Текст книги "Предупреждение"

Автор книги: Максим Дегтярев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

35

Три недели назад, Лкафкен, зона Эола

Посол Валентайн Дикси разглядывал вытянутый прямоугольный зал, облицованный полированным камнем нежно-голубого цвета. Он пытался установить связь между эолийской архитектурой и чем-нибудь из древнего земного наследия. Микены? Стоунхендж? Месопотамия?

Дикси вдруг подумал, что вряд ли он смог бы найти что-то общее между нынешней земной архитектурой и ее доисторическими предшественницами, и он оставил архитектурные изыскания. Взамен он перенес свое внимание на роспись по потолку. Сначала он не придал ей значения, посчитав ее сугубо условной, декоративной. Но, присмотревшись к рисунку, он явно разглядел предназначенный для него, землянина, нарратив. Тщательно вырисованная растительность сильно смахивала на древние земные папоротники. Среди них анахронично прятались диплодоки и мамонты, ничуть не удивленные таким соседством. Гораздо больше их занимал спускавшийся с неба снаряд, явно не местный. На соседнем фрагменте снаряд уже стоял на земле, и из него выходили вполне себе люди. Головы диплодоков были склонены, но, возможно, только для того, чтобы разглядеть пришельцев получше. Мамонты подогнули задние лапы и разве что не виляли хвостом.

Посыл был очевиден: "Мы были здесь первыми!".

У Дикси начинала кружиться голова. Он опустил взгляд и увидел, как к нему приближается специальный представитель Аграбх-Охор.

На своей планете эолийцы не носили защитные комбинезоны, их рты и носы не были прикрыты мембранами. Сейчас на спецпредставителе было надето что-то яркое и, видимо, дорогое. Что бы это ни было, думал Дикси, за тысячи лет нашей истории мы уже попытались это на себя натянуть. Пожалуй, он бы немного удивился, если бы дипломат явился голым.

– Прошу прощения, что заставляем вас ждать, – сказал специальный представитель Эола. Он говорил с акцентом, в котором нельзя было различить ничего "нечеловеческого".

– Рад вас снова видеть, – сказал посол.

До этого момента они встречались на Приме, в "зоне Земли", как выражались эолийцы, хотя для нас и вся галактика и все что за ней было "общей зоной". Собственно это и не нравилось Эолу.

Аграбх-Охор прибыл на родину для консультаций в Министерстве по делам иных цивилизаций. Здесь он считался главным специалистом по "земной расе", и его рекомендации имели вес. Поэтому Дикси был рад переговорить с ним перед визитом к министру. Со своей стороны, Аграбх-Охор считал своим долгом предупредить посла, чтобы тот не ждал от встречи слишком многого.

Бок о бок они начали нарезать круги по тридцатиметровому залу.

– Я не понимаю, в чем проблема, – говорил Дикси, вкладывая в свою интонацию толику наивного негодования, – космос огромен, ваши корабли мощнее наших, у нас нет шансов за вами угнаться. Почему же вы настаиваете на разделении, как вы выражаетесь, "областей проникновения". Вы ограничиваете себя больше чем нас!

– Вы сами видите, что мы к вам более чем справедливы. Вас больше, вам и места больше. Мы готовы довольствоваться небольшим участком в районе внешнего рукава. Разумеется, нет никаких ограничений на использование космического пространства вне нашей галактики.

Посол Дикси не опасался, что предложенные ограничения как-то скажутся на нашей экспансии. В галактике сотни миллиардов звезд, и никакой десяток из них погоды не сделает. Его волновало, почему эолийцы вообще настаивают на разделении сфер влияния. Причем, разделение предусматривалось очень жестким. Земным кораблям строго запрещалось появляться на эолийской территории. Маршруты в пограничной зоне должны были согласовываться с Эолом, который оставлял за собой право применять любые средства к нарушителям.

До своего назначения Дикси списывал эти требования на эолийский менталитет. Он даже придумал термин для цивилизации их типа – "параноидально-интровертная". Эолийцы, как нему тогда казалось, сосредоточены на качестве в ущерб количеству. Такое поведение, по мнению Дикси, было пагубно в долгосрочной перспективе. Мир, думал он, в конечном счете хаотичен, ничего нельзя предугадать заранее, поэтому надо опробовать как можно больше вариантов, чтобы добиться качественно скачка. В этом смысл экспансии, а не в том, чтобы жрать побольше.

Но пока эолийцы нас опережали. Возможно, у них действительно была фора. Они освоили не больше дюжины планет, но каждую довели до состояния, к которому только стремится поселок миллиардеров на Оркусе. Численность населения, по сравнению с землянами, была небольшой, но жили эолийцы в три раза дольше.

"И в три раза скучнее", – хотелось бы думать Дикси, но не получалось. Хотя он был уверен, что эти гладкие здоровяки вряд ли имеют какие-нибудь вредные привычки. Не-вредные привычки эолийцев, в целом, не отличались от земных. Они ходили на работу, воспитывали детей, занимались наукой и искусством. Наука, в основном, имела целью физической совершенство, в искусстве редко упоминались далекие звезды. Религиозная составляющая в их жизни была невелика, но большинство верило, что все будет хорошо – в том смысле, что после смерти они присоединяться к некоему Космическому Разуму и в нем заживут вечно.

"Чтобы что-то понять о народе, надо побывать на их родах и похоронах", – с этой мыслью Дикси прибыл на Лкафкен четыре месяца назад. В родильные отделения его не пустили, а кладбища больше напоминали музеи – такое впечатление, что последние сто лет их не использовали по назначению.

"Кремируют и прячут дома", – подумал Дикси и поставил в блокноте пометку прояснить этот вопрос позднее.

От термина "параноидально-интровертный" он уже отказался. Это не означало, что эолийцы, в его понимании, перестали быть интровертами и параноиками. Но он понял, что навешивание ярлыков надо заменить тщательным изучением. Он вспомнил мнение Пауля Клемма об Эоле, как об обществе, имеющим важную внутреннюю цель. И эта непонятная целеустремленность делает их замкнутыми, зацикленными на себе.

И в его блокноте появилась еще одна пометка.

– Если вы не хотите смягчить ваши условия, – сказал он Аграбх-Охору, – мне трудно понять, о чем я смогу говорить с министром. Честно говоря, я ожидал от него новых, более приемлемых предложений.

– Речь будет идти о гарантиях.

– О гарантиях? О гарантиях чего?

– Вы должны рассказать нам, как вы планируете гарантировать соблюдение соглашения. Нам не хотелось бы повторения инцидента с "Ремом", когда он попытался проникнуть в область, которую мы просили вас избегать. К счастью, нам удалось убедить вас изменить маршрут. Но мы не в состоянии предупредить все ваши попытки.

Дикси хотелось сказать, что соглашения как такового еще нет. Эол выдвинул предложения, которые мы вправе принять либо отклонить. Скорее всего, мы их примем, но гарантии… О чем он, черт побери, говорит?

Он спросил:

– Наверное, министр имеет в виду что-то конкретное?

– Да. Наши эксперты предлагают создать на границе наших территорий буферную зону шириной примерно сто световых лет. В эту зону попадет одна обитаемая, шесть частично-обитаемых планетных систем, а так же несколько телепортов вашего Трансгалактического Канала. Вы обязуетесь не размещать Д-корабли в буферной зоне. За соблюдением обязательства будут следить наши сканеры. Вы знаете, что по наличию гравитационной волны мы можем определить прибытие или убытие Д-корабля.

Предложение было унизительным, и при этом оно не являлось гарантией соблюдения неприкосновенности Эола.

– Это контроль, но не гарантии, – заметил Дикси.

– Вы правы. Гарантировать что-либо может только страх наказания, не так ли? Нахождение Д-корабля в буферной зоне будет означать его немедленный арест. Если же корабль будет обнаружен на нашей стороне от буфера, то… честно говоря, мне бы не хотелось этого произносить.

– Но вам придется, иначе, зачем министр выслал вас вперед.

Аграбх-Охор склонил голову, как бы смиряясь с неприятной миссией, выпавшей на его долю.

– Судьба корабля и экипажа будет всецело в руках того, кто его обнаружит.

В сущности, в этом не было ничего нового.

Д-корабли Эола были в большинстве своем автоматическими. Объяснение этому Земля видела в том, что эти корабли выполняли не исследовательские, а защитные функции. ИИ лишен страха, а чтобы точно выстрелить большого ума не надо.

– В руках ваших кораблей-роботов? – спросил он с грустной улыбкой.

– Инструкции, которые мы им дадим, всецело зависят от вас.

Дикси посмотрел на дверь, ведущую в приемную министра. Что его ждет за ней? Все самое главное он уже услышал. Министр подтвердит, что мнение Аграбх-Охора совпадает с официальным. Ему представят членов согласительной комиссии и экспертов. Вероятно, укажут сроки. Затем, униженный, он отправится информировать своих боссов. Они, в свою очередь, согласятся на все условия. Не ссорится же с Эолом из-за лишнего квадриллиона кубических световых лет. Общественности объяснят, что эти квадриллионы нужны Эолу в память о предках или по религиозным соображениям.

"Религиозные соображения лучше всего, – подумал Дикси, – никто не станет копать глубже".

36

27.04, рукав Персея.

Морель рассказал человеку в темно-синем комбинезоне свою историю.

– А вы кто?

– Можешь звать меня Шин.

– Очень приятно. Но я имел в виду, из какой вы организации.

– Сначала мы проверим твою историю. С кем, говорите, надо связаться?

– С Гором Говардом или с агентом Эдвардсом из Интерпола. Скажите хотя бы, где я нахожусь?

– Всему свое время.

Он дал координаты для посадки и перешел в свой корабль. "Патруль" отделился от "Фэлкона" и, сделав замысловатый вираж, ушел вниз, к планете. Рош на такие пируэты не был способен и остался на орбите, чтобы сойти с нее на следующем витке.

Внизу расстилалось море из замершего азота. Тонкая атмосфера затормаживала полет и разогревала корпус. Но для горизонтальной посадки она все же не годилась. Морель перевел "Фэлкон" в вертикальный режим и доверился автоматике. Сила тяжести здесь была небольшой, и разбиться он не боялся. Экраны заднего вида показывали только выхлоп двигателя. В боковой иллюминатор был виден гребень кратера, опоясывавший место посадки. Дно кратера тонуло в темноте – слабый отраженный свет газового гиганта сюда не доставал.

Навигатор показывал, что отклонение при посадке составило шесть метров, что было очень неплохо для абсолютно незнакомой планеты. Шин попросил поставить корабль горизонтально и нацелить "мордой на шланг".

Сквозь поднятую выхлопом пыль Морель видел какие-то огни. Они были только с одной стороны, и он решил, что "шланг" должен быть там же. Опоры корабля подогнулись, нос описал дугу, и, судя по истошному воплю в наушниках, едва кого-то не задел.

– Ты что, слепой?!

Морель мигнул габаритами два раза.

– А, понял, – сказал Шин спокойнее. – Сейчас пристыкуем.

"Шлангом" оказался короткий телескопический тоннель со стыковочным узлом на конце. Он позволял переходить из корабля на базу, минуя неприветливую открытую местность.

Снаружи нельзя было определить размеры базы. Среди хаоса из камней и льда возвышался бронированный колпак с антенной и выступами для стыковки кораблей. Морель оценил диаметр колпака в метров тридцать. Он предположил, что основная часть сооружения находится под землей.

Оказавшись внутри, он понял, что ошибался. База была небольшой и тесной. В некоторых проходах приходилось идти боком. Шин попросил не задевать какие-то провода. Наконец он оказался в помещении, где, кроме него, уместилось еще целых два стула. Один стул был свободен, на втором сидел смуглый парень, представившийся как Сол. Ему было немногим больше двадцати. Шину, скорее всего, было слегка за тридцать.

Морель попросили встать в небольшом простенке, где не было экранов. Шин вылез из какой-то щели между аппаратурой и сел на стул. Теперь они оба внимательно рассматривали гостя – более чем непрошеного, судя по их взгляду.

– Он рассказал интересную историю, – сказал Шин.

– Я слышал, – сказал Сол, – передача была четкой. И что нам с тобой делать?

– Сообщите обо мне в Интерпол. Он скажет, что со мной делать.

– Мы не можем никому ничего сообщить. Здесь нет Трансгалактического Канала. До ближайшего терминала два световых месяца.

Эта новость его поразила. Нет Канала, значит, нет телепортов и нет быстрой связи с обитаемыми мирами. И вряд ли в этой системе есть обитаемые планеты.

– Но мне обещали… Постойте, а как вы сюда попали?

– Так же как ты, Д-кораблем. Правда, добровольно.

Морель сложил два и два. Дальний космос, армейские манеры, скрывают происхождение.

– Вы из ДАГАРа?

– Теперь придется тебя убить, – сказал Сол.

– Последний месяц я только это и слышу. Надоело, честно говоря.

– Ладно, давай тогда еще раз про второй корабль.

Морелю нашли емкость из-под сжиженного кислорода, на которую он мог бы сесть. Ему захотелось пить. Сол принес полстакана воды, от которой явно отдавало пятой регенерацией.

Они сверили показания с "Фэлкона" с показаниями собственной аппаратуры. Было два сигнала на вход Д-корабля и один на выход.

– Уничтожили твоих друзей и ушли, – подытожил Шин.

– Кто уничтожил?

– Эолийцы. Отличный ход, кстати.

Морель и раньше слышал о трениях с братьями по разуму, но и его планета и его станция находились далеко от спорных территорий, и он не вникал в суть проблемы. А последние три недели ему вообще было не до большой политики.

– Мы что, в состоянии войны?

– Пока нет. Но мы на запретной территории. Сюда закрыт доступ для наших кораблей. Эолийцы грозят применить силу к тем, кто не будет подчиняться. Но чтобы мы поверили, угроз мало. Им действительно надо было уничтожить хотя бы один корабль. Пираты подвернулись им очень кстати. Они уничтожили тех, о ком никто не будет жалеть. Угроза приведена в действие, но с минимальными последствиями для наших отношений. Зато теперь все будут знать, что в их загон лучше не соваться.

– Но вы же сунулись!

– Мы – ДАГАР, это наша работа.

Морель рассмеялся.

– Вы здесь застряли так же, как я. Ждете эвакуации, а за вами не летят. Рассказывайте, что произошло. Возможно, мы вместе придумаем, как отсюда выбраться.

Шин был вынужден признать его правоту. Их забросили в эту систему в конце марта – тогда эолийцы следили за этим местом не столь тщательно. Они должны были смонтировать здесь некую аппаратуру, о которой Морелю лучше не знать. Исследовательский корабль собирался забрать их две недели назад. Но эолийцы резко возражали против полета, и наша сторона изменила маршрут.

Ясно, что на произвол судьбы их не бросят. В худшем случае Земля попросят эолийцев забрать их отсюда и доставить к своим. Это будет верх унижения, но все-таки не смерть. Проблема в другом. Что делать с аппаратурой? Если их буду эвакуировать свои, то аппаратуру можно оставить. Если эолийцы, то ее надо уничтожить.

– Что за аппаратура? – спросил Морель.

– Ну, тогда точно придется тебя убить, – сказал Сол.

– Вот, заладил…

У Мореля уже была возможность изучить приборную панель и интерфейс на многочисленных экранах. На одном из них он обнаружил предложение сгенерировать гравитационную волну выбранной конфигурации.

– Я понял, – сказал он. – Вы разместили в этой системе генераторы ложных гравитационных волн. Они должны имитировать вход и выход Д-кораблей. Это запутает эолийцев, заставит их распылять ресурсы, гоняясь за несуществующими кораблями. Только почему для размещения вы выбрали именно эту систему?

– А он не дурак, – сказал Шин.

– Что, скажем? – спросил его Сол.

– Ладно, я сам. В общем, как мы сказали, Канала здесь нет. До ближайшего терминала два световых месяца. Быстрая связь может осуществляться либо Д-кораблями либо специальными Д-передатчиками, которых у нас нет. Эолийцы получают информацию о том, что здесь происходит практически мгновенно. С одной стороны мы хотим понять, как у них работает связь. С другой, как ты уже сказал, мы заставим их побегать. Пока они бегают здесь, наши корабли проскочат в другом месте.

– Почему нельзя честно соблюдать договоренность? Не летать, где обещали не летать.

ДАГАРовцы переглянулись.

– А может он все-таки дурак, – предположил Сол.

– Да нет, он просто шутит.

Морель с ностальгией подумал о том времени, когда он сидел в заложниках к пиратов. Условия жизни в пиратском плену были лучше, чем здесь, и до своих было ближе.

– У вас есть какие-нибудь оговоренные сроки эвакуации?

Шин хмыкнул.

– Ждем со дня на день.

Двухнедельная задержка эвакуации не была для ДАГАРа чем-то из ряда вон выходящим. Были случаи, когда корабля ждали полгода. Нынешний случай отличался в худшую сторону наличием умного и сильного неприятеля. Приборы внезапно об этом напомнили.

– Что это гудит? – спросил Морель.

ДАГАРовцы пошарили глазами – в этом, напичканном приборами помещении, гудеть могло что угодно. Гудел антирадар. Их станцию активно облучали. Источник находился в полумиллионе километрах и шел на сближение. Приборы не могли определить тип радара на основе его частоты. Это могло означать только одно.

– Эолийцы! – прошипел Сол, как будто те могли его слышать. – Откуда они могли взяться?

Грави-сканеры не фиксировали появления новых волн. Оставались все те же три волны двухдневной давности.

– Сканеры не могли его пропустить? – спросил Морель.

– Исключено, – ответил Шин.

– Кто же оставил третью волну? Две пришли от вхождения "Спрута" и эолийца. Чья третья?

– Похоже, твои друзья успели удрать. А эолиец остался искать тебя.

– Но я ясно видел взрыв.

– Наверное, это был взрыв ракет. Они промахнулись первым залпом. Электромагнитная вспышка ненадолго ослепила системы наведения, и "Спрут" ушел. Ну, и ты заодно. Что за капитан был на "Спруте"? Только пилот высшего класса мог такое исполнить.

– Да, Командор был хорошим пилотом.

– Как ты сказал его зовут? – встрепенулся Сол.

– Командор. А что?

– В сортире на стене нацарапано "Командор – продажное дерьмо".

– Кем нацарапано?

– Не знаю. Этой базе полвека. Здесь сотни людей побывало. Командор ничего не рассказывал об этих местах?

Морель не успел ответить. Гудение антирадара сделалось громче. Неизвестный корабль обшаривал поверхность планеты с низкой орбиты. Морель буквально физически ощутил его присутствие, и ему стало страшно.

– Он нас найдет? – спросил он.

– Не должен. База покрыта поглощающим составом, как и наши "Патрули".

В эту секунду все трое подумали об одном и том же.

– Черт, твой "Фэлкон"! – крикнул Сол.

Они практически перестали дышать. Эолиец пронесся пятьюстами километрами южнее базы. Можно было надеяться, что на фоне этого каменно-ледяного хаоса маленький корабль не был заметен.

Судя по всему, чужой пошел на второй круг, повернув плоскость орбиты на несколько градусов.

Шин принял решение:

– Вот что сделаем. Включаем ближайший генератор грави-волн. До него сейчас триста восемьдесят миллионов километров. Через двадцать одну минуту он заработает. Еще столько же будет идти обратный сигнал. Когда он дойдет, отправляем "Фэлкон" в автономном режиме – как будто ты полетел навстречу кораблю. Эолиец пойдет за "Фэлконом"… Ну, а потом что-нибудь еще придумаем. Главное, отвлечь его от базы.

– У нас есть эти сорок две минуты? – спросил Рош.

Ему никто не ответил. Дагарцы принялись за работу. Им еще не приходилось применять генераторы ложных волн в боевой обстановке. Рош следил за их действиями, но в душе был готов сдаться эолийцам по первому требованию. Он не сделал им ничего плохого, почему он должен прятаться?

Потянулись долгие минуты ожидания. Эолиец продолжал движение. На следующем витке он мог пролететь непосредственно над базой. Наконец, пришла долгожданная гравитационная волна.

– Отправляй "Фэлкон", – скомандовал Шин.

Морель ткнул пальцем в хронометр. С момента подачи команды на генерацию прошло только тридцать пять минут.

– Это не наша волна, – сообразил Сол.

В этот момент ожил приемник радиоволн. Сначала шли завывания, потом на экране появилась надпись "дешифрование", и через мгновение послышался открытый текст:

"База – Семь, ответьте контролю!".

– Это наши! – воскликнул Сол, в его голосе слышался и восторг и ужас.

Шин уже посылал зашифрованный ответ:

– Контроль, идите тихо. Посылаю координаты гостя. За вами придет грави-волна. Путь думают, что вы сразу ушли. Сейчас к вам пойдет пустой "Фэлкон". Не обращайте на него внимания. Конец.

Сол пошел проводить Мореля до корабля. Он видел, что силы физика на исходе. Морель собрал все углы; валяющиеся провода были иногда для него непреодолимым препятствием. Когда они вернулись, Сол спросил Шина:

– Думаешь, эолийцы купятся?

– Кто их знает! Они зафиксируют две волны. Либо решат, что наши ушли, либо что наших двое. Связываться с двумя кораблями они не станут. Не идиоты же они, в конце концов. Подлетное время нашего корабля примерно сутки. Эти сутки нам нужно здесь продержаться.

– Я читал статью… точно не помню, какого-то Дикси, так он считает, что они психи, типа параноиков.

Дагарцы начали обсуждать психическое благополучие эолийцев. Морель сполз на пол, подогнул колени и уперся в них головой. Он мечтал о какой-нибудь таблетке, приняв которую он бы проспал до того момента, когда снова все станет хорошо.

Эолиец быстро вычислил "Фэлкон" и пошел на перехват. Чужой корабль был тяжелым и неповоротливым, он долго раскручивал спираль, прежде чем смог лечь на курс прочь от газового гиганта. Сол сказал:

– Если бы я знал, что это такая дура, я бы вывез всех нас отсюда. Он бы меня не догнал.

– Ты ничего не понял. "Фэлкон" быстрый, потому что идет без пилота. У него сейчас ускорение под сто "же". Чужой не может поддерживать такое ускорение. Следовательно, он пилотируемый! Там живые эолийцы. В этом наша удача. Автомат мог бы запросто вступить в бой. А этот должен испугаться. Он знает, наши не станут стрелять первыми, следовательно, у него есть шанс решить дело миром.

У Морель вырвался истерический смех.

– Ты чего? – насторожился Шин.

– Мы идиоты. Разумеется, он сейчас сообразит, что "Фэлкон" пустой. Автомат не сообразил бы и гнался бы дальше. А живые пилоты, конечно, поймут, что это приманка. Хуже того, они видели, откуда стартовал наш корабль. Теперь ждите гостей.

Его опасения быстро подтвердились. Эолиец остановил разгон и начал снова снижаться. Теперь его радар был нацелен точно на базу.

– Пойду, проверю боезапас, – сказал Сол, направляясь к стыковочным узлам.

– Вы такие же психи! – закричал Морель и, не вставая, вцепился Солу в штанину. Дагарец потерял равновесие и воткнулся головой в какой-то экран. Падая, он схватился за кабель, который, вылетев из гнезда, обдал обоих снопом искр. Пятидесятилетняя станция явно исчерпала свой ресурс.

Шин бросился их разнимать. Много времени на это не ушло. Дольше искали запасной кабель, чтобы связать Роша.

Тем временем эолиец вышел на низкую круговую орбиту и приступил переговорам:

– Земляне, вы прибыли сюда незаконно. Мы предлагаем вам подняться на наш корабль. Вам гарантируется жизнь и безопасность. Ждем ответа на этой частоте в течение пяти минут.

Что произойдет через пять минут, они не уточнили, дав дагарцам возможность проявить фантазию.

– Будут штурмовать? – предположил Шин.

– Разнесут в прах, – возразил Сол, исследуя на ощупь шишку на лбу.

– Нам нужен час, чтобы собрать вещи! – крикнул Шин в микрофон.

– Посадочная капсула уже в пути. Не советуем ее атаковать. Надевайте скафандры и выходите.

У Морель опять случилась истерика.

– Что на этот раз? – поинтересовался Шин.

– Мой скафандр остался в "Фэлконе". Я остаюсь.

– Можешь забрать наши оба. Мы уходим.

План был рискованный, но он мог сработать. Планета сейчас была на теневой стороне. Маскировочное покрытие на "Патруле" гасило любой сигнал. дагарцы собирались пойти низко над поверхностью, прячась в расщелинах, петляя между скал. Для ориентации они будут использовать короткодействующий бортовой локатор. Когда планета скроет их от пришельца, они наберут скорость и пойдут по направлению к своему Д-кораблю. Ну, а там как получится.

– Ну, что, ты с нами? – спросили они у Мореля.

Солдафоны ему надоели. Своей любовью к стрельбе они погубят и себя и его. С другой стороны, эолицев он никогда не видел живьем. Будет интересно познакомиться. Многие заплатили бы большие деньги, чтобы прокатиться на чужом корабле, а ему это предлагают бесплатно. Он ученый, он не должен бояться нового. Соотечественники могут быть куда страшней.

Отпустят ли они его? Он теперь знает секрет этой базы. Он не расскажет его эолийцам (не станут же они его пытать!), но ДАГАР вряд ли понадеется на его слово. Они либо убьют его, либо поведут силой.

– Я с вами, – сказал он, – развяжите.

Его развязали. В течение минуты он продумал каждое свое следующее движение. Он помнил, где находится санузел, и помнил, что в нем надежная дверь и задвижка. Выбрав момент, когда оба дагарца находились в стороне от нужного прохода, он вскочил на ноги и бросился бежать. Они метнулись за ним, но у него была фора, и он очень хотел жить. Дверь в санузел захлопнулась перед самым носом Шина.

– Я выхожу к ним, – прокричал Морель, – я постараюсь их заболтать. Вы, тем временем, уйдете. Ваши тайны я им выдам.

Никакие увещевания на него не действовали. Между тем, время уходило.

– Мы ставим базу на самоликвидацию, – сказал Шин, – у тебя пятнадцать минут.

"Если они не оставят скафандр, я труп", – мелькнуло в голове у Мореля.

Он подождал пять минут. За это время он отыскал выцарапанную надпись "Командор – продажное дерьмо". Но размышлять над ней времени не было.

На базе царила тишина. Он осторожно выбрался из кабины. Никто его не караулил. Он дошел до шлюзов. В шкафах хранились скафандры устаревших моделей. Дагарцы имели возможность их испортить или попросту запереть шкаф, но не стали делать ни того, ни другого. Морель натянул тот, что почище, и вошел в шлюз.