Текст книги "Водный мир (СИ)"
Автор книги: Людмила Райот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Людмила Райот
Иная. Водный мир
Пролог
Вечность отступает. Темноту прорезают росчерки падающих звезд, оставляют в теле небытия пылающие, кровоточащие огнем шрамы. Туманные хвосты комет, поначалу скрывающие весь угол обзора, постепенно тухнут, рассыпаясь радужными пятнами; пятна сменяются искрами, искры – крохотными вспышками, квантами света. Разбиваются о внутреннюю сторону век и порождают разноцветный фейрверк, отдающийся болью внутри черепной коробки.
Осторожно приоткрываю глаза, боясь не справиться с обьемом зрительной информации. По темному помещению блуждают мерцающие блики. Рваными клочками легчайшего пепла кружат обрывки воспоминаний. И никак не могут сложиться в единую картину.
В барабанных перепонках пульсирует равномерный ритм, бьется настырный, заслоняющий все, вопрос:
Кто я?
Я так хочу узнать ответ, что снова зажмуриваюсь, прижимаю кулаки к ушам, чтобы отодвинуть шум и свет на задний план. И они подчиняются. Тухнут пляски цветов, звуки отдаляются, заслоненные толщей мутной воды (воды?!). Медленно, словно из глубин океана, из недр подсознания всплывает ответ.
Я – Странница.
Имена, фамилии и прочие отличительные признаки вспомнятся позже. Сейчас я просто иная – та, кто умеет прыгать между мирами. И я не одна. Слышу рядом чье-то дыхание.
Танцующие блики наконец утихомириваются, застывая гротескными лампами, развешенными вдоль стен круглой залы. Света от них немного, таинственный полумрак дает глазам привыкнуть, прийти в себя после недолгого (или бесконечного?) забытья.
"Залы-преддверия пространственных ходов выполнены в темных, сдержанных расцветках, чтобы помочь путникам адаптироваться после перехода".
Смутно радуюсь проблеску знаний и хватаюсь за подсказку, надеясь выжать из нее как можно больше информации.
Кое-что встает на свои места: я в помещении около дыры, прихожу в себя после прыжка между измерениями. Какой мир остался позади? Какой встретил столь недружелюбным образом?
Где я, черт возьми?
Чувствую рядом движение. Кто-то протягивает мне руку, помогая подняться на ноги. Приглушенный свет не мешает рассмотреть внешность подошедшего – темные волосы, на фоне белой кожи выделяются черные колодцы глаз. Выражения не рассмотреть, но в одном уверена точно – он атлант.
Узнавание срабатывает мгновенно, озарение прошибает ярчайшей, раскаленной добела молнией. Это Тимериус, один из моих компаньонов в авантюрном путешествии по Сопредельным мирам.
Рядом должен быть еще один мужчина… вон он, уже стоит около выхода, прикидывая на глаз количество сканеров.
– Ты в порядке? – раздается его низкий, обволакивающий мягким бархатом голос. Знакомые интонации запускают череду образов в мозгу, отзываются в теле невольной дрожью.
Поразительно. Как я могла забыть Никеля? Молчу, собирая из разрозненных кусочков мозаики хронологию событий. Мысли обретают долгожданную ясность, но виски, в ответ на чрезмерное усилие, сдавливают безжалостные тиски.
На этот раз приступа не избежать. Я провернула то, чего раньше не делала – перенесла в соседний мир не только себя, но и двух попутчиков. Выстояла, и теперь готовлюсь расплатиться за прочность. Кто-то скажет, что мигрень – не такая уж высокая цена за небывалое. Но только не тот, чья голова основательно застряла меж пудовыми жерновами боли, а неведомый мельник уже давит на рычаг, приводя механизм в движение.
Никель расценивает затянувшееся молчание как согласие и жестом подзывает нас к себе.
– Нужно идти. Не знаю, что за сканеры здесь стоят и какой они мощности… я уменьшу скрытность наших блокаторов до минимального уровня. На всякий случай, – он на низком старте, готов покинуть помещение сию же секунду. То и дело оглядывается назад – на дыру, видеть которую не в силах. Опасается погони?
Первый спутник, Тимериус, ведет меня к выходу, правда смотрит он при этом вперед – на Атлантис, ожидающий снаружи. И в глазах его не меньшее беспокойство.
Стоит нам ступить в узкий коридор, как цвет излучающих панелей меняется с синего на красный. Звучит надрывный сигнал, заставляя подпрыгнуть от неожиданности. Под вой сирен из стен выдвигаются узкие плиты и мозаично укладываются в перегородки. Отрезают путь в обоих направлениях, замуровывая нас в тесную, красную, истошно вопящую на всю вселенную камеру.
Спустя мгновение – достаточное, чтобы осознать и прочувствовать, как нехорошо без приглашения ломиться в чужое измерение – по бокам открываются три узкие щели. Одна направлена на меня, две другие – на моих попутчиков. Щели тускло светятся желтым. Ничего угрожающего, на первый взгляд, но у меня нет ни малейшего желания копать глубже, проверяя доброжелательность их намерений.
– Мне показалось, или ты говорил, что все пройдет, как по маслу? – стараясь не делать лишних движений, шипит Никель в сторону атланта.
– Нет, Ник, тебе показалось, – вздыхает тот. В голосе обычно дерзкого юноши неожиданно звучит смирение. – Добро пожаловать в Атлантис.
Я же ничего не говорю. Просто смотрю на щель, как завороженная, и очень медленно поднимаю руки вверх. Надеюсь, смысл этого жеста понятен не только на Земле.
Часть 1. ВСПЛЫВАЯ. Глава 1. Новая надежда
Спустя десять минут мы сидим в кабинете начальника безопасности порта. Его владелец тоже тут, таращиться на нас и трет заспанные глаза, словно желая убедиться, что мы – не плод его ночного кошмара.
– Безбилетники в Атлантисе?! Но как? Даже если предположить, что один из вас странник… – арзис (1) говорит по-набилиански без запинки, но в каждом слове слышатся чуждые нотки. – Как вас пропустили с ТОЙ стороны? В нерабочее время, без билетов и разрешения на въезд?
Я морщусь и массирую виски, надеясь таким образом хоть частично снять неприятные ощущения, порожденные эхом в барабанных перепонках. Зачем же так кричать? Спасибо, хоть руки оставил свободными.
Доверяет? Само собой. Только не нам, а пяти высоким атлантам, стоящим за спиной и лениво поигрывающим продолговатыми палками воинственного назначения.
– Вы совершенно правы. Нас пропустили, – Никель многозначительно приподнимает брови. – И, кстати, билеты и разрешение у нас есть, только на завтра. Можете проверить по базе данных. Благодаря целому ряду обстоятельств ваши коллеги с той стороны любезно позволили нам воспользоваться проходом чуть раньше намеченного.
– «Наши коллеги» в Набиле совсем потеряли связь с Великим Морем, раз позволили такое… И присутствие Кальведросси среди вас не оправдывает их поступка, – начальник безопасности одаривает Тимериуса пренебрежительным взглядом.
«Отчего-то он не испытывает теплых чувств к земляку», мелькает мысль у меня в голове. Но мне не до нее: горизонт событий от края до края заслоняет она – Матушка Мигрень. Кабинет, не на шутку разошедшийся атлант и спутники отдаляются все дальше и дальше, теряясь в сиреневом тумане.
Субтильно грохнуться в обморок? Нет, дорогуша, не надейся. Приступ обычно заканчивается куда менее привлекательным и утонченным образом.
– Извините, здесь есть туалет? – мой голос с трудом пробивается сквозь липкую вату, слой за слоем оборачивающую меня в кокон. Мне кажется, я окукливаюсь, превращаясь в нечто качественно новое.
– Есть, – после паузы отвечает арзис, в ходе которой наверняка задается вопросом, зачем мне нужна дамская комната и сколько опасных дел я могу наворотить, оказавшись там. – Проводи, – кивает одному из охранников.
Что ж, один – явно лучше, чем трое.
Расту.
Тот явно не собирается оставлять меня в одиночестве, заходя вслед за мной прямо в тесный санузел. Еще и ружье поудобней перехватывает. Неужели я выгляжу настолько грозной? Или в их мире не принято справлять нужду в одиночку?
Ладно, для того, чем я собираюсь заняться, одиночество и не обязательно. Включаю кран, набираю полные пригоршни ледяной воды и окунаю в них лицо. Холод отрезвляет и чуть отодвигает удушающий кокон, давая вздохнуть полной грудью. Я радуюсь, откидываю волосы набок и засовываю шею прямо под струю. Капли тут же текут зашиворот, разбегаясь по телу тысячами мурашек. Мышцы на мгновение парализовывает, озноб скручивает, встряхивает и отпускает, оставляя мелко содрогаться.
Мы возвращаемся обратно. Стоит мне оказаться в душном кабинете, как мигрень, чуть отступившая, стискивает череп с новой силой, а внутри завязывается маленький противный узелок – верный признак подступающей тошноты.
Боящаяся лишний раз пошевельнуться, дабы не всколыхнуть новую волну дурноты, с застывшим взглядом– кто же я такая? Еще немного, и из куколки выберется новорожденное существо, но не прекрасная легкокрылая бабочка, а отталкивающий, извергающий яд, монстр.
– А если предположить, что вы – беглецы? Сбежали из соседнего мира, совершив федеральное преступление? – снаружи продолжает бушевать начальник безопасности.
– Минутку. Моей спутнице плохо.
Напротив возникает Никель и быстрей, чем я успеваю отшатнуться, берет мое мокрое, с прилипшими ко лбу прядями, лицо в свои руки. Собираюсь запротестовать, выместив на нем ярость от охватившего меня бессилия перед болью, но он пропадает, растворившись в ласковом потоке.
Вместо монстра я превращаюсь в маленький, пылающий алым уголек. Холод сменяется теплом, тепло – жаром, жар – спасительным, изгоняющим недуг огнем. Сбежавшие за шиворот капельки влаги замирают, останавливаются и… ползут по разгоряченной коже вверх, по прочерченным ими же дорожкам, пока полностью не испаряются, шипя, словно масло на раскаленном металле. Остатки ватного кокона вспыхивают ярким снопом искр, как хворост, подброшенный в жаровню, взлетая к небу ярчайшим пламенем. Вместе с ним полыхаем и мы.
Голова становится легкой, как никогда ранее, мысли – прозрачными, словно горный хрусталь. И я наконец-то обретаю цельность мировосприятия. Открываю глаза и смотрю на исцелившего меня мужчину.
Меня зовут Варисса Максимова, и я странница с Земли.
А это мой бывший муж. И он Чтец.
От мигрени не остается ни следа. Я снова готова жить, действовать, замечать.
– На чем мы там закончили? Беглецы? Разумеется. Преступники? О да! Но беглецы вынужденные, – Ник поднимает ладони, требуя внимания подобравшихся при слове «преступники» атлантов. – Нам пришлось искать убежища в вашем мире, спасаясь от произвола властей Набила. Несомненно, так говорят все мошенники и бандиты, когда ищут защиты в вашем мире. Но еще никогда Набил не пытался присвоить достижения и триумф Атлантиса!
– Бывало, и не раз, – скрежещет зубами Тимериус, включаясь в игру.
Ник делает торжественную паузу. Если я правильно понимаю, ближайшие десять минут он будет развешивать лапшу на уши оппонентам, Тимериус время от времени вставлять ценные замечания, а я – скромно молчать, выполняя роль покладистой и симпотичной мебели.
Первая порция "декоративных макаронных изделий" идет на ура: одним хитрым пассажем Ник переводит стрелки и ненароком задевает больную тему – взаимоотношения с развитым соседом. Присутствующие затихают, обращаясь в слух.
Я сравниваю этих атлантов с теми, что живут в Набиле, и пытаюсь понять, в них больше общего или различного? Есть черты, характерные для тех и для других: высокий рост, раскосые глаза и холеный внешний вид, придающий им сходство с моделями азиатской внешности. Но местные, в отличие от того же Тимериуса, не стригут волосы, ограничиваясь выбритыми висками. Заплетают длинные черные гривы во множество переплетающихся между собой кос и при всей вычурности причесок выглядят весьма мужественно. Черные безрукавки открывают крепкие руки с многочисленными татуировками: змеящиеся рисунки забираются под одежду и выныривают на шее, дотягиваясь черными щупальцами до выбритых висков.
– Вы что-то знаете? – начальник безопасности заглатывает наживку, даже не поморщившись, а Никель, в свою очередь, изображает замешательство.
– Не уверен, что смогу говорить об этом в открытую… Информация очень серьезная, и если она попадет не в те руки…
– Оставьте нас, – атлант машет рукой, отпуская четырех охранников, и те покидают кабинет, сожалея, что не услышат подробностей назревающего скандала.
– Капитан, вы в курсе, что в вашем мире совсем недавно открылась новая дыра? Не регионального значения, а межвселенного? Думаю, нет. Во-первых, это не ваша юрисдикция, а во-вторых, данные о ней засекречены. Все козыри пока на руках у вашего мира, но как только Набил заполучит точные данные ее местонахождения, начнет действовать незамедлительно. Вы понимаете, о чем я?
– Да… – арзис явно понимает все именно так, как выгодно Нику. – Но откуда об этом известно трем безбилетным нарушителям?
Никель морщится. Врагу не пожелаешь: попасть в Атлантис и тут же заработать репутацию мошенника, когда на самом деле ты – изобретатель и мультимиллионер! Но что поделать, личина пройдохи ему ой как к лицу. Особенно эффектно смотрится фингал, полученный в схватке перед побегом из Набила.
– Вы вообще сверялись с нашими анкетами, капитан?
– Еще нет.
Начальник безопасности порта активирует на столе данные, полученные при считывании сканером наших нейроносителей – чипов, вживленных в мозг.
– Так-так. Тимериус Кальведросси, атлант. Учеба в межмировом университете перемещений в городе Озрелье, Атлантис. Стажировался в сфере коммуникаций в Высотном городе Набила… Почему после учебы вы решили остаться в Набиле, Тимериус?
Я удивленно моргаю, впервые слыша краткое досье друга. Каким образом он сумел скрыть самую главную информацию о себе – то, что он тоже иной? Молчу. Раз он сам не видит нужды посвящать лишних людей в эту тайну, то и я не буду.
– Был молод и считал – нет ничего важнее устранения недопонимания между двумя соседями.
– И вы до сих пор придерживаетесь этого мнения?
– Нет, – резко бросает Тимер. – На самом деле Набил – зарвавшийся, наглый выскочка, добившийся нынешнего уровня лишь за счет того, что перенимает и бессовестно использует тысячелетние опыт и мудрость Атлантиса.
В глазах капитана появляется нечто, похожее на одобрение, а я непроизвольно морщусь. Роль надменного гордеца идет Тимериусу как нельзя лучше.
– Хорошо. Кто там у нас дальше? Варисса Андо, в девичестве – Максимова. Иная, спецификация – "странница"…
Он доходит до следующей строчки и запинается на месте.
Надо же, улучшение внешности, проведенное незадолго до прыжка, не пропало втуне. Меня приняли за набилианку! Ха! Сладко улыбаюсь в ответ на его изумленный взгляд. Да, глаза тебя не обманули. На самом деле… Землянка. Гостья из мира столь отдаленного, что ты не думал когда-либо встретить его жителя.
Атлант принимается читать дальше, почти сразу доходит до отметки о семейном положении и снова потрясенно смотрит на меня.
Верно! Замужем за набилианцем. Все именно так, как ты и подумал. На лицо редкий брак, скандальный мезальянс, невероятная удача или феноменальная прыткость чужачки из малоразвитого измерения.
– Почему в вашей анкете отсутствуют пометки о перемещениях за последнее время? Довольно продолжительное?
Вздыхаю. Я ведь не лгунья. Но если сказать правду – что весь этот год скрывалась в другом измерении от мужчины всей моей жизни, проблем и вопросов не избежать. Поэтому приходится врать.
– Меня привлекали к работе над секретным проектом. Федеральным, – неохотно добавляю я, словно вынужденная посвятить капитана в страшную тайну. Агент из Набила сразу распознал бы несоответствия, но для выходца из другого мира это звучит вполне логично. И достаточно устрашающее, чтобы сразу потерять ко мне интерес.
– Никель Андо, набилианец. Тоже иной, спецификация – "чтец". Место рабо… – атлант давится неуспевшим вылететь словом и резко грустнеет.
Одновременно с грустью в глазах начальника порта растет уважение. Молва о Центре Разума, могущественной набилианской корпорации, упраляющей всеми видами, способами и инструментами внедрения в человеческое сознание дошла и до сюда. И факт присутствия одного из ее сотрудников добавляет мошенникам и безбилетникам определенного веса.
– Думаю, вопрос об источнике моей информации отпадает сам собой? – спрашивает Ник.
Начальник безопасности как-то визуально уменьшается, жухнет и скукоживается. Кажется, теперь ему хочется отделаться от странной, несущей смутную угрозу и предчувствие скорых проблем, компании.
Под наспех натянутой маской сурового борца с нарушителями проглядывает желание оказаться в теплой уютной постельке и продолжить, насколько возможно, прерванный сон. “А все потому, что настоящих нарушителей здесь почти не бывает”, догадываюсь я. Будни порта протекают тихо, спокойно, размеренно.
– Что у вас с глазом, къерр Андо? – тоскливо спрашивает атлант.
Ник удивленно (конечно, он же не видел себя со стороны!) моргает и непроизвольно тянется рукой к лицу, безошибочно находя кровоподтек. Саднит, наверное.
– Подрался из-за девушки. К нашему делу это не имеет никакого отношения, – къерр ослепительно улыбается и врет без малейших угрызений совести.
Капитан косо смотрит на меня. Интересно, поверит ли, если я тоже заявлю, что не имею к синяку Никеля никакого отношения? Вряд ли. Чувствую – не промолвив и двух слов, тоже умудрилась заработать себе вполне определенную репутацию.
– Но, ради всех жертв Потопа, я все еще плохо понимаю, что набилианец, атлант и землянка забыли в водном мире? Уверен, вы здесь не ради того, чтобы сообщить мне о новой дыре?
– Само собой, нет, – Никель встает и принимается мерить комнату шагами. Его костюм, черный с бордовыми подпалинами, напоминающий смесь байкерской одежды и делового стиля, поскрипывает; лампы оставляют на гладкой, почти кожано-плотной ткани, отблески. Расстановка сил меняется. Андо снова у руля: возвышается над капитаном, незаметно перехватывая инициативу над беседой и ситуацией в целом. Еще немного, и сам примется за допрос.
– Пару дней назад в вашей лаборатории исследований кротовых нор открылась вакансия. Ее сотрудники связались с набилианским филиалом с просьбой предоставить им толкового странника-алмаза. И мы готовы предоставить вам подобного человека. Понимаете?
– Не совсем…
Солидарна с капитаном – тоже перестаю что-либо понимать, на всякий случай напуская на себя загадочный вид: максимально невинный и, в то же время, уверенный. Вакансия в Атлантисе? Странник-алмаз? Разыгрываемое перед атлантом представление смущает неожиданным поворотом сюжета. Трагедия превращается в комедию. Фарс.
– Позвольте представить, капитан: Варисса – надежда всего интернационального сообщества иных. Участвует в секретных разработках, привлекается к государственным проектам, – на этих словах в голосе Никеля слышится явная издевка над озвученной версией моего исчезновения, – а также вовсю готовится к новой работе. Мы в Атлантисе из-за неё.
Все, что я чувствую, это дикий драйв, ненависть и восхищение. Это ж надо суметь: сделать из меня козла отпущения и одновременно отвесить столько комплиментов?
Атлант долго думает. Стрелка удачи поворачивается в нашу сторону: упоминание государственной организации становится последним доводом, помогающим ему принять правильное решение.
– Вы про лабораторию, что находится в Море Памяти? Это очень далеко отсюда, практически на другом краю планеты… Как вы туда доберетесь?
– О! Для человека с моими связями это не составит труда, поверьте, – Никель уже направляется к двери, но начальник спешит за ним, все еще сомневаясь.
– При всем желании помочь, къерр Никель, я не могу обещать, что все будет под контролем, обеспечить сопровождающих или помочь при установлении контакта с местным населением…
– Нет-нет, этого и не требуется. Для первого у Вариссы есть Тимериус, а для второго – я. Спасибо за сотрудничество! С представителем Колыбели Цивилизации всегда приятно иметь дело!
Никель протягивает капитану руку для рукопожатия, но тот не торопится отвечать на жест, с подозрением смотря на набилианца.
– А где ваши перчатки, къерр? Чтецы не должны появляться в общественных местах с непокрытыми руками. В этом наш мир ничем не отличается от вашего.
– Мои перчатки со мной, – Ник пожимает плечами, мол «не хотите, как хотите», и достает из нагрудного кармана перчатки – точную пару оставленных в Набиле.
Мы встаем, и капитан провожает нас за дверь, где ожидают (подслушивают?) выдворенные вон телохранители.
– Капитан, можно попросить вас? Одолжите мне во-от такую вещь, – Никель показывает на одного из охранников. – Землянка очень любит выходить из-под контроля.
Мы с начальником смотрим в направлении его руки. Оружие на поясе секьюрити больше напоминает сильно гипертрофированный предмет интимного обихода, чем дубинку для успокоения зарвавшихся туристов в Атлантисе. Не удержавшись, громко ржу, неприлично долго оглашая коридоры порта безудержным хохотом.
Капитан явно не разделяет нашего веселья и, когда мы уходим, еще долго смотрит нам вслед. Уверена, еще и защитные жесты для отпугивания злых духов делает.
2. Не зная броду, не суйся в воду
Винтовая лестница выводит нас в пустующий, вымерший на время ночного перерыва холл. Вестибюль напоминает о земных аэропортах – здесь также есть стойки регистрации, кафе, комнаты отдыха, ряды кресел для ожидающих своей очереди на прыжок. Разве что, вместо десятков приземляющихся и взлетающих самолетов – всего лишь одна дыра, поочередно встречающая и отправляющая связки путешественников в направлении Набил-Атлантис.
Хотя между двумя соседями существуют разногласия, порт функционирует стабильно, перемещая ученых, дипломатов, бизнесменов и туристов. Проход закрывается лишь дважды в сутки на промежутки по 4 часа, в остальное время от желающих покинуть или посетить водный мир отбоя нет. Это не Земля, живущая в почти полной изоляции от сообщества Сопредельных миров.
Никель останавливается около электронного табло с картой близлежащих вод, отметками глубин и расписанием движения судов. В центре схемы сияет окружность – порт, от которого в разных направлениях убегают золотистые змейки маршрутов. Интерактивная поверхность моря напоминает синюю поляну, усаженную разноцветные светлячками: то тут, то там вспыхивают красные, зеленые и желтые лампочки. И если некоторые из них подписаны, то о природе большинства из них приходится только догадываться. Моря Атлантиса кипят жизнью.
– Скоро рассветет. Мы можем подняться на поверхность и подождать пассажирский корабль. Первый отправляется через полтора часа, – Никель тыкает пальцем в красный огонек, соседствующий с изображением порта.
– И куда направимся? – Тимериус засовывает руки в карманы. – Ближайший рейс делает большой крюк, огибая материк с северной стороны. Нам же нужна южная.
– Ближе к суше можем пересесть на другой корабль и сменить маршрут. Лучше убраться отсюда поскорее, пока не нагрянули гости из Набила, или капитан не передумал.
Пока они обсуждают дальнейшие действия, я рассматриваю купол, нависающий над помещением вогнутой полусферой. С обратной стороны толстого, прозрачного пластика простирается ночное небо. Или не небо? Темный, местами синий, местами черный цвет создает ощущение чего-то более плотного, тяжелого и объемного, чем просто воздух. Справа и слева вверх тянутся четыре цепочки тусклых зеленых огней: то ли лестниц, то ли вертикальных шахт… Их свет, яркий у источника, быстро сходит на нет, словно растворяясь в густом тумане и образуя небольшие окружности с выраженным градиентом цвета: от изумрудного к насыщенно нефритовому. Шахты тянутся вверх, постепенно сближаются и соединяются в одной точке, свет тухнет, сливаясь с окружающей черной субстанцией…
Черт возьми! Мы под водой!
Недавние страхи наваливаются с новой сокрушительной силой, отдавая слабостью в ногах. Я нащупываю рукой ближайшее кресло и опускаюсь в него.
То, о чем я так долго мечтала и чего втайне опасалась, случилось. Я в Атлантисе. И будущее не то что размыто – не существует, растворено и неясно. Его не отложить и от него не скрыться. Настоящее уже запущено, стремительно отсчитывая мгновения, приближая нас к неизвестному.
– Днем купол смотрится куда эффектнее, – Тимериус спиной чувствует нахлынувший на меня ужас, оборачивается и улыбается, довольный произведенным эффектом.
– Какая здесь глубина?
– Не большая. Когда на поверхности светит солнце, его лучей хватает, чтобы раскрасить воду в ультрамарин.
«Выход из кротовой норы, связывающей Высотный город Набила с Атлантисом, находится на дне Моря Содружества на глубине 253 метра», – в голове услужливо, но несколько запоздало (если бы ответ появлялся раньше, чем я успеваю озвучить вопрос, в нем было бы больше пользы) проносится проблеск знаний, переданных мне незадолго перед прыжком.
«Пользы не будет, пока ты не научишься сначала думать, а потом говорить», – это уже Ник без спроса влезает ко мне в мысли со своими дико уместными заявлениями.
«Отвали», беззлобно думаю я, особо не надеясь, что ответ дойдет до адресата. Мне о многом хочется его спросить, но я сдерживаюсь: свободно пользоваться мыслеречью не умею и потому ожидаю момента, когда можно будет говорить, не опасаясь быть услышанной.
– Пойдем. Мы и так потеряли кучу времени, умасливая начальника безопасности, – говорит он уже вслух.
– Не могу. Не набралась сил после прыжка, – если честно, отдохнула я вполне достаточно, но мне хочется капризничать. Я жажду сочувствия и внимания. Всего лишь несколько слов благодарности и восхищения моим героическим вояжом между мирами – это все, что необходимо для восстановления душевного и физического равновесия.
Никель пожимает плечами.
– Тогда я понесу тебя.
В один удар сердца он оказывается подле, наклоняется и смыкает руки на талии, готовясь поднять меня в воздух, но я оказываюсь сильнее: истерично дергаюсь и в испуге отлетаю на безопасное расстояние.
– Нам и правда не стоит задерживаться, – судорожно поправляю одежду, ненавидя себя за то, что не в силах совладать с румянцем и вернуть лицу первозданную белизну. – Сама я пойду быстрее.
Тимериус закатывает глаза, глядя на нас.
– Вы закончили? У меня появилась идея. Если шансы погони и правда велики, лучше воспользоваться не общественным транспортом.
– А каким же? Отправимся вплавь? – мне не нравится задорный блеск в глазах атланта. С него станется придумать нечто подобное.
– Почти. Предлагаю пересесть на искусственный остров, дрейфующий в попутном направлении, – Тимер показывает на зеленую лампочку, вспыхивающую недалеко от порта. – Этот путь дольше, но безопасней. Нас будет сложнее отследить.
Никель долго смотрит карту, словно надеясь, что огонек на карте подскажет, как поступить.
– Хорошо, начнем с этого. Поднимайтесь без меня, я схожу за багажом.
Нигде, ни в пустой земной квартире, ни в сканирующих коридорах Центра разума в Набиле я не встречала такой гулкой тишины. Словно порт находился на орбите, окруженный вакуумом и пустотой. Ни единого звука окружающего мира не долетает снаружи, а звуки, рождающиеся внутри, сдаются без боя, стараясь исчезнуть как можно скорее.
Вместе с Тимериусом мы подходим к выходу. Неужели снова лифт?
Я не хочу добровольно заточать себя в замкнутом пространстве, отдаваться на волю случая и надеяться на надежность здешних технологий. Подъемников мне хватило еще в Набиле. Иду все медленнее, пока совсем не останавливаюсь.
– Тим… Нельзя ли подняться другим способом?
Он непонимающе смотрит на меня.
– Нет. Что не так?
– Магарони… – начинаю я и осекаюсь, не в силах продолжать, горло стискивает невидимая рука, мешая доступу кислорода, не давая произнести ни звука.
– Что произошло по дороге в порт? Он напал на вас?
Я не хочу ничего скрывать, я почти физически устала от недомолвок и тайн. Но не могу заставить себя рассказать о том, что случилось: как Магарони, ловец Центра Разума вывел из строя систему подъемников, курсирующих между уровнями Высотного города, и мы с Никелем рухнули в бездонную пропасть. Или о том, что Борк, наш телохранитель и друг, остался среди врагов и с тех пор не дает о себе знать. А Никель поцеловал меня и… Почему он поцеловал меня? Картины и образы вчерашнего вечера пылают перед внутренним взором, не потеряв правдоподобности и ощущения реальности происходящего.
Я расскажу Тимериусу, но позже. Когда сама разберусь, что все это значит, и как это «все» изменит мою жизнь.
Но Тимериус и не жаждет потешить любопытство. Атлант понимает и, скорее всего, догадывается: пока он договаривался о «безбилетном» прыжке в Атлантис, на меня свалилась масса совершенно разных событий. Чудовищных, опасных, незабываемых в худшем смысле слова и, местами, приятных.
– Ладно. А если так? Лучше? – спрашивает он.
Давящая на горло рука разжимается. На смену ей приходит целый спектр неожиданных ощущений. Дуновение ветра, нежное прикосновение потока воздуха к спине, голове, лицу. Поглаживание, ласка, ободрение, вселяющее уверенность и смелость. Напряжение спадает до нуля, мое состояние на данный момент – тихое, безбрежное спокойствие. Лифт больше не пугает.
Я улыбаюсь.
– Да. Гораздо лучше.
В досье Тимериуса не указано одного очень важного факта: он замечательный. И тоже принадлежит к разряду иных. Как под маской обычного человека, студента, покинувшего Атлантис ради карьеры в Набиле, может скрываться такое сокровище?
Двери кабины закрываются, и мы начинаем движение к поверхности. Вблизи видно, что лифт скользит внутри прозрачной, заполненной воздухом трубы. Снаружи нее проложена вертикальная шахта-лестница из металла. К крепким перекладинам приделаны те самые огни, которые я видела из холла. Кажется, что это не мы мчимся вверх, а зеленые звезды проносятся вниз, неумолимо затягиваемые в недра океана. Из-за их света окружающие нас воды темны, трудно что-либо рассмотреть. Большой светящийся купол порта внизу напоминает летающую тарелку, прильнувшую к каменистому дну.
– Зачем на опорах нужна подсветка?
– Чтобы в них никто не врезался.
Я долго думаю над его словами.
– А кто может в них врезаться?
Атлант пожимает плечами.
– Много кто. Например, он, – парень показывает вдаль. В нескольких сотнях метрах от конструкции медленно проплывает нечто огромное, темное и пугающее.
– Охренеть!! Что это такое?! – визжу я. – Кит? Подводная лодка?
Тимериус звонко смеется, показывая белоснежные ровные зубы. Впервые с момента прибытия в Атлантис я вижу на его лице искреннюю радость.
– Что-то среднее между ними, – ему весело наблюдать мой шок. Конечно. Все странности этого мира для него – всего лишь обыденность, все удивительное и необыкновенное кажется привычным, само собой разумеющимся.
Чем выше мы поднимаемся, тем массивней становятся опоры, поддерживающие плавучую станцию-платформу прямо над «наземным» зданием порта. Ширина между перекрытиями увеличивается, а промежутки между полосами металла уменьшаются до тех пор, пока совсем не исчезают, закрывая обзор. Последние метров двадцать лифт едет в полной темноте, углубляясь в механическое нутро станции, и наконец останавливается в центре большой, открытой площадки.
