Текст книги "Создатель сказок (СИ)"

Автор книги: Макс Крынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Липов повернулся к Алисе, но не ответил ей:

– Айдар?

– Я предпочту пока набивать фраги отдельно. Но я оценил твой жест, спасибо. Давай так – если встретимся после начала, и кому-то из нас будет нужна помощь, то группа поможет группе, и подумаем ещё раз насчёт объединения. А пока попробуем справиться сами. Алиса, по отношению к вам предложение помощи тоже действует.

– Идет, – кивнул Липов.

Закладки отработали на «отлично». Прежней злобы и ненависти у него к нашему роду уже нет. Да я на него всерьез злиться не могу – не после перепрожитых воспоминаний Славы.

Группа Славы объединилась с Соколовой и лёгким бегом потрусила в глубь леса. Мы же далеко заходить не стали – прошли до опушки по проторенному следу, и там остановились.

– Какие планы? – Спрашивает Елисеева.

Какие у меня могут быть планы на соревнование, где я вообще не хотел оказаться? Скоротать время, набить немножко фрагов и отправиться обратно.

– Займусь важными вещами, – улыбнулся я.

Снимаю с кольца иллюзию невидимости, достаю из пространственного артефакта печку-буржуйку, уже наполненную дровами. Тяжелая, зараза, даже для моих показателей.

Следом достаю трубу и устанавливаю на печку. Был бы среди нас пиромант, можно было бы обойтись без печки, но чего нет, того нет.

Вопросов «а как?» никто не задавал – среди троицы девчонок не было чересчур любопытных, как и ярых моралистов, которые начали говорить бы, мол, так неправильно. Может, сестра и попыталась сказать, что мне следовало сдать кольцо, но холод ее одолел.

Как только огонек занялся облитыми соляркой дровами, Ника первой протянула к печке ладони.

– Ты выглядишь так, будто хочешь пересидеть здесь до конца соревнования! – Недовольно бурчит Елисеева.

– Удивительно, правда?

– А как же набивать значки? – Растерянно спрашивает Богач.

– Зачем вам значки?

– Ну, в этом же и смысл испытания, нет? – Уставилась на меня сестра. – Не для того, чтобы показать всем свою силу?

– Замотивируй меня, – улыбаюсь.

– Уважение отца? Почет в Академии?

– Все перечисленное уже давно достигнуто.

– Поцелуй? – Игриво предлагает Богач, и я не понимаю, шутит ли она.

На самом деле поцелуй – это мокрый, короткий, и возможно, неловкий обмен слюнями, за которым идут проблемы, если ты аристократку поцеловал. У той же Лизы наверняка есть жених, который будет после произошедшего бегать за мной, пытаясь задуэлиться. Отвлекать от важного будет, звенеть над ухом, бьющаяся о стекло муха, а профита – с комариный хоботок.

– Ты смотрел награды? – неожиданно спрашивает Ника.

– Нет. А что, там есть что-то интересное?

– Как тебе любая руна из существующих на выбор? Я думаю, тебе нравятся руны.

– Не интересует, – отмахиваюсь.

Конечно, хорошо бы создать ещё один артефакт, но руны найдутся и без соревнований. Уже ищутся – Даша постоянно мониторит торговые площадки.

Раздаю дешевые раскладные стулья. Достаю сковороду, масло и продукты.

– Кто-нибудь будет жареные сосиски? Яичницу из свежих яиц и стерилизованного молока? Кофе из турки?

– А знаете, я, пожалуй, буду, – улыбнулась Богач.

– Лучше бы к Соколовой присоединилась, – ворчит Елисеева, но стул берет.

– А нас по дыму не найдут? – Спрашивает Ника.

– Обязательно найдут, – недоуменно смотрю на сестру. – Это же дым, его издалека видно. Поедим, кофе попьем, а там и найдут.

Глава 30

Пока группа Айдара всячески расслаблялась у горячей печки, в лесу появился второй отряд студентов.

Люди разделились на три группы. Самая большая группа в пятнадцать человек выдвинулась на дым, справедливо решив, что у костра они точно найдут противников. Еще десять человек направились к ближайшей группе. Среди них находился студент, который мог перехватывать контроль над птицами и смотреть их глазами, потому группу Липова и Алисы ожидал сюрприз. Но сперва группа решила завернуть к одиночке, который находился чуть ближе.

Остальные разбились на кучки по два-три человека и разбрелись. Кто-то предпочёл затаиться и переждать семь часов, выделенных на соревнование. Кто-то отошел подальше и расставлял в снегу ловушки.

Вскоре вспыхнули первые схватки – яростные и скоротечные. Аэроманты запускали молнии, истощая чужие щиты. Два друида управляли деревьями и взятыми с собой семенами магических хищных растений, заставляя их оплетать сужающийся круг вокруг чужой засады. Пролилась первая кровь, поменяли хозяев первые значки.

Оказалось, что если сорвать значок с куртки, сработает медицинский артефакт и человека экстренно выдернет с полигона.

Схватки происходили по всей территории и в целом побеждала академия Красноярска. Правда, были успехи и у Новосибирских студентов.

Группа Соколовой и Липова шла тихо, чтобы не спугнуть малочисленные группки противников. В зимнем лесу звуки разносились далеко, и отряд Липова сумел услышать хруст снега под ногами парочки черноволосых девчонок раньше, чем те услышали их – один из новосибирцев умел приглушать звуки.

Подкрасться к парочке незаметно группа не смогла – те всё-таки заметили преследователей. Девчонки дёрнули в сторону, но сбежать не смогли.

Группа улюлюкала, загоняя худых девчонок. Полетела парочка заклинаний. Люди специально били по ногам, чтобы человек споткнулся или получил перелом, но не выбыл из соревнования. Будто вид бегущих противников будил нехорошие инстинкты.

– Так тебе! – выкрикнула подруга Алисы, выпуская ледяную сосульку в спину девчонки. Мигнул щит, отклоняя смертоносный снаряд, но выпущенный следом огнешар Липова объял куртку. Девчонка, взвизгнув, сорвала значок и в тот же миг исчезла. Артефакт упал в снег.

Вторую подняла телекинезом за ногу Алиса. Подтащила болтающегося вниз головой человека к себе на расстояние трех метров. С интересом уставилась в заплаканное, искаженное страхом лицо.

С такого положения девчонке было очень просто ударить магией по сопернице, если бы она вообще не забыла от страха, что владеет волшебством.

– Мусор, – презрительно скривилась Соколова.

И сжала ладонь.

Нога захрустела и медицинский артефакт телепортировал человека в госпиталь.

Следующая схватка, уже с десятью красноярцами, прошла хуже.

Группы заметили друг друга практически одновременно, и одновременно ударили, чем могли.

Взвихрился снег, поднятый взрывом, и мгновенно обратился паром от пущенного огнешара.

Кто-то словил рассекающее заклятье и отправился в медпункт. Кого-то приподняло телекинезом и впечатало в дерево, до хруста ребер – Соколова не спала.

С оглушительным треском рухнула высокая ель, ломая укрытые снегом лапы. Короткий громкий вскрик, и красноярская девчонка исчезает, сорвав свой значок.

Не успели ребята опомниться, как счет был четыре-четыре. Снег с обоих сторон запятнан кровью, и теперь никто не рвется вперед – отвлечь или выманить соперников, чтобы свои ударили.

Алиса не высовывается – слишком много сил потрачено, осталась половина запаса маны. Липов растирает онемевшую ладонь – в нее срикошетило изрядно ослабшее заклинание.

– Новосибы! – орёт из-за деревьев густой бас.

– Чего? – спустя пару секунд отвечает Липов, откатываясь в сторону после вопроса. Мало ли – вдруг ударят на голос?

– Предлагаю разойтись! Как-то нехорошо пошло.

– Отходите, – охотно соглашается Слава. – Я Владислав Липов, клянусь честью рода, что моя группа не ударит по вам, а если ударит, я лично отправлю этого человека в госпиталь. Слышали? Не бьем!

Фигуры перемещаются от дерева к дереву. Группы расходятся.

– Всего четыре значка, – закусила губу Алиса. – Негусто.

Поредевший отряд двигался по лесу молча, прислушиваясь к шорохам. Пострадавшим перевязали раны выданными в академии бинтами.

А потом они попали в ловушку. Из-под снега взвились толстенные корни деревьев, ухватили руки, ноги, туловища студентов, и скрутили, сдавили, дробя кости и ребра. Раздались громкие крики, и половина студентов разом исчезла. Остальные рванули назад.

– Это твоя вина! – Припечатала Алиса, когда они остановились. – Ты нас вел!

– Интересно, каким это образом эта вина – его? – Спросил Фальберг, пытаясь определить, сломаны ли его ребра, в которые, словно копье, ударил деревянный корень. Ловушка явно была поставлена не на студентов – они чудом не погибли. А тех, кого телепортиловало, может, действительно при смерти.

– Он выбирал путь!

– Ловушки укрыты снегом и визуально абсолютно незаметны, – спокойно сказал Слава. – Если и хочешь кого-то винить, начни с себя. Твой навык может определить, есть ли под снегом ловушки?

– Да, – нехотя сказала Алиса. – Но я не делаю это постоянно, для прощупывания дороги нужна слишком большая концентрация.

– Значит, именно твоей концентрации и не хватило, – пожал плечами Липов. Несмотря на рану, Слава вел себя адекватно и обвинениями бросаться не спешил.

– Я ухожу, – решила Алиса.

Липов лишь пожал плечами.

* * *

Сосиски получились действительно вкусными. Правда, на сосисках и яичнице мы не остановились – я рассчитывал, что нас будет всего двое, потому пришлось доставать солдатские рационы, купленные сразу ящиком. В сковородку отправилась гречневая каша, а свиной шпик отправился в кусты – пусть эту дрянь волки или лисы едят. Хотел было выбросить и безвкусные галеты, но ими с аппетитом захрустела сестра.

Мы сидели на стульях, грели ладони у печки. Снег и холод не мешали.

Что может быть лучше, чем наслаждаться жизнью в ситуации и месте, которые совсем не предназначены для наслаждения жизнью?

Пока Лиза, взявшая на себя дальнейшую готовку, суетилась у плиты, а Ника, – абсолютно не приспособленный для готовки человек, – наблюдала за ней, я беседовал с Елисеевой.

– Расскажи про свою родовую силу, – попросил я.

– Вот это вопросики конечно, я извиняюсь. Может, тебе ещё и родовые секреты открыть, Алмазов?

– Да брось. Я же не требую у тебя описание ваших техник. Нет, можем, конечно, о чём-нибудь другом поговорить, если стесняешься.

– Я пошутила, Айдар. Что ты хочешь знать?

– Давай самое основное.

– Ну… Мы видим судьбы.

– Ясновидение?

– Нет, совсем нет. Мы просто видим ключевые события, которые могут произойти, а могут не произойти. У нашего таланта много ограничений: прошлого просмотреть не можем, судьбы видим не всегда, не у всех и не полностью. Твоя, например, для меня скрыта, что странно – раньше я читала тебя, как открытую книгу.

Потому что мои силы выросли. Если бы всякие недоросли читали судьбы мифических магов, мир рухнул бы.

Ничего нового не узнал, но дело было не в новых знаниях. Я завел разговор, ради одной-единственной просьбы.

– А что нужно, чтобы прочесть чужую судьбу? Часть тела подойдет?

– У тебя в кольце завалялась чья-то рука? – с любопытством посмотрела на меня девушка.

– Нет, я волосы имел в виду.

– Мы по линиям судьбы гадаем. Нужна рука. Приноси руку.

А вот я из будущего знаю, что вам без разницы, по чему именно гадать. Она уже себя раскрыла – не помню, чтобы сидел перед Елисеевой с раскрытой ладонью. Но если уж сейчас они играют в интригу, пусть играют, не буду раскрывать их тайну.

– А чью судьбу ты так сильно узнать хочешь? – Спросила Ника.

– Да ничью. Просто интересно было. Может, в карты сыграем? У меня случайно есть при себе колода.

Отряд из семнадцати красноярцев дотопал до наших позиций за сорок семь минут.

И сразу попал под иллюзию, которую я все это время готовил. Наш отряд я прикрыл невидимостью, а вот у противников, потратив треть запаса маны, вызвал и удержал ощущение жамевю. Для тех, кто не знает – это состояние, противоположное дежавю. Внезапно наступающее ощущение того, что хорошо знакомое место или человек кажутся совершенно неизвестными или необычными, увиденными в первый раз.

Грубо говоря, каждый человек из команды противника, полностью осознавая, что идет сюда сражаться, внезапно понял, что стоит в толпе абсолютно незнакомых людей.

Может, они бы и разобрались, в чем здесь дело, но кто-то слабонервный отправил в полет стрелу. Вспыхнула защита, отражая удар… и понеслось.

Эта кровавая бойня между студентами одной академии не походила на соревнования. Я уже мог представить, сколько на меня выльют оскорблений медики и президенты обоих академий. Да, я действовал в рамках правил – применил имеющийся талант, и победил без единой потери во время всей битвы… Но глядя на то, как мечи врезаются в ноги, руки, как хлещут заклятья, мне становилось жутковато. Студенты выкрикивали проклятья, матерились и рычали друг на друга. Мы, новосибирцы, смотрели за кровавой дракой, будто за странным и жутким фильмом.

Я думал, что студенты-противники если и не поймут, что сражаются друг с другом, то после того, как перебьют половину своих, отступят. Но они бились до последнего. Текла кровь, люди исчезали, оставляя значки, а я смотрел за этим и в очередной раз убеждался, что умелый маг иллюзии – страшный человек. Стоило выпустить меня против людей, которые лишены даже простейшей защиты от иллюзий, и мне хватило трети запаса маны, чтобы они за три с половиной минуты истощили щиты друг друга и отправили себя в медпункт.

С последнего сорвал значок подошедший со спины Фальберг. Все остальные значки собрала Ника.

– Оставь себе, – отмахнулся я. – Обменяй на что-нибудь полезное.

После битвы девчонки глядели на меня иначе. И если сестра смотрела с видом «так вот, что ты на самом деле можешь», то Лиза смотрела так, словно прикидывала, сможет ли захомутать. Елисеева от восторга едва ли не пищала. Сперва попыталась броситься на шею мол, такой молодец, всех нас спас, но я эту попытку пресек – поймал её и поставил на землю. Поэтому девчонка бегала вокруг и зачем-то фотографировала снег.

А потом к нам вышли два других героя сегодняшнего дня: Липов и Фальберг. Оба помятые, причем Фальберг шел неровно, скособочено – прижимал руку к груди и припадал на ногу.

К тому моменту я уже вытащил аптечки из кольца и прикрыл артефакт иллюзией.

– Мы присоединимся? – Кивнул Слава на печку.

– Садитесь. Держи стулья. Аптечки вон там лежат, если надо – пользуйся. Ничего мощного нет, но обезбол и слабое заживляющее вы там найдете.

– Спасибо, – протянул Слава стул приятелю и направился к аптечке. – Я возмещу.

– Не сомневаюсь.

Фальберг пробежал взглядом по нашим рукам, но колец не нашёл. Я не собирался рисковать и показывать артефакты, которые по правилам нужно было оставить в академии. Если уж решил набрать значков, не стоит давать повод забирать их у меня.

– А вообще откуда у вас медикаменты и печка?

– Не поверишь, прямо тут и стояли, – улыбнулась Елисеева.

– Почему же? Поверю. И даже подтвержу, если у кого-то будут вопросы. Но советую все-таки кому-то из вас взять на себя ответственность перед академией, и вручить значки другому человеку, чтобы он получил награду, потому что вопросы точно появятся. Думаю, что студенты из Красноярска, направленные вами в госпиталь, не смолчали.

– Кто вас так? – перевел я тему.

– Напоролись на ловушку, – поморщился Фальберг. Дышал парень нехорошо – лёгкие клокотали, в голосе что-то булькало. – Деревянные корни, хлещущие по площади. Кха-кха… Не знаю, кто её ставил, но на работу студентов не похоже, слишком уж мощная штука. Друидам нашего рода пришлось бы потратить полчаса, чтобы такую запитать, а тут еще и замаскировать успели. Нет, явно работали не школьники. Может, кто-то охотился здесь, или поставил против какого-нибудь определенного монстра.

– Слушай, я бы тебе советовал снять значок и отправиться в госпиталь, – опередила меня Ника. – Если тебе легкое ребром проткнуло, лучше тебя проверят.

– Если бы мне легкое проткнуло, я бы сюда не дошёл – перенесся бы раньше.

– Ты специалист по проткнутым легким? – Не успокаивала сестра. Фальберг на это только улыбнулся криво:

– Нормально все. Хочу потерпеть до конца, чтобы нас вместе перенесло, так что не жужжи.

– А где остальные ваши?

– Там всех посекло кроме нас и Алисы. Она отправилась собирать значки дальше. Решила, что это я навёл её на ловушку, взбрыкнула и ушла. Не знаю, сможет ли добыть значки, но с телекинезом она обращается прекрасно. Я бы даже сказал – виртуозно. А как у вас здесь дела?

Елисеева захлебнулась в восторженных словах, принялась рассказывать.

– Я бы лучше с третьим и четвёртым курсом поприключался, – сказал я, когда ее восторг малость угас. – Они знают сильные заклятия, и в целом сражаться с ними куда интереснее. А так – на троечку.

* * *

Неофициальный форум Новосибирской Академии

Елисеева Соф ья создал (а) тему «Полный! РАЗГРОМ! КРАСНОЯРЦЕВ!».

Елисеева Софья выложил (а) 24 фотографии, 5 видео.

Елисеева Софья:

– Я буквально только что вышла из портала! Нас отправляли громить красноярских! ВЫ БЫ ЗНАЛИ, ЧТО ТАМ БУКВАЛЬНО ЧАС НАЗАД БЫЛО!!! Короче, пока смотрите фотки и видео, а я буду писать.

Рыскарь:

– Чем удивишь?

Тролливали:

– «Елисеева Софья». Понял, что девушка писала и дальше не читал.

Елисеева Софья:

– Сегодня Айдар, это наш второкурсник, В ОДИНОЧКУ разгромил отряд краснодарских! Они нас тупо не видели! Блин, народ, это какой-то капец – ты стоишь рядом с бойцами, которые кидают в друг друга заклинания, рубят друг друга на полном серьезе считая, что сражаются с противниками. Просто жесть!!! У них еще лица такие были натурально перекошенные. Когда они к нам подошли, я думала – все, КОНЕЦ, но Айдар сделал что-то и они как с ума посходили. Я не знаю, что он им показал, но они там друг с другом сражались!

Креативный Жирослав:

– Нулевая КОНКРЕТИКА, но море ЭМОЦИЙ.

Елисеева Софья:

– Для конкретики есть фотки!

Креативный Жирослав:

– На половине фотографий ты позируешь на фоне истоптанного снега.

Елисеева Софья:

– Там сражение было!

Рыскарь:

– А ты правда Софья? Или хотя бы девушка? Чтобы доказать, что ты – девушка, сфотографируй руку на фоне названия темы, написанного на листке.

Тролливали:

– Рыскарь, девушки не так выглядят.

Амвросий Выбегалло:

– Я видел месилово и покруче, чем ваш Айдар устроил. Лень расписывать. Просто знайте, что я это видел!

Одержимый Джонни Кейдж:

– Заинтересовал. Теперь тебя услышать хочется, ну прям не могу. Пытаешься сравняться с нормальной историей, не рассказав свою? Иди в школу, убогий фантазер.

Тактичный Фредди Крюгер:

– У меня такая история, ребята! Вы не поверите просто! Но я не буду её писать, ведь вы же мне не поверите.

Елисеева Софья:

– В общем, вы как знаете, а Айдар в одиночку вынес группу из десяти бойцов. Остальные сбежали. ОН ТАКОЙ НЯШКА! Вы бы видели, как просто ему далась эта победа!

Креативный Жирослав:

НУ ОН ТАКОЙ НЯШКА

– Спишь с ним?

Елисеева Софья:

– Не дает.

Глава 31

Сестра набрала самое большее количество значков. Всем знающим нас было понятно, кто их на самом деле заработал, но что меня действительно удивило – даже президент оставил свои мысли при себе.

В обмен на значки сестра выбрала себе комплект из серебряных сережек и красивого колье – слабеньких артефактов, вся прелесть которых была в изящном внешнем виде. А так как на эти артефакты ушла лишь половина значков, Ника выбрала подарок и мне. Это был небольшой томик по рунам, который в Новосибирске если и был, то только в частных коллекциях. Редкая, но давно прочитанная мною книга.

Тем не менее, сестру я поблагодарил искренне. Такое внимание меня тронуло.

Предновогодние дни для меня начались не с наступивших каникул, а с сестры, которая вломилась в комнату рано утром.

Я не спал половину ночи, подготавливая иллюзорный подарок для Степы. Думал, что утром меня никто не разбудит, но Ника завалилась в комнату без четверти девять.

– Не спишь? – деловито поинтересовалась она, распахивая шторы, а следом открывая и окно.

– Уже нет, – натянул я одеяло на голову, спасаясь от солнечного света.

– Придумал, что будешь дарить отцу на Новый год?

Даше я уже отправил артефактный набор для зельеварения – несколько разнокалиберных артефактных ножей, ступку, которая толчет ингредиенты едва ли не сама, и крохотный котелок для маленьких порций зелий, где ингредиенты нужно считать вплоть до граммов. К подарку прилагался рецепт зелья «горячей крови», которое помогало от обморожения и вообще спасало от мороза. В этом мире такое еще никто не сварил и не запатентовал. Не дошли пока руки у зельеваров – не было необходимого стимула в лице Михаила Морозова.

Маме заказал коробку дорогих сладостей, преимущественно из птичьего молока. Сладостей вышло столько, что можно пару недель ими одними питаться. Еще заказал букет крупных белых роз – пришлось изрядно доплатить за доставку, чтобы курьер пришел вечером тридцать первого числа, но думаю, это того стоит.

Нике купил простенькое колечко-артефакт, с иллюзией, при активации защищающей от солнечного света. Вспомнил о своих навыках в артефакторике (весьма скромных, артефактором мне всерьез быть не довелось) и поработал над встроенным миражом.

Богач я отправил открытку с наилучшими пожеланиями и серебряный браслет. Алисе, подумав, все-таки отправил самую стандартную открытку. Иллюзионистам и Славе ничего отправлять не стал, хотя при встрече наверняка поздравлю.

И вот единственный, кому я не знал, что подарить – отец. И не потому, что не было мыслей, их наоборот было слишком много. Тут можно и еще одного кенку призвать, и пару гоблинов или каких-нибудь дварфов, можно передать ему ресторан, или просто оплатить им с мамой телепорт в Москву и насильно вытолкать их в отпуск. Тем более, как выяснилось из разговора с мамой, по романтике она скучает.

– Даже не знаю, – пробормотал я.

– Может, бутылку самого дорогого коньяка? – предложила сестра.

– Давай отпуск ему и маме устроим, – улыбнулся я. – Как раз день рождения отца будет после Нового года, вот за два праздника и подарок.

На этом и решили. Через интернет купили билеты на телепорт на третье число, забронировали и оплатили гостиницу. Ника сорвалась куда-то и вернулась уже с распечатанными билетами. Ну да, об этом я не подумал. Было бы странно делать подарок в виде скриншотов и отправленных файлов.

Тридцать первого числа особняк гудел. Носились слуги, носилась мама и мы тоже носились – протягивали везде фонарики, электрические гирлянды, крепили мишуру.

Пока мама командовала, куда лучше повесить еще одну гирлянду, отец отвел меня в сторону и тактично спросил:

– Не пригласишь к нам за стол ту красивую девушку, с которой ты часто гуляешь?

Никаких бредней про «ты выбрал девушку не своего круга», никаких криков про «она всего лишь служанка». Нет, раньше таких криков тоже не было, только вот знать, что отец не против отношений с обычными девушками, потому что он подобного никогда не запрещал, и получить подобное одобрение – разные вещи.

– Я не думаю, что это нужно, – сказал я. А потом понял, насколько топорно прозвучала такая фраза, и поправился. – То есть, за столом ведь собирается наша семья. Давай так и оставим. Кристину я поздравлю с праздником отдельно. Вообще у нее есть бабушка. Думаю, Кристина отпросится, чтобы встретить Новый год с родным человеком. А ставить ее в такую ситуацию, где она будет вынуждена выбрать наше застолье, не слишком правильно.

– Ладно, – отмахнулся и слегка посмурнел отец. – Не хочешь – не нужно.

Без десяти двенадцать праздничный стол был накрыт. Не дожидаясь двенадцати, на улице кто-то запустил первые фейерверки, но шум не помешал нам обменяться поздравлениями.

Первым начал отец:

– Уходящий год действительно меня порадовал, правда. Вероника, ты показала себя стойким человеком. Айдар, ты показал, что способен на большее. Что знаешь и умеешь куда больше, чем я от тебя когда-либо ждал. Степан, ты молодец! Рад, что ты занялся спортом. Дорогая, ты, как всегда, лучшая…

От поздравления мамы мне сквозило равнодушием.

– Айдар, как сказал отец, ты молодчина, – коротко кивнула она мне. А потом ее голос изрядно потеплел. – Ника и Степа, какие же вы молодцы! За этот год Ника добилась успехов в учебе и закончила полугодие всего с двумя четверками! Степа, я слышала, ты записался на секцию по волейболу и преподаватель физкультуры весьма восторженно говорил о тебе! Мои вы умницы.

Мы с Никой и братишкой тоже поблагодарили семью за то, что мы друг у друга есть.

– Желаю, чтобы этот год был лучше, чем прошлый, – отсалютовал нам отец. – Так давайте поднимем свои бокалы, выпьем шампанское, сок, и пожелаем, чтобы с нами не случилось ничего нехорошего! Чтобы мы встретили следующий год точно таким же составом! Или даже расширенным, если у тебя, Вероника, появится… друг. Или Айдар решит пригласить свою подругу к нам за стол.

После того, как обменялись быстрыми поздравлениями, накинули на себя куртки, шубы и пальто и выбежали за ограду, на улицу, как поступили и наши многочисленные соседи.

Народу собралось действительно много. У кого-то в руках была коробки с фейерверками и салютами, у кого – бутылки. Подростки держали в руках непрозрачные банки из-под лимонада, сока, кофе, которых внутри и в помине не было.

Некоторым уже было хорошо: люди заливисто хохотали, некоторые парочки, не стесняясь, целовались. Кто-то слегка заплетающимся языком толкал длинную речь с поздравлениями, которых никто не слушал.

Ракеты, римские свечи и батареи салютов ставили прямо на проезжую часть. Мне такие развлечения были по боку, но папа со Степаном подожгли фитили сразу на трех огромных коробках, и глаза горели как у отца, так и у брата.

– Сейчас начнется! – чуть запыханно выпалил Степан, становясь рядом.

– Ты уверен, что не хочешь отойти подальше? – подтрунивала над братишкой Вероника. Из-за многочисленных хлопков приходилось кричать, чтобы тебя услышали.

– Я не боюсь! – воинственно сказал Степан.

– Это кто тут у нас такой смелый?

Сестра едва не полезла тискать Степана, но под громкий свист, в небо взлетели первые заряды, чтобы сразу разорваться сотнями сияющих разноцветными цветами искр. Красиво, да. И громко.

Заряды, один за другим, шумно взлетали в воздух, где взрывались и разлетались в стороны, под громкие выкрики толпы. Некоторые даже аплодировали, а особо впечатлительные каждый раз забавно взвизгивали, стоило очередному заряду со смачным хлопком взорваться в темном небе. Степан не отводил глаз, задыхаясь от кипящего в нем восторга.

Заряды вылетали все чаще, и небо вспыхивало, освещая наши лица.

Я наблюдал за разноцветными огнями, и отвлекся только из-за того, что братишкин дернул меня за рукав. Я наклонился вниз, и Степан закричал мне прямо в ухо:

– Ты обещал!

Точно. Едва не забыл про иллюзию, которую готовил на протяжении всей ночи.

Я жестом фокусника достал из кольца раздутую ракету на метровой палке и вручил ее брату.

– Поджигать не нужно, просто воткни в снег и отбегай!

За Степой никто кроме меня не следил, но все изменилось, когда он поставил ракету в снег.

Улицу затопил оглушительный писк. От ракеты повалил густой дым, фейерверк затанцевал на палке, пару раз накренился в стороны, вызывая испуганные крики, а потом – ГРОХНУЛО!

В ночное небо взмыл дракон: огромный и потрясающе красивый, состоящий из светящихся искр-чешуек. И был он настолько детально прорисованным, настолько реалистичным и огромным, что челюсть отвалилась у всех горожан на улице, и вряд ли только на нашей. Раскрашенный в разные неоновые цвета ящер летал из стороны в сторону, рассыпая вокруг себя мелкие яркие искры. Все это сопровождалось нескончаемыми хлопками и громовым ревом.

– Каждый день бы такие праздники, – улыбался отец.

Степан тоже был в восторге: благодарил меня и делился впечатлениями всю оставшуюся часть праздника, пока уставшая мама не скомандовала нам идти спать.

* * *

Первого числа все было закрыто – народ отмечал праздник и приходил в себя после него. Но это не помешало мне подбить Нику и Степу покататься на коньках на школьном стадионе. Лед там ровняли регулярно и регулярно же чистили от снега.

Когда мы вышли из машины и направились к особняку, я понял – что-то не так. Хобгоблин, открывший ворота, быстрым шагом шел ко мне, желая о чем-то предупредить. Из дома доносились выкрики, сменявшиеся плачем.

Остановив Нику и Степу, я наказал им оставаться на месте, сам побежал к крыльцу. Одновременно с этим подключился ко всем юнитам, в том числе и тем двум, которые сейчас находились в особняке.

И похолодел от увиденного.

У самых дверей обернулся, сжал плечи Ники, которая несмотря на запрет пошла за мной.

Девушка решительно и твердо смотрела в мои глаза:

– Ты не сильно-то и старше, Айдар. Если что-то произошло, я должна об этом знать.

– Тебе не стоит сейчас туда идти. Прошу, побудь с братом.

Девчонка покачала головой. Времени для споров не было, так что пришлось войти в двери вместе.

Отец лежал на полу гостиной и… я не чувствую его мыслей, сознания и всего того, что делает живого человека живым.

Ника пошатнулась и шагнула назад, упираясь в закрытую дверь.

Мама плачет, тормошит тело, будто это может помочь. Виктор, управляющий, замер статуей на фоне.

– Нет… – выдыхаю я.

Отец… Мертв.

Я бы сердце свое из груди выцарапал, если бы это помогло.

Но я не видел выхода.

Фантомы не могли помочь.

Иллюзии не могли сработать – я попытался, но магия соскальзывала с тела.

Произойди трагедия позже, может, я и смог бы что-нибудь сделать. Но сейчас – не могу. Не с давно остывшим телом.

Я не бог.

НЕ БОГ!

– А-а-а!

Я кричу, не сдерживаясь. Бью голой рукой по кафелю, бью, бью, пока плитка не трескается. Мама вздрагивает от каждого удара.

Целитель спустился со второго этажа и встал рядом, изрядно побледневший. Но вместо того, чтобы дать мне прийти в себя, успокоиться, начинает бормотать:

– Айдар, это ужасно, я понимаю тебя… Я… я соболезную тебе и всей твоей семье.

Я молчу. Смотрю на кровь, на костяшки, покрывающиеся новой кожей. Не чувствую боли. То есть, мне больно, ужасно больно, но только от чувства всеобъемлющей потери.

– Сейчас нужно увезти тело и сделать вскрытие в компании целителя-медэксперта. Я обязательно прослежу, чтобы…

– Чем ты занимался, когда умирал отец?

В глазах целителя полыхнул гнев.

– Я сидел в комнате, которую мне выделил Савелий, и выбежал оттуда сразу же, как услышал крик вашей матери. И уж прости, что мой дар слишком слаб, чтобы помочь остывшему телу! Я многое могу, но я не способен вернуть мертвеца к жизни…

– Ладно… Ладно. Делай, как правильно.

Один из хобгоблинов при мне накрыл тело ближайшим пледом. Другой – отвел маму на кухню.

Ника думала, что готова к любым новостям, но к этому не был готов никто из нас. Девушка покачнулась, зашлась в беззвучном плаче, и мне пришлось отвести ее, содрогающуюся от рыданий, в комнату.

Мысли были рваными. Я думал алгоритмами, как робот. Отвести сестру. Дать Михаилу разрешение вызвать полицейских и медиков. Вернуться к брату.

Когда я вышел на улицу, меня немного отпустило. Тяжело привалился боком к двери, нервно потер ладонями лицо.

– Айдар, что случилось? – быстро спросил Степа.

Когда я поднял голову, он отшатнулся. Не знаю, что он увидел на моем лице, он словно состарился, а в глазах стояли слезы.