Текст книги "Котик для сильной и независимой (СИ)"
Автор книги: Маричка Вада
сообщить о нарушении
Текущая страница: 54 (всего у книги 71 страниц)
Около получаса их шлюпка то показывалась на поверхности, то опять опускалась под землю. Наконец, Ванно вывел её из точки, упирающейся прямо в стройную кромку леса, и резко затормозил. Набирая не спеша скорость, вакуй повел скайтрей по вытоптанной широкой тропе среди деревьев. Густые кроны нависали над ними, закрывая солнце. Сразу стало неуютно, будто они попали в зеркальное отражение и вместо теплого и мягкого света, здесь царило резкое и холодное отражение. Послышались раскаты грома.
– Да, камо-он! – нервно потянула капитан. – Я же только приехала!
– Не нервничай, девчонка. Это только сильней привлечет внимание.
– Я стараюсь, стараюсь. Вот если бы Морган разрешил себя погладить, хоть за руку, было бы гораздо проще.
– Что? – встрепенулся Морган и, сжав зубы, протянул ладонь. – Гладьте, если это спасет положение.
– Я пошутила, – обиженно отстранилась капитан. – Капрал, что с вами? Вы в последнее время сами на себя не похожи. Мистер Смит вам дал противоречивый приказ?
– Какой мистер Смит? – нахмурился Морган.
– Ваш шпионский начальник.
– Я не шпион, – процедил катар. – Запишите это себе на носу!
– Вот, вернулся старина Морган, – захохотала Мурси. – Вы мне таким больше нравитесь.
– Во-первых, сэр, я не старый, а очень даже молодой по меркам катар. Во-вторых…
– Приехали, – прервал их Ванно и остановил скайтрей возле небольшого скального образования. – Вон, видишь?
Морган устремил взор, куда указывал вакуй. Пока Мурси щурилась, пытаясь понять, на что, в принципе, указывает напарник, катар уже всё разглядел. Группа сгорбленных фигур вдалеке что-то выносила из пещерного образования наверху. Все были одеты в плащи проводников, и здесь это было к месту – коричневая грубая ткань способна была отразить средней степени заряд молнии. Но лиц разглядеть из-за напущенных капюшонов не представлялось возможным. И ещё что-то показалось Моргану подозрительным. Вереница выходила с тяжелыми мешками в руках, доходила до широкого уступа и высыпала содержимое прямо с высоты, а потом возвращалась обратно за пополнением. Шли размеренно, в одном темпе, никто никого не обгонял. Фигурки сохраняли строгий порядок в своих движениях, словно роботы. Но так не бывает!
Капитан указала на подъём к пещере, и небольшое укрытие, где можно засесть и разглядеть ближе. Она натянула невидимость на свой маленький отряд и жестом позвала за собой. Совсем близко раздался ещё один раскат грома, заставивший её вздрогнуть. Времени в распоряжении оставалось совсем мало. Начнется буря – несдобровать. Только если они каким-то образом смогут договориться с рабочими и спрятаться под своды самой пещеры. Видимо на это и рассчитывала капитан.
Подойдя поближе и засев в кустах, Мурси посмотрела в бинокль и, нахмурившись, передала его Ванно. Моргану нужды в том не было, он и так уже разглядел, что именно так встревожило капитана.
– Что тут делают вакуйи? – разнервничался Ванно, как только взглянул в протянутый бинокль. – Они… Они работают?
– Я не знаю, – покачала головой Мурси и положила руку на плечо напарника.
– Пойду, я должен.
– Мы о тебе не забудем! – уже в спину ему прошептала капитан.
Здесь, наверху, уступ выглядел куда шире, чем можно было предположить. Места хватало не только двум колоннам, идущим в одну и в другую сторону, но и другим рабочим, что обычной киркой откалывали камни от подножия следующего возвышения. Именно к этим рабочим Ванно и вышел.
Никто не обратил на него внимания, продолжая заниматься каждый своим делом. Даже не взглянули. Но, являясь Главой Рода, Ванно точно знал, как заставить свой народ отвлечься даже от казней. Он громко топнул одной ногой. Потом другой. Согнул колени в полуприсядке, скорчил лицо и издал звук, напоминающий попытку прорычать в то время, когда тебя безудержно тошнит. Высунул язык и повторил каждое движение, при этом раскрывая руки и мелкой дрожью потрясая ладонями.
– Выыыаааааа!!!
– Это нормально? – прошептал удивленный Морган.
– Традиционный танец Палача. Каждый вакуй знает его с детства.
Ванно тем временем продолжал вытаптывать. Он бил себя кулаками по груди, с натугой поднимал их вверх, надувал щеки и высовывал язык, при этом выкрикивая угрожающе страшные слова. Каждое, казавшееся в начале нелепым, движение стало четко выверенным, резким, гармоничным, тело сотрясалось от перенапряжения. Ванно добавил несколько новых танцевальных па – принялся резко вытягивать руки вперед, а потом медленно, словно преодолевая неведомое сопротивление воздуха, подносил их к своей груди и оглушительно хлопал.
– Выыыыааа! Ануто гуно, варо поуюр, – в такт хлопкам кричал Ванно.
Нет, это не смотрелось больше комично. Наоборот, что-то первобытное заиграло в душе у катара, и ему захотелось бросить пост и присоединиться к вакуйю. Также высовывать язык и бить себя по телу. Ванно заряжал своей энергетикой не хуже самой Мурси. В танце его читалась несгибаемая воля, неподвластная разумению божественная сила. Страсть, дикая, огненная – она всполохам вырывалась из груди Ванно, разносясь безвозмездно над соплеменниками, делая их сопричастными этому великому таинству. Морган дернулся под очередной крик вакуйя, но остановил себя и бегло посмотрел на Мурси, которая так же восхищенно и жадно глядела во все глаза.
– Вы же не пойдете туда танцевать, сэр? – на всякий случай поинтересовался Морган, вспоминая, где и при каких обстоятельствах до этого видел частичку танца.
– Тоже хочешь? Он хорош! Ой, хорош! Я балдю!
Но вот соплеменники Ванно не оценили. Как бездушные роботы, они продолжали проходить мимо с мешками и колупать несчастную гору.
– Хреновастенько, – причмокнула капитан. – Ни один вакуй в здравом уме не устоит против танца Палача, что-то тут не так.
Ванно продолжал и на его очередной призыв показался ещё один, такой же как сам Ванно огромный, вакуй из пещеры. Он остановился как вкопанный, грозно уставился исподлобья на танцора, оскалился и так же, присев, раскинул руки в стороны и, потрясая ладонями, обозначил вокруг себя круг, высовывая при этом язык и мельтеша им.
Ванно переключился на него. Принялся бить себя по локтю с каждой стороны. Соперник ответил тем же и двинулся вперед. Так они, пританцовывая и завывая, направились друг к другу, и когда, наконец, Ванно оказался в полушаге от своего потенциального врага, он выкрикнул:
– Ты чё такое страшное?
– На себя посмотри – умрешь! – в том ему ответил здоровяк.
– Ты чё такое дерзкое? За лоха пришёл стоять?
– И кто же передо мной? – потребовал ответа соперник.
– О «кровавой загогулине» слышал? Это я их! Про «командующий остов» слышал? Это я их! Про «илиаду» и «трою» слышал? Это я их! Продолжать?
– Я убью тебя и стану Палачом! – закричал противник, отступая и выхватывая меч. Ванно сделал тоже самое. Здоровяк занёс оружие и стремглав понесся вперед.
Морган опять дёрнулся. Он отчетливо вспомнил разговор Мурси с вакуйями тогда, на Вакхийи. Ванно повторил всё слово в слово. Практически. Значит, капитан тогда не вела себя как малолетняя несмышленая преступница, а следовала положенным ритуалам и правилам этикета. И теперь его знакомый вакуй стоит и ждет, не колеблясь, в то время, как на него несётся туша с мечом.
Здоровяк добежал до цели и остановил свой меч прямо перед грудью. За всё это время Ванно не шелохнулся.
– Да ведёт тебя кровавая дорога к славе, Ванно Джиг, достойнейший из достойных! – поклонился противник.
– Мурсик! – взволнованно зашептал Морган. – Выходит, я убил невиновных?
– Чё?
– Тогда на Вакхийи! Когда вы пошли с ними разговаривать. Я же не знал!
– Не помню, Моричка, – завертела головой капитан. – Я тогда так волновалась за старикашку, шо ваще ничё не помню почти. Как в тумане. Глаза не видели, руки делали.
– Вы ещё всё время смеялись… И невидимость, она была проводниковая же, – хлопнул себя по лбу Морган. – Но голову-то притащили ненастоящую хоть?
– Голову? – недоуменно посмотрела на катара капитан. – А да, голову! Деда спасла, точно.
– Спасли? Вы его обезглавили!
– Ага, я ж грю, спасла. Ванно до сих пор в порывах великой любови начинает ко мне приставать, шобы я и его спасла так, ежели чё. Может сегодня и придется рубить черепушки, – Мурси посмотрела на катара, который опять завис и не отрывался от неё, словно загипнотизированный. – Ой, Морган. У них очень сложная социальная культура, шоб ты знал, ты б заплакал. Не бери в голову, пока она у тебя на плечах. Просто пусть будут так.
Усилился ветер. По небу понеслись рваные серые тучи, местами окрашиваемые в едва заметный фиолетовый оттенок. Внизу, ещё пока вдалеке раздался раскат грома. Какой-то едва уловимый фоновый шум вдруг окутал катара. Мурси нахмурилась и задрала голову вверх. Усилила щит. Морган готов был поклясться, что тот стал практически ощутимым.
– Используйте только на себя, сэр, – требовательно заявил Морган.
– Чё рекомендовался? Не указывай мне… – капитан вдруг передумала ругаться, посмотрела в упор на катара и быстро-быстро затараторила: – Если вдруг нас настигнет буря, не лезьте, слышите? Я поставлю щиты на себя, сяду в позу медитации и заряжусь. Будет казаться, иногда, что в меня бьют молнии – не переживайте, хорошо?
– Хорошо, сэр, – кивнул Морган. – А если ваш щит не выдержит?
– Выдержит, – уверенно отмахнулась Мурси, но вдруг встрепенулась и подозрительно сощурила глаза. – Самонадеянно, да? Если вдруг мой щит не выдержит, первым кинь в меня камень.
– Вы сейчас в прямом смысле, сэр?
– Да. Меня надо будет вырубить. Только прикасаться незя, иначе подгоришь. Угугенил?
– Не знаю, смогу ли я…
– Поверь мне, если что-то пойдет не так, не просто сможешь, ты будешь искренне желать, шобы я отъехала.
Собеседник Ванно вдруг выпрямился во весь рост, встал по стойке смирно и размашисто прошелся мечом в миллиметре от противника. Ванно мгновенно сориентировался и дал отпор. Завязалась драка.
– Сейчас можно уже стрелять? – не выдержал Морган.
– Стреляй! – крикнула перепуганная Мурси. – Ты же видишь, шо творит, подлец!
Морган достал револьвер, взвел курок и нажал на спусковой крючок. Раздался щелчок, и соперник Ванно упал. Из пореза на его горле потекла густая кровь. Ванно вонзил перепачканный меч в живот.
А вот револьвер не выстрелил. Морган направил дуло в сторону и попробовал ещё раз, а потом ещё, но ничего путного не выходило. Оружие только щелкало, а барабан даже не дрогнул. Из пещеры показались боевые дроиды, и Мурси выбежала с мечом на подмогу другу. Морган хотел идти следом, но одним движением руки капитан отбросила его обратно в кусты.
– Я ничего не понял, – хрипло прокричал Ванно, пытаясь перекрыть звуки стрельбы и возрастающий белый шум. Боевые машины не заканчивались, казалось, в пещере спрятан целый станок по производству военных роботов и новых бластеров, и они поступают под мечи прямо с конвейера. – Мы разговаривали, а потом он резко поменялся в лице, произнес – убить Джига, и попытался нанести удар.
Морган отряхнулся. Зачем капитан, только, запретила брать бластер? Судя по дроидам с лазерными установками, электроника работает исправно! Воспользовавшись, что Мурси не видит, катар выбежал вперед, пытаясь одновременно и спрятаться в щит капитана, и нанести удар лапой по роботу, попытавшемуся заехать ей со спины.
Грянул гром. Низко нависли тучи, казались тяжелыми, давили на плечи и голову. Стало совсем пасмурно. Словно туман, по земле поплыла фиолетовая дымка к ногам капитана. Она сгущалась и окутывала, становясь похожей на пьедестал. Морган хотел предупредить Мурси, но в это время мирно работающие вакуйи вдруг повернули головы и тоже начали нападать. Их движения выглядели неестественными, будто совершались неодушевленными куклами, довершая фантасмагорию происходящего перед глазами.
Перегрызая глотку очередному рабочему, Морган успел, нет, даже не заметить, а уловить своим катарским чутьем, как сверху на Мурси упала фиолетовая туча и, накрывая капитана куполом, оттолкнула всех, словно взрывной волной. Оставшиеся рабочие посыпались в разные стороны и больше не встали. Роботы моментально заискрились и отключились.
Моргана и Ванно отбросило по разные стороны. Катар быстро поднялся и утер проступившую из носа кровь. Нестерпимый шум резал уши. Казалось, он оглушал, дербанил изнутри перепонки, дергал за каждый слуховой нерв, парализовывал. Только оглушительный треск и гром прерывали это звенящую тишину.
Морган с трудом сфокусировал зрение. Капитан, находясь внутри купола, стала эпицентром бури. Фиолетовые потоки сходились в ней. Всё новые и новые струи пробивались прямо с неба, а обратно выходили молнии. Позабыв обо всём, катар бросился на спасение, но даже не смог приблизиться – молния вырвалась и окатила его зарядом. Морган встряхнул головой и опять повторил попытку.
***
Мурси чувствовала приближение бури. Шёпот становился невыносимым, а когда на Ванно напал противник, так и вовсе – затянул заунывный Зов. «Убей! Забери! Властвуй!» повелевал он.
«Komm hier, bleib hier» пели на древнем наречии голоса, звали громко, настойчиво, заглушая остальные звуки. А когда столп Тёмной Материи упал на неё с неба, всё остальное перестало существовать. «Убей!», «Отомсти!», «Забери!», «Властвуй!» – слышала капитан знакомый с детства Зов. Мир потерял краски, перед глазами теперь стояло серое полотно, и только тёмная энергия ярким фиолетовым цветом вибрировала, словно кровеносная система кокона, что накрыл её.
«Властвуй» – в психосильную систему влилось что-то извне. Капитан ощущала это, будто в вены вкололи холодное лекарство. Чужая энергия потекла по телу, заглядывая в сознание, сливаясь с её восприятием и воспоминаниями. Мурси ощутила себя потоком, окружающим много лет материнскую планету, жаждущим знаний и в то же время, она сама была будто книга, фолиант, принесший эти знания.
Отчетливо вспомнились все пережитые когда-то касания с другими держателями Силы, доставая из закоулков подсознания их страхи и чаяния, что остались там на хранении. Даже наставника Килима, который только мимолетно её обнял. Даже его.
Это и было Вознесение. Когда-то, в порывах собственного гнева, после очередной ссоры с Христовым, упрямая Мурси выучила всё, что требуется от человека в этот момент. Как надо дышать, как отвечать на вопросы. Вот настоящий шанс доказать, что женщины тоже могут! Шанс перевернуть мир проводников без революции, послужить собственным примером остальным девочкам из монастырей, дать свет надежды, зажечь их сердца. Тайные мечты сбылись.
Буря потребовала ещё знаний. Она приподняла тело капитана над землей, влилась в него с новой силой и звала, требовала, принуждала. Мурси сосредоточилась на дыхании, убрала внутренние блоки и раскрыла сознание, но в этот момент вдруг увидела Моргана, который пытался прорваться к ней через купол. Увидела, как его раз за разом бьёт молния, в попытках отвадить. Увидела кровь на его лице. Настырный, наверное, до такой же степени, как и сама Мурси, катар не сдавался. И вместо спокойствия и настроя на беседу с Материнской Сущностью капитан испугалась.
Он же не остановится! Он же, пока не упадет, будет повторять свои нелепые попытки её спасти. А если его вдруг не станет… Сердце капитана больно сжало от такой мысли. Почему ей это так важно? Откуда-то из глубин памяти вдруг выползло дурацкое воспоминание – как Морган смотрит на неё, странным изучающим взглядом, не реагирует на слова, и что-то в его глазах читается такое, чего Мурси никогда в своей жизни не видела. Не подобострастие или обожание, ни ненависть, а что-то мистическое, будто Морган пытается разглядеть в ней саму Суть.
– Вы цветок! – выплыл голос катара, заглушая Зов.
И голоса подхватили космоарго: «Цветок, цветок, цветок», – вторили, словно заезженный холотрек.
Морган опять приблизился к куполу, и Мурси даже показалось, что на этот раз материя раздумывала, прежде чем его шокнуть. «Слабоумие и отвага» – промелькнуло насмешливое в голове у Мурси. И эта мысль вдруг образовала внутри что-то тёплое, родное, одно за другим посыпались воспоминания – вот она гладит катара за ушком, вот ругается с ним, вот он её поучает, а вот идёт восторженный рядом и готов рыдать, падая на колени, а вот и лезет обниматься, и кусает за шею. И всё это вместе вызывает только странные возвышенные чувства, заставляя сердце биться сильней. Если этого не будет в её жизни, Мурси больше и не представляет, для чего дальше бороться.
Купол расступился перед очередной попыткой Моргана. «Катар» – Материнской Сущности слово показалось знакомым.
***
Тёмное облако сгустилось и окружило Мурси, приподняло над землей. Фиолетовые лучи исторгались из глаз и рук, из-под плаща. Капитан теперь сама напоминала светящуюся фиолетовую энергию, завернутую в коричневую тряпку.
– Мурсик! – кинулся Морган к капитану и получил очередной удар молнией.
Теперь катар отчетливо слышал хор. Тонкие высокие голоса тянули медленный, похожий на завывание зимней стужи за окном, мотив. Морган попытался ещё раз и опять был откинут молнией, но тут же встал и настырно двинулся вперед.
На этот раз купол принял его. Воздух внутри был тягуч, каждый шаг давался с трудом, но Морган решительно шёл вперед. Водоворот из Тёмной Материи закружил его, сбивая с ног, но катар и после этого не остановился. Наконец, дойдя до Мурси, он схватил её за руку и, несмотря на жуткую боль, потянул вниз. Тело кололо, ладонь пылала от ожога, но Морган продолжал тянуть.
Туча вокруг него стала плотней, окружила в кокон, отгораживая от ужаса и звука. Моргану показалось, будто он теперь в вакууме, будто умер. Тишина, спокойствие, нет ни боли, ни печали. Мурси, где-то за тёмной дымкой, смотрела на него свысока фиолетовыми глазами без зрачков и нежно улыбалась. Она аккуратно освободила свою ладонь из катарской хватки, протянула руку и прикоснулась к его носу.
Морган ясно ощутил в своей голове присутствие чего-то сознания. Нет, оно не задавало вопросы напрямую – словами. Оно не шептало, не действовало как-то угрожающе. Просто Морган знал, что в его сознании есть ещё одно разумное существо. И это разумное существо отчетливо хотело знать, кто он.
"Катар", – подумал про себя Морган.
"Друг?" – странные ощущения. И не мысль мелькнула, не образ, просто Морган осознал, что существо ему ответило.
"Да, я – друг", – подумал Морган и зачем-то представил, как они с Мурси радостно бегут по просторам Сибел, держась за руки. Это самая идеальная картина дружбы, какая только существовала в подсознании катара.
"Вы цветок?" – спросило существо.
Морган интуитивно догадался, что сознание хочет познать суть явления «цветок». Он быстро представил себе вначале Пяпяку. Уловил удивление. Потом вообразил полевой цветок среди мутного месива земли, как, бывало, находил на вытоптанных полигонах военного лагеря. Грязь, серость, беспросветность и прекрасное создание природы посредине, вопреки всему, пробивающаяся после катастрофы жизнь. Чужому сознанию понравилось, и оно потребовало ещё. Морган вспомнил бескрайние цветущие поля родного дома.
"Цветение", – проговорил катар мысленно.
Сознание потребовала рассказать, как проходит весь процесс, и Морган в красках расписал в воображении, как из маленькой семечки прорастает зелёный росток, потом появляется бутон, распускается красивый цветок и со временем вянет. Сознанию не понравился исход, и оно требовательно заявило:
"Цвети!"
И Морган отчетливо услышал хор голосов. Они подхватили и зашептали: "Цвети, цвети, цвети"! Сквозь гомон Зова прорвался клич Ванно. Время как будто замерло. Густой туман рядом распахнулся, и Морган увидел преданного вакуйя, который нёсся с огромным дрыном наперевес, замахиваясь на капитана.
"Töte ihn! – зашептали привычное голоса. – Nimm es! Regel!»
«Нет! – выкрикнул безмолвно Морган, догадываясь о смысле слов на древнем наречии. – Он хочет спасти!»
Сознание опять казалось удивленным.
"Спасти, – повторил Морган и представил, как обычно действуют спасатели, вытаскивая из пожара маленьких детей. Полицейские, обезвреживая преступника. Старейшина – его дед, утешающий соплеменника. Катар ощутил внутри чувство безопасности и уюта рядом с сильным и верным Ванно. Казалось, чужое сознание находилось в растерянности, и поэтому Морган быстро представил цветок, на который опускается сапог – почему-то Джеймисона, и как Ванно отталкивает этот сапог в самый последний момент. – Спасти!»
«Цвети! Спаси!» – зашептали голоса. Сознание продолжало недоумевать:
"Зачем?"
«Любовь», – первое, что пришло в голову Моргану.
Сознание ещё больше удивилось. Морган напряг всю свою силу воли, но так и не смог быстро предложить описание этого чувства чужаку. Что сам катар, в сущности, знает о любви. Как описать то, что никогда сам не испытывал? Сознание настойчиво требовало ответа, теребя нейроны мозга.
"Любовь… – Морган представил в воображение, как Ванно обнимает Мурси, как несёт её на руках, картинки менялись сами собой, и катар неожиданно ощутил прилив ревности. Перебил визуальный ряд: – Это не то!"
Чужой потерял терпение, и запустил свои холодные щупальца гораздо глубже в подсознание катару. Морган физически ощутил, как изнутри перебираются все части, что составляют его личность, как ломается его воля. Ещё один нажим, и катар больше не смог сопротивляться, открывая настежь душу. Рассказывая инородной жизни то, о чем даже сам боялся думать.
В нём, в Моргане, вдруг, забил фонтан чувств. Неконтролируемых, переполняющих, грозящихся вырваться за пределы тела. Он видел перед собой Мурси – как она легко улыбается ему или, наоборот, показывает язык, хвастается или пренебрежительно отворачивается. И Морган обожал её, преклонялся, желал, чтобы она была рядом, ненавидел за холодность, презирал за недоступность, ревновал, хотел обнять и рыдать перед ней, сказать язвительное слово, сделать больно, уколоть, утешить и приласкать, быть рядом. Всегда быть рядом. Быть важным для неё, достойным. Каждая гипертрофированная эмоция вспыхивала в груди, отдавалась болью в сердце, пульсировала в раскаленном мозге.
«То это то-то?» – сознание заставило взглянуть на Ванно, замёрзшего во времени.
Морган повторно испытал на себе всю ту же смесь эмоций. Только на этот раз, она отличалась маленькой незначительной деталью. В представлении Моргана, Ванно совсем не желал близости с Мурси. Ни физической, ни тем более сексуальной. Те же эмоции, та же любовь, только без патологического желания прикоснуться, погладить, укусить.
"Ванно любит как друг, – попытался объяснить катар. И представил Клару. Как она бывает занудной, глупой, истеричной, но при этом всегда рядом, всегда на стороне Моргана, без страха бросающаяся на защиту. – Любит и спасает».
Сознание, наконец, поняло. Моргану даже показалось, что оно усмехнулось.
«Лю-би!» – заинтригованно произнес самый громкий голос в Зове.
«Amour», – зачем-то вспомнил Морган родной катарский язык.
«Amour!» – самозабвенно повторило сознание, излишне растягивая последнюю гортанную «r», и неожиданно слило всё описанное Морганом в единое целое.
«Ещё так», – спохватился катар и вспомнил себя маленьким на руках у бабушки, которая гладила его и сюсюкалась. Он воссоздал в сердце чувства из детства, как любили его, и как он любил своих родных.
"Люби!" – восхитилось сознание и нарисовало цветок.
"Любовь это всё, это сама жизнь!" – Морган представил, как захватывает дух на вершине горы, когда взгляд падает на живописные пейзажи. Представил, как сидит после тяжелой работы в поле и наслаждается тихим ветерком, поедая приготовленный с материнской любовью бутерброд. Вечеринки с друзьями, игра в карты, просмотры сериала.
"Любовь к жизни", – направил свою мысль Морган.
"Люби! Цвети! Спасай!" – понеслось голоса, они шептали и шептали, доводя до головокружения.
Морган видел, как Ванно, будто в замедленном режиме, добежал до Мурси и стукнул её по спине. Она потеряла сознание, начала падать, и последнее, что услышал катар от вторгшегося к нему сознания, насмешливый одиночный голос:
"Спаси!"
Морган распростер объятия и поймал капитана. Буря рассеялась, оставляя вместо себя лишь обыкновенный проливной дождь.
– Отличная реакция, – похвалил запыхавшийся вакуй.
Но Морган онемел. В момент, когда чужеродный разум находилось в нём, происходящее казалось простым и понятным. Сейчас же катар не мог охватить всю масштабность события. Неужели он разговаривал с самой Тёмной Материей?
