Текст книги "Котик для сильной и независимой (СИ)"
Автор книги: Маричка Вада
сообщить о нарушении
Текущая страница: 40 (всего у книги 71 страниц)
Глава 22
Морган лежал у себя на кровати и смотрел в потолок. Дыхание его давно выровнялось, сердце больше не сбивалось с ритма, а разум смотрел на мир как никогда ясно. Катар не чувствовал никакого отвращения – ни к себе, ни к своему поступку. Он в принципе больше ничего не чувствовал. Только жёсткий матрац, подушку под головой и мягкость серого покрывала. Странное ощущение сковывало, словно Морган только что тонул в водовороте, его кружило и мотало, но, наконец, стихия отпустила, выбросила на тёплый песчаный берег, и теперь он неподвижно лежит, позволяя себе просто быть. Отдыхать после изматывающей борьбы, восстанавливать силы, готовиться к новым испытаниям. Ни волнения, ни предвкушения, ни страха. Ничего.
Он – катар, которого с детства воспитывал дед, готовя к выходу в большой мир, где всё подчинено строгим законам. Он – катар, от которого требовалось служить своей Родине, отдавая все силы для обеспечения безопасность прайда. Он – катар, цель жизни которого повзрослеть, создать благоприятные условия, сделать всё от него зависящее для мирного существования семьи. А потом пополнить ряды её новыми котятами, которые должны будут занять своё место в этой круговерти дней и обеспечить, в свою очередь, существование мирной жизни прайда уже в их время, в их эпоху. Реальность – с досады укусившая свой хвост змея. Отравленная собственным ядом бессмысленности.
Вся эта безысходность стала вдруг чёткой и осязаемой. В общей, глобальной картине мира мелкие метания Моргана совершенно не имеют ценности. Беспощадное время сотрёт его следы, словно вычерченный силуэт на матраце, который он оставит под собой этой ночью. Нет, об этом определенно лучше не думать.
Катар вспомнил, что Мурси как раз рекомендовала рисовать в воображении приятные картинки из детства. Наверное, и об этом чувстве тупого осознания бренности бытия она знает не понаслышке. Потому что сама в нём живет. И странные мультики смотрит, пытаясь сбежать от бесполезного существования Вне Пути.
Морган прикрыл веки и увидел себя со стороны, совсем ещё котенком – как играл с сёстрами, помогал отцу с матерью, ходил за дедом всюду, лишь только появлялась свободная минутка. Родители были молоды, мама постоянно ждала нового потомства, а папа подолгу пропадал в поле. Только дед бессменно находил время для него. Смерть жены подкосила старейшину, и если бы не твердое желание воспитать из внука достойного преемника, навряд ли бы он справился со своей трагедией. Морган помнил и бабушку. Точнее её размытый образ. Помнил, как она любила брать его на ручки, целовала и почесывала за ушком да по щекам, называя всякими приятными прозвищами. Мягкая, добрая и постоянно улыбающаяся. Помнил, как ворчал на неё дед за неприемлемые твилячьи нежности – среди катар подобное воспитание не поощрялось. А потом, когда бабушки не стало, старейшина и сам, бывало, вздохнет горько, возьмет Морика на руки, да и приголубит, как это делала его покойная жена. Но как умерла бабуля – Морган не помнил. Этот эпизод из жизни почему-то покрывала темнота. Только ужасающий чёрный провал – вот что подсовывало ему сознание вместо. Да то, как старейшина поругался с собственной дочерью. И сейчас, капрал отчетливо воссоздал в памяти те страшные секунды. Мать смотрела на деда угрожающе, подняв руку и выпустив все когти на пальцах, шипела, словно дикое животное. Она находилась под властью истерики и обвиняла в гибели бабушки самого старейшину. Что она точно тогда говорила? Что-то про Императрицу, но что именно, Морган не смог вспомнить, как не силился. При чем тут Матерь Йонгеев?
Именно после этой беды Морган стал для деда отдушиной. Не жалея сил, старейшина пестовал любимого внука. Каждое утро начиналось одинаково – приём членов прайда с их проблемами, посильная помощь и консультирование. Когда-то дед работал в Большом Мире политическим послом и имел широкий опыт в отстаивании интересов катар. И теперь пользовался им при решении проблем уже внутри общины, в поисках компромисса между спорящими, а так же учил своего внука наглядным примером, внедряя в его сознание такие понятия как честность, справедливость и соблюдение общих интересов в ущерб собственным.
После обеда Морган помогал матери прибрать дом, уследить за непоседами-сёстрами, сбегать к одиноким старикам для выполнения мелких поручений или же в сезон спешил на поле, подхватывать дело отца. Даже когда Морик пошёл в школу – в его жизни мало что изменилось, разве только черёд этих занятий. Дед специально сдвинул на после обеда приём посетителей, чтобы не прерывать время классического обучения внука. Когда же выпадали особенно погожие теплые вечера или, вообще, выходные, то рыбалка и походы стали любимыми развлечениями маленького Мори, потому что именно за этими занятиями дед рассказывал увлекательные истории о жизни вне прайда.
Морган вспомнил, как ему тогда нестерпимо хотелось самому всё это испытать, узнать, как живет Галактика, каким образом столь разное и огромное общество не раскалывается на части. Вспомнил, как до хрипоты в горле спорил с родителями, доказывая своё право иметь то будущее, какое он сам выбрал. Как его поддержал дед, выступая против собственной дочери. А потом учеба в военной Академии, где персоне с высокими показателями успеваемости взамен почета выдали место среди изгоев. Увеличенные нагрузки, сверхдотошная проверка теории, пристальное наблюдение. И неприязнь однокашников. Как он хотел бросить учебу, но удержался и закончил на отлично. Первое распределение, где Морган спас жизнь своему командиру, и получение долгожданного повышения спустя каких-то два года. Следующее повышение, награждение за доблесть и отвагу. Тогда он думал, что ему доверили командование штрафным отрядом за заслуги, посчитали, что Морган справится лучше остальных в перековке бойцов под нужды регулярных войск. Теперь он уже сомневался в этом.
Всё померкло в день, когда Морган выбрал спасти людей. Их отряд выбросили на пустынный берег засушливой планеты. В пещерах прятался особо опасный террорист, который отступал, как только почуял преследование, и чтобы выиграть время – заминировал округу. Оставался невесёлый выбор – либо броситься в погоню за преступником, либо вывести заложников, пока не сработал таймер. Прорываясь через банду приспешников, ребята под командованием Моргана вели людей, всеми силами стараясь сохранить в живых как можно больше. Джеймисон прикрывал, Морган с Боббьером шли впереди, Ваццлав избавлял спасаемых от электронных ошейников, которые периодически били током, останавливая весь конвой.
Приказ был убить террориста, но как только прогремел взрыв, в его логово уже никто не смог бы пробраться. Как там оказалась Мурси, непонятно. Возможно, пока Морган эвакуировал гражданских, она бросилась в погоню за целью. Неважны эти подробности. Морган поступил в тот момент правильно, катар это чувствовал тогда и сейчас только сильнее уверовал в свою позицию. Даже убей он террориста, никакие бы оправдания – ни карьерный рост, ни деньги, ни титул образцового солдата – ничего из этого не примирило бы его с мыслью, что он оставил умирать простых людей.
А потом назначение на борт, где Морган и познакомился с Мурси. Женщиной-йонгеем из параллельного мира. Которая воспитывалась по другим законам, имеет другие принципы, следует другим идеалами. Но которая так же, как и Морган, во главу ставит человеческие жизни. Так же, как и он, прошла нелёгкий путь по служебной лестнице. Так же, как и он, одержима работой.
Теперь Морган понимал, что принимая такое лекарство каждый день, Мурси просто физически не могла ощущать никаких чувств к нему. Он обманывался. Ему хотелось, чтобы это было правдой. Чтобы такая сильная и уверенная в себе женщина заинтересовалась им. Это придавало существованию чувство значимости. Но нет, просто так действительно только плесень в подвале для твилекка и то, скорее всего, даже у Мурси эта плесень будет служить для особых целей.
Чтобы быть важным, недостаточно просто иметь рыжую шерсть и красивое спортивное тело. Уважение, симпатию – всё это надо заслужить. Нет у неё никакой страсти. Это лекарство, наоборот, делало жизнь острой и реальной. Такую четкую картину перед глазами Морган ощущал разве что давно в детстве, где его любили и никаких сложных противоречивых эмоций он не испытывал.
Мурси не способна на любовь не потому что йонгей, как он думал раньше. А потому что, находясь под влиянием своих антидепрессантов, сосредоточена на работе. Поэтому и мыслей у неё в голове больше, чем у всех вместе взятых, поэтому её манипуляции и интриги кажутся такими запутанными и нелогичными. Просто она не связана со всем этим эмоционально и действует по строго расписанному плану.
В таких раздумьях Морган пролежал довольно долго. Сна не было. Он взглянул на часы – только полчетвертого утра. Катар встал, включил свет в каюте и присел за стол. Открыл свой пад и принялся структурировать заметки о землянском оружии. К нему в голову пришла интересная мысль – что если снабдить пули от такого оружия этим загадочным порошком, который влияет на держателей Силы? Пуля, как и любое металлическое вооружение, те же самые мечи, без особых проблем должна пройти психозащиту проводника. А если врежется в его тело, то причинит невероятное повреждение. Морган с воодушевлением принялся за расчеты балансировки.
Ближе к шести, отвлекся, подумав, что неплохо бы и кофе себе сделать. Вышел в столовую и, не включая свет, налил живительный напиток в первую попавшуюся кружку. Всё-таки не хватает данных, ему бы реальный револьвер подержать в руке, хоть муляж. Сказала бы Мурси тогда, в музее, для чего ей потребовалось «стибрить» экспонат, возможно, он бы и согласился. Когда на ладони секта, угрожающая всей Галактике, пойдешь на крайние меры.
Яркий свет вывел его из задумчивости. Катар настолько увлекся размышлениями, что совсем не услышал, как у него намечается компания.
– Морган? Ты чё это? Один в темноте. Я думала ты, как и остальные, дрыхнешь. Заблудился? – сонная Мурси, потирая один глаз, зевнула во весь рот. На ней был только наспех захлопнутый халатик, который всегда заставлял работать воображение Моргана в усиленном режиме. Но не теперь. Он только бегло осмотрел капитана с головы до ног и едва заметно улыбнулся.
– Нет, сэр. Мне не нужен свет, я прекрасно вижу и в темноте. Решил сделать перерыв между рекомендованными вами рефлексиями, – мягко проговорил Морган.
– Да-да, ты ж у нас супер-снайпер. А теперь подвинься, – Мурси подошла ближе и, бесцеремонно уперев руку в его голое плечо, надавила. – Ты закрыл своим мужицким торсом кофеварку.
Морган сделал небольшой шаг в сторону, ровно такой, чтобы открыть обзор на агрегат, спасающий по утрам от зевоты. А вот привычной реакции на нахальные прикосновения не возникло. И это поразило катара – лениво, безэмоционально, но поразило – как сильно четвертинка лекарства заглушала обыденные паттерны поведения. В сознании его промелькнула удивленное понимание недавних слов капитана, сказанных ею вскользь, промеж делом. О том, сколь многие вещи делаются нами автоматически, по привычке, даже не задевая мыслительный процесс.
Тем временем Мурси налила себе кофе в кружку Клары и, так же облокотившись о стол, встала рядом. Она громко отхлебнула, чему-то хмыкнула и покосилась на Моргана исподлобья.
– Чё такой странный? Тебе лучше?
– Да, сэр, спасибо, – сухо ответил Морган. – Я тут подумал про револьвер. Если, скажем, в такую пулю вложить тот порошок. Мы бы могли быть вооружены… Постойте, а не про это ли вы с Боббьером разговаривали тогда, ну…
Мурси улыбнулась и медленно кивнула.
– Сам придумал?
– Да, мне нужно перестать удивляться, что вы всегда на шаг впереди. В общем, я набросал кое-какие расчеты. Могу вам показать, если не против.
– Давай тогда с утреца, часов в одиннадцать-двенадцать? Устроим совещание, как взрослые, если нам, конечно, не дадут боевой вылет. А то, Френсис говорит, чё-то намечается, но канцлеры ещё окончательно не решили.
– Принято, сэр.
Молчание затянулось. Мурси допила кофе, кружку отдала сервисному дроиду и принялась кормить Пяпяку, приговаривая растению всякие комплименты:
– Ты мой цветочный Ампиратор, – капитан срывала подсохшие цветы в мисочку. – Такой красавец, ненаглядный мой, сладкий пончик. Куда такой красивый глазик смотрит? Кто такие ротики проглодитные отрастил?
– Я давно хотел спросить, сэр, – посмеиваясь над неуместной нежностью, прервал привычные бормотания капитана Морган. – Вот вы всем дали прозвища: Болтушка, красавчик, интеллигенция, Малыш. Даже у цветка аж два – ненаглядный и цветочный Ампиратор. Никогда не слышал, чтобы вы как-то называли по особому Ванно Джига.
– «Злой папочка». Неужели я при тебе никогда так к нему не обращалась?
– А, да, слышал. Было дело, – Морган отхлебнул и как привык, скрывая лицо за кружкой, спросил: – А у меня есть прозвище?
– Есть, но оно тебе сильно не понравится, – усмехнулась Мурси. Капитан, наконец, закончила общипывать цветы и передала миску Моргану. – Ты выше, положи её, пожалуйста, на самую верхнюю полку досушиваться.
– Я бы всё равно хотел услышать, какое у меня прозвище. Просто ради интереса, – Морган потянулся и водрузил плошку, куда указала капитан. Посмотрел на свою руку, отметил, что та теперь вся в пыли, недовольно наморщил нос, но ворчать не стал. В конце концов, корабль теперь и его дом тоже. Если у Моргана возникает желание, чтобы всё выглядело стерильно чисто, никто не обязан тут же исполнять эту прихоть. Катар может и сам заняться решением подобного вопроса. Он оттер пальцы об очистительную салфетку, любезно предоставленную сервисным дроидом. – Неужели оно настолько неприличное?
– Не переживай, я его использую изредка и только в общении с моей дорогой семьей. Клянусь, никто из нашего отряда никогда его не слышал. Разве только Т7 распознает в базе.
– Гипотетически, значит, я могу его узнать.
– Не смей! – шутливо пригрозила капитан.
– Если попросить интеллигенцию…
– Ты сильно об этом пожалеешь, – вполголоса захохотала Мурси.
– Какой-нибудь "Морган-навылет" или "попрыгун Морган"?
– Нет, милый, всё гораздо, гораздо стрёмнее, – Мурси окинула его тело тем неприятным хищническим взглядом, который всегда вызывал в нём раздражение.
Морган и забыл, что стоит перед ней в одних шортах. Ну и пусть, она его уже видела в таком виде и даже трогала. Конечно, правила приличия никто не упразднял, но если уже поздно что-то менять, то к чему разводить панику? Катар только медленно прикрыл глаза, выражая по обычаям своего народа доверие и симпатию. Смотрите, капитан, если вам это доставляет удовольствие.
– Можешь не беспокоиться, никаких дурацких "Мистер шикарное тело" или там "всегалактический кубический живот", – улыбнулась на это во весь рот Мурси. – Ладно, здесь становится слишком жарко, я пошла.
Капитан направилась к выходу, но в проёме обернулась и добавила:
– В одиннадцать совещание. Так мы договорились, Котик? – и, прыская смехом, быстро засеменила в свою каюту.
– Котик? – брови Моргана непроизвольно поползли вверх. – Ну, конечно, мог бы и догадаться.
Он вернулся к себе и завалился в постель. Котик! Ну, это только Мурси, наплевав на всевозможные этические стороны вопроса, могла придумать ему такое прозвище. Котик. Да, назови его так Клара, он бы ей такую трёпку устроил. А если кто-то другой, да даже сам Ванно, он бы вцепился ему в шею и перегрыз глотку. Котик! Узнай об этом дед, он бы сказал, что Морган стал тряпкой! Но отчего-то в устах Мурси это прозвучало даже как-то нежно. Котик… Пусть будет так, котик так котик. Глаза Моргана закрылись и он, наконец, заснул.
***
Разбудил катара настойчивый стук в дверь. Мельком брошенный взгляд на ручной холофон выхватил цифру «десять». Так долго Морган ещё не залеживался. Страшно представить, чем занимались всё утро ребята. По крайней мере, никаких песен от Малыша не слышно, а это уже хороший знак. Морган быстро натянул штаны, набросил куртку и поспешил открыть дверь Кларе.
– Проспал? Я уже испугалась, что капитанша тебя траванула. Как ты после её лекарства? Нигде не болит, ничего не хочется с собой сделать? Давай я проверю на всякий случай?
– Всё в порядке, но проверь, – спокойно ответил катар.
Они ещё немного завозились возле двери, пока Морган искал сапоги, а затем вместе вышли из каюты и остановились на пороге медчасти. За столом сидели Бобби с Джимми, и читали новости на центральном холотерминале. Капрал замер как вкопанный, не в силах поверить своим глазам. Джимми читал новости! Вот уж действительно экстраординарное событие. Может, правда, стравливая этих двоих, Мурси заставила даже оперативника переключиться на более важные дела и воспользоваться, наконец, своим Разумом.
Из столовой слышался тихий разговор Ваццлава и Мурси, который всё время прерывался на залп смеха и шиканье капитана, призывающее не шуметь и не будить «сплюшек». Кто такие «сплюшки», Морган не знал, и поэтому решил, что это очередная выдумка неугомонного воображения Мурси.
Но, в целом, царила умиротворенная атмосфера. Всё шло каким-то своим чередом даже без строгого командования капрала. Ребята сами нашли себе занятия и спокойно проводили время. Боббьер участливо поинтересовался, хорошо ли себя чувствует командир, выразил свою радость, что всё обошлось малыми потерями, и отрапортовал об успешном проведении утренних физтренировок всеми членами отряда, включая рядовую Мурси, которая инициировала дружеский бой на мечах против Ванно. По ступеням поднялся сам вакуй, перебросился шуткой с Джимми, узнавая где «девчонка», и скрылся в столовой.
Всё так, как и должно быть. Именно такие отношения между непохожими и разноплановыми персонами, вынужденными соседствовать друг с другом, как нельзя кстати, подходят для закрытого корабля, болтающегося подолгу в пустынном космосе. Чтобы не возникали конфликты, действовать нужно не через страх и дисциплину, а развивая среди членов отряда доверие и взаимовыручку. Зря Морган так долго и упорно верил в стандартные методы армии, отрицая йонгейский подход к управлению персоналом.
– Ты чего застыл? – теребила его за руку Клара. – Ты не слышишь меня?
– Извини, – смутился Морган, – задумался что-то.
– О, капрал! – тут же выглянула из проёма столовой капитан. – Доброе утро! Эта, кароч, совещания не будет, у нас всё-таки боевой вылет. Ждём подробностей от Флинта. А вы чё крадетесь? Чё-то случилось?
– Всё в порядке, сэр, – спокойно ответил Морган. – Это личное.
– А! – улыбнулась Мурси. – Поторопитесь тогда с личным.
– Мы быстро, – зачем-то ответил катар, но капитан тут же завертела головой, всем видом показывая, что подробностей она знать не желает.
Морган пожал плечами, как всегда не понимая намеки, и закрыл за собой дверь.
Сканер не выявил никаких отклонений в его здоровье. Несмотря на то, что в общей сложности Морган проспал довольно мало времени, он чувствовал себя бодрым и по-вчерашнему здравомыслящим. Удивительные всё же эти лекарства. Интересно, а они доступны всем или только верхушке командования? Нужно будет вызнать подробности. Если их дают каждому военному командиру, то непонятно, почему СШГ до сих пор не выиграло войну. Хотя, у противников наверняка есть что-то схожее.
Морган отказался от завтрака, есть совсем не хотелось. Он вернулся в свою комнату и ещё раз перепроверил расчёты. Мурси должно понравиться. Почему она посмеивалась во время атаки или в непредвиденных ситуациях, Моргану теперь тоже стало понятно. Точнее он поверил в её версию. Реакция на адреналин. Это так нелепо! Они с Кларой думали, что Мурси психопатка, которая упивается болью и страданиями других людей, но на самом деле это просто непроизвольная реакция. Сколько ещё таких непроизвольных реакций есть в организме? У самого Моргана, когда он особенно ярко чувствует её запах, у Клары, когда она вдруг решает, что кому-то грозит опасность. У Мурси, когда он сам оказывается слишком близко и позволяет себе непристойности.
Морган вздохнул и лёг щекой на руку. Он бессмысленно уставился на кровать. Как бы то ни было, решить вопрос с произошедшим надо. И дело не в отношении Мурси к этому вопиющему случаю. Она добрая, иногда чересчур. Дело в нём самом. Морган опозорил мундир. С другой стороны, ведь никто об этом и не узнает. Это же не прилюдное разжалование. Почему дурацкая дедова присказка сыграла такую злую роль? Можно обвинить, конечно, деда. Удобно. Виноват кто-то другой, а не ты сам. Но больше всего в случившемся вызывало досаду – а других чувств Морган не испытывал на данный момент, – это то, что он громче всех обвинял Мурси в её мужененавистничестве, яростней всех доказывал, что мужчины не все такие, имея в виду себя конечно, и сам же на неё набросился, как обыкновенный насильник. Глубоко, оказывается, сидит в подсознании эта поведенческая реакция. Когда тебе необходимо, дай возможность, и ты попытаешься взять нахрапом, выгрызть зубами. Каким в принципе был бы Морган, обладай он Силой? Таким уж непогрешимым, каким привык считать себя? «Потому что могу» – всплыли слова Мурси в памяти. Да, наверное, всё именно так. Потому что можешь.
В каюту опять пришла Клара и села на кровать напротив, как раз загородив обзор голой серой стены, на которую бессмысленно пялился её друг пустыми глазами.
– Ты уже второй день ничего не ел, Морган, – обеспокоенно проговорила она, пытаясь найти в его взгляде присутствие мыслей. – Так нельзя.
– Не хочу, – спокойно ответил катар и громко протяжно вздохнул.
Он вдруг заинтересовался, а как пахнет Клара? Морган приподнял голову, основательно вдохнул ещё раз, затянулся совсем глубоко и не почувствовал ничего. Просто запах человеческой женщины. Самый обыкновенный, так пахнут почти все люди. Может у йонгеев какой-то особенный, свой? Может это аромат Тёмной Материи внутри них? Катар опять улегся на свою щёку. Клара всё говорила, и он заставил себя вникнуть в её речь.
– Ну, не переживай! Ну, правда, на тебя смотреть больно. Просто выкинь из головы. Всё под контролем. Знаешь, я думала, капитанша будет травить тебя после всего, но она вызвала меня сейчас к себе и строго настрого приказала молчать о случившемся. А позавчера ещё объявила всем, что ты приболел, подхватил какую-то заразу на последнем задании. Честно, я в шоке! Может ты прав, и она к тебе неровно дышит? Вон же, наглаживала, пока ты в отключке был, и потом довольная ходила, песни напевала…
– Нет, Клара, – опять вздохнул Морган. – Просто Мурсик любит котиков.
– Котофарианка что ли?
– Ты знаешь про эту религию? – удивленно приподнял брови Морган.
– Ну да, дурость такая. Я когда прочла про неё впервые, так смеялась. А капитанша вправду?
– Да, говорит Пророк и мастер по выглаживанию котиков.
– Офигеть! – расхохоталась Клара. – Ну, тогда тем более, значит, нравишься ты ей.
– Нет, Клара. Увы! Как бы мне не хотелось думать так, но я теперь точно уверен, что ничем, кроме здравого смысла Мурсик не руководствуется. Это всё её галоперидол.
– Понятно. Ты поэтому так расквасился?
– Нет. Если бы я хотел завоевать сердце этой женщины, я бы это сделал, как полагается катару. Это действительно было какое-то наваждение. Просто мне всё равно неприятно осознавать, что я позволил себе так распуститься.
– Понятно. А ты постарайся об этом не думать. В самом деле, она йонгей! Не мне тебе рассказывать, какие они ужасные убийцы. Всем известно, что за кошмары творятся в Империи. Если ты не держатель Силы, то тебе там каюк.
– Капрал, зайдите ко мне в совещательскую, – раздался голос капитана по громкой связи.
Морган выпрямился, с секунду помедлил, потом подскочил со стула. Поправил куртку, оттягивая её подол к низу, похлопал по карманам штанов, чтобы они не выпячивались и, наконец, прилизал рукой шерсть на голове. Потом поспешил к зеркалу ещё раз умыться. Посмотрел на своё отражение и, чему-то усмехнувшись, разворошил на голове шерсть обратно так, чтобы она вздыбилась и торчала.
Повернулся и увидел ошалевшую от таких телодвижений Клару.
– Мурсику больше нравится, когда я взлохмачен. Для этого меня и достает, – быстро пробормотал он в оправдание и вышел.
– Ну-ну, – улыбнулась закрытой двери Клара. – Офигеть…
***
Когда Морган зашёл в комнату, Мурси уже склонилась над голограммой какого-то здания и высматривала ходы.
– Новый вылет? – на всякий случай уточнил катар.
– Да, дорогой. Давайте подумаем, как лучше организовать всё.
– А как Флинт вам выдал информацию? – нахмурился Морган. – Вы же отстранены! Или вас восстановили?
– Нет. Я имею на коммодора особое влияние, – усмехнулась Мурси.
– Не говорите, что и Флинт подвержен коррупции! Этого точно не может быть!
– А я ему сиськи показала, – и, видя как округлившиеся глаза Моргана метнулись в район её груди, быстро добавила: – Кларкины. Он, так же как и вы, вылупился и всё мне выдал, лишь бы я не применяла больше никаких пыток.
– С жиру беситесь, – цокнул Морган. – У вас ужасное чувство юмора. Точнее его совсем нет.
– Щито поделать! – развела руками Мурси. – Ну, так мы работаем или обсуждаем слабохарактерность Флинта?
– Работаем. Хотя мне всё равно не понятно…
– Камо-он! Вы, правда, хотите знать, какими словами я заставила его поверить, шо вы безнадежно больны на всю голову?
– Понятно, сэр. Можете не продолжать, – спокойно прервал её Морган. – Так мы и до взаимных оскорблений скатимся.
– Жаль, я уже повесть заготовила, как хитро и умело обвела вокруг пальца старого солдафона.
– Вам же обязательно нужно оставить последнее слово за собой, да?
– А вам нет?
– Я знаю, это йонгейская черта, – Морган пропустил мимо ушей её замечание. – Доказать всем, кто на корабле хозяин. Лично мне не нужно ничего доказывать! Я согласен с тем, что вы здесь самая умная персона.
– Ниче се! – выкрикнула Мурси, вскидывая руки. – И с кем я теперь буду ругаться?
– Давайте уже ближе к делу.
Морган мельком взглянул на аннотацию задания, потом на саму голограмму. Опять лаборатория, предположительно для производства взрывчатки нового образца. Выглядело всё предельно понятно. Можно было бы, вообще, пойти напрямик. Никаких подводных камней, даже странно, что Мурси позвала его. Он хоть и являлся официально всё ещё начальником отряда, распланировать такую операцию капитан точно могла самостоятельно.
– Что вас смущает? – задал капрал вопрос напрямик.
– По данным агента Фи, – загадочно улыбнулась Мурси, – комната с образцами, которые собственно нам и нужны помимо информации, имеет двустороннюю аутентификацию. Её открыть можно только одновременно повернув ключи вот тут и тут. Как видите, в задании этого нам не указали. Я надеюсь, вы понимаете почему?
– Чтобы мы там завозились и возможно погибли?
– Да, поэтому я бессовестно солгала и назначила дату операции на послезавтра, – фальшиво извиняясь всем своим видом, улыбнулась Мурси. – Ежели чего, скажу, что вы были преисполнены энтузиазма и не согласились с моим решением.
– Ну да, виноват буду я. Хитро! Хотя бесспорно, мне такой вариант тоже нравится больше, чем бездумно лезть в ловушку.
– Ещё одно но! Агент также нашел подземный ход, который ведёт прям в центральный зал с образцами. О нём нам тоже не сообщили.
– Значит, там возможно нас ожидает силовое сопротивление вместо образцов. И если мы доберемся до комнаты и вскроем её, оставшись при этом в живых, это тут же постараются поправить. Интригует. Нужно осмотреться, как следует, на месте. Если не сможем воспользоваться ходом – придется взорвать. Может быть, покажете ещё раз прелести Клары и выведаете у Флинта, для чего эта грязная игра?
– Морган, – расхохоталась Мурси. – Я пошутила. Флинт во мне действительно души не чает, вот и ведётся на всё, шо я ему ни скажу. И он абсолютно невменяемо доверяет канцлерам.
– Значит, он не при чём?
– Нет. Мой бравый коммодор только передает приказы. Гидрос, как мы знаем, тоже отстранен. Надеюсь, хоть он времени даром не теряет, – капитан постучала себя пальцем по кончику носа, о чём-то задумавшись, но вдруг спохватилась, быстро заморгала и бодрее, чем на самом деле выглядела, продолжила: – Так, мы отвлеклись. Как распределим силы?
– Вы, я и Ванно на прямую дорогу. Она шире, и, стало быть, должна лучше охраняться. Боббьер и Джеймисон по этому узкому коридору к комнате со вторым ключом. Заодно нейтрализуют камеры и турели по пути в охранном пункте. Клару и Ваццлава можно оставить на борту, они без надобности.
– Хорошо, – кивнула Мурси. – Объявляйте тогда боевую готовность, а я выдам координаты нашей интеллигенции.
– Мурсик. Ещё одно, – несмело начал Морган, но с каждым словом уверенность его росла, и закончил он уж совсем твердо: – Я желал бы видеть вас в полном обмундировании, чтобы меньше беспокоиться о безопасности. Помните, хоть гравитация в лаборатории соответствует привычной, воздуха там нет. Поэтому шлем, герметичный костюм – всё как полагается. Расценивайте это как приказ начальства.
– Оукей, – потянула Мурси, немного сбитая с толку.
Временно отстраненный капитан и исполняющий её обязанности капрал разошлись, и каждый занялся своим делом. Через два часа корабль уже приземлился на скалистую поверхность практически голой планеты. Бойцы построились в грузовом отсеке, ожидая команды. Ждали, как всегда, Мурси и Ванно. По отряду прокатился вздох то ли восхищения, то ли удивления, когда они, наконец, появились.
Мурси действительно вняла просьбе капрала и облачила себя и своего компаньона в черные защитные костюмы. И если раньше всем казалось, что капитан купила для отряда снаряжение по последнему слову военной промышленности, то теперь никто не был в этом так уверен. Потому как одеяние Мурси с Ванно разительно отличалось и от брони ребят, и даже от доспехов братьев во грехе. Оно, вообще, выглядело совершенно другим.
Матовые, темнее мрака, прочные нагрудники из неопознанного сплава, поверх облегающей куртки такого же цвета. Крепкие эластичные наплечники и сапоги, впитывающие своей чёрнотой свет с потолочных ламп. Укреплённые перчатки с защитными вставками до локтя. Облегающие штаны чуть выше колена, по виду из того же металла, что и нагрудник, и выглядевшие словно чёрные шорты поверх лосин. Морган с восхищением оглядел капитана.
– Да-да, бронетрусы, как у супер-героя. Теперь вы понимаете, почему я предпочитаю без этого всего? – раздраженно пробурчала Мурси, перекладывая до зеркальности чёрный шлем из одной руки в другую. – Только попробуйте заржать, пойду голышом.
– Вы неотразимы, словно чёрная дыра, – пробормотал Боббьер и на всякий случай добавил: – Комплимент.
– Спасибо, Малыш. Давайте уж тогда покажем противникам, где сингулярность ночует!
