Текст книги "Котик для сильной и независимой (СИ)"
Автор книги: Маричка Вада
сообщить о нарушении
Текущая страница: 45 (всего у книги 71 страниц)
Коленка: «Значит Гидрос».
– Или ещё кто-нибудь, о ком мы не ведаем. Сестрица, раздобудь информацию, не связан ли Виктус с остальными Лордами, задействованными в нашем деле. А ты, братец, поищи его контакты с любым из канцлеров. Копай с Головача и Бониати. И Гидроса проверь, естественно. Не нравится мне всё это. Боюсь, похищение Яна напрямую связанно с новым оружием, поэтому меня на последнее задание и отправили, чтобы я не успела прибыть вовремя на защиту. Пытаются воздействовать через близких.
Коленка: «Да, у меня тоже создалось такое впечатление».
– Вот почему я предпочитаю оставлять врагов живыми. Из Виктуса можно было бы добыть куда больше информации, если бы Котик его не пришил. Что ещё раз говорит в пользу версии о его шпионстве. Может он выстрелил как раз таки, чтобы не дать нам потолковать, как следует.
Сосиска: «Ты предпочитаешь оставлять врагов в живых только потому, что у тебя рука не поднимается убивать».
– Ну, камо-он, начинается. Всё! Стачи! Будем завтра на Зарексе, я тебе передам через Коди новую ловушку и пад Виктуса. Покумекай на досуге, что это и зачем.
Сосиска: «Понял. Френк аут».
Коленка: «Может он вправду наркоман?»
– Френсис? Не знаю, – пожала плечами Мурси.
Коленка: «Мо! Я про Котика».
– А-а-а-а. Ну да, и это тоже. Ладно, я без сил. Пойду отсыпаться.
Коленка: «Лена аут».
Мурси потянулась и широко зевнула. А что, если на минуточку представить, будто Морган и вправду послан ей Вселенским Разумом? Что если он, как никто другой, подходит ей? Капитан улыбнулась – было бы здорово!
Увы, но нет. Как бы ни хотелось так думать – нет. Она слишком слабохарактерна, бесхребетна, глупа. Ей нужен мужчина, способный направить на Путь Истинный, держать в колючих рукавицах, с которым не забалуешь. А Морган же, хоть и выказывает неприязнь к ней, но стоит ему улыбнуться, сказать ласковое слово, так тут же забывается, тает, словно Палпатин, когда чешешь ему за ушком. Вселенский Разум не может настолько оплошать! Иногда Божество неуместно шутит, но не во время же кризиса?
Ей определенно нужен такой человек как Христов. Хмурый, суровый, рассудительный, готовый до конца гнуть свою линию. Чтобы она его слушалась. Чтобы не наделала глупостей. Пусть Морган остается с Кларой, они прекрасная пара. А Мурси не будет мешать этим двоим жить долго и счастливо. Оставалось лишь надеяться, что и её не минует такая судьба, когда всё закончится.
Глава 24
Морган пребывал в жутком смятении. И больше даже не от самого спонтанного поцелуя, а от того, почему же он не ответил Мурси должным образом. Несомненно, только сам катар виноват в случившемся! Давил на неё, орал, навис. До этого ещё не пойми кого из себя изображал. Она просто испугалась такой напористости. Что оставалось делать беззащитной девушке, чтобы отрезвить наглого прилипалу? Не швырять же молнии? Тогда бы всё закончилось для неё гораздо хуже, вдруг бы Ванно не подоспел?
Но зато теперь предельно ясно – Мурсик действительно боится, что придётся убить его. Ну и после всего этого, хочет сказать, что не испытывает никаких чувств? Морган усмехнулся, растекаясь мягким желе по своей кровати. Но тут же вспомнил о действии лекарств. Нет, всё рассчитано на то, чтобы каждый сохранял лояльность. Капитан умело ловит на крючки, держит подле себя, чуть что – тянет к ноге за поводок. К каждому нашла подход, даже к Кларе и ему.
Катар разочарованно вздохнул и легонько дотронулся до губ. Дурацкие поцелуи! Чушь! Самое нелепое, что могли придумать люди. Как это, вообще, может нравиться? Надо было в ответ взять и поцеловать, только как следует. Как это делали герои того сериала, что заставляла смотреть Клара. Они же там не стукались зубами. Наверное. И зачем он отвернулся, когда Мурси потянулась на Фортуне к губам Джеймисона? Что за странное чувство тогда заставило его сделать это и всё пропустить? Почему вдруг стало так неприятно в груди, и буквально загорелась голова?
Эти жжения в районе сердца и висков в последнее время с завидной регулярностью мешают катару жить. Необъяснимый жар иногда так перехватывал дыхание, что Морган казался в такие моменты самому себе огнедышащим чудовищем из преданий. Пламя не просто жгло, оно плавило мозг, сливая мысли в единый плотный монолит, не давая ясности в сознании, отключая разум. И в такие минуты становилось совершенно непонятно, то ли от головы по всему телу разливается лава вместо крови, то ли, наоборот, откуда-то снизу поднимается. Но медицинские обследования не показывали никаких аномалий в его организме, разве что только давление прыгало в пределах допустимых норм, да учащался пульс. Клара говорила, всё из-за стресса. Слишком много Морган в последнее время нервничает.
Ну, а как тут не нервничать? Обстановка раскаляется, а своей аурой йонгея Мурси делает даже воздух вокруг себя огненным, словно находишься не на корабле, а в жерле глубокого вулкана. Вот и сейчас, нелепый поцелуй, который мог бы лишить Моргана всех передних зубов, выбил миллиард искр перед глазами, показался неприемлемым и неуместным, заставляет ладони нагреваться, распространяя тепло уже по всему телу. Вынуждая раз за разом возвращаться в памяти к моменту постыдного «жахания в дёсна» с капитаном.
Но Клара права! Морган никогда не придавал значения этому аспекту жизни, поэтому и не знает, умеет ли вообще правильно целоваться. Катар потянулся к паду, но одёрнул руку. Нет, он не позволит узнать агентам капитана, что об этом думает. Лучше сходить к Кларе и попросить её пад. А ещё лучше у Джеймисона.
Джеймисон! Похвалялся перед всеми, как целовался с капитаном. Кстати, тоже рассказывал, что это был «огонь» и такой женщины он не встречал никогда. Может это какая-то специфика близости с йонгеем – ощущать подобный жар? Но в одном Морган был согласен с красавчиком. Так он в своей жизни не целовался, и хвала Вселенной! Оставалось надеяться, что такого никогда и не повторится. Видимо Джеймисон и сам только и умеет, что бахвалиться, а вот про настоящую ласку и не знает. Тогда уж лучше к Кларе.
Морган постучал в медчасть, заглянул без приглашения и застал Дорн, увлечённо глядящую в пад.
– Что читаешь?
– Про любовь, – нехотя ответила подруга. – Только не приставай ко мне с нотациями, ладно? Ну не хватает мне в жизни романтики, не хватает!
– Ты считаешь, что у меня скверный характер? – Морган присел на стул, не обращая внимания на неучтивость со стороны Клары. – Только честно!
– Нет, Морган, с чего бы это? Ты самая приятная персона. Просто знаю, как относишься к такой литературе, вот и предупредила заранее.
– Да я в целом, не про писульки доморощенных авторов, – Морган хитро прищурился. – Просто вдруг подумал, что, наверное, со мной сложно. У меня слишком раздуто самомнение.
– Ну-у-у, этого у тебя точно в достатке, я даже иногда завидую. Мне бы хоть капелюшку. Но это нормально, мужчина таким и должен быть.
– А ещё и оскорбляю бывает, да? – продолжил Морган, пока Клара не заподозрила ничего.
– О, ну это да. Тот ещё грубиян. Понятно, что ты не со зла. Говоришь как на духу. Но от этого вдвойне обидно. Ведь это та правда, которую никто другой из вежливости и не скажет. То ноги у меня толстые, то книги дурацкие, то я не слишком умная.
– Слушай, а я вот всё думаю о Тамиле. Я плохо поступил, да?
– Очень плохо, Морган. Ты разбил ей сердце! Если бы просто сказал: «уезжаю, спасибо, это было прекрасное время, надеюсь, ещё встретимся». Но ты же молча свинтил, оставляя её в догадках.
– Но ведь я бы соврал ей!
– А что тут такого? Зато она бы оправилась и пошла бы дальше. А сейчас неизвестно, может ты нанес ей травму на всю жизнь, и Тамилка как наша капитан стала приставать к девушкам, против своей воли.
– Мне надо, наверное, перед ней извиниться, – выпучил глаза Морган. – Никогда не думал об этом.
– Поздно! Тебе придется принять эту свою ошибку, смириться и не повторять никогда. Не только сказанные слова несут за собой последствия, но и не высказанные. Всё взаимосвязано.
– Синергия в действие, – кивнул Морган.
– Что?
– Ты не поймешь.
– Вот видишь, опять мне грубишь. Вместо того, чтобы попытаться объяснить, ты просто отмахиваешься. Ещё и говоришь, что я глупая и не умею вникать в суть вещей.
– Даже это грубость? – удивился Морган. – Я же экономлю наше время! Тебе не интересна наука, а я не хочу лишний раз уходить от темы. Зачем мне объяснять?
– Ты мог сказать «неважно» или «не обращай внимания». Но вместо этого перешёл на личность и подчеркнул, что именно «я» не пойму.
Морган замолчал, переосмысливая сказанное подругой и вспоминая слова капитана на его счёт. А ведь Мурси тоже многого не рассказывает, выдает сведения в час по чайной ложке. Но Морган всегда думал, что это исключительно из-за её параноидального недоверия ко всем. А ведь с ним и Бобби капитан хотя бы делится информацией, остальные в принципе не разбираются в текущем расследовании. Тот же Ваццлав, вроде даже и переписывается с агентами, но когда Морган завёл разговор об Инквизиции с капитаном, Иржи хлопал ресницами, не в силах поверить в реальность затрагиваемой темы. Может Мурсик ограничивает доступ к материалам оттого, что считает и его, капрала – свою правую руку, недостаточно сообразительным? У Моргана пересохло во рту. Это было уже выше его сил. Нет, уж ум у него всегда был острый, это все отмечали! Просто он не настроен на интриги как у Мурси. Немного в другом ракурсе мыслит катар, больше про стратегию и тактику. Но ведь капитан не оповещает о планах и при прямых боевых действиях, заставляя ждать её первого шага! Как раз в тех случаях, где необходима эта самая стратегия и тактика!
– Слушай, Клара, – Морган почувствовал, что его пульс участился. – А как думаешь, меня назначили капитаном не при попытке избавиться? То есть, я достаточно быстро получил повышение, ты же помнишь, за год. Теперь мне кажется, это не из-за того, что я такой умный и дисциплинированный, а из-за того, что допёк командира и он при первой же возможности от меня отделался.
– Только не обижайся, – Клара с трудом удержалась от улыбки, – но такие слухи ходили. Это даже назвали метод Моргана. Доконать до белого каления командира для быстрого продвижения по службе.
– Чушь! – вскочил Морган. – Я достоин был повышения! Я хорошо исполнял обязанности правой руки командира!
– Конечно! – испугалась Клара, что сказала лишнего. – Это же только слухи. Вот я им никогда не верила!
Морган резко отворил дверь, потом остановился и так же резко развернулся. Два налитых кровью глаза буравили пространство перед собой из-под грозно сдвинутых бровей.
– Дай мне свой пад, я узнаю кое-что секретное и верну! – прорычал Морган и, выхватив протянутый гаджет из рук испуганной подруги, вылетел из её каюты.
Капрал сразу же натолкнулся на Ваццлава, спешащего в рубку управления. Он схватил айтишника за плечи и затряс со всей силы.
– Почему ты молчал! – прокричал Морган ему в лицо и скрылся у себя в комнате, не объясняя ничего остолбеневшему парню.
Ваццлав перевёл взгляд на Джеймисона и Боббьера, болтающих в общей комнате и так же замеревших от неожиданности. Красавчик присвистнул и покрутил у виска, а Малыш только недоуменно приподнял плечи.
Иржи быстро набрал на холофоне сообщение, и вскоре в общем семейном чате Мурси появилась коротенькая нарезка видеозаписи с очередным неадекватным поведением капрала, сопровождаемое сообщением:
Сосиска: «Он тёмно-матерчатый псих! Скажи ему держать руки подальше от моего мальчика!»
Мо: «ЫЫЫ! Не одной мне страдать от этого наркомана».
***
Опять приземлились в космопорте Зарекс. На этот раз очередь не слишком затянулась, и буквально за одну ночь корабль преодолел положенное расстояние. Уставшая капитан, зевая и потирая своё лицо, сообщила отряду, что за ними приедет служебный скайтрей к шести вечера по корабельному времени, а лично она присоединится к празднованию позже. Ей необходимо отдохнуть и встретиться со своим агентом.
Морган сидел у Клары и слушал, как переполненная возбуждением перед предстоящим выходом в большой свет, подруга сортирует, в чём пойдет на званый вечер. Выбор у неё, прямо сказать, не блистал вариантами, поэтому Дорн периодически останавливала своё копошение в шкафу, присаживалась на кровать и, покусывая ногти, тяжко вздыхала.
– Знала бы, купила себе красивое платье в прошлый раз. Или заказала бы. Капитанша специально так сделала, чтобы на нашем фоне выглядеть сногсшибательно! Вот увидишь, оденет то своё, с пышной юбкой и все кавалеры будут волочиться за ней весь вечер, а мне даже вшивенького адмирала не достанется. Хорошо, хоть капитанша не приказала одеть рваное тряпье, с неё бы сталось. Хотя, наверное, и без этого догадывается, что мы не имеем чего-то более или менее подходящего.
– Мурсик не знала точной даты. Нам Флинт сообщил три дня назад, – Морган совсем не разделял пессимизма подруги. Он уже успокоился, принял на себя ответственность за излишнюю самовлюбленность и даже был благодарен Кларе, за честность и прямоту, какой ему давно не хватало. Слишком уж он заврался. И в первую очередь самому себе. Поэтому, в ответ, готов был выслушать великие страдания по моде от Дорн, сколько бы времени она в итоге не плакалась. – Ты бы всё равно ничего не успела купить. И потом, какая разница, как ты будешь выглядеть? Это же награждение за подвиг. Мы все были в отряде, который спас канцлера! На твой внешний вид никто и не взглянет.
– Вот именно! А вдруг я там встречу симпатичного мужчину? Вдруг судьба? Я же хочу ему понравиться, произвести хорошее первое впечатление. И вообще, знаешь, как приятно получать комплименты! От вас не дождешься. Разве что капитанша иногда говорит мне всякие приятные мелочи. Ну, она же женщина, знает, как нам важно слышать отзывы.
– Важно? – встрепенулся Морган.
– Конечно. Хочется же знать, что ты особенная. Что на тебя обращают внимание. Когда она говорит о моих глазах красивого синего цвета, становится ясно, что она эти глаза рассматривала. Понимаешь?
– Не очень, – помотал головой Морган. – То есть, должно быть приятно, когда тебя пристально рассматривают? Мне кажется наоборот, это немного «стрёмно». Правильное слово?
– Правильное. Я имею в виду, не так рассматриваешь, будто изучаешь анатомию по моему лицу и телу, – рассмеялась Клара. – А когда невзначай и про мелкие подробности. Ну там, родинка над губой, волосы, особенности… Значит, тот кто говорит тебе такое, не мог оторвать от тебя взгляда. А это в свою очередь значит, что он интересовался тобой. А это значит, что ты сама по себе интересная. Теперь понимаешь?
– Не очень, – вздохнул Морган. – У катар такое считается верх невежливостью. Если мы и говорим комплименты, то только по внутреннему содержанию. Например, ваша доброта не знает границ. Или – храбрость воина достойна быть воспетой в балладах.
– О да! Любимой кошечке так и скажешь? Офигеть!
– Разве не приятно узнать, что ты храбрая или добрая для своего избранника?
– П-ф, драброй и хроброй может быть всякий. А вот красивой – это ещё постараться надо.
– Чушь! Красота внутри! Внешняя не имеет значения. Зачем стараться, чтобы публика смотрела на тебя как на картинку?
– Чтобы вызвать в мужчинах подъем всех частей тела! Вот представь. Гипотетически. Я приду сегодня на награждение, вся такая сияющая, словно звезда. Хорошо бы капитанша, вообще, не пришла, чтобы не стянуть на себя внимание. Эх, мечты, мечты! Так, ладно! Я, вот, пришла, допустим, сияющая, как уже и говорила. И вот стою я на подиуме. У меня декольте в виде сердечка, верхняя часть груди отлично видна, и у присутствующих мужчин останавливается их сердечко! А мои ноги, пусть и полноватые, но ровные, в короткой юбке, заставляют трепетать не только это самое сердечко, но и кое-что ещё. И я спускаюсь, вся преисполненная благородством, а они наперебой ко мне бегут и говорят, какая я великолепная! Ну и я так окидываю их взглядом, подбородок гордо вверх, волосы назад по плечам, и пальчиком выбираю только тех, кто мне понравился. А потом…
– Ну и чушь! – расхохотался Морган. – Это какое-то кривое зазеркалье Листола.
– Зазеркалье чего?
– У катар в каждом городе есть такое место – Листол называется. Там собирается не обременённая связями молодежь как раз для подбора себе пары. Только обычно, если хотят поразить кого-то, то делают это нормально, по-катарски. Декламируют стихи, танцуют, показывают свои манеры, разные умения, или просто ведут разговоры, пытаясь продемонстрировать ум и эрудицию. И никому в голову не придет прийти в поисках избранника в Листол полуголой. Если бы хоть одна катарка так сделала, её бы с позором изгнали, и она бы ещё долго упрашивала старейшину впустить её обратно в Листоланное общество. Потому что никакого эффекта обнаженная грудь или короткая юбка не оказывает на нормального здравомыслящего катара.
– Я в шоке! – только и сказала Клара. – Какая же у вас нудная, холодная, расчетливая жизнь! И ты что, тоже пойдешь туда читать стихи и выбирать себе кошку в мешке?
– Конечно. Это как раз таки нормальная практика для подбора партнёра. Чтобы воспитывать котят нужно подходить к такому делу с умом. Это обеспечивает выживаемость катар, как вида. Вот, к примеру, у меня есть определённый список требований ко второй половине. Я буду искать такую, какая совпадёт по большинству пунктов.
– Фу, – скривилась Клара. – Это отвратительно! Как блюда на завтрак в меню дроида выбираешь. А как же любовь? А если избранница не состыкуется по пунктам?
– Любовь и есть комфортное сосуществование с близкой по духу персоной. Если она не состыкуется, я просто её не смогу полюбить. Разве не так это делается?
– Ой, фу, фу, фу! Много раз! Прости, но это, правда, слишком низменно. Ненастоящая какая-то любовь получается. По расчету. Но зато я придумала, что надену на праздник. Иди, осталось всего два часа, мне надо подготовиться.
– Ничуть не отвратительно! – уже в дверях попытался оправдаться Морган. – Зато разум твой чист в выборе, и ты не совершишь ошибку.
Но дверь за ним уже захлопнулась. Катар громко фыркнул, выражая одним звуком своё полное отношение к их разговору. Клара иногда такие глупости способна говорить, что даже Мурсик может ей проиграть. Скажет тоже, оголенные части тела способны заставить мужчин трепетать сердцем! Ломаной кредитки такие мужчины не стоят! Сегодня посмотрят на ножки одной и потрепетают, завтра другой. И где здесь настоящие чувства? У людей вечно всё перепутано.
В таких размышлениях Морган принял основательный душ, вытерся и поправил на голове шерсть. Возраст брал своё и стали появляться первые признаки прорастающей гривы. Раньше было просто – он сбривал всё под одну длину, но сейчас уже часть волос стала заметно толще. У его отца не было никогда гривы, и Морган надеялся, что генетически он унаследует гладкую равномерную масть. Но и в этом капрал пошёл в деда, и теперь становилось всё сложней скрывать пробивающиеся уплотненные волоски и на щеках, и на голове.
Морган вдруг представил себе, что отрастит по разные стороны от носа такие же пышные клоки как у канцлера Шнобби. Интересно, а он симпатично будет с ними выглядеть? Нет, пожалуй, ему не пойдет. У Моргана обычное лицо – не широкое, но и не узкое, а у канцлера оно продолговатое, поэтому такие бакенбарды и смотрятся на нём импозантно, добавляют изюминку в общий образ белого облака. Без них Шнобби выглядел бы как один сплошной розовый нос. Такое сравнение рассмешило Моргана. Ничего в этом канцлере Шнобби и нет интересного, кроме впечатления, которое он старательно поддерживает.
***
К положенному времени Морган вышел из каюты. Его новая легкая куртка была безвозвратно испорчена плазмой йонгея, поэтому пришлось надеть старенький короткий пиджак из кожи йятта. К сожалению, такая верхняя одежда не имела терморегулировку, но и сидела достаточно коротко, не прикрывая до конца поясницу. А если учесть, что на Зарексе сейчас только занималась весна, то по расчетам Моргана ему должно быть достаточно комфортно, будучи обдуваемым ещё холодным пронизывающим ветром.
В общей комнате собрались Джеймисон, Ваццлав и Боббьер. Малыш не стал наряжаться, он надел полную боевую экипировку. Ваццлав набросил только куртку из комплекта, штаны же его мало того, что были непонятного бурого цвета, но ещё и в районе ширинки сильно провисали, практически до колен. Они напомнили Моргану галифе – сильно широкие на бедрах, а сразу после колен узкие и обтягивающие так, что видны косточки на щиколотках. Спортивная обувь Иржи тоже носила сугубо декоративный характер. Высокие, с шипами и другими железками, заполонившими всё пустое пространство, эти кроссовки явно весили немало, и совершенно не подходили для занятия спортом.
А вот Джеймисон удивил. Красавчик облачился в практически строгий костюм. Практически – это только оттого, что из небрежно расстёгнутого до груди ворота голубой классической рубахи выпячивалась футболка, светлым тоном совсем не подходящая к общему стилю. Пиджак и лакированные туфли только добавляли какой-то пижонской холёности образу Джеймисона. Его хоть во что одень да дай десять минут – оперативник обязательно привнесет именную «фишечку». Во всём будет угадываться его особый вкус. Наверное, это и хорошо. Морган разочарованно осмотрел себя. Нет, он какой-то невероятно скучный. Ни тебе стиля, ни разнообразия. Ещё и зануда.
– Ох, вечно бабы копаются, – проворчал Джеймисон, поглядывая на дверь санчасти. – Дорн что, не могла начать собираться хотя бы за два часа?
– Не зуди, – ответила ему Клара, как будто того и ждавшая, чтобы наконец выйти из каюты.
– Беру свои слова обратно, – восторженно пропел красавчик. – Готов ещё столько же подождать, если ты там прячешь сестру-близняшку.
Клара действительно выглядела так, как описывала до этого Моргану. Темно-зелёное обтягивающее платье, с юбкой выше колена притягивало взгляды. С воротником стоечкой, оно облегало покатые широкие плечи, однако имело интригующее декольте в виде сердечка, открывающее обзор на полную налитую грудь. Платье подчеркивало все достоинства Дорн – и крутые бедра, и стройные ноги, и большую грудь, и между тем скрывало недостатки – утягивало излишне широкий живот, закрывало маленькую шею, прятало наетые бездействием бока.
Дорн только попыталась накинуть на себя куртку, как красавчик уже оказался рядом и услужливо придержал ей верхнюю одежду, давая возможность сияющей от радости Дорн протянуть руки в рукава. Боббьер тоже в своей манере тихо высказал пару одобрительных комментариев и только Иржи никак не отреагировал. Ему действительно было всё равно.
Команда спустилась к выходной двери и с удивлением узнала, что Ванно тоже идет с ними. Вакуй, как и Морган, не особо заморачивался с одеянием, и сейчас выглядел в своей броне даже небрежней, чем в момент, когда собирался на Вакхийю.
– Ты не пойдешь с Мурси? – первое, что спросил Морган. – Она одна? Здесь?
– Катар, всё под контролем. Она встречается с очень опытным агентом. Этим двоим не нужна охрана, – рассмеялся вакуй. – Ванно думает, что охрана нужна тем, кто решит им насолить.
– Ладно, – нехотя пробормотал капрал. – Хотя знаешь, наверное, вы идите, а я с Мурсиком приду. Мало ли что. В прошлый раз вы боялись нос из корабля высунуть.
– Катар, пойдем! Мы теперь герои, с меня сняли все обвинения, у наставника девчонки дела пошли в гору после предписанного ордера. Эти политиканы – тряпки, мнения своего не имеют. Сказано им чествовать Палача, они и будут со всем рвением это делать. Скажут завтра убить Ванно, начнут охоту. Уже не раз такое было. Забей! К тому же, у меня к тебе серьезный мужской разговор, – Ванно подтолкнул Моргана к двери.
– Без рук, – угрожающе предупредил капрал.
– Ванно – друг, – вакуй попытался воспроизвести интонацию Мурси. – Друг!
Все уселись в скайтрей. Морган с нетерпением ждал, когда же вакуй начнет с ним мужской разговор и строил неимоверные догадки, что это могло бы значить. Может, раскроет тайну их отношений с Мурси и попросит не соперничать? Может, передоверит ему спасение жизней? Может быть, вообще, захочет от него избавиться и будет настаивать на принятия повышения? Но вместо этого вакуй просто сказал:
– Надеюсь, ты присмотришь сегодня за девчонкой? Ванно хочет нормально уже отдохнуть. Три года держал себя в чёрном теле.
– Говори прямо, что хочешь, – уточнил катар.
– Выпить хочу, – расхохотался Ванно. – Присмотришь за ней? Не влезай в разговоры, здесь строго с запретами, нельзя мешать беседам держателей Силы. Ни в коем случае не груби, у всех этих богачей тонкая душевная организация. Ну и не лезь на рожон, девчонка может выкинуть нечто сверхординарное. Ради дела, конечно. Катар, так, вполглаза, только чтобы не напилась и не сдрыснула. Хорошо?
– Даю слово.
– Если надо, я могу присмотреть, – встрепенулся Джеймисон. – До кроватки доведу, клянусь.
– Ох, парень! – покачал головой вакуй. – Девчонка тебя до могилы доведет. Клянусь! Забудь лучше о ней, не жалует она человеческих мужчин. Вообще.
– Посмотрим, – самодовольно улыбнулся красавчик. – Передо мной ещё не одна баба не устояла. Видел это лицо. Оно великолепно! А мои мускулы видел?
По скайтрею пронеслись вздохи.
– Ну вот, опять, – застонал Ваццлав.
– Только не раздевайся! – запротестовала Клара.
– Мы все всё видели, – спокойно прокомментировал Боббьер.
– Как хотите! Завидовать тоже надо уметь молча, – гордо произнес Джеймисон, при этом лицо его озарялось бессменной лучезарной улыбкой. Казалось, этого парня вообще ничего не может смутить. Даже если разверзнется твёрдь небесная, а оттуда вылезет гигантская улитка, он будет продолжать нахваливать свои мускулы, не забывая играть ими на публику.
Наконец, скайтрей подъехал к вычурному зданию центрального театра столицы СШГ. Красивое, круглой формы, оно заставляло замереть в попытке впитать в себя великолепие. Высокие арки из колонн, на вершинах которых замерли исполинские скульптуры древних богов, подпирающие спинами своды амфитеатра. Куполообразная крыша с яркими золотыми вензелями по краям отвечали пасмурному серому небу жизнеутверждающими лучами. Грамотно расположенная подсветка делала всё здание золотым, выделяя на общем фоне одинаковых свечей-многоэтажек.
Массивные двери отворились, и привратник гуманоидного типа в строгом чёрном костюме приветственно пригласил посетителей внутрь. Устроил верхнюю одежду отряда в гардероб и повел к месту действий.
Театр был рассчитан на межнациональную публику, поэтому вместо ступеней на второй этаж вел покатый подъем, устланный красным ковром с вышитым витиеватым узором того же золотистого оттенка. Массивные люстры свисали с высоких потолков, оставляя искусственными алмазами скользящие разноцветные отблески на стенах. Сами же стены были увешаны дорогими гобеленами, искусно нарисованными портретами меценатов и благодетелей, а по центру перед входом, взгляд упирался на идейного вдохновителя галактической оперы. Витражи вместо высоких окон отображали мозаикой сцены из известных постановок, сразу рождая в душе волнительное чувство предвкушения. Сейчас начнется спектакль, и ты попадешь в сказку – говорила посетителю обстановка. Эгей, оглянись! Да ты уже в сказке! В самом настоящем волшебном дворце.
Все притихли. Даже Ванно с каким-то благоговением уставился на одно из окон, где осколки цветного стекла навсегда запечатлели разгар битвы. Озираясь, не смея даже перешептываться, ребята прошел за привратником на второй этаж, в просторную залу, уже подготовленную для фуршета. За столиками собрался высший свет – канцлеры, богачи, влиятельные люди и просто зеваки, кто сумел раздобыть приглашение. На сцене стояли канцлер Гидрос и его жена Бет в окружении остальных держателей Силы из Военного Совета. Сопровождающий повел героев на сцену в торжественной тишине.
***
Зима уже сдала свои позиции подступающей смене года. И хотя на дорогах ледяной коркой всё ещё лежал снег, выглядел он каким-то уставшим, изломленный подтёками, словно лицо умирающего йонгея в отметинах Тёмной Материи. Да и весь город выглядел каким-то измотанным. Хмурое небо давило на дома, транспорт и людей, спешащих по делам. Прохожие казались сгорбленными под тяжестью своих проблем, прятали головы под капюшоны или зонты, в надежде отвоевать право на внутреннее тепло у мороси, что сыпалась за шиворот, словно колючий порошок.
Мурси никогда не любила столицу. Она ей казалась унылой. Серый цвет здесь был в моде круглогодично. Серые дома, серые люди, серые дела и даже серые души. Столичный бомонд обожал устраивать яркие представления, но и они в итоге превращались в бесконечные серые разговоры и однообразное хвастовство. Всё здесь было не настоящим, как и сама жизнь каждого канцлера или проводника вне Пути. Серая безысходность, прикрытая ярким лоскутом одеяла, «стибренного» у живущих полной жизнью имперских подданных.
Даже немного жаль, что времени почти нет. Длинный пуховик скрывал красивое серое платье, которое она сегодня надела. Одна из их последних разработок с Леной. В ткань вживлены нанонити, способные создавать нужный тебе контур и силуэт. Никаких неровностей, лишних складок. Любая женщина в нём будет выглядеть идеальной, как с обложки журнала «Лучшие персоны Галактики». Мурси хотелось, чтобы Коди взглянул на неё такую. Конечно, она давно знала – ученик не питает к ней романтических чувств. Мурси для него дружище, закадычный «бро». Ему больше нравятся девушки в теле, о чём можно было бы догадаться по постерам, оставшимся после Коди в каюте капрала. Но иногда хотелось, для разнообразия, услышать о своей внешности и что-нибудь приятное, а не вечные придирки Моргана и бессвязное бормотание Джеймисона.
Джимми! Уж этот парень явно любит себя больше, чем даже, наверное, давно почившую родную мать. Хотя поверхностный анализ и показал, что это всего лишь компенсаторный механизм. Что-то сильно не дает красавчику наслаждаться полноценной жизнью, поэтому он раз за разом убеждает в основном себя, чем остальных, в своей неотразимости. И Мурси даже догадывается, что это могло бы быть.
– Чао, сеньорита! – окликнул капитана Коди. Она не заметила в своих мыслях, как пронеслась мимо означенного перекрестка.
– Чао, амиго! – широко улыбнулась агент Мо. – Может, зайдем в кантину? Пропустим пару бокальчиков?
– Не могу болтаться на Зарексе дольше, чем того требует наше дело. Прости. Папаня душу из меня выжимает, ему нужен немедленный отчёт. Ты же знаешь, какой он нетерпеливый, если есть материал для работы.
– Но-но! Правильно делает. Это я – бездарный агент, – хмыкнула Мурси. – Вечно время тяну. И как он меня ещё не уволил? Возится и возится.
– Это из-за меня. Шефе твердит: «Сын, Мо сделает из тебя человека!» Вот стану персоной – тогда тебя и уволит, – расхохотался Коди.
