Текст книги "Обманутые надежды (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

  Сердце Улья, словно наяву видела темную выжженную пещеру, заполненную клубами дыма. Она знала, что стало причиной образования дыма. Знала, какой силой надо обладать, чтобы суметь превратить гнездо истинной сущности в пепел. И предатель просто не мог располагать такой силой. Даже она – генерал скарабеев, не рискнула бы выйти против своей сущности.

  Неужели он настолько глуп, что сунулся в гнездо? Или это она настолько глупа, что не смогла правильно оценить его потенциал? Нет – этого не может быть! Он был слаб. Каждый раз она чувствовала его слабость. Незначительный прогресс не в счет.

  Вот и теперь, глядя на него сквозь тускнеющий взор умирающей сущности, Сердце Улья видела безграничную усталость и опустошение.

  – Как ты все это сделал? – прошептала одними губами.

  Разумеется, он не услышал вопроса. Застыл неподвижной тенью, подрагивающей в наплывающем дыму. Не так давно она с ним билась под струями холодного дождя. Не так давно ему удалось ускользнуть. Но не благодаря силе. Просто повезло.

  И все же что-то с ним не так. Что-то, чего не было раньше. Чуждое. Искусственное... Озарение заставило повелительницу скарабеев застонать. Вот к чему была та операция! В Республике решились на неожиданный для Улья шаг: предоставить тому, кому нет доверия, одну из самых закрытых технологий.

  Бред!

  Она скользила по нему чужим взглядом, силясь понять предел его нынешнего потенциала. Нет, ничего не выйдет. Необходим личный контакт. Пусть даже и на расстоянии. Но теперь с этим может возникнуть проблема. Больше нет маяка, нет той части Улья в его сознании, которую можно использовать в качестве плацдарма для удара. Но даже не это главное. Умение манипулировать пси не уникально и не так опасно само по себе. Куда важнее для Улья, что со смертью сущности рухнут барьеры, возведенные Сверхсознанием. Все те знания, что доступны ей – генералу скарабеев, вспомнит и он. Пусть не сразу. Должно пройти время, прежде чем барьеры рухнут окончательно и его разум сможет принять поток данных. Но рано или поздно это случится.

  'Что это? Очередная ошибка Сверхсознания?'

  Сердце Улья усилием воли задушила в себе поднимающую голову крамолу. Повелитель не может ошибаться. Это она не всегда в состоянии понять масштаба его планов и целей. И никогда не сможет понять в полной мере. С этим уже пора смириться. У генерала скарабеев нет сомнений.

  И все же не зря она пошла на поводу у Азгар Д'таг и организовала за предателем слежку. Теперь это может оказаться очень полезным. Особенно если прогресс в осознании бывшим генералом скарабеев информации, ранее от него закрытой, непозволительно возрастет. Жаль терять такой объект. Пока он жив, остается надежда вернуть его в лоно Улья. Но стоит ли эта эфемерная надежда на возвращение генерала-отступника риска отдать в руки врага секретные сведения?

  Где-то глубоко внутри колыхнулось странное, уже почти забытое чувство. Сердце Улья даже не смогла бы точно его описать. Пустота, которая мучила ее там, в ущелье Мустанга, среди льда и пронизывающего до костей ветра – сжалась и больше не напоминала о себе. Прошлое осталось в прошлом. До конца не изведенное человеческое начало больше не напоминало о своем существовании. Вроде бы не напоминало...

  Но Сердце Улья знала: всем никчемным и глупым эмоциям она обязана той маленькой запуганной девчонке, что прячется в глубине ее сознания. Именно ей она обязана звенящей пустотой в груди и внезапно всколыхнувшимся безымянным чувством. Подумать только, ей до сих пор не безразличен предатель, отвернувшийся от Улья. И, в общем-то, плевать на то, что он обладает данными, которые не должны попасть в распоряжение военных и научных сил Республики человечества. Причина в другом. Но признаваться себе в этом повелительница скарабеев не собиралась. Она, прежде всего, солдат. Солдат величайшей армии. А он – предатель, уничтоживший последнюю нить, позволявшую ему вернуться в Улей. Вариантов решения быть не может. Он найдет то, о чем говорили Азгар Д'ор, – и умрет.

  Только бы не было слишком поздно...

  Глава 8.

  Перелет сквозь прокол дался не то, чтобы трудно, но принес за собой массу неприятных последствий. Причем тип последствий варьировался от человека к человеку. Если сам Макс ощущал легкое головокружение, тело болело так, словно приходило в себя после длительной и тяжелой работы, а перед глазами то и дело вспыхивали яркие пятна, то остальным членам команды пришлось куда хуже. Сади минут двадцать бессильно лежала в ложементе не в силах пошевелиться. Любое, даже самое легкое движение, тут же отзывалось приступом тошноты и плотной мутью в глазах. И это после дозы стимулятора, положенного каждому, кто участвовал в перелете.

  Насколько знал Макс, первые опыты человечества в преодолении огромных космических расстояний проходили весьма успешно. Испытания на животных показали отличные результаты. Крысы и собаки без проблем переносили буйство гравитационных сил, возникающих при создании проколов. Никаких побочных эффектов, никаких сложностей с адаптацией. Даже когда гравитация билась об усиленные корпуса космических кораблей, маленькие пассажиры испытывали разве что страх. С людьми все вышло иначе. Расстройство центральной нервной системы, пищеварительного тракта, проблемы с сердечной деятельностью – вот далеко не весь перечень сюрпризов, которые вселенная уготовила своим смелым покорителям.

  Многочисленные исследования не дали однозначных результатов. Одни только предположения. Предположения, основываясь на которых конструкторы и медики пытались хотя бы немного снизить последствия переходов, не говоря уж об их полном устранении. Все тщетно. Люди по-прежнему попадали на другой конец прокола выжатые, словно лимон. И это без явных нагрузок, таких как при старте с поверхности планеты.

  Буквально вырывая себя из ложемента, Макс несколько раз глубоко вздохнул. Он до сих пор отчетливо помнил, как его тело уплотняется до размеров горошины, а возможно, и меньше. Как горошина несется в огромной сверкающей трубе, на призрачных стенках которой то и дело возникают не то размытые образы далеких миров, не то просто отсветы звезд и галактик. Как на выходе из прокола горошина раздается до прежних размеров, клетки вновь становятся на свои места. На свои ли? Кто теперь знает?

  Как бы то ни было, но именно отсветы до сих пор вспыхивают в сознании, заставляя щуриться.

  Макс до сих пор толком не пришел в себя после путешествия на дно собственного сознания. Схватка со зверем истощила его настолько, что воспоминаний о том, как он возвратился в реальный мир, не осталось вовсе. Он помнил одно: как проваливался в темную могилу забытья, а потом вдруг очнулся в лазарете, привязанный ремнями к стальному креслу. На груди сидел Леопольд и пристально смотрел ему в глаза. Смотрел так, словно пытался загипнотизировать.

  А потом были вопросы Сади, на которые не нашлось ответов. Доктор явно нервничала и первое время откровенно приглядывалась, пытаясь решить для себя: кого же она видит перед собой? Человека или зверя?

  Но стимуляторы и боевой коктейль способны творить чудеса. После приема последнего Макс уже не задавался вопросом: отчего Рэйфы злоупотребляют этим пойлом? С коктейлем куда проще воевать. А интоксикация организма и возможная от нее смерть выглядят такими далекими на фоне постоянных вылазок и схваток со скарабеями.

  Макс склонился над ложементом Сади, отстегнул привязные ремни.

  – Мне кажется, или человек действительно не приспособлен для космических перелетов? – спросил, наблюдая, как на бледном лице доктора появляется легкий румянец.

  – Я точно не приспособлена, – согласилась девушка. – А ты, смотрю, вполне себе живо выглядишь.

  – Так я и не совсем человек. Забыла? Мы с Леопольдом уже готовы к бою. Он, кстати, выглядит лучше нас всех вместе взятых.

  Словно в подтверждение слов Макса кот издал отрывистый мяв и вспрыгнул к Сади на колени. Девушка расплылась в улыбке, почесала пушистого космонавта за ухом.

  – А говорила – выбросишь, – усмехнулся Макс.

  – Еще не вечер, – буркнула девушка. – Если бы не его маниакальная к тебе привязанность...

  – В древнеегипетской мифологии говорилось, что кошки живут одновременно в двух мирах. Что, если в этом есть доля правды? Что, если эта черная морда способна смотреть куда глубже, чем мы можем себе представить? Я до сих пор не имею понятия, как выбрался из той ямы.

  – Ну да – это он тебя вытащил, – поморщилась Сади. – Давай не будем торопиться с версиями. Как только появится время – вас с котом ждет обследование. Тогда и посмотрим.

  Рядом из своих ложементов выбирались остальные члены экспедиции. Всего на поиски артефакта Азгар Д'ор отправилось тринадцать человек. К группе Макса присоединились пятеро пехотинцев и второй пилот. Новоприбывшие искоса смотрели на странное существо, изъясняющееся и ведущее себя, как человек, но выглядящее, пусть и необычным, но скарабеем.

  Вся расширенная группа, включая пилотов, размещалась в одном отсеке, который, в случае серьезных неполадок в системах корабля, отстреливался в открытый космос. Отстрел производился лишь в самом крайнем случае и только в реальном космосе. Отделиться от корабля во время перехода (который всегда проходил в автоматизированном режиме) – стопроцентная смерть.

  – Ну что, господа? – весело спросил Нэш Кертис. Пилот выглядел бодрее остальных, но лишь потому, что на время выхода из прокола от него требовались более активные и вдумчивые действия. – В душ я первый! Впрочем, готов сделать исключение для нашей обаятельной гостьи. Доктор, не желаете присоединиться?

  – А можно, я присоединюсь?! – пророкотал Циклоп.

  Он как раз выбрался из ложемента и теперь осматривался по сторонам, будто оценивал состояние товарищей и новоприбывшего пополнения. Какие бы он ни сделал для себя выводы, но нахмуренный взгляд из-под бровей, вернувшийся к щуплому пилоту, не сулил тому ничего хорошего.

  – Ладно, пойду один, – пожал плечами Нэш.

  Он кивнул второму пилоту, и они оба покинули отсек.

  – Какой к чертям душ? – осклабился Циклоп.

  – Не уверен, что все, о чем говорит наш пилот, следует принимать на веру, – с улыбкой проговорил профессор Галлахер.

  ***

  – И что мы имеем? – спросил Макс.

  Он, профессор Галлахер и Сади Эванс стояли в кабине пилотов, сгрудившись за массивными дутыми креслами. Места здесь немного, потому на небольшое собрание явились не все участники скорого спуска на планету.

  – Не знаю, куда мы летели, но местечко презабавное, – ухмыльнулся Нэш Кертис, выводя на обзорный монитор построенную компьютером схему солнечной системы. – Имеем мы две планеты. Но вы обратите внимание – как они движутся...

  – По одной орбите? – не очень уверенно предположил Макс.

  – Именно! – воскликнул пилот. – Я такого никогда не видел. Посмотрите только... – он ткнул пальцем в монитор. – Две планеты вращаются вокруг звезды на одной орбите. На основе первичных расчетов мы можем сказать, что обе они делают оборот вокруг своего солнышка примерно за сто двадцать три стандартных земных дня. А их орбитальная дистанция всегда находится в одном положении. Планеты разного размера... так... это неважно... Ага, я думаю, что в небе меньшей планеты можно увидеть как бы два солнца. Только одно из них (его роль играет большая планета) никогда не изменяет своей светимости. Это, второе солнце, более тусклое, по сравнению с настоящим, но оно все же есть.

  Пилот аж закусил губу от напряжения. Желание шутить у него явно пропало.

  – Такое возможно? – спросила Сади.

  – Как видишь, красавица, – подмигнул ей Нэш, ненадолго оторвавшись от монитора. – Смотри, – он указал на две точки на эллипсе, изображающем орбиту. – Это называется точками Лагранжа. Именно ими и обеспечивается вся эта красота. Я думаю... Нас интересует только одна планеты – та, что поменьше. Предварительное сканирование показало наличие на ней атмосферы. Не сказать, чтобы блеск, но сгодится. Дышать без скафандров можно. Правда, недолго – слишком разреженный воздух. Эффект – будто залез высоко в горы. Растительности на самой поверхности почти нет, все больше камни, скалы... – пилот морщился, выбирая из потока данных необходимую информацию. – Ага, преобладание железа. В различных соединениях. Множество магнитных аномалий. Похоже, со связью могут возникнуть серьезные проблемы. Вулканическая активность... крупных очагов пока не заметил, но по мелочи довольно много. В общем – скучать не придется.

  – Откуда же на ней атмосфера? – спросил Макс. – Раз одни камни.

  – А вот изволь...

  На обзорном экране появилось изображение поверхности планеты – не слишком четкое, то и дело пропадающее в шуме помех. Но разглядеть то, что хотел показать Нэш Кертис, не представляло труда. Океан – огромный, безбрежный океан. Пока без детализации из-за приличной удаленности 'Скаута' от планеты.

  – Похоже, основная жизнь сконцентрирована именно в воде. Я не могу сказать точно, но других вариантов не вижу.

  – Подожди, – покачала головой Сади. – А почему планеты до сих пор не столкнулись?

  – Ой, и забыл совсем, – отмахнулся пилот. – Наша малышка находится между парой массивных тел. И они сильно превосходят ее размерами. Массивные тела – это другая планета и собственно звезда. Исходя из взаимного расположения, все три шарика пребывают в полном спокойствии относительно друг друга. Парочке, расположившейся на одной орбите, просто не суждено встретиться.

  – На второй планете есть признаки жизни? – спросил Макс.

  – Сколько вопросов, – нарочито громко вздохнул пилот и усмехнулся. – Кто ж его знает? Наших мощностей не хватит, чтобы работать на больших расстояниях. Мы и малышку видим не во все глаза.

  – Но планеты располагаются на одном удалении от звезды, – нахмурилась Сади. – На них же должны были появиться примерно одинаковые условия для зарождения жизни. Или нет?

  – В теории – да, – согласился Нэш. – На практике могло произойти все, что угодно. От падения метеорита до нашествия прожорливых бактерий, сожравших всю биосферу. Или наоборот – какая-нибудь 'ну очень важная бактерия' когда-то не выползла из питательной лужи, а прямо в ней издохла. А может быть, на нас прямо сейчас таращатся телескопы или щупают радарные установки... Для точного диагноза пациента должны обследовать профессионалы, оснащенные куда лучше нас. И вообще – вы меня с кем-то перепутали. Я не чертов астроном. Я – пилот.

  – У нас же есть оборудование. Почему бы не использовать его? – не унималась девушка.

  – По мере сил, милая, – подмигнул доктору Нэш. – Да и какая разница, что случилось с громадиной? Нам важнее малышка. Кстати, куда планируем высаживаться?

  Макс всмотрелся в изображение далекого океана.

  – Хороший вопрос. Давай сделаем так: ты сканируешь поверхность планеты, строишь модель, я на ней ищу нужный ориентир. Все остальные готовятся к вылету.

  – Ориентир? – переспросил профессор Галлахер. – Я что-то упустил?

  – Просто я не упоминал о нем. Вы же не думаете, что для нас зажгут большие костры. Кстати, рассчитываю на вашу помощь. Вдвоем с Нэшем модель построите быстрее.

  – Разумеется, помогу. Располагайте мной.

  – А если не найдешь ориентира? – спросила Сади.

  – Тогда я что-то напутал, – пожал плечами Макс. – И мы ни с чем летим обратно.

  ***

  – Ну что? – спросил Чед Парк, когда Макс быстрым шагом вошел в отсек, где в магнитных сваях замер атмосферный истребитель.

  Пехотинец уже облачился в черную броню типа 'Бриарей'. Но, судя по кислому выражению его лица, предоставленный 'Мантикорой' доспех не внушал ему оптимизма.

  – Все нормально. Ориентир нашелся. Курс проложен. Можем выдвигаться.

  – У нас тоже все готово. Только... – Парк окинул отсек рассеянным взглядом. – Твой кот сошел с ума.

  – Не понял...

  – Мы тоже, – ухмыльнулся пехотинец. – То вел себя смирно, а то вдруг как с цепи сорвался. Шипит, прячется.

  – А как он вообще здесь оказался?

  – Сади притащила.

  – И где она?

  – Где-то здесь. Пытается поймать.

  Макс вздохнул. Только этого еще не хватало. Если кот во время старта истребителя останется здесь – его просто вытянет в открытый космос. Кто-то скажет – небольшая потеря. Возможно, если отбросить внутреннее чувство ответственности перед тем, чью жизнь держишь в своих руках.

  – Грузитесь. Птичку поведет Нэш Кертис. Здесь остаются два пехотинца и второй пилот. С котом сейчас разберемся.

  Поиски Леопольда не заняли много времени. И прежде всего потому, что в отсеке просто негде прятаться. Корабль конструировали таким образом, что максимально оптимизировали как внутренние помещения и оборудование в них, так и расположение всевозможных запасов (начиная продовольственными и заканчивая запчастями к механизмам) и дополнительных грузов. Потому – никаких завалов, закоулков и штабелей с ящиками. Кот мог спрятаться в единственном месте – в раскрытых нишах со всевозможным оборудованием и агрегатами. Именно там и бродила Сади, с отчаянием всматриваясь в аккуратные упаковки.

  – Что тут у нас? – спросил Макс.

  Сади вздрогнула от неожиданности.

  – Не узнаю его, – проговорила она. – Хотя нет – он примерно так же себя вел в столовой. Помнишь? Когда ты пытался до него дотронуться. Только теперь реакция намного острее.

  Макс сел на корточки.

  – Лео, – позвал негромко, но отчетливо. – Иди сюда. Чего ты испугался?

  Почти сразу в одной из ниш послышалось шуршание, показалась черная кошачья морда с белым ухом.

  – Иди сюда, – Макс протянул к животному руку. – Все хорошо.

  Кот осторожно выбрался из ниши, потрусил к недавно обретенному хозяину.

  – Что же с тобой делать? – жесткие пальцы коснулись шерсти животного.

  Леопольд действительно вел себя странно: постоянно крутился на месте, к чему-то принюхивался, прижимал уши.

  Макс медленно поднялся. Поведение кота настораживало. До сих пор животное показывало себя пусть и своенравным, но никак не нервным или бешеным.

  – Ничего необычного не заметили, пока готовились? – спросил стоящую рядом Сади.

  – Нет.

  – Может, это переход сквозь прокол на него так подействовал?

  – Я не эксперт. Ничего сказать не могу. Но, насколько мне известно, во время перехода с ума сходят только люди. Животные – никогда.

  Макс мысленно потянулся к нишам. Он до сих пор не полностью восстановился после схватки с внутренним зверем, а потому даже элементарное обследование периметра давалось с трудом. Но оставлять поведение кота без внимания не хотелось. Словно сквозь вязкую паутину, он двигался по отсекам ниши, пытаясь почувствовать присутствие чего-либо чужого. Несмотря на внушающую доверие систему безопасности на орбитальной платформе, он бы не удивился, если бы сейчас обнаружил следы скарабеев. Неважно что – кусок органической такни, костяную гончую или зародыш колонии. Но ожидания не оправдались. В отсеке нет ничего необычного. Только мертвые металл и пластик.

  – Ну и что с тобой делать? – Макс посмотрел на подрагивающего у ног кота. – Не дело ты придумал со всей этой паникой.

  – Я могу усыпить его, – предложила Сади.

  Макс перевел непонимающий взгляд на доктора.

  – Временно, разумеется, – поспешила добавить девушка. – Вколю снотворного, а когда вернемся – проведем подробное обследование. Насколько это будет возможно.

   – Наверное, это будет лучше всего, – согласился Макс. – Ну-ка, пойдем отсюда, – сказал, беря Леопольда на руки.

  Но стоило Максу и Сади только подойти к дверям, ведущим в кабину межуровневого лифта, как кот ощерился, а шерсть на его загривке встала дыбом. Мгновение – и животное соскочило на пол, опрометью бросилось к истребителю.

  Стоящие возле трапа пехотинцы попытались преградить ему дорогу, но верткое животное легко преодолело частокол стальных поножей и юркнуло в раскрытые двери истребителя.

  – Чувствую себя идиотом, – проговорил Макс.

  – Угадай, что все они о нас сейчас думают? – усмехнулась рядом Сади.

  – Есть предположение... – ответил Макс и направился к ухмыляющимся пехотинцам. – Мы стартуем! – объявил громко.

  ***

  Планета предстала на обзорных мониторах серым диском, с каждой минутой увеличивающимся в размерах. Макс сидел в кресле второго пилота и пристально наблюдал за приближающимся миром. Миром, так не похожим на Землю. И дело даже не в очертаниях континентов или огромном светящемся шаре планеты-соседки, маячившем совсем рядом. Дело в цвете. Планета выглядела так, словно покрылась толстым слоем пыли, которая местами свалялась, превратившись в нечто напоминающее горные цепи. Несмотря на дневное время суток на выбранной для спуска стороне безымянной планеты, обширный массив воды не отражал свет ни солнца, ни планеты-соседки: матовая, гладкая поверхность, будто застывшее стекло.

  – А что там? – вдруг спросил Нэш Кертис.

  Сейчас корабль шел, управляемый компьютером, и участие в полете пилота сводилось к минимуму.

  – Где там? – не понял Макс.

  – На планете. Толком так и не сказал никто. Хотелось бы знать – в чей зад нос суем. Хотя бы в общих чертах.

  – В общих? – нахмурился Макс. – Если в общих, то нас ждет наследие Азгар Д'ор. Что-то вроде мощного передатчика.

  – И это все? – спустя примерно полминуты спросил Нэш, так и не дождавшись обстоятельного объяснения.

  – Да.

  – Поправь меня, если ошибусь. Улей нагнетает силы и явно готовится к какой-то крупномасштабной операции. Республика не знает, с какой стороны ждать пинка. А мы срываемся с места и мчимся ко всем чертям, только чтобы поболтать с... с кем, кстати? – пилот пристально уставился на неразговорчивого собеседника.

  – Чтобы поболтать о возможной помощи со стороны Азгар Д'ор, – спокойно ответил Макс. – И еще кое о чем. По мелочи.

  – Помощь от чужих? – засмеялся Нэш. – Поскорее сдохнуть, что ли? Брось, мы и сами справимся. А если не справимся, кому помочь – есть. Зачем отрывать людей от их забот? Вернее, не людей... я не очень понимаю во всей этой ксенобиологии. По мне – уроды и уроды, как ты их ни назови... – пилот вдруг замолчал, словно подавился собственными словами. – Хотя, если посмотреть с их стороны – вряд ли мы намного лучше. Слабые суетящиеся коротышки. А, как думаешь?

  – Чего впустую думать, когда можно спросить?

  – И то верно.

  Между тем шаттл вошел в атмосферу и уже завершал финальный маневр, после которого управление переходило в руки человека. До точки приземления оставались считанные минуты. Серая поверхность планеты обрела рельеф, но даже самые высокие скалистые образования вряд ли превышали несколько сотен метров. Безымянный мир выглядел юным, еще не покрывшимся морщинами тектонических сдвигов, не изведавшим активной вулканической деятельности. Странно, если принять во внимание явное наличие этой самой деятельности. Не вчера же планета впервые вздохнула кипящими гейзерами и выбросами раскаленного газа. Создавалось ощущение, что некая сила пронеслась по поверхности серого мира, шлифуя его до состояния бильярдного шара.

  – Это, что ли? – спросил пилот, выводя на обзорный монитор увеличенное изображение обширного горного плато.

  – Да, – кивнул Макс.

  Это место он видел всего раз – в тот памятный день, когда Даргаллул, командующий экспедиционным флотом Азгар Д'ор, умудрился появиться прямо в центре его комнатушки. Короткий диалог, отрывочные данные, которые вызывали больше вопросов, чем разъясняли причины активизация деятельности Улья. И под самый занавес вскользь брошенные слова об артефакте, способном вернуть генералу скарабеев разум человека.

  Сейчас тот разговор казался Максу не более чем бредовым сном. И, тем не менее, он отчаянно верил в целесообразность инициированной им экспедиции. Что ж: вот планета, вот приметный ориентир. Где-то здесь, под поверхностью, скрыт ретранслятор Азгар Д'ор. Дело за малым: найти к хранилищу дверь и подобрать к ней ключ.

  Ориентиром служил лес остроконечных каменных игл. На фоне остального, сглаженного, даже вылизанного ландшафта эти образования выглядели чуждыми и крайне неуместными. Точно короста или пятна лишая на теле обреченного больного. Во время сканирования поверхности планеты Макс обнаружил несколько скоплений таких игл. Но проблемы с выбором одного-единственного скопления не встало. Если верить Азгар Д'ор, ретранслятор следовало искать в местности, обозначенной несколькими спиральными кругами. А такие круги он нашел лишь в одном каменном лесу.

  Шаттл сбросил скорость и практически завис над остроконечными 'деревьями'. Те стояли столь плотно друг к другу, что ни о какой посадке не могло идти и речи.

  – Может, все же в круг? – спросил Нэш Кертис.

  Макс покачал головой. Круг из спиралей, выложенных крупными булыжниками, был словно нарочно создан для посадки. Но чем-то эта идея Максу не нравилась. Отчего-то в голову лезли глупые ассоциации с то ли увиденной, то ли прочитанной давным-давно фантастической сценой с поляной, полной огромных подсолнухов-зеркал, которая переворачивалась подобно крышке на кастрюле, стоило только к ней приблизиться космическому кораблю.

  'Так недолго и до паранойи', – подумал он, но решения не изменил.

  – Садимся на окраине. Так близко, как сможешь. Прогуляемся пешком, за полчаса доберемся, если не петлять. Кстати, что показывают сканеры? Есть какая-нибудь биологическая активность?

  – Полный ноль. Ни одной заразы. Сядем – смогу сказать точнее. В любом случае – крупных скоплений скарабеев или какой другой живности нет. В том числе под поверхностью.

  – Хорошо. Ты остаешься на борту и ждешь нас. Оставлю одного бойца. На всякий случай. Связь не прерывать ни на минуту.

  – Как так жду? – чуть не закашлялся от возмущения Нэш. – Да ладно тебе, что здесь может случиться? Кругом никого. Мир пуст. По крайней мере вне океанов. Когда еще представится возможность стать первопроходцем и первооткрывателем. Знаешь, я с самого детства мечтал...

  – Ты ждешь и направляешь нас, – перебил его Макс. – Если что – принесем открытки с видами и цветные бусы.

  – Какие бусы? – не понял пилот.

  – Неважно.

  Нэш вздохнул, заложил вираж, выводя шаттл на окраину каменного леса.

  ***

  Группа из восьми человек стояла возле шаттла, который застыл метрах в пятнадцати от первых каменных 'деревьев'. Сади и Брайан Галлахер, в отличие от пехотинцев, облачились в легкие скафандры. И если доктор вооружилась небольшим пистолетом, то профессор отказался от оружия, сославшись на полное неумение им пользоваться.

  – Наверняка ночью здесь куда красивее, чем днем, – улыбнулась в ответ профессору Сади.

  – Предлагаю сосредоточиться на деле, – прервал обмен впечатлениями Макс. Сам он держал в руках тяжелую штурмовую винтовку (такую же, какими комплектовалась боевые скафандры типа 'Бриарей'), а на запястье левой руки закрепил переговорное устройство. – Далеко не расходимся. Идем осторожно, смотрим по сторонам. Как только подойдем к каменному кругу – останавливаемся и ждем. Скажу откровенно – я не знаю, что нас ожидает в круге. Скорее всего – это дверь. Не думаю, что Азгар Д'ор не позаботились о мерах предосторожности и защиты. Потому не зеваем, но и не делаем поспешных движений.

  – Да, командир, – криво усмехнулся Циклоп.

  Здоровяк не опустил забрала шлема, и потому Макс отлично рассмотрел его кислую физиономию. Причина столь выразительной реакции вполне ясна. Никто не назначал Макса главой группы. Вся подготовка к полету прошла весьма сумбурно. На фоне атаки Улья на Схрон небольшая экспедиция (сколь она ни была потенциально важна) отошла на второй план. Никаких официальных указаний и распоряжений сверху. В принципе Макс был даже рад такому положению дел: никто не стоял над душой и не говорил, что и как нужно делать. Создавалось впечатление, что высшее командование обеспечило группу всем необходимым и на этом самоустранилось, занявшись более важными делами. Наверняка здесь не обошлось без отчета Александра Найта, как человека, наиболее плотно занимавшегося бывшим генералом скарабеев и взявшего на себя смелость и ответственность снабдить его системой пси-имплантатов.

  Как бы то ни было, но в итоге группа действовала теперь будто в полном вакууме, не имея за спиной неусыпного надзора Республики. Впрочем, впечатление, скорее всего, обманчиво.

  Лица касался теплый, сухой ветер. Под ногами скрипел песок, крупицы которого перекатывались по темной, каменной подложке. Каменные же иглы вырастали внезапно, словно кто-то бросил на поверхность планеты огромную щетку и немного присыпал ее землей. Каждая игла, в обхвате у основания не менее трех метров, подобно идеально-ровной мачте, устремлялась к небу на десятки метров. Никакой видимой новой 'поросли', никаких следов эрозии или выветривания. Силы природы точно сторонились странного образования, не рискуя к нему притронуться.

  – Вошли в лес, – сообщил в переговорное устройство Макс. – Как обстановка?

  – Все тихо, как в гробу, – тут же отозвался Нэш Кертис. – Вижу вас нормально. Помехи усилились, но пока ничего серьезного.

  – Хорошо. Не забывай держать связь с орбитой.

  – А как же.

  Вскоре на ровной, занесенной тонким слоем песка поверхности странного леса появились первые булыжники. С виду – обычные камни примерно одного размера. Ничего странного или таинственного, за исключением одного: каменный лес должен выглядеть более запущенным, если учесть, как давно закончилась первая война между Ульем и Азгар Д'ор, как давно Азгар Д'ор заперлись в новом мире.

  А что если за ним кто-то следит? Как вариант – аборигены, которые почитают эти иголки священным местом и потому время от времени проводят генеральную уборку, выметая скопившийся песок.

  Чем дальше продвигалась группа, тем чаще попадались булыжники. Плотность камней увеличилась, и рисунок нескольких спиралей начал просматриваться довольно отчетливо.

  Наконец они вышли к центру каменного леса. Небольшая округлая поляна диаметром не более двадцати метров. Здесь размер булыжников и расстояние между ними заметно уменьшились. Сразу несколько спиралей сходились в одной точке, центром которой был пьедестал с прозрачным шаром на круглой столешнице.

  Циклоп ступил было в сужающийся круг, но Макс остановил его предупреждающим окриком:

  – Назад!

  Пехотинец одарил его непонимающим взглядом, но шаг назад сделал.

  – Нэш, мы на месте. Посмотри, есть рядом какие-нибудь аномалии? – запросил Макс шаттл.

  В ответ из коммуникационного устройства донесся треск, вскоре сменившийся голосом пилота:

  – Да, вы в центре большой аномалии, – проговорил тот вроде бы с досадой. – Похоже, я совсем ослеп из-за нее.

  – Ладно, сами разберемся.

  Макс шагнул в круг, медленно направился к пьедесталу, когда коммуникатор снова ожил.