Текст книги "Обманутые надежды (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

  Оставалось надеяться, что нападающие будут сильнее заняты истреблением мерзких тварей Улья, чем всматриванием себе под ноги.

  Колония пустела на глазах. Раны траншей затягивались. Костяные гончие и тараканы, определенные своей повелительницей на роль пушечного мяса, рассредоточились между споровыми пушками. Большая часть хвощей отползла вглубь колонии, в район первых траншей, и затихла.

  Теперь только ждать.

  Глава 10.

  Они были быстры и проворны. Две тени, только-только проникнув в пещеру, тут же растворились в полумраке вдоль стен. От третьей, окутавшейся голубоватым сиянием, протянулся гибкий хлыст, саданувший по стоящим напротив пехотинцам. Одного с грохотом отбросило на пол. Другого задело лишь стороной, но этого хватило, чтобы человека, закованного в тяжелую броню, с силой крутануло на месте, развернуло. Третий пехотинец, Циклоп и Чед Парк открыли огонь, на ходу рассредоточиваясь.

  Внезапная атака заняла не более двух-трех секунд, но на это время Макс буквально выпал из действительности. Он не почувствовал приближения опасности. Больше того – он не чувствовал нападающих даже сейчас. Возмущение пси – да. Но лишь от твари, расстреливаемой пехотинцами. Две другие исчезли для него без следа. Как такое возможно?! Кто они?!

  Циклоп матерился в голос – и активированные динамики его шлема оглашали пещеру яростными тирадами, иногда перекрывающими звуки стрельбы.

  – Кто-нибудь видит остальных?! – крикнул Макс, судорожно осматриваясь по сторонам.

  Сейчас он чувствовал себя слепым котенком, брошенным в яму, полную огромных голодных крыс. И ладно бы крысы крутились рядом. Нет – они скрывались в бордовых тенях, выжидали.

  Циклоп в ответ прокричал что-то неразборчивое.

  Огонь по напавшей твари прекратился. Теперь трое пехотинцев, держа винтовки наготове, медленно приближались к распластанному на полу телу противника.

  Макс еще раз попытался проникнуть в разум странного существа – ничего, полная темнота. Кто-то хорошо постарался, чтобы защитить сознание убийц плотной завесой, через которую не пробиться.

  Плохо. Очень плохо! Значит, придется довериться зрению и слуху.

  – Отойдите за меня, – проговорил Макс вполголоса, обращаясь к Сади и профессору Галлахеру. Доктор успела подбежать к ретранслятору сразу, как только в пещеру ворвались незваные гости. Не сделай она этого – скорее всего, была бы уже мертва.

  – Что у вас там происходит?! – раздался в коммуникаторе напряженный голос пилота.

  Макс поднял руки и тут же резко опустил их вниз и в стороны. Вокруг него и вставших за спиной Сади и Галлахера засветилась голубоватая полусфера.

  – Нападение, – проговорил он в коммуникационное устройство. – Сидите на месте и смотрите по сторонам. Лучше, если задраите...

  Договорить он не успел.

  Странные существа атаковали одновременно с трех сторон. Тот, кто лежал на полу и к кому неспешно приближались пехотинцы, взвился в воздух и крутанулся на месте, исторгнув из себя нечто, напоминающее пару голубоватых плетей. Но насколько удачной была его атака, Макс уже не видел. На его собственную защитную полусферу обрушился сдвоенный удар сразу двух пси-молотов. Сила удара была такова, что у бывшего генерала скарабеев помутилось перед глазами. Он еле устоял на ногах. По всему телу пробежала жгучая волна боли.

  'Да кто же это?!'

  От полусферы в стороны брызнули снопы искр.

  – Стоять на месте. За пределы щита ни ногой, – прошипел Макс сквозь зубы.

  – Рэйфы... – услышал он за спиной шепот Сади.

  Действительно, твари, кружащие вокруг замкнутых в светящейся полусфере людей, когда-то входили в элитное военное подразделение Республики человечества.

  Макс выбросил руки в стороны. С пальцев сорвались широкие всполохи, метнувшиеся к ассимилированным Ульем созданиям. Но те оказались быстрее. Без видимых усилий ушли с линии атаки. Они будто танцевали. Двигались плавно, но в то же время стремительно. Никакой спешки, каждый шаг выверен.

  Твари все еще облачены в доспехи Рэйфов – покореженные, измятые и местами обуглившиеся, с многочисленными прорехами. Кое-где новая плоть (в основном хитиновый покров) прорывалась сквозь порядком поврежденную броню и торчал нелепыми кривыми иглами.

  Если Сердце Улья сумела ассимилировать Рэйфов, ее сила, должно быть, выросла многократно.

  Макс старался не упустить из виду обоих новоявленных скарабеев. А те, странное дело, более не пытались скрыться. Кружили чуть поодаль, будто почуявшие добычу шакалы. Их разум все еще оставался закрытым. Ощущение, что твари напрочь лишены сознания. Даже костяные гончие на их фоне кажутся куда более живыми. А здесь – биороботы с загруженной программой действий.

  Краем глаза Макс увидел, как Циклоп срезает очередью своего противника.

  'Живучая, тварь!'

  Рэйф снова окутался голубым сиянием, но все же отступил под напором тяжелых пуль. В его броне уже видны кровоточащие пробоины, одна рука оторвана по локоть, но, похоже, ранения не доставляют ему проблем.

  На полу без движения застыл один пехотинец, еще один привалился спиной к стене возле прохода в коридор. Жив ли? Не понять, но скафандр явно поврежден. Третьего пехотинца не видно. Чед Парк стоит тут же, что-то судорожно пытается сделать с винтовкой. Заклинило? Очень не вовремя!

  Пара Рэйфов атаковала снова. Только на этот раз цели они выбрали разные. Один бил в Макса, другой метил в ретранслятор. Впрочем, успеха он не достиг. Вокруг артефакта Азгар Д'ор появилось зыбкое мерцание – и пара сгустков пси-энергии, брошенных скарабеем, попросту погасли, врезавшись в защиту.

  Макс зарычал. Схватка начинала действовать ему на нервы. Все шло не так. Скарабеи вынуждали играть по их правилам – и такая игра не сулила его группе ничего хорошего.

  Хватит удивляться, хватит искать объяснение происходящему и появлению в Улье новых бойцов!

  Макс выдохнул – и ударил в ответ. Он не стал распылять силы и в качестве цели выбрал ту тварь, что атаковала его самого. Пси-молот опустился на голову скарабея. Но тот в последний момент успел выставить щит.

  'Они что, чувствуют опасность?!'

  Но мощь, вложенная Максом в молот, разметала шит вдребезги, а самого скарабея буквально вмяла в пол. Не теряя времени, Макс ударил еще раз и еще. Каждый раз он ожидал на месте Рэйфа увидеть расплющенные останки, но тварь ожесточенно сопротивлялась, каждый раз выставляя новый щит. Слабый, сотканный поспешно, но все же отводящий часть смертоносной мощи.

  В грудь словно вонзили тонкую иглу. Макс охнул. Второй Рэйф больше не пытался поразить ретранслятор, а переключился на полусферу, расстреливая ее небольшими концентрированными сгустками пси-энергии.

  Ничего, пусть старается. Боль – не страшно. Она отрезвляет, но не отвлекает.

  Ощерившись, Макс снова ударил по обездвиженному Рэйфу, вокруг которого уже образовалась приличная воронка. Тварь все еще жива, хотя уже практически не сопротивляется. И тут ее будто прорвало. Макс, даже специально не касаясь ее разума, отчетливо почувствовал холодную ярость и неуемный голод, терзающие скарабея.

  Значит, все же защита! Значит, умение скрывать свое присутствие и свою сущность. А что самое главное – умение скрывать собственный пси-потенциал. Полезные навыки, ничего не скажешь.

  Но теперь защита дала сбой.

  За спиной вскрикнула Сади.

  Максу не понадобилось объяснений, чтобы понять причину ее страха. Рэйф, с которым все еще безуспешно бились пехотинцы, взмахом руки на расстоянии выбил из рук Циклопа винтовку, а затем сильно толкнул его в грудь. Человек в тяжелом боевом скафандре, будто пушинка, поднялся над полом и, пролетев десяток метров, врезался в стену, по пути сбив один из бордовых светильников.

  'Где Парк?! Где все?!'

  Макс метнул в Рэйфа сгусток пси-энергии. Не с целью поразить – хотя бы отвлечь. И снова тварь будто почувствовала опасность. Увернулась в последний момент, ненадолго потеряла равновесие, и, возможно, именно этой задержки хватило, чтобы Циклоп пришел в себя. К тому времени, когда Рэйф восстановил равновесие и, издав низкое ворчание, метнулся к одноглазому здоровяку, тот включил одновременно все прожекторы собственного скафандра. Яркий свет ударил в скарабея, застал его врасплох. Тварь зашипела, отшатнулась. Но пехотинец уже бежал ей навстречу. Поврежденный скафандр громыхал по полу. Короткий замах – и стальной кулак врезался в голову Рэйфа.

  Макс с мстительной ухмылкой отметил, что скарабей не успел защититься. Вот сейчас самое время развить успех и окончательно расправиться с порождениями Улья. Только где взять силы?

  Он неосознанно потянулся к системе пси-имплантатов. Действие стало уже настолько привычным, что разум не нуждался в дополнительных командах и рассуждениях. Только на этот раз имплантаты не отозвались. Их будто и нет.

  Что это?

  Почему не работает?

  – Сними защиту, – проговорил профессор Галлахер. – Она тянет из тебя силы. За нас не беспокойся.

  – Имплантаты... – прорычал Макс.

  – Всплеск энергии во время активации ретранслятора. Сильнейшее электромагнитное поле. Система имплантатов могла сгореть.

  Макс снова почувствовал острый укол. От пронзившей тело боли перехватило дыхание. Похоже, защита слабеет.

  – Замрите, – прошипел еле слышно.

  Он прыгнул с места – почти без подготовки. Рэйф слишком поздно среагировал на его движение. Макс буквально снес тварь, врезавшись коленями ей в грудь. Оба покатились по полу, но, несмотря на внушительную скорость передвижения ассимилированного Рэйфа, бывший генерал скарабеев оказался быстрее – всего на секунду или, быть может, меньше. Но этого хватило, чтобы не оставить смертоносной твари шансов. Отрывистый взмах рукой – еле заметная вспышка голубого света. Рэйф еще продолжал движение, еще разворачивался в падении, чтобы нанести ответный удар, когда из его рта и носа неожиданно брызнула кровь. Тварь закрутилась на месте, ее ноги заплелись и подогнулись. Пара неверных шагов – и Рэйф рухнул навзничь. От удара об пол его голова откинулась, и чуть было не оторвалась на глубоко рассеченной шее.

  Удар Макса не был сильным, он был точным. С перебитым позвоночником много не навоюешь. Рэйф еще попытался встать – оперся на руки, но оскользнулся в луже собственной крови. Его тело били конвульсии, будто разум никак не мог смириться с тем, что более не контролирует эту груду костей и мяса.

  Макс тяжело выдохнул. Боль в груди спадала, но дышать все еще тяжело. Он с неприязнью посмотрел на распластанное тело существа, которое когда-то, как и он сам, было человеком. Очень хотелось его ненавидеть. Хотелось выплеснуть на поверженного противника всю скопившуюся ярость от потери людей, корабля, от пустой экспедиции и разочарования Азгар Д'ор – расой древних воителей, превратившейся в сонное аморфное болото. Хотелось... Но не получалось. Ненависти нет. Есть только... сожаление?

  Макс тряхнул головой, осмотрелся. Ему казалось, что схватка идет не один час. Сколько же прошло времени на самом деле? Недалеко от входа в коридор стоял Чед Парк. В руках он держал винтовку, дуло которой смотрело в пол – на распластанное тело Рэйфа. Макс подошел ближе – скарабей был мертв. На этот раз окончательно. В изодранном и без того скафандре прибавилось пулевых отверстий. Несколько пуль попало в голову – выбило глаз, разворотило череп.

  – Мы чуть было не облажались, – не глядя на Макса, проговорил Парк.

  – Мы? По-моему, вы действовали довольно эффективно.

  – Давай посмотрим правде в глаза: эта троица уже давно вела свою игру. И вела ее успешно. Еще с орбитальной платформы. Помнишь информацию о диверсиях? Одна из них якобы была отбита. Сдается мне, кто-то хотел лишить нас выбора, с какой платформы стартовать.

  – У меня есть подозрение – кто, – криво усмехнулся Макс. – Ладно, у нас еще будет время все обдумать. Что с остальными?

  – Здоровяку снова досталось. Но живой. С сопровождением хуже – не выжил никто.

  Циклоп нашелся в тени, сидящим у стены. Бордовые всполохи играли на его скафандре, превращая в диковинное изваяние, будто высеченное в камне. Но изваяние пошевелилось, глухо выматерилось.

  – Я к ней уже почти привык, – проговорил одноглазый.

  За постоянными всполохами Макс не мог разглядеть состояние его скафандра.

  – Что случилось? – спросил он.

  – Чертова рука! Эти чертовы твари сломали мою новую руку.

  – Покажешь?

  В ответ раздалось неясное сопение, но, в конце концов, Циклоп все же выбрался на свет. Левая рука его скафандра представляла собой оплавленный кусок металла и пластика. По всей видимости, удар Рэйфа вызвал сильный перегрев брони, в результате чего многослойная конструкция спеклась в сплошную массу. И, похоже, спеклась вместе с рукой-манипулятором.

  Макс поморщился, активизировал коммуникационное устройство.

  – Кертис, прием. Что у вас?

  – Сидим в обнимку с пушками, – в голосе пилота звучало напряжение. – Все тихо. Но все равно страшно. Они прилетели на 'Скауте', да?

  – Кто?

  – Тот, кто на вас напал.

  – Возможно. Но сейчас речь не об этом. Подготовь лазарет. У нас раненый.

  – Будет сделано! – бодро отрапортовал Нэш.

  – Скоро будем. Отбой. Мы уходим, – последние слова Макс проговорил громко, чтобы услышали все.

  – Уходим? – удивленно воззрился на него профессор Галлахер. – Нам следует взять образцы тканей этих существ. Мы всегда считали, что Улей лишен возможности манипулировать пси-энергией. Но сначала появились вы с женой, а теперь эта троица.

  – Да уж, Улей меняется, – нахмурился Макс, стараясь не смотреть в сторону ретранслятора.

  У него больше нет никакого желания продолжать разговор с командующим экспедиционного флота Азгар Д'ор. Все, что древний может ему дать, – координаты установок, лишающих скарабеев связи со Сверхсознанием. Наверняка бы человечеству такие штуки пришлись очень ко времени. Тем более сейчас, в свете явной активизации Улья. Странно, что древние не озаботились подобным сооружением в своем новом и единственном мире. Все же стало бы куда проще сражаться с неорганизованной толпой, не имеющей определенной цели, но с готовностью истребляющей все живое в пределах видимости, включая самое себя.

  Да – древние как вид, как уникальная раса уже мало интересовали Макса. Первая восторженная реакция от одного упоминания о загадочных артефактах якобы сгинувшей цивилизации осталась в не таком уж и далеком, но все же в прошлом. Сейчас тот, кто не в состоянии внести посильную лепту в противостояние с Ульем, отходит на второй план. Потребительское отношение, основанное на чистейшем расчете, – ничего более. Но иных вариантов Макс не видел. Слишком силен Улей, слишком непонятны его замыслы. А непонимание рождает неадекватные действия.

  Поэтому разговор с Даргаллулом все равно состоится. Но для начала надо проверить небольшое предположение.

  Макс быстрым шагом прошел к Рэйфу, которого недавно планомерно вбивал в пол пси-молотами. Несмотря на полученные увечья, внутри искореженного тела все еще теплилась искра жизни. Макс опустился перед Рэйфом на колени, потянулся к его разуму. Тот встретил неожиданное вторжение агонией умирающего хищника. Сущность, заключенная в теле бывшего человека, билась в болезненных конвульсиях, не желая погружаться в пучину холодного мрака. Но подобная тяга к жизни наблюдалась у любого из скарабеев. Даже изувеченная костяная гончая, чье тело разрывается от боли, до последнего будет цепляться за жизнь. Она не заползет в кусты, чтобы издохнуть там в одиночестве. Куда вероятнее – попытается укусить проходящего мимо врага. А потому Макса интересовало другое.

  Он орудовал в агонизирующем сознании так, словно копался в стопке старых и в большинстве своем ненужных вещей: хватал воспоминание или образ, всматривался и отбрасывал в сторону. Все не то – воспоминания скарабея ему ни к чему.

  И все же он нашел то, что ожидал обнаружить под спудом воли Сверхсознания и многочисленных физических изменений, произошедших в организме человека. Он нашел Рэйфа. Нет, не то существо, которое чуть заметно подрагивало на полу. Рэйфа – человека. Загнанный в глубины разума скарабея, он, тем не менее, не утратил собственного сознания и восприятия окружающего мира. Помочь ему Макс не мог уже ничем. Да человек и не просил о помощи – только о небольшой услуге. Он не нуждался ни в сострадании, ни в словах поддержки. Со смертью тела, которое больше не принадлежало ему, он обретал свободу.

  Макс понимал его чувства. И принимал сделанный человеком выбор. Не так давно подобный выбор стоял и перед ним самим: покончить со всеми проблемами одним махом или попытаться жить с новым обличием, с постоянной угрозой быть возвращенным обратно в Улей. Но – разные цели, разные обстоятельства, из-за которых он и Рэйф-человек сделали свой личный выбор. Пусть и диаметрально противоположный.

  Макс встал и одним точным ударом отсек скарабею голову. Он хотел бы думать, что тем самым спас человека, но отчего-то на душе было мерзко. Убийство – всегда убийство, как ни облачай его в пышные фразы. Но почему тогда совесть молчит в отношении двух других ассимилированных Рэйфов? Пусть одного из них прикончил не он. Вроде бы те же люди, та же беда и то же освобождение из паутины Улья.

  Или всему виной страх? Страх того, что он, Макс, вполне мог оказаться на месте этих несчастных: загнанный в клетку собственного сознания, все видящий, все слышащий, но абсолютно беспомощный. К сожалению, а возможно, и к счастью, он не помнил себя в бытность генерала скарабеев. Наверняка эти данные остались в памяти, но даже теперь, получив почти полный доступ к собственным воспоминаниям, он не торопился воспользоваться ими в полной мере. Кое-что лучше оставить в прошлом.

  Как бы то ни было, но теперь Макс наверняка знал одно: чем сильнее повредить ассимилированного Ульем Рэйфа (а скорее всего, и Сердце Улья), тем проще добраться до его человеческой сущности. Не бог весть какое знание, но вполне может пригодиться, если не останется иных вариантов справиться с генералом скарабеев.

  – Надо торопиться, – тихий голос Сади вырвал его из тягостных размышлений.

  Макс обернулся, посмотрел на стоящую рядом девушку. Та украдкой бросила взгляд на Циклопа:

  – Я бегло осмотрела его руку. Боюсь, придется ее ампутировать...

  Глаза Макса округлились.

  – Иначе его просто не вытащить из скафандра, – пояснила доктор.

  – Сейчас идем, – кивнул Макс. – Только попрощаемся с нашим другом.

  – Что вы собираетесь делать? – тут же прозвучал голос Даргаллула. Командующий экспедиционным флотом Азгар Д'ор будто нарочно ждал удобного момента, чтобы задать вопрос.

  Какое завидное воспитание!

  – Вернемся на корабль и будем ждать помощи, – сказал Макс. – Путешествие вышло не совсем таким, как мы предполагали.

  – Понимаю, – проговорил Даргаллул. – В этом есть и наша вина.

  – Не уверен, что поиски виновных принесут пользу, – пожал плечами Макс. Он рассеянно осматривал пещеру в поисках Леопольда. Кот, предупредивший о нападении Рэйфов, обрел в его глазах уважение.

  – Возможно, ты прав. Я уже говорил, что Улей уничтожил почти все ретрансляторы. Действующих осталось очень мало.

  – Я это помню.

  – Мы полагаем, уничтожение ретрансляторов носит системный характер.

  Макс нахмурился. От рассеянности не осталось и следа.

  – Они придут сюда? – спросил, уже зная ответ.

  – Скорее всего, – согласился Азгар Д'ор. – Мы полагаем, Улей заинтересован в уничтожении всех ретрансляторов. Без них мы не сможем покинуть планету.

  – Так сделайте это, пока есть возможность! – последние слова Макс выкрикнул. – Разберитесь с интервенцией и высуньте нос на улицу. Удивитесь, но многое изменилось. Не пора ли проснуться и начать жить? Не витать в высших сферах, а именно жить! Постараться выжить в новом мире, в котором скарабеи научились некоторым неожиданным штукам. Восстановите ретрансляторы.

  – Ты не понимаешь, человек, – голос древнего показался Максу насмешливым. Впрочем, скорее всего, только показался. – Более того – восстановление системы ретрансляторов потребует времени.

  – Так объясни! А что касается времени... вскоре его может не остаться вовсе.

  – Мы слишком долго вели войну, слишком долго строили новый дом. Слишком много ошибок и неверных решений, чтобы теперь просто оставить их за спиной. Люди еще слишком молоды, чтобы понять это. Ты слишком молод.

  – Дело ваше, – ощерился Макс. – Только о возрасте обычно напоминают тогда, когда кончаются более вменяемые аргументы. Но это так – замечание юнца.

  – Неужели у вас не осталось целей, ради которых следует проявить активность? – задал вопрос профессор Галлахер. Оказывается, он все это время стоял рядом и слушал.

  – Путь Дал-Ру, – не задумываясь, ответил Азгар Д'ор. – Мы еще не готовы к его завершению. Если путь прервется сейчас – усилия многих поколений будут напрасными.

  – И все же вы готовы рискнуть и прервать его, – сделал вывод Макс.

  – Почему? Мы же покинули планету, чтобы помочь вам.

  – И за это вам спасибо. Я сейчас скажу глупость, но вряд ли самовольное заточение приведет вас к вершинам знаний. Путь Дал-Ру – ваш путь, но как бы он не окончился тупиком.

  – Я сказал – вам не понять.

  – Отличная отговорка! – послышался приглушенный голос Циклопа. Здоровяк уже стоял на ногах. Похоже, его состояние на некоторое время стабилизировалось – спасибо встроенным в скафандр инъекторам универсальной медицинской сыворотки.

  – Этот разговор не имеет смысла, – не среагировав на слова Циклопа, сказал Азгар Д'ор. – Решение принято, и изменить его нельзя. Мы не покидаем планету. Экспедиционный флот возвращается домой в качестве огневой поддержки. Варианты дальнейших действий флота будут рассмотрены позже.

  – Хочется в это верить, – вздохнул профессор Галлахер. – Обсуждение – уже шаг.

  – Нам пора, – проговорила Сади.

  – Да, конечно, – кивнул Макс.

  В нем боролись две крайности. Первая – сию минуту уйти отсюда и больше никогда не видеть уставших от жизни Азгар Д'ор, не способных объяснить собственные ценности. Вторая – отчаянное нежелание позволить древним добровольно сложить головы перед натиском скарабеев. В голове роилось множество мыслей и слов, но ничто из этого многообразия не подходило на роль пламенной речи, в результате которой Азгар Д'ор хотя бы задумаются об альтернативе выбранному ими самоубийству.

  – Месторасположение необходимого вам оборудования... – проговорил Даргаллул – и на мгновение мир перед глазами Макса помутился. Теперь он знал, где искать инструмент для спасения жены. Инструмент, который при должном использовании вполне может стать решающим фактором в приближающейся войне с Ульем.

  Так мало времени, и так много надо успеть.

  – Прощайте, – чуть склонил голову командующий экспедиционным флотом. – Мы подчиняемся воле Дал-Ру. Его слово незыблемо, его знание велико. Помните: Улей уже знает об этой планете, знает о ретрансляторе. Мы уверены – карательная экспедиция уже в пути. Сил вам – отбить ее нападение. Но если нет... – он помедлил, – у вас все еще остается выход.

  – Дверца в ваш мир? – спросил Макс.

  – Да. В наш мир. Из одной битвы в другую, но куда более жестокую.

  – Ну да, а здесь нас пирогами будут кормить, – хохотнул Циклоп.

  – Интересное предложение, – неожиданно серьезно проговорил Чед Парк.

  – Да уж, – поддакнул ему здоровяк. – Не поимеют здесь – так оттянутся там.

  – Выводите его, – обернулся Макс к Парку. – Мы пойдем, – сказал древнему. – Благодарю за координаты оборудования. Я найду его и использую против Улья.

  Азгар Д'ор снова склонил голову. Но ничего не сказал.

  К коридору Макс подошел последним. Чед Парк, Циклоп и профессор уже шагали метрах в десяти впереди, Сади немного задержалась, ожидая Макса.

  Бывшего генерала Улья не покидало ощущение проигранной битвы. Битвы, еще не состоявшейся, но уже заведомо отданной противнику. Ощущение грызло изнутри, холодило, отчего ноги переступали будто ватные.

  – Послушайте, – Макс резко остановился, обернулся. Он действовал по наитию, не зная, что будет говорить и что делать в следующую секунду. Но нерешительность – прочь. Если понадобится – он будет насильно вытаскивать древних с их корабля. За шкирку. И пусть сходят с ума, но уже здесь. Кто-нибудь да справится с переходом.

  Даргаллул все еще смотрел на удаляющихся людей, словно заранее знал: неприятный для обеих сторон разговор еще не иссяк.

  – Я не могу обещать вам победы и возвращения вашей планеты, – сказал Макс. – Не могу обещать блистательного крестового похода против Улья и славную победу в конце пути. В сущности, я не могу обещать ничего. Кроме одного: сделать все от меня зависящее, чтобы остановить Улей.

  Макс понимал, что подобные слова из уст создания, не облеченного ни малейшей властью, не имеющего веса среди представителей собственной расы, вряд ли способны изменить точку зрения древних. Но не попытаться сейчас – жалеть об этом потом.

  – Я плохо представляю себе путь Дал-Ру, но уверен: бессмысленная гибель его последователей не то, ради чего стоило много лет назад сражаться с Ульем. Тогда вы победили, но враг вернулся. Он стал сильнее, умнее. Человечество может встать на его пути. И оно уже ведет борьбу. Но нам нужен ваш опыт, ваши знания. Неужели те Азгар Д'ор, которые погибли в той далекой войне, и те, которые создавали новый дом, делали это впустую? Они дали вам шанс жить дальше, идти по избранному вами пути. Так идите по нему, но не бездумно. Улей и без того силен, чтобы делать ему такие подарки.

  – Ты многого не знаешь. Не знаешь, о чем просишь.

  – А я не прошу, – поморщился Макс. – Я обращаюсь к тем, кто когда-то практически уничтожил Улей скарабеев.

  – Их больше нет.

  – Они живы, пока вы помните о них. Пока горите их волей к жизни.

  По плоскому лицу Азгар Д'ор пролегли глубокие морщины. Он мотнул головой из стороны в сторону, будто отгонял от себя назойливого комара.

  – Уходи, человек, – голос древнего изменился. В ровном безразличном тоне появились нотки не то раздражения, не то неуверенности.

  Что ж, хоть какая-то реакция. Все лучше, чем тупая уверенность свиньи, ведомой на скотобойню. Макс не особенно верил в то, что древние вдруг пересмотрят свои ценности. Но что мог – он сделал. Давить дальше? А если ли смысл?

  – Оставь его, – услышал он тихий голос Сади.

  Девушка стояла в коридоре, в нескольких шагах от Макса. Бордовые отблески светильников играли на ее лице, сейчас похожем на медную маску.

  Макс еще раз бросил взгляд на ретранслятор. Тот продолжал работать, но изображение Даргаллула из его центра исчезло.

  – Обиделся? – усмехнулся бывший генерал скарабеев.

  – Мне кажется, ты задел его за живое, – сказала Сади.

  – Если в них еще осталось что-то живое...

  Глава 11. Сердце Улья.

  Сердце Улья в напряжении следила за приближением противника. Сверкающие золотом доспехи, уверенный шаг, сосредоточение на открытых лицах майгулов.

  'Не торопиться. Подпустить ближе...'

  Воздух рассекли первые плазменные сгустки горров. Ослепительно-яркие белые всполохи протянулись к колонии, врезались в залитую слизью почву. Грибы клубящейся смеси из расплавленной породы и пара поднялись к небу, поплыли над колонией. Несколько выстрелов угодило точно в споровые пушки, разметав их горящими лохмотьями.

  'Ждать, ждать...'

  Собственно, именно споровые пушки и стали приоритетной мишенью атакующих. Понимают, что эти живые сооружения, каждое из которых напоминает широкую дымоходную трубу с множеством наростов по внешним стенкам и основным телом, спрятанным под землей, сейчас представляет для их крейсеров наибольшую угрозу. Именно расположенное под землей тело содержало основные органы пушки, в число которых входил мешочек с боезапасом – мутировавшими семенами. Тяжелые и плотные, они исторгались небольшими порциями и при соударении с любым объектом раскрывались, выделяя при этом огромное количество тепловой энергии.

  Вокруг каждого из пяти крейсеров появилось облако беспилотных аппаратов. Еще несколько минут – и они вступят в бой, прикрывая наземную атаку.

  Сердце Улья чувствовала дрожь инкубатора, лишающегося своих органов. Состояние схоже с тем, как если бы ей самой, генералу скарабеев, оторвало руку или вырвало легкие. И пусть инкубатор чувствует потери куда менее остро, но суть от этого не меняется.

  Прямые попадания горров вырывали споровые пушки с корнем, с легкостью вспарывали бронированную плоть. Тут же, обезумев от огня и взрывов, метались костяные гончие. Они бросались друг на друга, в ужасе припадали к земле, пытались убежать, но воля повелительницы удерживала их на месте, вырывала из глоток протяжный вой.

  Сердце Улья не чувствовала к ним жалости. Они всего лишь инструмент в ее руках. Инструмент, чья задача не убить, а ввести в заблуждение.

  Между тем, майгулы перешли на бег. Пси-клинки в их руках сияли холодным голубым светом. Плазменные сгустки, выпущенные горрами, разрезали воздух все чаще.

  Те, кто когда-то отрешился от внешнего мира и полностью посвятил себя созерцанию высших сфер, явно намеревались снести мерзкую колонию древнего врага одним массированным ударом.

  Это и требовалось.

  Но не все так просто. Улей не стоит на месте – он цельный, он живой. И он помнит свои прошлые поражения с тем, чтобы почерпнуть в них силу для будущих побед.

  За время, пока Азгар Д'ор витали в высших сферах, Сверхсознание несколько преобразило оружие первой войны. Споровые пушки, некогда стрелявшие только по воздушным целям, теперь были способны функционировать в режиме мортир, забрасывая врага теми же снарядами, но летящими по дуге.

  Сердце Улья самолично навела первый залп. Отчасти руководствуясь заложенными в пушки рефлексами, отчасти ориентируясь на приближение неприятеля, она в считанные мгновения определила приоритетные цели сразу для всего множества пушек, способных достать атакующих.

  Слитный залп нескольких сотен живых орудий заглушил даже грохот взрывов плазмы. Протяжное шипение тяжелой пеленой опустилось на колонию, а в небо устремились небольшие зеленоватые шары. Скорость их полета не могла сравниться со скоростью полета плазменного заряда (дань режиму мортир) – и многие споровые заряды горрам удалось сбить. Многие, но далеко не все.

  Сердце Улья хищно улыбнулась. Пришло время показать противнику, что не только у него есть большая пушка.

  Споровые заряды врезались в гущу атакующих. В местах, где они касались какой-либо поверхности, тут же набухал огненный шар, расплескивающий вокруг себя раскаленные языки пламени.

  Следом за первым залпом тут же последовал второй, третий.

  Зеленоватые шарики расцветали объемными взрывами, сжигая, ломая, разбрасывая в стороны всех, кому не посчастливилось оказаться рядом. В рядах Азгар Д'ор наметилось смятение. Повелительница скарабеев не надеялось, что ее артобстрел остановит приближающуюся лавину, но несколько сотен самоуверенных ублюдков точно отправятся в хранилища, чтобы переродиться в какой-нибудь механизированной железяке или навечно слиться с общим сознанием.