Текст книги "У каждого свой путь(СИ).Тетралогия"

Автор книги: Любовь Рябикина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 84 страниц) [доступный отрывок для чтения: 30 страниц]

Идрисов в это время находился на половине пути. Он уже раза четыре отдыхал, хотя торопился изо всех сил. Ноги дрожали, в глазах временами вспыхивали красные всполохи и он боялся только одного: упадет и пленник, не смотря на связанные руки, задушит. Тогда Искандеру не удастся напасть неожиданно. Жара спала и стало легче идти. Поняв, что все равно не успеет дойти даже до полуночи, майор решил остановиться на более длительный отдых, чтобы отдохнуть получше и скопить силы на дальнейший путь.

Ночная тьма была такой, что протяни руку и не увидишь пальцев. В тишине время от времени раздавались шорохи, доносившиеся из пустыни. Там начинали просыпаться ночные обитатели. Временами доносился резкий крик какой-то птицы. Марина сменила марлевую маску на черную. Сняла очки и замазала кожу у глаз специальной пастой. Аккуратно прокралась между двух расставленных постов к стене приземистого строения. Посреди площадки горели три небольших костра. Их отсвет падал на две стены, мимо которых ей следовало пробраться. Времени пережидать не было.

Степанова решила рискнуть. Собралась перебежать через площадь и вдруг одной рукой наткнулась на лестницу. Моментально взобралась наверх и продолжила движение по плоской крыше. Одному из часовых послышался легкий шорох и он начал взбираться по лестнице. Марина расслышала треск зацепившейся за перекладину одежды и распласталась в крошечной впадине на крыше, выхватив нож из-за пояса. Голова в чалме появилась над крышей, в свете костра ее было прекрасно видно. Афганец вглядывался минуты три, потом, видимо решив, что ему показалось, начал спускаться вниз. Женщина облегченно выдохнула сдерживаемый в груди воздух. Вскочила на ноги и двинулась дальше.

Здания стояли в полутора метрах друг от друга. Ей не составило большого труда перескочить на угол следующей крыши. Только тут заметила, чего избежала. У среднего здания, возле центрального входа, в глубокой тени стояло двое часовых. Они не шевелились. Именно здесь, по сведениям полученным от Идрисова и пленника, жили американцы. Если бы двигалась по земле, неминуемо наткнулась на них. Вверх они, на ее счастье не смотрели.

Марина задумалась, улегшись на крыше и поглядывая вниз. Затем переползла на другую сторону крыши и посмотрела вниз. Окно-бойница оказалось под самой крышей и так заманчиво было бы швырнуть внутрь парочку гранат, но она понимала, в этом случае пленников спасти не удастся. Прислушалась – внутри все спали. Около получаса наблюдала за часовыми, засекая время движения. Эта группа моджахедов оказалась более организованной и дисциплинированной: часовые добросовестно бродили, но с каждым разом проходили все меньший участок пути.

Еще минут через сорок часовые присели у стен, зажав оружие между коленей. Степанова свесилась с крыши возле бойницы: окно было распахнуто настежь, ни один часовой не мог видеть ее. Она заглянула внутрь темного помещения и с удивлением обнаружила там настоящий камин. Угли в нем еще были красными и немного освещали помещение.

Женщина стащила шнурованные сапоги, спустила ноги и встала на край бойницы. С трудом удерживаясь за крышу пальцами, рискуя каждую секунду сорваться, скользнула ногами вперед, стараясь не задеть створку. Окно оказалось узким и не удобным. Она с трудом села на подоконнике и забрала свое имущество с крыши. С занятыми руками влезать в помещение было страшно неудобно. Каждый миг она боялась, что наступит на что-то внизу и раздастся страшный грохот. Но минута шла за минутой, а вокруг все еще стояла тишина.

Ноги коснулись какой-то ровной поверхности. Она осторожно ощупала подошвами это “что-то”. Встала и наконец-то выдернула голову из окна. Быстро оглядела то, что под ногами. Она стояла на столе, а в миллиметре от пальцев ее левой ноги стоял фужер на высокой ножке. Маринка похолодела: слети эта стекляшка вниз и звон мог бы разбудить всех. Она наклонилась, поставила сапоги, взяла фужер в руку и совершенно бесшумно спрыгнула со стола. В комнате никого не было. Зато дверь в соседнее помещение была открыта. Оттуда разливался неяркий свет, доносился храп и сопение.

Степанова поставила бокал на стол и обулась, усевшись на холодном полу. Снова вытащила из рюкзака и повесила автомат на шею, навинтив на короткий ствол глушитель. Подготовила ножи. Быстро заглянула из-за косяка в соседнюю комнату. Посреди комнаты на столе стояла металлическая плошка с горевшим фитилем, этакий своеобразный ночник. Мимолетного взгляда хватило, чтобы заметить – все шесть иностранцев спали на нарах. В комнате окна не было. Причем спали так спокойно, уверенные в том, что их охраняют, что она просто диву далась.

Женщина села на пол и задумалась: производить шум раньше времени не хотелось, убивать европейцев она не собиралась. Но шесть обученных инструкторов, это было слишком круто для нее. Необходимо было что-то придумать. Она оглядела комнату, все оружие было сложено здесь. На всякий случай осторожно проникла во второе помещение и осмотрела все там, оружия не было видно. И тут ее глаза разглядели в полумраке рацию.

Марина прихватила ее с собой. Поставила рацию в угол и начала медленно прикрывать дверь, боясь, что она скрипнет. Но нет, Бог миловал. Щепетильные иностранцы тщательно смазали машинным маслом петли. Приблизившись к тлеющим углям и слегка раздув их, нашла в собственной аптечке то, что искала. Ухмыльнулась. Достала из рюкзака веревку и отрезав от нее шесть полутораметровых кусков, быстро смастерила на концах каждого по две затягивающиеся петли.

Заткнув нос под маской кусками ваты и надев очки, она вскрыла ампулу с нашатырем. Вылила едкую жидкость на ватный тампон и на цыпочках вошла в комнату к спящим иностранцам. Первый мужчина судорожно вздохнул, задергал руками и задохнулся. Она тут же убрала тампон и одним движением стянула ему кисти рук и ноги вместе. Теперь он сидел, пригнувшись к коленям грудью. Дождалась, когда вздохнет и заткнула рот лежавшей в изголовье чалмой. Точно так же поступила и с остальными. Никто не успел проснуться. Слышалось лишь тяжелое дыхание.

Марина облегченно вздохнула и посмотрела на плененных инструкторов. Бросила едко пахнущий тампон в угол и накинула на него три одеяла сверху. Затем открыла дверь в другую комнату, чтобы немного проветрить помещение. Из ее глаз текли слезы. Иностранцы тоже ревели и хлюпали носами. Вскоре едкий запах испарился и она вытащила тампоны из носа. Протерла очки и забила их в карман. Вошла в комнату и вновь прикрыла дверь за собой. Вполголоса сказала:

– Я знаю, что вы по-русски все говорите. Слушайте внимательно, я пришел за пленными и без них не уйду. Если сделаете так, как скажу, останетесь живы, а нет – мне терять нечего, кроме жизни. Но прежде прихвачу вас с собой на тот свет. Ясно? – Трое кивнули. Остальные просто слушали. Марина продолжила: – В таком случае, один из вас должен потребовать привести всех пленников для ночного допроса. Говорить будете на фарси, пушту или по-английски. Обманывать не советую, языки мне знакомы. Кто старший в группе?

Худой, невысокий мужчина на вторых нарах замычал. Она направилась к нему, достала нож и демонстративно покачала им перед носом пленника. Очень спокойно сообщила:

– Если закричите, я вас зарежу.

Выдернула кляп. Тот несколько раз вздохнул и по-русски выдохнул вполголоса:

– Господи, чем вы нас так?!? В легких тяжело и все горит!

– Запах едкого натра не знаком американскому инструктору? Да в жизни не поверю! Итак, я вас сейчас развяжу, но посмеете дернуться – пожалеете, что родились на свет! Кстати, назовитесь…

Американец неохотно проворчал:

– Джейсон Кларк.

– Каратист! Обойдешься! – Она мгновенно заткнула рот американца и прошипела: – Попытка обмануть! Кто из вас мистер Мюррей? Хотите еще понюхать нашатыря? Сейчас я ваши документики вытрясу!

Принялась ощупывать куртки. Вытаскивала документы и преспокойно просматривала их. Тут же складывала в карман. Наконец остановилась возле плотного крепыша:

– А вот и мистер Джон Мюррей. Согласны вызвать пленных сюда или нет? – Тот кивнул. Марина вытащила кляп: – Вы слышали, что я говорил Кларку? Так вот, одно движение сбежать или выдать меня и вы будете говорить с Господом. Я прекрасно кидаю ножи. Пленники должны быть здесь через пять минут. Все пятеро. Ясно?

Перерезала веревки и сделала два шага назад. Американец повернулся:

– Афганцы мне не поверят.

– Так сделайте так, чтобы поверили! Скажите, что решили сменить тактику и теперь станете мешать русским спокойно спать по ночам.

– Хорошо.

Мюррей одел брюки и туфли. Вышел в первую комнату, дверь осталась открытой. Степанова спряталась за ней с парой ножей в руках. Американец громко крикнул:

– Фархад! – На зов мгновенно явился один из охранников. Джон скрестил руки на груди, словно в раздумье, а затем скомандовал на фарси: – Приведи всех пятерых пленников. Меняем способ убеждения! Русские больше не будут спать по ночам и днем тоже. Так они быстрее станут сговорчивыми.

Охранник кивнул:

– Да, сагиб!

Скрылся за дверью. Мюррей обернулся к Марине:

– Сейчас ваших друзей приведут, но как вы уйдете отсюда? У Хайруллы много людей и уйти он вам так просто не позволит, даже если вы всех нас убьете.

– Мистер Мюрей, вы прекрасно сыграли роль и я бы не хотел вас убивать. Если вы сделаете все так, как надо, останетесь живы. Как только ребят приведут, прогоните охранника. Пусть продолжает охранять снаружи. Пленников я обязательно уведу и плевать мне на Хайруллу вместе с его отрядом!

– Вы гарантируете нам жизнь?

– Все зависит только от вас.

– Я понял. – Охранники привели пленников и встали у двери, ожидая дальнейших распоряжений. Мюррей сделал вид, что разглядывает пленников, потом скомандовал охране: – Возвращайтесь на пост.

Афганцы ничего не заподозрили и спокойно вышли. Степанова тихо скомандовала:

– Мистер Мюррей, отойдите к стене. Ребята, я русский! Подойдите, я перережу веревки… – Она быстро чиркнула ножом по веревкам первого парня и вручила ему нож: – Перережь у остальных. Мне еще и за этой сворой следить надо. – Когда все пленники освободились и вооружились, Марина попросила: – Парни, четверо последите за этими господами. Один к двери, а я пока по рации наши вертушки вызову. Закройтесь в той комнате, им не стоит слышать того, что я стану говорить.

Мюррея втолкнули в комнату к остальным и дверь закрылась. Степанова легко настроила рацию на нужную волну:

– Альфа, Альфа! Искандер вызывает Альфу! Искандер вызывает Альфу!

Наконец послышался далекий голос:

– Искандер, слышу тебя! Докладывай…

– Срочно пришлите вертушки на пеленг моей рации. Я в оазисе! Пятеро пленных со мной, но уйти нет возможности, они истощены. Банда Хайруллы насчитывает более сотни человек. Мною взяты в плен шесть инструкторов из Америки, ФРГ и Англии. Пришлите вертушки на пеленг. Они должны приземлиться после обстрела. Просьба не стрелять по среднему зданию. По среднему зданию не стрелять, мы внутри. Как понял, Альфа?

– Понял тебя, Искандер, понял! Держись! Вертушки будут к утру!

– Есть держаться!

Связь прервалась.

Полковник Бредин пронесся по коридору в кабинет Зосимова. Адъютант, молодцеватый надменный подполковник, быстро доложил о его прибытии и вышел:

– Проходите!

Евгений Владиславович шагнул сквозь двойные дубовые двери. Генерал сидел за столом, вопросительно глядя на него. Полковник сделал пару шагов и остановился, вскинув руку к козырьку:

– Товарищ генерал-майор, Искандер вышел на связь пару минут назад. Он нашел оазис и освободил пленных. Захватил шесть иностранных инструкторов. Теперь просит прислать вертушки.

Зосимов вздохнул и встал, в удивлении качая головой:

– Шустрый этот ваш Искандер! Свяжитесь с ближайшей к нему частью, пусть высылают вертолеты. Дело обещает быть громким, раз в наши руки инструктора иностранные попадут. Теперь америкашкам не отвертеться! Постоянно трубят “подданных США в Афганистане нет”. Действуйте, полковник! У вас с этой минуты не ограниченные полномочия. Все решения принимайте сами и немедленно. Каждый раз обращаться ко мне не обязательно. Лишь бы приказы шли на пользу нашего общего дела…

В Лэнгли, закрывшись в кабинете, разговаривали два американских полковника. Беседа носила неофициальный характер и они даже позволили себе выпить виски. Два, почти опустошенных, высоких стакана стояли на журнальном столике. Откинувшись в удобных креслах и закурив, оба какое-то время молчали, ожидая, когда алкоголь начнет действовать. Ни тот ни другой никак не решались начать разговор.

До обоих полковников уже дошли сведения о захвате в афганской пустыне Регистан шести американских инструкторов. Все шестеро прошли обучение в разведывательной школе ЦРУ и считались крупными специалистами по диверсиям. За их безопасность отвечал бен Ладен. И вот, такой облом…

Уже через полчаса после захвата, американцы узнали об этом от обескураженного Усамы. Он не успел отправить на помощь американцам еще один отряд моджахедов, зато сообщил о нападении на базовый лагерь в “Оазисе”. Именно так на картах был отмечен крошечный зеленый островок посреди пустыни, где американские инструктора наладили обучение диверсантов. Наконец один из полковников по фамилии Уилсон, худой и тощий, словно жердь, прервал затянувшееся молчание:

– Что будем делать, Гарольд? Если Мюррей расколется, а он это сделает, нахождение в Афганистане американских подданных уже не удастся скрыть.

Второй полковник, тучный, с круглым лоснящимся от пота лицом и светло-голубыми водянистыми глазами, посасывая сигаретку, спокойно и как-то лениво ответил:

– Ну, что делать? То, что и всегда: новоявленному шейху морду набить, от инструкторов откреститься! Мы их не посылали. Они отправились туда по собственной воле. Америка тут не при чем. Прежде всего интересы страны.

– Как быть с теми, кто готовится к отправке туда? Через этого шейха…

Гарольд усмехнулся толстыми, навыворот, губами:

– Да пусть летят! Надеюсь, они избегут участи Мюррея и остальных. Меня больше интересует другое: в последнее время шейх Усама бен Ладен становится все более агрессивным по отношению к нам…

– Со своими обязанностями, во всяком случае, он справлялся до сегодняшнего дня. Агентура, внедренная в новое правительство Афганистана с его помощью, работает успешно и мы получаем достоверные сведения о каждом шаге русских. Что будем дальше делать с шейхом, посмотрим…

Марина так и оставила рацию включенной, лишь прикрыла ее легкой тканью, найденной в спальне иностранцев. Обернулась к парню, стоявшему у двери:

– Кто из вас находится в лучшем состоянии, чем остальные?

– Только я. Лейтенант Иван Рубцов. Десантник. Рязанское десантное закончил год назад. Я моложе остальных и пробыл здесь меньше всех. Силенки еще кое-какие остались. Опыта нахождения в Афгане у меня тоже меньше всех, в первом же рейде попал в плен. Самым опытным у нас майор Идрисов был…

– Вот что, Ваня, пока темно, надо на крышу выбираться. Утром вертушки прилетят и духи к нам полезут. С крыши оборону держать легче.

– Как вы нас нашли?

– Майора Идрисова встретил.

Лейтенант аж подскочил:

– Он жив? Как он? Где вы его видели?

– Вероятно сюда идет. Мне надо его провести в оазис.

Лейтенант выпалил громким шепотом:

– Вы с ума сошли! Вокруг одни духи!

– Отставить, лейтенант! Я же пришел сюда… Надо познакомиться с остальными. Оставайтесь здесь и постарайтесь не стрелять, даже если эти явятся.

Вошла во вторую комнату:

– Меня зовут Искандер. Мистера Мюррея лучше связать, хлопот меньше. Держите…

Бросила им веревку. Седой великан рядом с ней представился:

– Полковник Жигаев, нахожусь в плену уже четыре месяца. Взяли раненым. Это майоры Торба и Цахидзе, а тот коренастый паренек ефрейтор Горев.

Солдат обернулся и Маринка едва не вскрикнула: это был ее приятель Витек. Только в его висках уже белела седина. Он исхудал и выглядел лет на десять старше, чем был на самом деле. Сидел мрачно уставившись в стенку и ни на что не реагировал. Она спросила:

– Остальные давно здесь?

– Климент Торба три месяца, Георгий Цахидзе без недели три, а Витя два с половиной сидит. Он дружка своего похоронил сутки назад, потому и хмурый. Как выбираться будем? Нам не уйти, напрасно ты пришел, Искандер. Я ведь слышал о тебе не раз.

– Вот об этом я и хотел бы поговорить. Выйдем, остальным потом скажете…

Полковник послушался ее совета, так как знал, что сейчас больше информации у этого странного парня в маске, нежели у них. В пять минут женщина объяснила ему свой план. Жигаев вернулся к остальным с загоревшейся в душе надеждой. Марина собрала все со столика у окна, взобралась на него и выглянула наружу. Часовых нигде не было видно. Она вернулась в комнату и прошипела:

– Иван, оружие подавай…

Рубцов протягивал ей автоматы и гранаты, а она аккуратно складывала все вооружение на крыше. Выбралась наружу, подтянувшись вылезла на крышу и помахала рукой, приглашая лейтенанта за собой. Немного помогла ему. Прошипела в ухо:

– Лежи здесь и не высовывайся, я за Идрисовым сгоняю.

– А если не вернешься?

– Тогда ждите вертушки. Тебе единственное задание, не подпустить духов к двери. Стены толстенные выдержат. Мужики в маленькой комнате сидеть будут. Но я вернусь, вот увидишь…

Она не стала рисковать и спрыгнула с крыши с другой стороны. Бросилась в сторону барханов. С востока небо на горизонте уже начало светлеть. На майора Идрисова она наткнулась через пятнадцать минут. Прошла бы мимо, если бы не звук борьбы. Несчастный майор все-таки не выдержал и задремал, пленник кинулся на него, но душить скрученными сзади руками было проблематично и сделать это быстро не получилось. Маринка подоспела вовремя. Обрушила приклад автомата на голову душмана и столкнула обмякшее тело с обессилевшего майора. Анатолий еле отдышался. Держась за горло, прохрипел:

– Искандер, как же ты вовремя появился! Я задремал, а он накинулся. Еще бы чуть-чуть и все…

Марина забрала у него оружие и сумку:

– Идемте и быстро. Ребята ждут нас, небо уже светлеет. Соберите все силы и бежим, отдышитесь там, если доберемся живыми.

– С этим, что делать?

Маринка ни слова не ответила. Быстрехонько спеленала афганца по рукам и ногам веревкой и заткнула ему рот концом чалмы. Схватив Идрисова за руку, потащила за собой. Они проскочили между задремавших постов и умудрились по лестнице взобраться на первое здание. Марина легко перескочила расстояние между бараками, но Идрисов не допрыгнул и повис на руках, шаркая ногами по стене. Марина успела схватить его за руки, подбежавший лейтенант помог и они втащили майора наверх за секунду до того, как услышавшие шум охранники выбежали из-за угла. Все трое на крыше затихли.

Внизу раздавались тревожные голоса. Женщина одним перекатом добралась до своего рюкзака и вытащила винтовку. Лежа на спине, в темноте, она собрала ее за двадцать секунд и навинтила пламегаситель. Вернулась к офицерам и еле слышно шепнула:

– Оба доберитесь до бугра на крыше и прячьтесь за него. Головами в разные стороны. У вас пять секунд…

Мужики не стали спорить и пригнувшись, бросились к укрытию. Марина распласталась на крыше. На соседней крыше появился вначале один, а потом еще трое духов. Они шагали по крыше, изредка подходили к краю и смотрели вниз. Раскинувшуюся на соседней крыше фигуру они пока не видели, но женщина чувствовала, это не надолго и они вот вот ее обнаружат. Поймала в прицел первого и нажала на курок. Чуть слышное:

– Пфф-фф-ф!

Чпоканье пули о тело до нее донеслось вместе с падением афганца. Загремела о пересохшую глиняную крышу винтовка. Остальные не сразу взяли в толк, что это было. Упало еще двое, последний грохнулся на крышу и открыл огонь из автомата, что-то истошно крича. Итак, они были обнаружены.

Марина знала, что у них есть пара минут, пока не всполошился весь отряд. Она убила духа на крыше и перескочила на соседнее здание. Кто-то стрелял по ней. Пули с чуть слышным свистом проносились совсем рядом, но пока Бог миловал. Наклонившись над окном-бойницей, швырнула внутрь пару гранат и вернулась на среднее здание. Сзади раздавались стоны и крики. Из дверей повалил дым. С удивлением увидела, как с третьего здания перескочил лейтенант – с той стороны тоже неслись вопли душманов. Рубцов по примеру Искандера “угостил” бывших мучителей гранатами. Внизу их здания послышалась коротенькая очередь. Маринка подползла к краю крыши и свесилась к окну. Не скрываясь, крикнула:

– Как там у вас?

– Сторожей убрали, они к нам кинулись.

– Примите майора Идрисова… – Обернулась и потребовала у Анатолия: – Давай внутрь! Мы тут с лейтенантом разберемся, а ты нам только мешать будешь. Там отдышишься, все равно не помощник. Ваня, помоги ему, я прикрою!

Майор не стал спорить. С помощью лейтенанта, начал спускаться вниз. Его приняли на руки товарищи и втащили внутрь. Степанова в это время коротенькими очередями не подпускала моджахедов к дверям среднего здания. На ровной площадке укрыться было негде и внизу лежало уже пять трупов. Двое духов надрывно стонали посреди двора. Рубцов упал рядом. Она вдруг заметила ствол гранатомета, схватила рюкзак и гаркнула:

– Лейтенант, прыгай!

Упали с более чем трехметровой высоты напротив двери в среднее здание. Краем глаза Марина заметила два трупа у стены. В спину ударила взрывная волна, но все осколки просвистели над головой. Дверь за спинами распахнулась и голос полковника Жигаева проорал:

– Сюда, быстро!

На долю секунды моджахеды растерялись и две пригнувшиеся фигуры успели нырнуть в темноту здания. Дверь захлопнулась и по ней ударила запоздалая очередь, разбивая доски в щепу. Маринка покрутила головой, в черепе звенело от близкого взрыва:

– Мы в ловушке. Если вертушки через полчаса не прилетят, будет братская могила.

Голос Витьки произнес слева:

– Не совсем. Здесь есть две бойницы под коврами, я обнаружил. Узкие правда, всего в один кирпич, но отстреливаться очень удобно. Вся площадка, как на ладони.

Степанова обрадовалась:

– Вот это дело! Молодец, ефрейтор! Значит, повоюем! Следите за окном.

Цахидзе неожиданно крикнул от стены:

– Ползут!

Женщина метнулась к освобожденной бойнице. Заметила, что европейцы все валяются в углу комнаты без окон. Георгий без слов отскочил в сторону, едва она приблизилась. Короткий автомат выплюнул такую же короткую очередь в три патрона. Из второй бойницы в соседней комнате бил Климент Торба. Рубцов взял под наблюдение окно-бойницу. Горев и Жигаев с автоматами замерли, прижавшись к каменным косякам у двери. Духи отошли. Степанова заметила как несколько бородатых метнулось за здания и крикнула:

– Иван, быстро забей окно камнями с этих бойниц! Забивай плоскостью, чтоб больших щелей не было, но чтоб снаружи их не видно было.

Полковник с ефрейтором среагировали и подтащили первый из двух камней. Едва успели соорудить заслон, как снаружи в камень что-то ударилось. Тут же под окном разорвалась граната, а вслед за взрывом раздались вопли и проклятия моджахедов. По стене простучали осколки. Рубцов побелел и судорожно втолкнул в проем вторую плиту. Обернулся:

– Успели…

– Забивайте щели кошмами и чем найдете, чтоб камни плотно застряли! Они попытаются их выбить. Держите камни! – Вновь обернулась к своей бойнице. Снаружи наступила тишина. Степанова заговорила на фарси: – Хайрулла! Ты меня слышишь? Ответь, Хайрулла!

Главарь отозвался минуты через полторы:

– Слышу, неверный! Что ты хочешь?

– У нас находятся твои американские инструкторы. Может, поговорим?

– Они дураки, что попали в плен. Пусть выкручиваются сами!

– Тебе не кажется, что хозяева будут недовольны, если ты их потеряешь? Тебе перестанут доверять и давать деньги на оружие. Подумай!

Степанова тянула время, затеяв эти бессмысленные переговоры, но во время разговора, во всяком случае, в атаку не ходят. Это было на руку осажденным. Полковник Жигаев прошептал:

– Эх, заставить бы его поболтать подольше, глядишь, продержались бы!..

С афганской стороны довольно долго молчали. Хайрулла сидел на корточках, укрывшись за низеньким каменным дувалом, раздумывая над словами русского. Напоминание о деньгах заставило его задуматься. Этот неверный был прав. Бандит насупил брови и погладил бороду, пытаясь найти решение. В последнее время Хайрулла во всем следовал советам заокеанских стратегов. Множество нападений было проведено блестяще. Главарь радовался богатой добыче, пачкам хрустящих долларов за каждую такую “операцию” и своей неуязвимости. И вот теперь, если эти шесть неверных погибнут, он может лишиться поддержки из-за рубежа. Хайрулла поморщился: в голову ничего путного не приходило. Он крикнул:

– Неверный, что ты хочешь в обмен на их жизни?

Степанова подумала:

– Давай встретимся в центре площадки и поговорим, как мужчины. Не годится кричать через всю площадь, а то я уже голос сорвал. Один на один, без оружия. Если с твоей стороны раздастся хоть один выстрел – пленники будут убиты.

Хайрулла подумал и согласился:

– Согласен! – Обернулся к своим людям, снимая с себя пояс с кинжалом и пистолетом, патронташ, винтовку и автомат. Маленький нож он все же спрятал в карман: – Я иду на встречу с русским. Держите его на мушке, но не стрелять. Если сагибов убьют, нам больше денег не дадут. А без денег нам никто не продаст оружия. Мы успеем убить кяфира позже. Он наверняка начнет выторговывать свою жизнь и возможность уйти…

Марина посмотрела на офицеров:

– Вот что, мужики, я на встречу с Хайруллой. Вам наблюдать, никакой стрельбы. Как только увидите, что я встал, готовность номер один. Дверь открыть не забудьте. Мне наверняка бежать придется…

Жигаев предложил:

– Я все же старше по званию, да и прожил явно побольше вашего…

– Вы не знаете фарси.

Офицер вздохнул:

– Это верно! Иди, Искандер и возвращайся.

Марина пошла к двери, сложив все свое оружие, кроме метательных ножей в рукавах. Обернулась:

– Полковник, скоро винты прилетят. Если что, держитесь! Сейчас пусть лучшие стрелки встанут у бойниц, они могут понадобиться, чтоб прикрыть мой отход.

Твердо шагнула за порог. Дверь за спиной сразу закрылась. Хайрулла шагнул с другой стороны площади. Они встретились на средине. Афганец с полминуты разглядывал маску на лице русского. Затем с достоинством опустился на корточки. Марина опустилась напротив, по-афгански сложив ноги. Обратила внимание на рассвет. Край солнца вот-вот должен был выглянуть из-за покрасневшего горизонта. Начал задувать “афганец”. Пока он был еще слаб, но через пару часов обещал набрать силу. Она с минуту разглядывала главаря, а затем решила начать переговоры:

– Хайрулла, у тебя в плену находились наши люди. Если ты дашь нам возможность уйти, я оставлю инструкторов жить. Конечно, до ближайшего населенного пункта, в целях безопасности, они нас проводят, но за полкилометра до нашей базы я их освобожу. Думаю, такой вариант для тебя будет лучше, чем остаться без финансирования. Мне нужны лошади, чтоб увезти ребят, припасы на дорогу, вода и оружие. В твоем сопровождении мы не нуждаемся. Надеюсь, ты понял меня, Хайрулла?

– Я все понял. Но дело в том, что лошадей в моем отряде осталось всего три. Правда, хорошие кони, сильные, могут даже по два человека нести…

– Это не разговор! Мне нужны лошади не только для перевозки людей, но и для перевозки припасов…

Из-за края горизонта появились пара точек. Легкий гул донесся до ушей. Хайрулла резко обернулся, а затем, с перекошенным лицом повернулся к женщине:

– Ты обманул меня, неверный! Ты вызвал вертолеты! Получай!..

Степанова легко отскочила от занесенного ножа, кувыркнувшись через голову. Сгребла главаря за руку и швырнула через себя. Широкие одежды взлетели вверх, словно расправляющиеся крылья и Хайрулла больно брякнулся на твердую землю, получив при этом еще и кулаком в бок. Марина, не долго думая, укрылась за его телом от зазвучавших выстрелов. Приставив метательный нож к горлу бандита, гаркнула:

– Вставай! Ты идешь со мной!

Прикрываясь Хайруллой словно щитом, она поволокла очумевшего мужика к двери в среднее здание. Афганцы растерялись, никто из них даже представить себе не мог, что их главарь попадет в плен так глупо. Они считали его сильным, а сейчас худощавый невысокий шурави легко справился с ним. Было над чем подумать. Начавшаяся стрельба прекратилась и это дало Марине возможность добежать до двери, которая мгновенно распахнулась и сразу закрылась за ее спиной.

Еще не опомнившегося Хайруллу связали и швырнули к остальным пленникам. Земля начала содрогаться от разрывов. Это прилетевшие вертолеты громили бандитскую базу. Несколько взрывов раздалось рядом со стенами среднего корпуса. Каменный пол ощутимо задрожал под ногами, с потолка посыпалась легкая пыль.

Полковник Жигаев скомандовал:

– Всем сосредоточиться возле стен рядом с дверью! Пленных перетащить тоже туда.

Страшный взрыв прогремел слева. Земля содрогнулась и часть стены в их строении рухнула, к счастью никого не задев, зато густо обсыпав каменной пылью. Пролом оказался огромным. Степанова потрясла головой, так как оглохла от грохота и гаркнула во весь голос:

– Все к пролому!

И откуда только силы взялись? Исхудавшие люди похватали пленников за шкирку и таском подтащили к бреши в несколько секунд. Марина что-то сказала полковнику, а сама вместе с лейтенантом Рубцовым, с автоматами наперевес, выскочили наружу. Сделали они это вовремя: духи молча неслись к среднему зданию, сообразив, что вертолеты стараются не стрелять по нему. Две длинных очереди заставили их заметаться по площади.

Вертолеты заходили на новый разворот. Укрытия не было. Обоим пришлось вернуться за разбитую стену. Пули выбивали в камнях маленькие воронки. Крошечные осколки камня отскакивали в стороны. Правая щека Ивана кровоточила от такого “попадания”, да и дела Марины были ничуть не лучше. От многочисленных порезов горело все лицо. Спасало то, что она находилась в маске и окружающим не видно ее ранений. Женщина чувствовала, как ткань липнет к ранам. Даже по очкам царапнуло, но к счастью не разбило пластик.

Со всех сторон звучали крики на фарси. Степанова посмотрела наверх и в два приема выскочила по обрушенной стене на крышу: обзор был превосходный. Рубцов кинулся за ней и получил пулю в плечо. Скатился вниз на руки друзей. Торба не долго думая, содрал чалму с главаря, размотал ее и разорвав ткань пополам, перетянул рану товарища. Гладко выбритая голова Хайруллы светилась в темноте синеватой макушкой.

Степанова, распластавшись на крыше, не давала духам возможности подобраться к двери. Короткими прицельными очередями отгоняла за пределы площади. Ровная площадка превратилась в полигон после артстрельб. Тут и там зияли воронки. У каменного колодца рухнула одна из стенок, придавив своей массой прятавшегося духа, тот до сих пор дергался, стараясь выдернуть зажатые ноги и кричал не переставая, временами перекрывая шум боя.