Текст книги "Тиора (СИ)"

Автор книги: Максим Филатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

Марк размышлял о том, что порой нужно именно так все и делать: отбросить всякие неуверенности и глупости, все, что можно, продать и отдать, остальное выбросить. Вместе с такой очисткой быта человека от всего старого и ненужного, а так же от всего, что будет тебя лишь обременять, происходит и некоторое внутреннее очищение, когда расстаешься с предметами, которые нажил за все время жизни и рабом которых несомненно являлся и являешься до тех пор, пока не избавишься от них.

«Ладно, хватит бесцельного сидения и оттягивания реализации задуманного. Пора!», – Марк резко поднялся из кресла и начал проводить инвентаризацию всего своего добра, которое имело хоть какую-то материальную ценность. Эта процедура заняла у него порядка тридцати минут: юноша не располагал достаточно большим количеством вещей, поэтому все это не составило для него большого труда. Затем он зашел на сайт бесплатных объявлений о продаже, где обычные люди продавали все, что только, по их мнению, можно было продать, и разместил несколько своих объявлений. Делал он это, особо не раздумывая и ни о чем не сожалея, так как четко решил, что это надо обязательно сделать прямо сейчас, пока еще в его голове не начали зарождаться сомнения, которые неминуемо появляются, когда начинаешь слишком глубоко анализировать какой-то момент. Юноша знал это, поэтому действовал быстро и беспощадно.

О чем он думал в тот момент? Куда отправится, и что будет делать? Это не сильно его беспокоило. Марк знал, что стоит лишь сделать первый шаг, а дальше просто нужно отпустить вожжи лошади своей судьбы, и она сама выведет его на верный путь. Несомненно, ему было тревожно. Любая неопределенность в жизни человека, наполняет его душу страхом перед неизвестным. Но юноша решил, что на данный момент жизнь его обесценилась, и терять ему попросту нечего. Все его естество уже давно подталкивало на этот поиск, и лишь у друга Марк полностью, прежде всего для себя, сформулировал это свое желание, которое так долго витало над его разумом. Пока еще было неясно, чем закончится этот поиск, но точно было понятно, что ему предстоит искать себя, и хотя все это звучало полнейшим безумием для нормального человека, бросить все одним махом и отправиться неизвестно куда неизвестно зачем, парня эта мысль лишь развеселила – это было безответственно, но одновременно жизнеутверждающе. Ничто уже не волновало его в тот момент, лишь расправились крылья, и юноша ощутил на миг внутреннюю свободу. «К черту все! К черту!», – это было так по-мальчишески, какой-то юношеский максимализм, которого вроде бы как не должно быть в его возрасте, но, понимая все это, Марк чувствовал где-то глубоко внутри, что он поступает правильно.

Когда миры человека рушатся, он должен отбросить всю суету вокруг себя, и если надо радикально все изменить: жизнь, место пребывания, привычки, манеру поведения – да все, что угодно, лишь бы это совпадало с его внутренним желанием. Человек, если он внимательно прислушивается к себе и оглядывается вокруг, всегда может спасти себя сам, и свыше ему даны для этого все инструменты в виде знаков, расставленных вдоль жизненного пути, на которых начертан его путь спасения.

В какой-то момент среди всей кучи дел, которые Марк решал в течение дня, в квартире раздался звонок его телефона. Юноша резко поднял голову и посмотрел в ту сторону, откуда раздавалась мелодия. Он встал, подошел к телефону и увидел, что ему звонит мама. В тот же момент Марк отметил, как проницательна порой она бывает, чувствуя какие-то серьезные перемены в его жизни. Так было уже не раз, к примеру, вовремя его развода с бывшей женой, когда она не знала до последнего момента всей истории. Созванивались они не особо часто, поэтому Марк и придавал своей матери в такие минуты какую-то мистическую проницательность.

Сейчас юноша смотрел на трезвонящий телефон и думал о том, что так редко ей звонит сам. Чаще всего это делала она. Марк любил свою мать, но настолько был зациклен на своих проблемах, что порой забывал просто набрать ее номер буквально на пять минут, и его совесть периодически напоминала ему об этом, грызя ком в груди, когда он видел очередной ее дозвон.

– Привет, мам, – парень поднял телефон и уставился в пол.

– Привет, Марк, – из трубки раздался женский голос. – Как ты, сынок?

– Все хорошо, – Марк сжал немного губы. – Извини, я тогда обещал тебе перезвонить, когда был занят, и так и забыл.

С другой стороны прозвучал короткий смех.

– Ничего страшного, родной, я уже привыкла к этому, как будто это в первый раз, – сказала женщина с лаской в голосе. – Мой непутевый сын часто так делает, но разве меня это когда-либо обижало?

– Из всех женщин только мама может отнестись с пониманием к таким моментам, не закатывая истерик, – усмехнулся юноша.

Мать лишь вздохнула на это.

– Я хотел как раз поговорить с тобой об одном деле, – продолжал он, – и ты как всегда звонишь вовремя.

– Что случилось, Марк? У тебя все в порядке? – голос матери стал серьезным с нотками волнения.

– Да-да, все хорошо, но дело серьезное.

– Ну, так выкладывай, не томи уже! А то мне уже не по себе совсем.

– Я вчера был у Коли в гостях: попили чаю, поговорили о том, о сем, – начал Марк, – и я решил уехать из города, и вообще из страны на некоторое время.

В трубке повисло недолгое молчание.

– И в какие дали ты собрался, сынок? И зачем? – спросила мать.

– Куда именно, я еще не решил, но как только разберусь с этой проблемой, сразу же тебе доложу, но вот зачем, мне сложно будет объяснить тебе, – Марк понизил голос и последнюю фразу уже произнес совсем тихо.

– В принципе, я и сама знаю, зачем, – вздохнула мать. – Ты у меня всегда был другого полета птица, со своими странностями и всегда со своим мнением на все, творческая натура. И ты все никак не найдешь себя, не найдешь то, чем бы хотел заниматься, поэтому у тебя вечно всякие проблемы с работой и нестабильность в жизни. Все я это знаю и понимаю.

– Ты у меня всегда была умной женщиной, мам, – произнес Марк.

Повисла тишина, потом глубокий вздох из трубки телефона.

– Ладно, Марк, ты у меня уже давно большой мальчик, и хоть я и волнуюсь за тебя, как и всякая мать за своего сына, но я думаю, ты знаешь, что делаешь и сам знаешь, чего хочешь. Так что делай то, что задумал, – сказала женщина, – но ты мне пообещаешь, что будешь держать со мной постоянно связь. В современном мире это не так уж и сложно.

– Обещаю, мам! – Марк улыбнулся. – Это ведь не Средневековье, когда сын сказал отцу и матери: «Ну ладно, бывайте, я путешествовать, там может как свидимся», и потом до родителей раз лет в пять с какими-нибудь караванами им приходило помятое письмо от сына или слухи, что мол, жив – здоров и ладно.

Они еще долго разговаривали о всяких семейных делах, о его младшем брате, ее сыне, и его племянниках, ее внуках, о ее здоровье и многих других насущных проблемах, которые вообще могут обговаривать мать и сын, подолгу невидящие друг друга. Порой она уходила в пространные воспоминания детства Марка, с лаской и теплом в голосе рассказывая самые яркие для нее моменты, но он не противился, хотя и слышал это уже не один раз: все это поднимало в нем волну ностальгии и тепла, которые согревали ему душу.

– Ладно, когда буду все точно знать, что и куда, я тебе скажу, – сказал Марк, уже заканчивая разговор.

– Хорошо, сынок, буду ждать звонка, – ответила женщина.

– Пока, мам, – Марку стало немного грустно в этот момент.

– Пока, Марк, все будет хорошо, ты знаешь, что делаешь, – произнесла мать. – Пока.

* * *

Всю следующую неделю юноша продавал все, что можно было продать. Дело шло туго, и кое-где парню приходилось уступать цену, но все же на восьмой день ему удалось сбыть практически все вещи, которые он выставлял на торги. Оставался лишь один предмет – его меч.

Марк не занимался ни в каких рыцарских клубах, просто любил всякого рода клинки, и в какой-то момент, когда с деньгами у него было неплохо, он решился купить себе настоящий меч. Он давно о нем мечтал. Это вроде бы как была детская блажь в его годы, но Марк рассудил, что жизнь одна и она коротка, и на вещи, которые позволят человеку, расти над собой, как духовно, так и физически, не стоит жалеть денег. И парень не прогадал: он ни разу не усомнился в нужности своей покупки. К клинку он относился, как к своему альтер-эго, с уважением, и даже дал ему имя: Аксиос. Марк, после всего, что с ним случилось, уже давно не смотрел ни на чье мнение в таких случаях, и на все вопросы «Зачем он тебе?» лишь улыбался и пожимал плечами.

Юноша не хотел вдаваться в пространные объяснения, что дает ему этот клинок: многие люди просто не понимали его и вообще философию меча и его отношения с хозяином, и даже считали парня чудаковатым, что нисколько его не беспокоило. Марк часто выходил с этим мечом куда-нибудь в лес или в любое другое безлюдное место и там занимался с ним по заранее прочитанным или где-то увиденным методам владения клинком. Ему нравился сам процесс, и парень относился к этим вещам очень серьезно, понимая, что меч – это оружие, и оно не терпит неуважения к себе и может за это даже наказать.

Марк взглянул на меч, стоящий в углу возле его кровати, и подумал, что отдаст его на хранение Николаю и расскажет, как ухаживать за ним.

Сейчас юноше предстояло выбрать, куда он отправится первым делом. Его интересовало несколько мест, которые он наметил себе уже давно, и даже составил некоторый список на будущее, если вдруг сможет сорваться с места. Денег с продажи вещей и с последней заработной платы примерно хватило бы добраться лишь в один конец в любую из этих точек, если лететь на самолете. Автостоп Марк не признавал для себя, так как с одной стороны не хотел так долго пересекать как минимум свою страну, а с другой – юноша желал оказаться в намеченном месте сразу, и его не волновал тот момент, что денег у него в кармане оставалось бы всего ничего.

Когда человеку, казалось бы, нечего терять, он становится безразличным к своей судьбе, и вот здесь и срабатывает это странное «волшебство» мира, которое помогло многим людям, неважно путешествуют они или нет: чем меньше ты переживаешь за свою судьбу и отдаешь ее течение на самотек, тем больше шансов, что даже в самый последний момент тебе кто-то либо поможет, либо подвернется какой – то нужный момент или случай, который даст удержаться тебе на плаву. Конечно же, все время нельзя полагаться на этот метод, но опытные люди скажут, что периодически он действительно работает, и решение проблемы подворачивается как нельзя кстати, когда это реально необходимо. Кажется, будто вся Вселенная присматривает за каждым таким человеком.

Ранее Марк уже рассматривал вопрос путешествий по миру практически с одним рюкзаком на спине, налегке, и уже тогда стало ясно, что самая большая проблема для путешественника не деньги, кров и еда – визы. Те документы, которые дают право въезжать в ту или иную страну и находиться там легально какое-то время. Времена уже давно переменились, а когда-то люди могли просто перемещаться среди государств, не взирая на границы, не имея никаких виз и разрешающих документов. Несомненно, ограничения были, и ходили различные патрули, высматривающие чужестранцев, но в целом мир был проще, и тысячи людей свободно путешествовали по Земле.

Юношу особенно интересовали Азия, Африка и Южная Америка, а в большинстве стран этих континентов больших проблем с визами для граждан его государства не было, лишь некоторые различия и нюансы в стоимости и процедуре их получения.

Был как-то момент, когда парень наткнулся в социальной сети на записи одного путешественника, таковых было достаточно, и даже связался с ним, задав несколько вопросов, интересовавших его. Путешественник этот был человеком доброжелательным (такие люди всегда отличаются добротой и любовью к миру и другим людям) и ответил на все вопросы, которые задал Марк, о своем передвижении, жизни, добывании денег и пропитания, о визах и многих других моментах таких странствий. Поэтому юноша в целом делал все это не с бухты-барахты, но, все же заранее вооружившись некоторой важной и нужной информацией. Он уже знал многие аспекты, которые помогут ему выжить на чужой земле.

И тут Марк вспомнил, как тот путешественник описывал свое особенное пребывание в Гонконге. Юноша быстро нашел его записи снова и начал искать место, где описывается этот огромный город и все что касается его жизни. Путешественник дополнил кое-что еще при личной переписке с парнем, и Марк многое помнил из этого, но все же он решил перечитать, как переписку, так и отдельные его записи об этом странствии.

Гонконг. Вот с чего Марк начнет. Огромный мегаполис, впитавший в себя одновременно ценности и взгляды Запада – еще недавно Гонконг был колонией Великобритании – и традиции и уникальную культуру Азии и в частности Китая. Этот город всегда манил к себе многих своей некой мистической аурой, красотой природы и большим историческим наследием. В свое время эта область пережила множество потрясений, как природного характера: тайфуны, землетрясения, вспышки атипичной пневмонии и гриппа, так и антропогенного, начиная от Опиумных войн и образования триад (гонконгской мафии) до захвата и последующего освобождения от японских войск этих земель в годы Второй Мировой войны. В тот момент, когда Марк услышал от того путешественника его рассказ о Гонконге, юноша многое прочитал об этом городе, и теперь лишний раз утвердился в своем намерении начать именно оттуда, а дальше он будет уже корректировать свой маршрут по наитию.

Откинувшись в кресле, Марк уже представлял себе высокие холмы и пики, окутанные облаками, пальмы и цепь мелких островов среди моря. Море. Парень никогда не видел моря в живую, и мысли обо всем этом вздымали его душу к самым небесам и вдохновляли его. Скоро он будет там вдыхать соленый запах, летящий от морских вод, о котором ранее парень лишь читал в книгах. Эти мысли были такими подростковыми, мечты о странствиях и приключениях, но Марку было наплевать на это, потому что мысли эти давали ему силу и энергию и наполняли его до края безудержной радостью, от которой хотелось вскочить и начать танцевать, кружась безумным вихрем и крича во всю глотку.

Марк сидел и, глубоко погрузившись в раздумья, широко улыбался.

Когда он очнулся от своего наваждения, прошел, по крайней мере, целый час, и юноша встрепенулся, как ото сна, скидывая приятные образы, думая о том, что сейчас еще не время витать в облаках и надо доделать начатое до конца. Парень сел за компьютер и начал смотреть цены на билеты в Гонконг. Их стоимость была не сильно высока, и у него в итоге останется еще немного наличных, впрочем, все равно копейки для такого мегаполиса, но даже если бы Марку хватало бы денег в самый край, чтобы купить билеты, он, не раздумывая, сделал бы это. Юноша все уже твердо решил и не намерен был отступать от своего решения ни на йоту.

Он быстро оформил билеты, денег на его банковской карте ему хватало вполне, и когда с этим было покончено, там оставалось совсем немного, чтобы добраться до аэропорта и на первый день в Гонконге. Марк сразу прикинул в уме все расходы. Далее юноша знал, что делать, и был вооружен всей информацией от путешественника, который его наставлял. Несомненно, это не давало никаких гарантий, Марк хорошо это осознавал, но все-таки парень думал, что все будет хорошо и он справится. Главное не спешить и внимательно созерцать мир вокруг и вовремя видеть все знаки и возможности, которые посылаются ему свыше. Он почему-то твердо знал, что за ним как будто кто-то приглядывает, Господь ли это или какие-то другие высшие силы, но юноша часто чувствовал как будто чью-то руку над собой. При этом Марк не пытался никого винить за все, что с ним произошло, хотя и был период, когда парень был зол на все и всех, и тем более на Бога, вера в которого тогда сильно пошатнулась, что ничего удивительного при таких обстоятельствах. Люди часто отворачиваются от Него в отчаянии, считая все с ними произошедшее, огромной несправедливостью. Но не Марку судить, зачем все это нужно, все эти страдания и мучения на его пути. Он знал лишь одно: его дело их преодолевать, а как долго (возможно всю жизнь), и хватит ли его сил и веры на это, он узнает лишь в конце всего. Такова жизнь, и с этим придется смириться. Но еще юноша помнил – им было накоплено уже достаточно жизненного опыта – что Удача благоволит смелым, а еще она благосклонна к новичкам.

Рейс Марка был через пять дней, и теперь юноша немного расслабился и решил, что сейчас он должен просто ожидать, занимаясь любыми интересными ему делами. Разум его был спокоен, ибо нет ничего более успокаивающего, чем видение определенности в ближайшем будущем. И даже если это будущее было бы худшим, чем сейчас, все же даже такая определенность приносит спокойствие, так как человек за все время ожидания, если он умеет мыслить и анализировать свою жизнь и окружающий мир, умеет смириться и принять весь груз, который ему предстоит нести. А это уже приносит некий покой в душу. Неопределенность же пожирает, и совсем не зная к чему готовиться (сложно настроить себя и смириться с самым худшим, не имея конкретной ситуации этого худшего) можно даже отчаяться и сойти с ума.

Все пять дней Марк пребывал в медитационном покое и в некоторой гармонии с миром вокруг. Ему не нужно было ни за что волноваться и переживать за завтрашний день. Это еще ему предстоит там, впереди, но здесь его судьба расписана и ясна, а значит, нет места волнениям в душе такого человека.

Юноша виделся с разными знакомыми и друзьями, общался с ними легко и непринужденно, как будто сбросились все оковы с его души, которые до этого сжимали все его тело и разум, не давая глубоко и размеренно дышать в полном спокойствии.

Среди этих дней к Марку наведался еще один его относительно давний друг Матвей. Это был высокий молодой человек двадцати четырех лет с красивым лицом, обрамленным короткой стильной бородкой и усами. Его прическа и одежда всегда соответствовали образу развитого человека, который тщательно следит за своей внешностью. Порой Матвей даже надевал на нос очки со стеклами без диоптрий, что придавало ему вид интеллектуала, что в целом было недалеко от истины. Парень был умен, начитан, оригинален в своих суждениях, любил музыку, литературу и кино «для избранных», как говорил сам Марк. Также молодой человек был страстным поклонником различных настольных игр, при этом крайне своеобразен в общении и своем поведении, что придавало ему некоторый индивидуальный шарм. Марк искренне считал друга намного привлекательнее для женского пола, чем он сам, о чем не раз ему говорил, но это все равно не избавляло Матвея от какой-то странной неуверенности в себе при общении с девушками.

Впрочем, еще недавно у него была возлюбленная, но после трех лет пребывания вместе их отношения изжили себя. Не было никакой эмоциональной подпитки ни для нее, ни для него, и они сошлись на том, что им просто стоит спокойно расстаться, ибо все окончательно зашло в тупик. Матвей всегда старался внешне казаться непреклонной скалой, но Марк знал, как страдал друг в последующие месяцы после расставания с девушкой, что порой выливалось в длинные разговоры между ними, самоанализ и самокопания.

– И что ты будешь там делать? – голос Матвея был негромким и, вообще, малоэмоциональным.

– У меня есть план, – ответил Марк. – Я не кидаюсь в пучину с бухты-барахты, не зная, что делать в самом Гонконге. А что еще, по-твоему, я могу сделать? Ты ведь знаешь причину. Ты совсем другой человек, мы мало похожи, но все-таки, что сделал бы ты на моем месте, имея мои проблемы?

– Шел бы к врачам.

– Мы уже обсуждали это с тобой, – Марк лишь отмахнулся рукой, – и твои походы к врачам с твоими проблемами мне известны. Но дало ли это что-то тебе? Как мне кажется, не особо. Лишь выброшенные деньги и успокоение на пару месяцев.

Матвей, как и Марк, был в некоторой степени невротичен по складу своей психики, но в другом направлении. Парень страдал ипохондрией, которая то уходила в ремиссию, то вновь обострялась на фоне сильных стрессов и каких-либо непонятых для него отклонений в здоровье. В итоге такие моменты выливались в постоянное хождение к различным врачам и выявление различных болезней. Самой большой фобией Матвея был страх онкологического заболевания. И в какой-то момент его фобию подпитали внезапно выскочившие лимфатические узлы, часто первые предвестники раковых опухолей. Молодой человек тогда оббегал разных врачей, даже побывал у онколога, но, конечно же, у него ничего не нашли. Он бы абсолютно здоров. Марк, хоть и никак не относился к медицине, но за годы изучения своего состояния, считал, что большинство проблем Матвея имеют невротическую природу. Тем и успокаивал друга в минуты особых обострений его ипохондрии.

– Ты готов так жить и дальше? – спросил Марк.

– А что я еще могу поделать? Кинуться, как ты, в странное путешествие, считая это каким-то преодолением? Это точно не мое.

– Но ведь лучше попытаться избавиться от недуга даже радикальными методами, чем мучиться всю жизнь, не понимая, то ли ты живешь, то ли выживаешь? Не лучше ли умереть, пытаясь, чем тихо, забившись в угол, существовать в нем, со страхом озираясь по сторонам?

– Как по мне, мой угол мне дороже, – ответил Матвей.

Он сидел в кресле, расположив руки на подлокотниках, и периодически посматривал в пол. Марк заходил по комнате туда и обратно.

– С тобой там может случиться что угодно, и ты будешь далеко от дома, – тихо проговорил Матвей.

– Ну, и что же теперь? Я не смогу как ты сидеть в четырех стенах, ожидая смерти или страшного диагноза со дня на день. Что толку от такой жизни? Даже если, к примеру, я проживу на десять лет меньше, чем ты, но проживу ее ярко, сумев отодвинуть все страхи и вздохнув свободно, не лучше ли это будет? Толку от твоих лишних прожитых десяти лет, если ты также будешь сидеть в четырех стенах, просаживая жизнь в интернете и играх, и тихонько себя ненавидеть, прислушиваясь постоянно к своему организму: "А, не сдохну ли я сейчас через десять секунд от оторванного тромба или через два месяца от рака"!

– Меня пока это устраивает, я справляюсь.

– Это пока что, а чем дальше, тем больше таких мыслей у тебя будет, и во что тогда превратятся твои лишние десять лет жизни? В Ад на Земле! – Марк вперил взгляд в друга. – Вот сейчас у тебя опять разыгралась твоя ипохондрия, ты снова сдавал анализы, и что? Через сколько ты узнаешь результат? И как ты будешь чувствовать себя все это время, и что думать, мучая себя мыслями?

– Через четыре дня. Но эти четыре дня – не Ад, конечно. Так. Ожидание эшафота, – отозвался Матвей.

– А теперь растяни это ожидание на десять лет, а то и больше.

– Но это все же лучше небытия.

Марк резко встрепенулся, скептически цокая языком.

– Небытие будет в любом случае. Ты все никак это не примешь. Но перед ним ты еще пострадаешь так, что возможно захочешь прекратить эти страдания раньше времени. Это опять же если все-таки выберешь судьбу Премудрого Пескаря. Если же начнешь двигаться, все может стать иначе.

– Быть Премудрым Пескарем – не значит четыре комнаты. Это крайность, – произнес Матвей.

– В твоем случае оно может именно так и быть.

– Нерискованная работа, планируемые отпуски, регулярная диспансеризация, не ездить на машинах между городами, не ходить по ночам, – перечислял Матвей.

– И сколько таких жизненных ограничений ты придумаешь себе еще?

– Не знаю, сколько потребуется.

Марк лишь фыркнул на это, затем сказал:

– Это уже не жизнь точно, а перманентное мучение. Хотя, кто его знает. Возможно, ты успокоишься, сведешь все-таки стрессы к минимуму, и все пойдет в спокойном русле, которое ты сможешь относительно стабильно держать, и какие-то симптомы лишь периодически будут о себе напоминать. Но у меня так не получится, к сожалению.

Матвей откинулся в кресле и молча смотрел в потолок. Марк медленно прошел по комнате и устало присел на край кровати.

– Знаешь, – сказал он, – я всегда считал, что человек должен двигаться, познавать мир, стараться увидеть его, путешествовать. Что в этом и есть счастье человеческое. Но сейчас я думаю: а кто я такой, чтобы решать за других? Ведь есть люди, которым действительно не нужно никуда выходить, даже если они абсолютно здоровы. Им не нужны дальние неизведанные края, путешествия и другие люди, и они вполне могут быть счастливы даже в своих четырех стенах без какого-либо самообмана. Видимо, ты просто из их числа. А я сейчас как будто попал в когорту тех, кто с высокомерием усмехается над такими людьми, считая, что их жизнь убога, и лишь мы знаем истину о настоящем счастье. Глупость какая.

– Меня действительно устраивает моя жизнь, и я действительно не хотел бы куда-то особо выезжать, – сказал Матвей. – Нет, может я и непротив посетить пару интересных мне мест, но не так, чтобы я прямо сильно горю этим желанием. Я хотел бы просто любящую, понимающую меня девушку, а впоследствии жену, разделяющую мои вкусы на музыку, литературу, кино и искусство. Уютные домашние вечера с ней и друзьями за какой-нибудь интересной настольной игрой под хороший алкоголь. Семейные праздники, да и вообще, банальный семейный покой. Я бы так спокойно и прожил свою жизнь, ведь многого я от нее и не требую. И если моя жизнь пройдет именно так, я буду очень счастлив и без всяких путешествий по миру. Это уж оставь себе.

Марк слушал друга, улыбаясь краем рта, и лишь качал головой.

Это были теплые солнечные дни, и Марк радовался им, так как всё, что ему было нужно в этот момент, это роликовые коньки, сухой асфальт и музыка в ушах. И затем начинался танец в фигурах, вращениях и безумном беге по городу, вихрем кружась мимо прохожих людей, снующих и куда-то спешащих в повседневных делах своих. Сердце его казалось вот-вот выпрыгнет от счастья и радости, переполнявших его, и город с его людьми привиделся ему в уже совсем ином свете, как будто Марк снял с глаз повязку, до этого закрывавшую ему обзор и туго стягивавшую его голову. Крылья. Свобода. Полет.

Наконец наступил день отъезда. Марк проснулся с утра, немного полежал в кровати, глядя в потолок и пытаясь преодолеть небольшую тревогу, появившуюся у него в груди. Он понимал, что это нормально: нормально бояться таких перемен, но юноша знал, что обратного пути нет, и его обязанность сделать это, потому что это было его желание. Поднявшись в постели, Марк сел, исподлобья взглянув на уже собранные пожитки еще вечером вчерашнего дня.

Светло-коричневый рюкзак из материала, похожего на мешковину, с мощными широкими лямками стоял в углу, пузатый и плотный. По бокам его были приторочены роликовые коньки, без которых Марк точно никуда не поехал бы, и уже не представлял свою жизнь без того, что он сильно любил, и что в свое время в некотором роде спасло ему жизнь. Рядом лежал собранный заранее купленный спальный мешок маленьким, компактно упакованным цилиндром. Марк не знал, где и в какие моменты судьбой ему будет уготована постель, и решил сразу заранее позаботиться об этом.

Юноша поднялся, не спеша оделся и решил, что завтракать он сегодня не будет. Есть не хотелось совсем.

В тот же день, когда были куплены билеты, Марк сообщил Николаю, время поездки, на что друг предложил подвезти его к самому вокзалу и проводить его. Настал час отправления, и юноша, закинув рюкзак себе за спину, и сверху накинув упакованный спальный мешок, стал посреди комнаты и последний раз окинул взглядом то место, где он прожил последние два года.

Марк поменял много мест проживания, перемещаясь по городу и снимая разные квартиры, то с друзьями в студенчестве, то один, и сейчас ему предстояло покинуть очередной свой «дом». Он уже привык к такому положению дел, и моменты переездов давно уже не трогали его. С хозяином квартиры Марк уже поговорил, и они решили, что юноша отдаст ключи соседке, живущей напротив. В остальном же хозяин вполне доверял парню, и знал, что все останется на своем месте, так как сам он не мог приехать к этому времени.

«Вот и все, – подумал Марк. – Я начинаю новый путь». Он спокойно развернулся и вышел из квартиры.

Через двадцать минут юноша уже стоял рядом с домом Николая. Друг вышел вовремя, и они сразу уселись в автомобиль, припаркованный на углу здания.

– Ну что, готов? – спросил Николай с полуулыбкой на лице.

Марк немного помедлил, затем, вздохнув и кивнув головой, произнес:

– Да.

Николай завел двигатель, и они двинулись в путь. По дороге им нужно было подобрать еще одного друга Марка. Это был человек из его другой жизни, с которым они последние два года были вместе. Жил он неподалеку, и автомобиль уже подъезжал к его дому. Молодые люди сразу же увидели его, стоящего на обочине и машущего им рукой.

Дмитрий был чуть постарше Марка, низкого роста и с лысой, чисто выбритой головой, что, как отмечал юноша, ему очень шло. На лице его были коротко стриженые усы, уходящие в такую же короткую бородку. Это был вечно улыбающийся и жизнерадостный человек с уже приличным багажом опыта за плечами, но не утративший при этом позитивного мышления и взгляда на мир.

– Привет, парни! Марк, безумный ты сукин сын, я тобой горжусь! – Дмитрий вихрем влетел на заднее сиденье машины, потрепав обоих парней по плечам.

– Да уж ошарашил он всех, конечно, – улыбаясь, сказал Николай.

– Ладно-ладно, ничего особенного же, вы оба знаете причины всего этого, остальным знать и не надо, – произнес Марк.

– Да, конечно, ничего особенного! Ни один из моих или наших общих знакомых такого не сделал бы, рабы своей зоны комфорта, – встрепенулся Дмитрий. – Так что не говори глупости.

Парни ехали уже вдоль основной городской улицы, где среди солнечного дня народ целыми толпами высыпал на улицу, прогуливаясь и наслаждаясь последними теплыми деньками. Был выходной. Тени от листвы деревьев бегали по лобовому стеклу автомобиля, вспышками раскидывая солнечные лучи. Марк смотрел на людей, беззаботно гуляющих с детьми или парами, и какая-то грусть подступила к нему и наполнила грудь. Ему было и легко и одновременно тяжело покидать этот город, который уже стал для него домом, и который он знал от края до края.

Молодые люди проезжали театральную площадь и увидели, как большое количество людей собрались на ней. Каждые выходные здесь проводились какие-либо мероприятия, и сейчас там звучал джазовый концерт. Вся площадь была наполнена праздником: кто-то просто сидел и слушал, кто-то танцевал, вокруг сновали и бегали дети, крича и играя в салки с шариками, мороженым и сладкой ватой в руках. Автомобиль двигался дальше, пронося парней мимо разных картинок торжества, склеивающихся в единое жизнерадостное кино множеством кадров.