Текст книги "Пятьдесят (СИ)"

Автор книги: Макс Роуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Никогда бы не подумал, что луна вдруг покажется мне союзницей, – сказал Клайв, глядя на небесное светило, висевшее прямо перед ними. – Я всегда считал себя человеком солнца, а сейчас мне так неожиданно комфортно, что я даже не знаю, как это описать.

– Вот потому я и говорила вчера, что ведьма могла не выйти к нам из-за погоды, – отозвалась Глория. – Она существо сумеречного мира, и ей тоже может быть некомфортно в полной темноте. Я даже думаю, что ей совершенно необходим какой-то свет, чтобы отражаясь от частиц, составляющих ее сущность, он позволял увидеть ее. В кромешной темноте такие существа могут полностью развоплощаться, а слабый дневной или лунный свет, наоборот, позволяют им полностью развернуться.

Но полной темноты почти не бывает, – сказал Клайв, уже начиная посматривать в сторону, опасаясь пропустить место для схода с дороги. – Хотя, конечно, вчерашняя ночь – это было что-то особенное.

Вот именно... кстати, а ты помнишь, что уже почти двое суток не звонил домой? – вдруг спросила Глория.

Да?! – Клайв удивленно посмотрел на нее. – А ведь действительно! Я и забыл!

Сегодня утром надо позвонить, пока они там все не легли спать. Мало ли, что там происходит?

Вскоре они уже сходили с дороги направляясь к старому кладбищу, которое на этот раз нашли без особых проблем. Стояла полная тишина, не было слышно ни ветра ни своеообразных ночных звуков, так пугавших их накануне. Среди голых веток проглядывались яркие звезды, и огромная, почти полная белая луна прекрасно освещала все вокруг. Конечно, если бы сейчас они в первый раз попали сюда, то старое кладбище, освещаемое голубоватым безжизненным светом, произвело бы на них, как и на любого другого человека, поистине жуткое впечатление. Но сейчас, попав сюда в третий раз, они видели в нем своего союзника. Отражаясь от белоснежного снега, он помогал им не заплутать среди могил, и временами Клайв даже видел их собственные следы, оставленные прошлой ночью, когда они в кромешной темноте кружили здесь в поисках прохода. Наконец, кладбище осталось позади и они вышли к лесной кромке, за которой начинался овраг. С высоты, сейчас они хорошо видели развалины. Лес за ними смотрелся монолитной стеной и не отвлекал внимание, как днем, что выходило даже некотрым подспорьем.

Ну, что, начинаем ждать? – спросил Клайв. – Лезть к развалинам мне не представляется целесообразным, да и опасно это.

А что нам остается?! – Глория пожала плечами и села на поваленное дерево. – Налей мне, пожалуйста, кофе.

Нет проблем!

Кофе пришлось наливать прямо в крышку термоса, приспособленную под стакан, и Клайв терпеливо ждал, пока Глория сделает последний глоток и емкость освободиться. Тихо разговаривая, так они и сидели, иногда подливая себе обжигающий напиток, вдвойне приятный на легком морозце. Однако, время шло, а ничего не менялось. Сколько они ни смотрели на развалины, сколько ни прислушивались – там ничего не происходило. Правда, один раз Клайву показалось, что он видит среди камней какое-то движение, но он списал это на простую игру теней от окружающих деревьев – понемногу поднимался ветер и их верхушки начали мерно раскачиватся.

Два ночи, – сказал он, посмотрев на часы.

Да, – зевнула Глория.

Что делать будем?

Давай еще немного подождем, ты замерз?

Нет, милая. Просто думаю о том, что мы, кажется, и на этот раз сюда зря пришли.

Она неопределенно пожала плечами :

Ну еще полчасика, и пойдём. Там еще что-нибудь у нас осталось?

Клайв налил ей остатки кофе, а сам встал и начал ходить вдоль обрыва, внимательно приглядываясь к развалинам.

Как думаешь, я доброшу до туда камень? – спросил он, поднимая с земли довольно увесистый булыжник.

Зачем тебе? Может и добросишь – замок ниже нас, так что это вполне вероятно.

А вдруг эта ведьма там спит? – улыбнулся Берри.

Сущности из иного мира никогда не спят. А вообще, если тебе нечего делать, то бросай.

И в ту же секунду Клайв, немного отойдя назад, широко размахнулся и с разбега швырнул камень. Им не был виден его полет, но он явно попал в цель. Раздался глухой стук, потом что-то как-будто покатилось, а в следующее мгновение они услышали как раздалось хлопание множества мощных крыльев и небольшая совиная стая, поднявшись из развалин, пронеслась у них высоко над головами. При этом птицы не издавали ни единого звука, что выглядело жутковато и неестественно.

Вот черт! – Клайв посмотрел на Глорию. – Что это такое?

Там птицы сидели, что же еще! – усмехнулась она. – Наверное, спали после охоты, а ты им помешал.

К чертям всех этих птиц! – снова выругался Клайв. – Что за дерьмо? Получается, мы опять зря сюда приперлись?

Глория улыбнулась.

Не кипятись, – спокойно сказала она, – если не что-то получилось, это не значит, что так будет постоянно. Поедем сейчас домой, а завтра уже будем разбираться. Позвоним домой, узнаем новости и может быть они нам подскажут, как быть дальше.

Ты умница! – Клайв подал ей руку, помогая подняться. – Всё правильно говоришь, только я не отчаиваюсь, а просто мне не нравится, когда я не понимаю, что происходит. Знаешь, когда все только начиналось, и у меня были лишь догадки о том, кто такой Грюнфельд, что ему нужно, что нужно делать мне – тогда я не находил себе места. Но как только все разъяснилось, мне стало намного легче и проще. И это даже несмотря на то, что происходят все более и более ужасные вещи. Так и с этой ведьмой -ну ладно бы мы не видели ее, но ведь видели, да еще как! И вот теперь ходим сюда как проклятые, а все без толку! – Клайв в сердцах стукнул палкой, которую подобрал на земле, по стволу одного из деревьев.

Я понимаю тебя, – сказала Глория, которая внимательно прослушала его тираду. – Но торопиться с выводами пока не стоит, в конце концов прошло всего двадцать четыре часа с того момента, как мы пришли сюда ночью в первый раз. Это совершенно мизерное время, ососбенно для тех сущностей, для которых такого понятия вообще не существует.

Для них конечно не существует, а для нас уже половина третьего ночи! – пошутил Клайв, с трудом сдерживая то и дело подкрадывающуюся зевоту.

Разговаривая, они незаметно для себя миновали все опасные участки и вскоре вышли на дорогу. Луна теперь светила им в спину, что только улучшало и без того неплохую видимость. Взявшись за руки, они быстрым шагом пошли вперед, стремясь теперь как можно скорее добраться до машины. На небе появились облака, и быстро проходя по диску луны они давали тени, которые, проносясь по лесу, все чаще начинали перебегать им дорогу. В одно мгновение Клайв оглянулся, желая полюбоватся этим удивительным зрелищем и тут же застыл как вкопанный, сильно дернув Глорию за руку.

Ты что?! – испуганно сказала она.

Клайв не ответил, а только медленно поднял руку, указывая куда-то вдаль. Глория пригляделась и тут сама увидела человеческую фигуру, медленно двигающуюся по дороге. Не было никакого сомнения, что это была ведьма. Сотня метров, отделявшая их от нее, не была достаточно большим расстоянием, чтобы они не заметили уже знакомых им седых волос, висевших из под низко надвинутого капюшона и большой суковатой палки, которую старуха держала в руках. Увидев, что они остановились, она остановилась тоже.

Что будем делать? – прошептала Глория. – Я, кажется, боюсь!

Надо дать ей знак, – сказал Клайв. – Мне тоже не по себе, но ты же сама давала мне читать книгу с наставлениями, как надо себя вести. Спокойствие и еще раз спокойствие. В конце концов я видел Грюнфельда прямо перед собой, а это стоит десятка ведьм.

Говоря это, он помахал в воздухе рукой, привлекая внимание старухи. Сначала ничего не изменилось, но вскоре она подала ответный знак, приподняв свой посох, как будто приветствуя их.

Пойдем к ней! – решительно сказал Клайв.

Он взял Глорию за руку и увлек за собой. Она не сопротивлялась, а только начала что-то шептать про себя, быстро-быстро шевеля губами. Однако, не успели они сделать и десяти шагов, как ведьма внезапно оседлала свою палку, поднялась в воздух и в мгновение ока взвившись над верхушками деревьев, исчезла в ночи, испустив душераздирающий крик.

Хорошо, что я не ел весь день, иначе бы со мной случился конфуз! Туалетной бумаги мы с тобой не догадались прихватить! – сказал Клайв, проводя её глазами. Он чувствовал, как дрожала рука Глории и решил таким образом несколько взбодрить свою спутницу.

Ты что, совсем не боишься? – прошептала она. – Я не думала, что это будет так страшно.

Я же говорю, что я видел Грюнфельда, – Клайв был нарочито весел.

Интересно, куда она полетела? – Глория посмотрела на небо. – Клайв, милый, у меня на груди медальон просто горит огнем!

Может, встретит нас у машины, прогреет её к нашему приходу?! – снова пошутил Берри.

Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент они повернулись и слова застыли у него на языке....ведьма стояла у них за спиной! Она стояла настолько близко, что можно было дотронуться до нее рукой. Капюшон был откинут, и они отчетливо видели ее серое, будто бумажное, лицо, плотно закрытые глаза и густые седые волосы, в беспорядке ниспадавшие до самого пояса. От нее исходил отчетливый запах плесени, но одновременно, к нему примешивался какой-то невероятно тонкий пряный аромат, несомненно влияющий на общее восприятие и делавший ведьму менее отталкивающей для тех, кому он предназначался. Несколько минут они так и стояли молча, друг против друга. Ведьма, видимо, изучала их, а Клайв и Глория, в свою очередь, просто физически не могли вымолвить ни единого слова. Неожиданное появление старухи буквально сковало обоих, и хотя они сами стремились к этой встрече, в реальности все оказалось совсем иначе, чем оба себе представляли.

Меня зовут Мод, – вдруг неожиданно чистым голосом произнесла ведьма.

Клайв с Глорией переглянулись: она говорила на странном языке, явно выходящим за человеческие возможности. Он имел множество согласных, которые словно налетали одна на другую, при этом складываясь в слова. Звук исходил не изо рта ведьмы, который, как и ее глаза, оставался плотно закрытым, а неведомым образом рождался у каждого из них в голове, делая язык иного мира легким и понятным.

Вы знаете, кто мы? – спросила Глория, с которой сразу спало первоначальное оцепенение.

Вместо ответа старуха подняла костлявую руку и указывая пальцем на Клайва, произнесла :

Он послал тебя сюда, выполняя условия одды! Войдешь в огонь и увидишь его! Другие помогут тебе, но бойся медлить, не бойся идти вперед. Ты или он, половина на половину, еще ничего не решено. Тринадцать ночей срока тебе, дальше смерть. Если победишь, будешь силен и славен. Женщина поможет тебе, она и есть судьба. Возьми с собой всех и иди в дом. Сожги его в полночь и увидишь темный проход в огне. В замке только изгонишь мертвого. Бойся слуг его, их еще много. Времени нет в огне, в замок попадешь, в Альтштау, в твой дом. Деньги твои пополам, заплати всем, они энергия. Остальное себе возьми. Проиграешь – утонешь в огне, победишь – получишь звезду немногих. Жизнь вечная в ней и вечная победа твоя.

Она замолчала. Глория посмотрела на Клайва – он стоял невероятно бледный, смотря куда-то вдаль ничего не выражавшими глазами.

Что с тобой? – прошептала она, легонько потрепав его за плечо.

Ничего, – так же тихо ответил он. – Я все видел, что она сказала... это ужасно.

Ты, – снова заговорила ведьма, теперь указывая на Глорию, – ты должна провести его вперед, с тобой он только может быть сам собой. Проиграешь, огонь и тебе станет расплатой. Будешь сторожить пожарище и ждать чего-то, не дождавшись никогда.

Смотри! – неожиданно громко воскликнула Глория, доставая из-под куртки два своих медальона. – Смотри сюда! Ада омме зодо заг! Открой глаза!

Я тоже была такой, – услышали они ответ. – Глаза здесь не нужны. Хорошие знаки, правильные, я их чувствую и так.

Вы давно тут живете? – спросил Клайв. Он окончательно пришел в себя и теперь, вспомнив наставления, прописанные в недавно прочитанной книге, старался вести себя как можно естественнее.

Давно. Замок стоял тогда.

Вы знали Грюнфельда? – спросила Глория.

Знатный был мужчина, сильный! – в голосе ведьмы неожиданно послышались живые нотки.

Кем он вам приходился?

Ни кем. Знатный мужчина был, хотел всегда большего. Он получил это.

А кем вы были в это время?

Меня в то время уже не было!

Вы хотите сказать, что вы еще раньше стали такой?

Намного раньше, это все мои места. Я тоже хотела всегда большего, как и он. Мы с ним много беседовали. Я дала ему знания и он решил перерождаться.

Он тоже хотел стать ведьмаком? – вмешался Клайв.

Хотел...вампиром. Настоящим.

И почему же стал каким-то отродьем?

Какие же глупые! – ведьма недовольно фыркнула. – Он борется за себя, он должен победить, тогда станет.

А как стали ведьмой вы? – спросила Глория. – Вас не обижает это слово?

Слова как ветер...я стала, потому что... я победила! Я победила дважды!

Они стояли как громом пораженные. Все, что до этого момента представлялось тайной, ведьма смогла объяснить, произнеся всего только два слова. Весь смысл происходящего заключался в них: существам из другого мира сначала следовало доказать свою состоятельность и силу, прежде чем им будет даровано желаемое. Грюнфельд хотел получить вечную жизнь, но пока он только завис между мирами, ожидая своего часа, который и пробил, когда Клайв выпустил его на землю. Шла вечная игра великих сил, в которой люди являются лишь разменными фигурами. Грюнфельд изо всех сил рвался назад, мечтая стать вампиром. В прошлом веке один раз он сумел выполнить одно из условий, но на сей раз его задача сильно усложнилась и именно Клайв Берри стал тому виной. Сейчас он понимал, насколько важно не упустить ничего из сказанного, а потому начал задавать четкие и прямые вопросы :

Вы сказали, что я должен сжечь дом? Тот, в котором он появился?

Да.

Что за проход в огне?

Картина мертвеца – она оживает при свете и открывается в огне. В нее вы должны войти и в замке выясните, кто победитель.

Как много у нас времени?

Если ему не мешать, ему нельзя забирать больше трех человек.

Что значит «мешать»?

Нападать.

А что будет с нами, если мы победим? – спросила Глория, внимательно следившая за разговором.

Никто не знает, – старуха как-то неуверенно, совсем по-человечески, пожала плечами.

А эта женщина в библиотеке, это ведь вы заставляли ее так говорить?

Да, так было надо. Как вам иначе найти мой лес? Про кладбище почти все забыли в городе.

Но почему же вы должны помогать нам?

Он должен доказать, что сможет победить несмотря ни на что. Он сам сказал вам обо мне. Это испытание и таковы правила. В одде не нужны слабые, не нужны сильные. Только самые сильные достойны её.

Что такое одда? – спросил Клайв. – Я помню это слово. Оно есть в манускрипте, где описаны последние часы Грюнфельда.

Одда сама откроется тому, кто заслужил это. Её нельзя описать, она для каждого своя, разная... Мы много говорим... женщина, подойди ко мне, – ведьма вдруг обратилась к Глории.

Та сначала вопросительно посмотрела на Клайва, а потом решительно сделала шаг вперед. Берри во все глаза смотрел за происходящим – старуха протянула Глории руку и она, немного поколебавшись, взяла ее в свою ладонь. Так они и стояли, друг против друга и казалось, вели немой диалог. Глория несколько раз кивнула головой, а потом вдруг охнула и отпрянув назад, упала на руки подоспевшего Клайва. В ту же секунду ведьма взмыла в воздух и буквально растаяла у них на глазах.

Глава 16. Возвращение.

Что случилось? – испуганно спросил Клайв. – Она что-то сделала тебе?

Нет, мой хороший, все нормально, не волнуйся. Просто в последний момент меня словно током пронзило. Это было не больно, но неожиданно.

Зачем она подзывала тебя.

Глория повернулась к нему и погладила по щеке:

Я не могу сейчас говорить об этом, прости. Это не тайна, а просто не подлежит озвучиванию до времени. Ты же умница, ты сам понимаешь, в какие дела мы впутаны и какие силы стоят за всем. Не пытай меня, пожалуйста, Клайв. Да и не сказала она ничего конкретного, а просто предоставила несколько вероятностей.

Хорошо, милая. Будет все, как ты хочешь.

Спасибо тебе! – Глория прильнула к нему, покрывая лицо поцелуями.

Между тем, находиться в лесу больше не было никакой необходимости и вскоре они уже были на пути к машине. По дороге Клайв посмотрел на часы, а затем перевел взгляд на Глорию:

Как думаешь, сколько сейчас времени?

Часа четыре, а что?

Почти шесть утра, милая!

Не может быть! – Глория даже приостановилась. Взяв Клайва за левую руку, она повернула её к себе. – Ничего себе, это как может такое быть?!

Искривление времени, – объяснил Клайв. – У тебя в первый раз такое?

Ещё бы! А у тебя?

Каждый раз, когда я видел Грюнфельда, происходило нечто подобное. Только в тех случаях время почти останавливалось, а сейчас мы не заметили, как прошло три часа.

Вероятно, при появлении сущностей другого мира вокруг них образуются особые поля, влияющие на окружающих, – задумчиво произнесла Глория. – Два мира соприкасаются и происходят искривления временного континуума. Я всю свою сознательную жизнь посвятила магии и общению с потусторонними силами, но увидеть их воочию – это совсем другое.

Век бы их не видеть! – вздохнул Клайв. – Как много бы я дал, чтобы все вернулась на десять дней назад и ничего этого не было.... Черт возьми, да какого дьявола я болтаю?!

Ты что? – Глория с удивлением посмотрела на него.

В этот момент они уже подошли к своей машине, но Клайв не спешил открывать двери. Он положил руки на крышу и улыбнулся :

Ничего бы я за это не дал! Десять дней назад я был совершеннейшим «никто», ни имеющим ничего и не видящим смысла в жизни. Теперь же со мной произошло столько событий, что другому человеку хватит на всю жизнь, а то и более. Я имею столько, о чем не мог и мечтать, и честно скажу, что мне такая жизнь нравится. Я не чувствую себя говном, потому что все, что получил, да, пусть через чужие страдания и смерть, но я никогда не желал этого. Мало того, я готов отдать все, в том числе и собственную жизнь за людей, которые еще могут пострадать. Есть только одно, чем я не могу пожертвовать... знаешь, о чем я?

Нет! – Глория восхищенно смотрела на Клайва. Сейчас он раскрывался перед ней еще с одной стороны, показывая способность не только решительно действовать и здраво рассуждать, но также делать правильные выводы из всего происходящего, оставаясь при этом нормальным честным парнем. В мире нашлось бы немного людей, способных так себя вести в подобной ситуации. Человек слаб, а испытания страхом, потерями, неизвестностью и богатством, пусть даже эти напасти происходят в единственном числе, с честью проходит далеко не каждый. На Клайва же свалилось все сразу, и при этом он не сложил руки, не забился куда-нибудь в угол, а боролся ни смотря ни на что, не теряя при этом лучших человеческих качеств. Он остался естественен и честен, как с собой, так и с окружающими, и потому Глория отдала ему свою любовь, а вместе с ней и всю себя, потому что только такой мужчина мог заслужить ее любовь и доверие. Именно поэтому она смотрела на него сейчас такими глазами, говоря свое «нет», которое, скорее, звучало как «да», и объяснение которому она, как и любая женщина, хотела услышать исходящим только с его губ. Клайв не обманул ее ожиданий:

Это ты, – сказал он. – Ты, это единственное, что мне дороже всего, выше перечисленного. Как бы это не звучало, но я был бы не готов пожертвовать тобой ни при каких раскладах. Вот теперь я всё сказал.

Глория с блестящими глазами обошла машину вокруг и приблизившись к Клайву, положила руки ему на плечи:

Для меня нет ничего дороже этих твоих слов, милый. Может быть, я и не стою этого, но каждому человеку хочется иметь свое, личное счастье. Ты мне даешь эти ощущения, спасибо тебе!

Так они стояли, тесно прижавшись друг к другу, не обращая внимания на холод и поднявшийся ветер, стремительно нагонявший снежные тучи, полностью скрывшие за собой еще недавно чистое звездное небо. Прошло не менее пяти минут, прежде чем они сели в машину и направились назад в отель. Дело было сделано и теперь перед ними стояли новые задачи. Спать не хотелось и уже по дороге они решили, что не следует медлить с возвращением в Америку, и постараться как можно скорее купить обратные билеты. Разбудив полусонного ночного портье, сменившего хозяина на посту, ровно в половине седьмого утра они вошли в свой номер. С облегчением сняв порядком надоевшие плотные штаны и куртки, они по очереди сходили в душ, после чего, чувствуя свежесть и прилив сил, переоделись в более привычную одежду.

Придется ехать на почту, – сказал Клайв. – Черт возьми, ну неужели так сложно сделать международный доступ прямо на местных телефонах?

А вдруг кто-нибудь наговорит на сотню, а потом возьмет и съедет из отеля. Ты думаешь, мало найдется желающих?

Клайв зевнул, натягивая свитер :

Надо было нам купить карту с кодом доступа на почте. Правда, задним умом мы все сильны, да?

Поехали скорее! – засмеялась Глория. – А то у нас скоро все спать лягут!

Портье внизу был несказанно удивлен, когда увидел, что эти двое американцев, вернувшиеся только под утро, снова собрались уходить. С сонным видом он открыл им дверь и еще долго стоял, глядя вслед их удаляющейся машине, с удовольствием вдыхая полной грудью свежий утренний воздух....

Переговорный пункт работал круглосуточно и вскоре Клайва и Глорию, почти одновременно, пригласили пройти в переговорные кабинки.

Алло, алло! – в трубке раздался взволнованный голос Борса. – Клайв, как дела?

Привет! Нормально дела, Адам. Как только возьмем билет, сразу вылетаем обратно.

Ого! У тебя все получилось?

Да, брат, все ок. что у вас?

У нас хреново, брат. Сегодня я дома, у меня выходной, а вчера весь день творилось черт знает что. Прошлой ночью Грюнфельд убил Брюса Маклинза, это который работал на «Рейнолдс тобакко». Создан специальный штаб по противодействию его действиям. Мнения разделились пополам – одни верят в то, что это выходец из другого мира, обладающий сверхвозможностями, другие считают его просто маньяком, который получил опыт убийств и маскировки в одном из спецподразделений. В любом случае, Клайв, дело сдвинулось и мы можем рассчитывать на настоящую поддержку.

Отлично, Адам. Ты называешь это «хреново»?!

Мы не можем его остановить, и многие это понимают. Можно создать десять штабов, только толку мало. Есть и еще одна новость, она касается лично тебя. Расследование идет полным ходом, как понимаешь, так вот твое имя всплыло в связи с этим. Есть такой детектив у нас – Вердклифф, очень талантливый парень. Он докопался, что ты имеешь какое-то отношение к происходящему. Я рассказал ему все честно и он нам верит, вот только люди из штаба хотят выслушать тебя лично. Так что готовься – по приезде тебе придется давать показания.

Это все только к лучшему, – сказал Клайв. – Я готов рассказать обо всем этим людям. От них будет зависеть очень многое – без помощи мне не обойтись.

Я тоже так думаю, но все же ты подготовься.

Посмотрим, что следующие сутки еще преподнесут. Ок, Адам, в любом случае спасибо тебе. У нас сейчас раннее утро и я приложу все усилия, чтобы вылететь сегодня вечером. Если не получится сегодня, возьмем билеты на завтра. Так что ждите.

Хорошо, Клайв. Как прилетишь, сразу звони.

Все будет хорошо, держись там! – Клайв повесил трубку и вышел в зал. Глория звонила своей маме и еще не закончила разговор. Тогда он вновь подошел к окошку, за которым сидела телефонистка и написал на листочке номер Манхабаты. На этот раз попытка оказалась удачной :

Здравствуйте, мистер Берри, – услышал он знакомый голос.

Привет, Элиас. Как у вас дела?

Все в порядке. Я вернулся только сегодня утром, но уже успел связаться с профессором Мозером. Помните, я вам говорил о сумасшедшем конструкторе?

Да, конечно.

Он сразу завелся после моих слов и теперь ждет встречи с вами. Уверяет, что у него есть какое-то особое оружие.

Отлично, Элиас, вы действительно стали для меня настоящей находкой. А я тоже справился со своим делом – я встретился с ведьмой.

Это должно было произойти, – Манхабата был совершенно спокоен. – Что ж, возвращайтесь, мистер Берри. Я жду вас.

Манхи..., – Клайв замялся, – ...я должен сказать, что не послушался вас и здесь, в Германии, я не один.

Манхабата вздохнул:

Ничего страшного... вы с Глорией?

Да, как вы узнали? – Клайв был поражен.

В этом нет ничего сверхъестественного, просто воля случая. По приезде я обзванивал некоторых знакомых и один из них сказал, что хотел посоветоваться о чем-то с мисс Эстебан, а оказалась, что она уехала. Ее мама хорошо знает этого человека и сказала, что Глория в Германии.

Понятно, – Клайв усмехнулся. – В вашем тесном кругу ничего утаить невозможно. Вы не осуждаете меня, не считаете непоследовательным?

Нет, мистер Берри, вы же знаете о моем отношении к миру. Чему суждено быть, того нельзя миновать. Я уже поразмыслил над этим и считаю, что помощь Глории действительно необходима. Вы там еще не собираетесь пожениться?

Пока нет! – Манхабата говорил таким спокойным и невозмутимым тоном, что Клайв даже засмеялся. – Вы удивительный человек, Элиас, ваш фатализм поистине безграничен.

Жизненный опыт и знания сделали меня таким, мистер Берри. Ну что ж, могу только повторить вышесказанное – возвращайтесь в Америку и будем сообща решать, как поступать дальше. В любом случае – удача идет с вами рядом. Мне только жаль тех людей, кто тоже вынужден делать это.

Идти со мной? – переспросил Клайв.

Именно так. Для многих это закончится плохо.

Эх, Элиас! Вы по прежнему в своем репертуаре! Ладно, мистер Манхабата, как только я прилечу, то дам вам знать. До встречи!

До встречи, мистер Берри. Не обижайтесь. Помните, что на правду обижаться не стоит.

Клайв с усмешкой повесил трубку и вышел из кабинки. Глория уже ждала его – сидя в кресле она перелистывала какой-то журнал.

Ну что? – он сел рядом и закинул ногу на ногу.

Дома все нормально, но мама говорит, что в городе только и разговоров что о неизвестном маньяке. Грюнфельд смог посеять испуг в людях – для него это настоящее наслаждение.

Твоя мама говорит не только об этом, – Клайв улыбнулся. – Она нас выдала!

Ты о чем?

И тогда Клайв рассказал ей о разговоре с Манхабатой, а затем во всех подробностях расписал свой диалог с Борсом.

– Ничего не вижу в том, что Манхабата узнал про нас. Он работает за деньги и по большому счету ему все равно. Его может огорчать только тот момент, что теперь он не единственный, кто может помочь тебе в сфере, недоступной обычным людям... Что ты там все время делаешь?

Действительно, Клайв уже несколько раз, морщась, запускал руку себе под свитер.

– Чешется грудь что-то.

– Пойдем, посмотрим, – Глория указала на большое зеркало, висевшее на стене у входа.

– Думаешь, появилась третья полоса?

– Вполне возможно. Утром, когда ты мылся, ничего не видел?

– Видел, их было две, – Клайв встал, и с озабоченным видом направился к зеркалу. Там он, не обращая внимания на удивленный взгляд телефонистки, поднял вверх свитер вместе с одетой под него толстовкой и хмыкнул, увидев третью полосу, снизу пересекающую две другие, проходя параллельно земле.

– Это из-за нашей ночной встречи? – спросил он у подошедшей Глории.

– Несомненно. Закрывайся, а то на нас тут смотрят.

– Да ладно! – Клайв опустил свитер и, повернувшись, подмигнул телефонистке, которая заулыбалась и опустила глаза. – Вообще-то, вторая полоса за два дня – это многовато.

Глория развела руками:

– Что поделать. Но я не вижу в этом ничего плохого – мы прошли очередной этап, а значит и развязка все ближе.

– Значит, начинается экшн! – Клайв одним движением решительно застегнул молнию на куртке. – Пусть так, мне это даже нравится. Пошли! – он взял ее за руку и пошел к выходу, увлекая Глорию за собой.

Выйдя из здания почты, они огляделись. Город уже проснулся, и улицы постепенно наполнялись людьми, спешащими по своим делам. Из находившегося неподалеку ресторанчика так аппетитно пахло свежим кофе и сдобой, что они переглянулись, а затем засмеялись, поняв, что подумали об одном и том же.

– Если мы сейчас не зайдем туда, я умру! – сообщила Глория.

– А я умру, если у них нет мяса, – отозвался Клайв. – Черт возьми, я даже забыл, что мы не ели со вчерашнего дня. Такого со мной еще не бывало!

Утреннее меню ресторана ограничивалось вполне стандартным для этого времени суток набором блюд, но его хозяин проявил сообразительность и смекалку. Стоило Клайву начать знаками показывать, как они хотят есть, и что предлагавшийся ассортимент не вполне может их устроить, как он закивал головой и вскоре перед двумя особо изголодавшимися посетителями поставили огромную яичницу с ветчиной и сосисками, венский штрудель и большой кофейник. Глория даже захлопала в ладоши, приветствуя такую находчивость повара, что вызвало одобрительные улыбки остальных посетителей и обслуживающего персонала. С аппетитом расправившись со всем, что было на столе, они покинули гостеприимное заведение, щедро оставив на чай не менее четверти обозначенной суммы.

– Надо как-то разобраться с обратными билетами, – сказал Клайв, когда они вышли на улицу. Вытирая губы бумажной салфеткой, он стоял посреди тротуара и теперь ждал от Глории какого-нибудь ответа.

– Вероятно, здесь это будет трудновато решить, – подумав, сказала она. – Я считаю, что нам надо ехать назад в Мюнхен, и там, в аэропорту, всё станет понятно.

Клайв согласно кивнул:

– Поехали сейчас? Если ты, конечно, не устала, милая.

– Это не имеет значения, нам надо возвращаться, вот и весь ответ.

– Что за женщина! – он бросил на нее полный восхищения взгляд. – Каждый раз, когда я слышу от тебя что-то подобное, я не перестаю удивляться. Далеко не каждый мужчина обладает такой волей и таким здравомыслием!

– Я не мужчина и далеко не каждая, – улыбнулась она. – А вообще – спасибо за комплимент!

– Тогда вперед?

– Вперед!

Однако когда они почти дошли до машины, Клайв вдруг остановился.

– Когда я расплачивался в ресторане, то мне показалось, что в бумажнике осталось не так много денег, – сказал он, с озабоченным видом залезая во внутренний карман. – Сейчас посмотрим.

– Шестьсот тридцать марок, – Клайв показал тоненькую пачку разноцветных банкнот.

Глория только пожала плечами:

– А что ты хотел? Деньги не вечные, да и тратили мы немало. К тому же у нас ведь еще полно долларов.

– Это да, я со всеми нашими делами совсем забыл о деньгах, – задумчиво протянул он. – Но нам надо расплатиться с хозяином в отеле. Шестьсот, думаю, если и хватит, то впритык, а доллары предлагать мне неудобно.

– Поменяй сейчас, в чем проблема?

– Да деньги все в номере. Кстати! – Клайв поднял кверху указательный палец. – Что я мучаюсь? Мне наверняка уже переведены деньги из Америки, а по дороге в отель я уже несколько раз видел офис «Дойче Банка».