Текст книги "Прекрасный хаос"
Автор книги: Маргарет Штоль
Соавторы: Ками Гарсия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
15.09
Колесо судьбы
Одного взгляда на ветхую деревянную лестницу, освещенную тусклым светом, было достаточно, чтобы понять – она ведет не в чародейский туннель. Мне не раз приходилось шагать в пустоту, спускаясь по колдовским ступеням. Они всегда были скрыты от глаз простых смертных защитными заклинаниями. Казалось, что любого, кто осмелится сделать шаг, ждет падение и неминуемая смерть. Однако эта винтовая лестница с ненадежными перилами выглядела куда более опасной. Мне вдруг вспомнился пыльный подвал дома Сестер, где постоянно царила тьма: они категорически запретили мне заменить висящую над дверью перегоревшую лампочку.
Но сейчас мы спускались не в подвал дома моих бабушек и пахло не пылью – что-то горело, издавая удушливый неприятный запах.
– Чем так воняет?
– Лакрицей и бензином, – ответил Линк и закашлялся.
Да, не самое привычное сочетание…
– А лестница выдержит? – поинтересовался я, хватаясь за перила.
– Ну, Эмма-то спустилась, – пожал плечами Линк.
– Она весит пятьдесят кило!
– Будем выяснять опытным путем, – отозвался мой друг.
Я был первым, и доски сразу заскрипели под моим весом. Я мертвой хваткой вцепился в перила, и в ладони впились сотни крошечных щепок. Наконец, я увидел перед собой огромную комнату, пропитанную тошнотворным запахом.
– Где мы? – выдохнул Линк.
– Не представляю.
Но я знал лишь одно: мы очутились в темном месте. Эмма ни за что бы не пришла сюда по доброй воле. В воздухе витал самый настоящий запах смерти.
Помещение оказалось своего рода магазином. Вдоль стен тянулись ряды полок, уставленные толстыми фолиантами в кожаных переплетах и стеклянными банками, в которых хранилось множество живых и мертвых существ. В одной я разглядел крылья летучей мыши, совершенно целые, но отделенные от тела. В других пузырьках – поменьше и без ярлыков, плескалась мутная жидкость. В третьих хранился темный порошок, клыки животных, когти и змеиная кожа. Но самое жуткое зрелище представляли собой живые твари, заключенные в прозрачные сосуды. О стенки банок, отчаянно пытаясь выбраться на свободу, бились огромные жабы. Тесные террариумы кишели змеями. Летучие мыши висели вниз головой в проржавевших металлических клетках.
Все здесь было пугающим – от поцарапанного стола в центре комнаты до стоящего в углу странного алтаря со свечами, резными деревянными фигурками и черными палочками благовоний. Линк покосился на плавающую в банке дохлую лягушку и проворчал:
– Летние занятия в школьной лаборатории – просто ерунда!
– Слушай, а Эмма здесь? – засомневался я.
Не могла же она сама спуститься в «извращенную версию» подвала моих бабушек. Линк кивнул в дальний угол комнаты, где мерцал желтый огонек:
– Драже с корицей!
Мы миновали ряд стеллажей, и вскоре до меня донесся голос Эммы. В конце прохода между двух невысоких книжных шкафов, находился узенький коридор, а затем – складские помещения странной лавки. Мы присели на корточки, прячась за шкафами. Прямо у меня перед носом в склянке плавали куриные лапки.
– Покажи мне подарок, который тебе дала креолка, – внезапно произнес сиплый мужской бас с чудовищным акцентом. – Знаешь, сколько ко мне приходит непрошеных самозванцев!
Я лег и подполз поближе, чтобы выглянуть из-за шкафа. Линк был прав. Перед черным деревянным столом, сжимая в руках сумочку, замерла Эмма. Ножки стола были сделаны в виде когтистых птичьих лап, а в нескольких сантиметрах от них я увидел крошечные ортопедические туфли Эммы. Я мог спокойно созерцать ее профиль. Она гордо подняла голову в нарядной шляпке с цветами и выпрямила спину. Ее темная кожа так и сияла в желтоватом свете, а волосы она собрала в аккуратный пучок. С виду казалось, что она вообще не боится хозяина лавки. Гордость была неотъемлемой частью Эммы, как и ее привычка говорить загадками, печь пироги и решать кроссворды.
– Могу себе представить, – ответила она, доставая из сумочки красный сверток – «презент» креолки.
– Это та штука, которую ей подарила леди с пончиками? – прошептал Линк.
Я кивнул и сделал ему знак помолчать.
Мужчина наклонился вперед, и я разглядел его лицо. Кожа цвета эбенового дерева – темная и гладкая. Небрежные дреды, украшенные бусинами и крошечными амулетами, перевязаны шнурком на затылке. Владелец лавки задумчиво погладил свою козлиную бородку и, не отрывая от Эммы пристального взгляда, приказал:
– Дай сюда!
Он протянул руку, рукав рубашки, задрался, обнажив запястье со множеством браслетов и кожаных шнурков. Ладонь была покрыта шрамами, оставшимися от ожогов. Эмма осторожно вручила мужчине сверток. Он мрачно усмехнулся:
– Женщины с островов одинаковы! Пытаетесь защититься от магии с помощью своего искусства, но ваши травы и порошки ничто по сравнению с рукой бокора! [10]10
Бокор– жрец культа вуду.
[Закрыть]
Я и раньше слышал, что вуду называют «искусством». Похоже, мужчина и впрямь владеет черной магией! Бокор развернул сверток, извлек оттуда перышко и покрутил его в пальцах.
– А ты не грешница! Чего же ты хочешь от меня?
– Я не грешница, – подтвердила Эмма, кидая на стол носовой платок, – и не одна из женщин с островов, к которым ты привык!
Бокор схватил квадрат тонкой ткани и принялся изучать вышивку. Я знал, что там изображен воробей. Наконец, бокор уставился на Эмму и медленно произнес:
– Герб прорицательницы Суллы! Значит, ты ясновидящая, одна из ее рода? – широко улыбнулся он, сверкнув в темноте белыми зубами. – В таком случае твой визит весьма загадочен. Что привело тебя в мою мастерскую?
– К сожалению, я ошиблась. Мне не подобает иметь дело с такими, как ты, – заявила Эмма, смотря ему в глаза, как змее в террариуме. – Не трудись провожать, я сама найду выход, – закончила она, беря сумочку под мышку и поворачиваясь на каблуках.
– Испугалась? И даже не хочешь спросить у меня, как изменить расклад? – зловеще рассмеялся он, и его хохот гулко отозвался в дальнем углу комнаты.
– Хочу, – тихо сказала Эмма, замерев на месте.
– Но ты сама знаешь ответ!
– Думаешь, это простой визит вежливости?
– Нельзя изменить карты, когда они разложены. Колесо судьбы вращается без нашей помощи.
– Не пытайся выдать грозовые тучи, черные как твоя душа, за серебристые облака! – хлопнула рукой по столу Эмма.
Бокор постучал по бутылочке с молотой яичной скорлупой.
– Ну ладно, ясновидящая, – ухмыльнулся он. – Вопрос лишь в цене, которую ты готова заплатить. Итак?..
– Я готова на все.
Я вздрогнул. В изменившемся голосе Эммы прозвучало нечто особенное. Она сделала свой выбор. Эмма перешагнула границу гораздо более серьезную, чем та, которую она нарушила в ночь шестнадцатой луны. Тогда они с Леной прибегли к помощи Книги Лун, чтобы вернуть меня из мертвых. «Все мы нарушили слишком много запретов, качая головой», – подумал я.
– Покажи мне карты, – отчеканил бокор. – Я должен знать, с чем мы имеем дело.
Эмма вытащила из сумочки колоду, похожую на Таро, но с совершенно другими картинками. Затем она аккуратно разложила карты на столе, воссоздавая расклад. Бокор пристально наблюдал за ней, вертя в руках невесомое перышко.
– Именно так, – вымолвила она.
Он не обратил внимания на ее слова и недовольно забормотал что-то на незнакомом мне языке. Потом смахнул с шаткого деревянного стола бутылочки и сосуды и приблизил свое лицо к Эмме. На моей памяти никто не осмеливался на подобную фамильярность.
– Злая королева. Нарушенное равновесие. Дитя тьмы. Ураган. Жертва. Разлученные близнецы. Окровавленное лезвие. Расколотая надвое душа, – процедил он, сплюнув сквозь зубы, и погрозил Эмме пером, словно она была Одноглазым Ужасом. – Ясновидящая из рода Прорицательницы Суллы, ты понимаешь многое!
– Хочешь сказать, что не справишься? – с вызовом спросила Эмма. – Значит, я проделала такой путь, чтобы посмотреть на молотую яичную скорлупу и мертвых лягушек? Этого добра у любой гадалки навалом!
– Старуха, ты просто не сможешь мне заплатить! – закричал он.
У меня мурашки побежали по коже. Ведь Эмма заменила мне мать! Как он смеет орать на нее?! Эмма возвела глаза на потолок и стала ворчать себе под нос – бьюсь о заклад, она что-то просила у Великих предков.
– Всеми фибрами своей души, каждой клеточкой своего тела я не хотела приходить в твое богом забытое логово!
– Но сейчас ты здесь, – фыркнул бокор и взял длинный посох, обтянутый высохшей змеиной кожей.
Он стал медленно кружить вокруг Эммы, будто хищник, охотившийся за своей жертвой.
– А твои куколки и травы уже не силах спасти ти-бон-анж? [11]11
Ти-бон-анж– название тонкого тела в религии вуду, та часть души, которая покидает тело во время сна.
[Закрыть]Я ведь прав?
– Если ты не поможешь мне, кому-то придется умереть, – дерзко взглянула на него Эмма.
– А если помогу, то гибель ждет кого-то другого…
– Хватит! Вот смерть, которая мне небезразлична.
– Занятно! Ты выбрала того, кто потерян, – протянул бокор. – А где же твои любимые чародеи! Они, конечно, тут замешаны?
У меня засосало под ложечкой. Он что, имеет в виду Лену?
– Они сами в беде, – тяжело вздохнув, призналась Эмма.
Линк недоуменно посмотрел на меня. Неужели бокор настолько могущественен? События последних месяцев вихрем пронеслись у меня в голове. Невыносимая жара. Саранча, заполонившая Гэтлин. Ночные кошмары и паника. Чародеи, которые не контролируют свои способности и не используют их по назначению. Реки крови. Голос Абрахама, прогремевший под сводами пещеры: «Последствия неизбежны».
– Светлые теперь бессильны? – язвительно уточнил бокор.
– Мне больше не к кому обратиться!
Он довольно улыбнулся, но, как оказалось, совсем по другой причине, чем я подумал.
– И ты пришла ко мне, потому что мне подвластно то, что им недоступно – древняя магия, которую наш народ привез из-за океана! Колдовство смертных! Твои друзья ничего не смыслят в ти-бон-анж!
Я понял, что речь идет о вуду, – религии, зародившейся в Африке и на Карибских островах.
Эмма посмотрела на него каменным взглядом, но не пошевелилась.
– Назови свою цену, – произнесла она дрогнувшим голосом.
Бокор прикрыл глаза, подсчитывая, сколько стоит просьба Эммы и ее честность. Они представляли собой противоборствующие силы, которые находились на разных полюсах мистического учения. Черное было неотделимо от белого, совсем как свет и тьма для чародеев.
– Где она находится сейчас? Где они спрятали ее?
– Что? – зашипел мне на ухо Линк.
Я, в свою очередь, недоуменно пожал плечами.
– Она не спрятана, – сказала Эмма, впервые посмотрев бокору в глаза. – Она на свободе.
Сначала он не поверил ей. Наверняка он решил, что Эмма оговорилась. Однако вскоре он изменил свое мнение. Бокор скользнул за стол и заскрипел с креольским акцентом:
– Если ты не лжешь, старуха, то цена может быть только одна.
– Знаю, – последовал ответ.
– Ты понимаешь, что сделку нельзя отменить? Что сделано, то сделано. Если ты дотронешься до Колеса судьбы, оно будет вращаться до тех пор, пока не уничтожит тебя на своем пути.
Трясущимися руками Эмма запихнула колоду в сумочку и тихо вымолвила:
– Тогда поторопись. – Она с щелчком застегнула замок и отвернулась. – Ведь Колесо уничтожит всех нас, – бросила она через плечо.
19.09
Верховный Совет
– А потом мы с Линком дали деру, словно Эмма гналась за нами по пятам, размахивая Одноглазым Ужасом. Я так боялся, что не выходил из комнаты до самого утра, – закончил я свой рассказ.
Правда, я не упомянул об одной маленькой детали: я проснулся на полу, что часто бывало в последнее время. Пока я описывал наши похождения, чай Мэриан давно успел остыть.
– А Эмма?
– На рассвете я услышал, как внизу хлопнула дверь. Когда я спустился, она готовила завтрак: гренки с сыром и яичница. Все, как обычно.
Если не считать того, что я почему-то разлюбил эти блюда.
Мы с Мэриан сидели в архиве Гэтлинской библиотеки – ее святилище, месте, где было позволено находиться только ей и моей матери. Именно здесь Мэриан искала ответы на вопросы, которые большинство жителей Гэтлина оказались не в состоянии даже сформулировать. Мэриан Эшкрофт являлась лучшей подругой моей мамы, она давно стала мне гораздо ближе, чем родная тетя. Видимо, в этом и состояла вторая причина моего появления в архиве. Эмма во многом заменила мне мать, и я просто не мог думать о ней плохо. Кроме того, меньше всего на свете мне бы хотелось, чтобы о ней распускали дурные слухи. Я не мог смириться с мыслью, что она связалась с колдуном, и я отчаянно жаждал поделиться с кем-то своими подозрениями. С тех самых пор, как я увидел Эмму в берлоге бокора, я был на взводе.
– Ты уверен, что все правильно запомнил? – поинтересовалась Мэриан, рассеянно помешивая чай.
– Да, – кивнул я. – Такое не забудешь.
Вообще-то Эмма и раньше вела себя странно, особенно когда дело касалось карточного расклада. Когда она узнала, что машина Сэма Терли упадет с моста в Вейдерс-Крик, то заперлась у себя на целую неделю. Но сейчас все обстояло по-другому.
– Ясновидящие никогда не пытаются изменить расклад. Тем более Эмма – она же прапрапраправнучка прорицательницы Суллы, – задумчиво отозвалась Мэриан.
– Ну да. Бокор заявил, что цена слишком высока. Эмма сразу же ответила, что она готова на все! Странно, но мне кажется, ее визит связан с чародеями…
– Если этот тип действительно бокор, то он слов на ветер не бросает. Они используют магию вуду для разрушения и причинения боли, а не для помощи ближним и исцеления.
Верно. Впервые в жизни я почувствовал, что боюсь за Эмму. Бред! Скорее котенок может опасаться за судьбу тигра!
– Мэриан, ты не имеешь права вмешиваться в дела чародеев, но бокор принадлежит миру смертных.
– И поэтому ты заглянул ко мне, – вздохнула Мэриан. – Я постараюсь разузнать об этом, но мне вряд ли удастся найти ответ на самый главный вопрос. Что заставило Эмму обратиться за помощью к человеку, который олицетворяет собой все, что противоречит ее убеждениям? Хочешь пшеничного печенья с шоколадом? – сменила тему Мэриан, протягивая мне блюдо.
Я поморщился. Межу прочим, когда Лив приехала в Южную Каролину в начале лета, ее чемодан был до отказа набит именно этим сортом печенья. Вероятно, Мэриан догадалась, о чем я думаю, и снова вздохнула.
– Ты говорил с Оливией?
– Нет, – заявил я. – И я не прав, потому что… ну, Лив – это Лив!
– Я тоже скучаю по ней.
– А почему же ты не разрешила ей остаться работать у тебя?
Летом Лив нарушила правила и помогла мне освободить Мэкона из арклайта, после чего в Гэтлинской библиотеке она уже не появлялась. Теперь ее карьера хранительницы закончилась, и я думал, что она вернется в Англию. Но все получилось наоборот: теперь Лив постоянно болталась в туннелях вместе с Мэконом.
– Я не могла. Как-то неуместно. Или, проще говоря, запрещено. Пока ситуация не прояснится, мы с ней не должны видеться. По крайней мере, официально.
– То есть она больше не живет у тебя?
– На данный момент она обитает в туннелях. Оно и к лучшему. Мэкон устроил ей отдельный кабинет.
Сложно себе представить, что Лив проводит столько времени в темноте! Она же просто олицетворение солнечного света! Мэриан достала из ящика стола письмо и протянула его мне. Бумага оказалась неожиданно тяжелой – внизу страницы красовалась увесистая печать из сургуча. Почтальоны редко приносят подобные вести.
– Прочитай его, Итан.
– «Верховный совет хранителей постановил по делу о грубом нарушении Мэриан Эшкрофт, хранительницы Lunae Libri… – пробежался я по первым строкам, – …отстранение от обязанностей, относительно Западного филиала… о дате судебного процесса будет сообщено дополнительно», – произнес я и, не поверив своим глазам, повернулся к Мэриан: – Тебя уволили?!
– Я предпочитаю формулировку «отстранили».
– Будет суд?
– Да, – подтвердила она. – По крайней мере, они называют это судом. Думаешь, ханжество – прерогатива смертных? Ошибаешься, мир чародеев, как ты, наверное, заметил, не отличается особой демократичностью. Свобода воли, скажем так, слегка ограничена интересами служителей закона.
– Но ты вообще ни при чем! Порядок мироздания разрушила Лена!
– Итан, ты долго живешь в Гэтлине и понимаешь, как версия событий меняется в зависимости от того, кто ее излагает. Посмотрела бы я на тебя на скамье обвиняемых!
Когда Мэриан волновалась, морщинки на ее лице углублялись, превращаясь в тени. Как, например, сейчас.
– Но ты ни во что не вмешивалась!
Именно об этом с Мэриан спорили постоянно. Когда я узнал, что Мэриан – хранительница (как и моя мама до нее), я запомнил, что в этой профессии самое главное – абсолютное невмешательство. Мэриан была наблюдателем, в обязанности которого входила запись всех событий чародейской реальности. Она стояла на границе между мирами, но сама не принимала участия в истории – ведь так положено. А вот могла ли она соблюсти правило вопреки тому, что подсказывало ей сердце, – это совсем другое дело. Например, летом Лив поняла, что надо нарушить запрет… Почти уверен, примерно то же самое чувствовала и моя мама. Я задумчиво дотронулся до толстого черного сургуча – на печати был изображен герб Южной Каролины. Чародейская луна над пальмовым деревом. Стоило мне прикоснуться к полумесяцу, как у меня в голове зазвучала знакомая мелодия.
Восемнадцать лун, душит сердце страх,
Восемнадцать вексов – мир у них в руках.
Приближенье тьмы и немой вопрос,
Посмотри в глаза, посмотри всерьез.
– Итан, что с тобой? – забеспокоилась Мэриан.
– Ничего.
– Не ври мне, Итан Уот, – грустно улыбнулась она.
– Я слышал песню, – пробормотал я, продолжая барабанить пальцами по джинсам, выстукивая привязавшуюся мелодию.
– Предречение?
– Ага, – кивнул я.
– И что?
Мне не хотелось посвящать ее в текст, но теперь мне было уже не выкрутиться, а придумать новую версию за три секунды я не успел.
– Ничего хорошего. Как всегда: призраки, вексы, тайны и тьма.
Я старался отогнать от себя противное ощущение, но стоило мне произнести эти слова, как у меня засосало под ложечкой, а по спине пробежал холодок. Мама пытается что-то сообщить мне! Если она посылает мне песню – значит, происходит нечто важное! И страшное…
– Итан! Я серьезно!
– Но я понятия не имею, что мне делать.
– Что еще стряслось?
– Пока я и сам не понимаю.
Но почему я не умею держать язык за зубами? Я впал в замешательство. Мэриан искренне пыталась помочь мне, но я хотел лишь поскорее убраться отсюда восвояси.
– Мне пора, – буркнул я, вставая.
– Не пропадай надолго, Итан, – попросила Мэриан, провожая меня до дверей архива, – мне тебя не хватает!
Улыбнувшись, я обнял ее, открыл дверь в Гэтлинскую библиотеку – и буквально подпрыгнул.
– Что случилось?
Мы с Мэриан в шоке оглядывались по сторонам: по библиотеке словно ураган прошелся, пока мы болтали в архиве! Стеллажи перевернуты, повсюду валяются раскрытые книги – на столах, на стойке регистратуры, на полу! Подобное зрелище я лицезрел только в прошлом году, на Рождество. Тогда все книги в библиотеке открылись на странице, где содержалась информация, касавшаяся нас с Леной.
– Еще хуже, чем в прошлый раз, – прошептала Мэриан.
– Значит, я получил очередное послание…
– Да…
– Итан, давай посмотрим… Чувствуешь приближение вексов? – грустно пошутила Мэриан, беря в руки томик, лежащий на каталоге. – Я прямо трясусь!
– Думаю, я тоже, – ответил я, убирая челку с глаз. – И мы не знаем заклинания, чтобы все убрать…
– Эмили Дикинсон, – сообщила Мэриан, поднимая и протягивая мне книгу.
Я медленно открыл ее на случайной странице и прочитал:
– «Безумство – часто Божий дар…»
– Отличное начало!
Что еще за чушь? И при чем здесь я? Я вопросительно взглянул на Мэриан:
– И что ты по этому поводу думаешь?
– Я? Ну, нарушение порядка Вселенной добралось и до моих стеллажей. Пойдем дальше… Леонардо да Винчи. – И она вручила мне еще одну открытую книгу.
«Прекрасно. Безумный гений из Италии», – подумал я.
– Читай сама.
– «Когда я думал, что учусь жить, на самом деле я учился умирать», – произнесла Мэриан. – Безумие и смерть. Неплохо.
Она обняла меня за плечи, ее руки словно говорили мне: «Я с тобой». А я просто пребывал в ужасе. Думаю, Мэриан заметила, что меня бьет озноб.
– А если по очереди? Один читает, другой прибирается?
– Выбираю второе.
– С каких пор ты распоряжаешься в моей библиотеке? – с притворным раздражением спросила Мэриан и помахала следующей книгой.
– Что вы, мэм! Как-то не по-джентльменски, – улыбнулся я и посмотрел на обложку. – О, нет!
Эдгар Алан По. По сравнению с ним два предыдущих автора покажутся мастерами юмористического жанра!
– И знать ничего не желаю!
– Итан!
– «И, смотря во мрак глубокий, долго ждал я, одинокий / Полный грез, что ведать смертным не давалось до того…» Все ясно, – выпалил я. – Я свихнулся. Гэтлин – трещина между мирами! Нет, Вселенная – это просто громадный сумасшедший дом!
– Кстати, что у нас говорит о трещинах Леонард Коэн?
– Понятия не имею! Но погоди немного, скоро скажу!
– «Во всем есть трещина».
– Спасибо за поддержку!
– Не бойся, – тихо сказала Мэриан. – «Во всем есть трещина. Именно через нее проникает свет».
Вообще-то она права… Или не она, а этот парень, как его там, Леонард Коэн. Я ощутил одновременно и радость и грусть, на мгновение лишившись дара речи. Потом я опустился на колени и заявил:
– Надо разобрать этот бардак.
– Даже не думала, что когда-нибудь услышу от тебя такое, Итан Уот!
Мэриан не ошиблась. Вселенная расколота надвое, и я вместе с ней.
Надеюсь, что когда-нибудь увижу луч света.
