Текст книги "Тиора (СИ)"
Автор книги: Максим Филатов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)
Закаты Африки легко можно было бы назвать «пожароопасными». Кастанеда говорил, что сумерки – это трещина между мирами при переходе дня в ночь, но в Африке кажется, что это трещина в Ад, из которого наружу рвется пламя страшной силы. Впрочем, в этом и есть красота и магия красок природы этого континента. И они лишь напоминают человеку о его бренности, сиюминутности его короткой жизни, и о том, что за всеми его действиями может стоять либо вознаграждение, либо наказание, а, значит, направляют такого человека на жизнь по совести и праведности. Это относится, как к верующему, так и к атеисту, просто выливаться это будет в разные мысленные категории, которыми оперируют и те и другие. Если верующий будет опираться в этот момент на память о нарушении предписаний своей религии и наказании после этого, вплоть до эсхатологических представлений и Судного Дня, то у атеиста такие картины могут вызывать образы силы вполне реальной окружающей его Матери-Природы, которая так же в любой момент может настигнуть и окончить его дни в мгновение ока, если такой человек забудет о том, что на этой планете он всего лишь пассажир, гость, но никак не хозяин, который берет из своего дома, не принося в него ничего взамен.
Испещренные глубокими выветренными бороздами скалы снова сменились на ровные песчаные, местами волнистые, местами гладкие, дюны. Колонна грузовиков въезжала в город-оазис Таманрассет, один из главных пунктов транссахарской магистрали. Здесь также было достаточное количество туристов, снующих между небольшими зданиями из красного кирпича.
– Еще один город туарегов, – сказал наемник. – Они тут основное население.
Мимо грузовиков прошли несколько угрюмых прикрытых синими платками лиц, ведя пару верблюдов за собой и небольшое стадо коз.
– У них у всех синие тюрбаны, – отметил Марк. – Это что-то значит?
– Национальная особенность. Их, как ты сказал, «тюрбаны» называются тагельмустом или лисамом, и цвет у них либо белый, либо синий. Когда парню-туарегу исполняется 18 лет, то ему дарят такой платок в знак того, что он стал мужчиной, и после этого ему нельзя показываться на людях с открытым лицом без лисама, и только когда он ест, он может спустить платок до подбородка.
– Сурово, – хмыкнул Марк.
– Да уж, в былые времена, если кто-то увидел неприкрытое лицо туарега, он должен был быть незамедлительно убит. Если же это по какой-либо причине не удавалось, то такой туарег должен был покончить жизнь самоубийством. Так что, парень, особо не смотри на них, а то мало ли, нечаянно от ветра платок спадет, и будешь убегать от обезумевшего туарега, спасая свою жизнь, – засмеялся Джей.
Марк засмеялся коротким смешком, но потом резко осекся, посерьезнев, и спросил:
– Что, правда, что ли?
– Правда. Но я же сказал, так было раньше, это история их культуры. Не бойся, сейчас, я думаю, с тобой ничего не произойдет. Кстати, до сих пор бытует мнение, что встретить в пустыне туарега – плохая примета. При этом их женщины ходят, не закрывая лиц. Вот такой вот парадокс.
– Действительно парадоксально. Обычно бывает наоборот, – произнес юноша.
– Да, они по вероисповеданию мусульмане-сунниты, но, как ни странно, женщины у них пользуются уважением, а не низведены до уровня безмолвных, покорных спутниц. Большинство из них обучены грамоте. И более того, происхождение и наследование у туарегов идет именно по материнской линии.
– Хм, прямо как у евреев, – отозвался Марк.
– Да, в целом у них специфическое относительно матриархальное общество, что очень непривычно в условиях ислама. Не то что бы женщины имели тут полную власть, но, по крайней мере, у них намного больше прав и свобод, чем у других исламских народностей.
– Я смотрю, ты много знаешь о туарегах, Джей, об их культуре и обычаях.
– Не то чтобы много, но достаточно. Когда столько лет курсируешь среди них и даже имеешь с ними торговые дела, то невольно все это узнаешь, – сказал наемник, а потом добавил, – Ладно, уже почти проехали город. Скоро будет граница с Нигером. Там немного свернем, асфальт шоссе в той стране похуже будет.
На алжиро-нигерской границе произошло практически то же самое, что и на остальных границах. Все было схвачено, схема работала стабильно. Коррупция, круговая порука, и все это из поколения в поколение. Как говорится: все хотят кушать, и, по возможности, кушать вкусно. И эту возможность тысячам людей предоставлял, предоставляет, и всегда будет предоставлять контрабандный бизнес, который существовал испокон веков и просуществует еще столько, сколько будет жить само человечество, ибо он крайне рентабелен и выгоден всем участвующим в нем, от самых обычных рабочих до главных дельцов.
При переезде из Алжира в Нигер практически ничего не изменилось относительно окружающей природы и ландшафтов, лишь асфальт транссахарского шоссе здесь был хуже. Впрочем, не настолько, чтобы это было большой помехой для тяжелых грузовиков-вездеходов наемников.
– Как далеко до следующего населенного пункта? – спросил Марк.
– Ну, если ты имеешь в виду какой-либо город, то примерно через двести с лишним километров будет Арлит. Кстати, там неподалеку большой карьер по добыче урановой руды. Нигер – один из самых крупных ее добытчиков, это ее главное полезное ископаемое.
– Светиться не будем, когда проедем этот городок?
– Радиации боишься? Не бойся, молочка местного попьешь для внутреннего успокоения, и все твои надуманные страхи выйдут с ним позже в туалете. Вроде бы, молоко помогает вывести радиацию, если это не миф, конечно, – сказал наемник.
– Нет, насколько я знаю, не миф, все верно.
– Значит, купишь себе банку молока в ближайшей деревне.
Водитель-сенегалец, сидевший рядом с Джеем, загоготал басовитым клокочущим звуком, и наемник тут же подхватил его смех, подтрунивая над юношей.
– Смейтесь, смейтесь, – сказал Марк, улыбаясь. – Смотрите, как бы лишняя рука из спины не выросла.
– Будь уверен, парень, в моем случае она лишь поможет брать еще больше контрабанды и, соответственно, денег. Эта рука будет не менее загребущей, чем остальные две.
– Зная тебя, я даже не сомневаюсь, что ты и ей быстро найдешь дело, ставя ее деятельность на благо своей небезопасной работёнки.
Жара стояла невыносимая. Марк достал флягу и стал жадно пить из нее.
– В таких условиях начинаешь особенно беречь и любить воду.
– Да, учитывая, что в этой стране воды негусто. Тут два основных гидроресурса, если можно так выразиться: это река Нигер…
– И озеро Чад, насколько я помню из уроков географии, – сказал Марк.
– Все верно, парень.
Юноша задумчиво смотрел сквозь лобовое стекло грузовика, переводя взгляд то вперед вдаль, то на покачивающуюся в салоне кабины резную фигурку, подвешенную под потолком на бусы из костяных четок с кисточкой.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
– Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Марк продекламировал четверостишие на родном языке, вспоминая его из уроков литературы.
– Что это? – спросил Джей.
– Отрывок из стихотворения русского поэта Гумилева про жирафа и озеро Чад, – сказал парень и перевел наемнику суть четверостишия.
– Красиво, – сказал тот. – Боюсь, правда, Нигер не обладает такой уж сильной красотой. Это одна из самых бедных стран мира. Здесь очень мало плодородных земель, процентов семьдесят населения живут в крайней нищете, низкий уровень грамотности, болезни, голод – жизнь людей здесь выглядит порой совсем плачевно. Я не раз видел детей с вздувшимися от голода животами, и ты их, скорее всего, тоже увидишь.
Марк сидел в мерно покачивающемся грузовике и думал, что вот он, очередной мир жутких страданий среди перманентного ежедневного выживания в его суровых условиях. Они проезжали местные деревни с низкими глиняными постройками, и деревни эти казались парню какими-то кусочками гнетущей безысходности бытия. Эти люди страдали и жили в крайней нужде, смерть каждый день стояла у их порога, и голод медленно и терпеливо бродил среди хижин многочисленных поселений. И все же эти люди живут и каждый день борются с этой жизнью. Более того, женщины в Нигере обладают высокой фертильностью, и во многих семьях присутствует по семь-восемь детей. Если же кто-то из них умирает, то с одной стороны, конечно же, это трагедия, но с другой – уже нечто привычное, потому как со смертью им приходится иметь дело слишком часто. Возможно, именно поэтому женщины здесь рожают много детей, подражая некоторым видам животного мира, которые дают большой по количеству выводок, чтобы увеличить шансы выживаемости хотя бы одного-двух потомков впоследствии. Естественный отбор и борьба за выживание присутствуют среди таких людей особенно выраженно, а жертвы такой жизни становятся циничной статистикой, которую цивилизованный пресыщенный благами остальной мир легко принимает как должное.
Колонна двигалась быстро, иногда съезжая в сторону от шоссе на несколько километров, чтобы, как пояснил Джей, не попасться на глаза правительственным войскам. Не смотря на тотальную коррупцию и множество взяток, у них все равно хватало врагов, с которыми лучше не пересекаться.
Проехав очередной крупный город туарегов Агадес, Марк и не заметил, как из желтой пустыни, полной песка, они постепенно выехали в саванны Африки с зеленой травой, низкорослыми дикими злаками и небольшими деревцами акации, которые юноша видел в каких-либо документальных фильмах про Центральную Африку с бродящими на их фоне слонами, жирафами и с висевшим над горизонтом огненно-красным кругом заходящего солнца.
Впрочем, жирафов он усмотрел сразу же, и его восхищению не было предела. Парень видел их когда-то в зоопарке, но сейчас эта парочка была в свободной среде обитания, в своей стихии. Они то почесывали своими рожками себе бока, то сплетались шеями друг с другом, игрались, фыркая и вприпрыжку перебегая с места на место, а иногда просто стояли и выщипывали листья с верхушек низкорослых деревьев. Попадались и целые стада зебр и антилоп гну, и Марку казалось, что он попал в один из документальных фильмов National Geographic.
– Мы углубляемся сейчас в дикие места, здесь человек мало бывает, так что сейчас насмотришься еще животных, – сказал наемник, глядя, как у юноши расширяются глаза в восторге и рот в широкой улыбке.
Дальше им попалось небольшое стадо слонов со слонятами, поливавшими друг друга из хоботов темной водой в мелководной реке. Неподалеку от них, стояли по колено в воде два бегемота, один из них, зевая, раскрыл рот так, что тот стал похож на огромный чемодан, куда легко бы вместился Марк, если бы присел на корточки.
Проехав еще несколько километров, они увидели бегущих страусов, гордо державших ровные шеи. Перья на их хвостах и крыльях тряслись, подергиваясь мелкой рябью. Еще дальше, примерно через километр, шел огромный грузный носорог, вокруг которого сновали мелкие птички, то садясь ему на спину и что-то выискивая клювами в складках его толстой кожи, то вновь, взлетая и учиняя драку друг с другом из-за какой-нибудь ерунды и поднимая шум.
– С этими ребятами опасно иметь дело, – произнес Джей. – Грузовику он, конечно, ничего не сделает, да и побоится такой колонны машин, но легковой автомобиль запросто может перевернуть. А уж если он тебя увидел одного на дороге, то дело вообще дрянь. Бегают они очень быстро, не смотря на свои размеры.
– Он просто красавец, но да, рядом с ним постоять я бы не хотел: я слышал, они достаточно злобные и вспыльчивые животные. О, это же баобаб, да? – Марк указывал рукой на дерево с толстым стволом.
– Да, все верно, в таких стволах они хорошо удерживают и сохраняют воду. Жаль, ты не увидишь, как они цветут, красиво смотрится, но цветут они в октябре-декабре, так что не судьба тебе, парень.
– Ничего, мне и так неплохо увидеть настоящий баобаб. Просто громадина.
Еще полдня колонна ехала по безлюдной дикой саванне. Поверхность была усыпана мелкой травой, и в целом грузовики преодолевали такую дорогу достаточно легко, разгоняя в стороны клубы пыли.
– Ох, парень, – вдруг отозвался Джей, – такое не часто встретишь, я бы даже сказал крайне редко. Действительно же, говорят, что новичкам везет. Смотри!
Наемник показал в сторону пальцем и так же толкнул в бок сенегальца, который, не отрываясь от руля грузовика, уставился в ту же сторону немигающими внимательными глазами, а затем, что-то разглядев вдалеке, издал удивленный возглас. Затем Джей дал приказ по рации приостановиться всем грузовикам.
Примерно в пятидесяти метрах от колонны на огромной скорости за антилопой гнался самый настоящий гепард. Марк только рот раскрыл от удивления.
– Да на такое надо профессиональный фотоаппарат, и только успевай снимать! Ты посмотри, Джей, что он вытворяет!
– Да, сам редко вижу такое, шикарно!
Среднего размера антилопа с небольшими изогнутыми рогами ужасающе длинными быстрыми скачками пыталась уйти от погони, выстреливая собой в прыжке из низкорастущей травы и пролетая вперед по несколько метров. Гепард не просто бежал за ней, он летел над поверхностью земли. Сложно было даже понять, как двигаются его лапы в такой момент, то собираясь в единый пучок, то вновь раскрываясь, придавая зверю страшную скорость. Все его пятнистое красивое поджарое тело испускало энергию, силу, мощь и грацию кошки, идеального охотника, хищника и убийцы, выделяясь сквозь шкуру мощной, сильной мускулатурой. Он стремительным бегом покрыл расстояние между собой и убегающей антилопой. В предзакатном солнце шерсть обоих животных горела сочным теплым цветом.
Гепард налетел молниеносно, настигнув антилопу, и красивым прыжком повалил ее в траву, поднимая пыль, кубарем перекатываясь вместе со своей жертвой и выворачивая свое гибкое тело так, как это могут делать лишь хищники семейства кошачьих. Он тут же прижал свою добычу всем телом к земле и впился в ее шею в районе позвоночника, сжимая челюсти все сильнее и сильнее. Антилопа попыталась выгнуться, все еще не желая сдаваться и сражаясь за свою жизнь, но челюсти сделали свое дело. Она несколько раз дернулась и в течение пары минут затихла. Гепард поднялся на лапы, и, не выпуская добычу из зубов, потянул тушу с откинутой на бок головой к ближайшему кусту, волоча ее по пыльной траве.
Некоторое время животное ело, отрывая куски мяса, полосую и оттягивая в сторону шкуру жертвы. Внезапно, откуда не возьмись, прилетела парочка грифов и стала сновать вокруг, ожидая, когда кошка закончит трапезу, чтобы получить свой кусок мяса. К ним подключилась тройка облезлых гиен. Они кружили рядом, не смея подступиться близко, особенно, если гепард резко останавливался и начинал злобно рычать. Гиены издавали странные звуки, будто смеялись и ухмылялись, а иногда их завывания были похожи на плач ребенка, и от этого Марка начинал пробирать мороз по коже.
– Неприятные животные, – произнес он.
– Гиены? Да, падальщики и трусоватые воры, но голоса у них действительно нагоняют жути. Ладно, поехали. Красивое было зрелище, – наемник по рации дал команду, и вся колонна двинулась дальше.
Через некоторое время грузовики вновь выкатили на шоссе, и их скорость заметно увеличилась. Они почти пересекли Нигер, не привлекая к себе лишнего внимания, и потихоньку приближались к границе с Нигерией.
– От твоего начальства никаких приказов не поступало? – с беспокойством спросил Марк.
– Пока тишина, двигаемся в Лагос. Но мне почему-то кажется, они и не поступят, так что расслабься, парень, я тебя лично посажу на тот корабль, – отозвался наемник.
– А как часто он приплывает вообще?
– Примерно раз в месяц. Стоит в порту пару-тройку дней и обратно. Да ты не переживай, он нас ожидает тоже, не уплывет никуда. И если что, мы всегда на связи с капитаном.
Марк поерзал на скамейке и откинулся спиной назад, закидывая голову. Со времени своего выезда из Каира он так и не выходил на связь с матерью, хотя и предупреждал ее, когда выезжал из Египта, что такое может случиться. Все же она, наверное, сильно волновалась, поэтому в Лагосе надо найти какое-нибудь интернет-кафе. А еще стоит написать Агате, что он скоро будет в Южной Америке. Будучи в Каире, Марк хотя бы раз в неделю писал ей электронные письма, и она также отвечала по мере возможности. Последний раз девушка пребывала в Бразилии, и у нее была уйма работы.
– Слушай, Джей, я тут вспомнил как-то наш разговор о женах и о том, что ты хотел бы так осесть в каком-нибудь тихом поселении, – сказал юноша, и наемник немного повел ухом в его сторону. – А ты вообще был когда-нибудь женат? Дети, семья?
Тот лишь довольно хмыкнул и произнес:
– Была у меня жена когда-то, но то была абсолютная мальчишеская дурость. Детей нет. Так что в этом плане мы с тобой тоже немного похожи. Наш брак продлился недолго, и гори он адским пламенем, черт бы его побрал.
– А что ж случилось, если не секрет?
– Не секрет. Как говорят в таких случаях: «Характерами не сошлись». И это не шутка. Измен не было. Уже тогда было ясно, что я слишком вольная птица, чтобы сесть возле домашнего очага, и на этом фоне начались ссоры и бабские истерики, ну ты сам знаешь, что я тебе рассказываю. Короче, не мое это все. Может быть оно когда-нибудь и стало бы моим, но, как я тебе уже говорил, чувствую, что закончу я свою жизнь совершенно по-иному, скитаясь старым контрабандистом по миру. А вот тебя даже угораздило отрастить рога, – засмеялся Джей, затем быстро добавил. – Не обижайся, парень, я все понимаю.
– Да нет, я не обижаюсь и все принимаю. Все правильно говоришь. Наивный олень. И это при том, что за все восемь с половиной лет пребывания с ней в отношениях (сначала она была в качестве девушки, потом в качестве жены) я ни разу ей не изменял. Видит, Бог, я не лгу. А у меня были возможности и с весьма красивыми девушками. Одна возможность была особенно близка.
– Ну-ка, ну-ка, – повернулся к юноше наемник. – Поведай эту историю.
– Да тут не о чем собственно рассказывать, – сказал Марк, немного смутившись. – Я тогда снимал дом с друзьями, еще в студенчестве. Там всякое бывало, и разные люди приходили, пьянки, праздники. Я никогда не пил алкоголь, но в целом комфортно чувствую себя среди пьяных друзей, и в какой-то момент может даже показаться, что я действительно выпил – настолько я вливаюсь в общую энергетику пьяной компании.
– Хм, полезное свойство.
– Да, неплохое, – отозвался Марк. – Ну, так вот. Я в одну из таких бурных ночей уже уходил спать в свою комнату, и все тоже начали разбредаться, кто куда. Были там и всякие девушки «нетяжелого поведения», сам понимаешь.
Джей хохотнул, толкая в бок сенегальца:
– Слышал, Агуи, как он назвал легкодоступных женщин? Как настоящий джентльмен, хотя было бы достаточно простого и емкого слова «шлюха».
Водитель-сенегалец загоготал на всю кабину грузовика, тряся своими здоровенными плечами.
– Ну и что было дальше? – с интересом подначивал наемник.
– Дальше я ушел к себе, разделся и лег спать. Через полчаса ко мне в комнату заходит пьяненькая девица, стягивает с себя через голову платье и остается в одних трусах. Причем это не просто трусы, это были стринги на одних тоненьких веревочках, понимаешь. Телом, конечно, она была отличная, чего уж тут лукавить. Как говорится, все при ней – сказал Марк, посмеиваясь. – И она ко мне в таком виде залезла под одеяло и прикорнула. Но по ней было видно, что она не прочь, чтобы я к ней поприставал. Я, конечно, мог это сделать, и никто из моих друзей моей (тогда еще девушке – не жене) ничего бы не сказал, и она бы ни о чем не узнала, но я ее сильно любил. Я просто объяснил этой девушке, что у меня уже есть одна, я ее люблю и не хочу ей изменять. А потом пошел спать на пол. Так все и закончилось.
– Эх, ты! Какой же ты мягкотелый! – с досадой отвесил щелчок пальцами по лбу Марка наемник.
– Я понимаю, это все звучит наивно, но тогда я и был таким наивным восторженным дурачком. Хотя по идее я ведь сделал все правильно. Я не стал изменять своей девушке с другой и смог побороть свое желание и соблазн. Так что да, кто бы, что не думал, но я за все годы, проведенные с ней, не давал даже повода для измены, не то, что бы действительно ей изменить.
Джей на это только сплюнул, а затем произнес:
– Чушь все это, парень. А знаешь почему?
– Почему?
– Потому что ты ставишь себе в заслугу то, что тебе в эту самую заслугу и засчитать-то нельзя, хотя с первого взгляда кажется, что ты – молодец, весь такой правильный и верный. Но дело здесь не в твоей верности в большей степени.
– А в чем же? Что тут можно не понять? Все ведь просто?
– Просто, да не совсем просто, Марк. Не изменял ты своей жене когда-либо лишь из-за своей природной мягкотелости и неуверенности в себе. По всем твоим рассказам о себе, я вижу, что ты всегда был мягкотелым, эмоционально восприимчивым, неуверенным в себе, с кучей комплексов мальчиком. Нет, ты – отличный парень и нравишься мне, я тебе уже это говорил, но это не исключает всех вышеперечисленных мною твоих качеств. Ты – не альфа-самец. Ты – омега, если так можно выразиться. По крайней мере, тогда ты однозначно был им, понимаешь. И именно из-за этого ты никогда не флиртовал особо с другими девушками, не подступался к ним. Да, ты любил свою девушку и потом уже жену, с этим я не спорю, но и не изменял ты ей из-за своей боязни получить отказ от какой-либо другой, которая тебе сильно понравилась, да еще и если бы твоя пассия узнала об этой попытке. И не говори, что тебе другие не нравились и не привлекали сексуально, я не поверю.
Марк внимательно и серьезно смотрел на наемника, кивнув головой и глубоко вздохнув.
– Твоя верность – в меньшей степени любовь к девушке, а впоследствии к жене, но в большей степени обычная трусость неуверенного в себе мальчика, вот и все. Думаешь было бы все также, если бы ты был, как говорят, высокопримативным альфа-самцом? Если бы ты был уверенным в себе, суровым, крупным, плечистым с квадратной челюстью, на которого все девушки заглядывались бы? Ну, или хотя бы был просто уверенным в себе и чувствовавшим себя твердым мужчиной, который может хитрить, флиртовать и встречаться с другими дамами так, что никто ни о чем не узнал бы? Ты уверен, что в таком случае не было бы измен с твоей стороны? Нет. Я уверен, что нет. И именно поэтому тебе нельзя поставить это все в заслугу и нельзя дать почти никакой положительной оценки твоей верности, потому как не было соответствующих условий для ее проверки. Теперь смекаешь?
– Я когда-то краем мысли задумывался на эту тему, но как-то не углублялся, – сказал Марк, после длительного и тяжелого раздумья.
– Ты не углублялся в эту мысль, потому что боялся себе во всем этом признаться, тут все просто, – констатировал наемник. – Но в глубине своей души ты знал правду.
– Ты прав. Ты абсолютно прав. Еще один неплохой урок. И удар по мужскому самолюбию. Ты действительно опытен, и я благодарю тебя за эти слова, мне они помогут в дальнейшем. Это важно. Спасибо, Джей.
– Ты знаешь, парень, мне кажется, это путешествие уже изменило тебя. Я вижу в тебе другого человека. Я уже не вижу мальчика. Ты меняешься, и это было неизбежно.
Глава контрабандистов-наемников повернулся и устремил свой взгляд вперед, оставляя Марка в тишине обдумывать и переваривать все сказанное.
В какой-то момент колонна свернула с шоссе влево и направилась перпендикулярно своему предыдущему движению. Юноша огляделся по сторонам и спросил:
– Снова объезжаем какие-то участки дороги?
– Не совсем. У нас тут по пути еще одна точка возле границы с Камеруном. Мы там надолго не задержимся, туда и обратно. Сделаем небольшой крюк и потом прямиком поедем в Лагос. Все идет по плану.
Марк снова откинулся назад, обдумывая слова, сказанные ему Джеем. Многое стоило переосмыслить с новой для него нелишенной смысла точки зрения.
Они проехали еще несколько часов, прежде чем наткнулись на похожую колонну грузовиков. Оттуда просигналили специальным образом несколькими короткими и длинными гудками, и пошли на сближение.
– Все в порядке, парень, это свои, – сказал наемник, увидев тревожный вопрос в лице Марка.
Грузовики выкатили на большое ровное пространство и остановились. Из главной машины другой колонны вылез чернокожий наемник с обмундированием примерно как у Джея и беретом на голове и пошел ему навстречу. Они обменялись рукопожатием и тут же приобняли друг друга.
– Привет, Таонга, старый ты пройдоха! – Джей пошлепал рукой нигерийца по плечу. – Как идут дела?
– Привет, Джей! Все отлично! А ты все такой же авантюрист, – чернокожий контрабандист разговаривал с сильным акцентом. – Слышали мы с парнями, как ты провернул дельце в Марокко. Неплохо, очень неплохо.
– Да ты и сам не лыком шит, знаю я тебя, – осклабился Джей.
– Вы сейчас к «Желтой змее» направляетесь?
– Да. На базе все нормально? Надо заехать скинуть некоторый товар там и взять еще один заказ.
Наемник-нигериец подошел ближе к Джею и, посмотрев по сторонам, произнес:
– Тогда поосторожнее давайте. По пути мы увидели транспорт полковника Умбаке. Старый лис рыскает неподалеку, так что смотрите в оба.
– Понял. Где и как давно их видели?
– Примерно в трехстах километрах отсюда в той стороне, куда вы направляетесь, часов пять назад. Судя по машинам, полсотни человек у него там есть, двигайтесь осторожно.
– Не сидится ему в своих кабинетах. Спасибо, Таонга, буду иметь в виду.
Они еще болтали минут десять о разных делах, затем попрощались и разошлись по своим машинам. Обе колонны разъехались в противоположные стороны, поднимая плотные клубы пыли.
– Кто этот полковник, Джей?
– Полковник Умбаке, правительственные войска. Местный суровый вояка. Лучше нам с ним не пересекаться, иначе запахнет жареным. Это один из тех, про кого я говорил, что «врагов у нас тоже предостаточно». Этот – один из самых боевитых. Придется вести плотную разведку и двигаться медленно.
– Как будешь осматривать дороги впереди?
Джей усмехнулся и сказал:
– Хвала современным технологиям. Дронами, конечно же. Удобнейшая вещь.
Наемник дал команду грузовикам остановиться. Несколько бойцов отошли вместе с ним поодаль, неся пару больших дронов, с виду похожих на обычные квадрокоптеры для съемки видео с воздуха, которые Марк видел в жизни ранее. Как потом пояснил Джей: военные дроны были немного крупнее и мощнее, как и все, что сделано для военных нужд и затем постепенно переходящее в гражданскую отрасль, часто в урезанном виде.
Дроны, громко гудя, как крупные шмели, резко взлетели над землей и на большой скорости устремились высоко вверх, где их стало почти невидно невооруженным глазом. Наемники вернулись в грузовики, и Джей, усаживаясь на своем сиденье, показал Марку пульт с маленьким экранчиком и кучей кнопок, переключателей, тумблеров и парой рычажков управления.
– Неплохо, – сказал юноша.
– Теперь, я думаю, мы их не пропустим, второй пульт в другой машине у парней. Двух дронов вполне хватит для разведки – сказал наемник и дал приказ по рации отправляться.
На протяжении всей дороги к камерунской границе колонна двигалась относительно медленно, а наемник то и дело поглядывал в экран на пульте, чтобы оглядеть местность впереди. Все было чисто.
– А что за дельце в Марокко, о котором сказал тот другой наемник? – спросил внезапно Марк.
– А, да там ничего особенного, в принципе. Мы везли крупную партию контрабанды, но у нас завелась «крыса» в одной из точек, которая нас сдала. Посреди нашего маршрута внезапно вылезли марокканские войска, и почти окружили нас, мы успели прорваться с боем, не потеряв товар. «Крысу», конечно, быстро раскусили и отправили к праотцам. В таких случаях разговор у нас короткий, – сказал Джей, не отрываясь взглядом от пульта.
– А как ваши базы еще не отыскали?
– Бывает, находят, и тогда становится очень жарко, но это редко. Наши базы постоянно перемещаются, и найти их крайне сложно.
До самой границы они доехали спокойно. Разгрузка велась быстро, и пока наемник разговаривал с местным главой базы, Марк оглядывался по сторонам, перетаскивая ящики и мешки. Вокруг были непролазные джунгли с сочной зеленью. Настоящий влажный тропический лес. Кое-где по веткам шныряли небольшие обезьяны, треща ветками и поднимая различный шум своей повседневной жизнедеятельности. Получив заказы и избавившись от товара, наемники выехали практически налегке в сторону Лагоса.
– Ну что ж, Марк, скоро приедем. Вроде бы со всеми делами управились.
– Отлично, – отозвался парень.
Наемники вновь подняли в воздух дроны и, не спеша, поехали через влажные джунгли. Джей смотрел в экран пульта и что-то тихонько насвистывал себе под нос. В таком темпе грузовики проехали километров пятнадцать по лесу. Несколько лесных дорог петляли и пересекались друг с другом. Вокруг было множество птиц, выводивших незнакомые ранее юноше трели, где-то неподалеку слышались скоростные дробные стуки по дереву, будто работало несколько дятлов одновременно. Бессчетное количество насекомых обитали здесь, выдавая целый хор стрекочущих и свестяще-скрежетавших звуков. Лес жил, и его флора и фауна была богата. Настоящий рай для огромного количества разнообразных видов животных и растений.
– Твою мать! – негромко выругался наемник. – В этих джунглях ни черта невидно, настолько плотная завеса зелени.
– То же самое ты говорил, когда мы только ехали сюда, – отозвался Марк.
– Да, и нам бы надо поскорее выехать отсюда на более открытое место, а то мы здесь…, – он не успел договорить, как услышал по рации крик одного из наемников из грузовика, замыкавшего колонну.
– Они сзади! Они нашли нас!
– А что б тебя! – снова выругался Джей.
Сенегальцу за рулем не нужно было ничего говорить. Он сразу же переключил передачу и вдавил педаль газа в пол, разгоняя грузовик. Наемник тем временем отдавал приказы всей колонне резко ускориться и занять оборонительные позиции. У Марка во рту все пересохло. Затем он увидел, как бойцы, ехавшие с ним в кузове, быстро проверили магазины автоматов, перезарядили оружие и заняли позиции вдоль бортов машины. В боковых стенках брезента, укрывавшего грузовики, были расстегивающиеся клапаны. Наемники открыли их, и получились небольшие окошки-бойницы, через которые можно было вести огонь по неприятелю. Борта с внешней стороны были обшиты толстой сталью и являлись хорошим укрытием для стрелков.
– Марк! Вот держи! Живо! – крикнул Джей, протягивая ему пистолет. – Стрелять умеешь, я думаю, если был хотя бы раз на стрельбах в армии, как ты говорил. Не высовывайся особо и не геройствуй. Понял?
Холодная поверхность оружия, будто обожгла кисть руки, и в воздухе почувствовался неприятный запах металла. Марк вспомнил, как в книгах описывались эти ощущения: «тяжелая рукоять пистолета удобно легла в руку стрелка», но в его случае все было далеко не так. Видимо, это работало лишь для опытных в применении оружия людей, юноша же держал в руках пистолет второй раз в жизни. Рукоять никак не хотела удобно ложиться в руку, и, казалось, что все время что-то мешает.
