Текст книги "111 симфоний"
Автор книги: Людмила Михеева
Соавторы: Алла Кенигсберг
Жанры:
Культурология
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 55 страниц)
Симфония № 4
Симфония № 4, ре минор, ор. 120 (1841–1851)
Состав оркестра: 2 флейты, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, 3 литавры, струнные.
История создания
В 1841 году, в самую счастливую пору жизни, когда после многолетней борьбы Шуман соединился с любимой Кларой Вик, он написал две симфонии: си-бемоль мажор, первоначально носившую название Весенняя, и ре минор, созданную в течение нескольких дней сентября. Тогда же они прозвучали впервые в исполнении лейпцигского оркестра Гевандхауза, но произвели различное впечатление. Первая, под управлением Мендельсона, понравилась. Ре-минорная, премьера которой состоялась 6 декабря 1841 года под руководством концертмейстера оркестра Ф. Давида, успеха не имела. И хотя Шуман был уверен в ее достоинствах, отказался от издания и последующих исполнений. Лишь десять лет спустя, в декабре 1851 года композитор сделал новую редакцию и, поскольку за эти годы написал еще две симфонии, обозначил окончательный вариант симфонии ре минор № 4 и опусом 120. Ее премьера состоялась в Дюссельдорфе 15 мая 1853 года под управлением автора.
Брамс, друг и духовный наследник Шумана, считал истинно шумановским именно ранний вариант: «Я нахожу восхитительным, что это прелестное произведение сразу было облечено в наиболее красивое и соответствующее ему одеяние. На то, что позднее Шуман его так утяжелил, его мог соблазнить скверный дюссельдорфский оркестр, но все его прекрасное, свободное и грациозное движение стало невозможным в этом неуклюжем наряде». Благодаря Брамсу (и вопреки воле Клары, вдовы Шумана), первая редакция была издана в 1891 году.
Четвертая симфония – наиболее новаторская не только в творчестве Шумана, но и вообще в немецком романтическом симфонизме первой половины XIX века. Автор назвал ее «симфонической фантазией» и мыслил как одночастное сочинение из пяти эпизодов (интродукция и четыре раздела), которые следуют без перерыва и объединены общими темами. Темы эти, наиболее личные, лирические среди всех симфоний Шумана, мастерски варьируются, демонстрируя самые разные возможности, вплоть до рождения контрастных образов, подобно Шотландской симфонии Мендельсона.
Музыка
Медленную интродукцию (вступление) открывает напевная, задумчивая тема; она развертывается постепенно, неторопливо. Лишь к концу интродукции движение ускоряется, и в арабесках скрипок вырисовывается типично шумановская тема, единственная в экспозиции сонатного аллегро. В миноре – это главная партия, в мажоре – побочная. Дальнейшее варьирование в разработке приводит к рождению темы совсем иного склада – яркой, маршевой, с пунктирным ритмом. Она мощно излагается всеми духовыми инструментами в сопровождении литавр, струнные же повторяют арабески главной партии. В центре разработки – совершенно новая лирическая тема с размашистой мелодией у скрипок, образующая контраст ко всем ранее звучавшим. В коде она трансформируется в марш, а легкие арабески главной партии превращаются в торжественные унисоны.
Без перерыва начинается вторая часть, названная Шуманом «Романсом». Его поэтичную мелодию в духе народной баллады поют солирующий гобой и виолончели. Как естественный припев баллады звучит певучая тема интродукции. А контрастный средний раздел образуют узорные вариации на тему интродукции в мажоре в исполнении скрипки соло.
Третья часть – скерцо – вызывает прямые ассоциации с Девятой симфонией Бетховена. Их темы – энергичные, упругие, напористые – удивительно похожи, но шумановская мягче, лишена героического, воинственного оттенка. Как нередко у Шумана, в скерцо два трио, однако второе почти точно повторяет музыку первого: это мажорные вариации у скрипок на тему интродукции, подобные середине романса. Последнее (третье) изложение начального раздела скерцо заменено медленным эпизодом, который служит переходом к финалу, аналогично переходу от интродукции к сонатному аллегро.
Начинающийся без перерыва финал тематически перекликается с первой частью: главная партия – марш из разработки, торжественно звучащий tutti. Другие темы не нарушают общего ликующего настроения. Разработкой служит фугато с четким пунктирным ритмом, незаметно переходящее в репризу, где отсутствует главная партия. Завершает симфонию стремительная кода.
Лист
О композиторе
Ференц Лист, (1811–1886)
Лист – один из наиболее ярких новаторов в богатом различными открытиями XIX веке и одна из прекраснейших личностей в истории музыки. Он обогатил романтическое музыкальное искусство, широко раздвинув его границы, и принес в дар мировой культуре не только свои музыкальные сочинения и эстетические труды, фортепианное и дирижерское искусство, но и бескорыстную помощь, которую оказывал чуть ли не всем современникам. Не было ни одного мало-мальски значительного композитора, будь то во Франции, Германии, Италии с их многовековыми традициями, в молодых славянских странах – России, Чехии, или в его родной Венгрии, только выходящих на мировую арену, будь то в Норвегии или Испании – далеких, неведомых окраинах Европы, – кого бы Лист не заметил, не поддержал, не пропагандировал. Он покорял своим искусством музыкальные столицы и выступал в городах, где никогда не слыхали симфонического оркестра, он превратил маленькое Веймарское княжество в культурный центр Германии, основал первое высшее музыкальное учебное заведение в Будапеште и воспитал более 330 учеников – пианистов, дирижеров, музыкальных общественных деятелей для всей Европы.
Судьба Листа сложилась необычно. Подобно тому, как семь городов-государств Древней Греции оспаривали честь называться родиной Гомера, так и о Листе спорили три страны. Композитор сам говорил, что, проведя годы юности во Франции, он привык считать ее своей родиной: «Здесь покоится прах моего отца, здесь, у священной могилы, нашло свое прибежище и мое первое горе. Как же мне было не почувствовать себя сыном страны, где я так много страдал и так сильно любил? Разве мог я воображать, что родился в другой стране, что в моих жилах течет другая кровь, что мои близкие живут где-то в другом месте?» Но, узнав в 1838 году о страшном бедствии – наводнении, постигшем Венгрию, Лист почувствовал себя глубоко потрясенным: «Эти переживания и чувства открыли мне смысл слова „родина“. Я внезапно перенесся в прошлое и вновь обрел в своем сердце нетронутой сокровищницу переживаний детства… это была Венгрия, могучая плодородная страна, вскормившая таких благородных сынов, это была моя родина!» Центральный же, наиболее плодотворный период деятельности Листа протекал в Германии – в Веймаре он завершил самые значительные произведения, прославившие его имя.
Жанры, к которым обращался Лист на протяжении творческой жизни, длившейся 60 лет, весьма разнообразны. В его наследии есть опера и оратории, в том числе духовные, симфонии и симфонические поэмы, фортепианные концерты и миниатюры, хоры и сольные песни, а общее число сочинений превышает 1200. Но сердце Листа было отдано фортепиано, которое с юных лет стало постоянным спутником, главным инструментом творчества. А потом пришло мастерство владения оркестром – и для него композитор создал самые новаторские свои произведения: тринадцать симфонических поэм, две симфонии, два концерта для фортепиано с оркестром.
Вслед за Берлиозом Лист обратился к программности. В 1837 году он обосновал обобщенные, иные, чем у Берлиоза, принципы ее трактовки: «Музыкант, вдохновляемый природой, но не копирующий ее, высказывает в звуках сокровенные тайны своей судьбы. Он мыслит ими, воплощает чувства, говорит, но его язык произвольнее и неопределеннее всякого другого и, подобно прекрасным золотистым облакам, принимающим при заходе солнца любую форму, придаваемую им фантазией одинокого странника, слишком легко поддается самым различным толкованиям. Поэтому отнюдь не бесполезно и, во всяком случае, не смешно, – как часто любят говорить, – если композитор в нескольких строках намечает духовный эскиз своего произведения и, не впадая в мелочные подробности и детали, высказывает идею, послужившую ему основой для этой композиции. Тогда критика будет вполне свободна хвалить или порицать более или менее удачное и образно прекрасное воплощение идеи».
Спустя почти два десятилетия Лист претворил эти принципы в созданном им жанре одночастной симфонической поэмы, жанре, который затем в течение полувека развивали, нередко под другим названием, композиторы разных стран – Сен-Санс и Франк во Франции, Сметана и Дворжак в Чехии, Чайковский в России, Рихард Штраус в Германии, Сибелиус в Финляндии, Респиги в Италии. Программы, вдохновлявшие Листа, охватили широчайший круг образов – от античности, Данте и Шекспира, Гете и Шиллера, до современных французских, английских, венгерских романтиков. И это тем более поразительно, что Лист, ставший одним из наиболее разносторонне образованных людей своего века, свободно владевший несколькими языками, получил в детстве весьма скудное образование у деревенского капеллана, научившего мальчика только чтению, письму и счету. Всем богатством знаний Лист овладевал на протяжении долгой жизни самостоятельно.
Как три страны спорили о чести считать Листа своим композитором, так и имени у него оказалось три. Мальчика, родившегося 22 октября 1811 года в деревне Райдинг в Австрии, записали под именем Франциск, ибо делопроизводство тогда велось на латинском языке. Однако в семье, где говорили только по-немецки, его звали Франц, что соответствовало венгерскому имени Ференц. Лист родился на венгерской земле, поместье принадлежало венгерским князьям Эстергази, и деревня имела венгерское название Доборьян. Отец будущего композитора, работавший в управлении одного из княжеских имений, был страстным любителем музыки, играл на виолончели, клавире и сочинял. Он добился зачисления в княжескую капеллу в Эйзенштадте, которой на протяжении многих десятилетий руководил Гайдн. Однако через несколько лет был назначен смотрителем овчарни в отдаленном западном поместье, где и поселился с молодой женой австрийкой, дочерью галантерейщика (по другим сведениям – булочника).
Мальчик унаследовал от отца музыкальный талант, проявившийся в раннем возрасте. В 6 лет отец стал учить сына игре на рояле, причем его не надо было принуждать, а, наоборот, невозможно оторвать от инструмента, на котором он был готов импровизировать часами. Тогда же на вопрос, кем он хочет стать, малыш отвечал, показывая на портрет Бетховена: «Таким, как он». Писать ноты Лист научился раньше, чем буквы, и поражал отца умением читать с листа. О восьмилетнем вундеркинде заговорили в близлежащих городках, а в девять лет он выступил с симфоническим оркестром и импровизировал на предложенные слушателями темы. Это был его первый благотворительный концерт, открывший длинный список подобных выступлений в помощь нуждающимся. В ноябре 1820 года во дворце Эстергази в Пресбурге (ныне Братислава) на концерте Листа присутствовала вся местная знать, и пять венгерских магнатов приняли решение на протяжении шести лет выплачивать по 600 гульденов, чтобы мальчик смог получить музыкальное образование. Тогда же о его выступлении появился первый печатный отзыв.
В 1821 году семья переехала в столицу, Вену. Так Лист расстался с просторами Венгрии, с товарищами детских игр, от которых научился говорить по-венгерски, но никогда не забывал ни пустынных степей, ни величавых разливов Дуная, ни своеобразного быта загадочного племени цыган, на всю жизнь пленивших композитора своими зажигательными плясками, страстными напевами скрипок и неподражаемым звучанием цимбал. Старые крестьянки из Райдинга, провожая бледного белокурого мальчика в Вену, пророчески говорили: «Вот увидите, он еще вернется сюда в хрустальной карете».
В Вене учителем Листа по фортепиано стал знаменитый педагог К. Черни, ученик Бетховена, занимавшийся с ним бесплатно в течение полутора лет, а по композиции – А. Сальери, учитель Бетховена. Встретился Лист и с самим Бетховеном, который после его блестящего концерта обнял и поцеловал мальчика. Современный художник запечатлел исторический момент в гравюре, хотя исследователи утверждают, что это всего лишь красивая легенда. Но творческая встреча Листа с Бетховеном действительно состоялась. Музыкальный издатель Диабелли обратился к известным композиторам Австрии с предложением написать по одной вариации на тему его вальса. Бетховен написал 33, которые были изданы в 1823 году, а второй том составили вариации пятидесяти композиторов, среди них – Шуберт и Лист. Его вариация была подписана так: «Лист, Франц (мальчик 11 лет), родился в Венгрии». Концерты Листа в Вене и Праге, в городах Германии пользовались шумным успехом, о нем регулярно писали газеты: «Новый Моцарт предстал перед нами»; «Бог живет среди нас!»; «Теперь люди, встречаясь на улицах, не желают друг другу доброго утра или доброго вечера, а обращаются с вопросом: слышали ли вы уже маленькое чудо?»
Ободренный такими успехами отец решил продолжить образование мальчика в Парижской консерватории, и 12 декабря 1823 года Лист предстал перед ее директором, прославленным композитором Л. Керубини. Тот, не выносивший вундеркиндов, не захотел даже прослушать 12-летнего пианиста и – сам итальянец – категорически отказался принять его в консерваторию как иностранца. Это поразило Листа «подобно удару грома… Все казалось потерянным… Рана была слишком глубока и долго кровоточила». Он стал брать уроки у известного итальянского композитора и оперного дирижера Ф. Паэра и профессора консерватории А. Рейхи (который через несколько лет стал учителем приехавшего из провинции Берлиоза). Лист давал концерты – и публичные и в салонах знати, баловнем которой, как когда-то Моцарт, сразу же стал. Его опера «Дон Санчо, или Замок любви», написанная под руководством Паэра (утверждали, что большая часть музыки принадлежит учителю), была поставлена в крупнейшем парижском театре Grand Opera с лучшим французским тенором в главной роли. Лист гастролировал по городам Франции, Швейцарии, несколько раз концертировал в Лондоне, где выучился английскому языку.
В августе 1827 года его постиг тяжкий удар – внезапно умер отец. Теперь ему пришлось зарабатывать на жизнь уроками. И тут-Листа ждал новый удар. Среди знатных учениц модного пианиста была прелестная 17-летняя графиня Каролина де Сен-Крик; Между молодыми людьми возникло нежное чувство, но граф отказал музыканту от дома и поспешил выдать дочь замуж за аристократа. Лист заболел, перестал выступать в концертах, погрузился в религию и даже был готов отречься от мира. По Парижу распространился слух о его смерти и одна их газет поместила некролог. Но, как говорила его мать, «пушки излечили его» – Июльская революция 1830 года пробудила Листа к новой жизни. Подобно Берлиозу, который обработал «Марсельезу» «для всех, у кого есть голос, сердце и кровь в жилах», Лист захвачен революционными идеями и задумывает первое крупное сочинение – Революционную симфонию. Каждая ее часть должна рисовать этапы борьбы народов за свободу, символами которой являются гуситский хорал XV века, лютеранский – XVI, гугенотская песня рубежа XVII и, наконец, «Марсельеза» конца XVIII – с ней переплетаются все предшествующие. Симфония так и не была написана, хотя композитор неоднократно возвращался к этому замыслу. Бурная атмосфера романтического Парижа захватывает Листа. Он увлекается театром, литературой, философией, в том числе христианским социализмом аббата Ламенне, встречается с Гюго и Ламартином, и все эти впечатления находят позднее отражение в его фортепианных и симфонических программных сочинениях.
Три композитора сыграли важную роль в становлении таланта Листа. Игра Паганини, которого он услышал впервые в 1831 году, сформировала его фортепианный стиль. Созданные Листом Большие этюды по каприсам Паганини оказались настолько виртуозными, что, по утверждению Шумана, их могли исполнить не более 4–5 пианистов того времени. В следующем году Лист познакомился с Шопеном, поселившимся в Париже; их дружба длилась до безвременной кончины польского композитора (1849), которому Лист посвятил книгу – она явилась первой монографией о Шопене. 9 декабря 1832 года он присутствовал на исполнении Фантастической симфонии Берлиоза и сразу стал ярым сторонником французского новатора, создателя программного симфонизма. Вскоре Лист переложил Фантастическую для фортепиано, сумев передать все богатство оркестрового звучания. Это была его первая «фортепианная партитура», за которой последовала вторая симфония Берлиоза «Гарольд в Италии», а затем все девять Бетховена.
Лист все больше задумывается о роли музыканта, человека искусства в обществе. Он размышляет об этом в письмах, в серии статей под характерным названием «О положении художников и об условиях их существования в обществе». В них есть такие строки: «Я ощутил горькое отвращение к искусству, каким я его перед собой увидел: униженным до более или менее терпимого ремесла, обреченного служить источником развлечений избранного общества»; «триумфы в салоне, сверхусердная критика и славословие в газетах всех направлений, разочарование в искусстве, успех у публики – все это выпало на мою долю, все это я пережил, перечувствовал, презирал, проклинал и оплакивал».
В конце 1833 года Лист познакомился с графиней Мари д'Агу, писавшей романы под псевдонимом Даниель Стерн. Знатная аристократка, образованная женщина, она знала Листа еще ребенком, но, будучи старше его на шесть лет, не обращала никакого внимания. Теперь же графиня усердно приглашает 22-летнего пианиста в свой салон и, наконец, добивается его любви. И когда он покидает Париж, она уезжает вместе с ним, хотя и объявляет, что «графиня д'Агу никогда не станет мадам Лист». Начинается новый период в жизни композитора. В течение четырех лет (1835–1839) он живет в Швейцарии и Италии, преподает в только что основанной Женевской консерватории, изредка выступает с концертами. Рождается его «Альбом путешественника» – сборник фортепианных пьес, навеянных природой и бытом Швейцарии, который затем был переработан в «Годы странствий» – одно из значительных, новаторских произведений Листа. К «Первому году» добавляется «Второй», в котором воплощены картина Рафаэля «Обручение», скульптура Микеланджело «Мыслитель», образы «Божественной комедии» Данте и другие впечатления от великолепного итальянского искусства эпохи Возрождения.
В конце 1839 года Лист расстается с графиней д'Агу и тремя детьми, родившимися в Швейцарии и Италии. Они возвращаются в Париж, он отправляется в турне по городам Австрии и Венгрии. Начинаются «годы странствий».
На родине Листа приветствуют как национального героя. Тысячные толпы ожидают его у моста через Дунай; венгерский сейм прерывает работу, чтобы послушать его игру; на концерте 4 января 1840 года в Национальном театре, где Лист появляется в венгерском костюме, ему вручают богато украшенную старинную саблю; он становится почетным гражданином Пешта. Лист слушает игру цыганских оркестров, изучает фольклорные сборники, просит присылать ему народные мелодии. Они легли в основу нескольких тетрадей «Венгерских национальных мелодий и рапсодий», которые позднее превратились в популярные Венгерские рапсодии, известные во всем мире не только в фортепианном варианте, но и в самых разных переложениях.
На протяжении восьми лет Лист объездил все страны Европы и даже посетил Константинополь, где выступал перед турецким султаном. Трижды он побывал в России – в 1842, 1843 и 1847 годах, познакомился с Глинкой, которого высоко оценил, пропагандировал его оперу «Руслан и Людмила», сделал транскрипции Марша Черномора, «Соловья» Алябьева и др. Прием был восторженным. Критики Стасов и Серов до конца дней не могли забыть впечатления от первого концерта Листа в Петербурге. Большим успехом пользовался он и в Германии. В Бонне Лист выступил как пианист, дирижер и композитор, и все доходы от концерта пошли на установку памятника Бетховену. В Кенигсберге был удостоен почетного звания доктора музыки (1842). В Веймаре получил пост руководителя придворной капеллы. Назначение состоялось в конце 1842 года, первый концерт под управлением Листа – 7 января 1844 года, а окончательно он обосновался в столице Веймарского герцогства лишь четыре года спустя, после завершения последних гастролей в России выступлением в маленьком украинском городке Елисаветграде. Так неожиданно, на вершине триумфов, оборвалась его карьера концертирующего виртуоза и резко изменилась жизнь.
Этому предшествовало знакомство с княгиней Каролиной Сайн-Витгенштейн. Дочь богатого польского помещика, выданная в 17 лет за русского генерала, она была несчастлива в браке. Первая встреча с Листом произошла в Киеве, последующие – на его концертах в Одессе, и несколько месяцев, проведенных в украинском имении Витгенштейн, привели к рождению глубокого чувства. Каролина вслед за Листом покинула Россию, мечтая соединиться с ним навсегда после расторжения ненавистного брака. Они поселились в Веймаре на вилле Альтенбург. Начинается самый плодотворный период творческой деятельности Листа (1847–1861). Получают окончательное воплощение его самые значительные сочинения – 2 программные симфонии «Фауст» и «Данте», 2 фортепианных концерта и соната си минор, 15 Венгерских рапсодий (из 19-ти) и множество других фортепианных пьес, Гранская месса, но прежде всего—12 симфонических поэм, посвященных Каролине Витгенштейн. Это – новый жанр романтической программной музыки, вдохновленный поэзией («Что слышно на горе» и «Мазепа» по Гюго, «Прелюды» по Ламартину, «Идеалы» по Шиллеру), драматургией («Тассо» по Гете, «Прометей» по Гердеру, «Гамлет» по Шекспиру), живописью («Битва гуннов» по Каульбаху) и т. п.
Небывалый размах получает просветительская деятельность Листа. Под его руководством на сцене Веймарского театра были поставлены 43 оперы – от Глюка и Моцарта до Верди и Вагнера, причем 8 – впервые в мире. Он исполнил все симфонии Бетховена, различные сочинения Шуберта и Берлиоза, Шумана и Глинки, многих других композиторов. К их исполнению писал пояснения и большие статьи, иногда совместно с Каролиной, в которых излагал свои взгляды на пути развития музыки, поддерживал композиторов-новаторов (особенно Берлиоза и Вагнера, с последним Листа связывала многолетняя дружба), боролся с обветшавшими традициями, рутиной. Вокруг Листа группируются друзья, ученики – пианисты, композиторы, которые съезжаются в Веймар со всей Европы. Один из них, выдающийся дирижер и пианист Ганс фон Бюлов в 1856 году становится мужем младшей дочери Листа Козимы. Однако многие музыканты придерживаются иных взглядов на пути развития немецкой музыки, выступают хранителями вековых национальных традиций и резко критикуют Листа и Вагнера. Среди них – молодой Брамс. И Лист все больше ощущает творческое одиночество: его колоссальная по размаху деятельность не получает достойной оценки, его смелые начинания постоянно наталкиваются на противодействие консервативных кругов, утомительная борьба против музыкального мещанства оказывается бесплодной. Германия, развитию художественной культуры которой он отдал столько сил, так и не стала его второй родиной. Это прекрасно понимал Вагнер, писавший Листу: «Ты слишком велик, благороден и прекрасен для нашего медвежьего угла – Германии». 14 сентября 1860 года, в день Воздвижения креста Господня, Лист, не достигший еще пятидесятилетнего возраста, составил завещание. Правда, знаки признания не прекращались. В 1861 году обе страны, с которыми он был так тесно связан, удостоили его наград: Германия, в лице Веймарского герцога, – звания почетного гражданина Веймара и придворного камергера, Франция – ордена Почетного легиона. Однако Лист твердо решил расстаться с Веймаром.
Принятие решения ускорили семейные обстоятельства: его взаимоотношения с Каролиной все больше становились предметом сплетен и пересудов, герцогиня Веймарская лишила княгиню Витгенштейн своего покровительства. И хотя российская консистория признала ее брак с Витгенштейном недействительным, за разрешением на брак с Листом пришлось обратиться к самому Папе Римскому. 20 октября 1861 года Лист вслед за Каролиной приехал в Рим, чтобы в день своего 50-летия обвенчаться в церкви Сан-Карло, где все уже было готово к праздничной церемонии. Но его ждал неожиданный удар: накануне вечером к княгине Витгенштейн явился посланец церкви с известием, что венчание должно быть отложено по протесту ее родственников. Она в отчаянии отказалась от бесплодной борьбы и стала вести затворническую жизнь, все больше погружаясь в религию.
В начале 60-х годов Лист заканчивает ряд произведений духовного содержания, среди которых самое крупное – оратория «Легенда о Святой Елизавете». Схоронив к этому времени сына и старшую дочь, в июне 1863 года он поселяется в монастыре под Римом. Как и в юности, в годы разочарования композитор пытается найти утешение в религии. В монастыре его посещает Папа Римский, они беседуют о реформе церковной музыки, Лист играет свои новые сочинения. Два года спустя приходит известие о смерти генерала Витгенштейна, и ничто больше не мешает соединению любящих. Но Каролина отказывается от брака. 25 апреля 1865 года Лист принимает сан аббата. Предполагалось, что этот шаг приведет его к посту папского капельмейстера. Однако и в Ватикане композитор оказался чужим – должность была отдана другому.
Сан аббата не помешал активной творческой деятельности Листа. Уже через несколько месяцев он руководил премьерой «Святой Елизаветы» в Пеште. В ней участвовали 500 исполнителей, а «две тысячи слушателей с таким вниманием и сочувствием следили за концертом, что, можно сказать, сами стали его участниками», – вспоминал композитор. Вскоре была закончена вторая оратория, «Христос» и написана «Венгерская коронационная месса», после исполнения которой огромная толпа сопровождала Листа – некоронованного короля – через весь город от собора в Буде до его дома в Пеште. Австрийский император наградил композитора крестом ордена Франца-Иосифа (1867).
Последние 17 лет жизни Лист делит между Римом, Веймаром и Будапештом. Он окружен всеобщим поклонением, к нему в Веймар приезжают многие музыканты, в том числе русские композиторы Бородин, Кюи, Глазунов. Лист переписывается с русскими друзьями, постоянно просит присылать ему новые произведения, а в 1880 году принимает участие в создании цикла вариаций (парафраз) на шуточную тему «тати-та-ти», которые сочинили Бородин, Кюи, Лядов и Римский-Корсаков. Связи композитора с родиной продолжают укрепляться. В 1871 году он получает звание венгерского королевского советника, в следующем возникает венгерское Листовское общество, а 8 ноября 1873 года начинаются торжества, посвященные 50-летию его деятельности. Они продолжаются несколько дней с небывалым размахом. Учреждается фонд имени Листа для выплаты стипендий трем молодым музыкантам. Ему вручают золотой лавровый венок и медаль, выбитую по поводу этого события, а через некоторое время он получает от одного из любителей музыки чайный сервиз, 12 чашек которого украшены темами Венгерских рапсодий. В 1875 году, после длительных хлопот Листа, в Будапеште открывается Музыкальная академия (ныне она носит его имя). Он становится ее почетным президентом и ведет класс фортепиано. Три года спустя Лист представляет Венгрию на Всемирной выставке в Париже. К 70-летию на доме в Райдинге, где он родился, устанавливают памятную доску, а при открытии нового здания Королевской оперы в Будапеште – его мраморную скульптуру. Глубоко трогает композитора признание простых людей. Во время посещения поместья одного из друзей его приветствуют крестьяне. По просьбе Листа их приглашают во дворец, он играет для них, угощает вином. Старик-крестьянин, подойдя к Листу со стаканом в руке, произнес: «Как тебя зовут, сказал нам господин граф; что ты умеешь, показал нам ты; но кто ты есть – это мы поняли сами, и да благословит тебя великий Бог венгров!»
Смерть Листа, подобно всей жизни, свидетельствовала о благородстве его натуры. Он не помнил зла. В свое время его дочь Козима и лучший друг Вагнер пошли на открытый скандал: не дождавшись официального развода с Бюловым, Козима забрала детей, из которых последняя – Изольда – была дочерью Вагнера, и уехала к нему. Она порвала все отношения с отцом и не виделась с ним пять лет. Теперь же, в июле 1886 года, когда Вагнера уже не было в живых, Козима попросила Листа приехать в Байрейт – присутствовать на спектаклях «Тристана и Изольды», чтобы своим авторитетом поддержать дело Вагнера. 25 июля Лист пришел в театр совсем больным. Он кашлял так сильно, что вынужден был покинуть свое место в королевской ложе, а вернувшись домой, слег. Под окнами несколько дней толпились встревоженные его состоянием почитатели. 31 июля, незадолго до полуночи, слуга объявил о смерти Листа. Последним его словом было: «Тристан».
3 августа 1886 года состоялись похороны, а на следующий день в кафедральном соборе Байрейта – траурная месса, во время которой Брукнер импровизировал на органе на темы «Парсифаля». Впоследствии предпринимались безуспешные попытки перезахоронить прах композитора на венгерской земле. Но он до сих пор покоится в пышном мавзолее в Байрейте, и на его могиле всегда лежат венки с лентами национальных цветов Германии, Австрии и Венгрии.