Текст книги "Потерянная реликвия (СИ)"

Автор книги: Мариани Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

  «Мне нравится эта женщина, – сказал Дарси.

  В этот момент Габриэлла встала и обратилась к нему. «Я рад, что вы так восхищаетесь им, сэр. Ведь это нарисовал не великий Гойя, а слишком слабый талант, чтобы быть достойным места в вашей прославленной академии ». Родинго был в ярости. Когда гости разошлись, он избил бедную Габриэллу и запретил ей когда-либо снова рисовать. Он дал ей один час на уничтожение всех произведений искусства, которые она когда-либо создавала, пригрозив, что сделает это сам, если она откажется. Пока он смотрел из окна, Габриэлла была вынуждена развести костер на территории поместья. Но она не сожгла их всех. Многие из них она прятала в своей секретной комнате, включая ее идеальную копию «Кающегося грешника».

  «Рисунок, за который люди убивают и умирали даже по сей день», – сказал Бен. «Я хочу знать, почему».

  Мими улыбнулась. – И вы будете, мистер Хоуп. Но чтобы понять, почему я хотел поговорить с вами, вы должны терпеть меня ». Она остановилась. «Что вы знаете о русской истории?»

  Бен опешил. «Немного, – сказал он. „Не больше, чем большинство людей“.

  «Мы должны на мгновение приостановить наш рассказ о Габриэлле и Родинго, – сказала Мими, – и вернуться в 1903 год. Вернемся во времена Императорской России и аристократа по имени Александр Боровский. Дальний родственник правящей династии Романовых, Боровский также был владельцем крупнейших золотых приисков в Сибири и одним из самых богатых людей империи. У него и его жены Сони было трое детей: Наташа, Кити и младший, Лео, 1895 года рождения ». Мими глубоко вздохнула. 'И вот мы подошли к этому. В том 1903 году у Александра Боровского появился объект ужасной красоты и невероятной ценности. Он стал известен как Темная Медуза. И когда я расскажу вам, что это было, вы начнете понимать ».

  Глава шестьдесят девятая

  Бен ждал большего. На балконе было тихо, только издалека слышался рев катера, пересекавшего море, и шелест пальм. Солнце начало опускаться ближе к морю, мерцающий золотой диск обжигал воду.

  'Картина?' – спросила Дарси.

  Мими покачала головой. «Не картина. Но произведение искусства – да. Темная Медуза – одно из потерянных яиц, созданное Питером Карлом Фаберже, ювелиром при Российском Императорском дворе ».

  От кованого Гойи до бессмысленной безделушки богача. Бен ничего не сказал.

  Старуха продолжала: «Фаберже сделал тысячи чудесных декоративных яиц, каждое со своей индивидуальной темой, и одно из них, которое Александр Боровский поручил ему создать, было особенно уникальным. Князь был заядлым исследователем классической литературы и мифологии. Он читал Овидия, Гомера и Вергилия на греческом и латинском языках, и тема яйца должна была отразить его страсть. Он был таким высоким, – она ​​расставила тонкие руки вертикально на расстоянии восьми дюймов, – из белого золота, инкрустированного бриллиантами, а вокруг него были нарисованы сцены из мифологии. Но самое лучшее было внутри. В каждом яйце Фаберже был „сюрприз“. Иногда сказочная жемчужина, иногда миниатюрный портрет или икона. В нем был крошечный бюст из драгоценных камней одного из самых печально известных и ужасных творений классической литературы. Медуза.

  «Дама со змеями вместо волос», – сказал Дарси. «Кто мог превратить людей в камень одним взглядом?»

  Мими кивнула. «И у Медузы Фаберже были такие же проницательные глаза. Они были изготовлены из александрита, редкого драгоценного камня, который был известен как национальный камень Императорской России, названный в честь царя Александра II. Он мог менять цвет с темно-красного на ярко-зеленый, в зависимости от света. Остальная часть фигурки была вырезана из цельного кровавого камня. Почти черный, с пятнами красного оксида железа, похожими на брызги крови. Фаберже хотел, чтобы эффект был поразительным, даже устрашающим. Неудивительно, что его создание быстро стало известно как Темная Медуза ».

  Бен пытался предугадать, к чему приведет эта история. Какая связь между русским украшением и фальшивой Гойей, изготовленной итальянской графиней? – Вы говорите, что эта вещь потеряна. Но то, как вы это описываете, звучит так, как будто вы держали его в руке ».

  Мими пристально посмотрела на него, поджала морщинистые губы и продолжила. «Яйцо было настолько великолепным, что могло соперничать даже с лучшими из так называемых императорских яиц, которые Фаберже создал для правящей семьи Романовых. Во время посещения имения Боровских, полностью очарованный его красотой, царь Николай II предложил Александру любую цену, которую он хотел. Даже в 1903 году он стоил миллионы. Но Боровский слишком гордился этим и сказал царю, что это не для продажи.

  «Царь Николай был человеком жадным и беспринципным. Обиженный, он однажды ночью, когда Боровские были в опере, послал банду воров украсть яйцо. Александр был опустошен этой потерей. Он сильно подозревал, кто виноват, и что яйцо сейчас находится в Царском Зимнем дворце. Но он знал, что лучше не жаловаться. Царь никому не подчинялся , а охранка , его тайная полиция, имела неограниченные полномочия заставлять людей, а также ценные предметы исчезать в ночи, чтобы их больше никогда не видели.

  Так что Александр Боровский мудро промолчал. Прошли годы. Наша история движется вперед во времени, к 1917 году. К настоящему времени состояние Александра было больше, чем когда-либо. Его сыну Лео было двадцать два года, он был красивым и очаровательным юным принцем.

  Бен кивнул самому себе. Конечно . Теперь он вспомнил, почему имя Лео тронуло его память. Это была картина, которую он видел в галерее. Портрет Габриэллы Джордани, изображающий молодого человека аристократического вида. Так это был Лео.

  «Он не был похож на многих из этих увлеченных молодых богатых мальчиков, которых мы видим сегодня». Мими указала через залив на далекие дома и дворцы Монако. «У Лео было много достижений. Он был скрипачом-виртуозом, писателем, искусным наездником. Несомненно, он отличился бы на той военной карьере, которую обдумывал, когда все внезапно изменилось ».

  «Революция 1917 года», – сказал Бен.

  Мими кивнула. «Все знают, что произошло дальше. Почти в одночасье царь Николай был свергнут и заключен в тюрьму. После короткого периода временного правительства страна попала под власть революционных большевиков при Ленине. Страна была ввергнута в хаос, усугубляемый тем фактом, что Россия в это же время была в разгаре Первой мировой войны. Это было время жестоких убийств. Большевики казнили царя и его семью. Новая тайная полиция окружила аристократию, конфисковала их собственность, их активы, все. Соню, Наташу и Китти Боровски отправили в женскую тюрьму, чтобы о них больше никто не слышал. Александр Боровский и его младший брат были заключены в Спалерную тюрьму, где в 1919 году были расстреляны по приказу большевистского комитета. Только Льву удалось спастись. Теперь он был беглецом, практически без гроша. Он присоединился к контрреволюционной группе, возмущенной двуличностью и жестокостью большевиков. Одна диктатура была просто заменена другой ».

  «Расскажите нам что-нибудь новое», – сказал Бен.

  Тем временем большевики нагружали свою казну добычей, отобранной у аристократии. До Лео и некоторых его друзей дошли слухи, что Темная Медуза была среди кладов сокровищ, взятых из Зимнего дворца и хранившихся на складе вместе с горами произведений искусства, золота, серебра и других ценностей. Они сговорились украсть яйцо обратно. Россия была наводнена оружием, оставшимся после войны, и поэтому им было легко достать винтовки.

  «Ограбление было успешным, – продолжила Мими. «И в то же время это было катастрофой. Лео и его друзья смогли попасть внутрь склада. Но пока они искали яйцо, революционная гвардия была предупреждена, и место было окружено. Они были вынуждены прострелить себе путь. Многие погибли. Лео был единственным, кто остался жив. Но у него было яйцо.

  «Теперь он отправился в бегство из России. У него было достаточно денег, чтобы подкупить его, чтобы пересечь границу, но это было опасное путешествие. Россия находилась в состоянии анархии. Банды солдат без предводителей бродили по стране в те последние дни войны, спускались по деревням, насиловали и убивали женщин и девочек, в то время как их мужчин разрубали штыками для экономии боеприпасов. Ехать по дорогам было небезопасно. Лев не решился отправиться в путешествие с таким драгоценным грузом. Было пролито слишком много крови, чтобы отдать ее бандитам. Поэтому он спрятал свое сокровище в секретном месте и нарисовал карту, чтобы отметить его местонахождение, поклявшись, что однажды, когда безумие закончится, он вернется и заберет его.

  «Ему повезло. Ему удалось бежать в изгнание в Европу, где он нашел убежище среди представителей знати, сочувствующих тяжелому положению русской аристократии. Он смог выжить, играя на своем обаянии и титуле и давая уроки музыки детям богатых. Затем, в 1925 году, спустя почти восемь лет после бегства из родины, он приехал в качестве гостя в дом итальянского графа недалеко от Рима ».

  «Дай-ка угадаю», – сказал Бен. «Граф Родинго де Крещенцо».

  Глава седьмая

  Теперь части медленно собирались вместе. Бен чувствовал первые лучи понимания, пробивающиеся сквозь тьму.

  «Поместите лихого принца в союз с несчастной замужней молодой женщиной и ее уколом мужа», – сказал Дарси. «Совершенно очевидно, что произойдет».

  «Принц Лев как нельзя более отличался от холодного бездушного мещанина, которого Габриэлла оказалась в рабстве», – согласилась Мими. «И да, неизбежно, они стали очень близки. Он поощрял ее страсть к искусству, а она, в свою очередь, призналась ему, что продолжала рисовать в своей секретной комнате за спиной графа. Они влюблялись, хотя нет. . . ' Мими нахмурилась. 'Что за слово?'

  – Неприлично, – сказал Бен.

  «Вот и все. Между ними не было неприличия. Ничего подобного. Однако граф де Крещенцо так не считал. Безумный от ревности по поводу растущей связи между его женой и их гостем, он обвинил ее в неверности, выгнал Боровского из дома и вызвал его на незаконную дуэль.

  Габриэлла знала, что ее муж был опытным стрелком с пистолетом. В ночь перед дуэлью она выскользнула из дома и пошла к Лео, чтобы умолять его не драться. Это была ночь, когда она осталась с ним. На следующее утро перед рассветом она сказала ему: «Теперь мы действительно любовники. Была неверность, и поэтому больше нет чести защищаться и нет причин бороться с ним ». Было бессмысленно оставаться и продолжать дуэль. Они могли сбежать вместе. Она умела рисовать, а он учил музыке. Они могли никогда не стать богатыми, но деньги не имели значения. Они хотели бы друг друга ».

  «Лео не слушал, – сказал Бен.

  «Его чувство чести было слишком сильным, – сказала Мими. Но он очень заботился о том, что может с ней случиться. Он сказал ей, что, если он умрет, у него будет что-то, что навсегда обеспечит ее стабильность. Она будет свободна оставить мужа и быть независимой от него. Она могла следовать своей мечте, не скованной, всю оставшуюся жизнь. Это было, когда Лео доверил Габриэлле секрет Темной Медузы. Он дал ей карту с указанием местонахождения его укрытия. Он был убежден, что беды, обрушившиеся на его страну, скоро пройдут, и что она сможет отправиться туда и забрать сокровища без опасности для себя. После свидания с принцем. . . это правильное слово, „свидание“?

  Бен кивнул. 'Продолжать.'

  После этого она поспешила домой с драгоценной картой, спрятанной в ее одежде. Я впустил ее в дом прежде, чем граф успел ее поймать. Мы вместе побежали в ее секретную комнату, отчаянно пытаясь найти место, где можно спрятать карту. Это я придумал убежище, которое никто никогда не обнаружит. Мы открыли раму ее копии Гойи. И мы спрятали карту внутри, между картинкой и обратной стороной кадра ».

  «Что случилось с Боровски?» – спросила Дарси.

  В тот день на рассвете он и граф встретились в назначенном месте за пределами Рима. С сорока шагов каждый произвел по одному выстрелу. Мяч Лео не попал. Граф де Крещенцо ударил принца в плечо. Мими пожала плечами. «Честь сделана».

  – Значит, Лео выжил?

  «Во времена, когда еще не было антибиотиков, такая рана могла стать смертельной. Он продержался три дня. Габриэлла была с ним до самого конца. Голос старушки был хриплым от разговора. Она сделала еще один большой глоток из своей рюмки. Когда Габриэлла вернулась из больницы, убитая горем и горько плача, сжимая кинжал в складках своего платья и поклявшись использовать его, чтобы отомстить за своего возлюбленного, она обнаружила, что граф ушел, а ее сундук был упакован за воротами. Этому ужасному человеку Уго было приказано не впускать ее в дом.

  «И тогда я нашла ее», – грустно сказала Мими. «Сидеть в одиночестве в саду, безутешно. Она обняла меня. Мы оба плакали, когда она сказала мне, что должна уйти, что больше никогда меня не увидит. Я ответил, что тоже уйду и пойду с ней. Она сказала мне: „Ты злишься, девочка? У вас здесь работа. Я мало что могу вам предложить. Единственные деньги, которые у меня будут, – это несколько монет, которые я смогу получить, заложив это ожерелье и эти кольца “. Но я настаивал, что хочу остаться с ней. „И карта“, – сказал я ей. „С картой ты снова сможешь стать богатым“. Габриэлла казалась незаинтересованной. „Я потеряла своего Льва“, – сказала она. „Но Лео хотел, чтобы это было у тебя“, – ответил я. „Дай мне сбежать в секретную комнату и забрать ее“.

  Голос Мими дрогнул. Она медленно повернула голову и долго смотрела на темнеющее море. Когда она повернулась к Бену, он увидел, что ее морщинистые старые глаза наполнились слезами, которые текли по ее щекам.

  «Я предала ее», – прошептала она.

  Бен нахмурился, но ничего не сказал.

  «Я вернулась в секретную комнату», – сказала Мими. Картины Габриэллы стояли у стены. Я нашел Гойю. Я открыл заднюю часть рамки, как я научился. А потом я сделал то, о чем сожалел двадцать лет с тех пор, как мой Господь Иисус вошел в мою жизнь, и я покаялся в своих грехах ».

  «Вы забрали себе карту», ​​– сказал Бен.

  Мими вытерла глаза. 'Я был испуган. Я был всего лишь ребенком. Полагаю, я мог просто взять его, спрятать и уйти. Но я боялся, что каким-то образом Габриэлла узнает, что я натворил. На столе лежали бумаги и мелки. Я сделал копию карты перед тем, как заменить оригинал на обратной стороне рамки. Затем я побежал обратно к Габриэлле в саду, плача и рассказывая ей, что Уго пришел и увидел меня, прежде чем я смог добраться до секретной комнаты. Это была ложь, но в следующий момент мы услышали лай собак. Теперь Уго действительно заметил нас. Пришлось бежать. Мы сбежали в город.

  «Заложив немногочисленные вещи, оставшиеся у нее, Габриэлла смогла снять для нас дешевую квартиру в очень бедном районе Рима. Мы брали работу там, где могли ее найти. Мы убрали. Мы починили одежду. По ночам Габриэлла рисовала, доводя себя до изнеможения в надежде, что однажды она добьется небольшого успеха как художница. Она никогда не мечтала о том, чтобы добиться такого успеха или о том, что потребуется столько лет трудностей, прежде чем она сможет продать свою работу. Мир искусства был таким же безжалостным и ограниченным, как и сегодня, а в Италии женщине было тяжело ».

  Мими на мгновение смотрела в космос, словно заново переживая воспоминания. «Она не добилась настоящего успеха до середины 1970-х, когда ей было за шестьдесят. К тому времени я уже давно ее покинул. Мы прожили вместе как друзья почти тридцать лет, – добавила она с сожалением, повесив голову. „И за все это время я ни разу не сказал ей, что сделал копию карты Лео“.

  – Когда вы вернулись за Темной Медузой? – сказал Бен.

  Старуха пристально посмотрела на него и глубоко вздохнула. «Вы поняли, мистер Хоуп».

  «Все это не из ниоткуда», – сказал Бен.

  «Я много лет замышлял за спиной Габриэллы. Я много узнал о России, ее истории и политике, даже изучил некоторые из языков. Я знал, что страна непроходима. Иосиф Сталин держал Россию в стальном кольце, из-за чего женщинам в одиночку было слишком опасно пытаться вывезти такое сокровище. Меня бы наверняка поймали и отправили умирать в сибирских трудовых лагерях. Так что я ждал.

  «Затем, в 1953 году, я узнал, что Сталин умер. В том же году я устроился на фабрику, где познакомился с Эдуардо. Он был на три года старше меня, представитель профсоюзов и член Коммунистической партии Италии, которая в то время была очень сильной и имела особые связи с Советской Россией. Я начал ходить с ним на политические встречи, и именно благодаря этим связям у нас двоих появился шанс посетить Россию по специальной визе. Мое время наконец пришло. Мы поехали в место, указанное на карте. На кладбище разрушенной церкви под Санкт-Петербургом, в могиле человека по имени Андрей Безухов, как и сказал Лев, она ждала меня там. Это было мое. Это было красиво.' Голос Мими перешел в карканье.

  – Вы его недолго держали, правда? – сказал Бен.

  «Мы должны были быть осторожными. Мы нашли дилера, который оценил яйцо для нас, и за очень высокую комиссию согласились соблюдать осторожность. На это ушло много месяцев. Человек, который в конце концов купил его, был шейхом из Аравии, заработавшим миллиарды на нефти. Мы встретились в номере отеля „Ритц“ в Париже 27 июля 1955 года в окружении его телохранителей, адвокатов и экспертов, которых он привел с собой для проверки подлинности яйца. Я до сих пор помню лицо шейха, когда он впервые держал Темную Медузу. Деньги были в двух чемоданах. Девять миллионов долларов в одном, восемь миллионов долларов в другом. Через десять минут он был нашим ».

  «Держу пари, что Коммунистическая партия Италии никогда не видела ни цента в пожертвованиях», – сказал Дарси.

  Мими проигнорировала ее. «Мы с Эдуардо даже не вернулись в Италию. Имущество, которое мы оставили, не стоило возвращаться. Вместо этого мы переехали сюда, в Княжество Монако, где мы знали, что наши деньги будут в безопасности от сборщиков налогов ».

  «И вы двое с тех пор жили долго и счастливо», – сказал Дарси.

  Мими вздохнула. «Сначала это показалось мне сном. Мы всю жизнь были бедны, а теперь вот это. Жизнь превратилась в одну большую вечеринку. У нас не было настоящих друзей, но нам было все равно, потому что мы могли купить всех ложных друзей, в которых мы нуждались, чтобы чувствовать себя удовлетворенными. Эдуардо начал собирать быстрые машины, Феррари, Бугатти. Он купил яхту ». Она ткнула себя в грудь. К тому времени, как прошло два года, этой маленькой итальянской женщины лет сорока было уже недостаточно, чтобы удовлетворить его. Он начал сбиваться с пути. Затем, когда он понял, что эти красивые молодые француженки интересовались им только из-за его денег – что они смеялись над ним за его спиной и называли его старым тупицей, – он начал пить. Однажды ночью, когда он был очень пьян, мы ожесточенно поссорились. Эдуардо вылетел из нашей виллы, сел в свою гоночную машину. . . и я больше никогда не видел его живым. На следующее утро полиция нашла обломки у подножия скал ».

  Несколько мгновений на балконе воцарилась тишина. Дарси сидела, скрестив руки на груди, и на ее лице отражалось небольшое сочувствие. Глаза Мими были опущены, когда она крепко сжимала четки в своих хрупких, покрытых пятнами печени кулаках, слегка покачиваясь в кресле. Бен посмотрел на нее, и все, что он увидел, было отчаявшейся старухой, охваченной позором. Ее совесть настигла ее в конце жизни, но она сильно ударила. Ее заживо пожирало то, что она не могла вернуться и исправить то, что сделала неправильно в прошлом.

  И была часть Бена, которая очень хорошо понимала это чувство.

  «Я предала единственного настоящего друга, которого у меня когда-либо была», – рыдала Мими. «Когда у меня было богатство, а у нее – нет, что я сделал, чтобы помочь ей? Ничего такого. А потом, благодаря моему обману, в 1986 году эти мужчины пришли к ней домой. И они убили ее, чтобы найти яйцо. Я виноват, что она умерла одна и в страхе. Если бы мы вместе отправились в Россию искать Темную Медузу, если бы она продавалась открыто, как и должно было быть. . . ' Мими печально покачала головой.

  «Я считаю, что люди, которые ворвались в дом Габриэллы, были теми же людьми, что ограбили галерею», – сказал Бен. «Я думаю, что в ту ночь они нашли что-то в ее доме. Нечто, содержащее зацепки, которые все эти годы спустя привели их к Гойе, когда он, наконец, снова появился на выставке. Думаю, это был ее дневник. Габриэлла, должно быть, написала в нем, что карта была в рамке.

  Мими грустно кивнула. «Это объясняет, почему они знали, что нужно искать„ Кающегося грешника “. Она все записала в дневник ».

  «За исключением того места, где находилась потайная комната», – сказал Бен. «Это многое осталось секретом». Он сделал паузу. «Мими, я должен сказать тебе, что за этим стоит русский бандит по имени Григорий Шиков».

  Мими моргнула. «Русский?»

  «Он очень безжалостный человек, и он явно настолько отчаянно хочет Темную Медузу, чтобы без колебаний убить за нее. За все эти годы к вам обращался кто-нибудь; Угрожал вам или кому-либо из окружающих?

  «Нет», – сказала Мими. 'Никогда.'

  Бен вспомнил, что Пьетро де Крещенцо сказал о тайне, окружающей спутницу Габриэллы Джордани. Никто никогда не знал ее фамилии – и Габриэлла, очевидно, никогда не сообщала свою личность в дневнике. Для человека с властью и влиянием Шикова Симонетта Ренци могла быть прослежена; но «Мими» могла исчезнуть бесследно. Свободна жить богатой и довольной жизнью, в то время как другим приходилось страдать и умирать за то, что она отняла.

  Теперь Бен понял все – все, кроме одного нерешенного вопроса.

  «Почему ты хотела связаться со мной, Мими?» – тихо спросил он.

  Старуха вытерла слезы с глаза и серьезно посмотрела на него. «Мистер Хоуп,„ Кающийся грешник “– это не рисунок. Это реальный человек, и она сейчас сидит перед вами. Я не могу исправить преступления, которые я совершил в прошлом, но теперь для меня пора исправить все, что я могу. Когда я увидел вас по телевизору, этого хорошего человека, который рисковал своей жизнью, чтобы спасти других, – l'eroe della galleria, – я знал, что хочу, чтобы этот человек помог мне выплатить долг ».

  Бен молчал.

  «После смерти Эдуардо я начал свой бизнес. Я много работал и добился больших успехов. Сейчас я не менее богат, чем в тот день, когда продал Темную Медузу нефтяному шейху. Мистер Хоуп, я хочу, чтобы вы забрали мои деньги. Все это, за исключением небольшой суммы, которая позволит мне прожить до конца моих дней. Я хочу, чтобы вы разделили деньги между семьями тех, кого коснулась трагедия, которую я причинил. Я знаю, что не могу вернуть тех, кого они потеряли. Но это все, что я могу сделать ». Она наклонилась вперед в кресле и посмотрела Бену в глаза. «Вы согласны?»

  Глава семьдесят первая

  «Она сумасшедшая, тухлая, лживая старая сука», – сказала Дарси, набив рот филе. «Она мне не нравится».

  Было сразу после 21:00, ночь была еще теплой, с моря дул легкий ветерок. Их стол на двоих был накрыт во внутреннем дворике у бассейна в гостевой пристройке на территории виллы Ренци, где Мими настояла, чтобы они остались ночевать. Старуха извинилась, что не пообедала с ними, так как всегда уходила рано, просто выпив перед сном чашку теплого молока. Еда и вино, которые она заказала для них, были доставлены из одного из лучших ресторанов Монако. Они выпили вторую бутылку Château Mouton Rothschild.

  «Ей нужно было признаться в том, что она сделала, – сказал Бен.

  Дарси хмыкнул. – Тогда поговори со священником.

  «Она просто хочет загладить свою вину. Я могу понять, что. Люди делают ошибки, Дарси.

  'Да, конечно.' Дарси не выглядел убежденным. «Люди делают ошибки. Но они не ждут, пока они собираются справиться с этим, прежде чем они внезапно начнут раскаиваться. Так ты собираешься ей помочь?

  «Я сказал ей, что подумаю об этом», – сказал Бен. 'И я. Но на данный момент все немного сложнее ».

  – Можно так сказать.

  Бен отодвинул свою тарелку. Он больше не был голоден. Он встал и прошел через открытые двери внутреннего дворика в роскошную пристройку с двумя спальнями, подошел к креслу, в которое бросил сумку, и расстегнул ремни. Внутри, рядом с его сокращающейся денежной массой, лежал список из восьми разных мобильных номеров, которые он скопировал из записей разговоров с телефона Спартака Гурко во время поездки на поезде из Милана. Из восьми трое выделялись как те, которым Гурко звонил наиболее часто и дольше всех. Бен так много раз обвел эти три числа в поезде, что бумага почти стерлась.

  И теперь он знал, что сказать. Он присел на край кресла, включил телефон Гурко и набрал первый номер в списке. Звонок сразу переходит в службу автоответчика. Бен дождался сигнала и оставил сообщение. Коротко и просто, медленно и ясно.

  «Это сообщение для Григория Шикова. Ты знаешь кто я. У меня есть Темная Медуза. Позвони мне, если тебе интересно.

  Не получив ответа ни на один из двух других наиболее часто используемых номеров, он оставил то же сообщение, а затем перешел к другим. К тому времени, как он добрался до конца списка, у него было только два ответа. Первый звучал как бар или ночной клуб, на заднем плане гремела громкая музыка. Он не оставил сообщения. Вторым был итальянский парень, который оборвал его, прежде чем он сказал три слова.

  Теперь все, что он мог сделать, это ждать и надеяться, что его сообщение попадет в цель.

  «Ты выглядишь усталым», – сказал Дарси, возвращаясь к столу во внутреннем дворике. «Может, тебе лучше лечь спать?»

  «Я в порядке, – сказал он.

  «Нет, это не так». Их стаканы были пусты. Она схватила бутылку, но вина не осталось. 'Дерьмо. Это все, что они нам дали?

  «Может, они думали, что каждой бутылки Mouton Rothschild будет достаточно», – сказал Бен.

  «Где-то здесь должно быть побольше выпивки». Дарси вскочила и скрылась в пристройке. Через пять минут она вернулась с улыбкой и с бутылкой и двумя хрустальными бокалами для бренди. « Вуаля . Теперь мы знаем, что такое маленькая дверь в конце коридора. Тебе нужно проверить винный погреб. Он полон шампанского. И посмотрите, что я нашел. Арманьяк, восемнадцать лет. Хотите хоть немного чего-нибудь сложного?

  «Ты плохо влияешь на меня, Дарси Кейн».

  «Я все же развратию тебя», – сказала она, срывая фольгу с горлышка бутылки. «Если я умру, пытаясь».

  Когда она налила два полных стакана, Бен использовал спичечный коробок, чтобы зажечь один из гаулезов, купленных в киоске на вокзале Монако. Все еще скучаю по своему старому Zippo. Он протянул пачку Дарси.

  Она покачала головой. 'Нет.' Затем, после минутного колебания: «О, черт возьми, тогда продолжай». Она зажала сигарету губами, и Бен чиркнул еще одной спичкой, чтобы зажечь ее. Слишком резко вдохнув, она слегка кашлянула. «Кто сейчас плохо влияет?» – пробормотала она. «Что, черт возьми, это за штуки? Они убьют нас ».

  «Все так говорят, – сказал Бен. „Но если это будет выбор между русской мафией и британской разведкой, я выберу Gauloises“.

  Некоторое время они сидели, курили и потягивали выдержанный, крепкий бренди в тишине. Откуда-то внизу, на пляже, доносился смех и звук, когда кто-то играл на испанской гитаре – задушевная, меланхолическая мелодия, которая доносилась до теплого ночного воздуха.

  – Ты собираешься ей позвонить? – сказал Дарси.

  Бен оторвался от своих мыслей. – Брук?

  «Это то, о ком вы только что думали, не так ли?»

  Это было. «Я не знаю, что делать, – сказал он. „Может, я ничего не могу поделать. Может, между нами просто все кончено, вот и все “. Он отпил еще бренди и решил, что хочет сменить тему. – У вас есть кто-нибудь? – спросил он ее.

  Дарси покачала головой. «Я сейчас вроде как что-то среднее». Она печально улыбнулась. «Ну, мягко говоря. Я очень промежуточный. Два года.'

  «Давно, – сказал Бен.

  «Достаточно долго, чтобы боль утихла», – сказала она. «Его звали Сэм».

  Бен посмотрел на нее.

  «О, он не мертв или что-то в этом роде», – сказала она, уловив выражение его лица. – Хотя он, блядь, этого заслуживает. Сейчас счастлив в браке с Энджи, которая раньше была моей лучшей подругой, а теперь занимает второе место в моем личном дерьмовом списке ». Ее лоб гневно вспыхнул, а затем она расслабилась и улыбнулась. «Итак, я понимаю, что ты чувствуешь, Бен. Некоторое время я был изрядно облажался. Но однажды утром я проснулся в своей маленькой квартирке и понял, насколько я свободен ».

  Бен улыбнулся. «Спасибо, Дарси». Он протянул руку и коснулся ее руки. Она не отстранилась от его прикосновения.

  «Свободен делать все виды ужасных и чудесных вещей», – сказал Дарси. Она переплела свои пальцы с его пальцами и придвинулась немного ближе.

  Бен тоже не отстранился.

  Дарси встала и подняла его на ноги. Ее улыбка исчезла, и она серьезно посмотрела ему в глаза. Когда он встал, ее руки обвились вокруг его шеи, и ее губы встретились с его.

  Бен закрыл глаза. Он не мог сказать, от чего у него кружилась голова от усталости, от вина или от чего-то еще. Он стоял на краю обрыва, все происходило в замедленном темпе, часть его изо всех сил старалась не упасть по уши в теплые, манящие воды внизу.

  – В любом случае, ее потеря, – пробормотала Дарси.

  Первый поцелуй был неуверенным, почти незаметным. Затем она прижала его к себе и сильно прижалась губами к его губам. Он почувствовал, как ее тело прижимается к нему, и понял, что это произошло потому, что он прижимал ее к себе. Он чувствовал, как ее сердце быстро бьется о его собственное, когда поцелуи становились более страстными.

  Она вырвалась, тяжело дыша, ее лицо покраснело. 'Ну давай же.' Взяв его за руку, она ввела его в пристройку. Еще до того, как они добрались до двери спальни, она снова его целовала. Она толкнула дверь за спиной, затем притянула его к кровати и развернула с удивительной силой. Он плюхнулся на мягкое одеяло, когда она быстро сняла верх, а затем забралась на него, оседлав его и задушив новыми поцелуями, не давая ему времени подумать или захотеть остановиться. Она перевернулась на спину, вытащила одну длинную ногу из джинсов, затем вторую, оттолкнула джинсы и перекатилась на него сверху, хихикая и пытаясь найти пряжку на его ремне.

  Ее телефон зазвонил в кармане джинсов на полу.

  Они оба замерли.

  «Есть только один человек, который может быть», – сказала Дарси, ее рот был в дюйме от Бена. Она оторвалась от него, спустила руку с кровати и полезла за джинсами. Телефон все еще настойчиво звонил. Выловив его, она быстро переключила его в режим громкой связи, чтобы Бен мог слышать, и нажала «Ответить».