Текст книги "111 симфоний"

Автор книги: Людмила Михеева

Соавторы: Алла Кенигсберг
сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 55 страниц)

Гармония мира

Симфония «Гармония мира», (1951)

Состав оркестра: 2 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, 2 кларнета, бас-кларнет, 2 фагота, контрафагот, 4 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, туба, литавры, малый барабан, большой барабан, цилиндрический барабан, 2 ксилофона, маленькие тарелки, тарелки, бубен, колокольчики, гонг, колокола, струнные.

История создания

Вынужденный в 1938 году покинуть гитлеровскую Германию, где после триумфальной премьеры его симфонии «Художник Матис» фашисты объявили Хиндемита представителем «чуждого искусства», «неприемлемым в культурно-политическим смысле», композитор в 1939 году задумывает грандиозную историко-философскую оперу «Гармония мира». Но прошло более десятилетия, прежде чем он принялся за сочинение, которое заняло около семи лет: партитура была завершена 30 мая 1957 года. Год спустя после начала работы над оперой Хиндемит сделал концертную обработку части материала, превратив его в трехчастную симфонию с тем же названием. Посвященная известному швейцарскому дирижеру П. Захеру и руководимому им Базельскому оркестру к 25-летию создания коллектива, симфония была впервые исполнена им 25 января 1952 года в Базеле.

Это было сложное время – время величайших катаклизмов в мировой истории, время перемен в жизни композитора. В сентябре 1939 года разразилась вторая мировая война; в феврале следующего Хиндемит покинул Швейцарию и переехал в США, где прожил 13 лет (в 1946 году он принял американское гражданство). Его не коснулись тяготы эмиграции, от которых страдали почти все европейские композиторы, с трудом приспосабливавшиеся к американскому образу жизни.

Хиндемит, как и в Европе, продолжает разнообразную деятельность – дирижерскую, исполнительскую, педагогическую: читает лекции по теории композиции, знакомит американских студентов со средневековыми теориями музыки (музыкально-теоретические трактаты средневековья, старинные инструменты привлекли его внимание еще в 1929 году, он специально овладел латынью). Лекции сочетаются с практикой: Хиндемит вместе со студентами ставит одну из первых в истории опер – «Орфей» Монтеверди в собственной обработке, исполняет старинную музыку, в частности, в «Страстях по Иоанну» Баха играет на виоле д'амур и т. д.

Десятилетие 1940–1951 годов приносит и разнообразные творческие плоды, как обычно у Хиндемита, во многих жанрах. В США была создана большая часть его симфоний, как непрограммных (in Es и in В – для духового оркестра), так и программных («Serena», «Гармония мира»), а также Симфониетта и Симфонические метаморфозы тем Вебера. Из других крупных сочинений надо назвать Реквием на слова американского поэта У. Уитмена и балет «Четыре темперамента» для знаменитой труппы Дж. Баланчина. Продолжается работа в концертных и камерных жанрах. Слава Хиндемита растет и в Америке, где его произведения сразу же исполняются лучшими коллективами и солистами, и в Германии, где после войны начинается подлинный ренессанс его музыки. В нем видят надежду целой страны, всей нации, залог возрождения великой немецкой культуры, которая была повержена, как и страна, после страшного военного разгрома. Его ждут в Германии, предлагая самые престижные должности – руководителя Высшей музыкальной школы в Берлине, профессора в его родном Франкфурте-на-Майне, организатора фестиваля в Донауэшингене, в котором он принимал участие в 20-е годы, и т. п.

В апреле 1947 года Хиндемит совершает первую поездку по Европе, летом читает лекции в Зальцбурге на интернациональных курсах академии Моцартеум, дирижирует на фестивале в Швейцарии (в Люцерне), вместе со своей симфонией «Художник Матис» исполняет произведения Баха. В 1950 году он выступает с докладом на Баховских торжествах в Гамбурге, а в следующем удостаивается Баховской премии, учрежденной к 200-летию со дня смерти величайшего мастера эпохи барокко «для тех композиторов, в истинно художественных сочинениях которых сохраняется связь с традициями И. С. Баха».

«Гармония мира» – название философского трактата немецкого астронома первой трети XVII века Иоганнеса Кеплера, развивавшего учение о гармонии мироздания. Оно зародилось в странах Древнего Востока, откуда пришло в античную философию, а затем в средневековые трактаты. Кеплер – герой оперы Хиндемита, в пяти актах которой воплощены многие эпизоды его жизни, тогда как симфония имеет более обобщенную концепцию. Ее три части носят заголовки, заимствованные из учения средневекового философа Боэция, который разделил музыку на три группы.

Согласно Хиндемиту, это ранние попытки человечества познать мировую гармонию и понять музыку как ее звучащий эквивалент.

Музыка

Первая часть– Musica Instrumentalis. Это воплощенная инструментами гармония музыкальных созвучий, которая отражает гармонию небесных сфер, ибо законы мироздания и законы музыки едины. Каждой планете, по утверждению Кеплера, присущи свои звуки. Земле – ми – фа – ми (первые буквы латинских слов miseria – fames – miseria: нищета – голод – нищета). Именно эти звуки открывают медленное вступление. Тема проводится 13 раз подряд в неизменном виде, но каждый раз – другими инструментами, образуя трехчастное построение. Мощная фанфара фортиссимо ниспадает по квартам – такая цепь интервалов рождена акустическим, а не тонально-ладовым принципом, и лишена психологической выразительности. Это отвечает и конструктивному стилю мышления композитора, и задаче воплощения обобщенной музыки космоса. Разделы сонатного аллегро ассоциируются с драматической и грубой человеческой музыкой и заимствованы из различных, но одинаково противостоящих герою оперы массовых сцен. Главная партия, носящая обозначение «марш», связана с идеей кровавой войны, с образом жестокого и циничного полководца Валленштейна, который мечтает о своей «гармонии мира» – мировом господстве. Побочная партия – лирически сдержанная, в свободном размере, – очень коротка. Заключительная, в которой деревянные духовые и валторна на фоне ударов треугольника и малого барабана состязаются в исполнении дерзких юмористических мотивов, кажется беззаботной, но в ее мелодическом рисунке, пунктирных оборотах угадываются отголоски главной партии. «Быстро, громко и грубо» (авторская ремарка) начинается разработка, написанная в форме двойной фуги. Ее вторая тема, с огромными скачками, излагаемая медными и кларнетами фортиссимо, в опере рисует гротескную и жуткую сцену суда над матерью Кеплера, объявленной ведьмой. Последние такты темы фуги – цепочка восходящих кварт – заставляют вспомнить нисходящую по тем же интервалам тему медленного вступления. В неожиданно наступающей репризе полифоническое мастерство композитора проявляется в искусном изменении и сплетении тем. В новом ритмическом варианте, более уравновешенной предстает главная партия с мотивом из фуги в качестве контрапункта. Побочная, не изменившая своего человечного, лирического характера, становится еще короче, а дерзкая заключительная, наоборот, разрастается. Контрапунктом к ней служит не только мотив из фуги, но и тема вступления, как и в начале утверждаемая медными инструментами. Так образуется излюбленное композитором обрамление части.

Медленная вторая часть– Musica Humana. Согласно Боэцию, это гармония человеческого микрокосма, гармония души и тела, основанная на гармонии чисел. Согласно же Кеплеру, только душа человеческая, а не ухо может воспринять музыку небесных сфер, гармонию мироздания. Небольшая по размерам, эта часть противостоит развернутым крайним своим лирическим характером и напевным тематизмом. В то же время ее первая тема, напоминающая траурный марш, является образной трансформацией главной партии первой части, а свободный метр и декламационность сближают ее с побочной. (В опере эта траурная музыка звучит в сцене смерти Кеплера, где он произносит знаменательные слова: «Все, что было со мною, свершалось для того, чтобы однажды зазвучала для меня чистая гармония Земли. Я не мог узнать ее при жизни. Но гармония сжалилась надо мною, когда настал мой конец, и я узнал: великая гармония – это смерть».) Средний раздел – элегическое раздумье, монолог солирующего гобоя. Полифоническое звучание становится все более насыщенным и подводит к обобщающей репризе, удивительной по композиторскому мастерству. Хиндемит сочетает обе темы части: элегическая мелодия (от гобоя она перешла к флейте) предстает на фоне начальной темы, лишенной теперь пунктирного сопровождения и утратившей маршевый характер. Ее гармоническое сопровождение образует цепь параллельных квинт. Волшебно звучание краткой коды. Это новая трансформация первой темы «в спокойном движении, подобно меланхоличному танцу, звенящему вдалеке» (авторская ремарка). Танец напоминает небыстрый вальс, исполняемый солирующей скрипкой в сопровождении небольшого ансамбля струнных и ударных. (В опере это одна из поэтичнейших сцен – в ночном саду, где свадебную песню поет невеста Кеплера «с венцом из планет и шлейфом из комет в замке из солнечного света».) Так траурную часть завершает просветленная кода, подготавливая торжество гармонии в финале.

Третья часть– Musica Mundana. По Боэцию, это высшая гармония макрокосма, осуществляющаяся движением планет и рождающая музыку сфер. В опере – грандиозный финал, где герои преображаются в небесные светила и ведут величавый расчисленный хоровод (симфоническая пассакалья), а присоединяющийся хор утверждает идею гармонии мира. Финальная часть симфонии открывается небольшой фугой на диатоническую тему крупными длительностями, напоминающей григорианский хорал. Как и тема вступления к первой части, она проводится 13 раз. Начальный интервал – восходящая квинта – служит ответом на нисходящую цепь кварт темы первой части и одновременно – на нисходящую квинту медленной части. Затем более подвижный, детализированный вариант темы фуги в свободном гибком ритме становится темой грандиозной пассакальи, написанной по канонам старинного линеарного стиля: в ней 10 вариаций и несколько различных контрапунктов. В центре финала – лирическая интермедия с авторским обозначением «речитатив». Это краткий импровизационный, декламационный диалог флейты и фагота. В отрывистых, разделенных паузами звуках сопровождающих колокольчиков слышатся отголоски темы пассакальи, подготавливая следующий фрагмент с авторской ремаркой «медленно, таинственно, изящно». Шелестящее стаккато деревянных духовых пианиссимо в сопоставлении с пиццикато струнных и приглушенными ударами ксилофонов создают волшебный колорит. В последнем разделе финала тема пассакальи заменена более строгой темой вступительной фуги, которая проводится 6 раз и контрапунктически соединяется со второй темой, контрастной не только ритмически, но и тонально. Политональные сочетания рождают резкие диссонансы, а прием двойного контрапункта еще более усложняет эту двойную фугу. После полифонической разработки в коде широко и торжественно утверждается тема вступительной фуги. Для Хиндемита чрезвычайно важно такое обрамление финала общей темой, в то же время образующей смысловую арку с начальной темой симфонии. Но не менее важен звук ми – первый и последний во всей композиции. С него начинаются все 13 проведений темы Musica Instrumentalis, столько же – фуги Musica Mundana в начале и 6 в конце (до коды), а также все 10 – темы пассакальи. Ми – это звук Земли (и основная тональность оперы), ми-мажорное трезвучие венчает симфонию, утверждая универсальную гармонию мироздания.

Онеггер

О композиторе

Артюр Онеггер, (1892–1955)

Онеггер – один из крупнейших композиторов нашего времени. В его музыке нашли отражение все трагедии XX века, все то, с чем пришлось столкнуться миллионам людей планеты. Подобно симфониям Шостаковича, романам Хемингуэя, Маркеса или полотнам Пикассо, его музыка проникнута тревогой за судьбы человечества, будущее культуры. В его произведениях органически слиты напряженнейшая эмоциональность и трезвая критическая мысль, а трагизм миросозерцания приводит к сгущенному драматизму, острой экспрессии.

Онеггер оставил такие замечательные образцы оперно-драматичсского искусства, как опера «Антигона», оратория «Крики мира», драматическая оратория «Жанна д'Арк на костре». Он стремился к воплощению общечеловеческих идеалов, к утверждению высоких этических ценностей. Это относится и к его симфоническому творчеству. В наследии композитора – пять симфоний, отличающихся богатством жизненных образов, яркими контрастами, высоким этическим пафосом. Оставил Онеггер и литературные труды – три публицистические книги, в которых предстает как одаренный литератор, талантливый критик, оригинальный мыслитель. Швейцарец по происхождению, Онеггер – выдающийся представитель французского искусства: композитор, дирижер, музыкальный деятель.

Онеггер родился 10 марта 1892 года в Гавре, в семье коммерсанта, швейцарского гражданина, переехавшего во Францию из Цюриха. В семье были очень сильны протестантские традиции, отнюдь не типичные для католической Франции, но естественные для сурового швейцарского характера. Их с детства впитал в себя мальчик. У него рано проявился музыкальный дар. Семья способствовала его выявлению: мать была неплохой пианисткой-любительницей, особенно увлекавшейся музыкой Бетховена. Отец, обладавший хорошим голосом, больше склонялся к опере.

Артюр начал заниматься музыкой самостоятельно. Сначала его любимым занятием было дирижирование: отец сделал ему набор оркестровых инструментов из картона, и мальчик с увлечением руководил своим оркестром. Особенно нравилась ему скрипка. Отец купил Артюру инструмент, и тот скоро научился играть. Едва умея разбирать ноты, он стал играть с листа сонаты Бетховена, а потом и сочинять собственную музыку – сонаты и трио для двух скрипок и фортепиано, которые исполняет с матерью и другом отца, профессиональным скрипачом.

В Гавре не было своего оперного театра, и приезд гастролирующей труппы был крупным событием. Оперные спектакли «Фауст» и «Гугеноты» Артюр увидел в 9 лет и сразу загорелся идеей написать оперу. Он сам написал либретто и, не умея писать в басовом ключе, всю музыку записывал в скрипичном, сделав примечание – «петь на две октавы ниже».

Видя такое пристрастие сына, отец решил обучать его музыке. В 13 лет мальчик стал заниматься гармонией у церковного органиста и скрипкой у одного из местных музыкантов.

В 1909 году юный Онеггер поступил в консерваторию в Цюрихе, а через 2 года перевелся в Парижскую консерваторию, в класс скрипки Л. Капе. Сначала он продолжал жить у родителей в Гавре и ездил на занятия раз в неделю, потом окончательно перебрался в Париж. Вскоре обнаружилось, что его способности скрипача довольно скромны, и основное внимание Онеггер стал уделять занятиям контрапунктом у А. Жедальжа, композицией, оркестровкой и дирижированием у Ш. М. Видора и В. д'Энди. Занятия прервала первая мировая война. Как швейцарскому подданному, ему с 1914 по 1916 год пришлось нести службу в пограничных войсках Швейцарии. Лишь по окончании войны его занятия продолжились.

В начале 20-х годов музыкант стал членом так называемой «Шестерки» – группы композиторов, в которую кроме него входили Л. Дюрей, Д. Мийо, Ж. Орик, Ф. Пуленк и Ж. Тайфер; их вдохновителем был поэт и художник Жан Кокто. Молодые музыканты отказывались «от приятностей дебюссизма, от всяких иллюзий» и призывали к созданию нового искусства. «Шестеркой» их назвали по аналогии с русской «пятеркой» – Могучей кучкой, хотя это были очень разные творцы, каждый из которых в дальнейшем шел своим собственным путем. Общей для них была жажда обновления. В своих творческих поисках они ориентировались на Стравинского, широко известного во Франции благодаря «Русским сезонам» – гастролям в Париже знаменитой балетной труппы Дягилева, в репертуар которой, наряду с другими произведениями, входили «Жар-птица», «Петрушка» и «Весна священная». В начале 20-х годов в Париже с большим успехом выступал Прокофьев, и хотя он был почти ровесником членов «Шестерки», его могучий талант, совершенно сложившийся к тому времени, также оказал на французских музыкантов сильное воздействие.

Ранние сочинения Онеггера – циклы романсов, симфонический Прелюд к драме Метерлинка «Аглавена и Селизетта», струнный квартет, скрипичная соната и некоторые другие, в отличие от музыки его друзей, носят следы влияния классиков и поздних романтиков. Он не отрицал традиций и проявлял себя музыкантом ищущим, но чуждавшимся крайних взглядов. Если его сотоварищи дерзко провозглашали: «Долой Вагнера! Долой Равеля!», то он утверждал, что «восхищается в вагнеровском творчестве глубокой традицией музыкального искусства, созданной Бахом и Бетховеном».

К 1924 году «Шестерка» распалась. Музыканты, проповедующие крайние взгляды, сгруппировались вокруг Сати. Онеггер же к концу 20-х годов стал центром другого сообщества, в которое входили как композиторы, так и талантливые исполнители, художники, поэты. В эти годы он – автор драматической оратории «Царь Давид», которая была переработана в оперу-ораторию и получила безусловное признание. «Родился новый великий музыкант», – писали газеты. Онеггер стал признанным метром. Многие молодые музыканты обращаются к нему за советами, считают его своим учителем.

В 1926 году композитор женился. Его избранницей стала пианистка и композитор Андре Ворабур, давняя участница Концертов новой молодежи, организованных «Шестеркой». Творчество Онеггера в эти годы очень активно и приносит произведения разных жанров. Это библейская драма «Юдифь», лирическая трагедия «Антигона», балеты «Под водой» и «Роза из металла». В 1930 году он создает Первую симфонию, в следующем – ораторию «Крики мира».

С конца 20-х годов Онеггер все больше посвящает себя концертной, в основном дирижерской деятельности, сначала во Франции, а затем и за рубежом. Его выступления проходят в Риме, Вене, Лондоне, Кельне, Чикаго, Бостоне, Брюсселе. В 1928 году он дал три концерта в Ленинграде, где прозвучали камерные сочинения, а в симфоническом концерте – «Песнь Нигамона», «Гораций-победитель», «Летняя пастораль», ноктюрн из оперы «Юдифь», фортепианное концертино и ставший знаменитым «Пасифик 231» – симфоническая миниатюра, воплотившая стихию безудержного движения, мощь индустриальной техники («Пасифик 231» – название скоростного локомотива).

В 1934 году во Франции возник Народный фронт, объединивший все прогрессивные силы страны. Это было ответом на фашистский путч, организованный в феврале французскими сторонниками Гитлера, пришедшего к власти в Германии в 1933 году. Для поддержки Народного фронта музыканты образовали Народную музыкальную федерацию. Основавшая собственный журнал, федерация пропагандировала идеи народности и демократизма в искусстве, работала над повышением музыкальной культуры народа. Онеггер стал ее активным деятелем. Он сочиняет песни для рабочих самодеятельных хоров, вместе с друзьями создает музыку к массовым празднествам. Так, ему принадлежит марш «Взятие Бастилии» в спектакле «14 июля», состоявшемся в годовщину этого события. Для спектакля «Свобода», поставленного во время Международной выставки 1937 года, композитор пишет прелюдию «На смерть Жореса». Еще одна партитура была написана для авиационного праздника.

Все творчество второй половины 30-х годов проходит у Онеггера под знаком солидарности с Народным фронтом. Как народную патриотическую фреску воспринимали современники и центральное сочинение тех лет – драматическую ораторию «Жанна д'Арк на костре» (1935). Закончив ее, композитор в сотрудничестве с Ж. Ибером пишет оперу «Орленок» по Ростану. После премьеры в Grand Opera критика отмечала, что подобного успеха театр не видел со времен «Кавалера розы» Р. Штрауса.

В 1939 году, после вероломного нападения гитлеровских войск на Польшу, Франция, связанная с ней договором, вступила в войну. Это было началом второй мировой войны, принесшей Европе неисчислимые бедствия. Весной 1940 года фашисты оккупировали большую часть Франции. На фронте и в концлагерях погибли многие музыканты, друзья Онеггера. Он в начале войны эвакуировался на юго-запад страны, оставшийся относительно свободным, но зимой вернулся в Париж. Однако вскоре ему, все еще швейцарскому подданному, гражданину страны, традиционно сохранявшей нейтралитет, удалось выехать в Лозанну. Там он создает радиоспектакли, призванные поддержать дух сражающейся Франции – оперу-ораторию «Кристофор Колумб», радиоспектакль «Биения мира». В 1941 году он создает Вторую симфонию с «Победной песнью» в финале. Исполнить ее в оккупированном Париже было невозможно, но о ней знали. Премьера состоялась сразу после Освобождения, 22 ноября 1944 года под управлением Ш. Мюнша. А в 1941 году тот же Мюнш исполнил ораторию Онеггера «Пляска мертвых», воспринятую публикой как вызов оккупантам. «Огромная толпа энтузиастов стремилась в зал старой консерватории. На какой-то момент жизнь снова приобретала значение, которое она чуть было не утратила», – вспоминал очевидец.

В годы войны написан и балет «Призыв гор», в котором композитор обращается к картинам швейцарской природы, рисует «деревенские праздники, танцы крестьян – шумные и нежные, яркие швейцарские вальсы, традиционные народные игры».

Несмотря на жесткую цензуру, музыкальный Париж сумел отметить пятидесятилетие композитора: в 1942 году состоялась «неделя Онеггера», во время которой была исполнена «Антигона», получившая новое, патриотическое звучание в условиях оккупации.

В 1944 году музыкальные деятели возвращаются в освобожденный Париж. Онеггер расширяет свою публицистическую деятельность. Выходят его статьи и книги, посвященные роли композитора в обществе. «Я – старый пессимист, – пишет он в обращении к молодежи. – Я думаю, что всей нашей культуре – всем искусствам и прежде всего музыке – суждено вскоре исчезнуть». Он видит агрессивное наступление масс-медиа, видит безразличие правящих кругов к вопросам искусства.

В послевоенные годы Онеггер достиг вершин признания. В 1948 году Цюрихский университет присвоил ему степень доктора honoris causa с мотивировкой: «Смелому пионеру и великому композитору во всех областях музыкального творчества». Он становится президентом «Интернациональной федерации и ассоциации авторов театральной музыки», основателем и президентом Музыкального совета при ЮНЕСКО. Весной 1952 года во многих европейских городах проходят фестивали, посвященные его шестидесятилетию. Тогда же Французская академия избирает его своим почетным членом. На заседаниях Академии ему предоставляется кресло «для выдающихся иностранцев» (не забудем, он гражданин Швейцарии, а не Франции), которое некогда занимал Гайдн.

Самая яркая черта облика Онеггера – его трудолюбие. Он сам называл себя «честным работником», «неутомимым тружеником». Во время, свободное от гастролей, он надолго уединяется в рабочем кабинете, где никто не смеет его тревожить. Телефон выключен, на дверях квартиры – надписи на нескольких языках: «Здесь работают. Просьба не беспокоить». В кабинет ему приносят еду, и он перекусывает, не отрываясь от письменного стола или рояля. Лишь закончив положенный на день урок, он присоединяется к жене и дочери. Вечера посвящаются концертам или театру. В самом конце дня, перед сном, он пересматривает то, что было написано. В самодисциплине, в этом строгом распорядке, которому все подчинено – семейные традиции, впитанные с детства. Идеалом для него служит Стравинский, которого Онеггер считает «спасительным примером, которому мы все должны подражать». «Стравинский непрестанно борется за уточнение музыкальных идей, за их осуществление, в котором он требует совершенства… Иными словами, „Гений есть терпеливый и длительный труд“. И гений Стравинского есть нескончаемый труд», – пишет композитор в статье «Стравинский – музыкант-профессионал».

Онеггер продолжает вести большую концертную деятельность. Появляются и новые сочинения – трагическая Третья симфония, получившая подзаголовок Литургическая, Монопартита, Пятая симфония, отражающие мрачные настроения композитора, а наряду с ними светлая Четвертая симфония, Камерный концерт, «Архаическая сюита», Рождественская кантата на литургические и народные тексты.

Скончался Онеггер 27 ноября 1955 года в Париже.