Текст книги "Прекрасный хаос"
Автор книги: Маргарет Штоль
Соавторы: Ками Гарсия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
09.10
В зоне видимости
Похоже, Лена не сомневалась, что меня спасет Гэтлинская библиотека, потому что мы добрались до нее за пять минут. Здание окружал забор из металлической сетки, и оно больше напоминало стройку. Огромные щиты синего цвета заменили добрую половину крыши. У входа валялся испорченный ковер, вернее его обугленные остатки. Мы зашли внутрь, преодолев настил из почерневших досок.
Противоположная стена оказалась закрыта толстыми пластиковыми панелями. Не представляю, что творилось за ними – вид и здесь был ужасающий. Стеллажи исчезли, на их месте появились штабеля коробок с книгами. Значит, в распоряжении Мэриан три отдела: разрушенный, полуразрушенный и спасенный.
Единственное, что не изменилось, – старомодный карточный каталог. От него мы, наверное, никогда не избавимся.
– Тетя Мэриан! – позвал я.
Вообще-то, я ожидал увидеть Мэриан, расхаживающую взад и вперед с раскрытой книгой в руках. Но сегодня был день сюрпризов: за каталогом на одной из коробок сидел мой отец и возбужденно беседовал с женщиной. Меня чуть не стошнило!
– Миссис Инглиш! – выпалила Лена, пытаясь отвлечь их внимание. – И вы тут, мистер Уот! А вы знакомы с нашей учительницей! – вымученно улыбнулась она, притворяясь, что рада случайной встрече.
А я не мог отвести от них глаз.
«Какого черта они треплются?»
Папа ничуть не смутился и затараторил:
– Представляешь, Итан, а Лилиан разбирается в истории нашего округа почти так же хорошо, как твоя мама!
«Мама?!»
Миссис Инглиш оторвалась от разложенных на полу томов и уставилась на меня. На секунду ее зрачки стали вертикальными, словно у кошки, даже ее стеклянный глаз сузился!
«Эль, ты видела?»
«Что?»
Но спустя секунду наша учительница английского тупо хлопала ресницами. Копна растрепанных седых волос, застиранный серый свитер поверх бесформенного платья – вот как выглядела самая строгая учительница «Джексона». Ее единственной слабостью являлась «мертвая зона» со стороны невидящего глаза, чем многие ученики с удовольствием пользовалась. Но, оказывается, миссис Инглиш существует и за пределами школы! Да еще рядом с моим отцом! Меня опять стало мутить.
– Лилиан помогает мне собирать материал для «Восемнадцатой луны», – продолжал папа. – Для моей новой книги, помнишь? – спросил он и обратился к миссис Инглиш: – Нынешняя молодежь пропускает все, что мы говорим, мимо ушей! Половина моих студентов на лекции слушают свои айподы или болтают по мобильным.
Миссис Инглиш как-то странно засмеялась. А я вдруг осознал, что впервые слышу ее смех. Ну и что? Но нет, только не над шутками моего отца! Форменное издевательство!
– Не соглашусь с вами, Митчелл, – произнесла она.
«Митчелл???»
«Его так зовут, Итан. Без паники!»
– Лилиан считает, что восемнадцатую луну можно рассматривать как важнейший исторический фактор! Фазы совпадают с…
– Хорошего вечера, мэм, – отрезал я, направляясь к архиву.
Не могу слушать теории отца, да еще в присутствии моей учительницы по английскому.
– Пап, не опаздывай к ужину! Эмма собиралась сделать тушеное мясо, – бросил я напоследок.
Понятия не имею, что хотела приготовить Эмма, но папа обожает тушеное мясо. А я хочу, чтобы к ужину он был дома. То есть где-нибудь на безопасном расстоянии от моей преподавательницы. Она, в отличие от отца, сразу поняла мой намек. Короче, не успел я выйти из комнаты, как Лилиан Инглиш испарилась, уступив место миссис Инглиш.
– Итан, я жду план твоего сочинения по «Суровому испытанию» Артура Миллера. Чтобы лежал у меня на столе завтра после урока! Это и вас касается, мисс Дюкейн!
– Да, мэм.
– Полагаю, вы уже составили черновой вариант?
Я кивнул, хотя дурацкое сочинение вылетело из моей головы. Английский волновал меня меньше всего.
– Итан, – нахмурилась миссис Инглиш.
«Эль, спасай!»
«Я сама еще не думала, о чем писать».
«Спасибо!»
«Я буду в отделе справочной литературы».
«Предательница!»
– Итан? – нетерпеливо повторила миссис Инглиш.
Я, как загипнотизированный, смотрел на нее, а папа – на меня. Что они таращатся на меня. Я ведь не золотая рыбка, попавшаяся в сети! Кстати, какова их продолжительность жизни? Именно такой вопрос задали в любимой Сестрами передаче «Своя игра». Я лихорадочно соображал, что ответить, и случайно выдал:
– Золотая рыбка!
– Прошу прощения? – недоуменно воззрилась на меня миссис Инглиш.
Папа почесал затылок, стараясь скрыть смущение.
– Я имею в виду, на что похожа жизнь золотых рыбок в аквариуме? Им нелегко живется!
– Неужели, мистер Уот? Может, просветите нас? – скептически отозвалась миссис Инглиш.
– Правосудие и свобода воли. Думаю, я буду писать о правосудии. Кто имеет право решать, что хорошо, а что плохо? Понятие греха и так далее. Есть ли какой-то высший закон или правила определяют люди, живущие с тобой под одной крышей? Или в твоем родном городе?
Либо у меня приступ безумия, либо через меня говорит моя мама.
– И кто, по-вашему, имеет право судить, мистер Уот? Кто является высшей инстанцией?
– Пока не знаю, мэм. Но не уверен, что мы, золотые рыбки, имеем право судить друг друга. Посмотрите, до чего это довело героинь «Сурового испытания»!
– Но другой человек справился бы с этим получше… Как вы считаете?
По моей спине пробежал холодок. Миссис Инглиш взялась за свое! На уроках английского нас приучили к тому, что все ответы являются правильными, если ты можешь аргументировать свое мнение. А сейчас речь шла не о домашнем задании.
– Я поразмышляю над вопросом в своем сочинении, – промямлил я.
На уроке я бы выкрутился, но, стоя перед учительницей в библиотеке, я чувствовал себя полным идиотом.
– Простите, что помешала, – возникла из ниоткуда моя спасительница Мэриан. – Митчелл, прости, но мне необходимо уйти пораньше. У меня запланирована деловая встреча. Пожалуйста, заглядывайте к нам еще, – приветливо обратилась она к миссис Инглиш. – Если повезет, то мы скоро встанем на ноги и к лету будем работать в обычном режиме. Для нас очень важно, чтобы преподаватели имели доступ к нашим ресурсам!
– Конечно, – засобиралась миссис Инглиш.
Мэриан быстро проводила их до выхода, и папа даже не успел спросить, почему я остаюсь. Потом хранительница повесила на дверь табличку с надписью «Закрыто» и повернула в замке ключ. Как будто здесь есть что украсть!
– Спасибо, тетя Мэриан!
– Все? – поинтересовалась из соседней комнаты Лена.
В руках она держала книгу, завернутую в шарф. Серебристо-серая ткань не закрывала обложку целиком, и я прочитал название: «Большие надежды». От Сэрафины не спрячешься!
– Вообще-то я жду официальных гостей, – призналась Мэриан, доставая носовой платок и протирая им очки. – Вам надо поторопиться.
– Я только сумку заберу! – крикнула Лена, прячась за коробки.
Я бросился за ней вдогонку.
– Ты что прячешь? – осведомился я, выхватив том у нее из рук, но когда я прикоснулся к переплету, мир закружился, и сломанные стеллажи растаяли в воздухе…
Впервые она встретила его вечером. Сэрафина знала, что ей не стоит ходить одной так поздно. Смертные не могут причинить ей вреда, но в мире есть и другие существа, пострашнее.
Увидев старика, Сэрафина сначала испугалась, но когда он приблизился, успокоилась. Безобидный тип с длинной бородой и седыми волосами. Опирается на отполированную черную трость. Одет в темный костюм и галстук-шнурок.
– Добрый вечер, дитя, – поздоровался он. – Наконец-то мы встретились.
– Простите, вы меня с кем-то перепутали, – ответила она, подумав, что он впал в старческий маразм.
– Фурию катаклизмов ни с кем не спутаешь! – расхохотался он.
Ледяная кровь побежала по жилам Сэрафины. Рядом с тротуаром, всего в нескольких метрах от старика вспыхнул огонь. Сэрафина зажмурилась, пытаясь взять себя в руки и потушить его, но ничего не получалось.
– Пусть горит, сегодня прохладно, – равнодушно произнес старик.
– Что вам от меня нужно? – дрожащим голосом спросила Сэрафина.
– Я хочу помочь тебе. Ведь мы – одна семья. Позволь представиться – Абрахам Равенвуд, – провозгласил он.
Имя показалось ей знакомым – оно было на генеалогическом древе сводных братьев.
– Но Охотник и Мэкон считают, что вы погибли!
– Я похож на труп? – возразил он. – Пока умереть не очень-то получается. Я ждал тебя.
– Меня? Почему?
Родственники Сэрафины предали ее. Она уже не могла им верить.
– Ты до сих пор не понимаешь, кто ты такая? Но ты слышишь зов? Голоса? – спросил старик. – Ты обрела свой дар.
– Это настоящее проклятие!
– Кто тебе сказал подобную чушь? – разгневался старик. – Чародеи, смею предположить! Неудивительно. Лжецы, они такие же слабые, как смертные. Но ты… Ты – особенная. Фурия катаклизмов – самое могущественное создание в колдовском мире. Дитя Темного огня! Ты слишком могущественна, чтобы называться чародейкой.
Он не обманывает ее? Она что, владеет самой великой силой? Ей отчаянно захотелось стать избранной, а не изгоем. Теперь она жаждала поддаться инстинкту.
Она испепелит все, что встанет у нее на пути.
Заставить тех, кто причинил ей боль, горько пожалеть о содеянном.
Нет!
Она с трудом выкинула злые мысли из головы. Джон… Она должна думать о Джоне и его чудесных зеленых глазах!
– Я не буду темной, – дрожа от ужаса, прошептала Сэрафина.
– Поздно, ты не изменишься, – рассмеялся Абрахам. – Покажи мне свои прекрасные золотистые глазки!
Абрахам оказался прав. Сэрафина не способна скрыть свой истинный облик. У нее не было выбора. Две стороны души боролись за нее: правильная и неправильная, добрая и злая, светлая и темная. Но что связывает ее со Светом? Только Джон. Она любит его, несмотря на то что последнее время редко может вспомнить это ощущение. Наверное, любовь покинула ее…
Однако Сэрафина продолжала пытаться.
Лучше всего ей это удавалось, когда они лежали в объятиях друг друга в постели.
– Знаешь, как сильно я люблю тебя? – тихо говорил Джон.
– Как? – спрашивала Сэрафина, крепко прижимаясь к нему, словно тепло его тела могло согреть ее ледяную кожу и спасти ее душу.
– Больше, чем себя самого!
– И я тебя!
Врунья! Даже признаваясь ему в своих чувствах, она слышала вкрадчивые голоса.
– Я никогда не полюблю другую, – продолжал Джон, целуя ее в лоб. – Ты – единственная, – хрипло пробормотал он. – Тебе исполнилось восемнадцать. Ты выйдешь за меня замуж?
Но Сэрафина вслушивалась в шепот, который проникал в ее мысли и сновидения каждую ночь. Это был голос Абрахама.
«Ты опять ошиблась, Сэрафина. Он не знает тебя. Ты – не чародейка, ты – одна из нас!»
– Изабель? – позвал ее Джон, пытаясь докричаться до нее.
Но ее поглощала тьма. Та юная девушка, Изабель, почти исчезла.
– Да, – ответила Сэрафина, обнимая Джона за шею. – Да, я выйду за тебя.
Лена открыла глаза. Мы лежали на грязном бетонном полу, наши кеды соприкасались.
– Господи, Итан! Все началось, когда она столкнулась с Абрахамом!
– Твоя мама стала темной еще до этого!
– Она смогла бы справиться с даром, как дядя Мэкон!
Лена не теряла надежды. Она верила, что у Сэрафины есть шанс победить судьбу и не превратиться в кровожадное чудовище.
«Возможно».
Мы едва успели вскочить на ноги, как к нам подбежала Мэриан:
– Друзья мои, вам пора! Мне, конечно, очень нравится созерцать ваши распростертые на полу тела, но вам надо уйти. Боюсь, мне предстоит не самая приятная встреча.
– В смысле?
– Ко мне пожалует с визитом совет.
– Совет? – непонимающе переспросил я.
– Верховный совет хранителей.
– Дядя Мэкон сказал мне, – вмешалась Лена, с сожалением взглянув на Мэриан. – Тебе нужна наша помощь? Что, если мы напишем письмо в твою защиту?
– Спасибо, они просто выполняют свою работу.
– Какую?
– Следят за соблюдением правил. Вроде бы исправляют чужие ошибки. Я готова взять на себя ответственность за то, что сделала. Но не более того. «Цена величия – ответственность», – процитировала она и хитро посмотрела на меня.
– Платон? – попытался отгадать я.
– Уинстон Черчилль, – вздохнула Мэриан. – Большего требовать не могут ни они, ни я сама. А теперь – брысь, ребята.
Лишь теперь я заметил, что на Мэриан – крайне странный наряд. Вместо яркого платья она надела черное и вдобавок черную кофту сверху нацепила. Словно на похороны собралась! Вот уж куда я не отпущу Мэриан одну!
– Мы остаемся.
– Нет, – возразила она.
– Ни за что.
– Итан, это плохая идея.
– Когда мы с Леной попали в беду, вы с Мэконом не бросили нас! Я буду рядом с тобой.
– И я тоже! – поддержала меня Лена, устраиваясь поудобнее в кресле, уцелевшем после пожара.
– Очень мило с вашей стороны, но я не позволю вам вмешиваться. Думаю, так будет лучше для всех нас.
– Мэриан, а ты не замечала, что в таких случаях все обычно получается с точностью до наоборот?
«Предупреди Мэкона. Я останусь с Мэриан».
Лена подлетела к двери, и замок с щелчком открылся сам собой.
«Поняла, я мигом».
– Разве нам не пора достать какую-нибудь книгу, которая волшебным образом сообщит нам о счастливом конце? – поинтересовался я у Мэриан, обнимая ее за плечи.
Она весело рассмеялась. Но я увидел перед собой прежнюю беззаботную Мэриан, а не хранителя, которому придется оправдываться в преступлениях, которые он не совершал.
– Что-то я не помню, чтобы авторы предвещали нам удачу…
– Не важно, предлагаю просто не начинать с буквы «П», а то вдруг опять Эдгар Аллан По выпадет?
– Но Платон может нас порадовать, – усмехнулась Мэриан. – «Смелым судьба помогает», – провозгласила она и вытащила из коробки обугленный томик. Смотри-ка, Платон выжил в великом пожаре Гэтлинской библиотеки!
Может, у нас и плохи дела, но впервые за много недель я действительно обрел надежду.
09.10
Расплата
Мы расположились в освещенном мерцающими свечами архиве. Помещение в принципе не пострадало. Комнату залило водой, но огонь сюда не добрался благодаря встроенной в потолок системе пожаротушения. Сидя втроем за длинным столом, мы пили чай из термоса и ждали.
– А почему Совет заявится сюда, а не в Lunae Libri? – спросил я.
– Я вообще не уверена, разрешат ли они мне вернуться туда, – призналась Мэриан. – Они уведомили меня, что предпочитают побеседовать со мной именно здесь.
– Мне очень жаль, – вздохнула Лена.
– Не стоит. Они…
Внезапно с треском сверкнула молния, раздался удар грома, затем последовала ослепительная вспышка. Звуки не были столь душераздирающими, как при путешествии. Сначала у нас на глазах из ниоткуда материализовалась книга. На обложке я прочитал название:
«Чародейские хроники».
Она зависла в воздухе и плавно опустилась в центр стола. Фолиант оказался весьма массивным, и деревянная поверхность со скрипом прогнулась.
– Что это? – воскликнул я.
– Ш-ш-ш, – утихомирила меня Мэриан.
А в архиве уже возникли трое чародеев в плащах. Первым появился высокий бритоголовый мужчина. Он поднял руку, и гром и молнии сразу прекратились. Вторым была женщина. Она скинула скрывающий лицо капюшон, и я поежился. Странная внешность! Неестественно белые волосы, белоснежная кожа, даже радужка ее глаз – абсолютно белая. Настоящее порождение пустоты. Последним прибыл невысокий мужчина. От порыва ветра с маминого столика попадали бумаги. В руке чародей держал огромные латунные песочные часы. Однако песчинок я в них не заметил. Одежда у троицы была одинаковая: черные мантии из плотного материала и странные очки. Я присмотрелся: оправа вроде бы сделана из переплетенных золотых, серебряных и бронзовых нитей. Стекла ограненные, прямо как бриллиант в мамином обручальном кольце. Интересно, они вообще что-нибудь в них видели?
– Salve, [14]14
Salve (лат.)– «приветствуем тебя».
[Закрыть]Мэриан из Lunae Libri, Хранительница слова, истины и бесконечного мира, – произнесли они одновременно.
Я чуть не подпрыгнул от неожиданности, Лена схватила меня за руку.
– Salve, Верховный совет хранителей. Совет хранителей мудрости, знания и непознанного, – выступив вперед, ответила Мэриан.
– Понимаешь ли ты, с какой целью мы навестили тебя?
– Да.
– Хочешь ли ты сообщить нам что-нибудь?
– Нет, – отрицательно покачала головой Мэриан.
– Ты признаешь, что вмешалась в порядок вещей и тем самым нарушила принесенную тобой священную клятву?
– Да, я позволила своей подчиненной сделать это.
Я хотел возразить, но у меня дыхание перехватило от их гулких, звучащих в унисон голосов и жутковатого взгляда чародейки.
– Где же нарушительница?
– Я отослала ее, – произнесла Мэриан.
– Почему?
– Чтобы уберечь ее, – сказала она.
– Уберечь от нас, – бесстрастно добавили они.
– Да.
– Ты обладаешь мудростью, Мэриан из Lunae Libri.
Если честно, в данный момент Мэриан выглядела не особенно мудрой, а очень напуганной.
– Я читала о «Чародейских хрониках» – книге, в которой собраны записи о всех чародеях. И я осведомлена о том, что вы сделали с теми смертными, которые грубо нарушили правила, как моя подопечная.
– Она тебе не безразлична? Девчонка, которая никогда не будет хранительницей? – спросил совет, изучая Мэриан, как насекомое под микроскопом.
– Она мне как дочь. Вы не имеете права судить ее.
– Не тебе говорить нам о наших правах! – прогремели они. – Мы сами решим, на что имеешь право ты!
И вдруг раздался другой голос. Он столько раз выручал нас, когда казалось, что все пропало!
– Приветствую вас! Но у нас, на Юге, не принято разговаривать с благородными леди в подобном тоне! – вымолвил материализовавшийся в комнате Мэкон (кстати, его сопровождал Страшила). – Вынужден попросить вас проявить чуточку больше уважения к доктору Эшкрофт, нашей хранительнице – горячо любимой множеством могущественных чародеев и инкубов!
Одет Мэкон был безукоризненно. По-моему, он облачился в тот самый костюм, в котором явился на заседание дисциплинарной комиссии, когда он защитил Лену от миссис Линкольн. Рядом с ним появилась Лиа Равенвуд в черном плаще и с посохом. У ног Лиа, глухо рыча, сидела ее любимица – пума Баде.
– Мой брат говорит правду. Наша семья встанет на защиту хранительницы. Не принимайте скоропостижных решений. У нее есть друзья.
Мэриан с благодарностью посмотрела на Мэкона и Лиа. Дверь архива распахнулась, и в комнату ворвалась Лив собственной персоной.
– И если кто-то и виноват в случившемся, то это я, – заявила она. – Разве не меня вы должны наказать? Можете начинать.
Мэриан удержала Лив, не давая ей приблизиться к серьезно настроенным членам совета.
– Инкуб и суккуб не имеют к нам никакого отношения, – хором произнесли они.
– Они – моя семья, – продолжала Лив. – У меня нет близких, кроме профессора Эшкрофт.
– Ты – смелое дитя.
– Спасибо, – поблагодарила Лив.
– И глупое.
– Мне не привыкать к таким комплиментам, – недрогнувшим голосом ответила Лив.
Похоже, она испытывала огромное облегчение: то, чего она так долго боялась, наконец-то случилось!..
– Ты обманула наши ожидания, – настаивали члены совета.
– Я предпочла помочь другу. Если бы мне пришлось выбирать, я бы сделала это снова.
– Ты не имела права.
– Я принимаю последствия своего поступка. Как еще можно поступить, если любишь человека?
– Любовь не входит в наш круг обязанностей, – парировали члены совета.
– «Все, что нам нужно – это любовь».
Лив цитировала Верховному совету хранителей «Битлз». Если ей суждено погибнуть, то она достойно встречает свою смерть!
– Ты понимаешь, что говоришь?!
– Да, – кивнула Лив.
Члены Совета переводили взгляды с Лив на Мэриан, потом на Мэкона и Лиа. Опять сверкнула молния, архив наполнился жаром и энергией. «Чародейские хроники» ярко засияли, и высокий мужчина объявил:
– Мы обсудим все с Советом. Никто не уйдет от расплаты.
– Прощайте, – с поклоном произнес Мэкон. – Если будете в наших краях, обязательно загляните к нам. Полагаю, в следующий раз у вас будет время отведать нашу знаменитую пахту.
Женщина с молочно-белыми глазами сняла очки и, как змея, уставилась на Мэкона.
Молния ударила еще раз, и они исчезли. Прогремели раскаты грома, и спустя секунду фолиант просто-напросто сгинул, растворившись вместе с чародеями.
– Черт! – вскрикнула Лив и упала в обморок.
Мэриан едва успела подхватить ее.
А я оцепенел.
Мэкон убедился, что члены Совета убрались восвояси, и, направляясь к двери, сказал:
– Мэриан, не хочу оставлять тебя одну, но мне нужно многое выяснить.
Лив поняла намек и тоже побрела к выходу. Мэкон обратился к Лене:
– А тебе следует пойти со мной, если ты не против.
– В смысле? – растерялась Лена.
Лив спрятала свой блокнот и растерянно пробормотала:
– Я помогу вам. Я покажу, где стоят нужные книги…
– Не сомневаюсь, Оливия. Но ты в них ничего не найдешь. Верховный совет хранит в тайне информацию о том, как и когда появился Совет. Записи предназначены только для чародеев, – заключил он и поманил за собой Лену, которая второпях кидала вещи в сумку.
– Конечно, – обиделась Лив, – куда уж мне!
– Лиа, пусть Баде погостит у Мэриан? Думаю, Мэриан будет рада такой приятной компании.
Еще бы, стокилограммовый телохранитель всегда пригодится!
– Без проблем, – ответила Лиа, почесав огромную кошку за ухом. – Мне надо вернуться в окружную больницу, а домашних животных там не жалуют.
Баде обогнула стол и уселась возле Мэриан.
Лена обеспокоенно взглянула на меня, но промолчала. Ведь в кои-то веки Мэкон обратился за помощью не к Лив, а к ней.
«Эль, я в порядке. И не обижусь».
Вместо ответа она храбро поцеловала меня в губы. Затем многозначительно посмотрела на Лив и покинула архив.
Я еще немного посидел с Лив и Мэриан, стараясь использовать любой предлог, чтобы остаться. Мы очень давно не проводили время втроем. Мне не хватало того, как Лив и Мэриан перекидывались цитатами, а я угадывал, откуда они их взяли.
– Мне пора, – наконец, засобиралась Лив. – Я – просто источник проблем…
– Оливия, разве ты не понимаешь, что если бы я захотела, то помешала бы тебе? – спросила Мэриан.
Лив скривилась так, как будто вот-вот она заплачет или рассмеется:
– Тебя же не было со мной, когда я помогла Итану освободить Мэкона из арклайта!
– Но я находилась рядом, когда ты отправилась с Итаном и Линком в туннели. – Мэриан судорожно вздохнула. – Когда-то у меня тоже была подруга. Если бы я могла вернуться в прошлое и все изменить, я бы сделала это, не задумываясь. Но она умерла… Вот и все.
Я прикоснулся к руке Мэриан:
– Прости меня. Мне не удалось убедить их оставить тебя в покое…
– Не выйдет. Ни у тебя, ни у остальных. Иногда нужно разгребать завалы… кому-то надо взять на себя ответственность.
– А виновата только я, – прошептала Лив и принялась смотреть на размокшую от воды коробку с книгами.
– Нет! Я получила второй шанс помочь другу, которого я очень сильно люблю, – улыбнулась Мэриан. – Должен ведь в Гэтлине работать хоть один библиотекарь, даже если ему и не суждено стать хранителем.
Лив порывисто обняла ее и долго не отпускала. Спустя некоторое время Мэриан произнесла:
– Итан, проводи, пожалуйста, Лив до Равенвуда. Если я дам ей ключи от машины, боюсь, она врежется в столб на встречной полосе.
– Будь осторожна, – тихо сказал я Мэриан.
– Не волнуйся за меня.
После нашествия вексов центр города превратился в зону бедствия, поэтому мы сделали крюк. Через пять минут я проезжал мимо своего дома, а Лив сидела рядом. Мы будто снова развозили книги или собирались заскочить в «Дэ…и…кин». Совсем как прошлым летом, если не считать выжженной земли и бесчисленной саранчи.
– Пирогами пахнет, – констатировала Лив, кинув тоскливый взгляд в сторону дома.
– Эмма уже давно не печет, – ответил я, – наверно, это курица в ореховом соусе.
– Перестань! – простонала Лив. – Ты себе не представляешь, что значит жить в туннелях, особенно когда Кухня спятила! Грызу только шоколадное печенье. Если в ближайшие дни я не получу посылку, моя судьба решена!
– Вообще-то, в мире существуют магазины. «Стой-стяни», например, – подмигнул ей я.
– Ага, а еще – курица в ореховом соусе, которую приготовила Эмма!
Я сразу понял, к чему она клонит, и, когда она произнесла эту фразу, я почти припарковался.
– Ладно, спорим на десять баксов, что у тебя слюнки текут?
– Я готова на все, что угодно! Только хоть чем-нибудь угостите!
При виде Лив Эмма сразу выставила на стол все свои шедевры. Сестры, к счастью, мирно спали. Мне совершенно не хотелось отвечать на расспросы, почему я привел в дом какую-то чужую девочку. Лив ела с большим аппетитом: круче, чем Линк в былые времена. Я доедал третий кусок, а она расправлялась с добавкой.
– Второй раз в жизни ем такую вкусную курицу! – облизывая пальцы, воскликнула Лив.
– Во второй раз? – в ужасе переспросил я, покосившись на Эмму.
По меркам Гэтлина, слова Лив звучали, по меньшей мере, как богохульство.
– А когда был первый?
– Только что! Предыдущий кусочек! А вдруг следующий окажется еще лучше! – рассмеялась она, отодвигая от себя пустую тарелку.
Эмма налила очередную порцию масла во фритюрницу.
– Погоди, Оливия, сначала попробуй еще с пылу с жару.
– Спасибо, мэм. Я домашних блюд не ела с семнадцатой луны.
На кухне мгновенно повисло неловкое молчание, и меня затошнило от хрустящей корочки. Эмма протерла Одноглазый Ужас кухонным полотенцем и приказала:
– Итан Лоусон Уот, сбегай в погреб и принеси нашей подруге мои последние заготовки. С верхней полки!
– Да, мэм.
– И не вздумай брать маринованную дыню! Ее я приберегу для мамы Уэсли, она немного кисловатая получилась, – добавила она.
Дверь в подвал находилась напротив спальни Эммы. Старую деревянную лестницу испещряли черные отметины. Некоторые из них были знакомы мне с детства. Я сразу узнал след от горячей кастрюли, которую мы с Линком поставили на ступеньку, когда пытались сделать коржики из воздушного риса. Мы практически прожгли ее насквозь, а потом Эмма на пару дней запретила мне выходить из комнаты. С тех пор я всякий раз обязательно наступал на отметину, спускаясь вниз. Подвалы в домах Гэтлина не особо отличаются от чародейских туннелей. Наш всегда казался мне чем-то вроде таинственного подземного мира. Здесь хранились самые запретные тайны. Иногда я обнаруживал тут настоящие сокровища: стопку старых журналов в котельной или недельный запас теста для печенья в морозилке. В общем, ни с пустыми руками, ни с пустым желудком оттуда не уйдешь. У основания лестницы был здоровенный проем, обитый толстыми палками. Вместо ручки из двери торчал шнур. Я изо всех сил потянул за него, и моему взору открылась бесценная коллекция деликатесов от Эммы. Наш погреб славился своими богатствами на три округа. В консервных банках Эммы можно найти все, что душа пожелает: от маринованных дынных корочек и нежнейшей зеленой фасоли до идеально круглых луковиц и ярких помидоров. Что уж говорить о вареньях и компотах – персики, сливы, ревень, яблоко, вишня. Ряды банок уходили в бесконечность, в животе начинало урчать от одного взгляда на них.
Я провел рукой по верхней полке, где Эмма хранила свои кушанья-призеры, секретные рецепты и самые драгоценные емкости. Все было учтено, прямо как лекарства и боеприпасы в военное время, и обращаться с запасами следовало с не меньшей аккуратностью.
– Впечатляет, – раздался у меня за спиной голос Лив.
– Эмма разрешила тебе посмотреть на ее святилище?
– Да оно же просто светится! – воскликнула она, схватив банку с вареньем.
– Конфитюр должен сверкать, а кусочки фруктов оставаться плотными. Маринованные огурцы надо резать кусочками одинаковой величины, а морковки подбирать по размеру, набивка должна быть равномерной.
– Набивка?
– То, как ты укладываешь содержимое в банку.
– Понятно, – усмехнулась Лив. – А как Эмма отнесется к тому, если узнает, что ты выболтал мне секреты ее кулинарного искусства?
Дело в том, что я постоянно околачивался на кухне. Я постоянно обжигался о кастрюльки, которые мне запрещали трогать, и умудрялся засовывать в маринованные овощи камушки и веточки.
– Между прочим, жидкость всегда должна покрывать содержимое банки целиком.
– А пузырьки – это хорошо или плохо?
– У Эммы? – рассмеялся я.
Лив кивнула на нижнюю полку: там стояла пыльная банка с таким количеством пузырьков, как будто Эмма решила законсервировать их вместо вишни. Я встал на колени, достал ее и осмотрел со всех сторон.
– Эмма не могла приготовить такое, – заявил я, прочитав надпись «Из кухни Пруденс Стетхем». – Произведение бабушки Пру. Она еще более сумасшедшая, чем я предполагал.
Никто не осмеливался делать Эмме подобные подарки. Я поставил презент бабушки Пру обратно и вдруг заметил, что сверху свисает обрывок грязной веревки.
– Погоди-ка…
Я потянул за нее, полки заскрипели и задрожали. Я пошарил в глубине, отыскал место, где веревка соединялась со стеной, и потянул снова… Стеллаж пришел в движение!
– Там что-то есть!
– Итан, аккуратно!
Полки медленно повернулись, открывая лаз в потайную комнатку. Я переступил порог и остолбенел. Передо мной темнел туннель.
– Ну как? – поинтересовалась Лив.
Она застыла в окружении переливающихся всеми цветами радуги банок Эммы и выглядела маленькой и беззащитной. Внезапно меня осенило.
– Туннель сделали в позапрошлом веке! Я видел старые фотографии. Беглые рабы пользовались ими для того, чтобы ночью незаметно ускользнуть из дома.
– То есть ты хочешь сказать, что…
– Итан Картер Уот, или кто-то из его семьи, принимал участие в строительстве подпольной железной дороги! [15]15
Подпольная железная дорога– система переброски беглых рабов-негров из южных штатов в северные, существовавшая в XIX веке.
[Закрыть]
