Текст книги "Прекрасный хаос"
Автор книги: Маргарет Штоль
Соавторы: Ками Гарсия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)
– В целом, что все стремительно ухудшается. Если мои расчеты верны, то нечто привлекло в дом некую сингулярную энергию.
Отлично, Лив завела речь о том, кто кого привлекает…
– Любопытно, – протянул Мэкон. – То есть показатели растут, как мы и подозревали?
Местоимение «мы» явно задело Лену.
«Как она мне надоела!»
– Лив? – спросил я.
Черт! Я случайно произнес ее имя вслух! Что со мной?! Уже не понимаю, когда мы общаемся на кельтинге, а когда с помощью обычных слов. Лена ошеломленно уставилась на меня.
– Да, Итан? – отозвалась Лив.
Присутствующие обернулись и посмотрели на меня. Надо срочно что-то придумать! О чем говорила Лив? «Что-то привлекло в дом»… О привлекательности?!
– Я подумал…
– Да? – нетерпеливо перебила меня Лив.
Хорошо, что здесь нет Рис. Сивилла наверняка поняла бы, что со мной, даже лишившись львиной доли способностей. А мне и селенометр для этого не нужен. Мы с Лив навсегда останемся в лучшем случае друзьями, но все равно мы много значим друг для друга. У меня противно засосало под ложечкой, будто меня терзала стая разъяренных вексов.
– Вексы, – выпалил я.
Лив терпеливо кивнула и поддержала меня:
– Их активность значительно возросла.
– Нет, я о другом… Предположим, нечто пытается пролезть в Равенвуд из-за напастей, которые насылает на нас Абрахам.
– Мою библиотеку сожгли дотла, – бесстрастно сказала Мэриан. – Дом твоей бабушки разрушен. Тебе не кажется, что «предполагать» поздновато?
Чародеи уставились на меня, как на придурка, но пути назад не было, и я решил импровизировать дальше:
– А если мы ошибаемся? Вдруг угроза находится внутри, а не снаружи?
Лив удивленно приподняла бровь, а Ридли выкрикнула:
– Большей глупости я…
– Вообще-то, гениально, – вступилась за меня Лив.
– Конечно, ты же у нас Мэри Поппинс, – закатила глаза Ридли.
– Я действительно считаю, что мысль здравая. И если у тебя нет вразумительных доводов, то помолчи и в кои-то веки послушай меня, – отрезала Лив, отворачиваясь от Ридли. – Возможно, Итан прав. Некоторые показатели сильно отличаются от общего массива, и я не знаю, как объяснить погрешность.
– А что за угроза? – поинтересовалась Лена.
– Вопрос в том, от кого она исходит, – загадочным тоном произнес Мэкон.
Лена взглянула на Ридли – мы с ней подумали об одном и том же.
– Вы опять обвиняете меня?! – взвилась Ридли. – Почему?!!
– Успокойся, Ридли, – вмешался Мэкон. – Никто тебя не…
– А если показатели странных часов нашей мисс Совершенство неправильные? – рявкнула Ридли. – Но такого и быть не может! Вы все перед ней прыгаете на задних лапках!
Лена слегка улыбнулась.
«Ничего смешного, Эль».
«А я и не смеюсь».
– Достаточно! – поднял руку Мэкон. – Вероятно, никто не пытается проникнуть в Равенвуд, потому что этот некто уже здесь.
– Значит, мы не заметили, как одно из созданий Тьмы Абрахама вломилось в дом, несмотря на защитные заклинания? – недоверчиво проговорила Лена.
Мэкон поднялся, пристально глядя на меня. Именно так он смотрел на меня в ночь нашего знакомства, когда я положил перед ним медальон Женевьевы.
– Вполне справедливо, Лена.
– Мэкон, каковы твои предположения? – осведомилась Лиа Равенвуд.
– Давайте нам все объяснит Итан, – вымолвил Мэкон, обогнул стол и остановился напротив меня.
Его зеленые глаза засияли особым светом, напомнившим мне мерцание арклайта.
– Что случилось? – шепнул я потрясенной Лиа.
– Способности Мэкона изменились с тех пор, когда он превратился в чародея… но я и понятия не имела, что он может охотиться за душой.
– В каком смысле? – заволновался я.
– Чужая душа – потемки, а Мэкон умеет в ней ориентироваться.
Лиа ответила вполне в духе Эммы – то есть яснее мне не стало.
– Он читает мои мысли?
– Не совсем. Он чувствует нарушения и отклонения в душах людей, присутствие в них чего-то чужого, – тихо сказала Лиа.
Его взгляд казался расфокусированным, но я-то понимал, что он наблюдает за мной как хищник. Неприятное ощущение.
– Поразительно, – после долгого молчания заявил Мэкон.
– Что?
– Сегодня ты привел с собой сюда незваного гостя.
– Итан никогда бы так не поступил! – возмутилась Лена.
– В тебе произошла странная трансформация, – проговорил Мэкон, игнорируя ее реплику.
– О чем ты? – выдавил я, и меня стало мутить.
– Мэкон, тебе прекрасно известно, что нарушение порядка Вселенной повлияло на каждого чародея, и ты не исключение, – обратилась к нему Мэриан. – Твое восприятие обманывает тебя!
– Возможно, Мэриан, – ответил Мэкон, и зеленый огонь в его глазах потух.
Сердце колотилось у меня в груди как сумасшедшее. Только что Мэкон накинулся на меня с обвинениями, а затем просто взял и передумал?
– Мистер Уот, похоже, вы лишились чего-то очень важного. Именно поэтому я чувствую присутствие незваного гостя в моем поместье. Этот человек – вы.
Мой желудок сжался в комок.
– Что вы имеете в виду?
– Если бы знал, обязательно сообщил бы вам. К сожалению, я не вполне уверен в своей правоте, – с некоторым облегчением сказал Мэкон.
У меня закружилась голова. Он что, обвиняет меня в преступлениях, которых я не совершал? Я не собираюсь молча внимать Мэкону и покорно кивать. Мой мир находился на грани уничтожения, и я должен был получить нужную мне информацию, причем любой ценой.
– Надеюсь, вы удачно поохотились, но у меня свои причины для визита в ваш дом!
– Неужели? – бросил Мэкон, усаживаясь на свое место во главе стола.
– Восемнадцатая луна не имеет отношения ни к Равенвуду, ни к Лене! – заорал я. – Это луна Джона Брида! Но у нас нет о нем никаких сведений!
– Итан прав, – опять поддержала меня Лив, грызя ручку.
– Я решил, что, наверно, вам будет интересно и мы придумаем, как найти его, – с горечью в голосе произнес я и встал. – Вы уж простите, если я не такой, как раньше. Просто Земля стоит на пороге гибели!
И я направился к двери.
«Итан, ты куда?»
«Надоел мне идиотский фарс!»
– Итан, успокойся, – проговорила Мэриан.
– Попроси об этом вексов, которые погубили Гэтлин. Или Абрахама, Сэрафину и Охотника! Почему бы тебе не применить свое рентгеновское чудо-зрение на них? – крикнул я Мэкону.
«Итан!»
«Мне у вас делать нечего».
«Итан, он не хотел…»
«Мне плевать, Эль!»
Мэкон внимательно слушал каждое мое слово.
– Все события происходят не случайно? Когда Вселенная хочет предупредить меня о чем-то, обычно она делает это голосом моей мамы, и я собираюсь прислушаться к нему!
Я выбежал из столовой, прежде чем меня успели остановить. Не будь я проводником, то догадался бы с одного раза, кто из нас потерян.
04.10
Резиновая курица
Повсюду бушевал огонь. Жар опалял мне лицо, вокруг вспыхивали языки пламени – оранжевые, красные, синие. У огня гораздо больше оттенков, чем многие считают. Я находился в доме Сестер, и мне оттуда не выбраться.
ГДЕ ТЫ?
Я взглянул на собственные ноги. Он в любую минуту может оказаться здесь. Неожиданно позади меня раздался голос:
– Я ЖДУ.
Я кинулся к лестнице, но едва я ступил на нее, как ступеньки рассыпались и я сорвался вниз. В полу открылось отверстие, и я упал в подвал, ударившись плечом о раскаленный деревянный пол. Оглядевшись по сторонам, я понял, что очутился в библиотеке. Горели и съеживались страницы: Леонардо да Винчи, Эмили Дикинсон, По… и еще одна книга.
Книга Лун.
Рядом сгустился серый дым, и я сразу догадался, в чем дело. Это был он.
Я потерял сознание.
Я проснулся в ванной комнате и, посмотрев на себя в зеркало, обнаружил, что лицо почернело от сажи. Целый день после ночного кошмара я кашлял, пытаясь освободить легкие от накопившегося пепла.
После стычки с Мэконом я стал спать еще хуже. Столкновения с Мэконом обычно влекли за собой ссору с Леной. Что может быть ужаснее?.. Однако теперь и я, и Лена пребывали в полной растерянности, изо всех сил стараясь не замечать то, что творится в Гэтлине. Мы находились на грани отчаяния. Но назойливые мысли не давали нам покоя. Мы сосредотачивались на вещах, которые были в нашей власти: следили за тем, чтобы Ридли не попала в беду, а саранча не проникла в наши дома. Когда близится конец света, в какой-то момент к этому привыкаешь. Дни становятся похожи один на другой, хотя все осознают, что творится полное безумие.
Саранча ожесточенно уничтожала жалкие остатки растительности, солнце палило нещадно, а люди потеряли рассудок. Но именно жара вызывала наибольшие мучения. Играл ли кто-нибудь в баскетбол, направлялся ли на свидание или лежал на койке в больнице: никто не мог выкинуть ее из головы. Она заполняла наше существование с самого пробуждения до отхода ко сну, напоминая нам о том, что все изменилось. Хорошего уже не предвидится. Будет только хуже.
Лишним доказательством являлась наша собственная кухня. Раньше Эмма имела связь с нашей старой плитой практически на клеточном уровне. Если, к примеру, она что-то задумывала, то плита незамедлительно воплощала ее желание в жизнь. А сейчас Эмма замкнулась в себе и не собиралась выбираться на белый свет. Мне оставалось только биться над проблемой и пытаться соединить все части мозаики в единое целое. А строил я свои предположения на основании наиболее привычного Эмме языка – готовки.
Подсказка номер один: резиновая курица. Она оказалась весьма полезной подсказкой для определения состояния ума и временных рамок, почти как степень трупного окоченения жертвы для полицейского. Как ни крути, а Эмма славилась на три округа своей курицей с клецками! Если она умудрялась приготовить резиновую птицу, это означало следующее: а) она встревожена, б) занята. Ведь Эмма не просто забыла вынуть сковороду из духовки, но у нее еще и не было времени сразу же заняться ею. В итоге курица слишком долго томилась, а потом валялась без толку на охладительной решетке. Она страдала без Эммы, как и все мы. Мне необходимо узнать, где она пропадает и что ее гложет.
Подсказка номер два: полное отсутствие пирогов. Эмма перестала печь, она отказалась даже от своих знаменитых лимонных меренг. И я сразу сделал новые неутешительные выводы: а) она не разговаривает с великими предками, б) и, конечно, не общается с дядюшкой Эбнером. Я не заглядывал в бар, но отсутствие там бутылки «Джек Дэниелс» наверняка бы подтвердило мою гипотезу насчет дядюшки Эбнера. Неужели бокор так повлиял на Эмму?
И, наконец, подсказка номер три. Чай был неимоверно переслащен, поэтому: а) Сестрам удавалось прошмыгнуть на кухню и подсыпать в кувшин сахара (кстати, и соли в подливку), б) Эмма постоянно забывала, сколько ложек она положила в чай, или я свихнулся.
Вероятно, все три мои гипотезы одинаково верны, но Эмма что-то задумала, и я намеревался узнать, что именно. Даже если мне придется лично задать вопрос бокору.
И еще песня привязалась! С каждым днем она звучала у меня в голове все чаще, как будто она попала в хит-парад, и все радиостанции принялись наперебой крутить ее сутки напролет.
Восемнадцать лун повергнут в страх
Смертных. Те кричат, обращаясь в прах,
Тот, кто тьмой сокрыт, жизнь не узнал —
Королева демонов правит бал.
Королева демонов? Хватит! После того как песня, в которой говорилось о вексах, сбылась почти дословно, я не хотел даже размышлять о королеве демонов. Надеюсь, мама перепутала ее с какой-нибудь местной красоткой.
Но в глубине душе я знал, что песни никогда не врут.
В общем, я старался не думать о потусторонних угрозах, но меня преследовали страхи. Кроме того, постоянные кошмары донимали меня с новой силой. Здесь и объяснять нечего: ведь ночью меня можно было застать врасплох, да и не только меня.
Даже под защитой надежных стен Равенвуда Лена тоже подвергалась опасности. Ее мать продолжала посылать ей черные метки. Перед глазами вспыхнуло оранжевое пламя, и я понял, что Лена прикоснулась к предмету из шкатулки Сэрафины…
…Яркие языки вырывались из газовой комфорки, создавая на поверхности плиты ослепительно прекрасный горящий круг. Сэрафина смотрела на него как завороженная, напрочь забыв о стоящем на столе чайнике. Тут не до ужина!.. Огонь поглощал все ее существо. В нем была заключена энергия – сила, которой подвластны законы мироздания. Он уничтожит километры леса в считаные минуты, и ничто его не остановит.
Сэрафина изучала эту стихию уже несколько месяцев: в теории – по научно-популярным передачам, и на практике – по выпускам новостей. Она вообще перестала выключать телевизор, начала использовать свои способности и учиться вызывать огонь. Ничего страшного, просто маленькие костры в лесу, как в походе. Совершенно безопасно.
Примерно тогда же Сэрафина стала слышать голоса. Наверное, именно они внушили ей желание смотреть на пламя… Однажды Сэрафина стирала белье, и вдруг у нее в голове зазвучал шепот:
«Ты влачишь никудышное, жалкое существование. Чем такая жизнь лучше смерти? Ты отказываешься от величайшего дара, доступного чародеям, – от силы убивать и разрушать, используя в качестве оружия воздух, которым мы дышим. Темный огонь ждет тебя. Он даст тебе свободу».
Сэрафина уронила корзину с бельем. Голос принадлежал кому-то чужому и пугал ее.
«Величайший талант, доступный чародеям».
Дар фурии катаклизмов. Его получают природные феи, когда превращаются в темных. А Сэрафина уже изменилась. Отражение золотистых глаз в зеркале служило ей постоянным напоминанием, хотя она избегала зеркал.
Она предпочитала не снимать темные очки, хотя Джон заверял ее, что ему все равно, какого цвета у нее глаза.
– Может, от них в этой дыре будет светлее, – заявил он, оглядываясь по сторонам в их крошечной квартирке.
Верно. Здесь был минимум удобств: разбитая плитка и осыпающаяся краска, неработающее отопление и перебои с электричеством. Сэрафина никогда не ныла, поскольку из-за нее они были вынуждены жить в таких условиях. Кто сдаст приличную квартиру двоим подросткам? Хотя они могли бы позволить себе укрытие и получше – Джон неплохо зарабатывал. Но пока они довольствовались малым. И, между прочим, у них всегда есть что сдать в ломбард: ведь Джон способен сделать так, чтобы вещи исчезали у людей прямо из карманов или с витрин магазинов. Он – эфемер, как большинство величайших фокусников и воров за всю историю человечества. Ему, светлому чародею, приходилось использовать свой дар недостойным образом, чтобы прокормить их обоих.
А голоса не утихали.
«Если ты бросишь его, то он будет показывать свои салонные трюки и производить впечатление на смертных девушек. А ты, наконец, займешься тем, для чего появилась на свет».
Она пыталась их заглушить, но их слова оставляли после себя тень, иллюзорный образ, постоянно преследовавший ее. Стоило посмотреть на огонь – как сейчас, – и голоса начинали звучать все громче. Не успела она и глазом моргнуть, как вспыхнуло кухонное полотенце. Темные края судорожно сворачивались, словно корчащееся от страха животное. Сработала сигнализация. Сэрафина схватила полотенце и принялась бить им по полу, пока огонь не потух, оставив после себя лишь одинокие струйки дыма. Она уставилась на обугленную ткань и зарыдала. Надо выкинуть его, чтобы Джон ничего не заметил. Она никогда не должна рассказывать ему о голосах. Пусть все останется тайной.
Ведь секреты есть у всех, правда?
Она никому не причинит вреда.
Я сел на кровати, озираясь по сторонам. Несмотря на удушающую духоту, окно было закрыто. У меня по спине ручьями тек пот. Конечно, никакие ставни не остановят Абрахама, но так мне было немного спокойнее.
Внезапно мной овладело необъяснимое чувство тревоги. Когда раздавался шорох или скрипела ступенька, я вздрагивал и таращился во тьму. Вдруг оттуда выскочит Абрахам? Но темнота была как всегда абсолютно непроглядной.
Я скинул с себя простыню, понимая, что заснуть не удастся. На тумбочке стоял стакан воды, я смочил ладони и протер лицо и шею и ощутил на считаные секунды прикосновение прохладного воздуха.
– Прежде чем все наладится, многое станет еще хуже, – произнес знакомый голос.
Я подпрыгнул на постели. Не может быть!
В углу сидела моя мама. На том самом стуле, куда я положил свой костюм накануне ее похорон и с тех пор больше никогда на него не садился. Она выглядела совсем как тогда, на кладбище – расплывчатые контуры ее тела слегка светились.
– Мамочка?!
– Да, милый.
Я вылез из кровати и устроился на полу, прислонившись спиной к стене. Подойти ближе к маме я боялся. А вдруг я вижу сон и, если я сделаю резкое движение, она исчезнет? Мне хотелось побыть рядом с ней и представить, что мы болтаем о моих школьных делах или еще о чем-нибудь самом обычном. Однако я выпалил:
– Мама, что с нами творится?
– Возникли некоторые… – произнесла она и на миг замолчала, – некоторые обстоятельства, которые позволяют тебе видеть меня. Нет времени на объяснения. Все изменилось, Итан.
– Я знаю.
– Да, – кивнула она. – Не представляю, когда все закончится и будет ли финал счастливым.
– Я ничего не понимаю, – пробормотал я, сглотнув ком в горле. – Но все связано с восемнадцатой луной Джона Брида, но мы не можем найти его. С кем нам бороться? С Абрахамом? С Охотником и Сэрафиной?
– У зла множество лиц, Итан, – покачала головой она.
– Есть светлые, есть темные. Куда уж проще?
– Ты ошибаешься, – мягко возразила мама, и я вспомнил о Лене. – Ты не несешь ответственности за весь мир, Итан. И не имеешь права судить. Ты – обычный мальчик.
Я не выдержал и обнял мамины колени, думая, что ничего не получится, и мои руки пройдут сквозь нее. Но я чувствовал ее по-настоящему, как будто она жива, хотя она оставалась сотканной из тумана. Я вцепился в нее, как маленький ребенок. Снова прикасаться к ней – настоящее чудо.
– Итан, – прошептала она.
Я вдохнул ее запах. Тушеные томаты и креозот, которым она обрабатывала книги в архиве. Потом я ощутил аромат свежескошенной травы с кладбища, где мы бывали с ней по вечерам. Тогда мы обычно молча смотрели на кресты с неоновой подсветкой. Мама обняла меня, и мне показалось, что она не умирала. Затем она отпустила меня, но я продолжал держаться за нее. У нас ведь есть еще несколько минут! И вдруг я разрыдался так, как не плакал с глубокого детства. С тех самых пор, когда свалился с лестницы, катая машинки по перилам. Сейчас я снова падал, но боль оказалась несравнимой с физической.
– Ты злишься на меня, Итан, – вымолвила она. – Нужно время, чтобы смириться с реальностью.
– Нет!
– Тогда не сможешь отпустить меня, – объяснила она, прижимая меня к себе еще крепче.
– Я не отпущу тебя!
– Нельзя изменить судьбу. В тот момент пришло мое время уходить.
Она произнесла свои слова настолько уверенно и безмятежно… совсем как бабушка Пру в моем видении или как Твайла, когда она медленно поднималась вверх, в Иномирье, в ночь семнадцатой луны. Нечестно это!
– Я бы хотел, чтобы все было по-другому!
– Я тоже, Итан.
– Твое время… что ты имеешь в виду?
– Ты поймешь позже, – с улыбкой ответила она, гладя меня по спине.
– Но мне очень страшно…
– Ты сделаешь верный поступок, Итан. А если нет, то он сам найдет тебя – так устроено Колесо судьбы.
Бабушка Пру говорила нечто подобное.
Колесо судьбы… в конце концов оно уничтожит всех нас.
Я посмотрел маме в глаза и увидел, что по ее щекам текут слезы.
– Что случилось, мамочка?
– Не «что», а «кто», любимый мой, – отозвалась она и медленно растворилась в теплых объятьях темноты.
09.10
Дерущиеся кошки
Спустя три дня мы заняли лучший столик в «Дэ…и…кин», который теперь негласно считался личным участком Линка. Пара новеньких, недавно появившихся в «Джексоне», быстро испарились, уступая нам место, едва мы переступили порог. Я прекрасно помнил тот год, когда «зелеными» в школе были мы с Линком. Он глазел на девчонок, а я стремительно поедал хашбраун. [13]13
Хашбраун– популярное американское блюдо на завтрак: картофельные котлеты со специями в панировке.
[Закрыть]
– Ну и вкуснятина! – провозгласил я, запихивая в рот очередной кусок.
Я к нему даже близко не подходил уже много лет. Но сегодня, изучив засаленное меню, я почему-то выбрал именно хашбраун.
– Чувак, я за тебя беспокоюсь! Эту дрянь даже я никогда не ел!
Я пожал плечами: мол, что я могу поделать? А к нашему столику уже направлялись Лена и Ридли с двумя коктейлями.
– Малиновый, – довольно протянула Ридли, потягивая напиток из двух соломинок одновременно.
– Ты что, раньше никогда не пробовала, Рид? – обрадовался Линк.
Он и Ридли разговаривают! Интересно, когда они сцепятся снова?
– Божественно! – не вынимая изо рта соломинок, простонала Ридли.
– Ты чего? – поморщилась Лена, рассматривая свою порцию с картошкой фри.
– Просто мечтала о малиновом коктейле, – причмокивая, объяснила Ридли.
– Здесь можно брать на вынос, – напомнил я ей, показывая на висящий над стойкой плакат с надписью: «У нас есть все, что вы пожелаете!»
– Так не интересно! И почему вы ко мне пристали?!
Линк выложил на стол пачку сложенных пополам флаеров и объявил:
– Событие года! Вечеринка у Саванны Сноу после матча с Саммервиллем!
– Повеселись напоследок, – отозвался я, под шумок утащив у Лены с тарелки поджаристый ломтик.
– Чувак, что с тобой? – скривился Линк. – Сначала хашбраун, а теперь совсем вразнос пошел? Почему ты не отрываешься от этой гадости? От нее пахнет грязными волосами и прогоркшим маслом! И дохлыми крысами, конечно, – добавил он, принюхавшись.
Лена выронила сумку. Я успел взять новую соломку картофеля фри.
– Слушай, раньше ты тоже ел «эту гадость», и ничего! Не будь занудой!
– Как ты смеешь обзывать человека, который достал вам приглашения на вечеринку у Саванны?!!
Действительно, перед нами лежало четыре оранжевых круглых флаера в виде баскетбольных мячей. Лена осторожно взяла один из них двумя пальцами:
– Счастливые билеты! Значит, мы теперь самые крутые?
– Точно, я вас всех вписал! – гордо произнес Линк, не заметив иронии в ее голосе.
– Если честно, постаралась я, – возразила Ридли и, громко чавкая, расправилась с двумя коктейлями – хорошо хоть стаканчики не стала вылизывать.
– Что?! – переспросил я, не веря своим ушам.
– Саванна пригласила группу поддержки, а я сказала, что не пойду без своей свиты. Ну, из соображений безопасности, – продолжала она. – Можете поблагодарить меня попозже или, если хотите, прямо сейчас.
– Повтори! – процедила Лена.
– Без своей свиты? – растерялась Ридли.
– Нет, другое, – покачала головой Лена.
– Из соображений безопасности?
– Нет, до того.
– Группа поддержки? – немного подумав, догадалась Ридли.
– Именно, – заявила Лена, словно Ридли грязно выругалась.
Надеюсь, она пошутила, решил я и взглянул на Линка, который моментально отвернулся.
– Да, – пожала плечами Ридли. – Командный дух и все такое прочее. И мне нравятся их юбки! Тем более показуха – вполне подходящее дело для сирены, по крайней мере, пока я застряла в этом чертовом смертном теле! «Дикие кошки, вперед!» – натянуто улыбнулась она.
Лена потеряла дар речи. Внезапно стекла в окнах «Дэ…и…кин» задрожали, как от порывов ураганного ветра. А может, так оно и было.
– Ты что, переметнулась к ним? – спросил я, отшвырнув в угол скомканную салфетку.
– К кому?
– К Саванне Сноу и Эмили Эшер – к тем, кто издевается над нами! – закричала Лена. – Мы их ненавидим!
– А чего ты разволновалась? Не понимаю!
– Ой, не знаю! Может, из-за того, что ты присоединилась к группе поддержки, которая в прошлом году устроила компанию «Как выгнать Лену Равенвуд из школы»? Ну, помнишь, тех убойных девчонок?
– А мне-то что? – зевнула Ридли. – Я здесь ни при чем.
Я покосился на окна, которые сильно вибрировали. У дерева напротив с хрустом сломалась ветка. Я погладил Лену по закудрявившимся волосам.
«Эль, успокойся».
«Я в порядке».
«Она не хотела тебя обидеть».
«Ага. Ей на меня наплевать».
Линк, в свою очередь, развалился на диване, с наслаждением наблюдая за их перепалкой.
– Ты в курсе? – поинтересовался я у него.
– Еще бы! – ухмыльнулся Линк. – Ни одной репетиции не пропустил. Она классно выглядит в короткой юбке! – попытался оправдаться он. – Ожог третьей степени!
Ридли расплылась в улыбке, а я подумал, что у Линка крыша поехала.
– То есть ты ее одобряешь?
– Главное, чтобы она была довольна. И вообще, как говорится: «Держи друзей поближе, а друзей врагов пониже»… Верно?
«По-моему, конец света уже наступил, Эль».
В ответ стекла зазвенели еще громче.
На следующий день мы пошли в спортзал, чтобы увидеть это зрелище собственными глазами. Конечно, Ридли умела двигаться, никто тут спорить не будет. Кроме того, она щеголяла в обтягивающем топе цвета «металлик», а не в обычной голубой с золотым форме.
– У нее так хорошо получается, потому что она была сиреной? – спросил я, наблюдая, как Ридли делает сальто на баскетбольной площадке.
– Понятия не имею, – проворчала Лена.
– А если она колдует?! Кстати, как будет группа поддержки по-латыни?
– Скоро выясню, – пробормотала Лена, глядя, как Ридли крутит очередное безупречное сальто.
Мы устроились на верхнем ряду трибун и через десять минут раскусили Ридли. Она воспользовалась состоянием Саванны, заняла ее место и теперь гордо стояла в основании пирамиды. Ридли первой начинала речевки, иногда выдумывая их прямо на ходу. Остальная группа нескладно повторяла за ней импровизированные рифмы.
Ридли вопила, как безумная, и отвлекала мальчишек от игры. А может, они просто пялились на ее декольте.
– «Ну-ка парни, все вперед! Диких кошек слава ждет! Забивайте гол скорей, с вами Ридли, не робей!»
Ребята, за исключением Линка, дружно заржали, и на мгновение я подумал, что он сейчас кинет в нее мячом. Но не успел он и рот открыть, как со скамейки взвилась Саванна. Она бросилась к Ридли, забыв про загипсованную руку.
– А я не помню такой речевки!
– Боюсь, нас выгонят из школы! – воскликнула Лена.
Нам не понаслышке известно, что случается с теми, кто пытается поспорить с дамами вроде миссис Сноу. Или с ее дочкой Саванной.
– Но надо отдать Ридли должное – она продержалась в «Джексоне» до октября. Больше трех дней!
– Ты мне напомни, когда домой придем, я ей торт испеку! – раздраженно отмахнулась Лена. – В предыдущей школе я делала за нее уроки. А то она бы заставила сидеть над учебниками парней из класса. Она же по-другому не умеет!
Лена устало положила голову мне на плечо. Я взял ее за руку и почувствовал электрический разряд. Через несколько минут кожа начнет гореть, но мне наплевать. Я хочу запомнить это ощущение – не удар током, а само прикосновение.
Как быстро все меняется! Совсем недавно, весной Лена бросила меня, и у меня не осталось ничего, кроме воспоминаний и боли.
И почему-то я стал прокручивать в голове прошлое. Мы вместе сидим на крыльце. Разговариваем на кельтинге, лежа в кроватях далеко-далеко друг от друга. А вот Лена перебирает в пальцах свое ожерелье. Я погрузился в эти мелочи, необычные и невероятные. Она – не только чародейка… Она – Лена, и я люблю ее.
Лена наблюдала за Ридли и Саванной, а я за ней. Внезапно снизу раздались сердитые возгласы.
– Ладно, новичкам свойственно ошибаться, – прокомментировала происходящее Лена.
Саванна вцепилась Ридли в лицо, и та визжала, как дворовая кошка.
– Если связалась с Рид, будь готова к тому, что личико пострадает, – напряглась Лена.
Она явно подумывала, не спуститься ли вниз и разнять их, пока дело не дошло до драки. Но Эмори не мешкал и быстро увел Ридли с площадки. Саванна поругалась еще немного, но, похоже, и она вздохнула с облегчением.
– А Эмори неплохой, – призналась Лена.
– Лена, ты не можешь решить проблемы Ридли за нее.
– Здесь я бессильна. И я постоянно вынуждена заниматься ее делами.
– Поэтому и не трогай ее, – посоветовал я, шутливо обнимая Лену за плечи.
– Когда ты ударился в дзен? – парировала Лена, заметно повеселев.
– Ни во что я не ударился!
Или она права? Я не забыл о маме и ее потусторонней мудрости, которую она приобрела на своем собственном опыте. Ее наставления все-таки мне пригодились.
– Ко мне приходила мама, – вырвалось у меня, и я тут же пожалел о своих словах.
Лена вскочила со скамейки и возмущенно спросила:
– Когда?
– Ночью, три дня назад, – буркнул я.
На то имелось много причин. Во-первых, я видел Сэрафину, которую засасывала тьма, а во-вторых… в общем, я становился сумасшедшим. Я говорил с находящейся в коме бабушкой, забывал все подряд, а главное, жил с неимоверным ощущением обреченности.
– Ты сегодня прямо горишь желанием общаться, – съязвила Лена и обиженно отвернулась от меня.
«Эль, я хотел все тебе рассказать, но мне нужно было некоторое время…»
«Ясно».
«Я пытался кое в чем разобраться. Я ужасно злился на нее, обвинял в том, что она умерла. Я ненормальный!»
«Итан, вспомни, как я себя вела, когда поверила в то, что дядя Мэкон погиб».
«Эль…»
«Итан, послушай. Твоя мама не виновата в том, что умерла, но если какая-то часть тебя продолжает обвинять ее – это совершенно нормально».
Мы помолчали.
«Итан, почему мы с тобой встретились в общих снах?» – спросила на кельтинге Лена.
«Не знаю».
«Люди вроде так не знакомятся».
«Верно. Иногда мне становится страшно: а вдруг у меня галлюцинации? Может, сейчас я лежу в окружной больнице?».
Я едва не рассмеялся, но осадил себя.
«Восемнадцатая луна! Я спросил про луну у мамы».
«И про Джона Брида?»
Я кивнул.
«Она ничего толком не ответила. Упомянула, что у зла множества лиц… и заявила, что не мне судить».
«А мы с ней думаем одинаково».
И я решил задать Лене главный вопрос.
«Эль, ты когда-нибудь слышала о Колесе судьбы?»
«Нет, а что это?»
«Мама говорит, не «что», а «кто»».
– Как?! – изумленно произнесла Лена вслух.
– Самое странное, что она не первая, кто предупреждает меня о Колесе судьбы. Бабушка Пру тоже про него знает. Уверен, оно связано с восемнадцатой луной!
– Пойдем. – Лена встала и взяла меня за руку.
– Уже? – осведомился я.
– Пусть Ридли остынет. Нам пора.
– Куда?
– Решать твои проблемы.
