Текст книги "Обманутые надежды (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

  – И это все? – спросила повелительница скарабеев, обводя взглядом будущих десантников.

  Изгнанники толпились возле непривычных спускаемых аппаратов, но ни один не рискнул забраться внутрь. Кроме рядовых представителей расы изгнанников, здесь были и странные создания, облаченные в полные доспехи, опутанные жгутами внешних силовых кабелей. Головы глубоко утоплены в широкие плечи, а с угловатой маски смотрят восемь светящихся глаз-отверстий. Сердце Улья впервые увидела этих представителей изгнанной расы во время схватки в долине ущелья Мустанга, когда те начали появляться из черных порталов. Кто это и на что они способны?

  И ни одного таядана. Впрочем, мобильность этих таинственных воителей вызывала вопросы. Как можно запихнуть в костяное яйцо сгусток энергии?

  – Все, что мы способны предложить, – раздался в голове голос Старейшины.

  Сердце Улья еще раз обвела взглядом полость. Тысячи глаз устремлены на нее – холодных, выжидательных. Глаз, внутри которых нет ничего, кроме льда. Да, их можно вывести из себя, можно даже обескуражить, но и эти с трудом выжатые эмоции не добавляли изгнанникам жизни. Их тела – не более чем оболочки. Но оболочки пустые, лишенные внутренней силы, хотя отчего-то двигающиеся по одному им известному пути. Странные создания.

  – Тогда предлагаю всем занять свои места. Ко времени прибытия к планете капсулы должны успеть зарасти. Нашу высадку поддержит массированный десант Улья. Напоминаю: задача скарабеев – сломить сопротивление Азгар Д'ор, ваша задача – захватить их технологии. Это первое и главное, что нам предстоит сделать.

  – Все обговорено. Ни к чему тянуть дольше.

  – Согласна.

  – Впрочем, один вопрос: имеется ли техническая возможность присутствия на борту двух-трех наших кораблей?

  – Зачем? – нахмурилась повелительница скарабеев.

  – В них оборудование. Вероятно, оно понадобится на планете.

  – Присутствовать они могут, но как быть со стартом – не знаю. Капсулы отстреливаются принудительно на уровне орбиты. Если ваши корабли не успеют стартовать до тех пор, пока Левиафан войдет в плотные слои атмосферы... Хотя нет. Даже раньше. Не думаю, что ему позволят добраться до атмосферы. А кто не успел – тот сгорел.

  – Это проблема наших пилотов.

  – Как знаете, – Сердце Улья пожала плечами.

  Как-то резко навалилась усталость. Хотелось уже закончить с погрузкой и спрятаться в уютный кокон десантной капсулы.

  ***

  Левиафан, неся в своем чреве больше трех тысяч представителей чуждой расы, начал медленно разворачиваться. Одновременно с разворотом по его внутренностям прокатилась волна вибрации, завершившаяся протяжным рокотом. К тому времени, когда перед удаляющимся от Схрона Левиафаном материя космоса вспучилась и разорвалась яркими, но тут же угасшими вспышками рождающегося прокола, все Азгар Д'таг уже заняли свои места в капсулах. Толстые створки захлопывались с громким чавканьем, усики-жгуты обвивали напряженные тела. Еще есть время свыкнуться с чуждым замкнутым пространством, еще есть время сделать несколько последних вздохов, перед тем как капсулу заполнит питательная смесь. Отступать и сомневаться поздно. Впереди время ожидания, время концентрации перед огненной пустотой, в которую полетит капсула где-то на другом конце галактики.

  Никто из пассажиров огромного живого космического корабля не мог видеть внутренних изменений Левиафана. По стенкам полостей пробегали волны дрожи, из многочисленных открывшихся пор потекла густая белая субстанция – вскоре она равномерным слоем покрыла каждый миллиметр внутренностей живого корабля. Начали появляться дополнительные перегородки, образованные расправляемыми складками кожи, которые ранее покоились в скрытых карманах. Кожа натягивалась, перехлестывалась, армировалась мышечными волокнами и нитями-растяжками. Если бы сейчас кто-то из пассажиров решил вернуться к шлюзовой полости, то вряд ли сразу нашел дорогу. Ранее свободное, пространство заросло кожистыми перегородками, в то время как свечение, исходящее от наростов-шишек, практически угасло.

  Температура тела Левиафана сильно повысилась. Могло показаться, что где-то в глубине его туши разгорается доменная печь, жар от которой накаляет и без того спертый воздух. Долго дышать в таких условиях не смогла бы даже повелительница скарабеев, но, находясь в изолированной капсуле, изменений температуры за костяными стенками она не почувствовала. Благо к капсуле подходили трубки с питательной и воздушной смесями.

  Левиафаны полностью перестроили свои внутренности. Внутри каждого из них уже шли необратимые процессы, ведущие живые корабли к гибели. Гибели скоротечной, без надежды на спасение. Впрочем, разум Левиафана не способен оценить дара жизни. Даже последняя костяная гончая обладает несоизмеримо большим чувством самосохранения.

  В радиусе нескольких километров от горловины прокола бушевали гравитационные вихри. Именно здесь они представляли наибольшую опасность. Именно у входа и выхода чаще всего случались аварии и катастрофы как с кораблями Республики, так и с Левиафанами Улья. Гравитационные вихри буквально разрывали металл и живую плоть, выбрасывая содержимое кораблей в открытый космос. Прошло не одно столетие, прежде чем Улью удалось создать существо, способное не только открывать прокол в указанный уголок галактики, но и обеспечить этих существ должной жизнеспособностью и стойкостью к экстремальным условиям перехода. У Республики человечества такого количества времени не было. А возможно, и не будет...

  Глава 6.

  Корпус шаттла вздрогнул и замер. Двигатели не сбавляли мощности еще несколько секунд, а потом гул начал заметно стихать, пока не пропал окончательно.

  – Наш корабль благополучно совершил посадку в курортном центре Жемчужина Нового Нила, – жизнерадостно сообщил мужской голос в динамиках. – Температура воздуха за бортом плюс тридцать, температура воды плюс двадцать пять. Просьба не забывать свои вещи и поскорее освободить салон. Всем спасибо, что вы воспользовались нашей компанией...

  – Что он несет? – прорычал Циклоп. – Какая Жемчужина? Какой курорт?! У нас же зад отваливался, – здоровяк потряс головой. – Или я что-то напутал?

  – Не напутал, – закашлялся Чед Парк. – Шутки шутят, похоже.

  – Сейчас вместе пошутим!

  Циклоп резким движением скинул с себя привязные ремни, вскочил на ноги и торопливо направился прочь из отсека.

  – Он не в себе, – прошептала Сади.

  Выглядела доктор из рук вон плохо: бледная, с серыми губами и почти черными кругами под глазами. Она тяжело дышала, время от времени облизывая губы.

  – Парк, поможешь ей? – спросил Макс, отбрасывая ремни в сторону.

  – Конечно, – кивнул пехотинец.

  Макс сорвался с места, бросился за Циклопом. Шаги здоровяка уже стихли, зато на смену им пришли дикие вопли и методичные удары металла о металл.

  Здоровяк стоял возле закрытой двери в кабину пилотов и с остервенением молотил по стальной поверхности. От ударов рукой-манипулятором на двери уже виднелись неглубокие вмятины. Выкрики же одноглазого Макс попросту пропустил мимо ушей. Кроме отборного мата в них не было ничего.

  – Ты что разорался? – Макс опустил руку на плечо Циклопа, несильно сжал пальцы.

  – Не люблю быть посмешищем! – рявкнул здоровяк, отвлекшись.

  – А сейчас ты кто?

  – Что? – Циклоп обернулся – лицо пунцовое, единственный глаз сверкает злобой.

  За спиной Макс услышал топот. Краем глаза заметил двух мужчин с автоматическими винтовками в руках – те самые, кто пытался помочь на Схроне. Макс поднял руку, призывая их к спокойствию.

  – Идем. Мы с доктором Эванс не для того вытаскивали тебя, чтобы сейчас сдать местной службе безопасности. Хотя... может быть, это было бы к лучшему.

  Циклоп провел ладонью здоровой руки по лицу, протяжно выдохнул.

  – Чтоб меня Теща драла! – потупившись, проговорил он. – Я уже не рад этой операции. И черт бы с рукой. Живут же с одной – огнемет держать мог бы. Глядишь, не списали б в запас. Тем более теперь, когда Республика с новой силой сцепилась с Ульем.

  – С новой силой?

  – Да. Знаешь, пока валяешься на койке в лазарете, невольно наслушаешься всякого. Улей что-то готовит. Мелкие колонии почти опустели, зато в крупных идет явное наращивание численности живой силы. Военные аналитики Республики стоят на ушах. Похоже, затевается что-то жаркое.

  – Почему мне кажется, что без Сердца Улья здесь не обойдется?

  Циклоп молча пожал плечами.

  – Еще и 'Зрячие'... как не вовремя!

  – 'Зрячие'? – переспросил здоровяк. – Что с ними?

  – В гости заходили. Не в этом дело. Я не уверен в правильности решения, принятого на Схроне. Возможно, вам с Парком ничто не грозит. Не знаю.

  – Может, пора ввести нас в курс дела?

  – Может, – рассеянно кивнул Макс. – Но не сейчас. Ладно, пойдем-ка, пора посмотреть, что это за курорт.

  Стоило им развернуться, как дверь в кабину пилотов все же открылась. Из-за нее показалось лицо, больше подошедшее бы крысе, – длинноватый нос, небольшие глаза и куцые усики.

  – А я-то думаю, кто здесь стучится? – расплылось в улыбке лицо.

  Странно, но, несмотря на некоторую схожесть с крысой, человек не производил отталкивающего впечатления и не вызывал пренебрежения. Макс все пытался вспомнить, кого ему напоминает этот невысокий щуплый мужичок в полетном скафандре. И наконец вспомнил – шута. Шута из какой-нибудь детской сказки. Ему бы цветной кафтан да колпак с колокольчиком. Рыжий, усыпанный веснушками, но очень бледный, как и многие пилоты, большую часть времени проводящие на околоземных орбитах и в кабине собственных кораблей.

  – Что за шутки? – сквозь зубы спросил Циклоп, но в голосе больше не звучало угрозы.

  – Какие шутки? – нахмурился рыжий.

  – С отвалившимся задом.

  – А-а-а, – протянул тот и полностью вышел из-за двери. – А в чем проблема? Немного смеха еще никого не убило. Пока мы вас ждали, там, на Схроне, – чуть в штаны не наложили. И не раз. У меня – так и до сих пор коленки трясутся. Так что веселее, пехота! С хорошей шуткой и помирать не страшно.

  – Минуту назад тебе не было бы страшно... – процедил Циклоп и резко развернулся на каблуках.

  ***

  За пределами шаттла царила напряженная тишина, лишь изредка нарушаемая металлическим лязгом или шипением близкой сварки. У самого трапа с огнеметами наперевес застыли три человеческие фигуры, затянутые в легкую броню. За их спинами, на отдалении метров в десять, виднелись еще фигуры. Тоже вооруженные и тоже в доспехах – эти, по всей видимости, образовывали круг. Судя по тому, что охранники твердо стояли на ногах, их сапоги имели магнитные подошвы, крепко цепляющиеся к стальному полу.

  Трап, да и весь шаттл хорошо освещались. Казалось, добрая половина всех прожекторов швартовочной палубы направлена на корабль и его пассажиров. Минимум теней – максимум отлично обозреваемого со стороны пространства.

  – С чего такой почет? – осматриваясь по сторонам, спросил Циклоп. Он вылетел из шаттла первым и первым же завис на месте, цепляясь за поручень трапа и отчасти заслоняя обзор всем остальным за своей спиной.

  – За тобой пришли, – глухо проговорила Сади. Девушка более-менее пришла в себя, но бледность с лица так и не сошла. Леопольд, ведущий себя на удивление тихо, перекочевал на руки Парка.

  – За мной? – растерянно переспросил одноглазый.

  Из ожидающей внизу троицы вперед шагнул один охранник.

  – В связи с некоторыми событиями, на платформе введен особый режим досмотра прибывающего транспорта, – сказал он. – Ничего особенного, но вам всем придется пройти процедуру идентификации. Процедура не займет много времени. Параллельно с ней будет проведен тщательный осмотр вашего корабля на предмет наличия инородных биологических организмов. А сейчас вам всем необходимо сдать все имеющееся при себе оружие и проследовать в комнату ожидания.

  Рыжий пилот активно протолкался сквозь сгрудившихся на трапе пассажиров и протиснулся перед Циклопом. Он свободно шагал по трапу, хотя со стороны походка выглядела странной – заторможенной, будто человек изрядно пьян.

  – Ралф? Ралф Хармон? – проговорил обескураженно. – Ты меня не узнаешь? Какие проверки? Какие инородные организмы? Мы еле ноги унесли с Хрона. Что, вообще, за дела? Или мне уже не положены законные сто граммов?

  – Успокойся, Нэш. Тебя все узнали, – как ни в чем не бывало, проговорил охранник. – Времена изменились. Потому ты тоже идешь в комнату ожидания, как и вся команда. И еще – сто граммов тебе больше не положены.

  – Пойдем-пойдем, родной, – Циклоп здоровой рукой обнял рыжего за плечи. Рядом с одноглазым пилот казался еще меньше, чем был на самом деле. – Как раз расскажешь нам – что и как. Ты же здесь свой. Я правильно понял?

  За ними следили очень пристально. Макс мог бы поклясться, что охранники чувствуют себя не менее напряженно, чем гости, неловко пролетающие мимо раструбов их огнеметов. Передвигаться было жутко неудобно – можешь сколько угодно болтаться, зависнув над полом, но, пока не оттолкнешься от жестко зафиксированного предмета, с места не сдвинешься. Странно, что пилот не озаботился выдать им магнитную обувь. Снова шутки или банальное разгильдяйство?

  Насколько Макс знал, ничего подобного ранее не проводилось. Да, прибывающие с планет корабли подвергались осмотру и дезинфекции. Но это в основном касалось 'Скаутов', которые возвращались из глубоких рейдов, а также кораблей, возвращающихся с планет, оккупированных Ульем. Схрон же ни при каких условиях нельзя причислить к оккупированным мирам. До недавнего времени, до появления среди скарабеев двух генералов, силы Республики и вовсе имели тактическое преимущество. Даже единой мощи всех колоний не хватило, чтобы значительно потеснить людей. Если бы не десант и не возникшие из ниоткуда Азгар Д'таг, вскоре планета полностью бы перешла под влияние Республики.

  Как бы то ни было, но теперешняя строгость и введение особого режима вряд ли вызвана десантом скарабеев. Здесь что-то другое.

  – Откуда это у тебя?

  Макса придержал один из трех охранников. Внимание человека привлекла система пси-имплантатов.

  – Было время – обзавелся у ваших.

  – Я такое как-то видел. Технология Рэйфов. Но на Схроне нет их тренировочных баз.

  – Зато там есть крупный медицинский центр, и Александр Найт – профессор этого центра, – раздраженно выпалила Сади. – Вы должны знать о нашем прибытии и о том, что мы спешим. Нас ожидает 'Скаут'.

  – Спокойно, – проговорил охранник. – И что сегодня все такие нервные? Корабль ждет и без вас не улетит.

  – Нам нужны боевые коктейли, принимаемые Рэйфами. Я знаю – на борту должен быть запас.

  Охранники переглянулись.

  – Серьезные требования нуждаются в серьезных обоснованиях, – сказал тот, что стоял в центре. – Приготовьте веские аргументы. Они вам пригодятся.

  Прежде чем попасть в комнату ожидания, каждый из членов команды злополучного шаттла и его пассажиров прошел через индивидуальное сканирующее устройство. К счастью и удобству досматриваемых здесь уже присутствовала гравитация.

  Сама комната представляла собой стальной ящик с установленным в центре столом и парой стульев рядом. Вдоль стен шли жесткие лавки, явно сваренные на скорую руку. Вся мебель намертво приварена к решетчатому полу. Воздух тяжелый, пропитанный дымом и слабыми запахами человеческого жилья, давно и основательно не проветриваемого.

  – Ну что, теперь самое время рассказать – какого черта вы вытащили нас с планеты? – громко заговорил Циклоп. – И как в этом замешаны 'Зрячие'.

  Чед Парк встрепенулся, вопросительно уставился на Макса, потом перевел взгляд на профессора Галлахера.

  – Мне трудно об этом говорить, – вздохнул тот. – Но похоже на то, что, покинув ряды 'Зрячих', мы автоматически стали их противниками.

  – Мы не покидали их ряды! – рявкнул одноглазый. – Это же перемирие. Так?

  – Не шумите, Уоррен Филипс, – с нажимом произнес Галлахер. – И без ваших криков в голове шумит. Я в организации с момента ее основания. Не забыли? Узнать, что вчерашние соратники сегодня решили избавиться от меня, – очень больно.

  – Это наверняка кто-то из радикалов! – громко дыша, проговорил Циклоп. – Никто другой бы не решился на прямое покушение.

  – Что, неприятно оказаться по другую сторону? – усмехнулась Сади.

   Здоровяк ничего не ответил.

  – Предлагаю не нагнетать панику, – сказал Макс. – Было – и было. Теперь мы знаем, что кое-кто из старых знакомых не прочь пустить нам кровь. Что-то с этим поделать можно? Как-то защититься или сыграть на опережение?

  Галлахер покачал головой.

  – Даже если броситься в ноги ищейкам Республики и просить их о помощи, до организаторов не дотянуться, – пренебрежительно сказал Циклоп. – Главы радикальных крыльев 'Зрячих' никому не известны за пределами своих ячеек. Нам просто не на что опереться в поисках уродов.

  Макс посмотрел на профессора. Тот еле заметно кивнул в знак согласия с услышанным.

  – Потому предлагаю просто помнить о потенциальной опасности. Если скрыться от нее мы не в состоянии, придется с ней жить, – сказал Макс, осторожно забирая у Парка кота. Леопольд лежал смирно, не предпринимая попыток не то что сбежать, но даже зашипеть. Вот кому перелет дался труднее всех.

  Разговор уже перетек в нейтральную плоскость, когда в комнате ожидания появился новый человек, с небольшим металлическим ящичком в руке. На крышке ящика красовалось изображение расколотого надвое человеческого черепа. Глаза Сади округлились, но Макс положил руку ей на запястье, предупредив возможные вопросы.

  – Пол Хант, – представился вошедший и сел за стол. Мужчина средних лет, но с заметными седыми прядями аккуратно зачесанных назад волос. Он говорил негромко, а потому в комнате сразу воцарилось молчание. – Сразу хочу сообщить: все в порядке. Инородные биологические организмы не обнаружены. Кроме вас, разумеется, – он многозначительно посмотрел на Макса. – Но о вашем прибытии мы знали. Шаттл все еще осматривается, но полагаю – с ним тоже все в порядке. А посему отвечу на некоторые ваши вопросы. Даже пока не высказанные. Особый режим досмотра прибывающего транспорта введен из-за недавней диверсии скарабеев. Одновременно было совершено нападение на обе орбитальные платформы. Мы удачно и без потерь отбили атаку, однако второй платформе повезло меньше. Противнику удалось проникнуть на ее борт. Итогом этой диверсии стало выведение платформы из строя. Именно поэтому 'Скаут', о котором вы упоминали, ожидает вас здесь.

  – А что с платформой? – спросила Сади.

  – Ее удалось спасти. Хотя дальнейшее ее использование под большим вопросом. Повреждения очень значительны. Платформа все еще находится на орбите, но в любое время может начать падать.

  – Как им удалось? – спросил Макс.

  – Детали все еще не до конца ясны. Показания выживших противоречивы. Большинство утверждает, что скарабеи появились внезапно, лезли из воздуховодов, из-под пола. Бортовая видеосъемка этих слов не подтверждает. Я не стану множить слухи. Подождем официального заключения.

  – Когда мы можем стартовать?

  – В любое время. 'Скаут' готов. Только есть одно 'но'. Вам понадобится другой пилот.

  – Почему?

  – Небольшой инцидент. Человек, который должен был доставить вас в нужное место, получил сильное сотрясение мозга и перелом двух ребер. Если перелом не так критичен, то с сотрясением никаких полетов.

  – Тоже скарабеи? – ухмыльнулся Циклоп.

  – Драка. Немного повздорил с одним из техников. Техник, разумеется, наказан, но что сделано – то сделано.

  – Так дайте другого пилота. Нам без разницы – тот или этот, – демонстративно пожал плечами Циклоп.

  – Именно это я и хотел сделать. Знакомьтесь: Нэш Кертис. Ваш основной пилот, – Пол Хант указал на рыжего мужичка, скучающего на лавке.

  – Что?! – вскочил тот на ноги. – Я... у меня... я должен был доставить их на платформу. И все.

  – У нас нет свободных людей, Нэш. А ты, насколько я знаю, не понаслышке знаком со 'Скаутом'. Новая модель в управлении ненамного сложнее. Быстро освоишься.

  – Я...

  – С твоим непосредственным начальством договоренность уже имеется. Не переживай. У тебя положенные шесть часов отдыха, а потом принимай 'птичку'. Старт не позже чем через двенадцать часов.

  – Веселее, Нэш! – хохотнул Циклоп. – С хорошей шуткой и помирать не страшно. Помирать мы не собираемся, но это же не охладит твоего чувства юмора.

  Рыжий пилот выдохнул, снова сел на лавку. Вид у него был пришибленный.

  – У вас в руках боевой коктейль? – наконец спросила Сади.

  – Да, разумеется, – кивнул Пол Хант. – Это все, что у нас есть.

  Макс поднялся, положил кота на лавку.

  Коробка с изображением расколотого черепа открылась легко. В ней оказалось шесть герметично закрытых приплюснутых баночек. Макс взял одну, откупорил и тут же выпил. Спасительная жидкость обожгла горло.

  – Подожди минуту, пока начнет усваиваться, – сказала Сади.

  Макс подождал, а потом отключил систему имплантатов.

  – Удивительно, – проговорил Пол Хант, ни к кому конкретно не обращаясь. – Поймите меня правильно, но вы уверены, что ему стоило имплантировать эту технологию?

  – Я и сам не уверен, – исподлобья глянул на него Макс – и потерял сознание.

  ***

  Он здесь уже был. Хватило одного взгляда, чтобы узнать знакомую пропасть и огромную скалу у самого горизонта, чью вершину, будто державной короной, венчает полупрозрачное сооружение в виде многогранной призмы.

  Макс осмотрелся – он снова лишился тела. Бесплотный, невидимый призрак, тем не менее ощущающий действие местной силы тяготения – вполне привычной: ни подняться над землей и ни воспарить. Беглый взгляд по сторонам – ничего. Абсолютно чистое небо, высокое, непривычного розоватого оттенка, будто на закате. А каким оно было в прошлый раз? Несколько одиноких облаков зависли над головой. Но главное – нет той могучей, неодолимой силы, которая способна сжечь разум и которая стоит во главе многомиллионного Улья. Нет Сверхсознания. Но стоит ли расслабляться раньше времени? Мир чужой, может затаиться до поры, чтобы потом одним ударом прихлопнуть незваного гостя. Или званого? Дважды попасть в одно и то же место, о существовании которого в реальности Макс не имел понятия, – это уже не совпадение. Что-то его манило сюда, притягивало.

  Только почему он потерял сознание? Что случилось? Он же выпил боевой коктейль. И как теперь выбираться обратно, в реальный мир? Куда идти? С одной стороны ровное плато до самого горизонта, с другой – отвесная пропасть. Выбор невелик... его нет вовсе.

  Впрочем, сидеть и ждать – еще хуже. Макс приблизился к краю пропасти, посмотрел вниз. Туман, густой бледно-синий туман заволакивал то, что можно было бы считать дном. На поверхности торчали только одинокие скалистые пики. Трудно даже предположить, какой на самом деле толщины слой тумана и что он под собой скрывает. Почему-то казалось, что под этой клубящейся пеленой таятся артефакты далекого прошлого. Артефакты исконных жителей планеты. Макс не мог бы сказать с полной уверенностью, но многогранная призма на вершине далекой горы навевала мысли лишь об одной расе – об Азгар Д'ор. Расе, еще не расколотой внутренним выбором дальнейшего пути развития. Как бы сейчас пригодились их знания в борьбе с Ульем. Максу до сих пор не давал покоя вопрос: зачем тем, кто даже после смерти не оставляет на поле сражения собственного биологического материала, создавать устройство, позволяющее вырвать существо из-под контроля Сверхсознания? Вряд ли такую штуку сделали просто из научного интереса. Тем более, как оказалось, устройство создано не в единственном экземпляре.

  Чем дольше он всматривался в туман, тем отчетливее ощущал потребность спуститься вниз. Остроконечные иглы скалистых пик словно манили приблизиться, дотронуться до них, присмотреться внимательнее.

  А что, если действительно прыгнуть? У него нет тела, он призрак. А разве призрак может разбиться? Что ему может угрожать? В отсутствие Сверхсознания планета словно ожила. В воздухе нет напряжения и холода, нет никаких сторонних сил. Мир избавился от гнета чуждого сознания, воспрял и теперь готов поделиться своими тайнами. Поделиться с ним – с Максом. И не так важно, почему именно с ним.

  Макс уже подался вперед, наклонился над пропастью, когда клубы тумана причудливым образом сложились в человеческое лицо. Женское лицо. Все спокойствие окружающего мира, все его благодушие и щедрость вмиг слетели, словно сдернутые порывом ветра. Конечно же, он узнал лицо! Та, кто невидящим взором смотрела на него снизу, теперь томилась в теле генерала скарабеев и носила имя Сердце Улья.

  Макс отпрянул от края пропасти – и тут же почувствовал опасность. Несуществующее тело среагировало мгновенно – ушло в сторону. Мимо пронеслась черная тень – расплывчатая настолько, что не разобрать, на кого похожа. Тень резко остановилась у самого обрыва, развернулась и издала утробный рык. Никогда раньше Макс не видел этой твари, но мог поклясться, что знает ее. Больше того – появление тени явно не случайно. Да и момент выбран удачно. Вот тебе и спокойствие – всего лишь затишье.

  – Кто ты? – спросил Макс, не рассчитывая получить ответ.

  Ответа и не было. Зато пришло осознание чужой воли. Воли, которая обволакивала его разум мягким невесомым коконом.

  – Уж не ты ли подталкивал меня спрыгнуть?

  Тень снова зарычала, но, вместо того чтобы броситься в повторную атаку, просто исчезла.

  – Вот и поговорили...

  ***

  Он очнулся от яркого света, бьющего в глаза и тут же услышал рассерженный голос Сади:

  – Больше так не делай, понял?!

  – Чего не делать?

  Похоже, его оттащили в лазарет. Это уже становится обычным делом. Если столь часто навещать подобные отсеки, то и собственная каюта не нужна. Можно жить прямо здесь.

  Сейчас он полулежал на столе-трансформере, приведенном в режим кресла. С пола донесся осторожный мяв. Макс посмотрел вниз. На него смотрел Леопольд. Зеленые глаза кота светились, словно в них горели лампы подсветки. А ведь перелет в шаттле дался ему очень непросто. И смотрите – уже сидит, словно ничего не случилось. Живой, здоровый, будто ждет чего-то. Как подспудная мысль родилась догадка: гравитация есть и здесь. В принципе, правильно: резать пациентов куда удобнее, твердо стоя на ногах.

  – Ты здесь откуда?

  – Да разве его выпроводишь, – раздраженно бросала Сади. – Таскается за тобой, как привязанный. Еле уговорила местный персонал пустить его сюда – орал, как резаный. Но сейчас не об этом. Я же еще на Схроне сказала, чтобы ты деактивировал систему имплантатов. И что? Пойми, твой организм еще не готов к активному использованию системы. Нужно время, чтобы он адаптировался к новым нагрузкам. Чтобы ты адаптировался...

  – Сади, – перебил ее Макс. – У нас нет этого времени. Не подумай, мне не надоело жить. Больше того – у меня есть четкая цель, и я намерен до нее дойти.

  – И как ты собираешься это сделать, если с таким упрямством гробишь себя?

  – Но ведь есть ты... – Макс попытался улыбнуться, но вряд ли у него вышло нечто лучше звериного оскала. – И я тебе за это благодарен.

  – Не подлизывайся, – доктор отошла от стола. В руке она держала инъектор. – Когда-нибудь меня не окажется рядом, – сказала, обернувшись.

  – Сколько я пробыл без сознания? – перевел разговор Макс.

  – Около получаса.

  – Значит, у нас еще есть время...

  – Время для чего? – нахмурилась девушка.

  Макс осмотрел стол-трансформер, несколько раз дернул за подлокотники.

  – Подойдет. Но боюсь, ты снова станешь ругаться.

  – Не тяни.

  – Тебе придется искусственно ввести меня в состояние, максимально приближенное ко сну, но контролируемому. Что-то вроде общего наркоза. Тут тебе виднее.

  – Зачем?

  – Я чуть было не попался на удочку той твари, что сидит у меня в голове. Чуть было не прыгнул. А там было высоко. Не знаю, чем бы обернулся прыжок здесь, но вряд ли бы прошел без следа.

  – Я тебя не понимаю, – помотала головой Сади, рассеянно отложила на небольшой столик инъектор.

  – Вместо меня сюда мог вернуться скарабей – зверь.

  Макс следил за реакцией доктора. Наблюдал, как осознание потенциальной опасности доходит до ее сознания.

  – Ты уверен?

  – Да. В конце концов, вечно его сдерживать нельзя. Тварь становится все изобретательней. Это не безмозглая зверюга – нет. Думаю, она способна обучаться. И очень надеюсь, что зверь не исполняет роль маячка. Когда-нибудь он или вырвется на свободу, или откроет дорогу воле Сверхсознания. Очень не хочется обратно в Улей. Предпочитаю нанести упреждающий удар.

  – Но почему сейчас?! – глаза Сади пылали. – А если что-то пойдет не так? Азгар Д'ор связались именно с тобой и именно тебе предстоит искать ретранслятор. Забыл?

  – Ну, искать, допустим, будем мы все. Координаты планеты известны и тебе. В любом случае – ретранслятор позволит Азгар Д'ор заиметь постоянный и надежный передатчик. Я уже не буду столь необходим, как посредник.

  Сади дернула рукой, задела столик с инъектором. По отсеку разнесся металлический звон.

  – Тихо, без нервов. Решение принято. И именно для того чтобы ничего не случилось, я прошу у тебя помощи.

  – Что я должна делать? – спросила сквозь зубы.

  – Если я не вернусь, ты насильно выведешь меня из сна.

  – Ты не будешь спать.

  – Неважно, ты поняла, о чем я.

  – Не нравится мне это...

  – Держи, – Макс встал, взял с полки под столом-трансформером несколько кожаных ремней и протянул их девушке. – Привяжешь меня. Я не хочу рисковать.

  Не дожидаясь ответа, он снова уселся в кресло, положил руки на подлокотники.

  – Ты ставишь под удар всю экспедицию! – стояла на своем Сади. – Я не могу...

  – Тогда я это сделаю сам, – спокойно сказал Макс.

  – Это шантаж.

  – Да.

  – Хотя бы отдохни. Только что вернулся из-за черты – и снова туда рвешься?! Сдается мне, взрыв машины на Схроне не прошел для тебя даром. Уж извини.

  – Сади, у тебя же есть стимуляторы. Неужели их не хватит? Сколько ты предлагаешь ждать? До полета? Здесь возможностей для реанимации больше, насколько я понимаю, да и нейтрализовать меня будет проще, если... ну, ты понимаешь. А затягивать еще дольше...

  – Черт с тобой, – с досадой проговорила доктор. – Делай, как знаешь. Но учти, если ты вернешься скарабеем, я не стану кормить твою наглую черную зверюгу. Выброшу в космос вместе с тобой.

  – Договорились, – усмехнулся Макс. – Хотя не пойму, чем тебе так насолил Леопольд. Кстати, я не против, если ты позовешь Циклопа. Если что – пусть сначала бьет, потом спрашивает.

  – Эта зверюга меня поцарапала.

  – Кот или Циклоп? – ухмыльнулся Макс.

  Сади хмыкнула, отошла к шкафу с медикаментами. Несколько минут она перебирала ампулы, потом вернулась с парой склянок в одной руке и инъектором в другой.