Текст книги "Водный мир (СИ)"

Автор книги: Людмила Райот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Видимо, такая у меня судьба – терять старых друзей и находить других, нежданных союзников. Узнавать последней о приготовленной для меня роли в их хитроумных планах и рисковать жизнью, выставляя себя полной идиоткой… Я облокачиваюсь на одно из потрепанных, затертых до дыр кожаных кресел и смотрю на океан.

Корабль оторванных неподвижно застыл в нескольких сотнях метров от подводного города. Если присмотреться, можно заметить, как один за другим гаснут синие маяки, рушатся здания, обваливаясь безжизненными грудами металла и бетона. С морского дна поднимаются облака мутного ила, чтобы скрыть от любопытных глаз последние минуты существования атлантийской легенды. Звучит глупо, но я сочувствую ЛИКу – если бы не мы со своими эгоистичными амбициями, он простоял бы еще долгие годы.

Скорее чувствую, чем слышу, как в рубку входит Никель. Он обнимает меня и прижимается всем телом, утыкаясь лицом во влажный затылок. Наверное, я все еще пахну солью и страхом, но он вдыхает запах моих волос так жадно, будто никогда не ощущал ничего приятнее.

– Я собирался взять тебя с собой. Я бы не стал сбегать один, – говорит муж.

– Почему ты не сказал мне сразу? – раздраженно мотаю головой.

– Потому что план и правда был чересчур самонадеян, – Ник отрывается от моего затылка, чтобы тут же прикоснуться губами к виску. – И, в случае осуществления самого плохого сценария, в затопленных корпусах остался бы один безумец вместо двоих. К тому же, я не мог лишить тебя возможности стать невестой местного аристократа…

Он усмехается, и я улыбаюсь в ответ. Как есть, манипулирует! Только что сердилась, а спустя пол-минуты готова съесть его целиком от переполняющей нежности.

Мимо нас бочком протискивается Цисса.

– Мне дико неловко, что приходится нарушать вашу идиллию, но здесь опасно задерживаться надолго, – арзис садится в кресло и тянется к панели управления. Ему одинаково комфортно как в огромной и сияющей рубке крешейка, так и в крохотной кабине корабля повстанцев. – ЛИКу осталось всего-ничего, и вероятность взрыва все еще вполне реальна. Раз уж дыра так и не появилась, нужно решать, куда двигаться дальше. Мне придется вернуться на крешейк, а вот вас там совсем не ждут.

Атлант заводит двигатель, и пол под ногами дребезжит, наполняя судно усиливающимся гулом. Я ерзаю и пытаюсь выбраться из объятий Ника. Пора и мне рассказать про свою находку. Вредность нашептывает, что я имею точно такое же право умолчать о дыре и позволить Циссе увести нас подальше от возможного риска и новых угроз, но совесть не позволит поступить так низко. Да и любая тайна в общении со чтецом – всего лишь вопрос времени.

– Вообще-то… на самом деле… – язык сопротивляется, становясь чужим и непослушным (Вселенная, почему говорить правду так сложно?). Ник не отпускает меня – прижимается щекой, и воистину удивительно, как он все еще не узнал самого главного. – Дыра все же появилась…

– В смысле?

– Ты был прав, что проход откроется сегодня, но ошибся с местом, – героически встречаюсь взглядом с Ником. – Я видела его, пока искала тебя.

17. Пылающий алтарь

И все-таки мне феноменально повезло с мужем. Он не меняется в лице, лишь плотоядно щурится.

– Ммм, как отличная и своевременная новость, любимая женушка, – мурлычет он. Кольцо из опоясывающих рук становится жестче, превращаясь в тиски. Думаю, он только что придушил меня в своем воображении и милостиво вернул к жизни.

– ЧТО? – Цисса подскакивает с места. – ГДЕ ЭТО СЛУЧИЛОСЬ? Сможете показать на карте или описать, что там рядом?

– Думаю, да…

В рубку вбегает взволнованный Тимериус, я наконец освобождаюсь от бурных проявлений Никелевой любви и сажусь к арзису, вспоминая интерьер зала и окружающих помещений. Спустя пару минут атланты устанавливают, о какой части ЛИКа идет речь.

– Это верхний уровень, – задумчиво говорит Цисса. – Он пока вполне мог уцелеть… Подплывем, посмотрим? Если не ошибаюсь, там есть батискаф, через который можно попасть внутрь.

Никто не возражает, и подводная лодка срывается с места, устремляясь в гущу пыли, хаоса и разрушений. Огибает дышащие на ладан корпуса, маневрирует между ныне затопленными переходами и рваными пробоинами, продолжающими накачивать воду в из последних сил сопротивляющиеся океану здания. Все напряженно молчат. Спустя пару минут судно замедляет ход и приближается к черному фасаду в центре лабиринта из построек.

– Это здесь, – Цисса активирует монитор на панели управления, запуская сканирование находящихся за стеной залов на наличие воздушных пустот.

– Хм, поразительно… Похоже, вы еще не исчерпали свой сегодняшний запас удачливости! Внутри относительно спокойно. Да и батискаф неповрежден, – арзис указывает на виднеющуюся вдали кабинку, с помощью которой можно попасть в здание.

Дальше все происходит очень быстро. Я и сама толком не понимаю, что делаю – реальность это или сон? Очередное безумство или единственно правильное решение? Запрыгиваю в ботинки, спешно оглядываюсь в поисках рюкзака, чтобы тут же вспомнить, что он остался на крешейке. Ник тоже не обременен вещами. Тимериус подает ему холщовый и грубый атлантийский рюкзак, и чтец запихивает в него транс-формы, которые понемногу начинают приобретать божеский вид.

Весело напевая под нос, Цисса подводит корабль прямо к батискафу, наезжая на него выступом в корпусе. Всего лишь пара герметичных дверей, несколько долгих минут – и я снова окажусь в ЛИКе. Даже не знаю, радует меня это или пугает. Я устала удивляться, страшиться и воодушевляться, и теперь просто наблюдаю за собой будто со стороны.

На индикаторе ворот загорается зеленый свет, сигнализирующий, что батискаф осушен и готов поднять нас на верхний уровень. Наступает пора прощаться.

– Но почему вы делаете это, Цисса? – задаю я давно мучивший меня вопрос. – Зачем оторванным помогать нам попасть в новый мир?

– Враги Салкаса – наши друзья, – тот подмигивает, и слегка щелкает меня по носу. – Вы мне сразу понравились, Варри. Я обещал вам поддержку и сдержал слово. Не печальтесь. Думаю, мы увидимся скорее, чем вы думаете.

Арзис пожимает непокрытую руку Никеля, выказываю высшую степень доверия к чтецу, и снова становится серьезным.

– Не тяните с прыжком. Мы с Кальведросси побудем снаружи на случай, если к дыре не пробраться, но надолго задерживаться не станем.

– Как?.. – я теряюсь, с надеждой смотря на хамелеона. – Тим, ты же пойдешь с нами?

Тот печально качает головой.

– Нет. Мое решение не поменялось. Я остаюсь здесь.

Радость от нечаянно сбывшейся мечты сразу меркнет. Первый порыв – упрашивать хамелеона, просить и убеждать. Но это было бы неправильно с моей стороны. Я нашла свое ослепительное, искрометное счастье, и уже сделала выбор не в его пользу.

Нельзя получить всё, чем-то придется жертвовать. Это естественно и очевидно – также, как и грусть, которую испытываешь, расставаясь с близким сердцу человеком. Я впервые жалею, что у Тима нет способности читать мысли через прикосновение. Мне ужасно хочется одним махом передать ему весь спектр чувств к нему – от глубокой привязанности, симпатии и благодарности до восхищения его холодной красотой, гордостью и умением успокоить весь мир. К сожалению, я не могу сделать для него даже этого. Поэтому просто подхожу к нему и обнимаю, прекрасно понимая, что наши дороги могут больше никогда не пересечься.

– Спасибо, – шепчу я, глотая слезы и надеясь, что одно единственное правильное слово сможет заменить десятки фраз и пояснений.

– Прощай, землянка, – говорит Тим и крепко сжимает меня в ответ. – Постарайся не разнести по камешку новую вселенную.

– Пора! – Цисса нажимает на рычаг. Входные ворота сдвигаются и приоткрывают сырую комнатушку батискафа, из которого промозглым облаком вырывается вечный холод подводного ЛИКа.

Уже на самом пороге Никель оборачивается, встречаясь взглядом с Тимериусом.

– Ты был бы не лишним там.

– Знаю. Я уникален! – неожиданно ухмыляется хамелеон, становясь похожим на задорного и наглого мальчишку. – Но в этот раз вам придется справляться без меня.

Мы с Ником входим в батискаф, и спустя считанные мгновения толстые слои металла и резины закупоривают нас изнутри, отделяя от атлантов и теплого, почти уютного временного убежища. Чтец привлекает меня к себе, чтобы согреть. Я больше не собираюсь отстраняться от него и скрывать свое состояние. Уверена, он чувствует все то же самое, впитывает каждую мысль, и это духовное единение заставляет ощущать себя вдвое сильнее и прекраснее.

– Ты веришь Циссе? – я могла бы в принципе не открывать рта, зная, что Ник и так прочтет вопрос в моем сознании, но мне необходимо услышать его низкий, теплый голос прямо сейчас, когда лифт в полной тишине поднимает нас наверх лаборатории.

– Почему бы и нет? Мотивы оторванных мне понятны. Если бы Салкасу удалось первым отправить экспедицию в новый мир, победить режим стало бы почти нереально. Неудача подорвет авторитеты директора и мэра, и, возможно, с помощью нас они заполучат союзников в другой вселенной.

Батискаф останавливается на верхнем этаже, и мы напрягаемся. Дверь отъезжает в сторону, к ногам мощным потоком устремляется ледяная вода. Здесь царит форменный кошмар. Синий свет мигает, перекрытия скрипят и стонут низким, почти человеческим, голосом, пол скрывают бурные и темные реки. Ник берет меня за руку, и мы устремляемся к нашей цели. Я помню, как проходила здесь, потому сама показываю дорогу.

Нами движет безбашенная целеустремленность и особая, хранящая влюбленных уверенность в собственной неуязвимости. Нам не страшны ни вода, ни готовые рухнуть стены, ни целые войска оживших мертвецов из моих фантазий. Мы быстро достигаем нужного зала, и я не могу сдержать радостного вопля, видя, что проход в другую вселенную все еще дожидается нас.

– Дыра здесь! – кричу я, и Ник, который не может видеть аномалию, замедляет шаг, позволяя подвести себя ближе.

Какая же она огромная и грандиозная! Страшно вспомнить, в каких обстоятельствах мы столкнулись в прошлый раз. Мысленно извиняюсь перед ней за то, что пренебрегла возможностью воспользоваться норой. Я была взвинчена и измучена, и потому не сразу обратила внимание – дыра выглядит специфически. Вроде бы те же яркие сочные цвета, сменяющие друг друга, как в калейдоскопе, черный зрачок прохода и ветер из золотистых частиц, спиралью затягиваемый внутрь… Но есть и отличия.

Дыра властвует над полотном этого мира, подавляя его и подстраивая на свое усмотрение. Все вокруг застывшее: пока коридор и остальные помещения верхнего уровня терпят бедствие, этот зал неплохо сохранился, будто законсервировавшись в определенном состоянии из прошлого. Пол, чуть тронутый влагой, украшенный лепниной потолок и стены мелко подрагивают, «плывут», словно от высокого жара. Кажется, кто-то взял и с размаху пробил стенку между измерениями раскаленным огненным копьем: присмотрись – увидишь рваные ошметки материи по краям…

Теория Никеля в очередной раз подтверждается. Все-таки он гений – судя по всему, дыру и правда создали искусственно.

– Она странная. Я не видела таких прежде.

– Все еще хочешь туда?

– Конечно, – тяну Ника за собой. Во мне просыпается привычный зуд, не дающий спокойно стоять рядом с аномалией, подстрекающий как можно скорее броситься в ее недра – и абсолютно неважно, что будет ожидать нас с той стороны. Я не сомневаюсь: этот прыжок мне по силам.

– Стой, – он удерживает меня, разворачивая к себе лицом, и убирает руки, прекращая наш ментальный контакт. Серьезно и долго смотрит в глаза, так что я невольно начинаю подозревать очередной подвох, а потом опускается передо мной на одно колено и называет земным, родным именем. – Варвара Максимова, ты согласна переправить меня в новый мир? Сделаешь ли ты это несмотря на то, что я не могу гарантировать нашей безопасности и вообще ни черта не представляю, что ждет нас по ту сторону? Готова ли ты больше никогда не увидеть родного измерения и своих родных, если мы не сможем вернуться обратно?

Стараюсь сохранить серьезную мину, хотя так и тянет расхохотаться, притянуть его к себе и зацеловать до смерти.

– Никель Андо, а ты согласен, чтобы я перенесла тебя в новый мир? Готов ли ты к тому, что я буду и дальше оставаться непредсказуемой и неуправляемой, продолжу возмущать эфир своими помехами и, возможно, еще не раз поставлю нас на край гибели?

Ник раздумывает некоторое время, а потом кивает.

– Я рискну, – он поднимается с колен и мы скрепляем поцелуем свой странный обмен клятвами, стоя у пылающего, переливающегося всеми цветами радуги алтаря.

Это так странно, дико и волшебно. Мы собираемся совершить прыжок, к которому напряженно готовились целый месяц, а в итоге все равно оказались к нему не готовы. Мы стоим перед дырой вдвоем, хотя тренировались вместе с целой командой выдающихся людей. На нас нет транс-форм, которые могли бы уберечь от негативного воздействия чужеродной среды, нет рюкзаков с вещами, подавителей и ни одного из необходимых Никелю приборов.

– Я бы по традиции занес тебя туда на руках, но, боюсь, после этого мы попадем не в новый мир, а прямиком на тот свет…

Осторожно приближаемся к проходу, смеясь и не отпуская друг друга. Невидимый ветер дует нам в спину, развевая волосы и подталкивая к червоточине. Ее притяжению тяжело сопротивляться, но мы балансируем на самом краю пропасти.

– Катастрофа ведь не сможет надолго остановить Салкаса? – скорее утверждаю, чем спрашиваю я, имея в виду затопленную лабораторию, преградившую путь к дыре между измерениями. – Они с Магарони никогда не простят нас за это.

– Значит, будет война.

Ник равнодушно пожимает плечами. Он бы не передумал, даже повисни у него на хвосте вся армия Атлантиса. Недоброжелатели с их происками и интригами кажутся мелкими, не имеющими никакого значения, пустяками, когда у наших ног лежит целая вселенная.

Мы отбросили все лишнее, прошли через огонь и воду, чтобы оказаться на пороге чего-то нового и удивительного. Масштабного, неизведанного и, вполне возможно, смертельно опасного. Я и Ник похожи в поношенных брюках и жилетках, равны, едины и совершенно беспомощны в простых грубых одеждах, выданных Циссой. Так почему я чувствую, что мы всесильны?

– Готова? – муж заправляет мне за ухо выбившуюся прядь, смотря с чудесной, заставляющей сжиматься сердце, нежностью.

– Да, – улыбаюсь я и делаю шаг вперед.

Поток ветра, света и золота подхватывает нас, закручивает и несет прямиком в дыру. Мир вытягивается, сжимается до размеров нитки, продетой в иголочное ушко, несется со скоростью света, шумит и оглушает звенящей тишиной, а потом распахивается необъятной, ослепляющей белизной нового мира.

КОНЕЦ