Текст книги "Узбекские народные сказки. Том 2"

Автор книги: Мансур Афзалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

СТАРИК И СТАРУХА

В давние времена жили старик и старуха. Старик каждый день ходил в заросли, собирал хворост, приносил его старухе, а часть продавал.

Однажды пошел старик за хворостом, устал, прилег отдохнуть у ручья и заснул. Вдруг он слышит сквозь сон, что какой-то голос ему говорит:

– Вставай, возьми ее!

Посмотрел старик, видит – посреди ручья плывет старая потрепанная подстилка, на которой сеют муку. «Зачем она мне?» – подумал старик, но все же подстилку из ручья вытащил. А тот же голос говорит:

– Ты скажи: «Подстилка, накройся!»

Чуть только сказал старик «подстилка, накройся!» – как появилась на ней всякая вкусная еда. Завернул старик все эти кушанья, взвалил на себя вязанку дров и пошел на базар. А по дороге завернул к одному своему другу и говорит ему:

– Возьми еду себе, а подстилку мне отдай, только смотри не говори «подстилка, накройся!»

Друг даже сесть старика не пригласил, зашел в дом, раскрыл подстилку и взял себе все угощение, которое на ней было.

Старик кричит со двора:

– Давай мне скорей подстилку! На базар идти далеко.

Тогда друг скорее схватил, свою в точности похожую подстилку, а стариковскую оставил себе.

Сходил старик на базар, продал хворост и вернулся домой. Захотелось ему старуху ужином накормить, развернул он подстилку и сказал: «Подстилка, накройся!», – но ничего на подстилке не появилось. Разозлился старик и говорит:

– Жена, испеки мне лепешку!

Завязал старик лепешку в поясной платок и ушел. Пришел он к ручью и лег спать. Уснул старик, а какой-то голос ему и говорит:

– Вставай, возьми его!

Посмотрел старик, видит – плывет по ручью деревянный аршин, которым ситец меряют. «Зачем он мне?» – думает старик. А голос ему говорит:

– Возьми его. Скажешь «меряй, аршин!»– и он тебе будет шелк да атлас отмеривать.

Старик взял аршин, набрал хворосту и опять зашел по дороге на базар к своему другу-приятелю. Дал старик аршин и предупредил: «Не говори только «меряй аршин!» Друг сейчас же зашел в соседнюю комнату и как только сказал «меряй, аршин!», вся комната наполнилась шелком, бархатом, сукнами. А когда старик на обратном пути снова зашел, приятель этот свой точь-в-точь похожий аршин вынес.

Пришел старик к своей старухе и говорит аршину: «Меряй, аршин!» – аршин ничего не меряет. Очень рассердился старик и говорит жене:

– Испеки мне еще одну лепешку!

Положил старик лепешку в поясной платок и снова к ручью отправился. Пришел, лег, заснул и слышит во сне, как кто-то ему говорит:

– Вставай, возьми его!

Проснулся старик, видит: плывет, вертится на воде глиняное блюдо. «Зачем мне такое блюдо? Что я с ним буду делать?» – подумал старик. А голос его учит:

– Скажи: «Плов готов!»

Взял старик блюдо и чуть только сказал: «Плов готов!», – как блюдо наполнилось пловом. Старик поел плова, наелся вдоволь и пошел на базар, а по дороге снова зашел к своему приятелю.

– Подержи это глиняное блюдо, – сказал старик. – Смотри только не говори «плов готов!»

А приятель его отнес блюдо в дом, всю семью свою пловом угостил. Старик зашел на обратном пути и попросил:

– Дай же мне мое блюдо.

Приятель стариково блюдо оставил себе, а ему другое, точь-в-точь такое же, вынес. Пришел старик домой, поставил блюдо перед старухой, говорит: «Плов готов!» – а блюдо пустое. Разозлился старик, а старуха ругать его стала:

– Принес бы ты лучше вязанку хворосту, сварила бы я обед. А то уж который день какие-то ненужные вещи приносишь.

– Нет, старуха! Сегодня я эту тайну раскрою! – сказал ей старик.

Дала ему старуха лепешку, и снова отправился старик к ручью. Пришел и спать лег. Во сне слышит:

– Вставай, возьми ее!

Посмотрел старик, видит – плывет-вертится тыква. «Зачем мне пустая сухая тыква? Что я с ней делать буду?» – удивляется старик.

– А ты скажи: «Выйди из тыквы!» – говорит ему голос.

Не успел старик сказать «выйди из тыквы!», как что-то выскочило и начало его бить-колотить. Хорошо, что старик догадался сказать «спрячься в тыкву!», а то совсем бы ему плохо пришлось. Взял старик тыкву под мышку и пошел к своему приятелю. Тот от радости прямо не знал, куда старика посадить, чем угостить. Понравилось ему, что старик такие дивные вещи приносит. А старик показал свою тыкву приятелю и говорит:

– Только не вздумай сказать «выйди из тыквы!»

На этот раз он остался и лег спать. Приятель дождался, когда он уснул, взял тыкву, принес ее в дом, созвал всех детей, поставил посреди комнаты тыкву и говорит:

– Выйди из тыквы!

Вдруг как выскочило из тыквы что-то, село ему на плечи и принялось его колотить. Голову ему разбило. Стал он кричать, просить:

– Старик, пожалей меня! Спаси меня! Я тебе все твои вещи отдам!

Проснулся старик и чуть сказал «спрячься в тыкву!», это что-то ушло в тыкву. Раскаялся приятель и отдал старику и подстилку, и блюдо, и тыкву, и аршин.

Взял все это старик и отнес своей старухе. От удовольствия он так улыбался, что рот у него доходил до ушей. А старуха обрадовалась, забегала, будто у нее шесть ног стало.

Пошел старик после этого к шаху и стал звать его к себе на угощение, Удивился шах и говорит ему:

– Ты такой бедный старик, себя прокормить не можешь – и вдруг нас, самого шаха, в гости зовешь. Чем же ты нас угощать будешь?

А визирь говорит шаху:

– Велика ваша милость, господин шах. Если человек зовет вас в гости, так он уж угостит вас от души всем, что только руки его достать смогут.

Шах с визирем и слугами своими отправился к старику в гости. Старик каждому их коню на голову шелковую торбу с зерном повесил, под ноги шаху шелковые дорожки подостлал, усадил шаха и дастархан с самыми изысканными кушаниями расстелил. Шах очень удивился и говорит своему визирю:

– Пойди, разузнай, откуда все это у него берется.

Пошел визирь, притаился и стал подслушивать. Услышал он, как старик говорит «плов готов!», «подстилка, накройся!», «меряй, аршин!» – пришел и рассказал все это шаху. Шах после угощения говорит старику:

– Ну, старик, теперь ты к нам в гости завтра приходи!

– Ладно, – отвечает старик.

На другой день пришли к старику десять шахских воинов звать его к шаху на пир А старик вдруг заупрямился и говорит:

– Не пойду! Выйди из тыквы!

Выскочило из тыквы что-то и напало на шахских воинов. Головы им поразбивало, глаза повыбивало. Воины еле живые к шаху вернулись. Шах разозлился и пятьдесят воинов послал. Старик и этих побил и прогнал. Тогда шах все свое войско собрал и сам поехал. Но старик и все шахское войско победил и вместо шаха сам стал народом править.

Перевод А. Мордвилко.

САПОЖНИК И ШАХ-КАЛАНДАР

Было или не было, говорят, в давние времена жил один сапожник. Звали его Курбанкул. С утра и до позднего вечера, не вставая, чинил он старую обувь, но зарабатывал за целый день всего две копейки. На полкопейки он покупал десять свечей, а на остальные полторы копейки – орехов, фисташек, изюму, урюку. Разложит он все это на дастархане, свечи зажжет, поиграет на бубне, возьмет одну-две ягодки, жует их и приговаривает:

– Кушайте, не стесняйтесь! Такого угощенья ни у шахов, ни у вельмож не бывает! Дверь закройте, бейте в бубен! Так до полуночи он сам себя угощал и развлекал. А шах того города отдал строгий приказ: с наступлением темноты огня в домах не жечь, песен не петь, на инструментах музыкальных не играть, не пировать.

Однажды вечером захотелось шаху погулять по улицам своего города. Но он подумал: «Что скажут люди, если увидят на улице меня одного в моей шахской одежде?» – и решил переодеться. Надел шах старый халат и простую шапку, через плечо перекинул суму, взял в руки посох – словом, совсем стал похож на нищего каландара (каландар – не имеющий крова, странствующий дервиш) и пошел бродить по городу. Ходил он, ходил, обошел много улиц, вдруг слышит: в одном доме на бубне играют. «Оказывается, есть и такие люди, что моих приказов не выполняют, – думает шах. – Здесь, наверно, человек десять-пятнадцать собрались и пирушку устроили!» Разозлился шах и стал сильно колотить посохом в калитку этого дома.

– Кто это так стучит? – спросил со двора сапожник.

– Я, бедный странник-каландар. Иду издалека, совсем из сил выбился. Сделайте милость, впустите меня отдохнуть, а если пиалу чаю дадите, век вас буду благодарить.

Сапожник открыл калитку и говорит:

– Давно уже я один-одинешенек вечера дома провожу, не с кем перекинуться словом. Заходите, чай готов, а если отдохнуть вам нужно, то и одеяло с подушкой найдется.

И с радостью сапожник повел странника в дом. Шах вошел, оглянулся, видит: на дастархане сушеные фрукты разложены, лепешки, а вокруг десять свечей горит, и спрашивает:

– А где ваши друзья-приятели?

– Да нет у меня никаких друзей-приятелей, – отвечает хозяин. – Нет у меня ни жены, ни детей. Никого у меня нет. Я сапожник. Целый день обувь чиню, две копейки заработаю, вечером дверь закрою, поиграю на бубне и сам себя угощу. Приходите ко мне каждый вечер, будет вам и чай, и место для отдыха.

Шах подумал:

«А я-то считал, что здесь человек десять-пятнадцать. Хотел уж завтра вызвать их к себе, покарать. Оказывается, он здесь один, да, видно, и в голове у него не все ладно. Как же мне теперь отсюда уйти? Скажу ему разве что-нибудь такое, чтобы он разозлился и прогнал меня».

– Оказывается, вы починкой обуви много денег зарабатываете, – говорит шах, – вот и тратите так много. А что будет, если шах завтра запретит вам сапожничать? Где вы тогда на такие пиршества денег возьмете?

Разозлился сапожник и отвечает:

– А, чтоб твой дом сгорел, безумец! Да какое дело шаху до моей работы? Эх, глаза твои завидущие, проклятый каландар! Не дам тебе ни чаю, ни постели. Убирайся!

Выгнал сапожник шаха из дому, еще на бубне поиграл, поел и спать лег. Утром встал рано, умылся, хотел уже на работу идти, как вдруг раздался громкий стук в калитку.

– Кто там? – спрашивает сапожник.

– Это не вы сапожник такой-то? -отвечает с улицы грозный голос. – Шах требует вас к себе.

Идет с ним сапожник к шаху и думает: «Вот беда на мою голову. Зачем это я шаху понадобился? Не иначе нищий-каландар на меня пожаловался».

Привели стражники сапожника во дворец. Шах важно сидел на троне. Подошел к нему сапожник, поклонился.

– Ассалям алейкум! – говорит.

– Пришел? – спрашивает шах.

– Пришел, – отвечает сапожник.

– Ты чем занимаешься? – спрашивает шах.

– Я – сапожник.

– Пусть все другие сапожники обувь чинят, – говорит шах, – а тебе я не разрешаю.

– Государь! – просит сапожник. – Другого ремесла я не знаю. Что же мне делать?

– Я тебе другую хорошую работу найду, – говорит шах.

И тут же приказывает визирям:

– Дайте ему саблю. Пусть наденет ее и идет. Я назначаю его миршабом-стражником в его махалле.

Взял сапожник саблю, повесил ее себе через плечо и пошел. Целый день ходил он по улицам и туда и сюда, наконец наступил вечер. Хотел он домой пойти, но тут вспомнил, что у него ничего нет и в кармане пусто. Злость его разобрала, а он тут видит: стоит какой-то человек около ворот и разговаривает со своей женой. Подошел к ним сапожник, вытащил саблю и говорит:

– А ну, пошли за мной!

– За что? Чего вы? – спрашивает этот человек.

– А за то, что ты стоишь около своих ворот и с женой болтаешь. Вот отведу вас куда следует…

– Вы же меня на всю махаллю осрамите. Возьмите две копейки, – просит тот, – и отпустите меня.

Взял сапожник две копейки, пошел на базар, купил себе на них то, что он каждый день покупал, пришел домой, разостлал скатерть, выложил угощение, свечи зажег, стал на бубне играть, а потом сел и сам себя угощает. Вдруг кто-то опять стучит в калитку.

– Кто там? – спрашивает сапожник.

– Пустите, я бедный странник-каландар.

– Сегодня я тебя не пущу! Плохой ты человек. Оставь меня в покое.

Но шах стал его просить, молить:

– Впустите! Я теперь молчать буду, ничего не скажу!

Вошел шах в дом, увидел дастархан и говорит:

– Вот так диво! Вот так молодец! Откуда ж у вас все это?

– Вы же сказали, что будете молчать. Но уж если спрашиваете, так отвечу, – говорит сапожник. – Вчера вы верно предсказали. Так оно и вышло. Шах мне запретил сапожничать. А дал мне саблю и назначил меня стражником в вашей махалле. Иду я по улице и вижу: кто-то около ворот со своей женой разговаривает. Я им саблю эту показал, пригрозил – и две копейки получил. Положил я деньги в карман, накупил всего, что мне надо, вот у меня и дастархан есть, и свечи, сижу и услаждаюсь.

– Нехорошо ты сделал, – говорит каландар.

– Ну а что ж тут такого?

– А может быть, человек этот бедняк какой-нибудь, может быть, у него, кроме двух копеек, и денег-то больше нет. Он испугался и отдал их тебе, а дети у него, может быть, голодными остались. А что будет, если он пойдет к шаху и скажет: «Разговаривал я около своего дома с женой, а ваш миршаб стал грозить мне, две копейки у меня отнял». Шах тебя вызовет и спросит: «Зачем так делаешь?» Что ты ему скажешь?

– Никогда еще я такого глупого каландара не видел, – говорит сапожник. – Да кто это из-за двух копеек пойдет к шаху жаловаться! А еще говорил: «Буду молча сидеть!» Недаром я тебя в дом не пускал. А ну, вставай, убирайся! И чтоб я тебя больше не видел.

Прогнал сапожник каландара и лег спать. А утром опять в калитку стучат.

– Кто там? – спрашивает сапожник.

А это снова посланец от шаха.

– Иди! Шах тебя к себе вызывает.

А шах до прихода сапожника позвал одного молодого джигита и приказал ему надеть паранджу, а лицо чачваном закрыть. Еще одного человека позвал и рядом поставил. Когда сапожник явился, шах говорит:

– А, пришел!

– Да, вы звали меня, вот я и пришел, – отвечает сапожник.

Тогда шах подзывает этого человека и его «жену» и приказывает:

– Ну, рассказывайте, что у вас?

Человек говорит:

– Господин! Мы люди бедные. Вышел я вчера со своей женой на улицу, стоим около своего дома и разговариваем, а тут подошел стражник и стал нам грозить, две копейки у меня взял.

Шах приказывает сапожнику:

– Отдай ему деньги, которые ты у него взял.

– Государь, я же их проел, – говорит сапожник. – Дайте ему из вашей казны две копейки. Обещаю: теперь хоть и сам кто-нибудь будет мне деньги давать – не возьму.

И пошел сапожник ходить по улицам. Ходил, ходил, а вечером пришел домой, вынул из ножен саблю, а вместо нее положил туда деревяшку. Отнес он саблю на базар и отдал ее в залог за две копейки. Купил себе что ему было нужно, угощенье разложил, на бубне поиграл, сидит угощается. Вдруг опять в калитку стучат.

– Кто там? – спрашивает сапожник.

– Это я, странник-каландар.

– Что тебе, ходить больше некуда? – говорит ему сапожник. – Чего ты ко мне повадился? Приходишь каждый вечер, обещаешь молчать, а потом всякий вздор болтаешь, и все сбывается, как ты скажешь. Не пущу тебя больше!

– И слова больше не скажу, – обещает каландар, – даже рот рукой закрою.

Сапожник думает: «Ну, раз он так обещает, пущу-ка я его еще раз», – и открыл дверь. Вошел шах, видит: опять горят десять свечей, на дастархане угощение. А сапожник поиграл на бубне и говорит:

– Хочешь кушать, каландар, ладно уж, кушай, только помолчи.

– Пока вы молчали, и я молчал, – говорит шах. – А раз вы заговорили, то и я спрошу: «Откуда у вас все это берется?»

– Шах назначил меня стражником, – отвечает сапожник, – да как погляжу я, толку с этого дела нет. Взял я саблю, отдал в залог, а вместо нее в ножны палку положил. Вот и пирую.

– Нехорошо у вас получается, – говорит каландар.

– Хе, а что тут нехорошего? – удивляется сапожник.

– А вдруг завтра шах посмотрит в свою книгу и увидит, что наступил срок какого-нибудь злодея казнить. Позовет он вас и скажет: «Надо вот этого вора казнить, а палачи мои ушли куда-то. Приказываю тебе отрубить ему голову!» А у вас вместо сабли деревяшка. Что вы ему скажете? – говорит каландар.

– А, чтоб тебе пусто было! – отвечает сапожник. – То, что ты сейчас говоришь, хуже всей твоей прежней болтовни. Ты же обещал, что и слова не скажешь, а вон чего наговорил. Да если я после этого тебя в дом пущу, пусть я собакой стану, пусть я кошкой стану! Теперь уж меня не проведешь. Уходи отсюда! Убирайся!

Наутро опять стучат к сапожнику в калитку.

– Кто там? – спрашивает сапожник.

– Иди скорей, тебя шах требует! – говорят ему из-за двери.

Сапожник нацепил на плечо ножны с деревяшкой и пошел к шаху. А шах тем временем приказал привести одного вора из зиндана со связанными руками. Когда сапожник пришел, шах спрашивает:

– Ну что, явился?

– Да, явился, – отвечает сапожник.

– Утром, когда я чай пил, заглянул я в книгу. Оказывается, сегодня должен наступить последний день для этого вора. Вызвал я палачей, да они все в гости уехали. Так что придется тебе его казнить.

– Государь! – говорит сапожник. – За всю свою жизнь я даже воробья никогда не убивал. Не давайте мне такого приказа, рука моя на это дело не подымается.

Тут накинулись на сапожника визири:

– Как ты смеешь шаху перечить?! Да ты знаешь, что за такие речи шах тебя самого казнить прикажет.

А сапожник думает: «Ну, пропала моя голова! Если я выну саблю, все увидят, что у меня не сабля, а деревяшка, а не выну – «давай! давай!» будут кричать, торопить меня будут. Эх, будь что будет!» – решил он, снял саблю с плеча и заглянул в ножны.

Шах ему кричит:

– Ну, чего ты на свою саблю уставился? Чего ты там не видел?

Сапожник ему отвечает:

– А вот чего. Человек этот совсем не вор, ни в чем он не виноват. Сабля, которую вы мне дали, в лучину превратилась. Вот, поглядите!

Разозлился шах и говорит:

– Давай сюда саблю! Ты, я вижу, ни на какую работу не годишься. Пошел прочь!

И выгнал шах сапожника из своего дворца.

Перевод А. Мордвилко.

МАМАТ ПЛЕШИВЫЙ

Жил или не жил, был ли голоден или сыт, но жил когда-то бедняк. Был у него сын по имени Мамат Плешивый. Надоела Мамату нужда. Нанялся он к богатому ишану пасти его баранов. Проработал Мамат пять лет пастухом и потребовал плату. Ишан денег не дал и заявил:

– Эй, Мамат, зачем тебе, Плешивому, плата? Получишь деньги, если будешь еще пять лет пасти моих баранов.

Еще пять лет Мамат пас ишанских баранов и снова попросил плату.

Ишан сказал:

– Ты, Плешивый, просишь у меня деньги, и не стыдно тебе? За десять лет у меня стала тысяча баранов. Если бы работал не ты, плешивый, а другой пастух, у меня за десять лет было бы десять тысяч баранов. Я от тебя, Плешивого, имею большой убыток. Еще пять лет будешь пасти моих баранов!

Подумал Мамат и решил: «Ладно, попасу еще ишанских баранов». И пас еще пять лет. Так работал Мамат у ишана пастухом пятнадцать лет. За пятнадцать лет у ишана стало девять тысяч баранов. Мамат снова попросил плату.

Ишан спросил:

– Какую же плату и за что я тебе должен?

– Пятнадцать лет я пас твоих баранов, – удивился Мамат, – и ты еще спрашиваешь?!

Но ишан возразил:

– Моих баранов пас не ты. С самого начала я дал тебе двух собак. Пасли баранов эти собаки. Понял? Если бы не собаки, ты не сумел бы пасти моих баранов.

И ишан последними словами отругал Мамата.

Бедняк ушел, горько плача, к отцу.

А надо сказать, что за это время судьба предназначила одну вдову отцу Мамата, и он женился на ней. Вдова не была богата, но она имела кусок поливной земли и рабочую скотину. Отец Мамата, как женился на вдове, сейчас же на части земли, по берегу Белого арыка, посеял коноплю.

Когда Мамат ушел от ишана, отец сказал сыну:

– Дитя мое, Мамат, иди сюда, я тебе поручу одно дело.

– На какую работу поставите меня, отец? – спросил Мамат.

– Дитя мое, Мамат, вон на берегу Белого арыка я посеял коноплю, поди и скоси ее, – сказал отец.

– Хорошо, – ответил Мамат. Пошел он на берег Белого арыка и принялся косить коноплю.

В то место пришел охотник и подстрелил гуся. Раненая птица взлетела и упала рядом с Маматом. Он взял гуся и спрятал в свою коноплю.

Пришел охотник и спросил у Мамата:

– Эй, Плешивый, не упал ли сюда подранок-гусь?

Плешивый ответил:

– Коноплю я сам, один кошу. Отец мне даже хлеба не приносит.

Охотник возразил:

– Я у тебя не о хлебе спрашиваю, а про гуся.

– Сегодня три дня как я кошу, скажи, скосил я половину или больше? – сказал Плешивый.

– Эй, Плешивый, я тебя не спрашивал, сколько дней ты косишь и сколько скосил. Я спрашиваю, упал ли здесь гусь? Гусь! – рассердился охотник.

– Не знаю, – проговорил Мамат, – думаю, эту сторону за четыре дня скошу!

Охотник в гневе ушел.

Скосив коноплю, Мамат вечером взял гуся и отправился домой.

Дома он сказал мачехе:

– Мать, сварите этого гуся.

Мачеха раскричалась:

– Аллах пусть заберет тебя. Сегодня я занята. Сварю завтра.

На следующее утро Плешивый встал с постели, умылся и, собираясь идти косить коноплю, он снова попросил мачеху:

– Мать, когда вы сварите? Я приду к тому времени.

Мачеха ответила:

– Я разрежу дыню на две половинки. Одну половинку положу донышком вниз на эту дорогу, другую донышком вверх, на ту дорогу. Вот по первой дороге и приходи.

– Хорошо, – сказал Плешивый и пошел косить коноплю.

А у мачехи Плешивого были любовники. Один из них назначил ей в тот же день свидание, на тот час, когда муж ее был в поле.

– Я разрежу дыню на две равные половины, одну положу донышком вниз на эту дорогу, а другую донышком вверх на другую дорогу, вот по второй дороге и приходи, – сказал он ей.

Мачеха ощипала гуся, выпотрошила, положила в котел, разожгла огонь и подумала: «Аллах забрал бы этого Плешивого. Гусятины, видите ли, ему захотелось!» И решила угостить вареным гусем возлюбленного.

А Мамат знал о любовных шашнях своей мачехи. Когда она накануне сказала: «Сегодня я занята, сварю завтра!», он сразу догадался, что дело нечисто.

Кончив косить коноплю, Мамат взвалил на спину несколько снопов. Но не пошел той дорогой, где мачеха положила половинку дыни донышком вниз, а пошел по той, где лежала половинка дыни донышком вверх. Пришел он домой, смотрит – в котле лежит готовый гусь, а мачеха куда-то ушла.

Вынул Мамат из котла гуся, зарезал собаку, освежевал ее, положил в котел. Потом развел огонь посильнее, забрал гуся и ушел косить коноплю. Пришла мачеха, вынула мясо из котла, положила в посуду и поставила на полку.

Вечером Мамат съел гуся, взвалил на спину пять-шесть снопов конопли и вернулся домой спать. Ночью пришел любовник мачехи. Она разостлала дастархан и, сказав «вот вареный гусь», подала ему вареную собаку. Так они и пировали собачатиной.

Прошел день, наступило утро. Мачеха пошла в аул и снова условилась встретиться с любовником.

Вечером она сварила три десятка яиц, положила в корзину и сделала вид, что ложится спать.

Мамат тоже лег спать, но никак не мог заснуть, так как сильно проголодался. Стал он хныкать и охать.

– Чего ты, Плешивый, охаешь, забрал бы тебя аллах. Видно, не избавлюсь я от тебя, – сердито сказала мачеха.

Мамат сказал:

– Пошарю-ка я в корзинке. Поищу съестного, а то я не усну.

– Ладно, пошарь, – заметила мачеха.

Тихонько поднявшись с постели, Мамат подошел к корзине и начал шарить в ней. Нашел яйца и съел их все без остатка. Затем он лег и притворился спящим. В полночь в дом пробрался любовник мачехи.

Она сказала ему:

– Я сварила для вас яйца, посмотрите в корзинке и поешьте.

Любовник заглянул в корзинку, а там пусто.

– Эх ты, зачем обманываешь? В корзинке ничего нет, – сказал он.

– Аллах забрал бы этого Плешивого. Это он все съел, – сказала мачеха.

Любовник обиделся и ушел.

Прошла ночь, настало утро, женщина снова назначила свидание любовнику. Она купила семь фунтов мяса, хорошенько поджарила его, положила в глиняную миску и поставила на полку.

Вернувшись с поля, Мамат увидел мясо и подумал: «Мясо будет мое».

Вечером мачеха прилегла и сделала вид, что спит. Мамат тоже лег. Полежав немного, он начал хныкать.

– Если я не постучу мисками, то не засну, – сказал он.

– Ладно, постучи, только угомонись, – заворчала мачеха.

Мамат встал, взял палку, постучал о блюдо, съел все мясо, а потом снова лег и притворился спящим. В полночь пришел любовник мачехи.

– Ты обещала поджарить мясо, где оно? – спросил он.

– В миске, на полке. Возьмите и поешьте, – ответила мачеха.

Любовник посмотрел, а миска пустая. Очень он обиделся. Женщина тоже была огорчена.

– Аллах стукнул бы этого Плешивого. Не иначе, он слопал мясо. Не знаете ли вы святой могилы, где сбываются просьбы молящихся? Надо убить его. Три дня он изводит меня.

Любовник сердито ответил:

– Никаких святых могил я не знаю. Не приходилось пользоваться ими. Спроси у своего Плешивого.

Мамат не спал и слышал каждое слово.

Утром мачеха спросила у него:

Не знаешь ли ты какой-нибудь святой могилы? Есть у меня одна просьба к богу. Я пошла бы поклониться той могиле.

Мамат не заставил себя просить дважды:

– Я знаю, тут есть одна могила. Она не очень близко, но зато достаточно одного паломничества – и любая твоя просьба исполнится.

Тут же Мамат начал объяснять мачехе дорогу, но нарочно все запутал так, что ничего нельзя было понять.

Пока мачеха шла путаной дорогой, Мамат сам добежал до могилы святого кратчайшим путем и спрятался за надгробием.

Мачеха пришла измученная и с воплями заговорила:

– О, великий святой, у меня есть одно желание. Исполните его!

– Что ты желаешь? – спросил голос из гробницы.

– Есть у меня одно желание, скажу, если исполните.

– Какое же у тебя желание?

«Ой, святой со мной говорит!» – обрадовалась мачеха и сказала:

– Есть у меня пасынок плешивый, убейте его!

Голос ответил:

– Ты забыла пожертвовать мне что-нибудь. Зарежь упитанного барана, зажарь и принеси. Потом я выслушаю тебя, а там посмотрю.

«Мое желание исполнятся», – обрадовалась женщина и поспешила той же длинной, путаной дорогой домой. Тем временем Плешивый вернулся кратким путем. Он помог мачехе зарезать и изжарить жирного барана. Когда все было готово, она понесла мясо на могилу. Пока она шла долгой дорогой, Мамат добежал до могилы и спрятался в ней.

Женщина, принеся мясо барана, громко сказала:

– О, великий святой, вот я нажарила мяса барана и принесла вам.

– Хорошо, если принесла, поставь его у входа. Говори свое желание, – раздался голос из могилы.

Женщина обрадовалась: «О, святой снизошел до беседы со мной», – и вслух сказала:

– Господин, у меня есть пасынок плешивый, убей его.

– И это все? – спросил голос.

– Да, святой отец, – подтвердила женщина.

– Нет ничего легче. Купи трех баранов, чтобы один был белый, один черный и один рыжий. Будешь пасынка кормить сначала мясом белого барана. У него тогда побелеют глаза. Когда скормишь ему белого барана, начни кормить мясом черного, и у него почернеют глаза. Потом корми мясом рыжего – у Плешивого глаза пожелтеют, и он помрет. Иди, женщина, твое желание исполнится.

А миску из-под мяса вы мне не вернете? – сказала женщина.

– Иди, иди, убирайся, твоя миска вернется домой раньше тебя!

Пока женщина шла далекой дорогой, Мамат, съев мясо, прибежал близким путем и уселся как ни в чем не бывало. Мачеха, полумертвая от усталости, дошла до дому.

– Ну, мамаша, пришли? Исполнил великий святой вашу просьбу?Ваша миска из-под мяса уже дома, – сказал Плешивый.

– О, это очень сильный святой, – сказала мачеха, – видишь его могущество. «Посуда дойдет раньше вас», – объявил он мне.

Женщина пошла к своему любовнику и сказала:

– Ходила я на могилу святого. Просьбу мою он принял, только нужно купить белого барана и накормить Плешивого его мясом, тогда он умрет. Купите мне большого белого барана, – сказала женщина.

– Хорошо! – сказал любовник. – Не одного, а десять, если нужно.

Женщина позвала мясника, и белого барана зарезали. Наелся Плешивый мяса, разлегся на постели. Ночью к женщине опять пришел любовник.

– Лежит Плешивый? – спросил он.

– Лежит. Нажрался мяса и лежит. Теперь у него побелеют глаза, и он умрет, – сказала женщина.

Вдруг раздался стук и голос старика:

– Эй, Мамат, открой дверь.

Плешивый еще днем попросил отца в полночь прийти домой. Старик сказал: «Что мне делать дома, а кто поле останется сторожить?» На это Плешивый сказал: «Отец, не знаете вы, что делается на свете, у мачехи завелись любовники. Я и хочу проучить ее».

Едва раздался стук в калитку, перепуганная женщина забормотала:

– Аллах забрал бы старика, сколько дней его не было, а тут явился.

– Куда же мне спрятаться? Спрячь меня поскорей! – бормотал в испуге любовник.

– Выходите тихонько и пройдите в маслобойню, – сказала женщина.

Только он успел спрятаться, вошел старик, сел и сказал:

– Ну, как поживаешь, сын мой Мамат?

Плешивый ответил:

– Плохо, отец, глаза у меня болят. Видно, скоро помру.

– Не говори так, сын мой, Бог даст, поправишься, – сказал старик.

– Отец, – сказал Мамат, – дома кончилось масло. Ни капли не осталось. Не отогнать ли мне один круг масла?

– Сын мой, не утруждай себя, ты же болен.

– Нет, отец, лучше я сегодня поработаю.

– Ну ладно, дитя мое, давай поработай, – сказал старик.

Мамат взял длинную толстую палку, поймал любовника мачехи, впряг его в ярмо маслобойки и давай колотить, да так, что тот из сил выбился. В конце концов он вырвался и убежал.

Прошла ночь, наступило утро. Мачеха пошла к любовнику и сказала:

– Теперь купи черного барана, зажарю его, покормлю проклятого Плешивого. Пусть подохнет!

Любовник ответил:

– Хватит! Я совсем остался без сил. Все бока у меня болят. Да и денег у меня нет.

Но женщина продала паранджу и на вырученные деньги купила черного барана. Мясо его женщина изжарила и отнесла Мамату:

– Ты мне показал могилу святого, который исполняет все желания, поэтому я за тобой хорошо ухаживаю, – сказала женщина.

Плешивый съел мясо и лег в постель. Мачеха ушла к себе и притворилась, что спит.

В полночь пришел любовник женщины. Тут же явился старик и постучал с возгласом: «Дитя мое, Мамат!»

Мамат встал и отпер дверь. Перепуганный любовник мачехи заметался:

– Куда я теперь денусь?

Женщина сказала:

– Не бойтесь, во дворе стоит скирда соломы. Заберитесь в нее и сидите.

Любовник так и сделал.

Тем временем старик прошел в михманхану и спросил сына:

– Дитя мое, как твое здоровье?

– Эх, отец, сегодня глаза у меня почернели, ничего не вижу. Наверно, ослепну.

– Сохранит тебя аллах! Поправишься.

– Корм у лошади кончился, отец, а что если я нарежу немного соломы, – сказал Плешивый.

– Как хочешь, так и делай, – ответил старик.

Мамат взял длинную палку и принялся колотить по соломе. Не вытерпев ударов, любовник выскочил из соломы и убежал.

Плешивый вернулся и лег в постель.

Наступило утро. Женщина встала, снова пошла к любовнику и сказала:

– Теперь вы купите рыжего барана. Я накормлю Плешивого, у него пожелтеют глаза – и он умрет.

Любовник ответил:

– Теперь я совсем никуда не гожусь. Не могу шевельнуть ни ногой, ни рукой. Да и денег у меня нет.

– У меня есть хорошие платки, продадите их, купите барана и приведите ко мне,– сказала женщина.

Так они и сделали. Любовник купил хорошего рыжего барана. Женщина поставила перед Маматом целое блюдо жареной баранины. Плешивый съел все и сказал: