Текст книги "Радужные крылья над миром (СИ)"
Автор книги: Любовь Штаний
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Принцы в комплект входят
Часть 4
Радужные крылья над миром
Волшебство не вокруг тебя. Оно внутри.
Пролог
Хранители Шайдара
Истинное солнце Шайдара поднялось уже довольно высоко, когда из-за горизонта показался край багряно-красного диска. Второе светило являло собой качественную иллюзию магического происхождения, но в полной мере это осознавали исключительно Хранители. Кое-кто из смертных об этом, возможно, догадывался, но и только. Большая же часть населения планеты даже и не задумывалась о природе странного явления, предсказанного в пророчестве.
На покатой крыше двухэтажного дома, укрывшись в тени каминной трубы, сложенной из белых и розовых кирпичиков, сидел маленький серебристо-серый зверёк. Само по себе присутствие здесь лоссума – грызуна, ареал обитания которого находился значительно севернее, было не слишком странным. Правда, эти юркие животные отличались подозрительностью и избегали поселений двуногих, но чего не бывает? А вот его поза насторожила бы любого зрителя.
Пушистик, обняв передними лапками задние и пристроив головёнку на изогнутый крутой дугой хвост, задумчиво рассматривал снующих по улице вампиров. Те были явно возбуждены и вели себя нехарактерно: громко смеялись, обнимались при встрече, или чересчур торопливо отводили взгляды друг от друга, наливаясь краской.
– Ну, как наша девочка? – материализуясь подле лоссума вопросила серебристая птичка с коротким голубым клювом и бирюзовыми маховыми перьями. – Выкрутилась?
– А поздороваться? – мрачно буркнул дух Смерти. – Вежливость уже не входит в перечень твоих достоинств, Ашмар?
– Приветствую тебя, Унар, друг мой, – забавно поклонившись, переступила лапками птичка. – Вижу, маленькая землянка нарушила порядок, заведённый и в твоих землях?
– Ничуть, – невозмутимо отозвался зверёк. – Лишь слегка подправила, да и то исключительно в лучшую сторону. В ближайшие годы ожидается значительное увеличение численности высших вампиров клана Дневных. В Маргале и вовсе все счастливы до потери пульса. Одно из опаснейших заклинаний древних, способное между делом разрушить Шайдар, если не уничтожили, так обезвредили точно. Давно хотел разобраться с этой пакостью, а тут малышка подсуетилась, заодно утерев нос одному зарвавшемуся нахалу. К тому же за последние два дня заметно сократилась численность некоторых особо расплодившихся хищников. Опять же, магический фон стремительно насыщается силой.
– Стремительно, говоришь… – встревоженно протянул Дух Жизни, переступая тонкими лапками. – С чего бы это? По прикидкам, процесс должен растянуться на многие века.
– Только не с Ташей, – фыркнул Унар без особой радости. – Она с такой искренней готовностью делится силой, так самозабвенно обожает всё и всех… Ни тени сомнения или желания придержать или ограничить выплески магии! Даже там, где можно лишь чуть-чуть подтолкнуть, используя крохи силы, и позволить времени довершить начатый процесс возрождения, она выкладывается по полной.
– Но это… это может быть опасно для неё!
– Скорее, для каналов связи с телом, – кончиком хвоста почесав нос заметил Унар. – Будешь в подпространстве, приглядись повнимательнее. Малышка так часто и активно использовала магию в бешеном количестве, что их проходимость и устойчивость увеличилась в разы.
– Хм… пожалуй, ты прав. Используй Таша магию исключительно для себя или для плетения заклятий, подобного эффекта достичь было бы невозможно. Тем более, если бы она пыталась управлять силой или цедила её по капле, но…
– Звёздочка слишком искренна и щедра, чтобы даже задумываться о таком. Почти вся магия Шайдара сосредоточена в одних руках, а это – власть. Безграничная, неоспоримая и всеобъемлющая власть над целым миром, Ашмар!
– Ну да, а Таше всё равно. Не убедись я в обратном, счёл бы её недалёкой глупышкой.
– Знаешь, что самое забавное? – сморщив мордочку фыркнул Унар. – Она о себе именно так и думает! Таша искренне считает себя недалёкой дурочкой, если не сказать больше. Прекрасно воспринимает новую информацию, почти безошибочно выстраивает логические связки, на основе буквально крох информации делает верные выводы, а всё туда же!
– Я заметил, – даже отсутствие рта не помешало Духу в облике птички улыбнуться. – И это – единственная глупость, которую делает малышка.
– Не единственная. Ещё Хартад.
– Ах, да. Как же я мог забыть про её сомнения насчёт тарухана!
– Зато эти сомнения не позволяют Таше стать излишне самоуверенной.
– Так от чего ты так мрачен? – Ашмар заглянул в блестящие чёрные глазки друга. – О скуке и не заикайся! Твой всегдашний враг наверняка бесславно бежал от хранительницы Несущего Надежду.
– Я не мрачен, – мотнул головой Унар. – Я встревожен и зол.
– Почему?
– Прислушайся.
– Эм…
– Они решились на отчаянный шаг. Прислушайся к подземным рекам, спроси у ключей, родников и озёр. У нас очень серьёзные проблемы, мой друг. И я не уверен в способности магии Хранительницы их разрешить.
– Но…
Оборвав самого себя, Ашмар взмахнул крыльями и растворился в воздухе, чтобы возникнуть на прежнем месте спустя четверть часа.
– Это безумие! – гневно чирикнула птичка, едва не лопаясь от возмущения. – Беспрецедентная, убийственная самонадеянность и глупость, а мы не имеем права вмешаться, ведь номинально жизни Хранительницы ничего не угрожает. Маргновы правила!
– Вот именно, что номинально, – скривился Унар и покосился на друга: – Пока вмешиваться нельзя, а когда станет можно, мы можем банально не успеть. В отличие от Таши, эти… умники не желают лишаться власти.
– Которой у них нет!
– Кто бы спорил! Вот только… некоторые слишком рассчитывали её получить. И они слишком долго готовились, чтобы легко расстаться с надеждой.
Небольшая компания из двух девушек и трёх парней, шушукающихся возле фонтана, взорвалась громким смехом, заставив Ашмара досадливо поморщиться.
– Нужно всё обдумать и обсудить в деталях, – покосившись на веселящийся молодняк, предложил он. – Пойдём к тебе, а то суета смертных слишком отвлекает.
– А мне она нравится, – Дух Смерти с затаённой нежностью окинул взглядом группку молодых вампиров, сидящих на портике на противоположной стороне улицы.
– Наверное, я просто отвык от неё за века забвения, – смущённо признался его собеседник. – Ты не засыпал, тебе проще.
Унар смерил друга долгим взглядом блестящих чёрных глаз. Конечно, тяжело впасть в полузабытьё на долгие века и лишиться силы. Сложно, едва очнувшись от сна, разгребать груду накопившейся работы. Очень сложно.
Но разве проще каждый день, даже получая свою толику магии из каждой смерти, видеть, как твой мир умирает? Видеть, слышать, ощущать, как с каждым днём уходят из него силы и вместе с ними жизнь? Остаться единственным бодрствующим Хранителем на долгие-долгие века?
Когда не с кем и словом перемолвиться, начинаешь ценить смертных. А потом ты пропускаешь сквозь пальцы их Смерть, наблюдая, как уходят один за одним те, к кому успел привязаться… И осознаёшь, что это тебе они стали дороги, а ты для них всегда – лишь некая сила, которой стоит бояться. И это «проще»?
– Если ты так считаешь, – наконец, произнёс Унар чуть насмешливо. – Пойдём, я угощу тебя напитком из Ташиного мира. Нужно многое обсудить, а время поджимает.
Глава 1 Ценность памяти
Проснувшись, я сладко потянулась, чувствуя себя довольной донельзя. Хотелось ещё подремать, но на улице звонко и радостно перекрикивались птицы, где-то совсем близко журчала вода, слышались приглушённые стеклом взволнованные голоса. Все давно на ногах. Пришлось вставать.
Как ни волшебна была ушедшая ночь, утро требовало банальности. В смысле, туалета, зубной щётки, воды и всего остального. Сев на кровати, я озадаченно посмотрела на собственную обнажённую грудь. Эм… Сглотнув, перевела ошарашенный взгляд на пса, внимательно и как будто встревоженно наблюдающего за мной от окна.
– Д-доброго утра, – растерянно пробормотала я и подняла с пола клочок вчерашней сорочки.
Угу. Вот и гадай теперь, что к чему! Собаки тут вчера точно не было, и не понятно, как она сюда попала. Сквозь дверь прошла? Так я на ночь заперлась, да ещё магией замки усилила, на всякий пожарный. Но это ладно. Хуже другое… Почему я голая? Сама на себе ночнушку порвала, что ли? Во сне?!
Несколько раз подёргав лоскут, убедилась: при всём желании не смогла бы так измордовать одёжку. Ткань хоть и тонкая, но слишком прочная для моих пальцев. Вот если бы ножничками, это да… Вот только сорочку явно рвали, а не резали. Без вариантов.
А если зубами? Подозрительно оглядев псину, я тяжело вздохнула. Тоже нет. Даже спи я, как убитая, процесс срывания с меня ночнушки заметила бы. Я ж спала, а не коме пребывала! Да и без царапин не обошлось бы. В общем, псина не причём. Но почему она так напряжённо смотрит? Тревожно, почти испуганно? Это из-за моего собственного волнения или…
Мдямс… Для одного утра слишком много вопросов, ответов на которые дать не в состоянии никто. Не буду портить себе настроение, раз уж решения проблемы пока не вижу. Всему своё время.
– Всё хорошо, – я улыбнулась встревоженной псинке, закуталась в простыню и принялась собирать обрывки ночнушки. – Просто мне приснился сон.
Животина неуверенно подошла и, к моему величайшему удивлению, присоединилась к сбору компрометирующих одну бестолковую Хранительницу лоскуточков, складывая их на кровать.
– Золото ты моё, – потрепав по ушам помощника, умилилась я. – Давай, я буду звать тебя Нарт? На древнем это значит «истинный друг».
Пёс согласно лизнул мою ладонь, но тревоги в чёрных глазах стало лишь немногим меньше.
– Сейчас спрячем сорочку и пойдём искать туалет. Умыться нужно, да и тебе прогуляться не помешает. Ну чего ты? – Присев на корточки, я потёрлась носом о блестящий собачий нос. – Я тебя напугала? Во сне кричала, да?
Мне никто не ответил, а жаль. Собеседника не хватало. Например, пепельного блондина, от которого пахнет ночным ветром и дымом…
– Ты не обращай внимания, всякое бывает, – виновато развела руками. – Иногда, когда любишь очень сильно, даже во сне можно увидеть настоящее чудо. Зеленоглазое и ночнушкоразрывающее…
Псина вздрогнула, села и радостно ощерилась.
– Вот так-то лучше, – я рассмеялась. – Идём.
Мы быстренько запихнули лоскутки в рюкзак и, подхватив его, направились в ванную. Правда, пришлось ещё потратить пару минут на то, чтобы заправить кровать, найти тапочки и накинуть халат, но это мелочи. А что приятно, когда спустились на первый этаж, оказалось, баня натоплена и ждёт! Онель позаботилась. Предусмотрительная!
– А в Харруте отдельный душ был, – скидывая халат на лавочку посетовала я и потянулась. – В душе утром мыться приятнее, зато тут баня и бассейн. Классно, есть где поплавать!
Нарт как-то странновато всхрапнул, как будто всхлипнул, не отрывая от меня взгляда, а я рыбкой нырнула в тёплую, чуть голубоватую воду.
– Тоже хочешь искупаться? – вынырнув, спросила его. – Иди ко мне.
Пёс тяжело вздохнул, лёг и пристроил голову на лапы. Ощущение, будто рассматривает собственные длинные когти. Вот лапочка, видно, поцарапать меня боится…
Пожав плечами, я снова нырнула. Торопиться-то некуда. От души наслаждаясь, поплавала с полчасика, хотя от стенки до стенки тут метра три, но всё равно классно. Потом ещё полчаса валялась на полке в полной ароматного пара сауне. Нарт со мной не пошёл, остался возле бассейна. Когда же я вышла, готовая к новым подвигам, пёс только вздохнул. Странный он какой-то. Мало того, что умный чересчур, так ещё и дёрганый. Вон какой нервный… напряжённый, как струна. Словно нарочно в мою сторону не смотрит.
– Ладно, – натянув джинсы, я размотала полотенце, которым обернула волосы. – Сейчас пойдём завтракать и разбираться с непонятками.
Всё-таки хорошо, что запаслась шмотками на всякий пожарный. Пока без нужды дёргать Нашкар не буду, а то мало ли. Опять ведь вчера чуть не сорвалась, а в рюкзачке есть и бельё, и одежда – живём!
Пока вытирала волосы, пёс с откровенным интересом меня разглядывал и, казалось, почти по-настоящему улыбался. Жутковато видеть на собачьей морде выражение восторга, обожания и пристального внимания. И ладно бы к рукам, всё же я ими шевелю. Но мне то и дело мерещилось, будто взгляд блестящих глаз скользит и по телу тоже. Особенно по груди. Даже неудобно… Психопатка мнительная! Нашла, в чём собаку подозревать! Кому сказать – пальцем у виска покрутят.
– Будешь так на меня пялиться, расскажу Хартаду! – шутливо пригрозила я, чтобы отделаться от паронойи, и улыбнулась Нарту. – Ты не человек, конечно, но тарухан и тебе уши надерёт, если пожалуюсь. Мало не покажется! Ссора там, или нет, но никто из мужчин, кроме Хартада, меня голышом не видел.
Псина, естественно, никак на это не отреагировала, только оскалилась ещё радостней, будто я плюшку пообещала, а не оплеухой пригрозила! Если честно, я выдохнула с облегчением. Раз собачка не испугалась и даже не насторожилась, значит она и вправду просто собака. А то в голову уже совсем дурные мысли полезли. Унар – тот ещё фрукт. Мог и какого-нибудь оборотня подослать.
– Хотя нет, – натягивая футболку, проговорила я задумчиво. – В случае чего жаловаться буду Варуку. Братишка не бросит, а с таруханом всё сложно. Вдруг он мне сегодня просто приснился? Глупо верить словам, сказанным во сне. Правда ведь?
Я тяжело вздохнула, а псина неожиданно спала с лица. В смысле – с морды.
– Ну ты чего? – опускаясь на корточки, я потрепала скотинку за ушами. – Не буду я никому жаловаться. Ещё не хватало! А братик у меня классный, тебе он обязательно понравится. Я вас завтра к вечеру познакомлю, сам убедишься.
Минут через пять, чистая до скрипа и бодрая до жути, я вошла в столовую. Нарт шёл следом, подозрительно зыркая по сторонам. К моему счастью, Онель сидела возле окна и вышивала нечто очень красивое. Чёрная канва была натянута на квадратный подрамник, рядом на низком столике аккуратными рядами лежали разноцветные нитки на деревянных косточках.
– Доброго утра, – улыбаясь, поприветствовала я вампиршу.
– Тёмного Неба, дорогая, – женщина кивнула в сторону обеденного стола. – Я слышала, как ты в бани спустилась, так что завтрак уже готов.
На кружевной скатерти меня смирно дожидались плетёная корзинка с булочками, тарелочка с маслом, сыр, варенье в вазочке и…
– Я кровь не пью, – выдавила я, подозрительно глядя на стеклянный кувшин тёмно-красной жидкости. – Извини, но предпочитаю употреблять в пишу несколько… иные продукты.
Онель рассмеялась, но пояснила сквозь смех:
– Мы тоже! Это всего лишь сок. К тому же кровь бы свернулась, если её в кувшин налить.
И правда! Вот я дура-а…
– Извини, если обидела, – опускаясь на стул, я виновато пожала плечами. – Иногда я бываю ужасно бестолковой.
– Не стоит извинений, – закрепляя нить под стежком с изнаночной стороны, успокоила меня вампирша и сверкнула белоснежными клыками. – Нас вообще весьма проблематично обидеть, знаешь ли.
– Вот и прекрасно, – я взяла нож и, щедро намазывая булочку маслом, дала волю любопытству: – Но почему ты сказала, что вы не пьёте кровь, если вампиры ей питаются? На столе обычные продукты: булочки, масло. Значит, вы их едите. А зачем тогда кровь? Вон я же Лею обещала три глотка, – Псина под столом вскинулась и зарычала. – Для чего она ему, если не пить?
– Говоришь, обещала-таки? – Золотистая бровь вампирши поползла вверх. – Уже?
– Тише-тише, – вслепую нашарив лохматую голову, я успокаивающе погладила крутой лоб и непонимающе нахмурилась. С чего бы это у Нарта шерсть дыбом? Странно. Но это потом выясню, пока я обратилась к Онель: – Ну, да. Обещала. Страшно было идти в селение вампиров. Боялась, сожрё… скушаете меня за милую душу, всем кланом-то. Я ж человек, крови всего литра три и наберётся. Лучше уж три глотка одному вампиру отдать в обмен на защиту, чем добровольно самоубиваться. Кто же знал, что вы такие милые окажетесь?
Женщина закашлялась.
– То есть, – отложив вышивку, Онель подошла ко мне, – ты пообещала моему сыну три глотка крови, рассчитывая исключительно на защиту от прочих вампиров с его стороны?
– Н-ну, д-да…
Странная реакция вампирши напрягала, да ещё и пёс никак не желал успокаиваться, всё рычал и рычал…
– Это плохо? – сглотнув, выдавила я нервное. – Разве Лей не стал бы меня защищать? Вроде он как раз весьма серьёзно отнёсся к задаче не подпускать ко мне остальных претендентов на «испить кровушки»…
Онель села напротив и задумчиво постучала по столу длинными перламутрово-розовыми ногтями.
– Знаешь ли ты, чем высшие вампиры отличаются от прочих? – спросила она, чуть прищурив красивые серо-голубые глаза.
На миг я залюбовалась. Всё-таки матушка у Лея неправдоподобно красивая женщина, хотя ничего вампирского в ней совсем нет. Ярко-рыжие густые волосы, тонкая белая гладкая кожа, вызывающая ассоциации с китайской фарфоровой чашечкой. Я такую в музее видела. Губы красивой формы, такого нежно-розового цвета, какого ни одной помадой не добиться. Брови густые, ровные… Одно удовольствие смотреть!
– Таша?
– Ах, да. Простите. Я задумалась.
– Так знаешь, в чём разница? – мягко улыбнувшись, напомнила Онель свой вопрос.
– Кажется… высшие бессмертны. Так?
– Конечно, нет, – мелодично рассмеялась она. – Даже Духи смертны, что уж говорить о нас? Живём мы долго, если есть магия, даже не стареем, но и только. Нас можно убить, если знать, как, и мы погибаем от несчастных случаев.
– Но я читала… думала… – Я растерянно прикусила губу. – А что тогда?
– Низшие вампиры пьют кровь, для них она – пища. Именно потому их иногда называют кровососами. Но, если захочешь смертельно оскорбить кого-то из высших или нажить себе врага – назови высшего кровососом. Более грязного оскорбления для нас нет. Знаешь, почему?
– Эм… – я припомнила, что в книжках писали, и честно призналась: – Нет.
– Высшие не питаются кровью. Совсем! Пустить кровь врагу – за милую душу, но не пить.
– А чем же вы питаетесь?
– Кроме обычной еды? – она кивнула на корзинку с булочками. – По-разному. Например, члены клана Асолу пьют жизненные силы. Жертва мгновенно стареет, отдавая время своей жизни вампиру. Клан Шопта предпочитает эмоции. Мы…
– Да? – я подалась вперёд, заинтригованная и настороженная одновременно.
– Воспоминания, – Онель улыбнулась. – Маленькие и большие, радостные или не очень, главное, чтобы яркие. Память несёт энергетику момента. Конечно, полезнее и приятней выпить счастливое воспоминание, но для подпитки пойдёт любое. Кстати, моменты, когда испытывают невыносимую боль, врезаются в сознание куда надёжнее приятных минут или дней, да и сил дают мно-ого.
– Но… как такое возможно? Это же…
– Просто, – вампирша улыбнулась. – Достаточно раз в несколько лет выбраться в любое поселение, и о энергетической подпитке можно не беспокоиться. Одно большое воспоминание или полсотни мелких – не суть важно. Люди, если всё сделать аккуратно, так и вовсе не замечают разницы. Они и без нас всё забывают. Впрочем, порой жертвы приходят сюда добровольно.
– Зачем? – мимолётное подозрение сжало сердце холодной рукой, а голос сорвался на писк. В ожидании ответа я стиснула край стола так, что подушечки пальцев закололо.
– Иной раз память – тяжёлый крест, а мы можем от него избавить, – вздохнув, женщина отвела взгляд от моего побелевшего лица и посмотрела в окно, за которым шелестел разноцветными струями маленький водопад. – По мне, так люди приходят реже, чем могли бы. Это глупо. Прости, но когда есть возможность… Разве плохо забыть о том, что причиняет боль? Не понимаю.
Я промолчала и зажмурилась. Так вот о чём говорил Лей, когда мы познакомились! Он ведь…Осталось лишь уточнить последнюю деталь.
– А процесс… «избавления» как-то связан с поцелуями? – спросила я шёпотом.
– Да, – кратко ответила, рассеянно кивнув, задумчивая Онель.
Сердце упало. То есть, позволь я себя поцеловать тогда… забыла бы про Хартада и всё с ним связанное?! Навсегда? Сглотнув, я зажмурилась, принимая упущенную возможность. Или чудом пролетевшую мимо беду?
Растворить в нигде последние недели… Плохо ли это? Да, согласись я на поцелуй, забыла бы мучительное разочарование – оглушающую боль, но ведь не только их! Ещё счастье и пронизывающую каждый вздох радость тоже… Это…
Прикусив губу, я несколько раз вздохнула. Новая информация никак не желала укладываться в голове. Скатерть на столе красивая… Обвела ногтем вышитый цветочек.
– Я могу объяснить, – проговорила я тихо, – если хотите.
– Буду тебе благодарна, – мягко отозвалась вампирша.
Её лица я не видела, но доброжелательные интонации подбодрили. Есть надежда, что не оскорблю своими выводами.
– Понимаете, – сглотнув, я сжала в ладони ложечку. – Иногда воспоминания приносят невыносимую боль, и да, хочется забыть всё и всех, лишь бы снова научиться дышать, не вздрагивая с каждым ударом разбитого сердца. Порой и вовсе… не хочется уже ничего, даже жить…
Под столом, жалобно заскулив, Нарт упёрся лбом в мою коленку. Я опустила похолодевшую руку, успокаивая собаку. В ладонь уткнулся мокрый нос, да там и остался. Тёплый… Поднимая взгляд на собеседницу, я уже улыбалась. Чуть кривовато, правда, рассеянно и грустно, но улыбалась.
– И всё равно, я не хотела бы забыть даже то, что причиняет такую боль.
– Почему? – с искренним участием и непониманием спросила.
– Это… подло, – пожала я плечами. – По отношению к себе, к тем, кто рядом… к судьбе, в конце концов. Добровольно забыть часть себя – это предательство. Сами подумайте: если тебе выпало пережить что-то, разве можно отказываться от этого? Так не бывает, чтобы только хорошее. К тому же, если не будет горя и тоски, счастья и радости тоже не оценить. Наверное, я не хотела бы забыть ни мгновения своей жизни. Одни – счастье и смысл жить дальше. Другие – опыт и указание, «как» жить.
– Мне этого не понять, – вздохнула вампирша. – Я бы с радостью забыла мучения последних лет. Это страшно – видеть, как мучается любимый, глядя на твои морщины. Майлс винил себя и сжимал кулаки каждый раз, когда я стонала от боли в спине или суставах, но ничего не мог поделать.
– Это в прошлом, пусть там и остаётся, – я потянулась через стол и погладила Онель по руке. – Но подумай: забыв об этом, не вспомнишь и о том, как сильно он тебя любил даже старухой. Забудешь, как много значила для него ты сама. Не внешность, не красота тела, а именно ты. Его тревогу за тебя, заботу, участие. Оно того стоит?
Женщина долго молчала, вглядываясь в мои глаза. У меня уже рука затекла, но убирать её, прерывая касание, сейчас казалось неправильным.
– Пожалуй… нет, – Онель печально улыбнулась и добавила задумчиво: – Никогда бы не подумала, что мою жизнь изменит юная человеческая девушка! Да ещё и найдёт слова, чтобы объяснить мне же нечто важное. Тебе сколько лет, Таша?
– Девятнадцать, – я улыбнулась, припомнив реакцию друзей на подобный ответ. Под столом нервно вздрогнул Нарт. Блохи у него, что ли?
– По человеческим меркам это уже не детство, – к моему счастью не впала в истерику собеседница – Хотя для Хранительницы это совсем ничего.
– Ну, да, – согласилась, поглаживая окаменевшего пса по голове, – Я вообще на Шайдаре всего несколько недель.
– Хм… а до того где жила?
– На Земле. Это другой мир, техногенный.
– Таша, ты вернёшься туда? – женщина нахмурилась, а очередная блоха заставила прислонившуюся к моим ногам псину вздрогнуть и замереть. Странные какие-то блохи, с парализующим эффектом.
– Нет, – честно ответила я и поразилась удовлетворению, звучащему в собственном голосе. – Назад дороги нет, да и не хочу я возвращаться. Мне слишком дорог Шайдар, не говоря о некоторых его обитателях. Но у меня есть вопрос.
– Какой же?
Мне показалось, Онель обрадовалась ответу, даже несколько чересчур. Зато псина отмерла и выдохнула аж с присвистом. Надо будет мыла от блох у вампирши выпросить, а то таким макаром Нарт задолбается не дышать.
– Слушай, – задумчиво почесав за лохматым ухом протянула я, прикидывая, грозит ли мне подцепить мелких паразитов от собачки, льнувшей ко мне, как лейкопластырь. – А на Шайдаре блохи людей кусают?
– Что?! Н-нет… – опешила Онель.
– Вот и слава Богу! Но это так, между делом. Скажи, а если вы питаетесь энергией воспоминаний, причём тут кровь? Я совсем запуталась.
Собеседница сморгнула удивление, и откровенно смутилась:
– Видишь ли… кровь несёт отпечаток личности. Она – сосредоточие всего: памяти, чувств, особенностей души и тела. Когда двое… хм… хотят поближе узнать друг друга, они…
– Разговаривают? – хмурясь от недоброго предчувствия, предположила я, когда женщина стушевалась и замолчала, внимательно разглядывая меня.
– Это тоже, – рассеянно кивнула она и совершенно не в тему добавила: – Имей ввиду, я была бы действительно рада такой невестке, как ты. Уверена, и Майлс тоже.
– Эм… а при чём тут…
Я сбилась и вытаращилась на вампиршу в некотором ужасе. Кажется, до меня начало доходить! Если учесть прежние непонятки и вот этот намёк… Ой, я ду-у-у-ура…
– Эм… Простите, пожалуйста, но… Надеюсь, я не пообещала Лею выйти за него замуж? – тонким до писка голосом выдавила я, чувствуя, как дрожат губы и стремительно наливаются краской щёки.
– Насколько я поняла из рассказов ребят, которые там присутствовали, речь шла не совсем о браке, – успокоила Онель. – Хотя Лей бы не возражал. Ты ему нравишься, да и мы с отцом одобрили бы этот союз. Обычно… соитие, сопровождаемое обменом кровью, происходит после церемонии, но не редки случаи, когда молодёжь игнорирует правила и поступает наоборот…
– Вот ё-моё… – Я со стуком уронила голову на стол, ударившись лбом о столешницу. Посуда вторила стуку дубовой башки о крепкие доски, прикрытые скатертью, жалобным звяком. – Какая же я ду-у-у-ра!
– Таша?!
– Простите, – потирая ушибленный лоб, я подняла виноватый взгляд на собеседницу. – Простите меня, но я ничего такого не имела ввиду!
– Да я уже догадалась, – печально вздохнула она. – Но, может, передумаешь? Лей действительно сильный вампир, хоть и молодой. Он…
– Я и сама прекрасно вижу, какой Лей замечательный! И красивый, и милый очень, – Нарт под столом в очередной раз подвергся парализующему укусу и тихо зарычал, но чего уж. Не до блох сейчас. – Дело в другом. Видите ли, я просто не…
Тут, спасая меня от сложного объяснения с несостоявшейся свекровью, открылась дверь, и в столовую вошёл Майлс. Глава клана окинул жену восхищённым взглядом и тепло улыбнулся.
– Тёмного неба, – произнёс он приветствие, а сам глаз от жены отвести не в силах.
Счастливых таких… Нет, всё-таки нашёл в себе силы прервать бессловесное общение с любимой и посмотрел на меня:
– Таша, ты говорила вчера, компания с алым монстром – твои друзья?
– Да, – кивнула, умилённая сценой, и поздоровалась: – Темного неба!
– Я послал Керна и несколько вампиров постарше им навстречу, чтобы проводить сюда безопасными тропами, – садясь рядом, проговорил мужчина. – Они скажут, что ты ждёшь друзей здесь. Если всё пройдёт хорошо, они будут здесь не завтра вечером, как планировалось, а уже к обеду.
– Хм… надеюсь, ребята поверят, – нахмурилась я. – Но не уверена. Алька доверчивостью не страдает, а вы всё-таки вампиры…
– Керн бывает убедителен до отвращения, – хмыкнул Майлс не без гордости.
Я лишь неуверенно улыбнулась. Связаться с Алькой я пыталась уже не раз, но то ли новое тело мешало, то ли каналы связи стабилизировались не до конца. Вместо голоса Шаксус Джера слышала лишь натужное пыхтенье и какой-то шум. Может, это я пыхтела от усердия? Не знаю.
– А вообще, вы для чего зашли? – спросила я отстранённо. – Уж точно не уточнить, друзья ли мне эльфы, орк и Алька. Если бы вы не были в этом уверены, Керна в пасть Шаксус Джера точно не послали бы.
– Ты меня пугаешь, – прищурившись протянул глава клана, глядя на меня с каким-то новым интересом. Будто другими глазами увидел, ей Богу.
– Чем же? – всё ещё перебирая в голове варианты решения вставшей передо мной проблемы, рассеяно вскинула я бровь.
– Да так… Вот так посмотришь, на первый взгляд – милая девочка. Обычная хрупкая человечка, разве только бесстрашная и открытая до…
Вампир замялся, а я хмыкнула:
– До дурости?
– Вроде того, – виновато скривился Майлс, но продолжил, разведя руками: – Наивная, светлая девочка, но и только, а потом… – внимательный взгляд тёмных глаз и уверенное, – Ты ведь не так проста, как хочешь показаться.
И он не спрашивал, хотя вопросительные интонации присутствовали.
– Да я, если честно, никак не хочу «показаться». Боюсь, вы обманываетесь на мой счёт. Причём всё время, и не один вы. Сначала из-за моего нежелания строить из себя что-то крутое и «вумное», принимаете за недалёкую дурочку, а после, обнаружив наличие нескольких действующих извилин в моей голове и банальной логики в действиях, придаёте этому излишнее значение. Не стоит бросаться из в крайности в крайность. Я далеко не так умна, как мне хотелось бы, но и от слюнявой идиотки всё же далека. – Я улыбнулась и подмигнула. – По крайней мере, очень на это надеюсь! Хотя…
Супруги выслушали меня внимательно, явно принимая всерьёз каждое слово. Одно плохо: хоть смотрели задумчиво, пристально, и даже цепко, уважения в вампирских глазах лишь прибавилось. Ох, для кого я тут распиналась, спрашивается? Э-хе-хенюшки…
– С моими спутниками более-менее ясно, но вы упоминали ещё один отряд. Мне интересно, что там с дроу? – попыталась я перевести тему, в сердцах махнув рукой на попытки добиться адекватной оценки собственных интеллектуальных способностей. – Вы говорили…
– Ах, да, – словно очнувшись, тряхнул головой Майлс. – Там всё очень странно и… неоднозначно.
– В смысле? – это уже Онель встревожилась. – Большим отрядом идут? Есть причины ожидать нарушения мирного договора?
– Отряд пугающе мал, что странно и от того вдвойне опасно. Двенадцать воинов всего, но зато все из высшей знати, приближённой к правителю. Следом, но в неделе пути от них, ещё две сотни, уже не политической, а боевой элиты. Впрочем, каждый из первой дюжины таких вот политиков стоит в бою трёх рядовых дроу.
– А вампиров? – не удержалась я от вопроса.
– Если говорить про обычных бойцов, мы сильнее примерно вдвое, но касательно правителя Аторэля и его приближённых – наравне сможем сражаться лишь я, Керн и Лей. Остальные послабее будут. Впрочем, после вчерашней истории с колодцем клан ослаблен. Для восстановления резервов нужно некоторое время, хотя ты вчера нас силой щедро одарила.
– Тогда почему «ослаблен»? – нахмурилась я.
– Мало просто влить магию в тело. Чтобы ей управлять, она должна усвоиться, как пища. Именно поэтому для нас сейчас очень опасно любое столкновение с дроу лоб в лоб.
– А зачем им вообще на вас нападать, раз вы такие белые и пушистые? Крови не пьёте, а воспоминания… – я пожала плечами, несколько озадаченная снисходительной улыбкой вампира. – Ведь воспоминания явно не стоят полноценной войны. Тем более к вам, как я поняла, порой приходят добровольно, то есть вы ещё и полезны.
