Текст книги "Пятьдесят (СИ)"

Автор книги: Макс Роуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– А что вчера все же произошло, Клайв? – вдруг спросил Джордж. – Ты был сам на себя не похож!

– Что за картина висит у вас на чердаке? – Клайв решил говорить теперь открыто.

– Какая картина? – Лайза широко открыла глаза. – Там ничего такого нет. Или…

– Ты не выбросил разве ее? – она перевела взгляд на мужа.

– Выбросил конечно. Ты что, милая! Уже два года, кажется, прошло.

– Что за картина? – спросил Уоссон, который внимательно слушал разговор, будучи по роду деятельности невероятно любопытным человеком.

– У нас действительно раньше здесь висела картина, – Лайза говорил медленно, как будто нехотя вспоминая что-то. – Ее любила моя мама, а мне она всегда казалась грустной и мрачной. Там был изображен старинный замок, и мне постоянно чудилось, словно кто-то смотрит на меня оттуда. Когда мама умерла, я решила ее убрать и мы спрятали ее на чердаке. Только она не висела, а просто стояла прислоненная к стене.

– Ты с этой картиной тогда прямо измучилась, – задумчиво произнес Джордж. – Все говорила, помню, что она тебе снится и лучше бы ее вообще выкинуть, но память о маме не дает, и так далее. А почему ты спросил, Клайв? Там осталось пятно от нее? Может, действительно там стена более чистая, чем все остальное. Пыль меньше попадала…

– Я видел эту картину вчера, и именно висящую на стене, – проговорил Клайв, чувствуя, как мысли начинают путаться все больше и больше.

– Этого не может быть! – Джордж с улыбкой покачал головой. – Я ее сжег!

– Сжег?! – Лайза повернулась к мужу. – А сказал, что выкинул на помойку!

– Ай! – Джордж махнул рукой. – Мне было лень с ней возиться, и я просто сломал раму, скатал холст, и спалил все в камине. Дым еще такой черный был, ужас! Ты, кажется, была в это время на концерте в филармонии.

– Вот! – Лайза с улыбкой показала на мужа рукой. – Вот врунишка какой! Слушай, а может там есть еще картины, и ты сжег другую?

– Что вы спорите?! – вмешался в разговор Уоссон. – Давайте пойдем посмотрим, и все вопросы сразу отпадут. Если вы на том чердаке действительно были последний раз так давно, то может и забыли что-то. Тем более, там у вас нет освещения. Немудрено много не замечать!

– Извольте! – Джордж встал. – Мне уже самому интересно стало. А то мистикой какой-то попахивает. Сейчас разберемся, Клайв, что ты там видел. Пошли!

– Сейчас я принесу большую лампу, – сказала Лайза, в то время как мужчины уже шли к выходу.

– Скажи Элейн, пусть достанет тогда еще и удлинитель из кладовки, – не оборачиваясь, сказал Джордж.

Лайза пошла искать Элейн, а мужчины, поднявшись на второй этаж, пошли по пустому коридору. Проходя мимо закрытой двери, Джордж несколько раз постучал в комнату, в которой вчера остался ночевать Том Хальс, но опять не получил ответа.

– Может войти? – спросил он у своих спутников, остановившихся неподалеку.

– А что вы сразу-то не сделали это? – удивился Уоссон.

– Так стучались Элейн и Лайза. Им неудобно входить в комнату к мужчине, может он там голый спит?! А так двери у нас не запираются изнутри.

– Ну и давайте откроем, – Уоссон взялся за ручку и потянул ее на себя.

Однако в следующую секунду его лицо резко изменилось, и отпрянув назад он произнес нецензурное ругательство. Клайв и Джордж тоже заглянули туда, ожидая увидеть все, но только не зрелище, представшее их взору. Том Хальс лежал на кровати, полностью пропитавшейся его кровью. Одна рука была словно вырвана из тела и лежала у противоположной стены. Лоб оказался пробит непонятным предметом, оставившим после себя ровное круглое отверстие. Хальс, вероятно спал, потому что его одежда лежала рядом на стуле, а пропитанные кровью трусы сползли на колени. Убийца сделал это не специально. Он, вероятно, даже не обратил внимания на этот предмет одежды. Резинка трусов была разрезана одновременно с его животом, и сделано это было с нечеловеческой силой, потому что рана была сквозная, о чем говорили подтеки крови по бокам кровати. Но самым невероятным была форма раны. Она имела вполне четкие очертания, представлявшие собой цифру "1".

Глава 6. Вопросы без ответов.

– Черт! – Клайв поддержал Джорджа, у которого подкосились ноги при виде ужасного зрелища.

– Боже мой! – беспрерывно повторял тот, не в силах оторвать взгляд от мертвого тела.

Клайв подставил ему стул, и снова перевел взгляд на труп.

– Ну что ж, – он подошел поближе, а затем повернулся к Уоссону, любопытство которого пересилило страх, и он просунул голову в открытую дверь, – звоните в полицию, мы с вами ничем тут не поможем.

– Мне бы так не хотелось фигурировать с списках, – робко произнес тот. – Понимаете, мое положение в мэрии…общественный резонанс…

– Интересно вы рассуждаете! – Берри развел руками. – В доме ночью было шесть человек, в том числе и вы. Кстати ведь именно вы ночевали в соседней комнате?

– Да. Но я даже ничего не слышал, вот просто ни звука, клянусь вам!

– Убийство очень странное, – Клав снова посмотрел на тело Хальса, – тот, кто это сделал, несомненно преследовал свою цель. Причем убийство имеет явный подтекст, но вызнать, что здесь именно произошло, это уже компетенция полиции. Там будете давать клятвы и показания, мистер Уоссон, хотя я вам верю. Тот, кто это сделал – это настоящий мясник, не имеющий ни тени сомнения в своих действиях. Так что идите и звоните.

– Да! – он остановил Уоссона уже в дверях. – Лайзе скажите как-нибудь помягче об этом, пусть лучше не заходит пока.

Когда тот ушел, Клайв подошел к Джорджу, который продолжал сидеть на стуле возле стены, устремив в пол отсутствующий взгляд.

– Ты ок? – Берри положил руку ему на плечо.

– Что теперь делать, Клайв? – Джордж Адамс говорил глухим голосом, по прежнему не поднимая головы.

– Полиция разберется. У тебя в доме произошло жестокое убийство, мотивы которого неизвестны. Я понимаю, насколько это переворачивает спокойную жизнь, Джордж, но что произошло, то уже произошло, ничего не изменишь. Конечно, сейчас в прессе поднимется шумиха. Как же! В доме бывшего мэра, в рождественскую ночь произошло такое!

– Это ужасно! – Джордж взялся руками за лицо и закачал головой.

Тут в коридоре послышались шаги и появился Уоссон.

– Едут. – коротко сказал он. – Миссис Адамс слышала, как я говорил по телефону, но первым делом она побежала искать капли для мужа, а сейчас, вероятно, скоро придет сюда.

Словно в подтверждение этому на лестнице послышались торопливые шаги.

– Ну пусть идет, – Клайв вышел в коридор и почти столкнулся с Лайзой.

– Что там, Клайв? Что с Джорджем, у него ведь сердце?! – взволнованно говорила она, пытаясь заглянуть внутрь.

– Там очень неприглядная картина, тетушка, – Клайв нарочито не давал ей посмотреть за дверь, – если ты готова, то я тебя пущу. Но предупреждаю, зрелище не для слабонервных.

– Да пусти же наконец, я не малень…, – она не договорила. Зрелище ужасной расправы потрясло ее, но Лайза сумела достаточно быстро взять себя в руки :

– Какой кошмар! – вырвалось у нее. – Кто же это сделал?

Она посмотрела на племянника, которому только и оставалось, что развести руками. Затем Лайза подошла к мужу, смотревшего на нее глазами побитой собаки, и начала капать сердечное в маленький мерный стаканчик.

– У меня не болит сердце, – сказал Джордж.

– Все равно выпей!

Тут на улице послышался звук подъезжающих машин, и Клайв выглянул в окно :

– Вот и полиция!

Внизу захлопали автомобильные двери, и вскоре раздался долгий требовательный звонок :

– Я пойду, – Джордж отстранил Лайзу, – надо встретить их.

Через несколько минут он появился в обществе семи человек.

– Лейтенант Адам Борс, – представился один из них, одетый в деловой костюм. – Ничего себе!

Это восклицание вырвалось у него, когда он увидел тело несчастного Хальса на кровати, которого ему загораживали Берри и Уоссон, тоже вышедшие навстречу.

– Вот это да! – Борс подошел к кровати. – Ну, и как это произошло?

Он повернулся к Джорджу и остальным.

– Вот, нашли утром, – тот развел руками. – Он не вышел к завтраку, и мы решили пойти посмотреть.

– Кто, "мы"? – Лейтенант внимательно посмотрел на хозяина и его жену, которая подошла и стояла немного сзади.

– Вот мы втроем, – Джордж указал на Клайва и Уоссона.

– В доме кто ночевал? – Борс достал блокнот и ручку.

– Все, кто и есть сейчас тут, кроме Клайва. – Джордж указал на племянника. – Он только утром приехал.

– Так! – Борс захлопнул блокнот и обвел всех присутствующих взглядом. – Я все равно ничего не понимаю, так что давайте найдем более подходящее место, и я сниму с вас показания.

– А вы, господа, – он обратился к шестерым полицейским, которые уже стояли возле тела, – приступайте к своим обязанностям. Айрон, запиши все, и спускайся ко мне, – сказал он своему помощнику. – Я на первом этаже.

Они спустились в гостиную, где лейтенант почти час слушал всех свидетелей, аккуратно записывая их данные, и иногда делая пометки в своем блокноте. Когда он закончил, тело Хальса уже унесли подъехавшие коронеры, и еще трое полицейских тоже уехали. Таким образом, в доме остался только сам лейтенант Борс, и еще трое его подчиненных. Он по очереди слушал каждого из них, немного отходя в сторону, чтобы не слышали остальные присутствующие. Затем он снова пришел к столу, возле которого сидели Джордж, Лайза, Клайв, Уоссон, Роза и Элейн, и обвел их внимательным взглядом.

– Ну что? – спросил Джордж.

– А что вы хотите услышать?

– Что теперь будет?

– Знаете, – лейтенант закурил сигарету, – я много видел убийств, но здесь, признаюсь, много загадок. Я буду вести расследование, и буду приглашать вас в управление полиции, когда того потребуют интересы дела. Теоретически, именно один из вас является убийцей… .Ну а как еще?! – Борс посмотрел на присутствующих, разом вскинувших на него удивленные глаза. – Теоретически это именно так. Даже мистера Берри нельзя исключать, потому что вы можете, например, по каким-то причинам выгораживать его, отрицая факт его ночевки в доме. Но, буду откровенен, я не считаю, что кто-то из вас мог совершить такое. Поверьте моему опыту, пробить голову тонким предметом, да еще с такой силой, без инструментов практически невозможно. Мало того, док сейчас сказал мне, что у трупа отсутствует головной мозг, а это уже совсем из области фантастики. И единица, вырезанная на теле, могла быть сделана только предметом, напоминающим саблю, потому что разрезано не только оно, но и кровать внизу. Я не вижу, что среди вас есть человек, или люди, которые способны на такое. Да и зачем вам вызывать полицию, в конце концов, если это какой-то ритуал, а именно его это убийство напоминает!

Не надо описывать, какую бурю эмоций можно было наблюдать на лицах присутствующих во время этой речи, но ближе к концу они выражали только единодушное удивление, смешанное со все возрастающей тревогой.

– Вы думаете, к нам проникли сектанты? – спросила Лайза, озвучив возникший у каждого вопрос. – Но как? И почему никто ничего не слышал?

– Я пока не знаю, передо мной одни загадки, – Борс покачал головой. – Но на всякий случай, запирайтесь теперь понадежнее.

Он встал, и захлопнув блокнот, показал другим полицейским, стоявшим и разговаривавшим в другом конце гостиной, что пора уходить.

– Все, господа. Пока что я с вами прощаюсь, но ненадолго. До свидания!

Лайза и Элейн пошли его проводить, а мужчины остались сидеть в креслах, глядя друг на друга.

– Черт возьми! – Клайв стукнул себя по коленке. – Вот ведь рождество!

– А что вы думаете об этом, мистер Берри? – спросил Уоссон. – Вы же тоже многое повидали.

– Надо идти туда, куда мы шли изначально! – Клайв обвел глазами своих собеседников.

– Твою мать! – Джордж даже встал. – Чердак! Ну конечно, ведь именно оттуда можно проникнуть к нам. Там есть маленькое круглое окошко…Но позвольте, а вы думаете, полиция туда не заглядывала?

– Тогда бы они попросили ключи, – задумчиво сказал Клайв.

– Нет! Мы ведь его и не закрывали! Ты передал мне вчера замок, я положил его в уголок, и он там до сих пор лежит!

Джордж всплеснул руками.

– В общем, надо идти и смотреть! – Клайв решительно встал. – Мы не Шерлоки Холмсы, чтобы знать все, просто представляя себе приблизительную картину событий.

– Пошли! – И Джордж решительно направился к лестнице.

– Вы куда? – раздался голос Лайзы, которая как раз вернулась, проводив полицейских.

– На чердак! – почти крикнул в ответ Джордж.

– Там удлинитель лежит на лестнице, я его бросила, когда к вам бежала.

– Вот он, – сказал Клайв, поднимая с предпоследней ступеньки круглый моток.

– Сейчас я лампу возьму, – Джордж направился было к комнате, где еще недавно лежало тело Хальса, но затем передумал, и зашел в следующую. Вышел он оттуда, держа в руках настольную лампу с длинной сгибающейся ножкой.

Клайв и Уоссон уже стояли около люка на чердак. Возле них стояла стремянка, придвинутая к стене.

– Полицейские тут были конечно, – сообщил Клайв, когда Джордж подошел к ним. – Вот их следы на лестнице. Но наверное ничего интересного не нашли, раз ничего не спросили.

– Давайте, – Джордж воткнул удлинитель в электрическую розетку и соединил его с лампой, которая загорелась, испуская яркий направленный свет.

– То, что нужно, – сказал Клайв, ставя ногу на первую ступеньку. – Держите меня лучше.

– Я держу! – отозвался Уоссон.

Глава 7. Грюнфельд.

Клайв поднялся наверх, и достав из кармана пистолет резко откинул крышку. В свете лампы в воздух поднялись целые клубы пыли, заставившие его чихнуть. Клайв быстро провел лампой вокруг себя, чтобы осмотреться. Теперь, при ярком свете, чердак не казался страшным и загадочным. Все было спокойно и мирно. Вероятно, полицейский точно так же просунул сюда голову, и не найдя ничего интересного, закрыл люк. Окошко в крыше оказалось настолько маленьким, что в него не пролез бы и ребенок, и вдобавок оно было заколочено. Но сейчас Клайва меньше всего интересовали эти подробности. Он внимательно осматривал стену, на которой накануне видел таинственную картину, но она была пуста. Он сильнее сжал ручку пистолета, чувствуя, как пот течет по спине.

– Черт! – тихо сказал он сам себе. – Но я же не сошел с ума?!

– Ну что там? – раздался снизу голос Джорджа.

– Ничего здесь нет. И окошко это маловато, чтобы через него проникнуть в дом, – крикнул Клайв. – Я спускаюсь!

Он повернулся и окаменел. Прямо перед ним, теперь на противоположной стене висела картина. Она изображала того самого человека, чье мертвое лицо Клайв видел вчера вечером на фотографии. Внезапно лампа погасла, а испускаемый ей свет словно влетел в картину, впитавшись в нее. Теперь только две желтые точки, которыми вновь засветились глаза мертвеца, служили Клайву ориентиром. Он мгновенно кинул вниз рычажок предохранителя своего пистолета, и выстрелил в цель. Вслед за этим раздалось глухое рычание, и внезапно глаза мгновенно переместились к Клайву, оказавшись прямо перед его лицом. Крышка люка подпрыгнула и закрылась, оставив Клайва в полной темноте. И тут он почувствовал, что тело перестало ему повиноваться. Руки и ноги, скованные неведомой силой, беспомощно повисли в воздухе, и Берри ощутил себя так, словно его связанного сбросили с самолета. Внутреннее давление резко возрастало, и он начал задыхаться, потому что горло его сжала невидимая холодная рука. Но, одновременно, сознание и органы чувств продолжали работать. Клайв видел перед собой два ярко-желтых зрачка, слышал глухое рычание и ощущал ужасающий запах тления, наполнивший все вокруг. Вдруг глаза приблизились к нему почти вплотную и Клайв понял, что неведомое существо приблизило его к себе, внимательно оглядывая. Перед глазами поплыл туман, от недостатка кислорода сознание начало меркнуть, и тогда, в эти последние мгновения, он внезапно четко осознал, что слышит слова, с шипением вырывавшиеся из невидимого рта. Существо явно пыталось ему что-то сказать, но сначала слышались только неясные и непонятные звуки.

– Гр..Гр..Грию, – слышалось Клайву.

И когда в ушах раздался звон, означающий окончание работы мозга, и в глазах появились яркие белые искры, хватка мощной руки внезапно резко ослабла, и в следующую секунду Клайв уже лежал на пыльном полу, жадно хватая ртом живительный воздух. Но существо никуда не делось, по прежнему находясь рядом, оно пыталось что-то сказать. Клайв уже немного пришел в себя, у него даже промелькнула мысль, почему снизу никто не стучит и не открывает люк, ведь Джордж и Уоссон не могли не услышать его выстрелов и не увидеть падение крышки. И тут он вдруг ясно услышал слова, произнесенные почти у себя над ухом. Вероятно тому, кто их произносил, было сложно подбирать фразы, а потому он слышал только отдельные словосочетания :

– Грюнфельд, – говорил некто. – Свет хорошо. Не сопротивляться. Молодец. Возьму. Надо людей. Грюнфельд. Читай. Грюнфельд. Пятьдесят. Надо пятьдесят. Ты пятьдесят. Помни Грюнфельд.

– Я не понимаю! – крикнул Клайв. – Не понимаю тебя! Кто ты, что тебе надо?

– Помни. Время много. Времени нет. Твоя память. Пятьдесят надо. Будешь вспоминать. Один есть. Думай.

– Что думать? – заорал Клайв, пытаясь отползти в сторону, но глаза все время находились у него перед лицом.

– Старуха говорит. Читай. Дорога. Альтштау. Картина проход. Надо пятьдесят. Выбор есть. Пятьдесят уйду. Мой город.

– Я не понимаю! – буквально взмолился Берри. Он уже пришел в себя, и происходящее казалось ему таким сюрреализмом, что мозг отказывался его воспринимать.

– Думай, – повторил голос. – Говорить трудно. Свет. Сила. Картина.

В следующую секунду в голове Берри что-то щелкнуло, откинулась крышка люка, и темноту чердака пронзил яркий луч света от большого фонаря, который держал в руке Джордж Адамс.

– Что случилось, Клайв? – тревожно спросил он. – Ты зачем стрелял? Ты упал? Не поранился?

Фонарь осветил Берри, сидящего на полу.

– Что случилось? – повторил Джордж, с трудом залезая на чердак и подходя к нему.

– Не знаю, – Клайв поднялся с пола. – Меня тут едва в котлету не превратили.

– Кто? – Джордж с удивлением обвел вокруг себя фонарем. – В кого ты стрелял?

– Это не человек, я не знаю, что это было такое. Это как попасть в фильм ужасов. Посвети туда, Джордж!– – Берри указал Адамсу на стену, на которой висела картина. Как он и ожидал, она оказалась пуста. Ничто не напоминало о недавнем кошмаре, разве что только черная точка от вошедшей в стену пули.

– А что вы так долго? – отряхиваясь, Клайв снова перевел взгляд на Адамса и Уоссона, который тоже просунул голову в люк.

– Как так – долго?! – Джордж даже кашлянул. – Ты выстрелил, крышка упала, и я тут же схватил фонарь и снова открыл ее!

– Понятно, – Клайв еще раз огляделся и пошел к лестнице.

Все происшедшее виделось ему теперь как во сне, быстро отдаляясь все дальше и дальше. И только слова, произнесенные неведомо кем, отчетливо запечатлелись в голове. Он больше не боялся, наоборот, в нем зрела необыкновенная решимость докопаться до истины. В ответ на еще раз повторенный вопрос относительно стрельбы, он ответил, что просто увидел некую тень и от неожиданности выстрелил, при этом зацепившись ногой за крышку чердачного люка. Это объяснение было принято, и даже не показалось странным, исходя из последних событий, когда нервы у всех были напряжены до предела. Лайза тоже прибежала, сильно испугавшись звука выстрела. Она успела подумать уже о самом худшем, и была немало обрадована, узнав, что это только случайность.

– Нам всем надо отдохнуть после этих событий, – сказала она. – Отдых, это, пожалуй, единственное, в чем нуждается каждый человек.

– Вы правы, – поддержал ее Уоссон. – Нам и так уже выпало за это время столько, что лично я даже не знаю, сколько времени мне понадобится на восстановление. А ведь еще надо готовить свежий номер.

– Да, вам выпало быть участником событий, за которыми другие репортеры гоняются годами. Так что успех газете обеспечен, – сказал Клайв.

– Как только станет известно, что в моем доме произошло убийство, сюда сбегутся стаи репортеров, – грустно покачал головой Джордж.

– Мы закроемся и все. Пусть хоть ночуют у забора! – ответила Лайза.

– Ну и правильно! – Клайв снял с вешалки свою куртку. – Все, я поехал. Держитесь тут. Что случилось, то случилось.

Уже в дверях он остановился :

– Закрой чердак, Джордж, не забудь. Все – таки нехорошее место.

Попрощавшись со всеми, он вышел из дома. Падал редкий мокрый снег, и пока Клайв прогревал машину, к нему сзади подошел Уоссон, тоже собравшийся домой.

– Что вы все-таки думаете об этом, мистер Берри? – спросил он, задумчиво куря сигарету.

– Что именно вы хотите узнать?

– Именно вы ведь оказывались оба раза на чердаке, и там что-то происходило. Потом непонятная история с фотографией…это загадочное убийство. Может, все как-то связано между собой?

– Последние два дня для меня вообще одна большая загадка, – сказал Клайв, садясь в машину. – Вы человек сведущий, мистер Уоссон, и если я что-то захочу узнать, или если потребуется ваша помощь, то я обращусь к вам. А сейчас, извините, мне нечего пока больше добавить. До свиданья!

Он закрыл дверь, и махнув на прощание рукой быстро покатил по дороге. Уоссон постоял еще немного, задумчиво глядя ему в след, а затем, отбросив в сторону окурок, прошел к своей машине и тоже вскоре уехал.

Глава 8. Два.

Приехав домой, Клайв сразу подошел к зеркалу, скинул верхнюю одежду, и стал внимательно себя осматривать. Он знал, что при удушении, на шее, в местах сдавливания, должны появиться темные пятна, однако ничего подобного так и не заметил. Всю дорогу его мучило воспоминание о случившемся, и хотя оно стало еще дальше, непостижимым образом не оставив в душе страха или омерзения, но в памяти четко сохранилось главное. Слова незнакомца словно врезались в нее, и Клайв, чтобы попытаться разобраться в них, сел сейчас за стол, и достав лист бумаги, постарался записать услышанное. Быстро водя карандашом, он даже не пытался смотреть на текст, который рука словно выводила сама, почти независимо от своего хозяина, а только следуя за сигналами мозга. Записав все, он откинулся на спинку стула и прочитал, что у него получилось. " Помни. Время много. Времени нет. Твоя память. Молодец. Свет сила. Пятьдесят надо. Будешь вспоминать. Один есть. Думай. Старуха говорит. Читай. Дорога. Альтштау. Картина проход. Надо пятьдесят. Выбор есть. Мой город. Картина проход. Грюнфельд. Грюнфельд ".

– Грюнфельд! – внезапно пронеслось у него в голове. – У мамы и Лайзы фамилия Гринфелд. Вот черт! Грюн – это по немецки, кажется, "зеленый"!. Грюнфельд и Гринфелд слишком похожи, чтобы это можно было считать совпадением. Я не мог ошибиться, это существо несколько раз достаточно четко произнесло именно "Грюнфельд".

От волнения Клайв встал со своего места, и закурив, зашагал по комнате.

– Думай. Это его слова. Но что я должен думать? Что значит, "Пятьдесят надо"?

Он еще раз посмотрел в свой листок, быстро пробежав глазами загадочный текст.

– Один есть. Будешь вспоминать.

Внезапно Клайв остановился, пораженный неожиданной догадкой.

– Один есть, а надо пятьдесят! Твою мать! – он посмотрел на себя в зеркало, висевшее на стене, теперь говорил с собственным отражением. – Один есть – это же наверняка Хальс! Это существо выходит из картины, питаясь светом лампы. Оно убило Хальса, и по неизвестной причине убьет еще сорок девять человек. Дьявольщина какая-то! Ему или нужны Гринфелды или его имя Грюнфельд. Ведь на картине прорисовывался именно человек, а не какая-то субстанция. И на чердаке он больше походил на человека, ведь я чувствовал его пальцы. Но почему же мне не было страшно ни тогда, ни сейчас?! Ведь увидев это по телевизору или в кино, да еще представив себя участником событий, можно легко наложить в штаны, и потом вечно бояться даже собственной тени! А я так спокойно отношусь к этому!

Клайв резким движением сел на диван.

– Ведь услышь я эту историю от кого другого, то даже, наверное, и до конца бы не стал ждать, а просто покрутил пальцем у виска! Действительно, в голове не укладывается, что это происходит со мной. Но мертвый Хальс служит неопровержимым доказательством, что все, что происходит, имеет под собой самые серьезные мотивы. И если моя догадка верна, нас ждут самые серьезные испытания. Но почему же он выбрал меня? Достаточно было посветить ему в лицо что– ли? И эта чертова картина…вот надо же было влипнуть в такую историю на самом ровном месте! Картину уже уничтожали, но она снова появилась. Даже если предположить, что Джордж сжег другую, то появление этой на разных местах чердака, и появление на ней этой рожи, уже ничем объяснить себя. Да и на фото он сумел пролезть…Грюнфельд, мать его!

Тут Клайв снова встал и быстро подойдя к телефону, набрал номер Адамсов :

– Алло? Элейн? Привет, это Клайв. Да. Позови мне тетю к телефону пожалуйста. Ах наверху! Ну пускай перезвонит.

Положив трубку, он снова сел за стол. Листок лежал перед ним, но ничего нового пока в голову не приходило. Через пять минут зазвонил телефон :

– Алло, это я , Лайза. А, ну Элейн сказала, что ты на втором этаже. Понятно, что убирались. Слушай, скажи мне такую вещь, слово Грюнфельд тебе ничего не говорит? Ничего? – Клайв с досады даже стукнул по столу рукой. – Да так, какие-то вариации возникли вдруг. Конечно похоже на твою, я знаю. Но вот вертится на языке…ладно, извини, не буду отвлекать. Ложитесь не поздно сегодня, отдохните. Да, пока!

Положив трубку, он снова посмотрел на бумагу, но почувствовав, что голова больше отказывается что-либо соображать, Клайв отложил его в сторону, и достав из бара бутылку виски, он прямо в одежде лег на диван, и после нескольких глотков заснул.

Его разбудил настойчивый телефонный звонок. Часы показывали половину третьего утра. Сначала Клайв решил не подходить, но поскольку телефон явно не собирался умолкать, он встал с кровати, и подойдя к телефонной трубке, брошенной на подоконнике, сонным голосом сказал дежурное " Слушаю".

– Мистер Берри, – в трубке послышался голос, показавшийся Клайву очень знакомым.

– Да, я.

– Здравствуйте. Прошу прощения, если причинил вам неудобство, но дело не требует отлагательств. Меня зовут Адам Борс. Мы виделись днем у Адамсов.

– Да, конечно. Я помню, лейтенант. – Клайв разом проснулся. – Что случилось?

– Вы знаете Фредди Маккрюггера, знакомое имя?

– Да, – Клайв сразу вспомнил молодого фотографа. – А что такое?

– Он зверски убит.

– Черт! Когда? – закричал в трубку Клайв.

– Около часа назад. А вас не удивляет, почему я звоню вам по этому поводу?

– Меня уже мало что удивляет, – грустно усмехнулся Клайв. – А действительно, лейтенант, почему?

– Он жил с родителями, и когда они услышали его страшный крик, и не на шутку встревоженные прибежали в комнату сына, то их глазам предстало страшное зрелище. Он лежал на полу в своей комнате с полностью оторванной головой. Вероятно, он увидел убийцу, закричал, и побежал к выходу, но его мгновенно поймали и одним движением открутили голову, словно цыпленку. Следующим движением вскрыли заднюю часть черепа и вытащили оттуда мозг. Но самое главное, мистер Берри, почему я, собственно, вам звоню, это особая улика. Дело в том, что его живот был распорот точно так же, как и при тех печальных обстоятельствах, благодаря которым мы с вами познакомились.

– Опять цифра "один"? – спросил Клайв, одновременно предчувствуя ответ.

– Нет, на это раз "два"!

Глава 9. Первые догадки.

Некоторое время Клайв молчал.

– Что вы думаете, мистер Берри? – спросил Борс, слыша в трубке только его дыхание.

– Вы хотели убедиться, что я дома? – Клайв даже усмехнулся.

– И это тоже, что скрывать. Вы понимаете, что у нас складывается нехорошая тенденция, и мой долг это прекратить, используя для все свои знания и опыт.

– Это ваша работа, – ответил Берри. – Спрашивайте, что вас интересует.

– Пока ничего, кроме того, что вы дома и вы живы. Исходя из происшедшего, я могу предполагать что угодно, прошу прощения.

– Я жив. Это единственное, что я знаю сейчас точно А по поводу убийства ничего вам сказать не могу, хотя и очень сожалею о случившемся.

– Хорошо, мистер Берри. До свидания. Через пару дней я вас вызову.

– До свидания. – Клайв положил трубку, и наконец раздевшись, лег в постель.

Происшедшее взволновало его. Угроза, нависшая над всеми, и обретавшая все более и более конкретный вид, заставляла мозг работать с удвоенной энергией. Это убийство, происшедшее далеко от дома Адамсов, показывало, насколько велика сила существа, которое, словно вырвавшись из невидимых оков, начало осуществлять свой дьявольский план. Никто из убитых им людей не сделал ничего дурного, но его логика, непонятная пока никому, неумолимо делала потенциальной жертвой каждого из находившихся в доме в ту рождественскую ночь.

Клайв проворочался до шести утра. Различные догадки одна за другой всплывали у него в голове, но ни одна из них не поддавалась разумному объяснению. Словно невидимый шлагбаум останавливал мысль, как только она подходила к точке, за которой кончались любые доводы, опирающиеся на здравый смысл. Клайв даже начал думать о космических пришельцах, которых он мог спугнуть, и этим навлечь, на себя и остальных, их гнев. В какой-то момент он даже почти уверился в этом, но затем, внезапно рассмеявшись над собственной глупостью, резко встал с кровати и подошел к столу. Спать ему совершенно не хотелось, и отдернув штору он сел на стул, положив руки на подбородок. За окном занималось обычное пасмурное утро, которыми был так богат Сиэтл с его морским климатом. Просидев так минут пять, он снова придвинул к себе листок с загадочными словами и принялся его изучать. Немного отдохнувший мозг работал с утра явно лучше, и водя ручкой по тексту, Клайв смог, постоянно меняя местами и сопоставляя слова, прийти, наконец, к выводу, показавшемуся ему наиболее логичным и законченным. Конечно, неясностей все равно оставалось много, но и того, что у него получилось, было достаточно, чтобы составить определенный план действий. Он выписал свои догадки на отдельный лист, и отметив знаком вопроса все остальное, прочитал получившийся текст.

– 1.«Свет хорошо, свет сила». Значит, ему нужен свет, и получается, именно электрический. Хм. С одной стороны это хорошо, у него есть слабость, а с другой – он и так вон уже что творит! 2. « Молодец». Это похоже, он про меня так сказал. Я молодец, что дал ему возможность выйти из картины, и теперь мне оставлена жизнь. Хороша похвала! – Клайв даже улыбнулся. – 3. « Время много, времени нет». Кажется, что именно в этом безвременье он существует. Ведь когда я вчера с ним общался, Джордж сказал потом, что не прошло и десяти секунд, тогда как я точно уверен, что не меньше пяти минут. Времени много – это тоже, наверное, про него. Дальше. 4. «Альтштау, Грюнфельд». Какие-то немецкие названия. Ну, это я решу. Надо будет сходить в библиотеку, что-ли. 5. « Твоя память, думай, будешь вспоминать» А вот это, похоже, серьезно. Мне нечего такого вспоминать. Значит, он входит в мою память и оттуда что-то берет. Интересно, что?