Текст книги "Котик для сильной и независимой (СИ)"
Автор книги: Маричка Вада
сообщить о нарушении
Текущая страница: 55 (всего у книги 71 страниц)
Глава 28
Морган подхватил на руки капитана и занес её в пещеру, чтобы спрятать от уже успевшего промочить все открытые части тела проливного дождя. Следом за ним в укрытие зашёл и Ванно. Пока катар стоял на пороге, вакуй внимательно огляделся, проверил всевозможные закоулки, но не найдя ни одной живой или электронной души, махнул рукой, подзывая Моргана вглубь. Видимо, управление дроидами и рабочими происходило дистанционно.
Пещера напоминала ночную столицу Дромуса – мерцала неоновыми огнями, била в глаза резким контрастом между тремя цветами: белым, синим и красным. Так мигали вмонтированные в стены датчики. Пульсировали неприятными голубыми вспышками, полосовали округу аварийными красными лучами, равномерно подсвечивали белым в дальних углах.
Морган уселся посередине пещеры, прямо в центре всего светопреставления, и пристроил на своих коленях бесчувственное тело Мурси. Похоже, это уже можно записать и в должностные обязанности – носить капитана на руках вместо Ванно. Странная мысль, совсем глупая, если учесть масштаб феномена, что приключился с катаром всего пару минут назад, но она отчего-то застряла в голове Моргана и вызывала нервные смешки.
Вакуй же, напротив, сохранял хладнокровие. Впрочем, как и всегда. Он деловито обследовал каждый сигнальный патрон – синие переключил на спокойный белый цвет, и долго ещё перебегал от одного красного к другому, пока не погасил и их. Брошенные как попало рабочие инструменты и не до конца наполненные мешки возле красных датчиков свидетельствовали о концентрации внимания добытчиков именно в этих местах.
– Порода здесь отличается, – задумчиво произнес Ванно и, подхватив догорающий на полу факел, поднёс его к стене. – Тьпу ты, бездна, ни хрена не видать.
Вакуй приставил лицо практически вплотную и вгляделся. Наконец, смог различить тонкую, едва заметную и всё время прерывающуюся прожилку, что отличалась от общей серой породы красными искрящимися вкраплениями.
– Ладно, будем ждать, когда девчонка придёт в себя, – Ванно взглянул на катара и хмыкнул. – Или оттяпаем кусочек?
Но Морган ничего не ответил. Он даже никак не отреагировал, хотя прекрасно видел, что вакуй обращается к нему, а не разговаривает сам с собой. Катар, возможно, и хотел бы, но не смог заставить себя открыть рот. Его как будто парализовало. Всё, на что сейчас было способно его тело – это дышать. Дышать, смотреть на Мурси и думать. Вот мысли, в отличии от внешнего ступора, летали со сверхсветовой скоростью.
Происходящее сейчас казалось Моргану ненастоящим. Как будто он попал в один из своих эзотерических снов и никак не мог выбраться. Как тогда, после триггера, катар силился открыть глаза, проснуться, но пучина диковинной реальности, важность момента, ответственность за то, что Морган вложил в «паразита» – всё это подавляло, сковывало волю и не давало «пробудиться». Правильно ли он всё сделал? То ли рассказал? Имеет ли значение для будущего его поступок, была ли в тот момент с ним Мурсик, хотя бы мысленно, слышала ли она, видела ли она то, что представлял катар…
Морган опустил глаза и вгляделся в забывшуюся безмятежным сном Мурси. Голова капитана покоилась на его плече. Грудь мерно поднималась и опускалась, непривычно спокойная улыбка застыла на отдохнувшем, будто прошедшем косметические процедуры, красивом лице, но что самое невероятное, его, Моргана, рука придерживала капитана за бедро. Немного соскользнуть, как будто нечаянно – и давнее желание прикоснуться к манящим выпуклостям исполнится.
Нет, он, конечно же, этого делать не будет. Это, по меньшей мере, нечестно. И вообще, неуместные какие-то мысли! Возможно, он первый в мире катар, с кем разговаривала Тёмная Материя, а думает о такой пошлой мелочи.
Морган взял в ладонь свесившуюся руку Мурси. Ледяная. Потёр холодные пальцы капитана, поднес ко рту и дыхнул на них. Хотелось целовать эти замерзшие тонкие пальчики, но вместо этого, Морган прислонил ладонь к носу и втянул в себя воздух. Неожиданная разгадка отрезвила. Она как ледяной столп окатила тело изморозью вдоль хребта. Шерсть встала дыбом, а глаза катара округлились. Он вдохнул ещё раз, уже громче и сильней, потом ещё раз. Сомнений не осталось. Это не Мурси благоухает умопомрачительным ароматом, это паразит, смешиваясь с её природным запахом, даёт такой эффект!
Ещё когда только раздались первые раскаты грома, Морган заметил, как усилился запах, но скинул это всё на счет волнения капитана. Мурси нервничала, вполне стандартная для её тела реакция. Но потом, когда начался разговор с «чужаком», катара настолько задурманил запах, что он рассказал и о цветах, и о спасении, и о любви. И это уже его стандартная реакция! Морган просто не может физически ни о чём другом думать, когда ощущает этот аромат.
Ванно отвлёкся от разжигания костерка и заинтересованно поглядел на соратника, казавшегося впавшим в ещё большее оцепенение. Вакуй вопросительно махнул головой, но потрясённый Морган вновь его проигнорировал, продолжая смотреть куда-то сквозь.
– Не думал, что жизнь девчонки настолько важна катару, – хмыкнул себе под нос Ванно, возвращаясь к своему делу. – Да расслабься ты! Пронесло же.
Морган слышал вакуйя, даже видел каждое его действие, но попытки уложить в голове размах событий, парализовали язык и голосовые связки. Отдаленно он понимал, как глупо со стороны сейчас выглядит, и стыдливое чувство собственной отстраненности толкало хотя бы односложно ответить. Но с чего начать? Что именно сказать, Морган решительно не знал, а поэтому продолжал пялиться на «домашнего» монстра и воровато принюхиваться к замерзшим пальцам капитана, старательно делая вид, будто просто греет её руку своим дыханием.
– Ты хотя бы моргай что ли, а то глаза повредишь, – по-доброму посоветовал Ванно и уселся напротив.
– Она живая… – хрипло выдавил из себя, наконец, Морган.
– Конечно живая, что с ней станет. Ванно великий воин и подоспел вовремя.
– Нет, ты не понял! – замотал головой Морган. – Блоха живая!
– Какая блоха? – нахмурился вакуй, начиная подозревать травму головы у капрала.
– Я говорил с ней! С Тёмной Материей!
– Катар, ты получил столько ранений, что скорей всего это галлюцинации от боли.
Морган впервые за это время обратил внимание на себя. Посмотрел на руку, которой он имел неосторожность схватиться за капитана и потянуть вниз. Защитный слой перчатки сгорел, шерсть взялась черной коркой, а сама кожа обуглилась. Нет, это не может быть его рукой! Катар удивленно заморгал и тут же ощутил беснующееся жжение. Шок улетучился, и вместо него пришло осознание. Болевой импульс дернул за нервы, заставляя разойтись агонию по всему телу. Морган сжал челюсть до скрипа зубов и застонал. Потом быстро порылся здоровой рукой у себя в карманах, выудил капсулы с обезболивающим и нанороботами и протянул Ванно.
– Не могу сам, держу Мурсика, – на грани паники прокричал Морган.
Ванно молча кивнул и сделал спасительные уколы. Боль ещё несколько раз дернула изуродованную конечность и опять затихла.
***
Дождь барабанил снаружи, нагоняя в пещеру промозглую сырость. Вакуй порылся в запасах шахтёров, нашёл кое-какую снедь и принялся готовить её на костре. Всё это происходило в тишине. В тишине же они и трапезничали.
Мурси до сих пор не приходила в себя, но хотя бы Моргану удавалось сохранять её руки тёплыми. За это время в голове катара постепенно всё упорядочивалось. Произошло Вознесение. Именно о нём читал Морган в статьях. Правда, явно что-то пошло не так. Нигде не описывалось это событие с участием третьих лиц. Но может быть, никогда и не случалось такого? В самом деле, кто в здравом уме и трезвой памяти захочет попытаться пресечь попытку Материи разговаривать со своими «служителями»? А то, что все держатели Силы всего лишь инструмент познания мира, катар больше не сомневался. Что ж, какие бы последствия не нёс разговор с Материнской Сущностью, Морган вписал своё имя в Историю. Вот этого точно достаточно для будущего старейшины. Даже если Мурси спишет его с корабля, даст отставку, выгонит с позором – ничего больше не повлияет на жизнь Моргана. Он доказал прайду, деду и самому себе, что достойный катар.
Это, бесспорно, очень даже хорошо. Может этого он и ждал всю жизнь! Может быть, к этому и готовил его Разум, и сейчас Морган свершил, как говорят в среде проводников, Предназначение. Но от такой мысли настроение сразу же упало. Как-то он с размахом размечтался. Предназначение, Свершение, Вознесение. История, написанная ранами на руках. А как же эта самая любовь? А если Мурсик, не приведи Разум, его отвергнет? Если сейчас очнётся, посмотрит и скажет: «Капрал, вы шо ето приклепались к моему тёмному паразиту? Он никогда не знал любви, ему не положено!» А с другой стороны, с чего, вообще, материя заговорила об этом? Почему, допустим, ей было не спросить, что такое «разжижение мозгов» или «честь»? Почему именно о цветах разговор зашёл? О чём сама Мурси думала в момент, когда материя проникла в него?
Одно понятно, точно думала, что друг. Значит, как бы капитан ни старалась казаться равнодушной, как бы ни доставала его своими подозрениями в шпионаже – это ложь, галдёж и провокация. Она всё равно считает Моргана как минимум другом!
Катар вновь залюбовался лицом Мурси и, тепло улыбнувшись, плотней прижал к себе. Её рука всё ещё покоилась в здоровой ладони. Приятно было поглаживать пальцами нежную кожу. Только теперь Морган разглядел, что, несмотря на кажущуюся золотистость – она у капитана тонкая, почти прозрачная. Вены рисуют увлекательный узор тёмными закрученными жгутами. Мурси, в такой умиротворенности, казалась ему маленькой, хрупкой, беззащитной девочкой, которой выпала возможность, наконец, просто выспаться в безопасной обстановке. Морган аккуратно уложил руку капитана на её живот и укрыл полой куртки, потом, словно зачарованный, провёл по овалу лица ладонью, легонько надавил на нос, напоминающий ему кнопочку, и ещё шире улыбнувшись, едва слышно муркнул. Но сразу же встрепенулся, выплывая обратно в реальность, и поймал на себе ошарашенный взгляд вакуйя. Катар одернул руку, будто капитан вновь стала опасно раскаленной.
– Это нормально? Ну, что Мурсик уже второй час не приходит в себя? – как бы невзначай спросил Морган, пытаясь сгладить впечатление.
Оставалось надеяться, что вакуй не расскажет капитану, как подчиненный «щупал» её в момент полного отключения сознания. Хотя после всего уже успевшего между ними произойти, это, наверное, не самое необычное, что можно было бы от него ожидать. Мурси, наверняка, уже привыкла к выходкам своего «котика».
Но вот что странно! Когда признаешься в собственных чувствах, хотя бы и самому себе, кажется всё – наступила точка невозврата. И теперь каждая мысль, каждый порыв, каждая галочка над иероглифом встанет на своё место. Но почему же у Моргана такое дурацкое ощущение, что сделалось только хуже? «Катары не влюбляются по дуновению ветра. Катары не могут испытывать иррациональных чувств. Должно пройти много времени, чтобы в тебе укрепилась симпатия и переросла в нечто большее» – так старейшина учил Моргана. Но как любовь – светлейшее чувство, по дедушкиному же заверению, способна рождать настолько спутанный клубок противоречивых эмоций? От ненависти и отчаяния, до желания жить, цвести и спасать? Почему этому не учил? И что она, эта любовь, в сущности – наказанье или милость?
– … как-то так, – закончил объяснять Ванно.
– А ты можешь повторить? – спохватился Морган, понимая, что пропустил слова вакуйя мимо ушей.
– Что повторить?
– Абсолютно всё. Я ничего не понял.
– Какой же ты иногда глупый, катар! – покачал головой Ванно. – Еще раз. Защитный механизм организма, так говорит Ян. Когда происходит переполнение энергией, проводник впадает в аналог комы. Теперь понятно? Какое слово расшифровать подробней?
– Не сердись, у меня рассеянное внимание, – проворчал Морган. – Никогда не наблюдал Мурсика так долго спокойной и молчаливой.
– Еще с ностальгией будешь вспоминать этот момент, – громко расхохотался вакуй.
– Наверное. Хотя… – Морган не договорил свою мысль. Вот уж кому точно знать о его предпочтениях не стоит. – Слушай, Ванно, я вот что хотел спросить. С судьбой как-то более или менее разобрались. А, что бы ты сделал, если бы тебе не нравилось предназначение? Вот скажем, если бы ты не хотел быть наследником Рода?
– Им бы стал кто-нибудь другой из моей кладки, – пожал плечами Ванно.
– А как получилось, что именно ты стал? Кто тебя выбрал? Или назначили?
– Я завоевал это право. Раз в десять лет на Вакхийи устраивают Великолепный Турнир. К нему готовятся иногда всю жизнь. Представители Родов дерутся за право быть наследными. Если внутри Рода есть разногласия – это тоже решается на турнире. А потом победитель берёт невесту и совершает «общественно полезное дело». Пара правителей откладывает личинки и оплодотворяет, давая сигнал к размножению всем остальным.
– При всех? – вытаращился на Ванно Морган.
– При всех конечно! Иначе откуда молодежь узнает, как это правильно делать? Мы высокоразвитая цивилизация, у нас инстинктов нет.
– Да уж, высокоразвитая, – громко сглотнул Морган. – Так поэтому тебя ждёт невеста? Да? И вот этот нелепый суд и обязательства?
– Да, боится, что Ванно не успеет в срок. Время на исходе. Ты справишься сам, когда я покину вас? Если я вас покину?
– Что? – опешил Морган, но почти сразу же согласно кивнул. – По крайней мере, заботиться и защищать Мусю постараюсь не хуже, чем ты. За это не переживай.
– Ты достойный воин, катар! Не многим я такое говорил.
***
Мужчины опять замолчали. Только капли дождя барабанили снаружи, нарушая тишину. Но и они потихоньку начали сбавлять интенсивность. На кусочке неба, что открывался через вход, стали появляться просветы, подмигивали скользящие сквозь тучи лучики солнца.
Мурси чихнула во сне, открыла заспанные глаза и широко, во весь рот, зевнула. Часто заморгала, поймав на себе пристальный любующийся взгляд катара, и боязливо улыбнулась в ответ. Потом робко протянула ладонь и принялась поглаживать по щеке разомлевшего от подобной ласки Моргана. Но почти сразу вздрогнула, замерла и, выпучив глаза, и прошептала:
– Ой, я, кажись, уже не сплю. Капрал, а почему я сижу у вас на коленках?
– Знаете, давно хотел попробовать это извращение, сэр, – проворковал Морган.
– Однако! – искренне удивилась капитан и, уже не на шутку взволновавшись, серьёзно спросила: – Так! Шо случилось?
– Тебя бурей засосало, а катар спас, – как мог коротко объяснил Ванно.
– Вот хрень! Ничегошеньки не помню.
– Как, совсем? – обиженно прошептал Морган.
– Не переживай, дорогой. Ежели злой папочка сказал, шо спас, значится спас! Век тебя не забуду!
– Да я не про то, – промямлил Морган, и неожиданно для себя облегченно вздохнул.
Когда бы и в самом деле не помнила, то так даже лучше! По крайней мере, не отвернётся от него прямо сейчас, если симпатия, не приведи Разум, не взаимна. А у Моргана будет время и возможность хорошенько обдумать дальнейшую жизнь, скорректировать планы. Может быть, удастся повлиять на отношение прайда к такой избраннице, может быть, поменять правила наследования титула «старейшины», может быть, подготовить саму Мурси к новой семье. В конце концов, если он разглядел в ней алмаз души, другие тоже смогут.
– Ну так шо, капрал? – донеслось до Моргана.
– Ты громче кричи, его походу молнией контузило, – посоветовал вакуй.
– Шо шо? – улыбнулся Морган, фокусируясь на лице капитана.
– Пустишь меня или продолжим извращаться при Ванно? – съехидничала Мурси.
– Я ещё не настолько высокоразвит, чтобы при всех, – зачем-то ответил Морган.
Мурси удивленно нахмурила брови, однако растерянная улыбка с её лица так и не исчезла. Не отрывая пристального взгляда от капрала, она поднялась и принялась разминать затекшие ноги.
– Морган, вы в последнее время прям ощенно странный, – покачала головой Мурси. – Мне больше нравилось, когда вы делали безобидный кусь и жмяк. А теперь такой лапушка, будто что-то задумали.
– А может я и задумал, – хмыкнул катар, тоже поднимаясь и поправляя задравшуюся куртку.
– Я уже жалею, что научила вас язвить. Такой был мальчик-одуванчик, но подивитесь на него, прям все мои закадычные словечки юзает!
– Если вам не нравятся персоны под стать, то я умею ловко симулировать разжижение мозгов.
– Девчонка, иди сюда, – окликнул капитана рассерженный Ванно, который давно уже ожидал её возле прожилок загадочной породы.
Мурси состроила рожицу Моргану, явно намекая, что разговор не окончен, и она ещё вернётся к этим вопросам позже, чтобы всласть поупражняться в словоблудии, и поспешила к напарнику. Капитан согласилась с выводами Ванно, а после проделала ровным счётом то же самое, что до этого делал вакуй – тщательно всё осмотрела, залезла в каждый закоулок, заглянула под каждый по её мнению неровно лежащий камень. Отдала приказ вакуйю забрать пару камней с неизвестной породой и завернуть их в её прохудившийся плащ. Нашла несколько замаскированных под камни пады и попыталась их включить. Не вышло. Их она тоже отдала Ванно, в надежде, что электронные внутренности не сгорели. Вакуй ради интереса тыкнул на кнопку включения, и загрузочный экран засветился, требуя ввести пароль.
– Эх ты, девчонка! Сильно тебя молнией шибануло, раз уже даже не знаешь, как технику включать.
Мурси, не веря своим глазам, подошла к включенному гаджету, поднесла руку, и экран тут же погас. Отошла – вновь загорелся. Капитан взглянула на Моргана, и тот понял без слов. Подошёл. Пад включился.
– Дуристика какая-та, – почесала кончик носа Мурси. – Там чё, защита от проводников? Так, а дальше шо? Инквизиция же вся состоит из держателей Силы. Зачем им спонсировать то, что не работает при приближении проводника?
– Может это защита на случай, если их обнаружат? – предположил Морган.
– Тогда это о чём нам говорит? – задрала вверх указательный палец капитан и просияла. Но её энтузиазма никто не разделил. – Тю на вас! Это говорит, что не все настоятели и влиятельные сановники участвуют в карнавале. Или это такая стрёмная защита от бурь. Тоже может быть. Вдруг у них приспособа, которая блокирует блокиратор? – капитан посмотрела на Ванно с Морганом, которые недоверчиво переглядывались друг с другом, и махнула рукой. – Скушные вы! Не интересно с вами логически обосновывать. Лады, дождь вроде кончился. Пэхнули.
И развернувшись, Мурси прошагала к выходу. Морган догадался, что капитан дала команду на выход, и тоже поспешил покинуть пещеру. Первым делом, Мурси, конечно же, принялась осматривать трупы вакуйев. С первого отбросила капюшон и внимательно оглядела голову. Потом проделала тоже самое и со вторым, и с третьим. Нахмурилась и заворчала что-то нечленораздельное. Нагнулась и измерила длину каждого отростка, разрез глаз и щитки на шее. Вначале медленно, потом, словно подгоняемая страшными мыслями, начала быстро развязывать плащи на всех мертвецах, приходя с каждым новым осмотром в ещё больший ужас. Мурси повернула голову к Ванно, застывшему и молча наблюдавшему за её действиями.
– Одинаковые!
– Они не могут быть из одной кладки! Невозможно!
– Ванно, это биороботы!
– Биороботы? Тогда ладно, – безразлично ответил вакуй.
Мурси нагнулась к гиганту, заколотому Ванно, который единственный отличался внешне от остальных. Она осмотрела внимательно его голову, крикнула «Ага!» и потянула за что-то в районе затылка. Это что-то не поддалось. Капитан подозвала Моргана и попросила когтем выцарапать черную металлическую аугментацию. И только тогда заметила его ожог.
– Божечки-кошечки, Морик! Ты что, дотрагивался до меня?
– А как бы я вас спас?
– Я думала, ты бросил в меня камень или ещё что-то. Мы же обговаривали.
– Мы обговаривали, что вы сядете в позу медитации, а не то, что вы освоите левитацию и свечение сквозь себя.
– Я летала?
– Да! И светились. А потом ваша Материя говорила со мной. Вы дотронулись до моего носа, и я почувствовал, что в моё сознание что-то вторглось, что-то чужое.
Мурси медленно осела прямо на землю.
– Я вознеслась? Камо-он, не может быть! Не могла же я пропустить собственное Вознесение? – капитан уставилась на катара. – Так. Минуточку! Ян говорит, что от переизбытка память возвращается пропорционально времени анабиоза. Сколько я была без сознания?
– Пару часов всего лишь.
– Значит, ждать минимум недели две, – скисла Мурси. – А о чём вы с ней говорили?
– Так, о всяком таком, – засмущался вдруг Морган. – Вы же вспомните наш разговор?
– Я вспомню только свой разговор, вы же разговаривали не со мной, а с Материнской Сущностью. То есть с первородной Тёмной Материей. Ладно, вам, наверное, неинтересны эти нюансы, какая разница, шо там у проводников.
– Нет уж, позвольте! Интересно! Почему она меня допрашивала, почему именно об этом вопросы задавала? Почему, в конце концов, она, не дождавшись ответа, без спроса нашла их у меня в подсознании?
– Покричите в пустоту неба, может быть вам сниспошлют молнию, – причмокнула Мурси.
– Да хватит вам двоим! – не выдержал Ванно. – Придем на корабль, и продолжите свои ритуалы ухаживания. А сейчас нужно работу сделать. Что это ты нашла?
– Это чип, вживлённый, по всей видимости, в его мозг и управляющий зоной, ответственной за действия. Дай-ка гляну на этих. Нет, это точно биороботы, чипов на них нет. Только протоколы поведения. Но, если учесть, что они начали нападать, то в них больше чем один алгоритм. Значит, заложен зачаток нервной системы. Гипотетически они осознают себя как личности.
– Они всё равно не вакуйи. Пусть исполняют предписания и прозябают в рабстве.
– Ванно! Ты не понимаешь? Они разумны. Почему выбрали твою расу? Потому что вы не восприимчивы к Зову. Получается, биороботы способны к контактам… – Мурси прикусила нижнюю губу и тихо произнесла: – Так и подозревала, что не может быть всё просто и гладко.
– Вместо крови течет гель, вместо мозга крошечная питательная среда для нейронов, – скептически заметил Морган. – Грубо говоря, это ожившая плоть.
– В биороботах нет души. Ро-бо-ты! – по слогам выговорил Ванно. – Просто с приставкой био.
– О, спасибо за лингвистический разбор сложносоставного слова! Браво! Я бы ни в жисть не догадалась бы! – скривилась Мурси. – Запомни одно: не тебе ставить критерии определяющие человечность! Или в данном случае вакуйность. Ты знал, что им записывают подобие памяти, а если этого не сделать, то искусственный мозг сам придумывает какие-то обрывки, чтобы упорядочить для себя систему самоопределения в мире? Представь себе: каждое утро этот рабочий просыпался. Он смотрел на себя и думал: «хм, а я вакуй, у меня были славные родители вакуйи». Он выглядел как вакуй, называл себя вакуйем, возможно, все кругом ему говорили, что он вакуй. И он ходил на эту свою вакуйевую работу. Понимаешь? Да, возможно широты мысли у него не было, он не имел возможности пофилософствовать насчет этимологии слов. Но он считал, что этого ему и не нужно! Понимаешь?
– Не понимаю, – упрямо замотал головой Ванно. – Говори чётче.
– Представь, что ты вот просыпаешься и думаешь: я – Глава Рода, я – Ванно Джиг, я должен спасти девчонку пару раз и выполнить Клятву. Но на самом деле, все эти цели – ложные, они не настоящие! Есть разница в твоих мыслях и их?
– Ну, если…
– Без «если»! Никогда не думал, что ты просто более сложный биоробот?
Ванно долго, словно чего-то выжидая, смотрела в упор на капитана. Он пару раз попытался что-то сказать, но замирал на полуслове. Видимо, ему не хотелось задаваться в этот момент этическими вопросами, но настойчивость и голос, какие использовала Мурси, сделали своё дело.
– Не понимаю, к какому выводу я должен прийти. Допустим, я тоже биоробот, выращенный в особой колонии и мои воспоминания – это фальшь. Дальше что? Что я могу предпринять?
– А как бы ты хотел, чтобы с тобой поступили в данной ситуации? Если бы ты вдруг узнал, что всего лишь выстроенный из биологической массы по лекалу машина для определенного действия?
– Я бы хотел, чтобы мне рассказали правду. Быть пешкой в чьей-то игре – не по мне!
– А ты бы поверил?
– Нет, – Ванно помолчал. – Девчонка, если вдруг ты узнаешь что-то такое, если вдруг я окажусь всего лишь клоном великого Ванно Джига – отруби мне голову. Я хочу умереть достойно!
– Будь спокоен, друг, я сделаю это для тебя. Но и ты пообещай мне…
– Вот почему ты так разнервничалась! – Ванно, наконец, понял и согласно качнул головой. – Ты всё ещё сомневаешься, кому верить?
– Не при нём, – Мурси кивнула головой в сторону Моргана. – Давай убираться отсюда.
***
Как только скайтрей пришвартовался в грузовом отсеке, капитан отправила Моргана в медчасть. Клара, предсказуемо вначале принялась ворчать, сетуя на нелегкую судьбу друга, удивляясь, как это раньше он ни разу не получал такие значительные ожоги, а теперь ей только и работы – лечить катарские руки, но как услышала о Вознесении, так сразу же переключилась и с воодушевлением принялась засыпать Моргана вопросами.
– Офигеть! И прямо парила над землей?
– Да, и светилась вся фиолетовым пламенем.
– И ты её потянул вниз?
– Да. Такой потом за это втык получил. Иногда становится завидно бесстрашию Ванно. Он взял первое попавшееся полено и пошёл на Мурсика. Да так треснул по хребту, что она сразу же вырубилась. А я не смог, хотя она меня и предупреждала, чтобы я не лез, а бросил в неё камень.
– Ты такой романтик! Прямо как герой книг! – мечтательно вздохнула Клара. – Голыми руками полез спасать даму сердца.
– Скажешь тоже, – смутился Морган. – Я бы и тебя полез так же спасать. Разве можно было поступить иначе?
– А как с тобой «это» разговаривало? Через капитаншу? Страшным внутриутробным голосом?
– Что за чушь! – расхохотался катар. – Просто в голове возникали образы и мысли всякие. Почему-то первый вопрос был о цветах. И честно признаться меня это вводит в ступор. Вот представляю себя на месте Мурсика, пришла к тебе Материнская Сущность, задает вопросы, а ты ей о цветах. Почему? Иногда мне совершенно не понятно, что у неё в голове.
– Иногда? – возмутилась Клара. – Хлопья у неё в голове, растительные, слипшиеся в комочки, вот что! Небось, комикс какой-то пересказывала про Пяпяку, вот и вышло то, что вышло. Хорошо, что ещё ты рядом был, хоть смог уму-разуму научить «это». Представь, если бы капитанша дорассказала свои больные фантазии, как бы канцлеры взъелись. Тут бы стояла трель звонков с криками о её полной безответственности.
– Думаешь? Положа руку на сердце, я согласен с тобой. Уж о безответственности Мусрику все твердят. Даже скучно немного становится. Но теперь ей только благодарности посыплются, вот увидишь! Я ещё кое о чём, кроме цветов, поговорил с этим «паразитом». И знаешь, что самое интересное. Когда мы только приземлились на Сибел, меня охватил такой восторг! Хотелось петь и плясать. Представь! Мне! На задании!
– Не представляю, – рассмеялась Клара.
– Я думал, вначале, что это от широты простора. Да и природа там красивая, воздух чистый. Но как только Мурсик вступила на родную планету, так её пьянящий запах пронзил всё кругом! Это было восхитительно! Представь, если бы я имел таких «блох», от увеличения численности которых бы начинал благоухать! Наверное, никогда бы от них не избавился.
– Погоди-ка, – отстранилась Клара подальше от друга. – Так, выходит, тебе просто нравится, как пахнет капитанша?
– Знаешь, я теперь припоминаю, что не только мне, – Морган выпрямился. – Канцлер Шнобби, он же вроде тоже… Интригует!
– Думаешь, канцлер Шнобби тоже её нюхает? – прошептала Клара. – Офигеть!
– Получается, если я захочу познакомить Мурсика со старейшиной, то он тоже в ней души не будет чаять, – заулыбался Морган. – Божечки-кошечки, весь прайд последует за ней, как за лидером!
– Что? Морган, ты спятил? О чём ты думаешь?
– Чушь несу какую-то, – встряхнул головой перепугавшийся собственных мыслей Морган. – Клара, со мной явно что-то не то. Это наверное какой-то побочный эффект. Проверь на сканере, а?
Клара послушно запустила ещё раз общий зонд, поставив его на полное обследование. Через продолжительное время он запищал, извещая о стабильной работе всех частей организма.
– Что именно вас волнует, капрал? – Клара села на стул, деловито закинула ногу на ногу и взяла в руки пад, зачем-то изображая из себя типичного психотерапевта из сериалов. – Давайте начнем с запаха капитана. Хотите об этом поговорить?
– Теперь точно нет, – холодно ответил Морган и собрался уходить.
– Ну, серьёзно, рассказывай, что случилось-то? Может быть, симптомы настолько смазаны, что сканер их не улавливает.
– Я скажу то, что чувствую. Когда «это» потребовало от меня рассказать об одном явлении, я никак не мог найти нужный образ. Потому что сам я подобного не испытывал. И тогда меня выпотрошило наизнанку. Как будто душу вывернуло, и я купался в собственных эмоциях. Никогда раньше я их не испытывал с подобной силой. Вот, например, когда я увидел Мурси вознесённую, я испугался, что она взорвётся или, может быть, её сожжёт молния. Но когда те же чувства я испытывал под влиянием чуждого сознания, этот страх разросся и стал размером с Вселенную. И всё остальное тоже. Любая эмоция, о которой хотел узнать «чужак», превращалась во мне в один огромный поток. Я как будто сам был этим чувством. Вот что я имею в виду. Понимаешь?
– Не очень, – испуганно прошептала Клара, качая головой. – Как в сериале, когда они падают друг перед другом на колени и кричат: Алехандро! Мария!
– Да, именно! – подхватил Морган. – Я как будто, в самом деле, попал в торхинарский сериал. И знаешь, мне до сих пор немного не по себе, всё это во мне дышит, живет, я как герой новеллы с преувеличенным в разы восприятием.
– Я в шоке! Никогда не думала, что придется тебя отпаивать успокоительным.
***
Утром Морган проснулся в приподнятом настроении. День обещал быть светлым. Ведь наверняка Мурси всё обдумала и поняла, какую роль он сыграл в её жизни. И не только в её. Сейчас ещё и канцлеры начнут звонить. И как в подтверждение его мыслям, когда он уже заканчивал завтрак, центральный холофон зазвонил. Капитан, как и остальная команда, ещё спала, и Морган взял на себя ответственность принять звонок от брата Жовани.
– Простите. Я не посмотрел на время, – поклонился Жовани. – Как услышал новость, так сразу захотел поговорить с виновницей таких замечательных событий.
– Я передам капитану, что вы звонили, – самодовольно улыбнулся Морган.
– Нет нужды, я напишу ей сообщение. Спасибо. Жовани аут.
Вот и первый восторженный отклик! Морган вернулся в столовую и с чувством исполненного долга перед Галактикой, налил себе кофе. Вот уж действительно, как непредсказуема бывает жизнь. Ещё каких-то девять месяцев назад он вступил на борт этого корабля и недоумевал, по какому праву такая женщина, как их капитан, в принципе служит в регулярных войсках, а теперь в его послужном списке есть и спасение канцлера, и убийство йонгея, и даже самое настоящее Вознесение. Так невольно и поверишь в Судьбу, о которой твердил Ванно.
