко ругнувшись, Кирилл помчался за ним. Гришка – следом.

Витёк улепётывал от них, что было духу. Он то и дело падал в снег, увязая в нём чуть ли не по пояс, но упрямо выдёргивал своё тело из ловушки и бежал дальше. Его преследователям приходилось не легче, но они неуклонно приближались к менее рослому беглецу. По сути, бежать Витьку было некуда – он понимал, что даже если его преследователи не выдержат погони и отстанут, следы в снегу рано или поздно приведут их к его укрытию. Надеяться на то, что ему простят разорение складов с продуктами, он даже не смел, но мечтал как можно дальше отодвинуть неминуемую расправу над собой.

Сильно отдалить взбучку у него не получилось. Кирилл, уже задыхаясь от морозного колючего воздуха, вскоре нагнал его и повалил в снег. Заломил руку за спину и уселся сверху передохнуть. Тут подоспел и Гришка. Пока он бежал, то был уверен, что прибьёт Витька на месте, но теперь на это уже не доставало сил. Пацан лежал мордой вниз под Кириллом и подвывал. Гришка завалился рядом и стал есть снег. Минут через пять, когда дыханье у обоих немного успокоилось, они слегка попинали Витька, потом связали ему руки ремешком от автомата и поволокли за собой на базу. Вслед им из душника под крышей магазина смотрел Крыс.

– Вы только поглядите, кого мы отловили! – закричал Кирилл, как только вошёл во двор базы. – Крысиного царя собственной персоной!

На его звучный голос во двор выбежали все жители базы. Глазам их предстала донельзя жалкая и вместе с тем противная картина. Витёк, отощавший за дни своей болезни и так и не вернувший до сих пор свой прежний вид, был одет в какое-то рубище неопределённого цвета и омерзительно воняющее. С серым от грязи и полосатым от размазанных слёз лицом; с затравленным взглядом из-под сальных, отросших сверх всякой меры лохм, он висел, удерживаемый за шкирку Кириллом, словно нашкодивший щенок, и не пытался вырваться.

После болезни Витёк не рискнул больше мыться, ходил в одной и той же длинной куртке, скоро превратившейся в грязную тряпку, и больше не разводил огня – его согревали крысы. Их колония так разрослась за то время, пока они жили в огромном четырёхэтажном гипермаркете, что теперь запасов менее крупных магазинов им хватало максимум на два-три дня. Приходилось постоянно кочевать. Да еще и другие крысиные кланы шли за ними по пятам. Чтобы хоть ненадолго задержать это продвижение и отдохнуть на одном месте, Витёк сдавал крысам продуктовые запасы Сергеича. Теперь он не надеялся на пощаду.

– Он жил с крысами, прямо в их вонючем логове, представляете? – Кирилл поволок Витька к кухонному блоку, но вовремя остановился. – Нет, сюда его нельзя – всё тут провоняет! Куда его, Сергеич?

– Давай в подвал, к трубе, – начальник с явным отвращением разглядывал своего бывшего подчинённого. И почему Кирилл приволок его сюда? Что, нельзя было грохнуть полудурка на месте? – Потом решим, что с ним делать.

– Да, надо разобраться, так ли он виноват на самом деле, – произнёс Пётр, выходя на крыльцо вместе с Катериной.

От досады он и сам был готов придушить Витька – вот ведь как ни вовремя попался тот Кириллу! Теперь их план с побегом назавтра наверняка сорвётся. Но нельзя же отказывать человеку в праве справедливого суда, пусть даже этот человек отъявленный негодяй! Тем более, что Витёк ещё не совсем взрослый. Пётр до сих пор не мог простить себе убийство двух других похожих подростков, и совсем не хотел, чтобы ситуация повторилась с третьим. Поэтому он решил заступиться за этого ничтожного грязного недоросля.

– Ты это о чём, Петя? Чего там разбираться? – Гришка даже покраснел от возмущения. – Да всё и так ясно! Это он научил крыс открывать консервы и водил их по всем нашим тайникам. Пропали труды нескольких месяцев и не известно хватит ли теперь припасов нам самим! А ты его выгораживаешь? Да его расстрелять мало!

– Это тебя расстрелять надо, козлодой хренов! – завопил вдруг Витёк. – Если б ты свою картошку не зажал тогда, я бы сейчас тоже в тепле и уюте тут зад отсиживал, а не трясся бы один от холода! – неожиданно Витёк выкрутился из рук у Кирилла и отбежал на середину двора. Повернулся к Сергеичу. – Жлобы вы все тут: жратву под себя подмяли, чтобы люди к вам от голода в рабство продавались! Это вас к стенке всех поставить надо! – Витёк услышал позади себя торопливые шаги и крутнулся к Кириллу, который уже заносил приклад для удара. Увернулся. – Давай, давай, бей! Только Леночке своей про Ирку – малолетку сопливую потом расскажи, как трахал её!

Кирилл зарычал. Витёк отшатнулся от него и, оступившись, упал. На него теперь смотрело дуло автомата. Сейчас он умрёт! Витёк всхлипнул, но отступать уже некуда, так пусть уроды получат по заслугам! И отползая по снегу от наступающего на него великана, он продолжал кричать:

– И ты, Гриша, дружку своему Димочке тоже расскажи, как Ирку в кузове валял. И Сергеич тоже. А Женька – как глаза отводила. Что, слабо вашим новым друзьям рассказать такое?

Кирилл рычал и всё давил и давил на спусковой крючок, не соображая, что магазин пуст ещё с тех пор, как он расстреливал в городе крыс. Когда до него дошло это, то он отбросил бесполезный автомат и с рёвом ринулся к Витьку сам.

– Задушу, гада!

Дальше всё разворачивалось с ужасающей быстротой. Во дворе присутствовали все жители базы, и все они оказались вовлечены в этот смертельный водоворот событий. Первую подхватило Лену.

– Кирилл, не надо! – она кинулась ему наперерез от кухни, бледная, словно беленая стенка. – Ведь это же неправда всё, Кирюшенька? Ведь неправда же? – вцепилась в его плечи, зарыдала, понимая, что не стал бы он душить Витька, если бы тот солгал.

– Задушу! Задушу! – Кирилл даже не замечал, что его пытаются оторвать от жертвы тонкие руки любимой женщины.

– Конечно неправда! – Фёдоровна мужественно попыталась спасти ситуацию. Она побежала за девушкой, но старые ноги и больное сердце подвели её. – Ох лышенько! – схватилась за сердце. – Умираю!

Пётр, который изначально собирался прийти на выручку Витьку, изменил направление и побежал к падающей старухе. Катерина бросилась следом.

– Фёдоровна! – из-за угла дома выскочил Саныч с тэтэшником в руках. – Что же вы ироды творите? Сколько людей погубили уже!

Сергеич увидел в руках у старика оружие и выхватил свой пистолет. Позади него лязгнул затвор Беретты – Евгения тоже не собиралась терять достигнутого. Они стояли на высоте крыльца и видели всех во дворе. Где-то в доме, в тылу, была только Мила. Но её не следовало опасаться. Димка круглыми непонимающими глазами смотрел на Гришку с порога кухни. Тот стоял с автоматом в руках, но его дуло было направлено вниз, а не на Петра, как хотелось бы Сергеичу. Сам Петр склонился над распростёршейся на плитках двора Фёдоровной, рядом на коленях уже стояла Катерина. Кирилл продолжал душить хрипящего Витька, а на его плечах повисла голосящая Лена. Саныч бежал к Петру, а тот вдруг выпрямился и бросился к Гришке. Сергеич отреагировал молниеносно – вскинул руку с пистолетом и выстрелил Петру в спину. Следующим выстрелом ранил в грудь Саныча и оба повалились на землю. Страшно закричала Катерина. Сергеич направил пистолет на Гришку.

– Тебе решать, Гриша.

Тот нервно сглотнул. Посмотрел на распростёртого на снегу Саныча, потом – на упавшего на колени Петра. Понял, что тот рванулся к нему, чтобы отобрать автомат. Поднял глаза на Сергеича.

– Извини, начальник, я просто растерялся малёхо.

– Кирилл! – Сергеич всё ж не отводил от Гришки взгляда. Гаркнул еще раз. – Кирилл! Брось этого придурка, забери у Саныча пистолет. Евгения, проводи всех в подвал.

Евгения кивнула и сбежала по лестнице вниз. В первую очередь подошла к Димке, ткнула его стволом под рёбра:

– Пошёл в подвал! И ты, тоже – повернулась к Катерине.

Кирилл, отрезвлённый звуками выстрелов, оторвал руки от горла Витька и тот кулем повалился на землю. Лена опустилась на колени, закрыла руками лицо, зарыдала. Кирилл обернулся к ней, но окрик начальника заставил его подойти к Санычу и вырвать из его слабеющих пальцев пистолет. Старик был ранен в грудь и, судя по тому, как он дышал, жить ему осталось недолго.

Кирилл направился к Гришке и, отобрав у него автомат, направил его на Петра. Тот уже поднялся на ноги и зажимал рану в плече. Из под его пальцев обильно струилась кровь. Он весь посерел, но глядел зло, вызывающе. Сергеич не зря держал его на прицеле. Кирилл подошёл, ткнул его автоматом в спину:

– Двигай в подвал, – а Гришке скомандовал. – Дуй в мою комнату, принеси наручники из стола.

– Ублюдки! Хоть Фёдоровну пожалейте! – выкрикнул Пётр.

– Иди уже, – Кирилл всё же взглянул на старуху. Она дышала, но была без сознания. Крикнул вслед Гришке. – Шевели ногами: Фёдоровну в кровать надо бы отнести потом.

– Нет! И её в подвал тоже, – скомандовал Сергеич. – Там оклемается. И этого, – он плюнул в сторону синюшнего Витька. – Если жив еще.

– Как знаешь, – проворчал Кирилл. Лена всё ещё рыдала на земле. Ладно, с ней он потом разберётся. В подвал, во всяком случае, не поведёт, что бы там не говорил начальник.

Он приковал Димку и Петра к водопроводной трубе, точно так же, как некогда Сан Саныча. Катерина тут же занялась раной Петра. Пусть. Двери она выломать не сможет и сковывать её незачем. Вдвоём с Гришкой они перенесли грузную Фёдоровну к остальным пленникам и уложили её на кипу пустых мешков. Так же поступили и с Санычем. Связывать его не было никакой необходимости – старик был очень плох, снег в том месте, где он упал широко окрасился красным. Витька Кирилл зашвырнул в подвал, прямо из дверного проёма, не спускаясь по лестнице. Беспамятный пацан грохнулся на бетонный пол и остался там лежать вонючей грудой тряпья. Будь он в сознании, то непременно сломал бы себе что-нибудь, а так обошлось. Настало время уделить внимание Лене. Он подошёл к ней, поднял с земли, потянул за собой: «Пойдём». Девушка не сопротивлялась, только продолжала всхлипывать. Кирилл увёл её мимо Сергеича в дом, в их спальню. Начальник неодобрительно покосился вслед, но промолчал: Кирилл был его единственной надёжной опорой кроме Евгении, не следовало его сердить.

– Мы потом поговорим с тобой, – Кирилл усадил Лену на кровать. – Мне нужно отвести девчонку к остальным. Я скоро вернусь.

Он вышел и запер дверь на ключ. Зашёл в комнату Катерины. Там из уголка на него смотрели два перепуганных голубых глаза. Мила сидела прямо на полу и прижимала к себе цветочный горшок.

– Пошли, если хочешь к своим, – предложил Кирилл. Ему не хотелось натыкаться на девчонку в доме. Пусть уж лучше будет с Катькой. – Одеяло возьми, пригодится.

Она послушно вскочила и сгребла с кровати одеяло. Свой цветок не выпустила. «Дался он ей!» – раздражённо подумал Кирилл, но отбирать не стал, только взял у неё одеяло – не хотел задерживаться. У подвала его поджидал Сергеич, держа под прицелом пленников.

– Ты Ленку запер хоть?

– Не переживай, – Кирилл продемонстрировал ключ и подтолкнул Милу к двери. – Иди вниз, там твои.

Девочка шагнула на лестницу навстречу поднимающемуся из подвала Гришке. Увидев её, тот еле слышно вздохнул. Мила сбежала по ступенькам вниз и прижалась к Петру. Он что-то зашептал ей. Димка тихо всхлипывал у него за спиной. Рядом лежал на мешках Сан Саныч, а над ним склонилась Катерина. Она пыталась сделать старику давящую повязку из мешковины, но у неё плохо получалось.

– Дайте хотя бы бинты, – закричала она, повернув заплаканное лицо к двери. – Он же истечёт кровью!

– Тише Катя, – прошептал Пётр. – Им же того и надо, неужели ты не понимаешь? Мы теперь лишь обуза для них. Они знают, что мы не будем мириться с такими подонками, им проще убить нас или позволить умереть самим.

– Хорошо, что ты это понимаешь, Петя, – ухмыльнулся сверху Сергеич. – Ты мне никогда не нравился, и всё же мне жаль, что так вышло. Советую тебе поговорить с Катериной и Димой. У них есть шанс. Но они должны будут смириться. Если нет, – Сергеич мотнул головой в сторону Милы. – Мы сможем убедить их.

– Подонок! – выкрикнула Катя. – Никогда! Слышишь, ты? Никогда!

– Значит, вы все здесь умрёте, – Сергеич захлопнул дверь в подвал, оставив пленников в холодной полутьме.

Когда они ушли, Катерина скинула с себя свитер, стянула нейлоновую комбинацию и, разодрав её на две продольные половины, одной перетянула плечо Петру, а другой – грудь Санычу. Ткани едва хватило. Саныч смотрел на нее невидящими глазами, но как будто стал хрипеть потише. Катерина подумала, что, наверное, у него уже агония. Она почувствовала, что успела продрогнуть, отвернулась от умирающего старика, надела свитер. Вздохнула. Позади стояла Мила с шерстяным одеялом в руках. Оно было не очень толстое, но всё же лучше, чем ничего. Катерина усадила девочку между Санычем и Петром и прикрыла всех троих одеялом. Хватило, чтобы накинуть уголок и на Димку. Потом подошла к Фёдоровне. Старая женщина была без сознания и Катерина ничем не могла ей помочь, она лишь накрыла её ещё несколькими мешками сверху и отошла обратно к Петру.

– Почему ты не проверила Витька? – спросил он.

– Не хочу, – Катя даже не стала придумывать отговорок. – Он мне отвратителен.

– Потому, что воняет?

– Он насильник и променял людей на крыс.

– Может быть, крысы были добрее к нему?

– Какая разница? – Катерина присела рядом и устало прислонилась к его здоровому плечу. – Мы тут из-за него. А ведь всё так хорошо шло. Уже завтра мы должны были освободиться. Надеюсь, Кирилл придушил его достаточно сильно и он не очнётся больше.

– Катя, как ты можешь…

– Хватит, Пётр, твои нотации и мне уже надоели! Если бы не этот крысий царь, мы завтра убрались бы из этого гадюшника, а так – Саныч при смерти, что с Фёдоровной – неизвестно, тебя они пристрелят, если сам не умрёшь, а мы с Милой, Леной и Димкой будем их рабами!

– О чём вы там говорите? – Димка перестал всхлипывать и обернулся к взрослым. – Что значит «убрались бы завтра из гадюшника»? Вы что, знали всё, что ли?

– Да, Дима, недавно узнали, – произнёс Пётр. – Да долго с побегом тянули, хотели получше подготовиться. Сегодня закончили как раз, а тут Витёк…

– А почему же мне ничего не сказали?! – в голосе подростка звучали слёзы. – Позволяли мне якшаться с этим… этим… – он заревел. – Он же мне так всё расписывал! Говорил, что будем с ним вместе скот разводить, разбогатеем. Не так как раньше – не золотом и бумажками, а молоком и мясом. Сможем с людьми делиться. Я думал, он помогать им хочет! А он, значит, врал мне всё?! Ненавижу!!!

– Тише Дима, – вздохнул Пётр. – Тебе ещё придётся с ним и дальше якшаться. Так, что помогать людям ты сможешь.

– Как это?

– Очень просто, – ответила за Петра Катерина. – Ты же не хочешь умереть? Вот и придётся тебе присягнуть им на верность. Будешь как Саныч раньше – подневольным работником.

– Да никогда! – закричал Димка. – Лучше пусть меня застрелят.

– Не говори глупостей, – осадил его Пётр. – Если ты не согласишься, то что будет с Милой, с Ленной, с Катей? Ты подумал? Они одни останутся среди бандитов.

– Тогда и ты соглашайся, – предложил Димка. – А потом придумаем, как нам убежать.

– Нет, Дима, меня они желают видеть только мёртвым. Но ты еще ребёнок, тебя они могут и пощадить. Тогда ты должен будешь быть рядом с нашими женщинами, чтобы помогать им, защищать по возможности.

В ответ Димка только чаще стал всхлипывать. Разговор прекратился. Время шло, всё больше темнело. Вскоре в подвале не стало видно ни зги. Пётр, измученный болью и ослабленный потерей крови, отрубился. Заснула и Мила, по-прежнему сжимающая в объятьях свой цветок, за спиной у Петра засопел Димка. Катерина, прислушивавшаяся к хрипу и бульканью в лёгких Сан Саныча, почувствовала, что тоже проваливается в сон. Фёдоровна, как и прежде, не подавала признаков жизни, а вот Витёк задышал чаще, завозился, завозился, а потом сел.

Он долго не мог сообразить, где находится. Ужасно болело горло и руки, по-прежнему связанные ремнём за спиной. «Вот бы сюда Крыса, – подумалось Витьку. – Он быстро бы разобрался с этими ремнями!». Только-то подумал, как ощутил его ментальное присутствие. Крыс действительно было неподалёку. Он пытался прогрызть стальную сетку, которой затянул отверстие душника в подвал Гришка. Проволочки, из которых была сплетена сетка, плохо поддавались зубам Крыса, но он проявлял терпение и смог таки сделать дыру, достаточную, чтобы протиснуться в душник. Дальше было всё просто. По запаху он нашёл своего друга и, уловив его отчаянное желание освободиться, быстро перегрыз путы на его запястьях.

Витёк сел, потирая онемевшие кисти рук. Вскоре к ним стала возвращаться чувствительность и принесла с собою боль. Витёк тёр и тёр запястья, чтобы поскорее избавиться от ужасного жжения и покалывания в руках. Когда боль отступила, он уже сообразил, где находится: Крыс притащил ему картофелину. Значит, он в подвале на базе. Где-то в глубине помещения слышалось чьё-то дыхание. Кроме того, еще кто-то ужасно хрипел. Догадаться, что произошло, было несложно даже Витьку с его атрофировавшимися мозгами: в подвал вместе с ним бросили новеньких, и кто-то из них тяжело ранен. Вопрос вот в чём: связаны ли они, или смогут расправиться с ним в отместку за своё пленение? Вдруг хрипение стало громче. Следом послышалось какое-то движение и тихий Катин голос спросил: «Саныч, миленький, тебе хуже?».

При звуках женского голоса Витька продрал мороз, а потом окатила волна жара. Нахлынуло вдруг такое желание, что он едва не застонал. От крыса донёсся ментальный вопрос: «Самка?». «Ещё какая!» – Витёк непроизвольно сглотнул. Он пытался вычислить, где точно находится Катерина по её движениям. Интересно, кто ещё в подвале?

Крыс понял, что делать сразу же. Вдруг из темноты донеслось испуганное восклицание Димки: «Ай!» – Крыс слегка куснул его за ногу. «Что случилось?» – это спрашивал Пётр. «Меня кто-то укусил! – Димка задвигал ногами. – Наверное, крыса, а эти уроды нас привязали!» «Тише, – это опять Пётр. – Витя, это твоя крыса? Отзови её, пожалуйста».

Витёк не ожидал, что они так быстро сообразят, в чём дело. Но теперь на это было наплевать: они связанны, Саныч ранен – значит, он в безопасности. Он не стал разговаривать с ними, чтобы не выдать, что уже очнулся. Пусть расслабятся. Низ живота тянуло, в его голове вилась только одна мысль: тут, рядом с ним живая женщина! Теперь он не упустит случая, и плевать, что там будет дальше!

Когда кровообращение в руках уже полностью восстановилось, он стал разминать пальцы. Потом потихоньку освободился от куртки, чтоб не мешала. Конечно, Катька не даст ему добровольно. Ну и ладно – он уже достаточно натренировался на Ирке, сможет обломать и эту! Главное – это сразу оттащить её от остальных и повалить.

Витёк попросил Крыса помочь ему. Тут же раздался вскрик Катерины, потом еще один – Крыс атаковал её ноги. Витёк ринулся на звук и буквально врезался в Катю. Столкновение в темноте оглушило их обоих, но Витёк пришёл в себя первым и потащил женщину в обратном направлении. Он слегка сбился с курса и споткнулся о ноги Саныча, упал на него, увлекая за собой свою жертву. Старик застонал, Витёк, уверенный, что его сейчас схватят, вцепился Катерине в волосы и поволок её в сторону. Теперь они оказались около картофельной кучи. Женщина стала сопротивляться. Витёк продолжал удерживать её за волосы одной рукой, а второй стал бить по лицу. Пётр, похоже, догадался что происходит, потому что вдруг задёргался и стал орать страшным голосом, чтобы Витёк оставил Катерину в покое, через мгновение к нему присоединился и Димка. Но Витёк их уже не боялся, его всего захватила борьба с поверженной на картошку жертвой. Катерина была значительно крупнее Ирки и к тому же не была связанна. Она отчаянно сопротивлялась и уже успела въехать ему между ног, правда не сильно. Его это только больше разозлило и он ударил Катерину по лицу наотмашь. Похоже здорово оглушил её, потому что она сразу обмякла. Витёк, не теряя времени этим воспользовался. В глубине подвала ярился Пётр. Димка уже просто верещал, призывая на помощь хоть кого-нибудь. Поздно! Витёк праздновал свою победу, наслаждаясь горячей нежностью Катиного тела, Крыс полностью разделял с ним этот миг.

Когда женщина очнулась, всё было кончено. Витёк задыхаясь, лежал на ней, доводя до сумасшествия своим запахом и близостью. Катерина завизжала, завыла от омерзения. Как ей хотелось выцарапать насильнику глаза! Ярость, поруганная честь, придали ей сил и она скинула его с себя. Подхватилась, ощущая, как по ногам потекла чужая мерзость. Теперь ничего её уже не пугало и она напала на Витька сама. У того напротив, иссякли силы. Он уже расслабился, удовлетворённый, и не ожидал от женщины особого сопротивления. Как оказалось зря.

Катерина налетела на него в темноте, словно фурия, вцепилась в волосы, стала искать пальцами глаза. Он едва смог вырваться, оттолкнул её и попятился к стене. По дороге споткнулся о табурет, оставленный здесь Фёдоровной, ещё когда она приходила навещать пленённого Саныча. По невнятным возгласам женщины, Витёк понял, что она двигается за ним, замахнулся табуретом и швырнул его на голос. Катя вскрикнула – табурет задел её по касательной и врезался в стену. По звукам, похоже было, что развалился. Она изменила направление, и стала искать не Витька, а табурет. Буквально через три шага в темноте наткнулась ногой на деревяшку. Это оказалась отломанная с острым сколом ножка от табурета. Прекрасно! Катя подобрала оружие и снова двинулась к Витьку. Находить его было уже не сложно – она буквально чуяла его страх, словно он приобрел такой же осязаемый запах, какой доносился от его немытого тела. Витёк отходил в сторону Фёдоровны. Вот он споткнулся о её распростёртое тело и грохнулся рядом. Фёдоровна вдруг очнулась и с всхлипом вздохнула. Витёк так перепугался (он подумал, что оказался около Петра), что вскочил и, потеряв в темноте ориентацию, ринулся прямо на Катерину. Ей оставалось только выставить вперёд свой кол. Витёк напоролся на него животом. Даже не вскрикнув, осел на пол, схватился за четырёхгранную деревяшку: «Крысик, меня убили!» – и затих.

У Катерины вдруг кончились силы. Она осела на пол рядом с поверженным насильником. Зарыдала. Пётр всё ещё звал её. Димка просто скулил позади него. Шумно задышала Фёдоровна. Катерина заставила себя встать и подойти к старухе. Теперь она совершенно отчётливо ощущала всех присутствующих в подвале. Вот, прямо перед ней, лежит Витёк, около него – огромная крыса. Она уже не угрожает, а просто пытается дозваться хозяина. Катерина обошла их. По пути она обернулась к Петру. «Увидела», что он смог подняться на ноги, но цепь от наручников не позволяла ему отойти от трубы, к которой они с Димкой были прикованы. К его ногам жалась Мила. Но что там у неё в горшке? Новый стон Фёдоровны отвлёк её внимание.