Текст книги "Пятьдесят (СИ)"

Автор книги: Макс Роуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Где-то вдалеке снова раздались крики, но сейчас они звучали не яростно, а с каким-то отчаянием, и даже, как невероятно бы это не казалось, с испугом. Слыша где-то внизу топот многочисленных ног, Клайв отбросил в сторону разрядившийся ройтер и, взяв с пола чью-то винтовку, направил ее сторону соседнего коридора. Однако, вскоре крики и шаги стихли и наступила тишина.

Что за дерьмо? Что это было? – послышался голос Мэнгрума.

Вставай, – Клайв подошел к другу. – Не ранен?

Нет. Что здесь случилось? Когда шарахнуло, я даже выключился.

Сейчас расскажу, – Клайв помог ему подняться, – подожди... Глория! – крикнул он. – Ты меня слышишь? Где ты?

Слышу, милый, я здесь! – раздался ее голос, и он увидел, как она медленно встает, с трудом отворачивая в сторону придавивший её труп Риттера, которого взрывом отбросило назад, и он упал прямо на Глорию, сбив ее с ног.

Вижу, я иду к тебе. Посчитай людей, Стэн, – уже на ходу бросил Клайв.

Подойдя к Глории, он помог ей окончательно освободиться.

Ты не ранена?

Нет, только плечо болит. Риттер, когда падал, задел меня прикладом винтовки. Где мертвецы?

Пока что далеко. Я не знаю, что со мной происходит, но теперь я вижу замок насквозь. Например, я знаю, что здесь постоянно находится примерно пятьсот человек, и тут они словно в заточении, обреченные вечно подчиняться своему барону. Это обычные люди, служившие в замке в разное время, но и после смерти замок не выпустил никого. Всё произошло после того, как я бросил бомбу в их толпу, и теперь примерно половину мы уничтожили, но их еще очень много, и не известно, чья возьмет. Вдобавок, постепенно они станут воскресать. Впрочем, у меня есть кое-какой план, но об этом позже.

Ты подключился к общему источнику силы, – Глория внимательно выслушала его слова. – Эта сила держит здесь и этих людей, и замок, не давая им рассыпаться в прах. Воля темного повелителя, которому служит Грюнфельд, не дает сделать им этого. Проходя через испытания, ты все время становился сильнее, а бросив заряд, ты показал всем, кто наблюдает за нами, насколько велика твоя сила духа, и тебя приняли.

Куда?

Приняли в когорту избранных, – улыбнулась она. – И теперь я безумно этому рада, теперь я могу открыть, что именно об этом шепнула мне Мод там, на лесной дороге. Только не будем пока говорить об этом никому.

У меня горит грудь, – сказал Клайв. – Как будто ее жгут каленым железом, но я не ранен.

Формирование знака закончено, – кивнула Глория. – На груди у тебя появился пентакль, и боль скоро уйдет, не волнуйся. Главное, следуй сейчас только за своим сознанием, а не за мыслями или логикой, и оно подскажет верное решение.

У меня уже полно решений, и первое из них – разнести здесь всё к чертовой матери, пока не поздно, а иначе...

Он не договорил, потому что у них за спиной раздался голос Адама Борса:

Эй, ребята! Извините, что отвлекаем вас, но у нас большие проблемы, Клайв.

Что там, Адам? – Клайв вздохнул, и нежно проведя Глории по щеке, повернулся к отряду.

Четверо погибли, Клайв, – ответил тот. – Манхабата сильно ранен в ногу.

Амулеты амулетами, а вот от летящих осколков они не спасают. Да, Элиас? – Клайв подошел к индусу, который стоял, прислонившись к стене.

Случайностей не избежать, мистер Берри. Что это с вами?! – Манхабата вдруг внимательно посмотрел ему в глаза.

Со мной? Ничего! А что такое?

У вас странный взгляд, и мне показалось...

У нас у всех сейчас такой взгляд, – вмешался Мэнгрум. – Клайв, нас осталось девять человек. Оружия пока достаточно – полностью нам даже его не унести. Там такой пролом в стене – ты это сделал?

Я бросил им вторую «детку», Стэн. За дверями было человек двести, и раз оттуда до сих пор никто не появился, думаю, что с ними покончено. Вероятно, там было еще немало пороховых бомб, наподобие той, которой они нас накрыли. Они детонировали – и вот результат.

Хорошая работа! – Мэнгрум подошел к окну и посмотрел вниз. – Вышибло такой кусок стены, что еще немного, и рухнули бы своды коридора.

Нам нельзя останавливаться, друг, – сказал Клайв. – В замке еще полно мертвецов, но черт бы с ними, а вот самого главного мы пока не нашли!

У тебя есть план?

Спустимся во двор, сделаем подкоп и взорвем третий заряд под одной из стен. Для большей мощности обложим его десятком гранат.

Что это даст?

Мне кажется, я знаю, где находится большая часть оставшихся жителей замка. Взорвав стену, мы обрушим ее им на головы.

А вот это мне нравится! – Мэнгрум повернулся к отряду. – Идем дальше, ребята, иного выхода у нас нет. Вы готовы?

Готовы, – ответил за всех Борс. – Кажется, нам уже надо начинать думать, как выбраться из этой ловушки.

На это у нас есть эксперты, миссис Эстебан и мистер Манхабата. Это их задача, а наша с вами задача – это война. Рассуждать будем потом – Хеншен, Дометт, вы, с пулеметами, идете сзади и спереди. Келли, твоей «детке» сейчас найдется применение. Рой и Борс вооружаются оставшимися гранатами. Миссис Эстебан, помогите Элиасу идти – не отставайте от нас, а по дороге думайте, как искать пути к спасению.

Ок, – сказал он, когда команда была выполнена. – Клайв, веди нас!

Тот кивнул:

Слушайте меня внимательно. Сейчас мы идем дальше по галерее. Предполагаю, что впереди никого нет, и мы свободно доберемся до общей лестницы, которая находится за поворотом, и не спрашивайте меня, откуда я об этом знаю. По ней мы спускаемся вниз, и у противоположной стены закладываем заряд. Дальше ставим таймер на три минуты и снова выходим на лестницу, по которой быстро поднимаемся на самый верх. Там нас не будут сразу ждать – после того, как прогремит взрыв, обитателям замка будет не до этого, так что есть реальный шанс проскочить, не сталкиваясь с большим отрядом. Ну а дальше начинаем действовать по обстоятельствам. Глория и Элиас – в случае чего, предупреждайте нас о своих предчувствиях, это важно. А теперь, ребята – за дело! Стэн, держись рядом со мной, мы идём первые.

Знаешь, Клайв, – тихо сказал Мэнгрум, когда их маленький, заметно поредевший отряд, двинулся за ними вперед, – а у тебя действительно сильно изменился взгляд.

Это как? – Берри посмотрел на друга. – Объясни, я же не могу посмотреться в зеркало.

Зрачки сильно расширены, и смотришь ты так, словно... ну, как будто, рентген.

Всё нормально, Стэн, я отлично себя чувствую. Кстати, помнишь, ты мне как-то говорил, что ты заговоренный?

Тот хмыкнул:

Ну так оно и есть. Видишь, на мне нет ни царапины.

В ответ Клайв улыбнулся:

На мне тоже!

Между тем, они уже приближались к тому месту, где еще недавно была дверь в парадный зал, и на месте которой сейчас зияла огромная дыра. Идя мимо, каждый считал необходимым заглянуть внутрь, где перед людьми представала немыслимая картина. От взрыва в совершенно замкнутом помещении, всех находившихся там мертвецов буквально разметало по стенам – посередине образовалось пустое пространство, вокруг которого и лежали их изувеченные, опаленные тела. Действительно, не менее двухсот обитателей замка полегло здесь, и люди, видя огромное количество оружия, в беспорядке валявшегося среди тел, могли представить себе масштаб следующего нападения, предотвратить которое помогла только находчивость и сила духа Клайва Берри. Впечатленные увиденным, они прониклись к нему не только еще большим уважением, но и стали ощущать свою зависимость исключительно от его действий. Идя впереди всех, сейчас он являл собой воплощение силы и уверенности, так необходимой этим людям в сложившихся обстоятельствах. И надо сказать, что последующие события полностью оправдали эти ожидания.

В конце коридора действительно оказалась большая широкая лестница, о которой говорил Клайв. Спустившись по ней и оказавшись во внутреннем дворе, они наискось пересекли его и заняли позицию у стены, окончанием которой была высокая замковая башня. Донжон, находившийся напротив, выглядел слишком монолитным, и эта угловая башня как нельзя лучше подходила для осуществления их плана. Пока Клайв и Мэнгрум делали подкоп, то тут, то там, на стенах и в окнах появлялись фигуры мертвецов. Небольшая их группа, облаченная в громоздкие доспехи, даже выскочила во двор, вырвавшись из двери напротив, но пулемёты и винтовки исправно делали своё дело, и все, кто попадал под шквальный огонь,который немедленно открывали люди, вскоре находили свое упокоение. Клайв и Стэн работали с остервенелой яростью, даже не оглядываясь на стрельбу. Они слышали, как где-то рядом, под землей, раздаются вопли множества их противников, но это только способствовало их пылу, и вскоре необходимая глубина подкопа была достигнута. Отбросив в сторону старые кирки, которыми оба орудовали, они заложили под стену заряд, положили сверху десяток гранат, и поставив таймер на десять минут, принялись засыпать яму землей и камнями, груда которых, очень кстати, оказалась неподалёку. Покончив с делом, Клайв скомандовал отход, и они бегом бросились прочь от этого места. Раненого Манхабату подхватили под руки, и вскоре отряд уже снова находился на лестнице. Поднявшись на второй этаж, удалившись, таким образом, на достаточное расстояние, они заняли позицию в галерее и, поглядывая наружу через оконные проемы, стали ожидать развития событий.

Глава 17. Видлер. Невероятные переговоры.

Взрыв прозвучал примерно через минуту. Внизу сначала грохнуло, а потом из-под земли вырвался столб дыма и во все стороны полетели тысячи каменных осколков. Они легко долетали до второго этажа, громко щелкая по стенам, и даже залетали в окна, вынудив людей резко присесть, закрыв голову руками. Весь двор заволокло пылью, и когда бомбардировка прекратилась, и они снова выглянули наружу, первые минуты не было видно даже противоположной стены. Однако, потихоньку пыль опускалась вниз, и стали понятны масштабы произведенных ими разрушений. Под башней образовалась огромная дыра, из которой вырывался черный дым. Внутри слышались глухие разрывы, и Клайв обратил внимание, что силуэт башни изменился.

Вероятно, там были пороховые погреба, и толпа, находившаяся внизу, вооружалась против нас более эффективным оружием, чем топоры и сабли, – сказал он.

Башня наклонилась! – воскликнула Глория, встав рядом.

Да, но она удержалась, – отозвался Мэнгрум, который, уже успев дать задание остальным побольше смотреть по сторонам, тоже присоединился к ним.

Ну и черт с ней, это не главное.

Что дальше делать, Клайв?

Сейчас поднимаемся наверх, Стэн. Там станет ясно, что дальше.

Ой! – Глория вдруг схватила Клайва за рукав.

Что?!

Смотрите! – крикнула она, рукой указывая куда-то наверх.

Все перевели взгляд в ту сторону и увидели, что из-за крена башни, ее верхняя часть, возвышавшаяся над стенами, стала покрываться трещинами. Через мгновение раздался сильный треск, и обломившись, пятнадцатиметровая многотонная махина с невероятным грохотом обрушилась вниз. Весь замок содрогнулся от страшного удара и очередной столб пыли взметнулся ввысь.

Вот это прогулка! – Мэнгрум дико захохотал. – Здешний барон убивал, почем зря, людей, проникая к нам, но мы неплохо отплатили ему. Весь замок разнесли к чертям, и теперь осталось покончить с этой тварью в его поганом логове.

Мы как варвары, взявшие Рим, – подключился к нему Борс, и вскоре общее веселье захватило всех. Люди, измученные постоянным напряжением, страхом, неизвестностью, потерявшие половину своих друзей, теперь давали выход накопившимся эмоциям. Они смотрели в окна, смеясь при виде искалеченных замковых стен, под которыми, как им казалось, теперь погребены почти все их враги. Прикрыв глаза руками, смеялся даже Манхабата, и только Клайв, хотя и присоединившись к остальным, все же сохранил холодную голову. Он чувствовал себя в ответе перед этими людьми, и именно ему предстояло вести их дальше, но зная, что людям в любой ситуации нужна отдушина, он хохотал вместе с ними. И только Глория, знавшая его лучше всех, обернувшись, смогла заметить, что несмотря на такое выражение чувств, его глаза сохраняли жесткое выражение, совсем не соответствующее мимике лица. Увидев, что она смотрит на него, Клайв подмигнул, но вдруг внезапно замолчал и замер, словно прислушиваясь, а затем жестом подозвал Глорию к себе.

Ты чувствуешь? – спросил он, когда она приблизилась. – Сюда кто-то идет!

Нет, ничего. Мне кажется, что ты уже превзошел мои возможности, и больше не нуждаешься в помощи подобного рода.

Клайв пожал плечами и снова прислушался.

К нам кто-то приближается. Идет сверху, по лестнице.

– А вот теперь и я чувствую, – сказала Глория. – Да, ты прав. Надо сказать, что ощущение не из приятных… может, это Грюнфельд?

– Тише! – неожиданно заорал Клайв, разом прекращая всеобщее веселье, к этому моменту начинавшее граничить с истерией. – Всё внимание на лестницу, оружие к бою!

Он первый подал пример, быстро подсоединив новый магазин и резко передернув затвор. Остальные последовали за ним, и через мгновение еще шесть стволов смотрели в ту же сторону. Замерев, они напряженно прислушивались ко всем звукам, но на лестнице было по-прежнему тихо.

Там, кажется, никого нет, – наконец сказал Борс. – Внизу только орут.

Нет, есть, – неожиданно ответил Манхабата. Достав из кармана ройтер, он взял его в левую руку, поскольку правой продолжал держаться за рану, и направил в сторону, откуда почувствовал опасность. – У меня на груди висит медальон, и сейчас он стал горячим. К нам приближается некто, обладающий большой… силой.

Последнее слово он произносил медленно, выдержав длинную паузу, потому что в этот момент на лестнице появилась неясная и тень, и чей-то, довольно приятный, голос, громко и отчетливо произнес:

Не стреляйте!

Ни хрена себе! – Мэнгрум в недоумении огляделся. – Это что, кто-то из наших? Вроде, все на месте. Может быть, кто-то, кого мы посчитали убитым, выжил?

Нет, – Глория с сомнением покачала головой, – у него совсем другая энергетика, гораздо более мощная, чем у обычного человека.

Не стреляйте! – снова повторил кто-то. – Меня зовут Иоганн фон Видлер. Я прислан к вам в качестве парламентера.

Пораженные услышанным, люди застыли в небывалом изумлении. Меньше всего они ожидали услышать что-либо подобное.

Кто вы? – крикнул Клайв.

Я друг и помощник хозяина этого замка.

Грюнфельда?

Да, Герхарда фон Грюнфельда. Он приглашает вас к нему для переговоров.

Я не слышу в его словах фальши, – сказал Клайв, посмотрев на Глорию. – Что думаешь?

Он говорит правду – фальшь свойственна только живым людям. Иначе, за что их было бы судить после смерти?!

– Спускайтесь, Видлер! – крикнул Берри, а затем обернулся к Мэнгруму. – Стэн, займите позицию в трех шагах позади меня. Элиас, стой где стоишь, и держи ройтер наготове.

А с твоим что? – спросил Борс.

Пустой.

На, возьми мой, – Адам протянул ему черную трубку. – Мне пока не надо.

Спасибо, брат!

Взяв оружие, Клайв повернулся к лестнице – Видлер уже находился на последних ступенях.

Теперь все видели, что это был высокий, довольно молодой человек, одетый в расшитый серебром, темно-зеленый, камзол, и черные ботфорты. Его можно было даже назвать приятным, и только мертвенная бледность, вкупе с застывшими, в безжизненной маске, чертами лица, выдавали в нем истинного обитателя этого мира. Он был один и не имел при себе никакого оружия. Явно зная Клайва, Видлер поклонился перед ним, при этом совершенно не обратив внимания на остальных.

Я приглашаю вас, господин, последовать за мной, – сказал он. – Барон ждет вас у себя в кабинете.

Где это?

В донжоне. С третьего этажа к нему идет галерея.

Чем вызвано ваше желание чести переговоры?

Барон считает, что больше не имеет смысла вести это бессмысленное сражение. Вы доказали вашу храбрость и силу, и сейчас он предлагает мир.

А то, что он вытворял в моем городе, это как? С этим что делать? Тоже мир?

Это не моя компетенция, – вероятно, если бы Видлер мог, он бы сейчас улыбнулся. – Поговорите с ним, и все разъяснится.

А у вас тут все такие разговорчивые?

А разве мы разговариваем?

И что же мы делаем?

Мы общаемся, обмениваемся мыслями. Ведь я даже не знаю вашего языка, однако это не мешает нам понимать друг друга. Но если вы имеете в виду других обитателей замка, то нет, они бессловны. Здесь не санаторий, и эти люди попали сюда за определенные деяния, которые не дают им права теперь иметь собственное мнение. Они делают только то, что прикажет им господин барон, или я. Так вы идете?

Я должен быть один? А они? – Клайв показал на людей, которые, притихнув, внимательно слушали этот странный диалог.

Причем тут они? – в голосе Видлера послышалось неподдельное удивление. – Барон желает видеть только вас.

Ах, он желает?! – Клайв усмехнулся. – Да пошел он в задницу, этот твой барон! Можешь передать, что в таком случае никаких переговоров не будет. Также скажи ему, что скоро я разнесу этот замок ко всем чертям и сам стану выдвигать условия. Я…

Кла-айв! – вдруг услышал он голос Глории. – Клайв, посмотри на меня!

А? – он обернулся. – Что, милая?

Ты должен идти с ним.

Но вы же слышали, что он сказал?!

Послушай меня, – Глория приблизилась и положила ладони ему на грудь. – Ты должен идти и заключить этот мир. Надо воспользоваться достигнутыми успехами, милый, иначе мы рискуем остаться здесь навсегда. Для барона, мы, пришедшие с тобой совершенное некто, пешки, и говорить он будет только с тобой. За нас не бойся, всё будет хорошо. В случае чего, мы сумеем постоять за себя. Иди, мой герой, и соверши предначертанное. Я верю в тебя!

Некоторое время Клайв смотрел ей в глаза, потом еще раз окинул взглядом свой отряд, застывший в молчаливом ожидании, и вновь повернулся к Видлеру:

Какие будут гарантии для моих людей?

О чем это вы? – казалось, тот не понял.

Я хочу, чтобы за время моего отсутствия с ними ничего не случилось.

На время переговоров всегда заключается перемирие. Вы это хотели услышать?

Именно это. Хорошо, Видлер, я готов следовать за вами.

Тот было повернулся, готовясь идти, но Клайв знаком попросил обождать.

Ребята, – сказал он, обращаясь к отряду, – ждите меня здесь. Место хорошее, врасплох здесь не застанешь. Обещаю вам сделать все, что будет в моих силах. И главное, что будет меня поддерживать, это ваша вера. Зная, что в меня верят, и от меня зависят ваши бесценные жизни, я становлюсь сильнее. Ждите меня с удачей, братья!

Действуй, Клайв, – ответил Мэнгрум. – Мы в тебя верим, не сомневайся. Ведь если начистоту, то, хотя об этом никто и не говорит, но все уверены, что нам отсюда не выбраться. Сделай так, чтобы эти сомнения рассеялись, и тогда все мы – вечные твои должники.

Ладно уж вам! – Клайв махнул рукой. – Потом разберемся, кто кому должен. Пойдемте, Видлер!

Он уже был у самой лестницы, когда Глория неожиданно окликнула его.

Клайв!

Что? – Берри остановился.

Помни, о чем мы только что говорили!

Клайв сделал удивленное лицо.

О фальши! – подсказала она.

Некоторое время он молча стоял, пытаясь понять, о чем она говорит, а потом улыбнулся, и кивнув головой, пошел дальше за Видлером, который ждал его, стоя рядом на лестнице.

Не волнуйтесь, господин Грюнфельд, – сказал он, когда миновав три пролета, они вышли на следующий этаж. – Барон не желает вам причинить никакого вреда. Вы поговорите, и я уверен, что принятое решение станет одинаково удобным для обеих сторон.

Как ты меня назвал? – Клайв резко остановился.

Ваша фамилия Грюнфельд, не так ли?

Если судить по наследственности, то да. Но у меня она вызывает стойкое отвращение, как, впрочем, и у большинства людей, кому довелось столкнуться в жизни с вашим бароном. Вы знаете, Видлер, что его гораздо более близкие, чем я, родственники, сменили эту фамилию, потому что она вызывала только негативные ассоциации?

А здесь эта фамилия вызывает только уважение, – ответил Видлер, одновременно показывая, куда им надо идти.

Где это «здесь»? В замке?

И за его пределами тоже.

Представляю, что у вас творится, если подобные личности вызывают уважение, – хмыкнул Клайв.

Двигались они довольно быстро, но все же не настолько, чтобы он не успевал замечать происходящее вокруг. В галерее третьего этажа было множество дверей, по большей части, открытых, и сейчас он видел множество того, что не укладывалось в его сознание. В замке шла обычная жизнь – он видел женщин, занимавшихся какими-то хозяйственными делами, видел, как везде работают люди, выполняя возложенные на них определенные функции. По мере приближения к донжону, вход в который начинался сразу перед тем, как коридор уходил налево, увеличивалось количество солдат, стоявших вдоль стен и непосредственно в помещениях. Количество их было не столь велико, но все же, как отметил Клайв, оно оказалось вполне достаточным, чтобы принести его отряду еще немало бед. Однако, больше всего его удивляло, что все эти люди кланялись, когда они проходили мимо, а после снова продолжали заниматься своими делами, не проявляя при этом никакого интереса.

Кто они такие? – спросил он. – Почему они кланяются нам?

Это простые жители замка Альтштау, – ответил Видлер. Они уже миновали коридор, и теперь поднимались по высокой винтовой лестнице, ведущей наверх донжона. – Они приветствуют вас, видя в вас того, кем вы на самом деле являетесь.

Как они очутились здесь?

Они тут были всегда. После смерти многие из них не хотели покидать свое жилище и оставались в замке, просто переходя в последний миг из одного состояния в другое.

Они не могут покинуть замок?

Нет. Для того, чтобы остаться, они произносили клятву господину барону, а он уже решал их дальнейшую судьбу.

А что же находится за воротами, Видлер?

Там тоже живут те, кто не захотел покидать родные места. Этот мир в точности повторяет земной, только, конечно, сообразно местной реальности. Вы же сами, как и любой человек, не раз бывали в своих снах в домах, которых давно уже нет, и общались со своими умершими родственниками, которые не смотря на это продолжают там обитать.

А как вы попали сюда?...Черт возьми, эта лестница когда-нибудь кончится?! – Клайв посмотрел наверх, пытаясь понять, где находится конец их пути.

Я жил в этом замке через сто лет после самого барона. Его потомки продали родовое имение, будучи не в силах закончить ремонт, в котором он нуждался после одного грандиозного пожара. Они отреставрировали только левое крыло, но жить в нем так и не смогли. Господин барон не терпел того, что в его покоях находится кто-то еще, и долго здесь никто не приживался. Я купил у них этот замок, а с бароном мы быстро нашли общий язык.

Вы продались ему?

Почему же продался? Нет, я просто понял, насколько он могущественен и захотел быть ближе к той силе, которая дает, в том числе и ему, возможность вечной жизни в тех условиях, какие я мог выбрать сам. Я не хотел, чтобы после моей смерти кто-то распоряжались мной пешкой, и как-то просто перерезал себе вены, отдав выливавшуюся из них кровь на то, чтобы барон стал еще сильнее. Как видите, я не прогадал – замка давно больше нет, а здесь он вечен. Меня больше нет на земле, но я вечен здесь.

Я разрушил уже добрую половину половину мечты, – хмыкнул Клайв. – и могу продолжить.

Ну что вы, господин Грюнфельд! Барон обратится к своему повелителю и все будет восстановлено за одно мгновение, и наши люди, уничтоженные вами, вновь очнуться на своих прежних местах, даже не помня, что с ними было. Ну вот, мы и пришли! – Видлер остановился перед окованной желтым металлом, дверью, хотя сама лестница здесь не кончалась, уходя дальше наверх и постепенно теряясь в непроницаемой темноте.

Там покои барона? – спросил Клайв, проведя рукой по ее гладкой поверхности.

Да, он ждет вас.

Слушайте, Видлер, – Клайв придержал его руку, когда тот уже готовился открыть перед ним дверь. – что случилось с вами после смерти?

Я даже не почувствовал момент перехода, – тот неопределенно пожал плечами. – Секунда, и передо мной уже стоял господин барон, а я так и сидел за столом, как и за мгновение до этого. Только обстановка изменилась, и не было никакой крови. Мы поговорили, и после небольшого ритуала я был принят в ряды обитателей замка. И знаете, не было ничего, чтобы что-то, обещанное мне перед смертью, не произошло.

Хм, – Клайв поднял брови. – А что стало с замком на земле, вы знаете?

После моей смерти никто не захотел здесь постоянно жить. Теперь замок считался проклятым окончательно, и постепенно он сам разрушился под действием времени. Земной мир непрочен, эфемерен и недолговечен, господин Грюнфельд, и мне здесь так хорошо, что вы и представить себе не можете. Ну, давайте, уже пройдём внутрь – здесь не самое лучшее место для разговоров, – Видлер взялся за ручку, и открыл дверь, с почтительным поклоном приглашая Клайва пройти вперед.

Глава 18. Два Грюнфельда.

Клайв очутился в довольно небольшом помещении, на противоположной стене которого находилась еще одна дверь. Высокая и изящная, она была сплошь украшена драгоценными камнями самых разнообразных форм и расцветок. По бокам стояло два стражника в полном воинском облачении средневекового рыцаря. Однако, их лица мало чем напоминали человеческие – забрала были подняты, и Клайв хорошо видел темную морщинистую кожу и глубоко посаженые глаза, горевшие красным огнем. В руках они держали тяжелые секиры, закрывая ими подход к двери, а на поясе у каждого висели огромные мечи, рукояти которых, выполненные в виде части змеиного тела, тоже светились красным.

Это Легуон и Дектор, – сказал Видлер, который, прикрыв за собой дверь, встал рядом с Клайвом. – Два младших демона, охраняющие вход в покои. Но не бойтесь, они знают, кто вы.

Настоящие демоны? – спросил Клайв, рассматривая их вооружение.

Самые настоящие. Их прислали барону в знак уважения, и поверьте, когда они совершает с ними обход своих владений, это выглядит вполне впечатляюще.

Не сомневаюсь. Они дадут нам пройти?

А вы просто подойдите поближе.

Клайв снова хмыкнул, а затем сделал два шага вперед – секиры тотчас раздались в стороны, открывая проход. Клайв взялся за ручку и оглянулся – Видлер продолжал стоять.

Ну, и что дальше?

Идите, барон ждет вас.

А вы?

Я подожду здесь.

Клайв еще раз посмотрел на демонов, стоявших по обе стороны от него, а потом решительно открыл дверь и шагнул внутрь. Он оказался в большом круглом зале, пол и стены которого были сплошь покрыты шикарными коврами. На многочисленных полках, размещенных вдоль стен, размещалось невероятное количество разнообразной утвари и оружия, несомненно, представлявших собой огромную ценность, о чем можно было судить, даже мельком пробежавшись по ним взглядом. На полу в ряд стояло шесть сундуков. Крышки были открыты, и сиянию драгоценных камней, исходящему от их содержимого, ничто не могло помешать. Высокий, не менее восьми метров, потолок, поддерживали четыре колонны, образовывавшие собой ровный прямоугольник. Посредине стоял громадный черный стол с двумя десятками стульев, придвинутых к его бокам, а еще дальше, у противоположной стены, на небольшом возвышении Клайв увидел человеческую фигуру, сидевшую на каком-то импровизированном диване, составленном из нескольких десятков мягких бархатных подушек, расшитых серебром. Много раз он представлял себе эту встречу, но действительность, как это часто бывает, имела мало общего с этими представлениями. Конечно, он сразу узнал его – это и был барон Герхард фон Грюнфельд, истинное лицо которого он так хорошо запомнил, увидев его в ту злополучную ночь, когда началась эта история, сначала на картине, а затем и на фотографии. Тот, кто олицетворял собой невероятную злость и жестокость, кто наводил ужас на тысячи людей, выглядел сейчас как обычный человек. Его лицо, в земных условиях лишенное кожного покрова и покрытое, только местами появлявшейся, плотью, сейчас выглядело молодым и холеным. Длинные темные волосы, свисая вдоль щек, красиво обрамляли его, выгодно подчеркивая большие умные глаза, точеный римский нос и тонкие губы. Одет он был в синий камзол, сплошь расшитый драгоценными камнями, такого же цвета штаны и мягкие кожаные туфли.

Клайв смотрел на него, даже не зная, как себя вести и что делать. Для него Грюнфельд был чудовищем, мыслям о необходимости уничтожении которого он посвятил всего себя, и вот теперь, оказавшись с ним лицом к лицу, он вдруг понял, что ничего не чувствует. Не чувствует злобы, ненависти, страха – ничего. С ним такое уже случалось на земле, но тогда это было вызвано отчаянием, а сейчас ему вдруг стало всё равно. Барон больше не был для него противником, и Клайв стал смотреть на него только как на человека, с помощью которого он должен сам для себя был что-то решить, и на что-то решиться. Сотни мыслей крутились у него в голове, и тогда барон, видя его замешательство, с улыбкой произнес :

Проходи сюда, садись!

Да, да, это была самая настоящая улыбка! Его лицо не было мертво, как у всех остальных обитателей замка – в глазах виднелась жизнь, губы двигались, отображались эмоции, и это делало барона более похожим на человека, чем даже это бывает среди обычных людей, всю жизнь носящих на своем лице выдуманные маски.

Видишь, здесь я уже стал как ты, – продолжил Грюнфельд, жестом снова предлагая место рядом с собой опешившему Клайву. – Еще немного, и я смогу повториться на земле, перестав быть монстром, пугающим всех своим видом.

Но какой ценой?

А что за цена? – кажется, барон был действительно удивлен.

Человеческие жизни!

Эх, слова, слова! – Грюнфельд громко рассмеялся. – А ты сюда привел с собой людей не на смерть? Чем мы сильно отличаемся друг от друга? Ты же начал бороться за свою жизнь, зная, когда примерно она закончится, и зная, что можешь попытаться все изменить. Эти люди пошли за тобой только потому, что ты убедил их, и всех остальных, в такой необходимости. А правда здесь одна – ты борешься за свою жизнь, и я тоже борюсь, а человеческие жизни здесь являются разменной картой в том и в другом случае. Ни тебя, ни меня, это не остановило, да и не останавливало никогда. Я не прав, родственник?

Клайв задумался. Он присел на одну из подушек, пытаясь найти весомый контраргумент этим словам, но мысли путались. Слишком много верного было в этих словах, и слишком много всего произошло с ним самим, чтобы сейчас выступать в роли правдоруба и обличителя. Клайв сильно изменился за последнее время, и теперь, проделав этот невероятно трудный путь, он перестал быть тем Клайвом Берри, каким его помнили друзья и многочисленные знакомые. Переменилось все, начиная от отношения к жизни, к людям, и заканчивая необратимыми изменениями внутри, дававшими ему уверенность в собственных силах, чего бы это не касалось. А потому он, не желая спорить, вдруг расслабился, и повернувшись к барону, спросил, внимательно глядя тому в глаза: