Текст книги "У каждого свой путь(СИ).Тетралогия"

Автор книги: Любовь Рябикина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 84 страниц) [доступный отрывок для чтения: 30 страниц]

Неожиданно из третьей пещеры выбрался здоровенный тип с повязкой на глазу. Из второй пещеры вышел еще один. Они заговорили между собой. Марина замерла, распластавшись всего в каком-то десятке метров. Но афганцы в ее сторону даже не повернулись. Поговорив, снова разошлись по пещерам. Степанова пожалела, что не знает языка и вновь начала спускаться. Возле входа в первую пещеру лежало множество камней. Укрываясь за ними, она ползком проникла в темноту.

Медленно встала. Сняла очки и спрятала их в карман на груди. Шла очень долго, касаясь руками левой стороны и тщательно ощупывая ногами пол. Ее предупреждали, что такие пещеры таят в себе множество неприятных сюрпризов: обрывы и трещины в полу. Своды пещеры то расширялись, то становились такими низкими, что она шла, согнувшись почти пополам. Ощупывала камень руками и двигалась все дальше. Вначале она почувствовала даже через маску ветерок, пробежавший по лицу, а затем в глубине забрезжил свет. Она так и ахнула, когда дошла: узкий, еле-еле протиснуться, лаз, выводил прямехонько на другую сторону горного отрога. Чуть заметная тропа уходила вниз. Далеко на юге, километрах в десяти виднелось какое-то селение.

Марина повернула назад и теперь шагала по правой стороне, стараясь обнаружить отводки, но их не было. Зато у стены, неподалеку от щели, нашла деревянные ящики с оружием и минами, цинки с боеприпасами и еще что-то в картонных коробках. Принялась ощупывать арсенал руками. Нашла пару факелов из горной сосны.

Неожиданно свет за спиной исчез, кто-то пролезал внутрь пещеры. Маринка резво откатилась к левой стороне и нащупала рукоятку ножа. Мужчина шел и что-то спрашивал время от времени. Возле ящиков включил электрический фонарик. Собирался осветить все вокруг, но не успел – в горло по самую рукоятку вошел нож.

Марина придержала падавшее тело, на лету забрала фонарик и выключила его. Выдернула нож и обтерев его об одежду убитого, спрятала труп за ящиками. Вновь направилась к лазу. Выбралась наружу и принялась искать. Логично было предположить, что и у остальных пещер может оказаться выход на поверхность. Вскоре она наткнулась на еще один лаз. Полузасыпанная камнями и снегом щель была уже первой и больше напоминала трещину в скале. Марина прошла мимо, но затем вернулась. Ее привлекла темнота внутри и развороченный рядом снег.

В трещину можно было протиснуться лишь боком. Лезть внутрь пещеры не хотелось. Страшила неизвестность, притаившаяся в темноте, но она все же начала протискиваться. Решив – если погибать, так сразу. Метра через четыре каменные стены раздвинулись. Женщина прижалась к стене и в слабом свете лаза попыталась определить, что там дальше.

Впереди тоже что-то светилось. Свет колебался и она сообразила, что это костер. Достав из кармана брюк глушитель, осторожно навинтила на ствол автомата. Потом передумала. Приподняв куртку с бронежилетом вытащила брезентовый пенал с метательными ножами. Начала приближаться к костру. Издали заметила: возле него сидело на корточках четверо бородачей. Один из них что-то помешивал в котелке. Одноглазого громилы среди них не было. Пещера оказалась широкой. Возле стен в слабом свете виднелись разложенные спальники. В двух местах вправо уходили отводки. В сторону входа из-за прочных каменных брустверов глядело два крупнокалиберных пулемета. Со стороны узкого лаза ничего не было.

Марина подумала: “М-да! Сунься с этой стороны и от тела только ошметки останутся. Никакой бронежилет не спасет”. Она стояла и раздумывала, что ей делать. Добежать до костра, чтобы расправиться с афганцами она не успевала. Ее успели бы изрешетить из автоматов. Стрелять из автомата? Даже с глушителем будет слышно. Отсутствие одноглазого беспокоило. Сколько их тут в действительности?

Неожиданно все четверо встали. Из рюкзаков появились коврики. Оружие сложили у стены. Раскатав коврики на каменном полу, мужчины встали на колени и оглаживая бороды руками, принялись за вечернюю молитву. Это был крошечный шанс. Убивать не хотелось, но выхода не было. Марина сосредоточилась, стараясь унять дрожь в руках. Осторожно вышла из-за поворота и подкралась к бородачам поближе. До крайних мужчин оставалось не более трех метров. Два ножа взвились в воздух и двое упали ничком с ножами в спинах. Двое молившихся оглянулись на шум, чтобы через мгновение рухнуть на коврики, схватившись за горло.

Убедившись, что все четверо мертвы, собрала ножи и юркнула в ближайший проход. Метров через пять уткнулась в стену. Пришлось вернуться. Мысленно чертыхаясь, она скользнула в проход рядом. Прошла метров сорок, когда проход начал резко расширяться, а она едва не провалилась в яму в каменном полу. Занесенная нога не нашла пола и она успела отшатнуться назад. Встав на коленки, ощупала дыру. Затем, прижавшись к стене спиной, обошла опасное место. Глаза начали привыкать к темноте и она даже различала отдельные камни у стен. Свет, хоть и слабенький, откуда-то все же пробивался. Маринка торопилась и вдруг, выскочив из-за нового поворота, наткнулась на металлическую клетку. Там кто-то был. Прятаться было поздно. Она пошла ва-банк, спросив чуть слышно по-русски:

– Кто здесь?

Удивленный голос шепотом ответил:

– Свои.

– Сколько в пещере афганцев?

– Семеро.

– А вне ее?

– Не знаю. По-моему все здесь. В соседней правда еще имеются…

– Уже нет.

Она скользнула дальше. Молитва закончилась. Бородачи сворачивали коврики. Их было семь. Терять время Маринка не стала. Не сбавляя шага выскочила на открытое пространство, нажав на курок. Длинная очередь перечеркнула семь жизней пополам. Короткой перебежкой добралась до выхода из пещеры. Вокруг никого не было.

Вернулась в пещеру и только тут, возле входа в отводок, заметила прикованного к скале короткой цепью пленника. С ужасом узнала в нем Лозового. Оборванный и грязный, со свежей запекшейся кровью на лице, он уже не напоминал того бравого офицера, что она знала. Только глаза остались прежними, синими и блестящими. Мужчина смотрел на нее, прижавшись к камню спиной. Она не боялась, что в полумраке приятель узнает ее по глазам и подошла вплотную. Юрий шарахнулся в сторону. Тщательно скрывая дрожь в голосе, она хрипло сказала:

– Я русский. Ключ у кого?

– У одноглазого.

Освободить парня было делом нескольких минут. Лозовой кинулся к автоматам афганцев. Схватил сразу два. Обернулся:

– Там двое солдат в клетке.

– Знаю. Сейчас и их вызволим.

Направилась в отводок. Ощупью нашла замок. Попросив парней отойти в угол, достала пистолет и выстрелила по механизму, не теряя времени на поиски ключа. Одним ударом ноги сшибла запор:

– Выходите. Подкрепитесь, оденьтесь потеплее во что найдете и пошли отсюда.

Лозовой сказал обреченно:

– Куда? Мы в Пакистане. Как ты сюда попал, вот вопрос?

– Умные люди прислали освободить вас, капитан Лозовой.

Юрка аж подскочил:

– Ты меня знаешь?

– Нет. Видел фото. Заберите всю еду, что найдете. Пулеметы в соседней пещере тоже забирайте. Только по проходу осторожнее – там яма. Прижимайтесь к стене справа. Увязывайте все в коврики. Погрузимся и пойдем. Я сейчас приведу несколько осликов, видел рядом с пещерой в загоне. Вам не дойти, поедете на них.

– Ты знаешь, куда идти?

– Если бы не знал, не говорил бы.

– Как тебя звать?

– Искандер.

– Странное имя.

– Ничуть. По-русски звучит, как Саша.

Юрий заметно вздрогнул и попытался заглянуть ей в лицо. Марина отвернулась в тень. Вышла из пещеры и вскоре загнала в нее шесть осликов. Не теряя времени, начала грузить на них все, что могло пригодиться в дороге.

За это время Лозовой и солдаты успели сбросить лохмотья и переодеться в найденную в чужих рюкзаках одежду афганцев. Умылись и привели себя в более-менее приличный вид. Отросшие бороды и лохматые грязные волосы они решили подстричь, когда доберутся до своих. Съели ужин, который духи варили для себя и повеселели. С оружием в руках они чувствовали себя намного увереннее. Юрий вновь обрел способность шутить. Оглядел себя в догорающем свете костра и хмыкнул:

– Так даже легче будет пройти. Чем не афганцы? Духи за своих в сумерках принять могут. Одни рыжие бороды чего стоят!

Выйдя из пещеры, Марина надела очки и обернулась. В свете затухающего дня заметила, как исхудал и постарел друг мужа. На заострившемся лице появилась пара шрамов. Сразу спрашивать о Саше она не решилась, чтоб не насторожить. Солдаты остановились на выходе и в свете догорающего дня разглядывали ее необычайное вооружение и бронежилет. Марина вытащила карту и принялась изучать маршрут. Лозовой заглянул через плечо:

– Хорошая карта. Когда мы в колонне шли, таких еще не выпускали.

Она кивнула:

– Не плохая, но не точностей тоже масса. Садитесь на ослика. Не бойтесь, они выносливые. Пора трогаться.

– Я немного пройдусь. Ноги отвыкли от ходьбы.

– Сколько вы просидели на цепи?

– Месяц. Хотели, чтобы я попросил политического убежища в США и рассказал о зверствах русских в Кабуле.

Марина под маской усмехнулась:

– Ясно. Старая песня!

– Почему ты в маске и очках?

– Меня изуродовало при взрыве.

– Извини…

Лозовой все же решил не рисковать и сел верхом на ослика. Ноги мужчины ослабели от постоянной неподвижности, голод и издевательства истощили силы и он понимал, что долго идти не сможет. Солдаты выглядели еще хуже. Подъем сил от радости, что они свободны, быстро иссяк. Трое мужчин, сгорбившись, сидели на осликах. Марина оглядела их и поняла, что ей предстоит очень трудная дорога назад.

Она еще немного подумала. Прикинула по карте расстояние до ближайшей тропы через Гиндукуш и решительно направилась туда, держа за уздечку первого ослика. Этот путь был гораздо труднее, но зато и вероятности, что они наткнутся на отряд моджахедов было меньше. Шла почти целую ночь. Изредка останавливалась, чтобы посмотреть на мужчин и заставить их пройтись немного пешком. Это она делала с целью, чтоб они не замерзли. Горы становились все выше, а воздух все холоднее. Резкий ледяной ветер играл полами широких одежд, забираясь под надетые сверху армейские куртки. Вокруг лежал снег.

Под утро Степанова устроила привал в нагромождении камней у крошечного горного ручейка. Вокруг торчало с десяток искривленных и уродливых горных сосенок. Стреножив осликов, чтоб не разбрелись и накинув каждому на спину по коврику, она отпустила их пастись. Животные с жадностью накинулись на зеленые сосновые ветки. Общипывали их, чуть похрустывая тонкими веточками. Вытащила из рюкзака продукты. Каждому мужчине вручила по брикету обезвоженного мясного концентрата от оставшегося сухпайка, приказала:

– Это можно есть сухим, только обязательно запейте водой. Потом спать и набираться сил. Через три часа мы тронемся дальше. Будем идти целый день, если конечно не появятся непредвиденные ситуации… – Развязала оружие, пока они ели и сложила коврики один на другой. Сверху кинула большую кошму. Раскинула собственный спальник: – Вот вам еще мой спальник, в него влезете вдвоем. Он достаточно просторен, а вы исхудавшие…

Бен Ладен разбирался не только в строительстве и менеджменте. В последнее время он начал прекрасно разбираться в разных видах современных вооружений. У него оказалась способность к иностранным языкам, глубокие знания политики и экономики различных стран. Особенно его интересует Америка. Разведчиков из ЦРУ молодой богатый “Буратино” тоже заинтересовал. Вскоре араб начал работу на разведуправление США. Через Интернет Усама общается со своими агентами, проживающими практически во всех странах мира, по специальному коду. Он отчетливо понимает, что именно США дадут ему возможность в кратчайшие сроки достигнуть той вершины власти, которой он так жаждет.

Ему принадлежит множество торговых фирм по всему миру, которые приносят ежегодно баснословные прибыли. Он не гнушается ничем, будь это производство кунжутного масла или продажа наркотиков. Сидя за компьютером отправляет указания, что делать в том или ином случае…

Днем стало немного теплее и мужчины чуть оживились. К вечеру снова похолодало. К темноте они дошли до границы Пакистана и вторглись на территорию Афганистана, так никого и не встретив. До российско-таджикской границы оставалось около сорока километров. Самых тяжелых и опасных. Надо было перейти через горный перевал, видневшийся вдали. Подняться на заснеженную высоту около семи тысяч метров над уровнем моря, а затем спуститься. Измученные люди почти падали со спин таких же уставших животных.

Степанова остановила маленький караван и принялась искать место для ночлега. Небольшая площадка с несколькими искривленными сосенками и какой-то прошлогодней клочковатой травой, ее вполне устроила. Обороняться тут не представляло труда. Нависшая скала надежно защищала от нападения сверху и частично от ветра. Она вернулась на тропу и повела группу за собой в сторону. Сама сбросила с животных поклажу. Раскинула спальник и коврики, приказала:

– Всем поесть и спать!

Лозовой возразил:

– А ты? Ты же не отдыхал совсем.

– Мне не привыкать. Я посторожу. Выполняйте приказ, капитан. Завтра утром в течение двух часов караван вести вам одному. Объясню потом. Спать!

Солдаты и офицер наскоро перекусили лепешками и вяленым вонючим ослиным мясом. За неимением лучшего даже эта скудная еда показалась царской. Попадали на спальники, мгновенно уснули. Маринка вздохнула и принялась стреноживать осликов, укрывая их от ветра ковриками. Отпустила их попастись. Голодные, уставшие животные с жадностью щипали рыжую траву и зеленые ветки сосны. Потом она напоила их по очереди водой из захваченных бурдюков, налив ее в котелок. Поглаживала бархатные мордочки рукой, стащив наконец перчатку. Ослики, словно в благодарность, старались прихватить ее пальцы губами и облизывали их. Женщина немного посидела в темноте. Все тело болело от усталости. Перед глазами мелькали картины из детства…

Вот она маленькая идет с отцом на рыбалку, уцепившись ручонкой за его большой палец. На ней светленькое платьице с синими васильками, на подоле и на рукавчиках-фонариках оборка из тонкой тесьмы. На голове белая панамка с полями и торчит коротенький золотистый хвостик с большущим, не очень-то красивым бантом, сделанным руками отца. Во второй руке зажато металлическое синенькое ведерко. У отца две удочки и рюкзак на плече. Они о чем-то разговаривают. Отец часто смеется. Вокруг колосится рожь, а в ней васильки. И вся эта ярко-желтая нива колышется от ветра, словно волны в море. Вдали темнеет гряда леса. Светит солнышко и Маринке жарко…

Почувствовав, что засыпает, встала и направилась в сторону перевала, не смотря на гудевшие ноги. Поднялась метров на триста, когда расслышала впереди голоса. Она начала подкрадываться ближе и едва не закричала от радости: говорили по-русски.

– Фарид, тебе девчонка что пишет?

Голос с акцентом ответил:

– Ждет. Просит беречь себя. Гульнара красивая! А как танцует! Руки словно крылья у птицы. А у тебя, Вить, есть девушка?

Послышался вздох:

– Была. Я в армию, а она за другого замуж вышла.

– Плохо, когда девушка так поступает. Ты ее любил?

– Даже и не знаю… Вроде да, а когда письмо получил последнее, даже легче стало. Мне вообще-то ее подружка нравилась, а та с моим другом встречалась.

Маринка не знала, что предпринять: если она пойдет открыто, солдаты могли открыть огонь на поражение. Обойти не представлялось возможным. Укрытие у них было идеальным и она порадовалась выучке командира. Немного подумала и тихо сказала в тишине:

– Ребята, не стреляйте! Я русский и давно слушаю ваш разговор…

Голоса смолкли. Настороженный голос спросил:

– Ты где?

– В десяти метрах. – Они молчали. Тогда Марина приказала: – Один идет к командиру и говорит: “Искандер просит помощи”. Запомнил? До тех пор я буду лежать здесь.

Наверху послышалась возня и чуть слышный шепот. Потом легкие шаги и все стихло. Прошло минут пять. Сверху раздался незнакомый голос:

– Искандер, вы еще здесь?

Она отозвалась:

– Да.

– Майор Колмаков. Меня предупредили о вашем возможном появлении. Поднимитесь, пожалуйста, я вас не вижу. Что вы хотите?

Марина встала в полный рост и начала подниматься наверх:

– Я привел наших ребят, угнанных в Пакистан два с половиной месяца назад. Их трое: офицер и два солдата. Они истощены и обессилели окончательно. Находятся в полукилометре внизу. Заберите их и переправьте на Родину. Лучше идти сейчас, к утру я хотел бы уйти. Мне срочно нужна связь. Еще одно, вы не могли бы поделиться со мной продуктами?

– Рация в палатке, можете пройти прямо сейчас. Сколько продуктов вам надо?

– Сухпаек на пять суток и если можно, пару банок консервов. Я провожу ваших солдат к ребятам. Там шесть осликов и груз из пулеметов и боеприпасов. Животных можно обратить в мясо, если хотите.

Поравнялась с майором. Вместе направились в лагерь десантников. Офицер объяснил:

– Все, что вы просите, найдем. Консервов пять банок дадим. Подождите минутку… – Зашли в палатку. Майор попытался рассмотреть лицо незнакомца. Увидев маску и надвинутую на глаза широкополую шляпу, оставил попытки. Спросил: – Сколько вы шли из Пакистана?

– Вышли вчера вечером. Шли почти всю ночь, затем целый день. Переправились через какую-то реку в Пакистане вброд. Выбора не было. Часа два назад остановились на привал. Мои подопечные спят. Они замерзли и ослабели. Не могли бы вы выйти и дать мне возможность связаться с начальством? – Колмаков кивнул и исчез. Степанова уверенно настроилась на нужную волну и дважды повторила: – Искандер вызывает Альфу!

Минут через пять ей ответил полковник Горчаков:

– Альфа на связи. Что у вас, Искандер?

– Пленники из Пакистана доставлены: капитан Лозовой и два солдата. Нахожусь на перевале Гиндукуш, в одном из десантных отрядов. Оставлю их здесь. Направление на Баглан. Свяжусь с вами оттуда.

Отключив рацию, сбила настройку и вышла из палатки. Майор ждал с семью солдатами. Она уверенно повела их вниз. По дороге расспрашивала майора, как они попали на перевал. Лозовой и солдаты спали. Степанова осторожно разбудила капитана:

– Юрий, это командир десантников. Они лишь вчера оседлали перевал. На наше счастье. Я оставляю вас здесь, но прежде, чем уйти, хотел бы поговорить с вами. Понимаю, что устали. Надо! Отойдем? – Мужчина шагнул следом за ней. Десантники нагружали ослов. Марина остановилась метрах в сорока ото всех: – Кто еще спасся из той колонны, вы не знаете? Кто был командиром?

Лозовой опустил голову и тяжело задышал, словно ему не хватало воздуха:

– Мой друг, капитан Александр Степанов был командиром. Шел на первой машине. Из гранатомета подбили. Не успел даже выскочить, сгорел. Сам видел. Я был в последней. Пытался организовать оборону, а духи нас сверху из пулеметов расстреливали. Солдаты не обстрелянные, мечутся, крик стоит! Попытался их вокруг собрать. А тут ранили. Сознание потерял. Эти солдаты из той колонны. В плен, по-моему, взяли только нас. Других, во всяком случае, я не видел. Вот так…

Маринка сглотнула подступивший к горлу комок и сдержала слезы. На сердце стало пусто. Спокойно повернулась:

– Спасибо за рассказ. Я вам небольшой подарок оставил. У вас в сумке с магазинами лежит. Дайте слово, что откроете сумку только в лагере десантников?

Он кивнул:

– Хорошо. Даю слово.

– Тогда прощайте, капитан Лозовой. Берегите себя и больше в плен не попадайте.

Он протянул руку, но она не подала и извинилась:

– Руку в перчатке не подают, это похоже на обман, а снять ее я не могу. Простите! Прощайте и помните об обещании…

– Спасибо вам, Искандер!

Степанова неопределенно пожала плечами и решительно направилась в лагерь. Попрощалась со спасенными солдатами. Забила принесенные десантниками продукты в рюкзак. Легко забросила его на плечо, кивнула майору и направилась наверх. Прошла мимо раскинувшегося лагеря десантников, перевалила через хребет и исчезла из виду. Маленький караван через несколько минут отправился следом.

Лозовой посмотрел вверх и никого не увидел. Он не знал, что всего в трехстах метрах с другой стороны горы лежала Маринка. Стащив маску и уткнувшись в обледеневшие камни лицом, она беззвучно рыдала. Ее надежда найти живого Сашу погасла после рассказа Юрия. Спокойствие слишком дорого далось ей при разговоре с Лозовым. Караван через двадцать минут был наверху. Сгоравший от любопытства капитан сунул руку в сумку и наткнулся на что-то мягкое. Отвернувшись от остальных, он вытащил длинную светлую косу и едва не заорал от боли в груди, узнав ее. Прошептал:

– Маринка! Это была ты…

Спрятал волосы назад. Шатаясь, вышел из палатки и присев рядом на корточки беззвучно заплакал, уткнувшись лицом в колени. Шагнувший следом майор не рискнул утешать его, решив, что он плачет, радуясь свободе. Развернулся и ушел. Выплакав горе от потери друга, Юрий неожиданно задумался: “Маринка здесь? Как она попала сюда? Не может такого быть! Это мистификация”. Сунул руку в сумку и вновь почувствовал мягкость и теплоту сплетенной косы. Он не однажды незаметно касался ее когда-то и помнил те ощущения. Лозовой был уверен, что это Маринкины волосы и твердо решил:

– Я узнаю правду! Вернусь в Афган, чтобы найти Искандера!

Слова вырвались вслух и десантник услышал:

– Кого найдете?

– Искандера.

Про себя подумал: “Раз Марина не хочет, чтоб ее знали, как женщину, то и я не вправе разоблачать”. Майор, подумав, ответил:

– Не легко тебе будет это сделать, капитан…

– Почему?

– Он из спецвойск. Засекреченный. Видел, в маске ходит? Никто лица не знает. К тому же на месте не сидит. Сегодня он на Гиндукуше, а завтра может объявиться где-то в Герате или Кандагаре! Это мы с тобой к части привязаны, а он перемещается постоянно. Все командиры оповещены о нем.

Лозовой снова задумался: “Как Маринка могла попасть в спецвойска? А ребенок? Где он? Это не она! Просто передала свою косу кому-то, чтобы мне отдали при встрече. С горя обрезала. Точно! Маринка никогда не смогла бы бросить ребенка от Степанова. К тому же голос не ее”.

Марина выплакала горе от потери мужа вторично. Вновь натянула маску на лицо и начала спускаться вниз. Холодный ветер бил ее в спину, словно торопя идти вперед. По глухому ущелью, поминутно рискуя нарваться на духов или сорваться в пропасть, она направилась к дороге, ведущей в Баглан. К уже знакомому повороту. Ущелье оказалось коротким. Она внимательно оглядела серые склоны вокруг. Разыскала знакомую тропу, петлявшую по отрогу и спустилась к дороге. Обратный путь занял два дня.

Вокруг было пустынно. Женщина, не заметив движения, спустилась вниз. Подошла к первой обгоревшей машине у самого поворота. Долго глядела на место рядом с водителем и что-то невнятно шептала. Остов еле держался на краю пропасти. Степанова подошла и упершись плечом в ржавый металл, столкнула искореженное железо в пропасть. Посмотрела вслед и с тоской сказала:

– Прощай, Саша! Я теперь – Искандер!

Затем еще раз оглядела склоны в бинокль и принялась носить на то место, где стоял остов, камни, которые сумела поднять. Она выкладывала пирамиду метра в полтора высотой. Из светлых камушков, с кулак величиной, выложила на пирамиде православный крест и надпись: “Капитан Степанов”. Трудилась часа два. Перекрестилась, стащив на минуту маску и не оборачиваясь, направилась по дороге в Баглан.

Через час после ее ухода по дороге шла колонна из Союза. Большинство водителей уже не первый раз ехали по ней. Неизвестно откуда взявшаяся пирамида заставила водителей нажать на клаксоны и оповестить застывшие горы о новой могиле. Офицер, возглавлявший колонну, снял шапку, глядя на надпись. Спросил:

– Позавчера ехали, вроде не было ничего или было?

Солдат водитель качнул головой:

– Не было! Здесь стараются не останавливаться. Опасное место!

– Значит, кто-то остановился… Тот, кто знал этого капитана Степанова. Прибудем в Баглан, спросим, чьи колонны проходили вчера и сегодня!