Текст книги "Тиора (СИ)"
Автор книги: Максим Филатов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)
Египтянин задумчиво стоял, держась за плечо Марка, и покачивая головой. Он понимал, что сейчас нужно просто молчать, чувствуя все то, что сказал юноша, при этом, наполняясь силой этой мысли.
Рабочий день уже приближался к своему концу, и тени стали уже значительно длиннее, чем в полдень. Все вокруг начало постепенно окрашиваться в оранжевый цвет, придавая песочным оттенкам Каира еще большую теплоту. Солнце стремилось к закату. Оранжевый мир. Все же людей в суке было по-прежнему очень много, так как жара начинала спадать, а значит, уже не нужно было спешить домой, чтобы укрыться от палящего солнца.
За день было еще несколько покупателей, и даже русские, реагировавшие на призыв Марка и также удивленно подходившие к лотку египтянина. При этом пару раз их посетили американцы, затем молодые люди из Англии, в таких случаях с ними разговаривали как араб, так и юноша. Подходили и сами египтяне, и тогда торг всецело принадлежал Саибу.
В какой-то момент у них покупала ткань небольшая группа французов, и Марк не преминул немного показать свое знание французского языка, что было встречено приятным удивлением и частью послужило удачной продаже несколько метров дорогой пестрой ткани. Когда девушка-француженка передавала деньги Саибу, внезапно из толпы вынырнул шустрый чумазый мальчишка лет десяти в грязноватых просторных штанах и такой же майке, резко выхватил из ее рук купюры и рванул вдоль рядов, подныривая под руками впереди идущих людей.
Француженка взвизгнула от неожиданности, а египтянин зычно закричал:
– Вор! Держите его!
Марк не раздумывал ни секунды. Он быстро перешел на самый быстрый бег, который только могла позволить плотная толпа рынка, лавируя между людьми, иногда почти боком ныряя между ними. Голые локти мальчишки периодически мелькали среди массы покупателей, усердно работая во время побега, то скрываясь, то вновь выскакивая и подсвечиваясь на солнце. Марк не отставал.
На миг мальчишка скрылся в толпе, и парню показалось, что он упустил его из вида, но тут же увидел мелькнувшую голову в перпендикулярном направлении вправо, оглянувшуюся на своего преследователя. Мальчонка сменил курс и собирался лавировать среди людей и лабиринтов рынка, пока его не потеряют. Марк, понимая его намерения, ускорился, пару раз чуть не сбив с ног женщину и невысокого роста старика. Юноша закричал бы, чтобы впереди идущие люди задержали вора, но к своей досаде не знал даже слова «Вор» по-арабски, и поклялся себе выучить его еще до заката, спросив у Саиба.
Он выскочил в поворот, куда ускользнул мальчишка, и устремился за ним. Тот резво перепрыгивал нагромождение каких-то ящиков, затем поднырнул под лоток одного из продавцов и под его крики быстро забрался наверх.
– Сыграем в Аладдина? Ну, давай, – Марк увидел удобно лежащую кучу ящиков, и, не сбавляя скорости, с разбегу залетел на одну из крыш лотка, цепляясь рукам и резко подтягиваясь. Он лишь услышал ругань и гомон снизу, но парню не было уже до этого никакого дела.
Закатное красное солнце оранжевым светом заливало руки и лицо бегущего по крышам мальчишки впереди. Он периодически оглядывался на своего преследователя. Марк же в свою очередь не отставал. Лотки в этом месте стояли вплотную к зданиям повыше, и паренек, уцепившись за выступы, полез еще выше. В этот момент Марк уже подбегал к нему. Чуть-чуть не дотянувшись в прыжке до штанины, юноша сплюнул, разбежался и полез наверх за мальчонкой.
Теперь они бежали по крыше более высокого здания. Это было завораживающее зрелище со стороны: преследование парнем маленького грязноватого мальчишки на фоне Каира с его мириадами песочных домов, уходящих вдаль, в закатных лучах солнца. То ныряя под препятствия, то перепрыгивая их, они двигались все дальше и дальше, но Марк был не менее проворен, а по скорости даже быстрее, и он уже вот-вот должен был настигнуть воришку.
Крыша впереди уже заканчивалась. Мальчишка подбежал к краю и остановился. Деваться было некуда, разве что прыгать на тент ниже, который возможно выдержит его, но уж точно не этого взрослого парня, преследующего его. Воришка выдохнул и прыгнул. В этот момент Марк, скользя по камням на крыше, резко схватил мальчонку за руку и поймал его, удерживая свисающее вниз тело. Тело несколько раз сильно дернулось, но парень уже держал его за руку обеими руками.
– Даже не пытайся. Весишь ты не так много, так что удержу, будь уверен, – ухмыляясь, проговорил он себе под нос.
Марк втащил мальчишку на крышу обратно. Тот глядел на парня широко раскрытыми глазами. Марк протянул руку, показывая, что ждет деньги и громко по-английски сказал:
– Police?
Юноша знал, что мальчонка уж это слово точно поймет, и не прогадал. У воришки сразу выступили на глазах слезы, и он залепетал громко и очень быстро по-арабски. Марк не понимал его, но перевода ему и не требовалось, чтобы понять, что ему говорит малолетний преступник, размазывающий сопли грязной рукой по лицу и шмыгающий носом. Парень более твердо дернул протянутой рукой, глядя мальчишке в глаза, и грозно повторил:
– Police?
Мальчишка, рыдая и испуганно крича «No police» несколько раз, протянул ему купюры, которые выхватил у француженки. Марк взял их, внимательно взглянул на него, затем хмыкнул в полуулыбке, потрепал мальчонку по голове и произнес:
– Не попадайся больше.
Через десять минут юноша уже был возле лотка Саиба. Дорогу он запомнил хорошо, благо преследование несильно петляло и не зашло слишком далеко. Французская группа молодых людей еще стояла, и египтянин еле удерживал их, чтобы они не ушли, пытаясь сказать, что его помощник скоро вот-вот вернется с деньгами. Марк явился вовремя, и, сказав по-французски «А вот и я!» и помахав спасенными купюрами, резко разрядил обстановку под всеобщие аплодисменты. В итоге покупка все-таки состоялась, и, поблагодарив парня, французы удалились.
– Ты отпустить мальчика? – спокойно спросил Саиб.
– Да, что с него можно взять? Сдать его полиции? Бессмысленно.
Египтянин покивал головой в знак согласия, затем вздохнул и вернулся за лоток.
– Но ты сегодня действительно молодец, Марк, – восхищенно проговорил он. – И торговаться хорошо, и с русскими туристами, и даже мальчишку-вора поймать и вернуть деньги.
– Да, насыщенный день, – улыбнулся парень, подпирая голову рукой на столе для резки ткани.
– Саиб, как будет по-арабски «Вор», – спросил внезапно Марк, глядя на закатное солнце. «Еще не зашло».
– Ляс.
Уже подошло время для закрытия торгового места, и, быстро собрав товар, парень с египтянином в несколько заходов свезли его на склад на тележках, а затем отправились домой. Люди постепенно расходились, и самый большой сук Африки начинал готовиться ко сну под теплым ночным небом Каира.
Глава 15
Вот уже полгода, как Марк обосновался у Саиба и помогал ему в его торговой лавке. Его странная болезнь отступила на второй план, хотя и давала иногда о себе знать. Порой у него случались внезапные приступы с самыми странными симптомами, норовившими скинуть его в паническую атаку со всеми ее «прелестями», но все же ему удавалось себя удержать. Правда, для этого ему приходилось находить углы, в которых его никто бы не видел. Так было легче подавить приступ и вернуть ощущения тела в нужное русло. Но бывали и совсем неприятные вещи, когда что-то будило его ранним утром, и казалось, что тело уже проснулось, но мозг как будто бы все еще спал. В такие моменты Марку было тяжело дышать, в глазах мелькали странные образы, перемежаясь с реальностью вокруг, затем начинало тошнить и закидывало волнами неизвестно откуда взявшегося страха. Это не был сонный паралич, Марк владел в этот момент своим телом полностью. Парень лишь сжимал одеяло руками, и лежал лицом вниз, стараясь дышать ровно, хотя казалось, вот-вот легкие перестанут вбирать в себя воздух, и он начнет задыхаться. Как будто грудные мышцы начинали отказываться нормально функционировать. Эти полчаса, пока он приходил в себя, были сущим кошмаром.
Все же такое происходило редко, хотя Марку порой было страшно засыпать, боясь повторения этих ощущений. Борьба продолжалась.
За эти полгода парень освоился в городе и среди местного населения и уже чувствовал себя, вполне как дома. Более того, его хватка в иностранных языках сослужила ему неплохую службу: юноша мог вполне сносно говорить по-арабски на бытовом уровне и даже пытался избавиться от акцента. Дошло до того, что Марк болтал с местными торговцами, периодически вступая с ними в небольшие перепалки и торги с очень беглыми быстрыми фразами, так что сами арабы могли бы не сразу понять, что он неместный. Парню того и нужно было. Он хотел полностью влиться в местную среду, погрузиться в культуру и быт Каира. Это было продиктовано как попыткой получения опыта и какого-то духа приключений, так и банальной безопасностью, так как на такого человека мало кто обращал внимание. Он казался чем-то своим, ничем не выделяющимся среди местного контингента людей.
Саиб только диву давался, в то же время оценивая такую прыть положительно. Ему нравилось, как Марк справлялся со своими обязанностями, как общался и торговался с местными людьми, переняв некоторые их привычки и повадки. Русскими туристами парень уже не ограничивался и вполне мог подменять Саиба полностью, когда тому надо было куда-нибудь отлучиться. Самого же египтянина Марк начал обучать также русскому языку, хотя бы основам, которые могли помочь ему в общении с многочисленными русскими туристами.
Периодически парень прямо в торговом лотке во время работы делал «прогон» самых необходимых слов, от чего у Саиба начинала уже закипать голова, но он, как усердный ученик, терпеливо повторял их и вообще всячески старался в обучении этому сложному языку, и также вполне преуспел за эти полгода. Иногда он даже вступал в торг с русскими, подключаясь к Марку, что встречалось со стороны таких клиентов положительно. Араб понимал, что юноша не сможет все время помогать ему в его работе и в один прекрасный момент пожелает покинуть его и отправиться дальше, поэтому эти знания и навыки были необходимы в будущем. Да и всякая учеба и приобретение знаний были делом богоугодным, и Саиб принимал их с благодарностью к Всевышнему, считая, что нельзя пренебрегать таким даром, посланным с небес. Не заметить такие знаки, мог только слепец и глупец, а египтянин себя таковым не считал, поэтому старался проявлять терпение и смирение в обучении новому для него языку.
Марк же пытался полностью окунуться в здешнюю жизнь. Саиб где-то раздобыл ему серовато-грязноватую галабею, местную длинную до пят рубашку, и куфию, платок на голову. Когда парень надевал все это, то становился похож на мальчика-бедуина, а учитывая его загорелое смуглое лицо, крупный нос и карие глаза, любой египтянин поклялся бы бородой самого пророка, что перед ним как минимум его соотечественник.
Парень периодически делал вылазки в разные районы города в таком одеянии, предварительно проинструктировавшись с Саибом, где и что находится, и как себя лучше вести. В итоге он вдоль и поперек излазил весь Маср (так сами египтяне называли, как Египет, так и сам Каир), ну и конечно посетил его стандартные туристические достопримечательности. Он так же выезжал к пирамидам в Гизе, и ездил подальше, в Луксор, чтобы посетить Карнакский и Луксорский храмы, и знаменитый храм Хатшепсут, женщины-фараона, которой в свое время много интересовался.
В Каире же Марк даже иногда наведывался к коптам-заббалинам в Город Мусорщиков, чего египтянин не очень поощрял, но быстро с этим смирился, понимая, что в целом ничего плохого в этом нет, потому как юноша уже был везде, как рыба в воде.
Когда юноша первый раз попал в Маншият-Насир к заббалинам, он пришел в некоторый ужас. Все улицы этого квартала были забиты огромными мешками с разнообразным мусором, так что порой даже маленькие грузовики еле проезжали между ними, сверх меры нагруженные такими же массивными мешками, сквозь материю которых кое-где порой проглядывали острые пластиковые и стеклянные осколки. Запах здесь стоял особенно яркий, и юноша порой затыкал нос, но быстро привык к нему. Марк проходил мимо некоторых помещений, похожих на гаражи, под завязку набитых тем же самым мусором и мешками с ним, а рядом с входами сидели люди и сортировали все это голыми руками. Особенно парня ужаснул момент, когда несколько заббалинов разгребали руками без каких-либо перчаток огромную кучу с всякими колбочками, баночками, различной фармацевтикой, разбитыми ампулами и использованными шприцами. Все это лежало одной грязной жуткой мешаниной.
Копты считали этот квартал своим домом. Их не пугали условия такой жизни, хотя многие и хотели бы уехать, если бы могли, но, по их словам, они ничего не могли поделать. Это были набожные люди, которые считали, что Бог не оставляет тех, кто честно трудится, и у такого человека всегда будет хлеб на столе.
По улицам бегали стайками дети, играя с мусором и перебегая из одной полуразвалившейся постройки в другую, за что иногда слышали окрики взрослых в свою сторону. Для детей здесь была своя школа, но получение там образования почти не давало никакого шанса вырваться из такого общества, и большинство из них ждала участь сортировщика мусора, если только не попадался особо прыткий ученик, целью которого было действительно выучиться и уехать из этого места. Но такое бывало нечасто.
Многие подростки начинали работать в бизнесе по сбору и сортировке мусора в среднем с двенадцати лет. Это тяжелая работа с утра и до вечера. Мужчины порой таскали на себе огромные мешки весом в пятьдесят килограммов, загружая и разгружая грузовики, или перенося мусор на место его переработки.
Марк за время своих посещений заббалинов сдружился с несколькими мужчинами и подростками, и как-то один из них рассказал парню, что здесь многие умирают молодыми. В среднем живут до сорока пяти – пятидесяти пяти лет. Хоть они и имеют определенный набор бактерий в организме, который взращивался в них поколениями семей-сборщиков мусора, создающий свою иммунную систему, отличавшуюся от иммунитета других людей, все же в их организмах хватало паразитов и инфекций, которые медленно, а порой и достаточно быстро их убивали. По его рассказу, один парень при нем нечаянно загнал себе иглу в палец, разбирая мусор. Через некоторое время вся рука сильно сгнила, и парень умер. Таких историй было много, но в Городе Мусорщиков никто не придавал этому большого значения. Все это было у них прямо за порогом. Это их бытность и их реальность, к которой они привыкли, и уже не обращали на нее внимания. Заббалины платят высокую цену своим здоровьем и жизнью, выполняя такую работу.
Были, конечно, среди них и свои бизнесмены, которые не притрагивались к мусору руками, а лишь управляли работниками. Такие люди были достаточно зажиточными.
Марк побывал в нескольких цехах по переработке мусора. В одном из них он наблюдал, как килограммы пластика специальными прессами и машинами ломали в груду осколков, затем тщательно мыли в огромной автоматической промывочной ванне, сушили их и расфасовывали в мешки. Потом грузили в грузовики – Марк даже помогал с погрузкой – и отправляли туда, где весь этот пластик будет переплавлен в одноразовые ложки, вилки, тарелки или другие пластиковые изделия и конструкции.
В цеху по переработке различного стекла от бутылок, ваз, окон и прочего юноша наблюдал примерно такую же технологию переработки.
Марка несколько раз даже приглашали в свои дома, по-разному угощая его. Люди это были гостеприимные, а, узнавая о том, что парень из России и работает здесь у местного торговца в Хан аль-Халили становились еще благосклоннее и относились к нему с уважением.
Внутренне убранство домов заббалинов несильно отличалось от интерьеров египтян. Те же ковры, столы, стулья, стены, те же украшения, но в уголках, в нишах, располагались христианские иконы с Христом и Богородицей. В домах было чисто и уютно, сильно контрастируя с грязными полными мусора улицами. Пищу ели руками, но, учитывая специфику работы заббалинов, за гигиеной следили строго, каждый раз тщательно отмывая руки с мылом.
Многие копты держали свое подсобное хозяйство: кур, индюшек, поросят и даже коров. Свиней в основном кормили пищевыми отходами, которых в общем мусоре оставалось более чем достаточно. Марк рассказывал хозяевам, что сам вырос в российской деревне, и они с матерью также держали множество точно такой же живности, которая давала им мясо, молоко и яйца – необходимое условие для выживания в сельской местности. Эта информация еще больше вызывала уважения к парню со стороны коптов, который не понаслышке знал всю «кухню» такой жизни. И учитывая тот факт, что парень приехал из России, где христианство было одним из столпов культуры, и был крещен, то о нем прошел слух по всему Маншияр-Насир, и везде его встречали очень благодушно.
Также юноша наблюдал целые голубиные фермы на крышах этого квартала. Это было нечто вроде хобби у местных жителей – разводить голубей. Иногда из них даже готовили достаточно вкусные блюда, и Марка угостили одним из таких.
– На вкус, как курица, – пробуя еду, отозвался тогда парень, на что угощавшие его люди только засмеялись.
Он стоял на крыше с другими подростками и взрослыми мужчинами и размахивал длинной палкой, направляя стаи выпущенных птиц. В тот момент он вспомнил пару строк из детской русской сказки в стихах:
Жизнь холопу – лень и одурь.
Голубей гоняет – лодырь!
Марк громко засмеялся и продолжил это нехитрое занятие с местными подростками.
– Влад, хватит уже, чего ты там копаешься? – сварливо раздался недовольный голос Алисы.
Марк поднял голову и буквально опешил. Неподалеку в толпе он увидел ее светловолосую голову, мелькавшую и выделявшуюся среди множества темных голов местного базарного народа. Тот, кого она назвала Владом, плелся за ней с какой-то сумкой на плече. Он был с нее ростом, щуплый, худой и казался тщедушным на ее фоне. Сама же Алиса раздобрела (Марк слышал, что она вышла замуж и родила ребенка), раздалась в бедрах и в животе, лицо ее стало округлым с наметившимся маленьким вторым подбородком. Она сильно потеряла в прежней своей красоте, которая некогда так пленила парня. Юноша о ней не вспоминал все это время. Для него это были дела давно минувших дней, так как у него самого уже была девушка, и затем впоследствии жена, любовь к которой намного сильнее затмила любовь школьную.
Сейчас же Марк смотрел на Алису с некоторой усмешкой, и, глядя, как она властно подгоняет мужа (ее характер и в школе особо не отличался ангельскими чертами), думал о том, что когда-то он полюбил явно не ту девушку. Теперь же он был рад, что не был на месте ее нынешнего мужа.
Внезапно к Марку пришла забавная идея. Клиентов было немного, и парень решил, что можно попросить у египтянина отлучиться. Тот в свою очередь сидел и скучал в углу лавки, читая какую-то книгу.
– Саиб, у меня к тебе просьба, – улыбаясь, сказал Марк.
Он уже говорил в большей степени по-арабски в быту, если конечно не нужно было переходить на более сложный уровень, который был ему еще не по силам.
– Что такое? – тот поднял взгляд из книги и уставился на парня.
– Мне нужно ненадолго отлучиться, если ты не против.
Саиб посмотрел на него внимательно и произнес:
– Если действительно надо, то можешь, конечно, отлучиться, клиентов сегодня немного.
– Спасибо. Я просто увидел знакомых и хочу кое-что провернуть, – с этими словами Марк заговорчески подмигнул арабу, на что тот с заинтересованностью приподнял одну бровь и улыбнулся краем рта.
– Вот как.
– Да. Я потом тебе все расскажу подробно. Видишь вон ту девушку в шортах и футболке со светлыми волосами? С ней еще идет парень с сумкой. – Марк кивком указал на них.
– Значит знакомые твои, говоришь? Хочешь удивить их. Ну, давай, удачи, – усмехнулся Саиб. Все это его явно забавляло не меньше, чем юношу.
Марк быстро ушел в подсобное помещение и минуты через три вынырнул оттуда в полном облачении парня-бедуина. Египтянин аж крякнул, понимая, что юноша явно собирается провернуть какой-то розыгрыш. Он махнул ему рукой с прикрытой книгой, и Марк, коротко усмехнувшись, скрылся в толпе, преследуя свою цель.
Они продвигались в толпе достаточно медленно. Было очень жарко, и Алиса уже десять раз пожалела, что согласилась на эту вылазку в старую часть Каира в Хан аль-Халили из прохладного отеля. Муж, который предложил ей эту авантюру, шел за ней следом, думая примерно о том же, потому как успел наслушаться всякого от супруги за все это время.
– «Давай, будет интересно, это же самый большой восточный базар Африки», – передразнивала его Алиса, обмахиваясь платком. – В принципе, тут, конечно, неплохо, есть что посмотреть и что купить, но можно было выбрать менее жаркий день или хотя бы время суток.
– Ну, ладно, виноват, чего уж там, зато сувениров купили для твоей мамы, – последнее слово он произнес с некоторым напряжением, закатывая глаза, пока не видит жена.
– Ты поговори мне, – ядовито процедила она.
Внезапно справа раздался какой-то шум, и с ближайшего лотка посыпались яблоки, а затем прямо перед Алисой мешком свалился парень-араб. Она взвизгнула от неожиданности, прижимаясь спиной к супругу. Барахтаясь в пыли, юноша приподнял голову, затем резко вскочил, обернулся, и на брань хозяина лотка отозвался быстрыми беглыми фразами на арабском, осыпая того громкой руганью на весь базар.
– Влад, он меня чуть не сшиб, – промямлила Алиса.
Парень-бедуин развернулся к ней пыльным лицом с грязными потеками пота на правой щеке. Его лицо было открыто примерно на две трети, и платок прикрывал лишь часть рта и левой щеки. Он отряхнул грязноватую галабею, и извиняющимся тоном быстро пролепетал на ломаном русском с сильным акцентом:
– Простить меня, моя госпожа, не заметить вас. Вы русский. Хасим услышать ваш язык.
– О, ты, значит, говоришь по-русски, – отметила Алиса.
– Да, моя госпожа, Хасим знать русский, Хасим много всего знать, он здесь жить всю жизнь и много общаться с русский. А еще Хасим лучше всех знать Хан аль-Халили и помочь вам найти, что вы хотеть, моя госпожа, – глаза парня засветились, и он уставился на девушку преданными собачьими глазами.
Алисе показались эти глаза как будто знакомыми, но она тут же отбросила эту глупую мысль. Ей польстило обращение «моя госпожа», и, улыбнувшись, девушка произнесла:
– Значит, Хасим, может показать нам действительно интересные товары?
– Да-да, моя госпожа, – закивал парень, – Хасим покажет, иначе вы заблудиться здесь. Хан аль-Халили – большой сук, легко заблудиться. Помогать часто туристам найти самое интересное. Пойдемте.
С этими словами он учтиво поклонился, вытягивая правую руку в направлении ее хода. Алиса довольно хмыкнула. Все это ее забавляло, и даже отвлекло от жуткого дневного зноя.
– Я же говорил тебе, будет интересно, – проговорил Влад из-за ее плеча.
Они шли вдоль рядов среди людей, и Хасим постоянно рассказывал что-либо о рынке и местных людях, быстро тараторя на своем режущем уши русском языке и отгоняя назойливых детей-попрошаек, стайками шныряющих по базару и пристающих к туристам. Периодически Алиса останавливалась, чтобы посмотреть заинтересовавшую ее вещь, вертя очередную безделушку в руках. Хасим на ходу перекидывался несколькими фразами с торговцами, а порой вступал в ничем не оправданную перебранку из-за какой-нибудь ерунды. В какой-то момент он стянул с лотка персик, откусил его и демонстративно выплюнул, выбросив плод. На удивленный взгляд Алисы он ответил:
– Плохой персик. Хасим показать вам хорошие фрукты, если вы хотеть.
– А у Хасима есть жена, дети или просто женщина? – с любопытством спросила Алиса.
Парень рассмеялся, почесывая затылок.
– Нет, Хасим – свободный человек, ему не надо жена. Жена много проблем, ругать, требовать деньги. Так хорошо, без жена.
– Как я тебя понимаю, – тихо пробурчал Влад, таща сумку на плече, на что поймал злобный взгляд супруги.
– Хасим когда-то любить, тогда ходить в школу, быть маленький мальчик.
– Вот как, – отозвалась Алиса. – Расскажи, Хасим.
Тот повернулся к ней лицом, пристально взглянул ей в глаза и произнес:
– Хасим тогда быть пятнадцать лет, а она быть красивой девочкой в классе. Я даже неплохо учиться, – тут парень-араб внезапно перешел от именования себя в третьем лице к первому. – Сильно полюбить ее, а она никак. Делать для нее все, домашнее задание помогать, сумку ее носить, все делать.
– Был у меня такой влюбленный в школе, – самодовольно промурлыкала Алиса, глядя на супруга, – Все бегал за мной, математику решал, много всего. Его несложно было придерживать на поводке, ну и приятно, конечно, было, но кандидатом в парни я себе его не рассматривала. Слишком мягкотелый, хотя и очень хороший.
Алиса все это говорила вслух, не утруждаясь скрывать это от Хасима. В принципе, какое дело ей до мнения этого оборвыша, с которым они скоро расстанутся.
– Ты мне не рассказывала эту историю, – отозвался Влад.
– Потом как-нибудь, если тебе интересно, – сказала девушка, махнув рукой, и, обращаясь к египтянину, добавила. – Продолжай, Хасим.
Араб на миг отвернулся в другую сторону, сделав гримасу злорадной ухмылки на лице, затем, вернув на него прежнее смирение, сказал:
– Хасим потом закончить школу и не видеть ее. Она уехать в другой город. Я пытаться ей писать письма, но она пару раз ответить и все. У меня быть другая женщина потом, и я через некоторое время забыть ее совсем.
Алиса призадумалась, потому как все это было похоже на ее школьную историю с тем мальчиком, но таких историй тысячи, они всегда были и будут, ну и что с того.
Парень сделал паузу и призадумался, но затем улыбнулся и сказал:
– Как-то через несколько лет я ее увидеть. Она приехать сюда уже с мужем. Она стать некрасивая, сварливая и толстая, – парень развел руками, показывая охват ее талии. Он засмеялся и все больше начинал веселиться от своего рассказа, – и, вообще, стать какая-то страшная даже. Хасим быть жутко от этого, и он благодарить Аллаха, что не дать мне портить свою жизнь, если жениться на ней. Она стать настоящей м… мум… мым… Как это русский говорить?
– Мымрой, – подсказал Влад.
– Точно, – парень-бедуин важно оглядел своих спутников, подняв кисть руки на уровень лица и вытянув указательный палец вверх.
– И я стать таким же слабым, как ее муж. Я видеть его и мне быть его жалко. Бедный человек, пусть Аллах скрасить его дни, – и араб раскинул руки ладонями вверх на уровне плеч в разные стороны и возвел очи горе.
Влад посмотрел на Алису, но ничего не сказал, лишь задумался. Супруга же в свою очередь спросила:
– Но может ты, Хасим, был для нее недостаточно хорош?
– Я думать, моя госпожа, что я быть для нее слишком хорош.
Теперь настала очередь Алисы задуматься. Так они прошли еще несколько десятков метров, сворачивая улочками рынка, то влево, то вправо.
– Ладно, Хасим, где там твои замечательные диковинные товары, о которых ты говорил? Далеко еще? – спросила девушка.
– Мы почти прийти.
Хасим немного отстал и оказался позади них, пока муж и жена осматривали прилавки, продвигаясь среди многочисленного люда. Он убрал платок в сторону, открывая полностью лицо, и его краем вытер щеку от пыли. Впереди была небольшая рыночная площадь, где плотность людского потока была уже меньше. Супруги вынырнули из толпы на открытое пространство, и Алиса уже думала, спросить Хасима, куда идти дальше, как вдруг услышала громкий знакомый насмешливый голос за спиной:
– Да, Алиса, ты ничуть не изменилась со школы, разве что в размерах. Хотя нет, твой нынешний характер даст серьезную фору тому, прежнему.
Она резко обернулась и удивленно уставилась на того, кто ранее представился Хасимом, раболепным парнем-арабом, который хотел заработать немного денег, став проводником русских туристов. Теперь же от того Хасима не осталось и следа, и в открытом лице юноши девушка узнала обладателя дерзкой реплики в ее сторону. От неожиданности слова застряли в ее горле. Рядом стоявший супруг с недоумением смотрел то на нее, то на «Хасима». Алиса было раскрыла рот для ответа, но тут же увидела, как лицо парня резко переменилось, и его взгляд из насмешливого сделался серьезным и озабоченно-удивленным. Взгляд этот простирался за левое плечо девушки куда-то дальше. Они с мужем тревожно обернулись, и, не увидев позади никакой угрозы для себя, снова повернулись к парню. Его же в этот момент и след простыл, и теперь перед их глазами лишь шли толпы людей в суете знойного рабочего дня.
– Марк!
Он услышал громкий крик девушки, уже стоя за одним из прилавков неподалеку, прислонившись к нему спиной, и посмеивался.
– Шалость удалась! – негромко произнес Марк, щелкнул пальцами и направился через толпу в сторону прилавка Саиба. Отойдя чуть подальше, он уже громко от души хохотал, не обращая внимания на проходящих мимо людей.
Утирая глаза от проступивших слез, парень медленно приходил в себя от смеха. Его уже давно так не распирало.
«Будет ей урок на будущее», – думал он, – «Хотя таких людей уже ничто не исправит, но хотя бы толику своего некогда потерянного достоинства я вернул».
Марк понимал, что все это конечно абсолютное ребячество, но его мало волновал этот момент. Это была его маленькая месть, при том совершенно безобидная, лишь задевающая самолюбие и совесть Алисы (если таковая у нее еще имелась к этому времени). Но это она уж точно как-нибудь переживет. Нестрашно.
Юноша медленно двигался среди толпы людей и торговых прилавков, петляя между ними, как ему было удобно. За эти полгода Марк неплохо выучил Хан аль-Халили и теперь ориентировался в нем без особого труда.
Дорогу обратно к прилавку Саиба он выбрал другую, чуть-чуть длиннее. Парень понимал, что Алиса с мужем, скорее всего, не пойдут его догонять и искать, и тем более они не запомнили маршрут, которым они все вместе шли, но все же решил выдержать рамки конспирации, выбрав другую обратную дорогу. Тем более все это добавляло некоторую общую атмосферу в очередное приключение и лишний раз веселило.
– Да, Марк, из тебя действительно может выйти хороший актер, – негромко усмехнулся юноша сам себе. – Какая авантюра получилась! Представляю сейчас ее лицо.
Марк незамедлительно представил всю картину и снова залился громким непродолжительным смехом. День явно удался.
Пора уже было выбираться к прилавку, и парень решил выйти поближе к основной трассе возле рынка, где людей было немного поменьше, и двигаться было легче. Он поразмыслил, что так будет быстрее дойти до своего перекрестка и снова войти в рынок, уже напрямую оттуда дойдя до Саиба.
