Текст книги "Пятьдесят (СИ)"

Автор книги: Макс Роуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Не буду вам противоречить, но вы не...

Послушай, Элиас, – вмешалась Глория, не давая ему договорить, – это не та проблема, о которой нужно думать сейчас. У нас есть четкая задача – прекратить убийства невиновных людей, и тебя сюда позвали как консультанта, а не как во всем сомневающегося умника, который хорошо умеет только говорить нужные слова и протирать дырки на заднице, сидя в кресле.

Браво! – Мэнгрум восхищенно хлопнул в ладоши. – Слова настоящего мужчины!

Последнее замечание вызвало всеобщее веселье и обстановка сразу разрядилась. Манхабата тоже улыбнулся, а потом спросил, не обращаясь ни к кому в отдельности:

Позвольте, но что вы хотите от меня?

Во первых, я хочу вам заплатить, – сказал Клайв. – Сегодня вы получите полную сумму, о которой мы договаривались. Во-вторых, я хочу получить плод трудов ваших – то, зачем вы ездили в горы. Ну и третье – я хочу услышать, что вы еще наработали за это время. Помниться, вы сами говорили о тактике нападения на Грюнфельда, о том, что нам надо обкладывать его как волка. Кажется, эти ваши услуги входят в сумму нашего договора?

Да, мистер Берри, входят. Правда я не уверен, что теперь, когда с вами есть рядом мисс Эстебан, я могу открыть что-то новое для вас.

Не надо! – Глория покачала перед ним пальчиком. – Мы исповедуем разный подход к магии, и твое мнение не только не лишнее, но исходя из твоего опыта и знаний, оно является обязательным. Ты же знаешь, что там, где есть черные свечи, одна должна обязательно быть белой.

Присутствующие внимательно слушали этот разговор, но когда Манхабата уже открыл рот, чтобы дать ответ, как в этот момент опять открылась дверь и двое сотрудников в штатском ввели в зал еще одно действующее лицо. Это был, неопрятно и неряшливо одетый маленький сухонький старичок. На его голове росла копна волос, обладатель которой явно подглядел её форму у Эйнштейна. Он смотрел на присутствующих рассеянным блуждающим взглядом, что делало его, вкупе с остальной внешностью, немного смешным и одновременно, трогательным. Это и был профессор Джон Мозер, которого Элиас Манхабата отрекомендовал как создателя особого оружия, и на которого сейчас с надеждой и интересом смотрели десятки глаз. Его также, как и Манхабату, без объяснений подняли с постели и доставили в штаб, но, тем не менее, Мозер сохранял полное спокойствие, граничащее с безразличием. Подошедший к нему Клайв извинился за причиненные неудобства и сразу перешел к делу. Он представил ему находящихся в зале людей, из которых профессор до этого знал только Манхабату, рассказал о цели их собрания, и прямо глядя тому в глаза, уже загоревшиеся интересом, без лишних предисловий спросил :

Мистер Мозер, мне надо прямо сейчас знать, имеется ли у вас то оружие, о котором нам рассказывал мистер Манхабата. Мы не можем ждать, и если это так, я готов купить его у вас. Конечно, после соответствующих испытаний.

Старичок с хитрым видом почесал подбородок. На его лице не было заметно ни малейшего удивления – казалось, он всю жизнь знал, что именно в этот день его привезут в мэрию и Клайв Берри задаст ему именно этот вопрос. Он пододвинул к себе одно из кресел, сел в него, положив ногу на ногу и важно сказал, прищурив глаза :

Вы обратились по правильному адресу. У меня есть такое оружие, но оно стоит дорого.

Цена не имеет значения, – сказал Моррис, который стоял рядом. – Дело государственной важности.

Мозер понимающе кивнул:

Конечно государственной важности! Мои открытия все имеют государственное значение. Пятьсот долларов!

Глава 5. Подготовка. Первая и последняя.

Клайву показалось, что он ослышался :

Что «пятьсот долларов»? – спросил он.

Ройтер стоит пятьсот долларов, – спокойно ответил Мозер.

Это название вашего оружия?

Да, ройтер – особый лучемет профессора Мозера.

Вы можете нам его продемонстрировать?

Никаких проблем. Только я не взял с собой ни одного.

Сколько же их у вас?

Пять штук.

Вы получите по пять тысяч за каждый, если они докажут свою работоспособность.

Пять тысяч! – на сей раз Мозер явно взволновался. – Моя работа стоит пять тысяч?! Вот, черт! Слушайте, надо немедленно ехать ко мне в мастерскую, пока вы не передумали!

Может быть, отправить кого-нибудь за ними ? – спросил Моррис.

Ни в коем случае! – Мозер замахал руками. – В мою мастерскую никто не может зайти без хозяина! Да и вообще, их никто не найдет – у меня там, знаете ли, не магазин, где все разложено по полочкам.

Поезжайте! – решительно сказал Моррис.

– Ребята, – обратился он к тем двоим, которые доставили профессора, – проводите мистера Мозера в его мастерскую и помогите ему, если понадобиться. Потом сюда.

А деньги у вас точно есть? – Мозер снова прищурил глаза.

Сразу получите, как только мы убедимся в том, что оружие работает так, как надо, – заверил его Клайв. – Возвращайтесь скорее.

После того, как за ними закрылась дверь он с улыбкой посмотрел на присутствующих.

– Ну, что думаете?

Скоро увидим, – отозвался Борс. – По виду, так совсем сумасшедший.

Часто именно такие и способны на всякие изобретения, – сказал Мэнгрум.

Да, у них нестандартное мышление, – согласился с ним Моррис.

А как вы с ним познакомились, Элиас? – Клайв повернулся к Манхабате, который все время, пока длился разговор с профессором, тихо сидел за столом.

Его приводил с собой один мой знакомый. Он занимается экзорцизмом и утверждал, что Мозер с помощью какой-то машинки смог испепелить демона, которого он до этого выгнал из тела своего, так сказать, пациента.

И что?

Манхабата развел руками :

А ничего! Он полчаса говорил о своих открытиях, но показать ничего не захотел, потому что по его словам это опасно делать в те моменты, когда нет объекта, на которого может быть направлено действие. Впрочем, я запомнил его энтузиазм, да и не доверять моему знакомому у меня не было никаких оснований.

Понятно. Ну что, господа! – на сей раз Клайв обращался ко всем сразу. – Позвольте предложить вам вот что: сейчас почти восемь часов утра. Сейчас каждый соответствующие инструкции, дождемся нашего странного друга, а затем мы отправимся по домам. Нам предстоит нелегкое дело и я уверен, что у каждого есть кто-то, с кем хочется побыть в такие минуты. Я не люблю громких слов, но все мы скоро можем войти в историю, при этом неважно, кто вернется назад, а кто нет. У нас нет времени на долгую подготовку, нет даже четкого представления куда мы попадем, да и попадем ли вообще. Однако, возложенная на нас трудная и почетная миссия не дает времени на сомнения. За нами десятки жизней, и даже если нам суждено погибнуть,то, по-крайней мере, мы знаем на что идем и за что боремся, в отличие от других людей, которые умирают ни за грош. Это всё!

Прекрасно сказано, мистер Берри! – Моррис одобрительно покачал головой. – Четкость и ясность – вот отличие стратега. Ну что же, разбирайтесь между собой, мы не будем вам мешать. Вы имеете полное право все решать сами.

– Смотрите, – Клайв подошел к столу, жестом призывая всех последовать его примеру, взял большой лист бумаги и нарисовал посередине него круг. Это дом, адрес Северо – Восточная 12 авеню, дом номер 8. Стоит он, в принципе, на отдалении от других строений, и это нам на руку...

кто-то мне говорил, что дом оцеплен? – Клайв посмотрел в сторону военных.

Вокруг него солдаты с нашей базы, – отозвался один из них. – Пятьдесят человек стоят двойным кольцом по периметру.

Отлично. Так вот, зажигаем дом со всех сторон одновременно и стоим насколько возможно ближе со стороны главного входа. Как только видим проход – бросаемся туда, а дальше... , – Клайв усмехнулся, – а дальше я не знаю! Больше сказать мне нечего. Какая-то рекогносцировка или план, в данной ситуации абсолютно бессмысленны. Действовать придется только по факту. Вот теперь, собственно, и всё!

Всё правильно, – поддержал его Мэнгрум. – Осталось договориться, где и во сколько нам завтра встречаться.

Позвольте мне, – Глория решительно выдвинулась вперед. – Что касается времени, тут ответ однозначный – до наступления рассвета. Лучше всего часов в пять утра. Именно в это время энергетические поля наиболее разряжены, что должно сделать переход наиболее вероятным. Мистер Манхабата, а вы, как консультант, как считаете?

А? – тот словно очнулся от глубокого сна. – Да, вы правы, мисс. К пяти утра энергетика успевает очиститься от скопившейся в аурах тяжести, накопившейся за предыдущий день. Я только до сих пор не понимаю, чем я смогу вам быть полезен в дальнейшем?

А я откуда знаю?! – вдруг взорвался Клайв. – Вы наш консультант, так подумайте сами, мистер Элиас Манхабата! Не вы ли мне говорили, что теперь повязаны со мной одной веревкой? Я не отделяю себя от остальных, а значит вы повязаны со всеми нами. У вас есть почти сутки на решения – возьмите свои книги, читайте молитвы, делайте что угодно – вам лучше знать! Я уже немало поднаторел в вашей магии, и считаю, что ваша первостепенная задача, это расчистить нам путь, убирая всякие нефизические заслоны, которые могут появится на нашем пути. Об остальном думайте сами, повторяю еще раз!

Ну-ну, не ругайтесь! – Моррис подошел к Манхабате, который с опустошенным видом продолжал сидеть в кресле. – Мистер Манхабата сейчас поедет домой, там отдохнет, подумает, и я не сомневаюсь, что скоро он будет в состоянии выполнить поставленную задачу!

Берри махнул рукой и на этом спор был прекращен. Все снова расселись по местам и Клайв с Глорией, по возможности кратко описали свое германское путешествие для тех, кто прибыл в мэрию позже. Рассказ уже подходил к концу, когда в дверях появился профессор Мозер. Все были немало удивлены, когда увидели, что ни у него, ни у сопровождающих его агентов в руках нет ничего похожего на сумки или футляры, в которых могло лежать столь нужное им оружие.

Что случилось? – Моррис вопросительно смотрел на своих людей, которые в ответ только развели руками.

В это время Мозер, приняв самый важный и торжественный вид, уже подходил к столу. Не обращая внимания на всеобщее удивление, он выложил перед собой пять маленьких продолговатых трубок, напоминающих обычные авторучки.

Получите, – сказал он. – Перед вами самое сильное оружие против нежити, существующее в природе.

И как это действует? – Мэнргум с недоверием взял один из цилиндров. – Похоже на фонарик...там лампочка внутри, что-ли?

Там световой диод, испускающий импульсы отрицательных ионов. Они разрушающе действуют на структуру неживой материи во всех ее проявлениях. Ни один призрак не выдержит удара отрицательно заряженных частиц, собранных в единое целое.

И где же нам достать сейчас призрака, чтобы это проверить? – этот вопрос Борса вызвал всеобщий смех.

Курица, – спокойно ответил старик.

Что курица?

Легче всего достать курицу. Курица есть мертвая плоть и ее можно найти в любом магазине. Хотя годится любое другое мертвое тело не прошедшее термическую обработку.

Пошлите кого-нибудь в магазин, – Моррис был совершенно серьезен. – Сейчас проверим!

Пока один из агентов ушел на выполнение задания, цилиндры пошли по рукам. Люди, знающие об оружие все, только пожимали плечами, передавая друг другу странные предметы. Выполненные из обычного пластика, с одной стороны они заканчивались отверстием, прикрытым синим полупрозрачным стеклышком, а на другом имелась стальная кнопка, окончательно делавшая их похожими на обычные карманные фонарики, которые продавались в любом магазине. Однако, Мозер строго настрого предупредил их, чтобы никто не пробовал привести прибор в действие без его руководства и вскоре все пять трубок вновь оказались на столе.

Люди, не спавшие всю ночь, порядком устали, и в ожидании возвращения агента разговоры стали потихоньку затихать. Невероятная сложность и опасность задачи постепенное дошла до всех, и осознавая, что завтрашний день может стать последним, бойцы думали о своих родных и близких, о тех, с кем им хотелось бы побыть в эти последние часы.

Однако, агенту стоило отдать должное, поскольку со своим заданием он справился действительно быстро. Большинство маркетов вокруг было еще закрыто, а в тех, что были открыты, ассортимент товаров не предполагал наличия такого товара, как свежая курица. Тогда он, постучав в двери «Икс Март», просто показал удостоверение и в целях государственной безопасности приказал выдать ему искомый товар. Его серьезное лицо и высокое звание не давали местным охранникам повода для шуток или отказа, а потому они вынесли ему курицу, попросив только оставить расписку, что и было исполнено. Они еще долго смотрели вслед стремительно удалявшейся большой черной машине, и только потом, покачав головами, отпустили несколько едких замечаний в адрес «этих чокнутых».

Появление агента вызвало всеобщее оживление. Все встали со своих мест, встали полукругом и стали смотреть за приготовлениями. Несчастную курицу положили на отдельный стол, за ней поставили деревянный щит, так, чтобы на него падала её тень, затем профессор Мозер взял один из своих ройтеров, и отмерив назад пять шагов, направил его на объект.

Это максимальное расстояние, – обернувшись, объявил он. – В данном случае целимся именно в тень, а не в сам объект. В потустороннем мире все иначе – там тень и есть сам объект. Смотрите!

Он решительно нажал кнопку, расположенную с задней стороны трубки, подержал так несколько секунд и отпустил.

Всё!

Послышались недовольные голоса. Все ожидали какого-то невероятного эффекта, но ожидания их обманули – не произошло ровно ничего. Наибольшее спокойствие сохранили Клайв, Глория и Манхабата.

Что это было? – изумленно спросил мэр, который стоял в первом ряду.

Аннигиляция устойчивости материи физического тела путем воздействия на его обратную сторону, – спокойно пояснил профессор.

Вы тут издеваетесь над нами, что-ли?

Никогда не чувствовал себя таким идиотом! – заявил шериф и плюнув, направился к выходу.

Постойте ка, господин Санти! – вдруг окликнул его Мозер.

Тот обернулся :

Потрогайте её!

Кого?

Курицу.

А почему бы и нет, – сказал Вадс. – Потрогайте, мистер Санти. Вы полиция, ваше дело всегда идти впереди.

Шериф несколько секунд постоял, о чем-то думая, а потом быстрым шагом пошел к столу :

Если сейчас ничего не произойдет, – объявил он, оборачиваясь к присутствующим, – я заявляю вам перед всеми, мистер Мозер – вас ждут неприятности. Ваши исследования могут оказаться опасны для общества и в моих силах их приостановить. Я не боюсь сейчас снова оказаться дураком – это будет ваша проблема!

Он решительно повернулся к курице и ткнул в нее пальцем. Затем постоял немного и приложил к ней всю руку.

Теплая! – сказал он. – Тёплая и какая-то... как желе!

У неё размягчились кости скелета, – спокойно пояснил профессор. – Аннигиляция нарушает их молекулярную структуру, а в случае с призраком она воздействует на его сущность, полностью переводя объект в разряженное состояние. Тень – это то же тело, только отраженное в спектре светового излучения.

Тут всех прорвало. Люди стали по очереди трогать несчастную тушку, поражаясь своим невиданным ощущениям. Их пальцы свободно проминали тушку до самого конца, но она упрямо восстанавливала форму, словно была из резины.

Вы гений, профессор! – сказал Клайв. – Скажите, на сколько импульсов рассчитано это оружие?

На пять. После этого оно становится бесполезным.

Сейчас они все полные?

Да.

А перезарядка?

Мозер отрицательно мотнул головой.

Двадцать четыре выстрела... что же, надо использовать его экономно. Но думаю, этого вполне достаточно. Я покупаю их у вас!

Подождите, вмешался Вадс. – Сейчас это предприятие приобрело государственное значение, и вы, выступая как частное лицо, не обязаны так поступать.

Клайв только покачал головой:

Тут вы ошибаетесь, мистер Вадс. Я должен тратить свои деньги, а вернее, обязан. Государство и так делает все, что может, а отношения с мистером Мозером пусть останутся как частные.

Вадс некоторое время смотрел ему прямо в глаза, а потом, видимо поняв что-то, согласно кивнул :

Хорошо, мистер Берри, не буду настаивать. Знаете, я вам верю, а я нечасто верю людям. Я верю, что вам удастся остановить это чудовище и отомстить. Здесь уже есть и моя личная заинтересованность, потому что я потерял свою семью. Накажите его, мистер Берри, накажите так, чтобы мало не показалось!

Я постараюсь, мистер Вадс. – Клайв усмехнулся. – У меня личного к нему не меньше.

сенатор кивнул и они разошлись.

Скажите, профессор, – сказал Клайв, кладя руку на плечо Мозеру и отводя его в сторону, – а что было бы, если бы курица была, к примеру, из гриля? В чем разница?

Молодой человек! – Мозер смотрел на Клайва как учитель на бестолкового ученика. – Курица из гриля это уже всего лишь еда, мясо! Свежая тушка курицы – это мертвое тело птицы, понимаете? Луч воздействует только на мертвое тело, проходя через его тень. В остальных случаях эффекта не будет, да и не должно его быть – это не М 16!

– Хорошо, всё понятно. Подождите еще пару минут, профессор. Сейчас я договорю с ребятами, и потом буду готов идти с вами.

Куда?

– Как куда?! В банк!

Глава 6. Последний день.

Конечно, Клайв был несколько оптимистичен, когда говорил Мозеру о «нескольких минутах» ожидания. Прошло не менее часа, прежде чем они закончили обсуждение дальнейших действий. Было решено, что на сегодня все члены команды могут быть свободны, и каждый волен распоряжаться этим временем по собственному усмотрению. На три часа утра следующего дня назначался общий сбор, здесь же, в мэрии. Ответственные за подготовку полицейские и военные чины получали соответствующие инструкции, и понемногу все начали расходиться. Те, кто отправлялся с Клайвом и Глорией в это неведомое путешествие, в основном отправились по домам, желая провести с близкими оставшиеся часы. Остальным предстояло заниматься подготовкой территории, работой с обществом и прессой, а также десятками других задач, каждая из которых составляла отдельное звено уже запущенного механизма, и без которых было невозможно его полноценное функционирование.

На улицу выходили по-очереди, и из разных выходов, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Пустые машины с темными стеклами выезжали из ворот мэрии, направляясь в разные стороны, уводя таким образом за собой дотошных журналистов, от которых, конечно, сложно было утаить подобные приготовления. Когда настала очередь Манхабаты, Клайв, видя его опустошенный взгляд, сам проводил его вниз, и подав на прощанье руку, попросил не забыть медальоны. Также он пообещал в течение нескольких часов перевести ему на счет деньги, что вызвало некоторое у того некоторое оживление, и на этом они расстались. Вернувшись в зал, Берри застал там только Глорию, Борса и Мозера. Не знавшие до этого друг друга, они молча сидели на стульях, дожидаясь его возвращения.

Всё? – спросила Глория. – Поехали?

Сейчас, милая, – Клайв махнул Борсу. – Адам, можно тебя на минутку?!

У меня есть к тебе просьба, брат, – тихо сказал он, когда они, отойдя в сторону, встали у окна.

Давай.

Позвони Элейн и скажи ей что-нибудь....я не хочу, понимаешь. Скажи, что я женился уже, в конце концов! Ну, придумай что-нибудь!

Ок, брат! – Борс на секунду задумался. – Если честно, то я уже был у нее!

Ого! – Клайв с улыбкой посмотрел на него. – Вот видел же я эти твои глазки, которыми ты смотрел на нее у меня в квартире! Вот проныра! И что ты ей сказал.

Борс пожал плечами:

Честно всё и сказал.

А она?

А она вздохнула, а потом пригласила меня пить кофе.

Клайв с восхищенным удивлением смотрел на лейтенанта:

Так у вас....ты ее...это?!

Ну, до такого не дошло. Во– первых, я не знал твоей реакции, а во -вторых, не у всех так все быстро и легко получается, как у тебя!

Берри немного помолчал, а потом рассмеялся:

Вот, оказывается, я какой! Ладно, все отлично, дружище! Настоящий друг он на то и друг, чтобы выручать товарища во всем. Мир вам и любовь, она отличная девушка, и вы будете неплохой парой.

Для этого надо вернуться, брат, – Адам вдруг погрустнел.

Клайв хитро посмотрел на него :

Для этого надо, чтобы было, откуда возвращаться!

Не понял?! Ты не веришь? – Борс широко открыл глаза.

Верю, верю! – Клайв положил руку ему на плечо. Он видел удивление друга и вдруг понял, насколько искренне все эти люди поверили ему. Только силой этой общей веры можно было достичь желаемого, и только сила их общей веры открывала врата, пройти в которые до этого удавалось так не многим. И потому он, буквально осененный этим откровением, сразу пресек в себе последние сомнения, которые не должны были более выходить наружу и сжал пальцами плечо друга :

Я не так выразился, Адам. Просто вернуться из небытия.....звучит странно!

Все ок! – Борс подмигнул ему и ткнул кулаком в грудь. – Я верю в это, а верю я не так и во многое! Ну всё, если не возражаешь, я пойду, Клайв. Дел много, боюсь все не успеть.

Конечно иди, о чем разговор! До встречи! – они ударили по рукам и Борс, кивком головы попрощавшись с остальными, вышел из зала.

Клайв, в свою очередь, вернулся к Глории и Мозеру.

Я готов. Прости, милая, у нас там был мужской разговор.

О чем же? – улыбнулась она, подавая ему руку. – Раз мужской, значит о женщинах?

А как же! – Берри засмеялся. – Я просил, чтобы он позаботился о той девушке, об Элейн. Помнишь, я тебе говорил?

Ну и...?

Он уже раньше успел это сделать.

Отлично! – Глория тоже рассмеялась. – Друг на то и друг!

Взяв со стола пять ройтеров, Клайв положил их в карман, и они вместе с Мозером направились к дверям. Полицейские, дежурившие на первом этаже, направили их через боковой выход, и никем не замеченные, все трое вышли на улицу. На такси они доехали до восточной Олив – Уэй, где в одном из банков лежали основные средства Клайва, и без проблем осуществили все необходимые операции. Руководство банка, информированное о прибытии столь важного клиента, хотело встретиться с Клайвом, но он вежливо отказался, сославшись на плохое самочувствие, но пообещав посетить их уже через несколько дней. Профессор Мозер получил наличными свои двадцать пять тысяч, и закатив глаза, помчался к выходу.

Завтра придете? – только и успел окликнуть его Клайв.

Да, буду! – они едва услышали его удаляющийся голос.

Вот, чертяга! – Клайв с усмешкой покачал головой. – Полоумный, но гений!

А где ты видел других гениев? – спросила Глория, складывая в сумку деньги, которые они взяли лично себе. – Умный – он и есть умный, а гениальность это нечто иное. Умный видит мир правильно, а гений его вообще не видит. Он живет в том мире, где есть только он и его работа.

Доллары-то он неплохо видит! – усмехнулся Клайв.

Да, их сложно не заметить, – со смехом отозвалась Глория, с трудом закрывая сумку. – Но деньги для него это только энергия, а не фетиш, как для большинства.

Выйдя на улицу, они переглянулись:

Куда теперь?

Глория прищурившись посмотрела на ярко светившее солнце, но больше ничего не сказала, предоставляя Берри право выбора.

Мне не нужно домой, – Клайв сделал неопределенный жест. – Меня там никто и ничто не ждет... Мама не будет против, если мы приедем вместе?

Конечно нет, что за глупости?!

Остановив такси, они поставили свои большие сумки в багажник, и удобно устроившись на просторном заднем сиденье огромного «Шевроле Каприс», начали дремать, убаюкиваемые плавными покачиваниями широкого кузова, отчего дорога показалась им неутомительной и короткой.

Уже на подъезде к дому Клайв разбудил окончательно уснувшую Глорию:

Маме что-нибудь нужно говорить? Вероятно, она ничего не знает?

Глория открыла глаза :

Что ты говоришь?

Мама будет у нас спрашивать, что да как. Как ей лучше отвечать?

Глория зевнула, махнув при этом рукой:

Все, что нужно, она знает. Для нее мы приехали из Германии, и всё – больше ничего не было.

Она не любопытна?

Она умна и опытна.

А про завтрашний день?

Ничего не надо говорить, просто встанем ночью и уедем...ох, ну вот мы и дома!

Глория произнесла это, когда машина повернула с трассы, и в окне замелькали уютные загородные коттеджи её родной восемнадцатой авеню. Вскоре колеса уже зашуршали по мелкой гальке, которой была посыпана дорога к её дому, и такси остановилось. Клайв внезапно поймал себя на мысли, что он никогда не видел этих мест при дневном свете. Озеро Тюб Лейк, которое до этого напоминало о своем присутствии только особым запахом, доносившимся вместе с ветром, оказалось совсем близко. Его голубая гладь была хорошо видна между сбросивших листву деревьев Сансет Парка, подступавшего прямо к дороге.

Красиво? – Глория уже расплатилась с таксистом, и тот, выгрузив багаж, несколько раз с удовольствием глубоко вдохнув чистого воздуха, пошел к водительской двери.

Не то слово! – откликнулся Клайв, по прежнему продолжая стоять, зачарованно глядя на открывшийся пейзаж.

Пойдём! – засмеялась она. – Ещё успеешь налюбоваться, а вот сумки наши я одна не подниму!

Клайв оглянулся :

– Прости, милая. Просто стало так хорошо от всей этой красоты. Ощущение, будто вся тяжесть вдруг на мгновение спала с души. Понимаю, что рановато, но я представил, как все будет у нас потом.

– Всё так и будет, дорогой, – Глория улыбнулась, но, как показалось Клайву, немного грустно. – Мимолетные ощущения очень важны – они часто показывают суть будущего.

– Пойдем! – Клайв взял две самые большие сумки. – Смотри, а мама уже нас встречает!

Действительно, миссис Эстебан, ожидавшая их с самого утра, в этот момент вышла на крыльцо, привлеченная звуком подъезжавшей машины и хлопаньем дверей.

– Мама! – Глория помахала рукой. – Мы сейчас!

– В общем, договорились, – сказала она Берри, наклоняясь, чтобы взять последнюю сумку, – мама будет знать только то, о чем нужно знать. Если она спросит, почему так поздно – скажем, что задержали самолет.

– Ок, – Клайв ногой придержал перед ней калитку, давая пройти вперед, – я буду побольше молчать.

Впрочем, много выкручиваться, отвечая на неудобные вопросы, им не пришлось. Надо отдать должное миссис Эстебан, которая, видя их усталые лица, не стала проявлять излишнее любопытство. После первых приветствий, посетовав, что остыли ее фирменные пироги, которые были испечены к приезду дочери еще утром, она пошла на кухню готовить обед, сказав, что через час все будет готово и, наказав не опаздывать, оставила их вдвоем. Клайв с Глорией поднялись наверх и, не распаковывая сумок, сразу пошли в душ. Не стоит говорить, сколько удовольствия им, измученным долгим путешествием, доставила эта нехитрая процедура. Посвежевшие и набравшиеся сил, точно в назначенное время они спустились в гостиную, где миссис Эстебан соорудила поистине сказочный стол. Почти полтора часа они с удовольствием поглощали вкуснейшие домашние блюда, попутно рассказывая о своих приключениях. Глория, на которую выпала роль основного рассказчика, со своей задачей справлялась мастерски, всякий раз искусно обходя скользкие моменты, которые, несомненно, вызвали бы у мамы множество ненужных вопросов. Сведя в итоге их поездку практически к увеселительному путешествию, они закончили рассказ на несуществующей задержке рейса из Чикаго, тем самым удовлетворив женское любопытство миссис Эстебан. После обеда они еще около часа для приличия посидели с ней перед телевизором, а затем пошли к себе.

– Вам точно понравилась моя кухня, мистер Берри? – вдруг окликнула его старушка, когда Клайв с Глорией уже поднимались по лестнице.

– Вы бесподобно готовите, миссис Эстебан! – ответил Клайв, перегнувшись сверху через перила.

– Всегда надо говорить правду! – засмеялась она, назидательно подняв кверху указательный палец. – Но сейчас я вам верю!

– Мама, мы очень устали и сейчас пойдем отдыхать, ужинать уже не будем – поздно! – громко сказала Глория, которая, услышав их разговор, тоже задержалась на лестнице. – Всё было великолепно,…кстати, ночью нам надо будет уехать, так что ты не волнуйся, если услышишь, как мы ходим.

– А что такое случилось, куда собрались?

– Я тебе потом расскажу, – ответила Глория, видя, что Клайв смотрит на нее совершенно беспомощным взглядом.

– Ладно, молодые люди, отдыхайте! – миссис Эстебан с улыбкой махнула рукой.

– Глория, девочка! – вдруг снова позвала она дочь, когда та уже снова поднималась по лестнице.

– Да, мам?

– И надолго вы?

– Нет, к завтраку вернемся!

– Тогда я приготовлю пудинг с изюмом.

– Конечно!

Когда они зашли в комнату и Глория, включив свет, устроилась на кровать, Клайв сел перед ней на корточки и лукаво посмотрел в глаза:

– Утром вернемся?!

– А почему же нет? Там, куда мы отправляемся, времени нет, значит неважно, сколько мы отсутствовать, а если что-то сорвется и проход окажется закрыт, то тем более утром вернемся.

– А что она мне говорила про правду? Она не поверила в наш рассказ?

Глория неопределенно покачала головой:

– То, что мы о чем-то не договариваем, она поняла, а в остальном пусть думает, что хочет. Она меня знает – когда надо, я всю расскажу, а то, что пока озвучивать не стоит, на этом табу. Не думай об этом ...ты поспать не хочешь?

Клайв пожал плечами:

– Пока не знаю, сейчас только шесть вечера. А ты не думаешь, что нам надо как-то приготовиться?

– Как? – Глория улыбнулась. – Взять автоматы, еду, вымазать лицо черной краской?!

– Не знаю.

– У тебя и меня есть амулеты, Манхабата принесет еще три своих. Есть пять ройтеров…

– Думаешь, подействуют? – перебил ее Берри.

Несколько минут она молча смотрела ему в глаза, а потом с улыбкой погладила по голове:

– Прочь сомнения! Сначала он отдает за каждый как за машину, а теперь такие вопросы! Конечно, подействуют, но только боюсь, что их будет маловато.

– Ты про его слуг? – Клайв вздохнул. – Я тоже помню слова Мод, но ничего не поделать, что есть-то есть. Но для Грюнфельда я приберегу пару хороших выстрелов!

Он поднялся на ноги и посмотрел на Глорию сверху вниз.

– Что?

– Смотри! – Клайв подошел к зеркалу и поднял вверх одежду, обнажая грудь. Там, ярко выделяясь на светлой коже, виднелся знак, в почти полностью оформившейся форме которого теперь легко можно было узнать классическую пентаграмму. Не хватало только последней, пятой, завершающей полосы, которая соединила бы воедино остальные, собирая простое перекрестие линий в мощнейший символ, под знаком которого в мире делается столько зла и добра, что все остальные символы отходят на задний план, покрытые её широкой тенью.

– Вот и всё! – разом выдохнула Глория. – Круг замыкается, а значит, мы на правильном пути!

– Что ты имеешь ввиду? – Клайв провел рукой по розовым линиям, напоминающим теперь старые шрамы.

– Пока звезда формировалась, твоя личность формировалась вместе с ней. Ты становился все сильнее, сам не замечая того. Кстати, ты не задавался вопросом, почему Грюнфельд не приходит больше к тебе? Он ведь способен на это и во сне и так.