Текст книги "Создатель сказок (СИ)"

Автор книги: Макс Крынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Создатель сказок

Глава 1

Слава спотыкается, падает, но ползет задом. На лице застыл ужас.

Его телохранитель не движется, да и не может. Его амулет гораздо проще, чем у Липова, так что для меня не стало проблемой отключить его от органов чувств. Даже если захочет, в себя не придёт.

Со Славой иначе. Несмотря на то, что я подобрал ключики к его защите, амулет Липова по-прежнему с бешенным темпом вытягивал из меня энергию при любой иллюзии. А зачем работать в таких условиях, если можно поступить проще?

Срываю с Липова артефактную побрякушку и переношусь в его вондер.

Без крепости, которую создавал амулет, действовать в разы проще. Если раньше мне приходилось воздействовать на энергетические нити над стенами, аккуратно отодвигать их в стороны и следить за каждым големом, то теперь я сразу переношусь на лесную тропинку. А следующим шагом телепортируюсь в охотничью избушку.

Здесь всё по-старому: на стенах висят охотничьи трофеи, а альбом с фотографиями Ники лежит на столе.

Если раньше я остановился бы на коррекции чувств Славика в отношении Ники, то теперь работы у меня гораздо больше. Пожалуй, если уж в мои руки попал наследник враждебного рода, стоит хорошенько промыть ему мозги, да ещё так, чтобы меня менталист Липовых не вычислил. Дело на пару часов работы.

В реальном мире оттаскиваю Липова и телохранителя с дорожки и прикрываю иллюзией невидимости. Половины резерва как не бывало, зато теперь я уверен: на нас никто не наткнется, не вызовет полицию. Надеюсь, что другие иллюзионисты в ближайший час здесь не появятся.

Память парнишки сложена в ящиках стола в виде фотоальбомов.

Создаю поисковое заклятие, и от руки в стол тянутся четыре нити. Отодвигаю нужный ящик и достаю альбомы с фотографиями. Сосредоточившись на каждом снимке, можно посмотреть день, с которым он связан: четыре альбома – это воспоминания Липова за последний год. И сегодня мне придётся пережить воспоминания о каждом дне.

– Я прокляну этот день, – бормочу, готовясь к ужасной головной боли. А потом – копирую альбомы, перехожу в свой вондер и погружаю их в управляющий кристалл. Сразу четыре, потому что если начну поглощать их по одному, после первого не решусь продолжить.

Кристалл засветился. В голове поселился легкий звон, и следом пришла ожидаемая боль, словно в черепушку громадной дрелью ввинчивали громадный же шуруп. Ужасное ощущение, будто голова вот-вот расколется на части.

Не добавляя приятных ощущений, перед глазами мелькают чужие воспоминания. Ворох самых разных событий – начиная от походов в душ, заканчивая легким флиртом с официанткой в кафе.

Самые яркие и интересные для меня воспоминания проживаются наиболее полно.

Вижу сеансы с менталистом, которые проходят только по четвергам. Мужчина листает память и личность, как открытую книгу, и ищет на листах этой книги несуразные, плохо склеенные воспоминания, обмороки, которыми обычно маскируют работу с памятью неопытные маги, и чужие закладки по типу «когда получишь мое сообщение, вырежи верхушку своего рода». Мое вторжение он наверняка обнаружит, гадать не надо.

Яркое воспоминание – первая встреча с Никой. Столкнулись на входе в кафе, он извинился, и разошлись. Паренек несколько часов улыбался при воспоминании о неловком моменте и испуганном «ой», произнесенным миленькой маленькой девушкой, образ которой чем-то зацепил Славу.

Следом второе воспоминание – начало этого учебного года и они снова сталкиваются на входе. В душе Славы разливается приятное, светлое чувство от осознания, что они будут учиться вместе.

И яркий негатив, когда выясняется, что девушка носит фамилию «Алмазова». Его с самого детства учили, кто его враг, и почему. Рассказывали десятки выдуманных и реальных историй. Пичкали перемешанной с ложью правдой, окрашивающей соперников в неприглядный коричневый цвет. Впрочем, лжи было не слишком много – наши рода рады положить свинью друг другу.

В душе у Славы боролись два чувства – негатив по отношению к «врагу», и хорошее, светлое. Силы оказались равны. Слава метался из стороны в сторону, и я уже видел первые мысли о том, как он в будущем попытается разрешить ситуацию – решит влюбить в себя девушку, но свадьбой и любовью там уже пахнуть не будет. Это мне не нужно, это я поменяю.

Следом мелькает мой образ. Со мной Слава учился уже второй год, и успел заполировать отношение, наведенное семейными историями, нашим конфликтом. Мы к тому времени знали друг друга – пару раз пересекались на званных вечерах Соколовых. В первый день совместной учёбы мы не пожали друг другу руки, и с тех пор общение не заладилось.

'– Ты и есть тот Алмазов? Не буду врать, будто приятно познакомиться.

– А это тот самый Липов? Я представляю, как вам трудно сдерживать себя. Не сдерживайтесь, врите.'

Мелькающие образы сквозили негативом – в них я был ужасно костляв, а шрам на половине лица был гораздо уродливее, чем в жизни. В образах я смотрел на Славу так высокомерно и презрительно, что самого себя захотелось поставить на место.

Я видел директора торгового центра, который забежал в особняк, вопя про украденное золото. Видел, как Слава заходит в соцсеть, на страницу Ники и кусает губы, не решаясь написать. Ощущал и разделял его колебания перед тем, как Липов сел за парту Ники, и найденный выход – представить перед дружками, будто бы хочет унизить Алмазова, подбивая клинья к его сестре. Дикую ненависть на меня, когда под задницей полыхнула печать, я тоже разделил с Липовым.

А вот недавнее и вполне рядовое воспоминание кольнуло неприятным предчувствием. Слава сидел дома, в гостиной, и мельком глянул на гостей отца, которые шли к выходу. Все бы ничего, но лицо одного из гостей было мне знакомо – именно его заметил один из кенку, когда сорвал с человека маскировочный амулет.

Воспоминания мелькали быстрее, чем карты в руках шулера. Я вместе со Славой смеюсь и злюсь, смотрю фильмы и выкладываюсь на тренировках. Узнаю секреты Липовых, запоминаю расположение складов и, проверяя работоспособность механизмов, хожу с фонариком по обоим тайным ходам, ведущим из особняка.

После того, как кристалл «переварил» альбомы с воспоминаниями, минут десять валяюсь на пожухлой жёлтой траве. Пытаюсь прийти в себя и привыкнуть к жуткой головной боли. А еще возникают трудности с самоидентификацией. Легко напоминаю себе, что я – Айдар Алмазов, а не Липов Слава, но возникает небольшая проблема с тем, чтобы двинуться дальше и начать редактировать ключевые воспоминания Липова. В голове сразу же возникает мысль – может, не делать этого? Пацан-то в принципе неплохой. Может, подружиться с ним по-нормальному, без вмешательства в разум?

Отбрасываю ненужную рефлексию и вспоминаю, что я вообще хотел добавить в разум пацана.

Головная боль по-прежнему отвлекает, но с каждой минутой становится все слабее. Либо мне кажется, либо симбионт трудится на пределе, пытаясь приспособить тело к ментальным перегрузкам. И у него получается.

События, предшествующие поглощению памяти Славы Липова, кажутся далекими. Сложно поверить, что я совсем недавно пришёл в этот парк, и сижу здесь не дольше двадцати минут: кажется, что если с драки со Славой прошел и не год, то как минимум пара месяцев. А ведь еще нужно подкорректировать воспоминания, что тоже займет далеко не пару минут. Хорошо, что у Липовых отличный лекарь, и застудить почки от лежания на холодной земле Славе не грозит.

Захожу в свой внутренний мир, подхожу к кристаллу и приступаю к работе.

Сначала достаю и пересматриваю его воспоминания по поводу Ники. В этих воспоминаниях я не меняю ничего, но раскидываю вокруг детали, обесценивающие необычность их знакомства. Внушаю ему пару мыслей типа «сотни человек сталкиваются друг с другом каждый день, и что теперь?». Делаю их первую встречу максимально обычной – внушаю полноценное воспоминание, как Слава перед Никой столкнулся с еще одной девчонкой, похожей на мою сестру, и та наступила ему на ногу каблуком туфли – синяк сходил неделю. «А тут еще раз еще одна в меня врезалась, что за день?».

Возвращаюсь в его разум и раскладываю измененные воспоминания по фотоальбомам, доставая и испепеляя оригиналы. Затем проверяю альбом, посвященный моей сестре: фотографии выцвели, парочка исчезла. Отлично, постепенно влюбленность его отпустит.

Свой образ не трогаю, менталист его проверит в первую очередь. Вместо этого вылавливаю из кристалла обычные серые будни. Второй день учебы в Академии – ловлю момент, когда Слава смотрит на меня и меняю его мысль на «да он же обычный». И так – несколько раз. Липов сам поменяет отношение, когда наведенные воспоминания врастут в его память.

Нахожу момент, когда я блеснул знанием рун, начертив печать. Отслеживаю эмоции и мысли Липова, и даже не внушаю, а просто вливаю энергию в мелькнувшую в его голове мысль «круто он ее уделал», доставая ее из глубины. А после нашей пикировки меняю его мысль о «заносчивом мудаке» на «талантливый, пусть и мудак».

Раскидываю по обычным воспоминаниям мысли вроде «интересно, смогли бы мы подружиться? Бред! Точно бред. Но смогли бы?».

Предпоследнее, что меняю в вондере парня – создаю маленького жучка-древоточца и внедряю в него хорошо замаскированную ментальную закладку. Прячу насекомое под крыльцо домика. Если менталист не найдет жучка, то раз в сутки, на первой или второй паре, Слава станет на минуту снимать свой амулет. Шея чешется, аллергия на металл или желание осмотреть цепочку – сам придумает себе объяснение и сам в него поверит.

Все. Кропотливая и трудная работа окончена.

Если даже менталист Липовых изменит своим привычкам и решит полностью просмотреть память наследника, он вряд ли найдет столь мелкие изменения в десятке воспоминаний из тысяч. А уж я на парах постараюсь, чтобы мои изменения не исчезли.

А теперь – вишенка на торте. Уродливая вишенка, которая, как я надеюсь, отвлечет внимание менталиста от поиска внедренных закладок и изменений.

Нарочито грубо поправляю воспоминания Липова и его охранника за последний час – просто замазываю их, вливая больше маны. Теперь оба будут думать, что пришли сюда чтобы поймать меня, ждали целый час, но так и не дождались. Липов поскользнулся на траве, охранник помог ему подняться. Никого не трогали, ничего не видели. А парочка синяков на теле охранника появилась сама собой.

Потом – создаю железный лист с грубо намалёванной надписью «НЕ ТРОГАТЬ АЛМАЗОВА», и прибиваю его к стене вондера Липова. Менталист Липовых обнаружит это безобразие в первые секунды поиска, и сразу же уберёт. Надеюсь, на этом он и успокоится, потому что другие действия запрятаны гораздо глубже. Даже самый талантливый иллюзионист лет за пять не сможет научиться более ювелирным действиям, так что искать еще одно вмешательство скорее всего не станут. Разумеется, когда поведение Славы начнёт меняться, Липовы забьют тревогу, но сделать уже ничего не смогут – к тому моменту изменения станут частью его личности. Внушенные эмоции расползутся по его воспоминаниям, словно корни, меняя соседнюю память, и даже если каким-то чудом найти сами корни (что с каждым днем будет все сложнее, особенно если я буду исподволь влиять на парнишку) и выкорчевать их, ничего особо не изменится.

Перед уходом привожу пациентов в сознание и ухожу, даже не забрав ключи от хваленого Континенталя. Мне плохо, как и всегда после подобных игр с чужим разумом. После коррекции чужой памяти я ощутил откат, но не головную боль, которая почти прошла, а иной, более неприятный.

Просто представьте, что вы живёте год рядом с другим человеком. Спите в одной комнате (гусары, молчать!), вместе ходите на завтраки, испытываете одни и те же эмоции, думаете одни и те же мысли. Становитесь за год лучшими друзьями, понимаете друг друга с полуслова. Узнаете, почему другу нравится другой типаж девушек, и почему он не любит какого-то Алмазова Айдара, к которому вы за год тоже проникаетесь раздражением. Вот примерно это я испытал, перепрожив год чужих воспоминаний.

А потом оказывается, что я и Липов никогда и не дружили. Друг друга мы не понимаем и, мягко говоря, не любим. И вообще, тот Айдар Алмазов, мерзкий сноб с ожогом на лице, я.

Мало того, что такое откровение потрясает, так я потом еще и меняю воспоминания человека, с которым за год вроде как сдружился.

Шагаю через парк. Выхожу к дороге и пару километров иду по ней, не глядя по сторонам. Мир кажется серым и неприветливым.

Я мог на пару секунд заглянуть в вондер, подкорректировать свои воспоминания или эмоции. Мог, но не хотел. Возможно, мой выбор кому-то мог показаться странным, но я не считаю, что человек создан лишь для удовольствия. В жизни должно быть место страданию, особенно оправданному страданию, которое ты получаешь в ответ на какие-то свои нехорошие поступки. Если замазывать плохие воспоминания, можно превратиться в довольного жизнью человека, у которого все всегда хорошо. Только это путь в бездну.

Приведу пример. Я был знаком с губернатором, который устал от власти, от забот о целом городе, потому подстроил свою смерть, а сам поселился в заброшенном общежитии, ни имея за душой ни гроша. За пару лет некогда крепкая и богатая одежда износилась, и губернатор стал напоминать бездомного бродягу. Но его эта жизнь устраивала, ведь когда он жил в центре и решал судьбы, мечтал ни о чем не заботиться, плыть по течению и питаться тем, что бог подаст, а то и попросту добывать себе еду с помощью F-рангового клинка.

А потом выяснилось, что бродяга и губернатором-то не был никогда, просто развил навык изменения воспоминаний, чтобы довольствоваться жизнью бродяги.

Я еще полчаса слоняюсь по улицам, пока мне это не надоедает. Тогда я присаживаюсь прямо на нижнюю ступеньку широкой лестницы возле крупного продуктового магазина, и сижу там еще с час. Мимо ходят покупатели, которым я нисколько не мешаю. Я не вызываю у них никаких эмоций: никто не удивляется, не тычет в меня пальцами, не спрашивает, что со мной, и не зубоскалит. Замученные люди, погребенные под ворохом ежедневной рутины, не обращают внимания на чуть более замученного бедолагу.

– Давай, соберись, Айдар, – пытаюсь я наскрести силы, чтобы встать и пойти домой, но не получается. Чувствую себя отвратно, полностью обессилевшим. Крох сил хватает только на то, чтобы смотреть по сторонам.

И я замечаю маленькую девочку лет четырех. Она стоит метрах в десяти от меня, рядом с двумя разговаривающими женщинами. Закутана в курточку, ниже глаз – натянут ярко-красный шарфик.

Девочка ловит мой взгляд, целеустремленно ковыляет ко мне на маленьких ножках и, не говоря ни слова, протягивает монетку. Обычный железный рубль – затертый тысячами пальцев, блестящий.

Неужели я выгляжу таким потерянным, что даже дети готовы поделиться со мной деньгами?

– Я не могу так просто взять ее, – криво улыбаюсь. – Давай обмен?

Достаю из кольца золотую монету, которую нашел в кладе и протягиваю ребенку. Смешно, но золото как раз не блестит – пыльная, тяжелая монета.

Малышка серьезно кивает, и мы меняемся. После чего ребенок, не оглядываясь, уходит к женщинам.

Взрослые вскоре прощаются. Одна из женщин подхватывает девочку и уносит, не подозревая, что в ладони ребенка лежит монета стоимостью в пять-шесть ее зарплат.

А я аккуратно убираю рубль в кольцо. Еще не знаю, зачем он мне, но теперь это не просто монета, а вещь с историей. Я точно не использую его, чтобы банально расплатиться им в магазине.

* * *

– Мам, а что можно купить на эту денежку?

От вида золотой монеты у матери случился секундный ступор. Она аккуратно вытащила из пальцев ребенка крупный золотой кругляш.

– Как минимум, десять шоколадок можно взять, – наконец говорит мать, рассмотрев золото.

– А больше можно?

– Пока не знаю, – целует женщина ребенка в щеку. – Мама хочет шубу из соболя, солнце. Если останутся деньги, купим тебе и десять, и двадцать шоколадок.

Глава 2

Посидев немного на ступенях, я все-таки поднялся и потопал к лавке, торгующей ингредиентами для зелий и ритуалов. Не знаю, даст ли отец разрешение на проведение ритуала в особняке, но ритуал я проведу в любом случае. Если не дома, то найду какое-нибудь место, которое и превращу в место силы.

Голова уже не болела, симбионт справился. Шрам он убрал полностью, в академии уже задают вопросы, сколько стоила мне коррекция. Скоро нужно будет приступать к селфхарму, чтобы симбионт продолжал развиваться.

Я не спеша добрался до лавки. Внутри мощно пахло мятой и елками. Похоже, сотрудники всеми силами пытаются приглушить запах товаров, который зачастую не такой уж и приятный.

Прошелся мимо витрин, разглядывая выставленные за стеклом товары. Освещение в магазине было отличным, будто в каком-нибудь бутике операторов сотовой связи. Как по мне, света даже было много – если заглянет неопытный ритуалист, увиденные глаза в стеклянных банках, блестящие от крови сердца и потроха в украшенных рунами стазисных контейнерах может отбить желание обучаться этой отрасли волшебного искусства.

– Вам помочь? – обратился скучающий старичок в дешевом костюме.

– Не нужно, спасибо.

– Как знаете. Если появятся вопросы, задавайте.

Но планы по поводу ритуала пришлось менять на ходу. Когда я присматривал ингредиенты, позвонила Дарья.

– Алтарь смерти готовы обменять на руну иллюзий, – прощебетала девушка. – Я договорилась, через час к вам подъедет фургон.

– А на пропитанные смертью вещи нашлись покупатели?

– Увы, пока нет.

– Хорошо, ты молодец. На премию точно заработала, – похвалил я, раздумывая, куда девать вторую руну. Создать два места силы? А зачем мне сразу два?

В основном я бываю дома и в академии. В Академии магичат в разы чаще, чем у нас дома, и магия там действует куда сильнее и с меньшими магическими затратами, чем в любом поместье. Но там мне точно не позволят создать место силы, а если даже я и умудрюсь сделать его, то у старичков хватит умения или связей, чтобы пригласить людей, которые это «место силы» демонтируют.

– Может, вместо премии проведете пару занятий по зельеварению? – Отвлекла меня от раздумий Дарья.

– Возможно, на следующей неделе. Пока я буду занят другим.

Завтра – крайний день обещанного личу срока. В идеале создать бы место силы сегодня, а завтра – заняться выполнением обещания.

Кладу трубку и замираю на пару секунд.

Нужна ли мне вторая руна? Для места силы всегда задействовали одну, а две никто не использовал никогда. Можно отказаться от сделки, можно создать два места силы.

Но иллюзии – это не магия жизни друидов, не пиромантия. Это особая сила, зыбкая и нереальная, которая и предназначена для создания невозможного. Я могу создать место силы, а потом – провести новый ритуал на том же самом месте. Если хорошо все рассчитать, можно с помощью бонуса от первого ритуала как увеличить радиус действия места силы, так и усилить само место. В теории. На практике, насколько я знаю, никто такого не делал.

Оценив качество выданного товара, я поговорил со скучающим продавцом: набрал два пакета товаров, которые показались мне хорошими. Продавец без всякого недовольства заменил ингредиенты, которые я счел испорченными и неправильно обработанными. Конечно, что-то придется смотреть в Центре ремесел, но основное я закупил.

Теперь – разговор с отцом.

Папа сидел с Михаилом у стеклянного столика. Вопреки обыкновению, на стеклянном столике была лишь бутылка с минеральной водой.

Как только я зашел в кабинет, целитель засобирался прочь.

– Ладно, проверю твоего мажордома. Сердце – это не шутки.

– Ты по делу, Айдар?

Я быстро пересказал отцу о своих планах. Сделал упор на то, что стану сильнее и смогу в пределах особняка создавать качественнейшие иллюзии. Объяснил, что то же золото, созданное в таком месте по всем правилам и с приложением максимума усилий, продержится дольше полугода, а если его переплавить с реальным слитком – то не меньше пары лет, и почти не будет фонить маной. Рассказал, что при желании смогу надурить голову любому магу, который окажется в пределах особняка. Кроме того, если обнародовать информацию, что на нашей территории создали место силы, это уменьшит ценность этой территории для всех, кроме малочисленных иллюзионистов.

Отец выслушал меня со скучающим лицом, и подытожил:

– Я слышал, такие ритуалы могут быть опасны.

– Если все сделать по уму, то ритуал пройдет безопаснее поездки в академию.

– Ну, с этим я спорить не стану, не разбираюсь в вопросе. Но ты уверен, что сможешь усилить первый ритуал вторым? Я за всю жизнь не слышал историй о людях, которые занимались таким.

– Уверен.

– Сколько раз ты делал такое?

– Ни разу не делал. Но иллюзии меня редко подводили.

Отец тяжко вздыхает.

– Хм. Ты знаешь, сколько людей умирает во время экспериментов?

– Я и сам тебе могу рассказать. Пап, давай так – ты говоришь, можно ли провести ритуалы, и мы прекращаем обсуждать эту тему? Просто словесные пляски вокруг умерших людей ни к чему не приведут. Если ты хочешь смягчить отказ, то не нужно.

– Это все упрощает, – кивает отец. – Не нужно экспериментов на территории особняка.

– То есть, мне можно провести лишь один ритуал?

– Давай пока обойдемся без ритуалов.

Не скажу, что ожидаемо, но слегка неприятно. Теперь нужно напрячься и постараться побыстрее найти нужное место для проведения ритуала. Можно снять квартиру, в которой после ритуала будет обитать и самообразовываться кенку, который после моего ухода из гостиницы так до сих пор и не призывался.

– Понимаю тебя. Ладно, пойду,

О том, что я залез в память Славы и обнаружил возможную причастность Липовых к нападению на ангар, я не сказал. У меня уже есть планы, как получить компенсацию с торговцев, а если я расскажу о нем отцу, мой план опять завязнет в его осторожности. Не хочу снова слышать «я сам разберусь» и «слишком опасно».

Судя по всему, сегодня мне выспаться не удастся. Пишу Дарье с просьбой найти двухкомнатную квартиру, которую могут показать и сдать завтра с утра. А потом – ложусь на кровать и попадаю в вондер, ускоряю время внутреннего мира в десятки раз, и провожу пять долгих часов в рунном зале, вычисляя будущий ритуал.

Руны послушно перетекают с места на место, аналитические печати светятся нехорошими цветами, пока я не меняю ритуал под оптимальный вариант.

При образовании места силы образуется выброс энергии, которую нужно будет потратить на что-то. Некоторые маги в эти самые моменты создают отличные артефакты, куда и заключают всю энергию, но я потрачу чистую энергию иллюзий, чтобы сделать возможным второй ритуал.

Скорее всего, и моих сил потребуется немало, но результат того стоит. Кто проводил двойной ритуал создания места силы? Никто и никогда! И я даже представить не могу, насколько хорошим окажется результат.

Магию изучают, ставят так называемые «законы», будто загоняя себя в ограду, и редко пытаются их опровергнуть. Правда, зачастую не из-за собственной лени: пытаясь идти против принятых законов, можно разлететься на куски или превратиться в какую-нибудь жуть. С одной стороны, осторожность – дело хорошее, но с другой – если будешь идти проверенными путями, мифическим магом не станешь. Нужно бросать вызов магии и устоям, снова и снова, пытаться искать способы усилить себя там, где никто другой и не подумал бы. Только переступая через «общепринятое», погружаясь в энергию своего класса так глубоко, что есть неиллюзорный шанс потерять себя, можешь нащупать путь, который приведет тебя к истинному величию.

Ну, или сожжет твои мозги, как случилось с Морозовым. И тогда будешь летать по миру и насылать на города ледяные бури. Издержки рисков первопроходца, да.

Из вондера меня вырвал звонок – подъехали грузчики. За двадцать минут мы со всеми предосторожностями транспортировали алтарь в фургончик, украшенный изнутри выплавленными рунами. Я получил руну иллюзий, и распрощались.

Ночью пару часов реального времени потратил на доработку рун и даже умудрился поспать. Утром прочел сообщение в мессенджере: несмотря на нехватку времени, Даша скинула мне три варианта, которые можно посмотреть начиная с десяти часов утра – раньше ни с кем договориться не вышло.

Первая квартира располагалась в центральной части города. Седьмой этаж, отличный вид, два телевизора, подключенные к интернету. Квартира мне не подходила как раз из-за месторасположения: мне лучше выбрать что-нибудь подальше от цивилизации. Не хочу, проводя этот ритуал или один из следующих, привлечь внимание какого-нибудь чересчур восприимчивого мага.

Другие два варианта мне подходили. Окраина, квартиры в четырех кварталах друг от друга. Можно будет посмотреть их поочередно.

Сегодня я на завтрак не пошел – куча дел, куча дел. Нужно провести ритуал, достать тело и выехать за город. Экскурсии для любителей острых ощущений проводятся часто, как и выезды команд зачистки, так что покинуть Новосибирск – не проблема. Сложнее будет оторваться от группы и вызвать лича в каком-нибудь месте, подальше от людей. Еще сложнее – заставить лича беседовать. А вот насколько сложнее – будет понятно после ритуала создания места силы.

Первым делом я заехал в Центр ремесел, докупился необходимыми ингредиентами и уже потом выдвинулся по первому объявлению.

Приехав по адресу из объявления, первым делом обошел квартал, осмотрелся. Вид радует – пусть и окраина, а по соседству – заброшки с неприятными обитателями, но дворики довольно ухоженные. Аккуратные деревья, подстриженные кустарники. В песочницах копаются дети, за ними с лавочек наблюдают родители или бабушки с дедушками. Идиллия. Если мне и дом понравится, пожалуй, квартиру я сниму.

Дом тоже понравился, как и хозяйка квартиры. Улыбчивая, позитивная и веселая (чересчур веселая, как бы не отклонение какое-то) девушка лет двадцати трех, ежеминутно хохоча и улыбаясь, показала мне квартиру на втором этаже. Квартира светлая, чистая, в подъезде ничем не воняет. Мебель пусть и старенькая, и подлокотниках диванов торчат нитки, но в остальном все неплохо. Телевизор для кенку есть, стиральная машинка, холодильник и микроволновка для меня тоже присутствуют. Холодильник вообще вещь отличная – будет, где хранить куски магических тварей.

– Квартира отличная, в ней три поколения моих родственников жили, ха-ха! И сдается дешево, вы такую цену в городе не найдете, аха-ха!

И улыбается.

– Хорошо, – киваю и протягиваю ей наличку.

Взяв деньги, хозяйка квартиры заулыбалась еще шире, будто в лотерею выиграла. Надеюсь, этот позитив не заразен. Пожалуй, теперь я нашел человека, в чей вондер точно никогда не сунусь.

Получив ключ, я попрощался с хозяйкой и запер за ней дверь. Затем – засунул ингредиенты в холодильник, призвал кенку и создал аналитическую печать.

Место здесь хорошее, и ритуал, скорее всего, проведу тоже здесь. Только для начала разберусь, что это за крики доносятся из квартиры наверху, и почему вместе с этими криками штормит аналитическую руну.

* * *

Неофициальный форум Новосибирской Академии

Яблоко Исаака Ньютона создал(а) тему «РУНЫ – ЭТО АД».

Яблоко Исаака Ньютона:

– Я вдохновился Алмазовым, который училку потряс, и решил заняться рунологией. Батя нанял мне репетитора, я занимался с ним, после занятий – учился сам, но уже не могу. Отдохну. Вводный курс, с названиями и вариантами написания каждой руны, я более-менее выучил, хотя для этого пришлось заниматься по четыре часа в день. Но дальше! Варианты сплетения рунных цепей, сложение печатей, создание различных аналитических цепочек, чтобы понять, насколько хорошо сложена твоя печать. Вы знали, что у половины рун есть три вариации, которые зависят от времени суток, в которые ты проводишь ритуал? А о том, что за ошибку тебе может перемолоть пальцы, энергоканалы, или превратить тебя в какую-нибудь гадость? Очень трудно работать с рунами. Подумайте трижды, прежде чем начать – возможно, это дело не для вас.

Рыскарь:

– Да нормально с ними работается. Ты просто дурачок, и руны – не для тебя. При желании можно за год научиться тому, что показал Алмазов. Он тому и подтверждение, так-то. А ты ничего не добьешься, никого не впечатлишь и никогда не заработаешь ни монеты, раз тебе «сложно».

Яблоко Исаака Ньютона:

– Ой, ну раз какой-то аноним с форума так сказал, видимо, руны действительно не для меня. Пойду, порыдаю, что ли, вытирая глаза тысячными купюрами.

Рыскарь:

– Не нужно загонять, у тебя наверное и денег-то нет не то что на вытирание глаз, но и на нормальный платок. Вот у меня на карте сумма гораздо больше, чем у любого из присутствующих.

Яблоко Исаака Ньютона:

– Конечно-конечно. Денег больше, девушка красивее, член длиннее, и вообще такой весь из себя классный, что аж лол.

Рыскарь:

– Я все сказал.

Тролливали:

– Ножкой ещё топни, малыш.

Креативный Жирослав:

– Ты прав, ОП, руны – это трудно. Этому искусству долго учатся, но и результат вполне себе радует, если ты все-таки достиг хотя бы уровня подмастерья в рунологии. Там уже начинаешь бегать по заказам и чертить Айдаровскую печать сбора энергии за пять-десять тысяч рублей, либо ходишь по школам, по государственным зданиям и больницам, и обновляешь рунные цепочки в палатах и в кабинетах. На мастерском ранге можешь уже возиться с артефактами, либо составлять свои печати, если знаешь достаточно и умеешь мыслить нестандартно. Вон – зельевары до сих пор открывают для себя новые составы, печати тоже строятся новые.

Креативный Жирослав:

– А вот когда Айдар на доске чертил, у него нормально и просто выходило – сколько он там, пять минут возился? Может, тоже займусь, раз это настолько востребовано. Кстати, говорили, что его все-таки сумели уболтать на показ иллюзий?

Веселый Ганнибал Лектер:

– Можем поговорить о чем-нибудь, где не будет Алмазова?

Тролливали:

– А чего вдруг? Аллергия на Айдаров?

Веселый Ганнибал Лектер:

– Да нас он тоже интересовал поначалу, если честно. Я работаю в газете, занимаюсь колонкой местных новостей. Мы ему позвонили насчёт интервью – хотели написать статью о даровитых студентах, но Айдар сказал «нет». Мы не успели закончить предложение, а он уже трижды сказал «нет». С тех пор мы его немного не любим.

Тролливали:

– Второй курс, колитесь: у кого-нибудь есть видео с иллюзиями Айдара?

Веселый Ганнибал Лектер:

– Айдар правда показывал иллюзии?

Тюленчик:

– А что там было? Это связанно с каким-то скандалом?

Тролливали:

– Я с ним учусь, так что слушайте рассказ из первых рук. Ну, он начал с того, что вызвал на сцену двух воинов в сверкающих доспехах. В руках у них были мечи, яркие такие, блестящие – смотреть больно. Воины сражались друг с другом, мечи сверкали. Все.

Одержимый Джонни Кейдж:

– За такой скучный рассказ я бы тебя побил. И судя по всему, ты не из нашей группы.

В общем, сам я этого не видел, слышал от других. Дело было так: Айдара допекли какие-то девчонки, мол, «покажи, ну покажи». В итоге тот сдался, вызвал двух мечников в панцирях. Те сперва сражались шаблонно, а вот потом будто бы набрались опыта – начали уклоняться лучше, пытались применять какие-то тактики.