Текст книги "Грибница"

Автор книги: Марина Абина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 39 страниц)

Глава 16 Последние тайны

…Нам стали сниться общие сны. Кошмары, в которых я задыхался в красном тумане. Аркан будил меня, вылизывая мне грудь, а бывало – царапая по рёбрам лапой. Бедный мой пёс, он пытался показать глупцу-хозяину, где прячется зарождающаяся болезнь, а я сердился! Я чувствовал приближение апокалипсиса, но пропустил начало собственного конца. Когда стало болеть и наяву, я всё понял и врачи подтвердили смертельный диагноз.

Мой дорогой, мой несчастный пёс! Вскоре тебе придётся жить одному, потому что я думал, что умнее тебя. Потому что, ожидая кары для людей, я забыл, что и сам являюсь человеком – гордым, самоуверенным безрассудным глупцом. Я не послушал тебя и тебе же за это придётся платить. Но я постараюсь продержаться подольше, мой друг, чтобы встретить тех других, кого мы видели с тобой в наших снах. Они придут на мой зов и позаботятся о тебе вместо меня. Они идут, Аркан, ты только подожди, прошу тебя, и не следуй за мной – я не достоин этого!

Из дневника человека, построившего ДомНадРекой

Этот же день,

ДомНадРекой

– Так это была ты! – восклицание вырвалось у Ирины мимо воли и совсем некстати. В этот момент её стан обнимали руки Тараса, на шее у которого она повисла, как только он вошёл в дом. Ирина была бесконечно рада видеть его целым и невредимым, но её удивление при виде одной из спасённых было так велико, что она не сдержалась.

Спасатели только что привели остатки группы Петра в ДомНадРекой, и теперь все устало рассаживались в креслах в общем зале. Женщины, которые в тревоге ожидали их возвращения несколько томительных часов, развили бурную деятельность. Арина уже хлопотала над рослым раненным бородачом. Инга о чём-то расспрашивала Игната, и лица у обоих были очень грустные. Светлану, искавшую кого-то глазами, тронул за локоть Фёдор и что-то тихо сказал ей, она сдавленно вскрикнула и убежала из зала – не иначе с кем-то случилось несчастье. Фёдор поспешил за ней. Когда они сошли со своих мест, Ира увидела Ольгу, которая пыталась оторвать от измождённой женщины с побитым лицом белокурую маленькую девочку, а та никак не слушалась и уже начинала всхлипывать. Одной рукой девчушка цеплялась за раненую женщину, а другой прижимала к себе пластиковый горшок с цветком. Что-то неуловимо знакомое привиделось Ире в этой фигурке. Она вгляделась повнимательней и вдруг вспомнила, где уже видела её. Тут-то она и вскрикнула. Тарас обернулся к спасённым.

– Вы что, знакомы?

– Не совсем, – Ира осторожно высвободилась из его объятий и подошла к девочке. – Мы виделись во сне, так?

Та кивнула.

– Значит, ты не учёная женщина?

Девочка мотнула головой, недоумение отразилось в её прозрачных глазах. На них уже обратили внимание все в зале. Ирина продолжала допытываться:

– Но это ведь ты помогла нам вернуть Данила в сентябре? Верно?

Опять кивок.

– Я представляла тебя совсем другой.

Неуверенная улыбка.

– Ты имеешь в виду тот случай, когда у нас выкрали Данила? – Ольга оторвала взгляд от новенькой девочки и перевела его на Иру. – Когда ты сказала, что нам кто-то помогла, какая-то женщина?

– Ну да, – Ира радостно улыбнулась. – Это была она.

– Тогда я должен скатать тебе спасибо! – услыхав, что речь идёт о нём, Данил отошёл от Димки, с которым только что познакомился и, приблизился к Миле. – Мы со Спайком обязаны тебе жизнью, – и слегка задумавшись, добавил. – Наверно.

Мила опять улыбнулась и поискала взглядом Спайка. Она удивительно быстро нашла его – спаниель «улыбался» ей из-под стола.

– Пойдём! – Данил протянул девочке руку. – Я покажу вам с Димой дом.

Мила безропотно позволила взять себя за руку и увести из общего зала.

Ярослав перевёл взгляд на Арину. Она уже повернулась обратно к своему бородатому пациенту, но Ярослав на расстоянии чувствовал как она расстроена. Её теория по поводу учёного, который уже разобрался в какой-то мере с тайной Грибницы, была разрушена и теперь Арина опять становилась ведущим знатоком в этой области. Или может быть не она? Ярослав задумался. Что эта девчушка так носится со своим горшком? Будто этот цветок – её любимый домашний питомец. Внезапно Ярослав почувствовал неудержимое волнение, ноги сами понесли его из комнаты – за детьми.

Арина заметила, как Ярослав поспешно вышел из зала. У него был взволнованный вид и Арина инстинктивно «прислушалась» к эмоциям эму – не испуганны ли те, не обозлены ли? Но страусы выражали всего лишь невнятное неудовольствие присутствием на их территории новых «глухих». Значит, Ярослав волнуется по другой причине и она недостаточно веская, чтобы Арина могла обделить вниманием новеньких и отправилась выяснять, в чём там у него дело. Поэтому она сдержала свой порыв последовать за ним и закончила перевязку Петра.

К счастью его рана была сквозная, пуля прошла через мягкие ткани плеча, и её не пришлось вынимать хирургическим методом, чему Арина была несказанно рада. Она лишь обработала раны йодом и наложила на каждую по три стежка. Оставалось перебинтовать раненую руку и отправить больного в постель. Пётр перенёс операцию спокойно, не дёргался и не стонал, единственное, что он попросил её – это поскорее осмотреть Катерину – женщину с синяками на лице. Та сидела, забравшись с ногами в кресло, и куталась в большую парку – наверное мёрзла, но когда Арина подошла поближе, то увидела, что под паркой у женщины почти нет другой одежды и раздеться она не могла просто из приличий. «Думаю, вам надо побывать в бане, – произнесла Арина. – У нас есть и душевые, но баня поможет вам расслабиться как следует, а потом я дам вам чистую одежду». Катерина благодарно взглянула на неё и кивнула. «Тогда пойдёмте, – Арина подставила ей локоть. – Парная уже готова, мы топили её с утра, так – на всякий случай».

Чтобы попасть в баню им следовало пройти по парку мимо эму. Сегодня с Ярославом они едва смогли отогнать бушующих эму от новеньких. Страусы, переживавшие все опасности последних часов вместе с Ярославом, нервничающие с ней самой в ожидании его возвращения, наотрез отказывались впускать на участок гурьбу людей, пропахших кровью и имеющих какое-то отношение ко всем этим невзгодам. Пришлось здорово рассердиться, чтобы они покорились и зашли в сарай. Арина не сомневалась: как только кто-нибудь из новеньких высунет нос в парк – страусы тут же попробуют отомстить за свои волнения. Без Грибницы внушить им, что и этих людей тоже нельзя трогать было почти невозможно, поэтому Арина заранее настроилась не подпустить эму близко к её подопечной и лицо у неё от этого сделалось сосредоточенным, взгляд стал жёстким.

Катерина заметила эти перемены: «Что случилось?» Арина ей не ответила, а только скорее повлекла по тропке. Эму следовали за ними и рассерженно клекотали. Своих Арина еще могла сдержать, а вот Близнецы ярились уже на полную. Арина поняла, что сделала ошибку, отправившись к бане без Ярослава. А тут еще и Катерина стала проявлять явное волнение и страх – лучший повод для эму, чтобы напасть. Внезапно из-за спин Близнецов вынырнула Мавка и, подскочив к Катерине, хватанула её за рукав парки. Женщина испуганно вскрикнула. Близнецы дёрнулись вперёд, но Арина уже заступила Катю собой и те пробежали мимо. Ситуация становилась всё более опасной.

Вдруг дверь чёрного хода в доме раскрылась и им на помощь устремился Ярослав. В руках он нёс горшок с комнатным цветком и призывно кричал эму: «А ну-ка, безобразники, айда ко мне! Поглядите только, что я принёс!». Его весёлый тон заинтриговал страусов и, забыв на время о новой «глухой» на их территории, они помчались смотреть, что же принёс им Ярослав. Арине это тоже было любопытно, но она решила воспользоваться моментом и повела Катерину дальше к бане. Только оказавшись под защитой бревенчатых стен, она выглянула в оконце и увидела, что все семеро страусов сгрудились вокруг Ярослава и тянут клювы к его горшку.

«Он им что, салатик принёс, что ли? – Арина недоумённо пожала плечами и повернулась к пострадавшей женщине. – Вам помочь? Если надо поддать пару – скажите. Веничком я вас попозже обработаю, когда помоетесь». «Спасибо, я справлюсь сама» – Катерина до сих пор стояла в парке. Арина догадывалась о причинах её смущения, но не собиралась лезть в душу или навязывать свою помощь: женщина уже зрелая, сама знает, что ей надо, а понадобится помощь – обратится. «Тогда я подожду вас на улице, – сказала она. – Не спешите, парьтесь, сколько будет нужно, мне всё равно этих обормотов пора покормить» – Арина махнула рукой в сторону окна. Катя согласно кивнула.

Эму есть не захотели и даже не побежали к Арине, когда она вышла из бани. Они сгрудились вокруг Ярослава, и Арина заметила, что каждый из них касается клювом горшка с цветком. «Нет, не горшка, – поправила она себя, заметив, что эта пластиковая ёмкость валяется под ногами страусов. – Земляного кома». Верная догадка забрезжила на краю сознания, и Арина невольно ускорила шаги. Так и есть – земляной ком, в котором рос цветок, был полностью оплетён красной паутиной Грибницы. Эму касались её клювами, и Арина вдруг совершенно ясно увидела, как к ним тянутся бесцветные тончайшие волосинки – гифы Грибницы, растущие буквально на глазах.

Ярослав держал ком в ладонях и, прикрыв глаза, блаженно улыбался. Арина задрожала от нетерпения – так ей захотелось поскорее прикоснуться к Грибнице, а через неё – к сознанию своих питомцев. Арина с трудом протиснулась между эму и тронула Ярослава за плечо:

– Пусти и меня тоже!

Он открыл глаза и глубоко вздохнул, будто просыпаясь после глубокого приятного сна:

– Да, прости – увлёкся.

Лицо его сосредоточилось, он пристально взглянул на Близнецов, потом на Мавку. Все трое тут же оторвали клювы от Грибницы и отошли прочь, недовольно гогоча. Ярослав улыбнулся:

– Им не хотелось так быстро прерывать контакт. Эму способны общаться между собой, но я совсем не слышу твоих четырёх. Не уверен, что Мавка сможет убедить их не трогать новеньких. Будет лучше, если ты сама это для них повторишь, – Ярослав приглашающе кивнул на ком в своих руках. – Возьми его, только осторожно, чтобы не оторвать от своих страусов. Связь устанавливается не сразу: боюсь здесь слишком холодно для Грибницы, поэтому не болтайте слишком долго.

Арина с трепетным чувством приняла из рук Ярослава ком земли с Грибницей. Её даже не озаботило, откуда вообще взялся этот горшок – главное, что теперь он у неё в руках! Её пальцы попали в ложбинки, продавленные руками Ярослава, и в этом месте земля была тёплой, а уже рядом ощущалось, что она сильно остыла. Арина поняла, что Ярослав прав и нельзя долго держать цветок на морозе. А потом её затопило чувство любви и радости, испускаемое её подопечными.

Пава восхитилась, что Арины стало больше – явно имея в виду растущий плод в её животе. Цапа и Яркая поддержали свою огромную товарку. Эго продемонстрировал такое довольство, будто в этом была единственно его заслуга. А Арину несказанно удивило, что эму вообще заметили прибавку в её весе. Ей казалось, что её беременность внешне еще совсем незаметна, во всяком случае, никто в общине пока не догадался о её деликатном положении. Только Ярослав знал об этом, да и то – только потому, что она сама ему рассказала. Пава тут же заметила, что к внешности Арины это не имеет никакого отношения. Изменился её запах и ещё что-то, что Арина расшифровала для себя как «силу звучания». Пава подтвердила: теперь хозяйку «слышно» громче и по-другому. Ещё она заметила, что Арина зря волнуется о ребёнке. Почему он должен получиться не таким, как она его ждёт? Разве они – эму – не оправдали её ожиданий? Разве выросли слабыми или маленькими, разве они не показали, что способны справиться не только со Спайком, от которого Арина их так долго защищала, но и от более крупных врагов? Эму так разволновались, что Арине пришлось их срочно успокаивать и доказывать, что они именно такие, как она хотела бы их видеть. На мгновение её охватило острое чувство дежавю, ситуация была до странности знакомая, впрочем впечатление быстро рассеялась из-за необходимости утешить взволнованных питомцев. Арина стала горячо восхищаться ими, расхваливая их смелость, выносливость и сообразительность, убеждая, что без них не удалось бы предотвратить нашествие крыс на дом, а потом – вовремя заметить проникновение на территорию усадьбы опасного хищника – дикого кабана, и перевезти бензин для их генераторов без силы эму она тоже бы не смогла. «О лучших помощниках я не смела бы и мечтать! Но, – тут мысли Арины приобрели строгую тональность. – Вы не должны обижать наших новеньких. Все люди, которых мы с Ярославом приводим сюда, должны тоже находиться под вашей охраной. Тем более, что это они принесли сюда кусочек Грибницы, благодаря которому мы сможем с вами говорить».

Эму не уловили связи между появлением здесь новых «глухих» и горшочка с Грибницей (она и раньше тут была), но радость общения с хозяйкой была так велика, что они не особенно сопротивлялись и вскоре согласились не трогать новых людей. После этого Арина пообещала им, что теперь, когда у них есть Грибница, они смогут общаться понемногу каждый день, но теперь пора занести драгоценный горшочек в тепло. «И почему мы сами не догадались посадить какое-нибудь растение с Грибницей в горшок и держать его дома? – удивлялась она. – Мы бы избежали столько проблем с нашими шалопаями! Чего только стоило объяснить им, как ходить в упряжи!». Потом Арина вспомнила, что в бане её дожидается Катерина и побежала в кладовую за одеждой. Радуясь, что осенью они запаслись самой разной одеждой, она выбрала для женщины бельё, свободные брюки и свитер – на первое время сгодится, а потом Катерина подберёт себе одежду сама.

К возвращению Арины Катя уже закончила с помывкой и теперь просто отдыхала в предбаннике, завернувшись в банное полотенце. Она размышляла над тем, что видела в окошко бани: как общались Ярослав и Арина со своими странными питомцами. У неё уже не было причин сомневаться, что между людьми и животными может быть установлена ментальная связь: она вполне убедилась в этом вчера в подвале бандитской базы. На какой-то миг Катя и сама «услышала» крысу Витька: «Не подходи!» – «говорила» та, защищая своего раненого хозяина. И если этот грызун был Катерине отвратителен, то питомцы Ярослава и Арины вызывали боязливую оторопь. Ей жутковато было наблюдать, как огромные агрессивные птицы толпятся вокруг молодых людей, но те не проявляли ни следа тревоги. Наоборот: их лица светились радостью, а касания к ним эму были осторожными, почти нежными. Видела Катя и цветок, к которому страусы проявили такой сильный интерес. Разве это был не цветок Милы? Зачем его забрали у девочки? И что в нём было такого, что так привлекало к нему страусов? Она не замедлила об этом спросить, едва Арина вернулась за ней в баню. Та озадаченно пожала плечами, протянула ей кипу одежды и деликатно отвернулась к окну.

– Честно говоря, я не знаю откуда его взял Ярослав, – ответила она. – У нас в доме не было горшочных растений.

– Значит это цветок Милы. А что вы с ним делали? Я видела, как ваши странные птицы собрались вокруг него. Они его нюхали?

– Нюхали? Нет. Но разве вы не знаете что в том горшке? – от удивления Арина забыла о тактичности и обернулась. Катя ещё не оделась. У неё на шее виднелись синюшние отметины, как от грубой пятерни. На рёбрах под грудью была обширная покрасневшая припухлость, на животе – огромный фиолетово-чёрный кровоподтёк. Арина невольно шагнула в её направлении. – Может быть, я осмотрю вас? Это похоже на перелом, нельзя так просто оставлять его, скоро вы не сможете нормально двигаться, – Арина указала на её ребра.

– Это просто ушиб, – Катерина поспешно натянула свитер. – Ничего серьёзного, всё заживёт само по себе.

– Ну, как знаете.

По тону Арины было ясно, что она не одобряет этого попустительства, однако панькаться с капризными пациентами ей не хотелось. В конце концов, в их группе есть человек, претендующий на звание доктора, ведь это к нему направлялся изначально Игнат с раненным Сашей? Вот пусть он сам с ними и разбирается, а у неё и так забот полон рот! Поэтому Арина опять отвернулась и стала пояснять новенькой поведение эму.

– Сам цветок их не интересовал, они прикасались к Грибнице, которая питает его корни. Если вы еще не знаете, Грибница способна передавать мысли существ, связанных эмпатически. Мы с Ярославом являемся эмпатическими партнёрами наших эму, но без Грибницы наша связь основана только на эмоциях. С ней же мы можем передавать им мыслеобразы. С помощью вашего горшочка мы объяснили им, что новеньких – то есть вас – нельзя обижать.

– И они поняли?

– Сейчас будем возвращаться в дом – увидим.

Эму их не тронули. Они подбежали поближе, но уже без угрозы и миролюбиво курлыкая. Потёрлись шеями о плечи Арины и умчались по своим делам.

– Так как же так получилось, что вы не знали, что у вас в этом горшочке? – переспросила Арина, когда они благополучно вошли в дом.

– Мне приходило в голову, что цветок вырос такой пышный из-за Грибницы, но я не придавала этому значения, – Катя ответила устало, после бани ей хотелось только одного – спать.

– Значит, нам всем просто повезло, что ваша девочка оказалась настолько привязана к этому цветку, что взяла его с собой, – констатировала Арина и повела женщину в спальню. – Располагайтесь здесь, правда потом мне придётся подселить к вам ещё кого-нибудь, но пока вы сможете отдохнуть в одиночестве.

Катерина забралась под одеяло, как только Арина покинула комнату. Несмотря на жестокую усталость, сон уже не шёл к ней. «Что она имела в виду, когда говорила, что Мила привязана к цветку? – гадала Катерина. – Уж не думает ли она, что можно общаться с растениями? Телепатия с людьми, даже с животными – ещё куда ни шло, но с цветком? Нет, тут должно быть что-то другое» – думала она и, уже уплывая в сон, пообещала себе, что завтра поговорит об этом с Милой.

Арина ждать до завтра не собиралась. Прихватив с собой цветок, она спустилась в кухню, куда Ольга увела всех обедать. Кухонный зал легко вместил всю компанию в восемнадцать человек. Длинный стол уже был заставлен тарелками и женщины разливали по ним борщ на мясном бульоне. На плите доходил казан с гречкой, из-под крышки другого казанка, поменьше, вырывался ароматный мясной пар – видно Ольга решила не экономить сегодня и угостить новеньких тушеной свининой. Арина вздохнула: теперь их припасы будут таять как снег весной, опять придётся мотаться за ними в город, причём без броневика вся нагрузка снова ляжет на эму. Ну что ж, зато теперь никто не посмеет сказать, что её птицы бесполезны! Арина подошла к столу и торжественно водрузила на него горшок с цветком.

– Кого мне поблагодарить за это чудо?

– Милу! Милу! – тут же закричал Данил. – Это её цветок.

Девочка сидела на коленях у Петра, но чуть только увидела свой горшочек – сразу протянула к нему руки. Арина подвинула его к ней.

– Ну, малышка, ты нас здорово выручила!

– Чем же? – удивился Пётр.

– Тем, что догадалась сохранить от мороза часть Грибницы, – Арина подумала, что эти новенькие ещё более твёрдолобые, чем был Игнат со своей компанией. – Благодаря ей мы снова можем нормально объясняться с нашими животными.

– Это здорово, правда, Арина? – Данил жадно поглядывал на горшочек. – Мила ты же дашь мне его на время? Я буду очень осторожен с ним, обещаю!

– Значит, вы настаиваете на своей теории? – Пётр новым взглядом окинул «подопечного» Милы. Девочка уже завладела горшком и самозабвенно баюкала его на руках. Петра это слегка шокировало. Он с трудом оторвал от цветка взгляд. – Грибница способна передавать мысли?

– Неужели тебе мало было доказательств, Петь?! – изумился Игнат. – Да хотя бы эти ненормальные крысы! Ты когда-нибудь видел, чтобы животные так сообща и так упорно стремились к одной цели? Без мыслящего лидера такого просто не могло бы быть. Кто-то из той шайки направил их, в этом нет сомнения!

– Не кто-то, а этот урод Витька! – воскликнул Димка. – Он сам мне говорил, что крыса понимает его мысли. Как жаль, что мы не успели спасти коз! Я уверен, что Сёмка тоже умел понимать людей.

– Это Григорий тебе сказал? – спросил Пётр.

– Он, – процедил Димка зло. И вдруг воскликнул. – Давайте вернёмся за Сёмой, давайте а? Я сам буду за ним ухаживать, вдруг он и со мной заговорит?

– Не заговорит, – голос у Лены был хриплый, глаза как стеклянные. – Мёртвый твой цап.

– Как мёртвый? – закричал Димка. Вскочил с места. – Откуда ты знаешь?

– Кирилл его в упор застрелил, – Лена подняла на мальчика взгляд. – После того как он его рогами заколол. Оба они мертвы.

– Откуда ты знаешь? – опять заорал Димка. – Я же видел, как Сёма убегал живой здоровый. И Зойка… А ты с нами тогда уже была, в броневике, ничего ты не знаешь!

– Мёртвые они! – взор лены внезапно сверкнул и тут же померк. Она опустила голову. – Я знаю…

Димка внезапно понял. Задохнулся, замолчал, а потом залился слезами.

– Дядя Гриша, Сёмочка…

– И Фёдоровну убили, и Саныча, – Пётр, уткнулся в Милыну макушку. – Несчастных стариков ни за что ни про что.

– Надо бы их похоронить всех, – робко произнесла Ольга.

– Там ещё двое остались, и дом, мне кажется, гореть начинал, когда мы отъезжали, – Игнат потёр виски. – Лёху с этим Гришкой, уже считай, похоронили… Боже, как вспомню – жуть берёт!

– Получается, в живых остались только главарь и… – Ольга быстро взглянула на Тараса. Он сидел, понурив голову, рядом напряжённо выровнялась Ирина.

– Да, Оля, и Евгения, – Тарас мрачно посмотрел на неё. – Думаю, что она сильно пострадала: от взрыва в котле у неё загорелись волосы. Сергеич тоже вроде как ранен: мы с Ярославом слышали его вскрик во время перестрелки. Если сгорит их дом, они останутся без крыши над головой, раненые.

– Так им и надо! – выкрикнул Данил. – Хотели нас рабами сделать, Спайка моего чуть не убили!

– Тише Данил, не по-христиански это, бросать раненых на произвол судьбы, – Ольга встретила злой взгляд Арины, но выдержала его твёрдо, а вот на Иру старалась не смотреть.

– А что ты предлагаешь, Оля, вернуться и забрать этих преступников сюда, поселить их рядом с нами, с Ирой, с Даней, лечить их, кормить, помня всё, что они натворили? – Арина сердито мотнула головой. – Никогда!

– Мы могли хотя бы оказать им медицинскую помощь… – начал, было, Тарас.

– Тебе бы о других подумать! – взвилась Арина.

– Тарас прав, – Ира порывисто встала. – Мы должны оказать им медицинскую помощь, – и вдруг выпалила. – А потом навсегда прогнать из нашего города!

– Это не намного милосерднее, чем, если вообще не вмешиваться, – попыталась протестовать Ольга. – Я понимаю, Ира, что ты натерпелась от них, но милосердие…

– Нет! – Ира гордо выпрямилась. – Ты не понимаешь! Ни о каком милосердии я не говорю, просто я хочу, чтобы их тут больше не было! Мы им поможем просто, чтобы они поскорее убрались отсюда, вот и всё!

– Правильно! – Игнат тоже встал. – Так у них будет столько же шансов выжить, как и у всех других людей. Даже больше, если учитывать, что они вряд ли изменятся и подобреют. Девочка дело предлагает. Я бы тоже так поступил, незачем нам под боком эти две змеи!

– А я бы не возвращалась, это опасно, – запротестовала Светка.

– Я тоже так считаю, – поддакнула ей Вера Ивановна.

– Да чего их жалеть-то? – возмущался Егор.

– Нельзя так рассуждать, мы не такие как они, – пыталась их образумить Ольга.

– Проголосуем, – спокойный голос Ярослава подействовал на спорящих как холодный душ. Все замолчали. – По правилам нашей общины все, кому уже исполнилось пятнадцать лет имеют право голоса. Сделаем так: те, кто против помощи раненым и считает, что они её не заслуживают, пусть не поднимают рук. Кто за то, чтобы вернуться, оказать им медицинскую помощь, а потом изгнать из города пусть поднимут руки. Голосуем.

Пятеро: Арина, Света, Егор, Димка и Вера Ивановна оказались в меньшинстве. Голос отсутствующей Катерины решающего значения не имел, и её решили не беспокоить.

– Я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь этой мерзавке, – зло сказала Арина.

– Тебе и не придётся, – отрезал Ярослав. – Этим займусь я и еще трое добровольцев. Выедем на санях завтра утром, а до тех пор им придётся позаботиться о себе самостоятельно.

– Как знаешь, – Арина сердито отвернулась от него и громко обратилась ко всей компании. – У нас девять больших спален. Одна – наша с Ярославом. Вторая – Ольги с Никитой. Третья комната – та, что последняя в конце западного коридора – будет общей и пользоваться ей будут по необходимости все по очереди, – Арина незаметно покосилась на Светлану, та слабо и как-то печально улыбнулась. – Остальные шесть комнат тоже заселены, но туда можно подселяться по-договоренности. Разбирайтесь с этим сами.

– Я бы попросил выделить две отдельные спальни для Катерины с Милой и для Лены, – сказал Пётр.

– Хорошо, значит, на всех остальных остаётся только четыре комнаты. В кладовой есть разобранные кровати и матрацы. Постелей тоже хватит.

– Давно хотел спросить, – подал голос Игнат. – А что это за дом такой странный? Напоминает гостиницу домашнего типа.

– Гостиница и есть, – ответил Ярослав и не очень уверенно добавил. – Скорее всего. Этот дом приснился мне, и мы бросили ради него наше прежнее жильё. Нашли легко, будто он ждал нас и манил.

– А разве вы не знаете – так и было: этот дом построили для вас, – вдруг произнёс Николай.

Старожилы ДомаНадРекой в изумлении повернулись к нему. Николай вздохнул.

– Я думал, вы знаете. В той комнате, куда вы меня поселили, я нашёл дневник прежнего владельца этого дома, человека, который его построил. Еще удивлялся, что вы оставили его в том столе. Сейчас это почти реликвия.

– Мы его не заметили, – виновато призналась Арина. – А что в нём, в этом дневнике?

Все в кухне ждали ответа. Николай, оказавшийся в центре внимания, нервно усмехнулся – он явно не привык к роли рассказчика.

– Там говорится, что хозяин выстроил этот дом для таких же людей как он сам, – начал мужчина. – Он чувствовал приближение катастрофы и готовился, хоть и знал, что не доживёт до её конца. Из-за рака. Но больше всего на свете он жалел не об этом. Он переживал о своём псе – Аркане. Боялся, что без него собака пропадёт. Последние строчки все посвящены ему…

– Аркану? Овчару? – в один голос вскричали Ярослав и Арина.

– Да, – Николай явно удивился. – Откуда вы знаете породу? Значит, всё-таки читали дневник?

– Нет, просто мы нашли их тут, когда приехали, – пояснил Ярослав. – Уже мёртвыми.

Николай печально склонил голову.

– Да, такую связь невозможно разорвать. Проще уйти следом

– О чём вы? – Арина почувствовала, как у неё стынет сердце.

– Они были ментальные партнёры, как вы это называете, – Николай сглотнул. – Партнёры – это слишком слабо сказано. И «связь» тоже. «Единство» – вот верное слово.

– Откуда вы это знаете? – прошептала Арина.

– Я жил в таком единстве последние тридцать лет, и потерял его, едва открыв способность говорить с моим Орликом словами, – горько произнёс Николай. Он вытащил из-за пазухи фотографию, которую часто видели у него в руках, но в которую до сих пор никто кроме него не заглядывал. Николай нежно погладил пальцем изображение и протянул карточку Арине. – Только, пожалуйста, осторожно – это единственное его фото, которое у меня осталось.

На фотографии был запечатлён огромных размеров конь тягловой породы, положивший голову на плечо совсем ещё молодому Николаю. Лицо мужчины разгладилось, он с необыкновенным волнением и с гордостью смотрел на изображение.

– Такого мощного и вместе с тем доброго коня я никогда больше не встречал, с ним и ребёнок мог управиться. Он неизменно завоёвывал все призы на чемпионатах своей породы. А ведь я вырастил его с жеребёнка, отбракованного на заводе из-за сломанной ножки – кобыла родами придавила, – которого собирались прирезать. Я тогда зарплаты на мотоцикл откладывал, а как его увидел – не захотел больше ничего, выкупил и вырастил. Только благодаря Орлику стал уважаемым человеком – со мной, с простым конюхом считались заводчики. Сколько раз пытались откупить его назад, а то и украсть – ничего у них не вышло. А этим летом старость забрала его у меня. Тридцать лет для коня – слишком долгий срок. Он умирал на земле, а я слышал только, как он переживает обо мне, чтоб не пропал без него, – Николай горестно качнул головой.

– Тридцать лет, – благоговейно прошептал Ярослав. – Полжизни быть привязанным к одному существу! Я очень вам сочувствую, Николай!

– Не стоит. Мы – люди – ужасные эгоисты и не заслуживаем сочувствия. Я жив до сих пор, а Аркан предпочёл уйти за хозяином. Мы значим для них больше, чем они для нас.

– Я думаю это не так, – Арина вернула ему фотографию. – Просто нам отмеряно больше, мы не имеем права отказываться от этого дара. От нас зависят другие, а от наших животных – только мы.

Николай ничего не ответил. Он бережно спрятал фотографию на груди.

– Дневник у вас? – спросил Ярослав. – Я хотел бы его увидеть.

– Он в столе, в комнате, где я его и нашёл.

– Получается, эти ментальные способности даны нам не Грибницей? – спросил вдруг Тарас. – Тридцать лет назад её еще не было.

– Получается, что так, – кивнул Ярослав. – Грибница лишь позволяет установить более плотный контакт, обмениваться мыслеобразами.

– Тогда это и есть та причина, по которой мы все выжили.

– То есть?

– Способность к эмпатии объединяет нас всех, – произнёс Тарас. – Каждый из нас владеет ею в большей или меньшей степени – это и есть тот общий признак, по которому Грибница распознавала «своих» и «чужих» во время Пыления. Способных к эмпатии она не трогала, а остальных убивала, потому, что они не могли «договориться» с ней на каком-то там подсознательном уровне.

– Да, я уже тоже об этом думал, – согласился Ярослав. – Эмпатия – единственный общий признак у всех нас. Просто у некоторых она еще не проявилась.

– Вы причисляете Грибницу к мыслящим существам? – спросил Пётр.

– Давайте спросим об этом у Милы, – вмешалась Арина, прежде чем Тарас успел ответить. – Мне кажется, она знает о Грибнице гораздо больше нашего.

– Почему это? – удивился Пётр.

Арина закатила глаза: «Ну что за дуб!»

– Да потому, что она единственная среди нас, кто догадался уберечь Грибницу от мороза. Единственная, кто наверняка знал, как вывести Данила из комы. Благодаря ей мы не только спасли его, но и узнали о свойстве Грибницы передавать мысли.

Все повернулись к девочке.

– Мила, что ты скажешь? – мягко спросила у неё Ольга.

Та взглянула на женщину и не произнесла ни звука.

– Давайте по-другому, – предложила Арина и, протянув к горшочку Милы руку, спросила. – Можно?

Мила поставила горшочек на стол и приложила палец к земле. Арина поняла, что это разрешение. Она тоже приложила палец к земле и через миг почувствовала, как её сознание рассыпается на тысячи частей, каждая из которых беспокоилась или исходила умиротворением, боялась или излучала уверенность, любила или ненавидела, восхищалась или презирала. Арина тонула в океане чужих эмоций, её собственные чувства растворялись в его мощных потоках, она ощущала, что теряет себя. Мила лёгкой рукой подхватила её из этого водоворота, вернула на место. Арина осознала, что сидит напротив неё за столом и касается пальцем Грибницы. «Я чувствую, как тебя что-то беспокоит» – Мила не разжимала губ, но Арина отчётливо слышала её голос. Она поняла, что сейчас они общаются через Грибницу, а до этого – фигурально выражаясь – она услышала мир ушами Милы. Девочка ощущала эмоции великого множества живых существ и умела выделить из них принадлежащие одному. Иначе как она смогла вернуть её – Арину?