Текст книги "Обманутые надежды (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

  – Наблюдаю движение! – сообщил Нэш Кертис. – Точно эту дрянь не идентифицировать. Но что-то небольшое. Топает точно за вами. Расстояние десять метров. Сокращается.

  Пехотинцы, слышавшие доклад в наушниках своих шлемов, как один развернулись в сторону, где остался шаттл. Потекли мгновения ожидания. Макс знал, что доспехи пехотинцев оснащены портативными сканерами, тепловизорами и датчиками движения. И наверняка вся эта следящая система работает на полную мощность. Но будет ли от нее толк в центре магнитной аномалии?

  – Зараза, он пропадает! – снова донесся голос пилота. – Но движение продолжает. Вектор прежний. Расстояние пять... четыре метра. Смотрите внимательно. Уже должны видеть!

  Макс мысленно шарил перед собой, выискивая признаки движения, признаки живой твари. Движение он уловил только тогда, когда от края поляны до незваного гостя оставалось не более метра и когда черная морда с белым ухом уже показалась из-за 'ствола' каменного шипа.

  – Не стрелять! – крикнул Макс. – Отбой.

  – Ну, кто там? – спросил Нэш Кертис.

  – Леопольд, – присел на корточки Макс. Он уже и думать забыл о коте, а тот, оказывается, все это время шел за ними. И как только выбрался из шаттла?

  – Легче пристрелить! – вполголоса выругался Циклоп. – Ты уверен, что эта блохастая зараза нам так нужна?

  – Нет, но стрелять в него не дам. Что же тебе все не сидится? – спросил, обращаясь к коту. – То убегаешь, то идешь, словно привязанный.

  Леопольд внимательно посмотрел на отчитывающего его Макса и уселся перед кругом, принялся умываться.

  И вот что с этой заразой теперь делать? И ведь не на кого пенять, сам виноват. Потащил за собой – теперь отвечай. Вот только кот, по всей видимости, окончательно освоился и совершенно не боится новых мест и новых путешествий. Хоть успокоился – и на том ладно. И все же что-то делать с ним надо. Клетку какую придумать или вольер? В конце концов, животное, свободно бродящее по военному кораблю, – это проблема. И речь даже не о нарушении внутреннего распорядка и устава, а в банальной вероятности, что во время экстренной ситуации животное окажется под ногами одного из членов команды. И это уже не говоря о таких мелочах, как пыль и шерсть, которые кому-то надо убирать.

  – Ладно, вернемся на корабль – разберемся, – проговорил Макс, поднимаясь на ноги.

  Он развернулся и медленно подошел к точке схождения концентрических кругов, остановился возле пьедестала, а потом, не оставив себе времени на размышления, положил руки на белый шар.

  Сквозь ладони вверх рванулся холод. Мир перед глазами подернулся серыми разводами, быстро набухающей пеленой. В ушах зашумело. Он будто вмиг очутился где-то за многие световые годы от безымянной планеты: выброшен в открытый космос. Но космос не пустой – полный призрачной жизни внимательных наблюдателей. Они смотрели на него, смотрели сквозь него. Смотрели в самую душу, сверлили холодными колючими взглядами мечущиеся в голове мысли. Вспарывали сознание и, разметав его содержимое, вновь сшивали по живому, чтобы через мгновение или столетие (время для Макса перестало иметь какое-либо значение), вновь разодрать только-только начавшую заживать рану.

  И были вопросы: тихие, настойчивые, повторяющиеся много раз. Слов Макс разобрать не смог, но этого от него и не требовались. Неведомые призраки сами улавливали ответы в его подсознании.

  Ощущение реального мира вернулось столь внезапно, что Макс едва устоял на предательски подогнувшихся ногах. Его будто пинком вышвырнули из промозглой комнаты, с силой захлопнув за спиной дверь.

  Что случилось? Что это было?

  Серые разводы перед глазами дрогнули и распались многочисленными черными точками. Зрение тут же сфокусировалось на шаре: черный, непроглядно черный шар. Он изменил цвет и более не был холодным.

  За спиной кто-то что-то крикнул, но Макс не ответил. В ушах шумело по-прежнему. Нет, даже сильнее. А кроме того, ноги все еще норовили подкоситься, словно безымянная планета вздумала удивить своих гостей небольшим землетрясением.

  И снова крик за спиной. На этот раз голос электронный, усиленный динамиками скафандра. Что не так?!

  Макс резко развернулся, отчего чуть было не завалился на бок. Земля колебалась все больше. Нет – это явно не игры собственного тела. Нарастающий шум доносился откуда-то снизу – из-под поверхности. Булыжники, из которых складывались спиральные круги, подрагивали, расползаясь в стороны.

  – Сюда! – разобрал Макс отчаянный вопль Сади.

  Он успел сделать два шага, когда метнувшийся навстречу Циклоп выхватил его из круга.

  – Совсем оглох?! – прогрохотал над самым ухом тяжелый бас. – Не видишь, что творится?!

  Макс замотал головой. Только теперь к нему возвращалось полное осознание действительности. Заторможенность, оставленная 'беседой' с неведомыми тенями, рассеялась без следа.

  – Я в норме, – выдохнул Макс.

  – Нам еще не пора делать ноги? – спросил Циклоп. В его голосе звучала скорее издевка, чем реальное беспокойство о собственной шкуре.

  А беспокоиться было о чем.

  Сначала исчез пьедестал с черным шаром. Он не растворился в воздухе, не взорвался – провалился под землю, которая раскрылась сетью змеящихся трещин. Трещины медленно, но верно поползли от центра поляны в стороны, расширяясь, с шипением выплевывая в воздух клубы прозрачного пара.

  – Кажется, нам не рады, – констатировал происходящее Чед Парк.

  – Быть того не может, – прогрохотал Циклоп, пятясь. – Такие замечательные ребята, как мы, – радость и гордость для любого хозяина. Даже если хозяин – инопланетный ублюдок с пылью вместо мозгов.

  – Стоп! – неуверенно проговорил Макс, но его вряд ли кто-то услышал. Только стоящая рядом Сади нахмурилась, заприметив его внимательную настороженность. – Стоим! – выкрикнул он, стараясь перекрыть оглушающий шум, доносящийся из-под растрескавшейся земли. От ровного рисунка спиралей не осталось и следа – многие булыжники уже исчезли в трещинах.

  Его услышали и остановились. Выкрики стихли.

  Макс указал на поляну.

  – Трещины остановились, больше не растут, – прокричал громко. – Похоже, дверь готова открыться.

  – Я бы поставил на то, что сейчас под нами бурлит что-то очень горячее, рвущееся на свободу, – крикнул в ответ Циклоп. – Стоим-стоим, а потом раз – и душ из расплавленной породы и камней. Как тебе такое?

  – Где шаттл, ты знаешь. Сам найдешь дорогу?

  Лицо одноглазого побагровело. Он сжал кулаки и шагнул к Максу, нависнув над ним стальной горой.

  – Вроде бы шутка не всегда уместна. Не находишь? – глядя в налитые бешенством глаза пехотинца, спросил Макс.

  Циклоп молчал, сверля бывшего генерала скарабеев тяжелым взглядом, а потом, так и не проронив ни слова, отошел.

  А поляна, между тем, исчезала на глазах. Внушительные осколки почвы низвергались в темное ничто. Клубы пара сделались редкими и вырывались под меньшим давлением, чем поначалу. Шум понемногу стихал. Прошло еще несколько минут, прежде чем на месте поляны с пьедесталом образовался темнеющий провал, в глубине которого стихали последние отголоски локального катаклизма.

  – И что дальше? – спросила Сади, осторожно заглядывая через край провала.

  – Что у вас там творится?! – ожил коммуникатор на руке Макса. – Прием. Кто-нибудь жив?

  – Все в порядке. Мы открыли дверь. Сейчас будем входить.

  – Я почти не вижу вас. Хотя сейчас вроде помехи исчезли. Почти.

  – Возможно, так и останется. В любом случае, мы постараемся не задерживаться.

  – Входить? – переспросил Циклоп, когда Макс прервал сеанс связи с шаттлом.

  – А что еще? Похоже, я прошел проверку. Доступ открыт.

  – Здесь бы пригодились 'Кондоры', – проговорил Чед Парк. – Им проще всего спуститься.

  – У Азгар Д'ор ведь не было 'Кондоров', – сказал Макс и подошел к самому краю пропасти. Он поднял небольшой камень и бросил его в чернеющий провал. Все замерли, прислушиваясь. Звука падения так и не последовало. Зато случилось странное: спустя примерно полминуты камень выплыл обратно – медленно поднялся над провалом, да так и остался висеть.

  Взгляды всех членов небольшой группы уставились на него.

  – Признавайся, ты знал? – спросила Сади. – Почему молчал?

  – Если честно, я думал, что там неглубоко и удастся спуститься своими силами, – растерянно проговорил Макс.

  На груди скафандра Чеда Парка зажглись прожекторы. Мощные лучи скользнули во мрак провала, пробежались по стенкам.

  – Как ножом срезано, – сощурился профессор Галлахер. – Посмотрите. Стены ровные – отражают свет. Возможно, подверглись воздействию высоких температур. И не сейчас, а во время возведения этого колодца. То есть верхний слой – площадка с камнями и пьедесталом – всего лишь крышка, прикрытие.

  – Чувствуете? – Макс протянул руку над провалом.

  – Вроде что-то пульсирует? – спросила Сади.

  – Да. Думаю, идти надо именно здесь. Это нечто вроде гравитационного лифта.

  – А если нет? – спросил Парк.

  – Никаких сомнений... – Макс ухмыльнулся и ступил за край.

  Он успел услышать вскрик Сади и раскатистую брань Циклопа, а потом все стихло. Он точно висел в темноте – ни свиста воздуха в ушах, ни ощущения падения. Ночное зрение оказалось не в силах распознать даже намека на движение. Макс задрал голову вверх – светлое пятно стремительно уменьшалось. Значит, он все же падает. И притом довольно быстро. Он уже приготовился к долгому спуску, когда темнота сменилась багряным свечением – и ноги плавно коснулись пола.

  Коммуникатор на руке разрывался сигналом вызова.

  – Все в порядке, – ответил Макс, осматриваясь по сторонам. – Немного подождите, я проверю – безопасно ли здесь.

  Он стоял в начале длинного сводчатого коридора, вдоль которого из неровного каменного пола вырастали каменные же клыки. Клыки изгибались, завивались спиралями, а острие каждого из них источало багровое сияние. На полу через равные промежутки виднелись вырезанные в камне круги, диаметром примерно в два метра, заполненные непонятными письменами и знаками. Макс остановился возле самого первого круга, коснулся рисунка пальцами. Вырезано явно не примитивными инструментами – линии до сих пор гладкие, будто стекло трогаешь.

  И никаких признаков какого-либо оборудования. Даже в основании колодца, где, по логике, должны располагаться гравитационные излучатели, – ничего. И самое главное: куда делись камни и земля, которые еще недавно образовывали вполне обычную поляну, а потом с грохотом рухнули в пустоту?

  Ответов нет.

  Ну, нет – и нет. Черт с ними! В конце концов, дело не в них. По крайней мере, сейчас.

  Убегающий вдаль коридор отдаленно напомнил переход между станциями в метро. Только с очень оригинальным дизайном. Не хватало разве что шума отбывающих и прибывающих поездов.

  – Все тихо, как в склепе, – проговорил Макс в коммуникатор. – Думаю, можно спускаться.

  – Просто прыгать? – спросил Чед Парк.

  – Да, один шаг – и вы уже здесь. Технология действительно похожа на гравитационный колодец, но сильно усовершенствована.

  Вскоре Чед спустился на дно колодца. Макс следил за тем, как происходит приземление, но, кроме того что скорость свободного падения закованного в бронированный скафандр пехотинца резко уменьшилась, ничего не заметил. Вроде бы фигуру бойца окутывало еле заметное мерцание воздуха, которое пропало, как только тот коснулся пола, но так это могло оказаться обманом зрения.

  – Хорошая нора, – глухо проговорил Парк.

  По голосу чувствовалось, как пехотинец напряжен и сосредоточен.

   – Шаттл, прием, меня слышно? – спросил Макс, вновь активизировав переговорное устройство.

  – Да, капитан, – послышался веселый голос Нэша Кертиса. – Слышно, как из консервной банки, но и на том спасибо.

  Пилот явно переборол в себе недавнее волнение и вернулся к обычному бесшабашному настроению.

  ***

  Группа, благополучно собравшаяся на дне странного колодца, двинулась по коридору. Первым шел Макс, за ним Чед Парк и Циклоп, следом Сади и профессор Галлахер. Завершали движение трое пехотинцев. Оружие наготове, сканеры, датчики движения и тепловизоры активированы. Ни одна мышь не прошмыгнет в радиусе десятка метров незамеченной. Тем более, на руках доктора Эванс гордо восседал главный охотник – Леопольд. В его сверкающих зеленым глазах плавали отражения багряных светильников.

  Они шли быстрым шагом минут пятнадцать. Коридор петлял, периодически от основного ствола в стороны убегали узкие ответвления, но путники не обращали на них внимания. Скорее всего, под землей разбита целая сеть ходов. Сунуться в нее без знания схемы – верная смерть, даже если древние строители обошлись без хитроумных ловушек.

  Кое-где на стенах встречались письмена – по виду похожие на те, что виднелись в кругах на полу. Брайан Галлахер набросился на них, словно умирающий с голоду на краюху хлеба. Пальцы ученого некоторое время скользили по письменам, но вскоре профессор с досадой отступил прочь.

  – Ничего не понимаю, – проговорил он. – Очертания символов кажутся мне знакомыми, но... – он замялся. – Мне кажется, письмена не принадлежат Азгар Д'ор. Кому-то, возможно, кто пытался их копировать или строить свою письменность на основе их правил и символики. Но не Азгар Д'ор.

  – Вы уверены? – спросила Сади.

  – Разумеется, нет. Для полной уверенности нужен глубокий и вдумчивый анализ. Я высказал все лишь предположение.

  – Профессор, – сказал Макс. – Насколько я помню, пирамиды на Схроне возведены аборигенами. Не Азгар Д'ор. Правильно?

  – Да. Кажется, я понимаю, на что ты намекаешь... древние могли использовать труд представителей малоразвитых цивилизаций.

  – Именно. На Земле есть... вернее, теперь уже, наверное, были, пирамиды – точь-в-точь такие же, как в долине ущелья Мустанга. Каменные спиральные круги я тоже видел. В своем мире, не здесь. Двойное совпадение. На случайность не очень похоже.

  – Нет, – замотал головой Галлахер. – Нет! Они не могли быть на Земле.

  Макс пожал плечами. Спорить он не собирался. Все равно, пока не проведены обширные исследования, что-либо сказать наверняка – нельзя. Первые зачатки предположения появилось у него во время знакомства с местными пирамидами и историей их возникновения. Теперь же оно оформилось полностью. В голове возникали отрывочные воспоминания о древних изображениях на Земле, на которых отчетливо видны летающие аппараты и странные существа явно неземного происхождения. Изображениях, выполненных на разных поверхностях, датированных самыми разными периодами, оставленными разными народами. Свидетельства древних культур, вкупе со схожими строениями, разбросанными по разным континентам Земли (а как оказалось теперь – не только Земли), наводили на определенные мысли.

  Жаль, что толком ни доказать, ни опровергнуть эти свидетельства не удастся.

  Земля уничтожена. Вряд ли после бомбежки 'Планетарными молотами' на ней сохранились сколько-нибудь значимые остатки древности. Хотя можно спросить самих Азгар Д'ор. Ведь если следовать логике, то под каждым монументальным сооружением аборигенов различных планет (или почти под каждым), чье назначение сложно теперь понять, располагается нечто чуждое – сокрытое от глаз непосвященных.

  Наконец, коридор резко оборвался, раздавшись в стороны и превратившись в обширную пещеру. Здесь царил багряный полумрак. Свет от разбросанных вдоль стен 'клыков' не мог полностью разогнать тьму.

   В центре пещеры виднелись очертания чего-то большого, высотой не менее двух десятков метров. Сразу несколько прожекторов, встроенных в пехотные скафандры, пронзили темное покрывало, заскользили по таинственному артефакту. Он представлял собой округлое основание с высокими рифлеными бортами. Над основанием, будто разинутая пасть огромного зверя, зависло нечто вроде стальной пузатой бочки, нижняя часть которой испещрена полукруглыми выступами-клыками, практически сходящимися к центру округлого основания.

  Кроме центрального артефакта Макс смог разглядеть несколько более мелких объектов. Они висели прямо в воздухе, без какой-либо видимой опоры, – кристаллы размером с человека. Каждый окружен крупноячеистой решеткой. Такие штуки он уже видел. Не сам, не своими глазами. Сокрытые в дальних уголках памяти воспоминания пытались пробиться на поверхность сознания, но, пока не в состоянии преодолеть остаточный барьер Сверхсознания, всего лишь роились смутными образами и догадками. Впрочем, даже их хватило, чтобы понять: кристаллы однозначно принадлежат Азгар Д'ор. С помощью этих штуковин древние манипулировали потоками энергии в пределах своих поселений.

  – Стойте, – в предупреждении подняв руку, сказал Макс. – Дальше ни шагу, пока я не скажу.

  Он шагнул к артефакту. Громадина, на гладкой поверхности которой играли редкие багряные всполохи, перемежающиеся под лучами прожекторов, производила впечатление скорее подъемного мостового крана, разве что лишенного балки. Но никак не коммуникационного устройства.

  Пьедестал с белым шаром на круглой столешнице Макс заметил почти сразу. Он расположился в нескольких шагах от ретранслятора и в отсутствие каких-либо иных видимых органов управления настойчиво манил приблизиться.

  В пещере воцарилась мертвая тишина. Даже пехотинцы, чьи скафандры во время движения издавали приглушенный лязг и слабое гудение, замерли подобно стальным изваяниям. Люди не произносили ни слова, даже в переговорные устройства. Оттого неожиданный голос Нэша Кертиса показался еще более взволнованным, чем был на самом деле.

  – Капитан, связь с орбитой утеряна, – сообщил пилот.

  Макс даже не успел удивиться обращению 'капитан', когда Нэш продолжил:

  – Чертовщина какая-то. У вас есть время? С минуту.

  – Зачем? – раздраженно бросил Макс. Ему не нравилось, что его отвлекают в тот момент, когда вот-вот должна раскрыться цель всей экспедиции.

  – Прослушайте сообщение. Похоже... не буду навязывать свое мнение. Просто прослушайте.

  Макс обернулся к растянувшейся полукругом группе, пожал плечами.

  – Давай.

  В коммуникаторе послышалось шипение наполовину с треском, потом раздался голос второго пилота:

  – Датчики фиксируют движение во внутренних отсеках корабля. Перепроверил оборудование – все работает исправно. Диагностика не выявила сбоев. Откуда движение?

  Далее последовало шипение. Видимо, что-то говорил Кертис.

  – Так и сделал. Он ушел минут пять назад. Сейчас вызываю – молчит.

  Протяжный вздох.

  – Не нравится мне все это.

  Отрывистое шипение.

  – Поди разберись. То исчезает, то вновь появляется. Три объекта. Вот, снова засек.

  Молчание, будто пилот на орбите что-то проверял.

  – Нэш, они идут сюда.

  Шипение.

  – Откуда я знаю кто?! Что? Да, сейчас.

  Снова молчание.

  – Кто-то здесь сходит с ума. Приборы выдают бессмысленный набор данных. То ли люди, то ли скарабеи... Подожди...

  На этот раз тишина затянулась секунд на пятнадцать-двадцать, а потом Макс даже вздрогнул от неожиданности. Сначала послышался шум раскрываемых герметичных дверей и тут же, следом, невнятный выкрик пилота, через мгновение переросший в сдавленный хрип. Причем хрип длился и длился, словно чья-то неведомая рука стиснула горло человека, но не торопилась окончательно его убивать.

  Запись прервалась.

  – Мне одному кажется, что наша скучная прогулка неожиданно приобрела краски? – спросил Нэш Кертис.

  – Это вся запись? – уточнил Макс.

  – Да. Я продолжаю посылать запросы, но ответа нет.

  Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы знать, о чем сейчас думает каждый член небольшой экспедиции: если базовый корабль утерян, как возвращаться обратно? Шаттл не способен самостоятельно связаться с базами Республики и уж тем более не способен создать прокол. А это значит: им придется обосноваться на безымянной планете в ожидании, пока кто-нибудь в Республике вспомнит об экспедиции к руинам Азгар Д'ор. И не только вспомнит, но и организует спасательную операцию. Координаты-то у них есть.

  Интересно, сколько это займет времени?

  – Откуда там скарабеи? – прервал молчание Циклоп. – Этот хрен на платформе (как его там?) разорялся насчет усиленного патрулирования и досмотра прибывающих судов. Нам же только разве в зад не заглянули!

  – Нам – да, – согласил Чед Парк. – А вот про 'Скаут' мы этого не знаем.

  – Проклятье! – прорычал одноглазый. – И что теперь? Выроем себе норы и станем жить? Рыбалкой займемся...

  – Может, и станем, – Парк внимательно посмотрел на товарища. – Ты что паникуешь? Пока у нас есть только предположение и никаких фактов.

  – Ну да. Этот хрип – просто смешная шутка.

  – Кстати о шутках, – встряла Сади. – Раз мы уже поверили Кертису...

  – Вы в своем уме?! – возопил в переговорное устройство пилот. – Тогда – да, виноват, признаюсь. Но я еще не совсем тронулся, чтобы играть реальной опасностью.

  – Продолжай вызывать корабль, – повысил голос Макс, обрывая начавшего что-то говорить Циклопа. – Так или иначе, мы никуда не торопимся. Мы нашли ретранслятор. Я попробую активизировать его. Будут новые данные – сразу сообщай. Конец связи.

  Не дожидаясь какой-либо реакции членов команды, Макс резко развернулся, быстрым шагом приблизился к постаменту. Хоть он и сказал, что торопиться некуда, но внутренний голос настойчиво подгонял.

  Макс положил руки на белый шар. Он ожидал, что снова окажется в холодной темноте, но вместо этого засветились забранные решетками кристаллы. Свет от них шел темно-синий, тусклый, но с каждый секундой свечение набирало силу. Под ногами что-то вспыхнуло, словно полыхнула молния. Макс отступил на шаг, посмотрел вниз: к каждому кристаллу (всего их оказалось четыре) протянулась длинная нить прерывистых фиолетовых вспышек. Вспышки становили все интенсивнее, пока не превратились в сплошные сверкающие потоки. Еще несколько секунд – и они внезапно исчезли. Зато в полную силу загорелись кристаллы. Решетки вокруг них исчезли за ослепительным ярко-голубым свечением.

  А потом в пещере появился нарастающий гул. Он звучал одновременно со всех сторон, насквозь пронизывал тело, забираясь в самые кости. Стальная 'бочка' над основанием в центре пещеры начала вращаться. Вырастающие из нее клыки засветились бордовым и разошлись в стороны. Вскоре с них стали слетать алые молнии – сначала короткие и быстро гаснущие, но вскоре протянувшиеся к бортам основания и будто прилипшие к ним.

  Макс чувствовал, что дрожит. Дрожит от гула, превратившегося в настоящую вибрацию. Казалось – вибрирует вся пещера, каждый камень, каждая деталь ретранслятора.

  Теперь 'бочка' вертелась так быстро, что отдельные молнии уже не разглядеть – вокруг округлого основания возник светящийся кокон.

  Яркая вспышка толкнула в грудь, чуть не сбила с ног. Светящийся кокон сжался в одну-единственную точку – и раскрылся идеально круглым зеркалом. Гул стих, оставив по себе остаточное ощущение, будто тело вот-вот развалится на части.

  Макс обернулся. Чед Парк помогал Сади подняться на ноги. Профессор Галлахер привалился к стене и, закрыв глаза, зажимал виски. Циклоп остервенело водил дулом штурмовой винтовки из стороны в сторону, будто с минуты на минуту ожидал ожесточенной атаки. Остальные пехотинцы немногим отставали от него, но вели себя заметно спокойнее.

  – Эй, народ, кто-нибудь есть дома? – раздался в коммуникаторе голос Нэша Кертиса.

  – Да. Что-то новое о 'Скауте'? – спросил Макс.

  – Пока нет. У вас там все нормально? Приборы зарегистрировали в вашем районе такой электромагнитный всплеск, что, честно говоря, я уже собирался паниковать.

  – Паниковать можно было, когда мы потеряли связь с орбитой, – зло вклинился в разговор Циклоп.

  – Все в норме, – сказал Макс. – Кажется, нам удалось включить... его.

  – И? – в голосе пилота слышалось нетерпение.

  – Сейчас узнаем...

  Макс взглянул на энергетическое зеркало, созданное артефактом Азгар Д'ор.

  – И что дальше? – проговорил вслух.

  Кроме почерневшего шара на пьедестале, он больше не видел никаких органов управления. Для надежности, на всякий случай, обошел ретранслятор кругом – ничего. Зато зеркало с любой стороны, с любого ракурса выглядело абсолютно одинаково.

  – Это же портал! – в голос крикнул Циклоп. – Я видел такие у той пирамиды, из которой лезли уроды с мечами. Почти такие. Ты бы отошел. А то вдруг повалят. Давай я пальну на всякий случай, не нравится мне все это.

  – Угомоните там его, – бросил Макс

  Он снова остановился возле пьедестала.

  Вдруг по гладкой поверхности зеркала пробежала рябь. Зеркало вспучилось – и снова опало, но теперь вместо отражения пещеры, объятой бордовыми всполохами, в нем виднелась рубка какого-то инопланетного аппарата, на фоне которой стоял Азгар Д'ор. Доспехи желтого металла, подобно второй коже, облегали нескладную, с человеческой точки зрения, фигуру. Узкие плечи компенсировались широкими наплечниками. С плоского лица, будто татуировкой расчерченного строгим геометрическим орнаментом из переплетающихся волнистых линий и окружностей, пронзительно смотрели сверкающие холодным синим цветом глаза.

  – Рад тебя видеть, человек, – голос звучал сразу отовсюду, но рта Азгар Д'ор не открывал. К тому же речь инопланетника звучала понятно для всех, что несколько сбивало с толку. Одно дело, когда Азгар Д'ор мог говорить только с ним, – с Максом, у которого в голове полно скрытой информации и знаний. И совсем другое дело – использовать для общения язык Республики. Больше того – транслировать его для каждого, кто находился в пещере. – Я говорил с тобой раньше. Я говорю с тобой сейчас. Я Даргаллул – командующий экспедиционным флотом Азгар Д'ор. И я спешу сообщить тебе недобрую весть.

  – Что-то я не удивлен такому началу разговора, – послышался плохо скрываемый шепот Циклопа. – Сейчас скажет, что Республика дерьмом изошла, пытаясь дать пинка скарабеям. А у этих плоскомордых дюзы забиты – никак не успевают на помощь.

  – Мы вынуждены развернуть флот, – будто не услышав реплику пехотинца, продолжил Даргаллул.

  – Что?! – опешил Макс.

  – Улей скарабеев угрожает нашей планете. Мы вынуждены возвращаться, чтобы защитить родной мир.

  В пещере повисла тишина, нарушаемая лишь неразборчивыми ругательствами одноглазого пехотинца.

  – А что же с всеобщей опасностью? С возвращением изгоев?

  – Вам придется самостоятельно вести эту битву. Пока придется. Мы придем, но не сейчас. Азгар Д'таг – опасный и жестокий противник. Вам понадобятся все силы, чтобы уничтожить его. Торопитесь, пока они еще слабы. Улей на их фоне может оказаться всего лишь разминкой перед настоящей схваткой. Пока у вас еще есть время – ударьте всеми силами, какими располагаете. Уничтожьте планету с Азгар Д'таг и каждого из них, кто попытается покинуть ее.

  – Что касается нас, – выкрикнул из-за спины Макса Циклоп. – Мы можем торопиться только на кладбище. Поскорее сдохнуть, чтобы не мучиться в этом милом уголке вселенной.

  – О чем говорит этот человек? – спросил Даргаллул.

  Макс про себя послал Циклопу пожелание не медлить и уже приступать к поискам подходящей могилы.

  – У нас проблемы с транспортом, – проговорил Макс, глядя на Азгар Д'таг. – Есть вероятность, что покинуть планету будет очень непросто и не в ближайшее время.

  – И это мягко сказано, – нервно рассмеялся одноглазый здоровяк.

  Макс обернулся.

  – Уоррену Филипсу срочно требуется глоток свежего воздуха. Не так ли?! – спросил с нажимом.

  – Да молчу я, – словно обидевшись, пробубнил Циклоп.

  – Кто такие Азгар Д'таг и чем они опасны? – спросил Макс.

  – Они – часть нас. Наша темная сторона. В них сконцентрировано все то, от чего отказались мы, ступив на путь Дал-Ру. Независимые, дерзкие, мстительные. На каком-то этапе своего развития мы поняли, что владение пси – это не столько инструмент, сколько ответственность. Даже сильнейшие из нас, не совладав со своими эмоциями, сходили с ума и начинали крушить все вокруг. Длительные тренировки самоконтроля не принесли ожидаемого результата. Срывы продолжались, в особенности среди представителей Домов, напрямую участвующих в войне с Ульем. И тогда было принято решение отбросить личное, отгородиться от сиюминутных ценностей, единой общей волной раз и навсегда погасить в себе возможные вспышки эмоций. Так родился путь Дал-Ру. Посредством пси нам удалось объединить наши сознания в единую сеть. Но Дал-Ру – это не столько единая сеть, сколько свод строгих правил и законов, поддерживающих ее целостность. Мне трудно это объяснить. Это можно только почувствовать.

  – Почему же Азгар Д'таг отвергли избранный вами путь? – спросил Макс.

  – Дал-Ру предполагает приоритет общего над частным. Мы слышим друг друга, мы чувствуем друг друга, мы пользуемся единым банком данных. Никаких секретов, единая цель. Путь сложный и тернистый, но он примирил нас с пси, примирил нас с самими собой. Азгар Д'таг не пожелали стать частью общего. Каждый из них – самостоятельная личность со всеми сопутствующими достоинствами и недостатками. К сожалению, со временем недостатки переросли в манию, в отчаянное неприятие всего, что удалось достигнуть нам. От Азгар Д'таг исходила постоянная опасность вспышек неконтролируемого гнева, они стали миной замедленного действия. Они обратились к Тени – направили свой пси-потенциал в русло разрушения. Отличные бойцы, наивно полагавшие, что смогут совладать с собственными эмоциями. Впрочем, им это почти удалось. Только платой стала полная отрешенность и все возрастающая жестокость. Они считали, что остаются свободными, на самом же деле Тень поглотила их, извратила присущие нашему народу ценности.

  – Что такое Тень?

  – Мы полагаем, им удалось создать нечто вроде Дал-Ру, но куда более сложной формы. Некую психо-энергетическую формацию, отчасти обладающую собственной волей. По словам Азгар Д'таг, эта формация не только позволяет им контролировать эмоции, но и выполняет роль оракула.

  Макс про себя вздохнул. Из всего сказанного Даргаллулом действительно полезной информации чуть. Экскурс в историю, конечно, интересен, и в другое время Макс прослушал бы его с большим удовольствием, но сейчас требовались факты, а их-то командующий экспедиционным флотом и не предоставил.

  – Что нужно вашим изгнанникам? Почему они объединились с Ульем?

  – Месть, – на невозмутимом до того лице Азгар Д'ор мелькнуло нечто вроде омерзения. – Они придут, чтобы взять то, что, как считают, принадлежит им по праву. А Улей станет их поводырем. Обе стороны получат желаемое – наши головы.

  – Насколько серьезны масштабы вторжения?

  Даргаллул ответил не сразу. Макс успел уловить еле заметный взгляд в сторону, словно Азгар Д'ор советовался с кем-то – стоит ли открывать представителю чужой расы всю правду?