Текст книги "Обманутые надежды (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

  – Масштабы таковы, что Улью уже удалось закрепиться в нескольких районах планеты. И все же вряд ли им удастся развить успех. Мы оказались захвачены врасплох, но уже успели перегруппировать силы. Улею не достичь успеха. Хотя надо признать: стоить это нам будет дорого.

  – Прошу прощения, – поднял руку профессор Галлахер. – Могу я задать вопрос?

  Даргаллул кивнул.

  – Но что мешает вам создать прокол и тем самым значительно повысить мобильность вашего флота? Я так понимаю, вы путешествуете в обычном космосе.

  – Насмешка нашей физиологии. Мы не в состоянии перенести подобные перемещения.

  – Простите?

  – Нам доступно перемещение только через стационарные ворота. Мы называем их ретрансляторами. В противном случае, при движении через произвольно созданный прокол наше сознание не выдерживает нагрузки и разрушается. На противоположный конец 'трубы' попадают обезумевшие существа, не способные вспомнить – кто они.

  – Ха, – было засмеялся Циклоп, но тут же заткнулся.

  – Как же вы достигли мобильности? – спросил Макс.

  – Когда-то, во времена своего расцвета, мы выстроили множество ретрансляторов, подобных тому, который стоит перед тобой. Эти устройства (они имеют разные размеры) связывали в единую сеть десятки планет, пригодных для жизни. Пригодных для нас. Потом пришел Улей – и ретрансляторы стали той системой, которая обеспечила мобильность нашим войскам. В считанные дни мы могли перебросить войска и сопутствующее оборудование для развертывания полноценной военной базы из одной солнечной системы в другую. Для транспортировки флота были созданы ретрансляционные базы. А потом война закончилась. Сверхсознание скарабеев было уничтожено, Азгар Д'таг изгнаны в блуждающий мир, а мы нашли себе новый дом и сложили оружие. Ретрансляторы и ретрансляционные базы были деактивированы и спрятаны. Мы считали, что опасность ушла из галактики. Ведомые Дал-Ру, мы погрузились в бесконечность познания истины.

  – То есть через это устройство вы можете спастись, если Улью будет сопутствовать удача?

  – Могли бы... – будто нехотя согласился Даргаллул. – На планете есть ретрансляторы, и их можно открыть, но они никуда не приведут.

  – Как это?

  – Скарабеям удалось уничтожить почти все ретрансляторы в галактике. У нас почти нет вариантов. Осталась одна ретрансляционная база недалеко от нашей планеты. Законсервированная, но работоспособная. Пусть и не на полную мощность. К ней мы и направлялись, когда пришел Улей.

  – Не очень обдуманно с вашей стороны, – в недоумении развел руками Макс. – Вам удалось разгромить Улей, и вы же самостоятельно загнали себя в ловушку. Почему?! Неужели не предполагали, что скарабеи могут вернуться? А изгнанники наверняка не сидели без дела в своей тюрьме. Блуждающий мир? И что? Вы же сами оставили им лазейку, чтобы вернуться.

  Макс, который еще недавно видел в Азгар Д'ор древнюю и могучую расу воинов, некогда сдержавших натиск Улья, теперь не мог понять, кого же видит перед собой теперь. В словах Даргаллула нет ни желания бороться, ни озабоченности судьбой собственного народа, запертого на планете, с которой нет выхода. Возможно, так Максу лишь казалось, и все дело в пути Дал-Ру, но за маской холодной невозмутимости он увидел усталость. Усталость от жизни, от сражений, от всего. Азгар Д'ор не только сложили оружие много лет назад, они утратили цель жизни, подменив ее абстрактной сетью. Они хотели покоя – и потому изгнали собратьев, все еще бурлящих жизнью. Пусть не всегда понятной, не всегда контролируемой, но жизнью. И сейчас, глядя в лицо командующего экспедиционным флотом, Макс проникался куда большим уважением к изгнанникам, не пожелавшим впадать в подобие летаргического сна.

  А организовали бы Азгар Д'ор экспедицию, если бы в ущелье Мустанга Сердцу Улья не удалось вскрыть то злосчастное хранилище?

  Наверное, сейчас не самое лучшее время задавать вопросы, в которых откровенно сквозит обвинение в глупости и недальновидности, но Макс не смог сдержаться, а теперь уже поздно идти на попятную.

  – Активизировать систему возврата Азгар Д'таг мог только Азгар Д'ор, – спокойно проговорил Даргаллул.

  – Получается, кто-то из ваших помогал скарабеям? – нахмурился Макс.

  – Нет. Это маловероятно. И этот факт подтверждает то, что ты смог проникнуть сюда.

  – В тебе есть часть не только от скарабея, – тихо, но отчетливо сказала Сади.

  Макс обернулся. Девушка выглядела растерянной, но в то же время ее глаза горели воодушевлением.

  – Но это же невозможно, – покачал головой Макс. – Улей не может ассимилировать никого из Азгар Д'ор. Я это знаю. Существует защита, не позволяющая Сверхсознанию создать...

  – В этом наша главная ошибка, – сказал Даргаллул. – Мы слишком доверились своим защитным механизмам. Нам неизвестно, как Сверхсознанию удалось обойти их, но ты и та, кого вы называете Сердцем Улья, первые в своем роде. Вы объединяете в себе начала трех рас.

  – Обойти можно только одним способом, – снова заговорила Сади. – Завладев генным материалом Азгар Д'ор.

  – Это невозможно, – сказал Даргаллул. – После смерти любого представителя нашей расы его тело уничтожается, а сознание переносится в специальное хранилище. Механизм давно отработан и не дает осечек.

  – Раз в год и палка стреляет, – задумчиво проговорил Макс. – А Улей существует куда как дольше, насколько я понимаю. Но сейчас это не так важно. Время разобраться, что к чему, еще будет. У меня есть вопрос, ответ на который вы обещали мне дать.

  – Установка, которая позволит вырвать генерала скарабеев из-под контроля Сверхсознания?

  – Да.

  – Такая установка есть.

  Макс ожидал продолжения, но Даргаллул молчал, по всей видимости не собираясь делиться подробностями.

  – И это все? Не хочу быть назойливым, но этого мало.

  – Когда-то таких установок существовало несколько. Точнее – пять, – еще немного промедлив, начал Азгар Д'ор. – Их разработка шла параллельно, но в отдалении друг от друга – разными Домами. Поэтому, хоть базовые функции установок схожи, каждая имеет уникальные параметры и особенности. Данные разработки проводились с целью выведения скарабеев из-под контроля Сверхсознания. В качестве дополнительной функции: возможность внушения обезумевшим особям чувства неконтролируемого страха. Воздействие проводилось на заданной конечной области и затрагивало неограниченное количество особей противника. К сожалению, мы не можем проанализировать текущее состояние каждой установки. Точно известно, что две установки уничтожены. Еще одна, скорее всего, неисправна, так как не была закончена. Координаты оставшихся мы готовы предоставить. На базе этих установок нам удалось разработать портативные устройства, обладающие почти тем же набором функций. Разумеется, портативные устройства менее мощные. Одно из них, насколько мы понимаем, попало в руки кому-то из вас. Иначе мы бы сейчас не разговаривали.

  – Но оно уничтожено, – сказал Макс.

  – Сожалею. У меня нет данных об их наличии где бы то ни было еще.

  – Можно поискать на Схроне, – вслух проговорил Макс, размышляя.

  – Туда еще надо вернуться, – заметил Циклоп.

  – В любом случае, проще доставить устройство к Сердцу Улья, чем дотащить ее до стационарной установки, – сказал Макс.

  – Не вижу особенной разницы, – вздохнул профессор Галлахер. – Артефакт не работает сам по себе. Вспомни: для его активации понадобилось возведение целого ангара.

  – Но если Сверхсознание обладает генным материалом Азгар Д'ор, – проговорил Даргаллул, – необходимости в уничтожении Сердца Улья нет. Скарабеи в любой момент создадут полноценную замену. Цель не оправдает затраченных на ее поимку усилий.

  – Почему же не создали до сих пор? – спросил Макс.

  – Полагаю, дело не только в наличии генного материала, – проговорил Брайан Галлахер. – Важен объект внедрения программы мутации. И Максим, и его жена обладают удивительно высоким пси-потенциалом, не свойственным для человека.

  – В этом есть смысл, – будто нехотя согласился командующий экспедиционным флотом и тут же добавил: – Планета, на которой сохранилась установка, известна вам под названием 'Земля'.

  Удивленные, вытянутые лица были ему ответом.

  – Вы без труда найдете хранилище. Что делать дальше – решите сами.

  – Земля уничтожена, – сказал профессор Галлахер. – Уже давно. Вы уверены, что установка все еще работоспособна?

  – Да. Ошибки быть не может.

  – Отличный повод навестить дом, – сказал Макс. – А мы можем попасть туда через этот ретранслятор?

  – Нет. Хранилище планировалось с таким расчетом, чтобы иметь к нему удаленный доступ. Проверка показала исправность только части систем. Ретранслятор работает не стабильно. Связываться с ним отсюда – верная смерть во время перехода.

  – Можно связаться откуда-то еще?

  – Да – от нас.

  – Это безумие, – покачал головой Брайан Галлахер.

  – У меня нет выбора, – сказал Макс.

  – Есть – вторая планета.

  Макс чувствовал себя так, словно его с головой окунули в яму с нечистотами, да еще и пополоскали в ней, держа за шкирку. И стоило затевать целую экспедицию, чтобы в итоге все свелось к пустому разговору. Ощущение, что поманили, суля раскрытие небывалых знаний, а в итоге вышвырнули за порог. И ведь глупо обижаться. Свою роль сыграла вера в древнюю могучую расу, в ее технологии и возможности. На деле же Азгар Д'ор произвели впечатление какой-то тупиковой ветки эволюции – некогда достигшей заметного прогресса, но потом остановившейся. Теперь вместо грандиозной космической цивилизации, которой Азгар Д'ор, без сомнения, могли стать, перед людьми предстала единственная сонная планета, доживающая последние дни. Если уж Улей вплотную взялся за своего старинного врага, вряд ли отступит, не доведя дело до логического завершения.

  Конечно, древним не до помощи человечеству. Самим бы уцелеть. Хотя от слов Даргаллула веяло тяжелой обреченностью. Они сражаются, погибают, но все же готовы одержать победу. Вот только нет эмоций. Никаких. И это на фоне впечатления после встречи с изгнанниками. Макс отлично помнил ту холодную ненависть и мощь, которые разливались вокруг освобожденных Азгар Д'таг.

  Неужели спокойная жизнь и отсутствие реального противника настолько пагубны? Или все же впечатление усталости обманчиво? Как бы то ни было, но ожидаемого союза не получилось. Макс не знал, насколько в нем нуждалась Республика, но он-то точно нуждался в ней. Теперь же надо сесть и все скрупулезно обдумать. А заодно попытаться дотянуться до Сердца Улья – далеко ли она и что планирует? Исходя из этого, решать, в какую сторону двигаться дальше. Благо, время, для того чтобы пораскинуть мозгами, есть. Хотя сидеть без дела на безымянной планете в ожидании спасения – приятного мало.

  – Внимание, народ! – ожил коммуникатор. – Наблюдаю 'Скаут'. Наша птичка падает, – в голосе Нэша Кертиса слышалась досада.

  Есть с чего расстроиться. Одно дело, когда окончательного подтверждения приговору нет, и совсем другое, когда подпись под этим самым приговором выводится на твоих глазах. Наверняка каждый в группе в глубине души надеялся, что на 'Скауте' произошло пусть и нечто неординарное, выходящее за рамки нормального бортового расписания, но вполне обратимое. Теперь же истаяла самая последняя упрямая надежда.

  – Падает или пытается сесть? – спросил Макс.

  – Он горит, чтоб меня! – повысил голос пилот.

  – А что ему еще делать, – зло осклабился Циклоп.

  – Это не экстренная посадка. Они падают! Разваливаются на куски.

  – Куда падают? – сглотнув подкативший к горлу ком, спросил Макс.

  – Если курс не изменится... – пилот замолчал, видимо осознав всю глупость своего 'если'. – В радиусе километра-двух от вашего местоположения.

  – Уверен?!

  – Конечно...

  – Какое совпадение, – проворчал Чед Парк.

  – Вот и все, – выдохнул пилот.

  Несколько секунд в пещере царило молчание. Даже Азгар Д'ор не смел нарушить тишину. А потом до людей докатился громкий гул взрыва, пол под ногами задрожал, а с потолка посыпалась каменное крошево. Ощущение, что 'Скаут' упал у самого входа в колодец.

  – Может быть, он успел выбросить маячок? – неуверенно предположила Сади.

  – Вполне возможно, – согласился с ней Парк, но Максу показалось, что соглашается пехотинец только чтобы поддержать девушку.

  – Глупый вопрос, – проговорил Макс в коммуникатор. – Возможно, что кто-нибудь выжил при падении?

  – Какое там, – отозвался пилот. – И мокрого места не осталось. Даже хоронить нечего. Но я просканирую на всякий случай место падения. Мало ли что...

  – Прошу прощения, – заговорил Брайан Галлахер. – Раз уж мы тут все застряли, можно задать вопрос?

  Циклоп посмотрел на него так, будто перед ним не человек, а огромная многоножка, разбрызгивающая вокруг себя ядовитую слизь.

  – Спрашивайте, – пожал плечами Макс.

  Он сам находился в прострации, не зная, что делать дальше. Потеря 'Скаута' порядком выбила его из колеи. Волей-неволей начнешь думать о злом роке, таскающемся по пятам за ним и теми, кому хватило ума следовать рядом с бывшим генералом скарабеев.

  К тому же после того, как он расправился с внутренним зверем, в сознании что-то изменилось. Исчезло давление, будто сорвали тяжелый покров. Все чаще и чаще в памяти стали возникать странные, но в то же время знакомые образы, всплывали различные данные. Процесс шел медленно, но с каждым часом все больше набирал ход. Оттого зачастую мысли путались даже по самым элементарным вопросам. Примерно то же самое происходило и сейчас: голову забивали воспоминания, в другое время и в другом месте, возможно, и значимые, но в создавшемся положении лишь сбивающие с толку.

  Профессор Галлахер подошел ближе к ретранслятору.

  – Зачем скарабеям атаковать вашу планету? Зачем открывать второй фронт и сражаться на две стороны? Если отбросить заслуги прошлого и гордость – вы представляет для Улья реальную опасность, ради подавления которой необходимо вычищать колонии и тем самым оголять весьма важные в стратегическом плане позиции?

  – Я не располагаю всей информацией о масштабах вторжения, – уклончиво ответил Даргаллул. – О целях Сверхсознания знаю и того меньше. Возможно, все дело в мести. Повелитель скарабеев не простил нам своей смерти и теперь желает поквитаться.

  – В чем – в чем, а в нерационализме Сверхсознание заподозрить никак нельзя, – покачал головой Галлахер. – Полагаю, интервенция будет стоить скарабеям больших потерь. И при этом нет четкой цели.

  – Планета хорошо защищена, – согласился Азгар Д'ор.

  – Непозволительное расточительство, не находите? И это в то время, когда силы Республики в состоянии нанести по позициям скарабеев масштабный удар. Сверхсознание не может не понимать, что рискует слишком многим, посылая свои войска на смерть, при этом не надеясь получить какую-либо выгоду. А выгода должна бы быть. И немалая.

  – А что, если Улей действует на опережение? – предположил Чед Парк. – Что, если боится союза между человечеством и Азгар Д'таг?

  – Или намеревается что-то заполучить на самой планете, – сказал профессор Галлахер.

  – Первый вариант более приемлем, – согласился Даргаллул. – Наши технологии бесполезны для Улья. Единственная реальная причина агрессии – попытка не дать образоваться коалиции. Внезапная атака большими силами по нашей планете практически наверняка завершится в пользу скарабеев.

  – Я не помешаю?! – подался вперед Циклоп. – Вы вообще слышите себя?! Какие атаки, какие цели и планы? Вы о чем? Кто планирует? Я ослышался или действительно было сказано: повелитель скарабеев не простил нам своей смерти? И что теперь? Эта дохлая тварь выползла из какой-то глубокой ямы на краю галактики, в которой пряталась и боялась, чтобы вдруг воскреснуть. Или вселенная создала еще одну хреновину с мозгами размером в планету? Тогда нас всех уже ничего не спасет. С таким конвейером нам не справиться.

  – Он не был уничтожен, – нахмурившись, проговорил Макс.

  – Ты откуда... – начал было Циклоп.

  – Знаю, – сказал Макс.

  Он действительно знал. Пока абстрактно, всего лишь как данность, но был уверен: стоит отстраниться от всего происходящего, попытаться вспомнить все до последней детали – и у него получится.

  – Вы, – он посмотрел на Азгар Д'ор, – пытались сжечь его. И это почти удалось. Но вы не учли одного: Сверхсознание может возродиться из пепла, из одного-единственного уцелевшего куска плоти. А таких кусков оставалось немало. Под обугленной внешней оболочкой еще тлела жизнь, но вы ушли. Почему? Вы не могли не знать, не могли не предвидеть возвращения скарабеев. И все равно ушли, закрылись в скорлупе. Почему?! – последнее слово Макс почти выкрикнул, перейдя на рык.

  Но Даргаллул молчал, ничем не выказывая своих эмоций. Но ведь эмоции должны быть. В противном случае древняя раса уже мертва. Без тяги к жизни, без боли о прошлом у них нет будущего. Макс в это верил, а потому снова и снова пытался достучаться до чувств древнего. Увидеть в нем хотя бы проблеск жизни – не поддерживаемой искусственно, лишенной желания идти дальше.

  – Если кусков осталось больше одного, тогда... – из задумчивости Макса вывел голос Чеда Парка.

  – Нет, Сверхсознание только одно, – прервал его Макс. – Циклоп прав: вселенная не в силах создать еще одну такую тварь.

  – Я бы на ее месте сильно хотел поквитаться, – осклабился одноглазый здоровяк.

  – Живых нет, – голос Нэша Кертиса в коммуникационных устройствах прервал спор.

  – Что насчет маяков? – спросил Макс. – Можешь засечь?

  – Нет маяков.

  Серьезность пилота напрягала даже больше, чем его плоские шутки.

  – Ладно, что пожрать есть, будем ждать кавалерию с носилками, – сказал Циклоп.

  Взгляд Макса упал на Сади. На девушке не было лица. Если внешне она еще более-менее старалась сохранить последние крохи спокойствия, то внутренне готова была кричать. Ему даже не пришлось напрягаться, пытаясь прочесть ее эмоции – все на виду, на поверхности. Сади Эванс боялась повторения истории с отцом. О его группе Республика тоже знала, но никто не пришел на помощь.

  – Мы обязательно выберемся, – тихо проговорил Макс, глядя на девушку.

  Та вымученно улыбнулась, кивнула.

  – Нам очень жаль, – бесцветным голосом сказал Азгар Д'ор. – К сожалению, мы не в силах напрямую связаться с представительством человечества. Ступив на путь Дал-Ру, мы отказались от использования каких-либо коммуникационных сетей. В них нет необходимости.

  – Ретранслятор разве не позволяет нам общаться на расстоянии? – спросил Макс.

  – Да, но принцип его действия не вяжется с технологией людей. Мы пытались связаться с вами, но тщетно.

  Макс и сам не понял, почему обернулся. Действовал, исходя из собственных звериных инстинктов и неожиданного шипения Леопольда. Кот замер в начале коридора, его шерсть встала дыбом, спина изогнулась. В бордовом полумраке уходящей вдаль каменной кишки ничего не видно, никакого движения. Но что-то все равно не так.

  Поддавшись порыву, Макс поднял руки и выставил пси-щит: горловина коридора засияла голубым свечением, подернувшись подобием мыльной пленки. И тут же в щит ударили. Ударили из полумрака, из тени. Сразу три длинных светящихся хлыста родились из пустоты и коснулись голубого свечения. Раздалось громкое шипение – и щит распался на множество искр. Промолчи кот, выставь Макс щит на секунду позже – хлысты полоснули бы по людям.

  Пехотинцы только теперь вскинули штурмовые винтовки, но было уже поздно. Три размытые тени беззвучно ворвались в пещеру, бросились в разные стороны.

  Глава 9. Сердце Улья.

  Она почувствовала легкий толчок, когда сознание еще плавало в вязкой мгле.

  Во время полета Сердце Улья успела дотянуться до Сверхсознания. Вернее, если быть точным, это повелитель скарабеев дотянулся до своего генерала. Не было пустынной планеты, не было набухающего в небе нарыва и обжигающего вихря. Кромешная темнота – и ненавязчивый шепот, затмевающий собой спонтанные мысли. Все идет четко по плану. Основные силы скарабеев уже обрушились на планету Азгар Д'ор, расчищая плацдарм для прибытия своего генерала. Древний враг не ожидал нападения, однако встретил неприятеля во всеоружии. Планета ощетинилась смертоносным огнем, и потому далеко не всем Левиафанам удалось сбросить десант. Еще больше капсул сгорели в атмосфере, срезанные огнем с поверхности планеты и летательными аппаратами. Тем не менее, в нескольких местах оборона прорвана. До переломного момента еще далеко, не говоря уж о полной победе, но первые ростки будущих колоний уже упали в благодатную почву ненавистного мира. А пищи для них больше, чем достаточно...

  Мгла отступала медленно, но, словно аккуратный дворник, подбирала за собой весь мусор: головную боль, сонливость, пустые вопросы, волнение. Что толку переживать о спуске, если от тебя не зависит ровным счетом ничего? Отличное испытание для выдержки изгнанников. Сердце Улья с удовольствием бы посмотрела на морды высокомерных тварей, мнящих себя каменными изваяниями без капли эмоций. Ничего, как оказалось, пробить этот с виду прочный заслон не так уж и сложно.

  Полностью она пришла в себя после первого сильного удара. Удара, природу которого она не знала. Капсула будто налетела на твердую преграду. На мгновение сердце повелительницы скарабеев учащенно забилось. Она ожидала услышать скрежет, треск, шум пламени – все что угодно, означающее, что капсула не выдержала столкновения с плотными слоями атмосферы и начинает разваливаться на части. Но ничего не произошло. Какие-то звуки действительно достигали ее слуха, но они больше походили на равномерный гул. Стало заметно жарче. В целом же спуск проходил заметно легче, чем в спасательной капсуле орбитальной платформы Республики.

  Вскоре раздался первый взрыв, капсулу подбросило вверх – и спуск продолжился. Снизилась ли скорость падения, Сердце Улья сказать не смогла бы, но ощущения от такого способа торможения оказались не самые приятные. Содержимое капсулы, несмотря на густоту, взболталось, и, только благодаря жесткой фиксации прочными нитями, повелительницу скарабеев не шлепнуло о мягкие стенки.

  Потом были еще взрывы – и каждый подбрасывал капсулу вверх. Каждая следующая ступень торможения еще больше сгущала субстанцию, заполнявшую капсулу. Дышать становилось все труднее, но так и должно быть. Запас воздуха ограничен.

  Последние три взрыва оказались куда тише и слабее предыдущих, но их вполне хватило, чтобы почти полностью погасить скорость. Капсула врезалась во что-то мягкое и тут же раскрылась надвое.

  Сердце Улья вывалилась наружу, судорожно брыкнулась, срывая с себя фиксирующие нити, но те уже отвалились и нисколько не сковывали движения.

  Капсула примерно на четверть ушла в толстый слой слизи. Субстанция знакомая донельзя. Повелительница скарабеев быстро поднялась на ноги. Она чувствовал себя отдохнувшей и полной сил – хотя сейчас в схватку. Но драться не с кем. Менее чем в сотне шагов от места приземления виднелся инкубатор. Огромный, общей площадью не меньше двух тысяч квадратных метров и высотой метров под шестьдесят. Инкубатор дышал, от него веяло мощью и здоровьем. Темно-красная с черными разводами поверхность чуть заметно колыхалась, знаменуя активные процессы, происходящие внутри живого строения. Округлые костяные ребра жесткости вырастали из слизи и устремлялись вверх, поддерживая весь этот пульсирующий жизнью купол.

  Инкубатор выглядел так, будто был заложен не менее трех месяцев назад. Но на деле его возраст вряд ли превышал семь дней. Означать это могло только одно – строение активно питалось. И питалось по большей части не тем, что удавалось вытянуть из почвы, а биологическим материалом, получаемым извне. Источником такого количества пищи могли служить только сами скарабеи.

  Сердце Улья осмотрелась. Слизь расползлась в стороны на несколько километров – не рассмотреть границ. По всей площади новосозданной колонии торчат хвощи, сейчас спящие, практически невидимые на фоне темно-бурой слизи. Кроме хвощей имеются малые споровые пушки, причем в приличном количестве – вполне хватит, чтобы отразить не особенно массированную атаку с воздуха. Образований, способных производить новые боевые единицы, пока нет. Вернее есть, но в зачаточном состоянии. Пройдет, по меньшей мере, несколько дней, прежде чем набравшие силу логова смогут разродиться первыми бойцами. Да и то далеко не самыми опасными – костяными гончими и феррумами. Впрочем, некоторое количество и тех, и других то и дело мелькало перед глазами. Скарабеи собирались к инкубатору. Собирались, чтобы встретить свою повелительницу и оградить ее от возможной опасности.

  В том, что Сверхсознание обеспечит ей плацдарм, она не сомневалась. И тем не менее медлить нельзя. Планета все еще контролируется древним врагом, и вряд ли он станет ждать, пока колонии Улья укрепятся и начнут глобальную ассимиляцию нового мира.

  Внимание Сердца Улья привлекло сооружение Азгар Д'ор, стоящее словно в противовес инкубатору, – настоящий золотой с небесно-голубым дворец, размерами чуть ли не вдвое превосходящий инкубатор. Автоматизированный центр контроля – от его работы зависит эффективность стрельбы многочисленных плазменных пушек и работа вспомогательных сооружений. Ни одной острой грани – цельная стальная поверхность кое-где уступала место вытянутым зеркальным окнам и многочисленным путепроводам, которые, как знала повелительница скарабеев, обеспечивали почти мгновенное перемещение внутри здания. Центр контроля состоял из трех частей, каждая из которых напоминала пару сведенных вместе сильно выпуклых тарелок, частично врытых в землю. Центральная пара 'тарелок' стояла вертикально, две другие – рядом, под углом примерно тридцать градусов.

  Центр нес на своих стенах следы атак жнецов и ловчих пауков, а кроме того уже начал зарастать живыми лианами-отростками, которые поднимались из слизи и искали любые щели, чтобы проникнуть внутрь вражеского строения. Рядом и поодаль виднелись меньшие сооружения, но им не повезло вовсе. В стенах зияли огромные рваные прорехи, окантованные черным кольцом гари. Тут же Сердце Улья рассмотрела несколько уже утопленных в слизи кристаллов – достижение и слабость Азгар Д'ор. С одной стороны эти концентраторы энергии обеспечивали автономное существование даже очень крупного поселения, но с другой стороны – они же, похоже, до сих пор оставались самым уязвимым местом базы в целом. Уничтожь концентраторы – и поселение умрет, заткнутся плазменные пушки, остановится производство. А тогда остается всего лишь задавить живую силу противника. Собственно говоря, именно это и случилось. Наверняка, если копнуть поглубже, то под слоем слизи обнаружится не один десяток смертоносных орудий. Теперь не опасных – спящих в ожидании прихода нового хозяина. Вернее – хозяйки. И она уже здесь!

  Кое-где в слизи, в которой активно копошились черви-работники, угадывались очертания разбитых капсул. Вполне себе неплохая пища для инкубатора – в меру питательная и не требует расхода живой силы. Хотя в пищу, вполне возможно, пошли и 'пилоты' капсул. На первых порах – незаменимое дело.

  Сердце Улья задрала голову: десантные капсулы с Азгар Д'таг внутри продолжали падать – глухо, с чавканьем. Союзники выбирались из раскрывшихся створок и тут же оказывались в кольце скарабеев. Вспыхивали пепельные клинки, угрожающе поднимались излучатели, но до стычек пока не доходило. Скарабеи крутились на почтительном расстоянии, не пытались атаковать, хотя вели себя крайне возбужденно. Все же ненависть к врагам прошлого заложена в их генах.

  Надо дождаться приземления Старейшин, а дальше – разослать изгнанников в уже захваченные скарабеями районы планеты. Чем скорее они примутся за освоение местной технологии, тем лучше.

  Сердце Улья опустилась на одно колено, провела ладонью по еле заметному бугорку слизи. Под пальцами часть тугой пленки соскользнула в сторону, открыв взору часть желтого доспеха. Повелительница скарабеев резко дернула его на себя. Доспех поддался, нехотя вывалился из обнимавшей его густой слизи.

  Что и требовалось доказать – доспех есть, тела нет. Желтый металл доспеха местами помят, исполосован глубокими бороздами царапин. Но ни намека даже на каплю крови, не то что на кусочек ткани. Система эвакуации тела с поля битвы работает, как и прежде, на отлично. А жаль...

  Сердце Улья почувствовала всплеск пси-излучения, медленно повернула голову. К ней направлялся один из Старейшин. Глава изгнанников шел смешной походкой человека, то и дело увязающего в сугробах. Ноги Азгар Д'таг проваливались в слизь, а вот выдрать их ему удавалось не всегда сразу и легко. Сердце Улья невольно улыбнулась: как приятно видеть чужие слабости. Еще приятнее фиксировать их на будущее.

  – Полагаю, высадка завершена, – беззвучно сказал Старейшина.

  Несмотря на явные проблемы с передвижением, его лицо оставалось абсолютно безучастным. Тряпье, служившее изгнаннику одеждой, намокло и липло к телу. В таком виде Азгар Д'таг выглядел не просто оборванцем, но жалким неудачником.

  – Мне нужно немного времени, чтобы понять наше положение, – поднялась на ноги Сердце Улья. Она намеренно встала так, чтобы Старейшина увидел найденные ею доспехи. – Я не стану вмешиваться в ваши внутренние дела. Вам самим решать – кого и куда посылать. Думаю, вы и сами понимаете: чем быстрее мы начнем действовать, тем больше шансов на благополучное завершение операции.

  Старейшина кивнул. Его взгляд уперся в наполовину скрытый слизью желтый доспех. Некоторое время Азгар Д'таг стоял неподвижно, потом шагнул к доспеху, опустился на корточки. Длинные тонкие пальцы с большими, словно раздутыми какой-то болезнью суставами, коснулись ряда царапин.

  – Тень ведет нас, – раздалось в голове Сердца Улья. – Мы дадим ей столько пищи, сколько она потребует. Ни один родич не останется в стороне. Время платить. Время умирать.

  Старейшина резко поднялся, словно внутри него распрямилась туго сжатая пружина.

  – Мы ожидаем целеуказаний.

  – Думаю, можно начать с этой штуки, – повелительница скарабеев кивнула на центр контроля.

  – Полагаю, ты захочешь посмотреть, что мы будем делать.

  – Почему бы и нет, – улыбнулась Сердце Улья. – Что с вашим оборудованием? Удалось что-то доставить?

  Азгар Д'таг запрокинул голову, всмотрелся в затянутое низкими серыми тучами небо. Сердце Улья проследила его взгляд, и тут же ей на глаза попалась сверкающая искра. Искра заложила крутой вираж и метнулась вниз. Вскоре она превратилась в летательный аппарат в форме двухсторонней секиры.

  – Уцелел один. Оборудования на его борту хватит на первое время. В дальнейшем мы воспользуемся ресурсами родичей.