Текст книги "Шёпот Вещих (СИ)"

Автор книги: Любовь Ливадия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 27.

Жизнь снова пошла по привычному сценарию. Утро, завтрак, уроки, тренировка, обед, послы, документы, гости...

Совет Генералов, мягко говоря, не обрадовался пополнению в виде принцессы и её приятелей. Генерал Грун честно сделал всё. что мог, но донести до распоясавшихся без реального дела мужиков свою мысль так и не смог: никто не поверил, что вот эта пигалица со своими молокососами заслужила звание боевого генерала. Пигалица тоже не пришла в восторг от новых обязанностей, но деваться было некуда. Раз в месяц приходилось протирать штаны на собраниях и хотя бы не краснеть, фильтруя крепкую армейскую ругань.

Женихов стало совсем мало. Настырные кончились, а остальные вели себя осторожно, выжидая момента. Но...

Активировались новые силы. Если раньше младший принц или именитый вельможа, получив отказ, бухтел и убирался вон из дворца, подальше от насмешек таких же неудачников, то теперь Аврору брали измором. Её осаждали куда изобретательнее, не размениваясь на плохонькие стишки и менестрелей. В бой шли опытные ловеласы, и методы работы у них были соответствующие. Не будь Аврора подкована в методах съёма, быть ей уже невестой. Но Голливуд и Интернет, по мнению Кована, сделали из нежного цветочка перчёный кактус с циничной рожей. Самое возмутительное, что никто из друзей спорить с ним не стал. Даже насчёт рожи.

–Ну а что ты хотела? – удивлялся как-то вечером Мелин, помогая сестре разобраться с охапками цветов. Их присылали каждый день с намёками и без. Язык цветов Аврора напрочь игнорировала, а записки, не читая, сжигала. – Это же охота! Ты – добыча, хитрая, нахальная и несговорчивая. Фу! Ну почему опять онитоны?! Они же вонючие и стоят по три недели! Уже платок не спасает!

Аврора сдёрнула на минутку ткань с лица, но дышать легче не стало. Даже наоборот: без неё запах от подарков усилился, голова снова начала болеть.

–Выбрось, – решила она, снова превращаясь в грабителя с дикого запада. – Оставляй только те, что без запаха. Никогда бы не подумала, что меня настолько будут бесить букеты.

Мелин тоже стянул повязку, отдышался и быстренько вернул её на место.

–Ну и сколько они ещё охотиться будут? – вернулась к прежней теме девушка, разрезая завязки на очередном пучке. Морочить голову с сортировкой она бы сама ни за что не стала, но оказалось, что пушистая раскидистая травка, которую добавляют к букетам для красоты, волшебным образом перебивает запах из палисадника. Родроны цвели в королевском саду по три месяца, а травку импортировали из Торрии, и только поэтому букеты от поклонников не отправлялись сразу в компостную яму.

–Не знаю. – пожал плечами принц, ловко выуживая нужную флору из стога на столе. – Пока ты не сдашься.

–Ага, сейчас, – буркнула сестра. – После такого ароматного кошмара я их всех ненавижу.

–Ну, не обязательно им. Можно Картеру.

–А как же жуткая непримиримая вражда между нашими кланами? – закатила глаза Аврора. – Как ты можешь отдавать сестру в лапы врага?!

–Очень даже могу! Почему это я должен его жалеть? Сам нарвался!

–Нахал, – вздохнула Аврора, кидая в предателя бутоном. Тот увернулся как от скалки и захохотал.

–А я смотрю, вы померились, – отсмеявшись, кивнул он.

–Так мы и не ссорились.

–Не ссорились, да. Только он себе никак простить не может...

Аврора досадливо поджала губы. После нападения Картер действительно несколько дней ходил как пришибленный, почти не разговаривал и отводил глаза, если Аврора к нему подходила. Потом, уже по дороге в Карелиану, немного оттаял.

–Мы с ним тогда, в Джа’Аре, потолковали немного, – признался Мелин.

–Кто это – мы?

–Все мы: ребята. Кондарад, Лувас. Объяснили как смогли.

–Спасибо, – девушка растерянно и растроганно поморгала. Как-то даже не рассчитывала на помощь и участие от них в таком деликатном деле, особенно от язвительного Луваса и почти незнакомого Кондарада. Приятно. Очень.

–Кстати, у нас гости, – спохватился через минутку брат. – На этот раз без женихов.

–Ммм? – в очередной раз оттянув платок, Аврора подышала и вернулась к делу. – Как неожиданно. И кто же на этот раз?

–Сэр Каназ с сыном.

–Ух ты. Быстро они. А разве Лувас уже может выезжать из замка?

–А он не с Лувасом, а с Банном приехал.

–У, что-то будет, – протянула девушка. – Надо Барту и девчонок предупредить. А то отобьют ещё руки принцу. Исключительно в воспитательных целях.

–Он тебе подарки привёз, – злорадно добавил Мелин. – Книги. Сказал, что ты просто обожаешь читать на Древнем. Наш отец чуть не прослезился.

–Р-р-р!

Когда работа закончилась, оба дружно повалились на диван.

–Розы куда денешь? – лениво поинтересовался Мелин.

К розам у Авроры претензий не было, но их было столько, что не хватало поверхностей.

–А давай парадный зал украсим? – осенило принцессу.

–И папин кабинет, – ухмыльнулся Мелин. – То-то он обрадуется!

Процессия, марширующая по коридорам, вызвала живейший интерес у стражи. Разумеется, открыто глазеть они не могли, но по тонким улыбкам было понятно, что наследники короны не каждый день перетаскивают связки цветов через весь дворец. А учитывая былые заслуги, солдаты предвкушали очередной скандал.

Дверь в личный кабинет короля охраняли серьёзно – вчетвером. По правилам гостя должны были сопроводить в переговорную двое охранников и оставаться там до приказа короля. Но красные, натужено пыхтящие наследники подозрений не вызвали, а потому их провели без задержки и даже дверь придержали.

–Вот. тут давай и бросим, – выдохнул Мелин, скидывая розы на стол для совета Мудрых. – Вот жеж колется! Ну чему их только учат? Девушке надо дарить розы без шипов.

Аврора, которой руки по локоть искололи вредные растения, остервенело одёрнула рукава платья.

–Тихо! – Мелин вдруг нахмурился и поднял указательный палец, прислушиваясь к голосам из кабинета. – А Картер разве ещё не уехал?

–Три часа назад попрощался, – прошептала Аврора и на цыпочках подкралась к двери.

–А подслушивать нехорошо, – зашипел ей в ухо брат, отвоёвывая себе часть поста.

В щёлку кабинет короля просматривался не очень-то удобно: часть стены, угол рабочего стола и окно с видом на океан.

–Повторяю ещё раз, – прогремел Аратур, по-видимому, из своего кресла. – Я не дам согласие на вашу свадьбу!

Тяжёлые шаги в армейских сапогах затихли как раз напротив неплотно прикрытой двери. Картер опустил голову, выдохнул и сжал кулаки.

–Мы подпишем отказ от трона Акара. Наследником короны станет ваш сын. Никто из карелианцев не будет претендовать...

–Она не выйдет за тебя!

–Выйдет! Как только решится!

–То есть ты до сих пор её не спрашивал?

–Я всё равно её никому не отдам! Она моя! Вы слышите? У вас не получится выгодно пристроить её... Мы будем вместе, и мне плевать, что вы скажете на это! И плевать, что скажут ваши соседи!

–Наши! Ты не с остовов, мальчик!

–Я не мальчик, а она не ваша вещь! И если не будет другого выхода, я знаю, что делать!

–Ваш знаменитый метод?

–Наш! Вы тоже его практиковали!

–Ах ты...

–Сэр Аратур, – неожиданно ставший мирным голос Картера никак не вязался с ситуацией. – Я всё равно добьюсь своего. Мы будем вместе.

–Ты мне ещё угрожаешь?!

–Да, если не услышите. Этот союз не навредит Акара. Наши потомки не будут воевать, Аврора останется рядом с вами, а соседи поймут, что границы надёжно укреплены. Вам же от этого только выгода, так почему...

–Я всё сказал! Уходите!

Тяжёлая томительная пауза и предельно вежливое:

–До свидания, сэр. Мы вернёмся к этому разговору.

–Бежим!

Королевские дети прошмыгнули в коридор и рванули за угол. Там переглянулись и понеслись к лестнице. Остановились только в гостиной принцесс.

–Мел, – Аврора села на диван и, тяжело дыша, откинулась на спинку. – Что это было?

Принц развалился рядом и вяло махнул рукой:

–Очередной отказ, только и всего. Необычно только, что сегодня они посуду не били.

–Очередной? – девушка с трудом переваривала ситуацию. Это что же? Картер ходил к Аратуру делать предложение, но тот ему отказал. А Мелин не выглядит удивлённым. – А скажи-ка мне, братец, что натолкнуло карелианского короля на эту мысль именно сегодня?

Мелин удивлённо поднял брови и пару секунд смотрел на неё, будто не понимая, шутит она или действительно ничего не знает. Потом сел прямо и пригладил растрёпанную шевелюру.

–Аврора, все визиты Картера в Акара заканчиваются таким образом. Он просит отца отдать тебя замуж каждый раз, но король отказывает ему.

–А меня он только на свадьбе Кондарада спросил...

–Ну а что ты хотела? Это традиция: первым узнаётся мнение отца. А девушки... потом. К тому же это не совсем предложение. Согласие на свадьбу – это скорее показатель лояльности к жениху. Когда вы разорвали помолвку с Йэхом, никто ведь не возражал. Ну не поженились и ладно. Главное, что торговый договор в порядке.

–То есть сейчас Аратур фактически показал Картеру, что они враги?!

–Не так категорично. Отец в курсе, что в Карелиане не принято тянуть со свадьбой, и скорее всего не хочет так быстро решать этот вопрос. Ведь стоит ему согласиться, как вас уже можно будет считать мужем и женой.

–Э-э-э... а если кто-то из нас передумает?

–Аврора, Картер ир Тайрон не отступится. Никогда. Единственный, кто может ему помешать, это ты. Но ты ведь не будешь этого делать, правда?

Девушка не ответила. Она вообще не совсем понимала, что происходит. То есть, конечно, понимала, но, похоже, не осознавала масштаба кошмара, медленно и верно подбирающегося к ней.

–У меня что, уже нет выбора?

–Ну почему же, – подмигнул вошедший во вкус принц. – Ты можешь выбрать свадебное платье, если Мелани его ещё не приготовила, причёску, если Барта её не обсудила с Мелани, список гостей, который нужно обсудить с отцом, меню, составленной Лорой...

–Хватит!

–...Но я думаю, что Картер прав, – Мелин резко подобрался. – И тебе стоит согласиться на побег.

–А?

–Картер только что говорил о крайних мерах. В своё время сэр Дугал, не получив разрешения на брак от родителей невесты, попросту выкрал её из родного замка. Домой она вернулась только через три месяца, уже будучи королевой и женой. Разумеется, был большой скандал, но сэр Дугал никогда не интересовался мнением других. Кстати, наш отец поступил точно также. От позора нашу маму спасло только то, что она северянка. Будь на её месте дочь юга, нам бы грозили всеобщее презрение и отказ от дипломатических отношений со всеми южными дворами. Так что вряд ли отец сильно удивится или рассердится, если одним прекрасным утром вместо тебя в спальне найдут письмо с извинениями. Я даже уверен, что всю эту историю удастся замять, слегка изменив официальную дату свадьбы.

–Ты так это говоришь, будто всё уже решено и...

–Всё давно решено, Рори. Как только ты согласишься, мы начинаем.

–Мы?! Когда вы успели?

–Так ещё в Джаарте, как раз перед отъездом наметили план действий на случай, если со свадьбой что-то пойдёт не так. Ты не волнуйся, ничего особенного тут нет. Отец и сэр Дугал в своё время в одиночку справились, а у вас есть друзья. Справимся.

–Офигеть.

–Зато потом вы будете жить долго и счастливо, как в сказке, вместе до самой старости...

Аврора вскочила на ноги.

–Мел, – приложив все силы к тому, чтобы голос не дрожал, девушка выдохнула: – А давай завтра с цветами закончим, ладно?

–Ладно, – легко согласился брат, поднимаясь с дивана. – Тогда я пошёл. Надо Лерона отловить, пока он на кухне. Кстати, он мне проспорил: Картер опять...

Закрыв за Мелином дверь. Аврора прижалась лбом к холодному резному полотну. Конечно, она понимала, что разговор с карелианцем ещё не закончен, но тихо надеялась, что Картер не станет форсировать события. По всему выходит, что зря надеялась.

А что если в один прекрасный день Аратуру надоест упираться и он даст согласие. Или Картеру надоест ждать непонятно чего, и они с Мелином и Лероном провернут своё чёрное дело с похищением? Как, ну как ей объясняться с Картером после этого?! Ведь поводов для всего этого бардака она дала ему достаточно, хоть отбавляй.

Выход только один: тянуть время! Зачем – непонятно, ведь это ничего не исправит. Всеми силами мешать Картеру встречаться с Аратуром, для чего самой почаще бывать в Карелианском дворце... и тем самым лично захлопнуть ловушку. Мда, чем больше времени она проводит с Картером, тем больше шансов для свадьбы.

Безвыходно. Абсолютно безвыходно.

Чувствуя себя окончательно раздавленной, Аврора вошла в будуар и обнаружила там Барту, развешивающую одежду. Кивнув служанке, принцесса уже собиралась спрятаться ото всех в спальне, как вдруг:

–Миледи, вас просит заехать Мелани.

–Зачем? – удивилась Аврора, захваченная в расплох на самом пороге.

–Как это зачем? – округлила глаза Барта и даже корсет выронила. – Свадебное платье примерить!

–К-к-какое? – в душе заскреблись подозрения – а не шутка ли это все?!

–Свадебное...

–А за кого мне замуж в нём выходить?

–Так... это.., – Барта развела руками и указала в сторону двери. Аврора на всякий случай за неё выглянула – кто их тут разберёт.

–И когда она это сказала? – закипая, прорычала сквозь зубы принцесса.

–Сегодня, – пролепетала явно испуганная служанка, не понимая, почему у хозяйки так испортилось настоение.

–Ну, сейчас посмотрим!

Что за выходки?! Мелин решил “помочь” и начал действовать по намеченному плану или кто-то очередную сплетню запустил?

Выбежав из дворца, Аврора прямиком ломонулась на конюшню, а там, напугав ещё и конюхов, приказала немедленно седлать её лошадь. Те решили, что связываться с женщинами на нервах себе дороже, и поторопились.

Вскочив в седло, Аврора галопом доскакала до ворот и ворвалась в город. Там пришлось притормозить, что завело девушку ещё больше, и к лавке портнихи Аврора приехала красная как свёкла.

–Мелани, какая свадьба?!

Крик разнесся по мастерской. Вообще-то по всем законам физики в столь заваленном помещении звуки должны были гаситься о бесконечные вешалки с готовым платьем, манекены, комоды, раскроечные столы и диваны для посетителей, но почему-то не гасились. Главная королевская портниха невозмутимо выплыла из-за шторы примерочной комнаты.

–А что ты кричишь? – уперев пухлые руки в крутые бока вопросила Мелани. Ее бархатистый голос мигом перекрыл все остальные звуки. Впрочем, замеревшие помощницы и так боялись лишний раз вздохнуть, бегая глазами от непосредственного начальства к растрепанной принцессе.

–Что я кричу?! – задохнулась от возмущения Аврора. – Я узнаю о собственной свадьбе последней, вот что! С какого перепугу ты решила, что мне нужно свадебное платье?

–А с такого, – портниха раздраженно махнула рукой помощницам, и уже через несколько секунд над входной дверью звякнул колокольчик и лавка опустела. – Корелианец твой уже все пороги во дворце оббил, весь город обсуждает, когда же, наконец, объявят о помолвке, торговцы поставщиков замучили – самое свежее требуют, чтоб, значит, во всеоружии новость встретить и подготовку к свадьбе начать – а все невесты города, ломая каблуки, бегут ко мне и желают заказать такое же свадебное платье, как у тебя. Вот что я должна делать? Эти полоумные согласны платить любые деньги! Что мне прикажешь им говорить? Что ты боишься?

Аврора резко выдохнула и села на пуфик для примерки. Вот не надо было заставлять Мелани говорить ей “ты” и не церемониться. Портниха категорически отказывалась. Но Аврора настояла. За что теперь и получает по полной.

–Вы с кормилицей Лорой случайно не родственники? – спросила она, но Мелани нелегко было сбить с толку. -Отвечай быстро: будет свадьба?

–Нет!

–Почему? – абсолютно спокойно спросила портниха. К её резко меняющимся интонациям Аврора уже привыкла. Резкий, взрывной характер южан так удачно сочетался с сердобольностью, что споры нередко начинались драками, а заканчивались братанием. Вот и Мелани уже не кричит, совершенно спокойна, заботится. – Ты вообще замуж не хочешь?

–Хочу. Но не в девятнадцать же лет и не за первого встречного.

–Ну, так так уж и первого! Ты столько женихов перебрала, что на всех старых дев хватит. Да и этот вроде ничего такой. Или плох?

–Нормальный. Но я не хочу за него замуж прямо сейчас.

–Угу, моя старшая дочка тоже замуж не хочет. Она просто так бегает по три раза на дню в отцовскую лавку и носит обед его помощнику. А младшая просто так дерется с сыном кожевенника...

–Это не то. Ну не могу я вот так...

–А как по-твоему надо?

Ох. да как же объяснить-то?! Ведь не расскажешь про идею с похищением, про родной мир и про то, что сердце сжимается от одной мысли о будущем. Опять придется врать и выкручиваться.

–Ну хотя бы влюбиться сначала. По-настоящему. Так, чтобы наверняка.., – единственное, что пришло в голову вот так вот с наскока.

–Влюбишься и пойдешь за любого, – заявила Мелани, небрежно смахнув со лба черную прядь. – Думаешь, те бедняжки, кого мужья колотят, не по любви замуж шли? Они летели, никого и нечего не слушали. А когда протрезвели от любви своей, вот тогда и наплакались, и нажалелись, и обратно бы к маме ушли, только кто ж их возьмет. На холодную голову и видно лучше.

–Угу, совсем недавно уже разговаривала на эту тему. Меня убедили, что понадобятся годы.

Мелани глубоко вздохнула. Улыбчивая женщина средних лет, впечатляющих форм и истинно южного характера почти всегда могла найти нужные слова. То ли работа с капризными клиентами научила, то ли три дочки, одна из которых на выдане, а вторая только-только зубки коренные отрастила – но сейчас, глядя на понурившуюся принцессу, она почему-то молчала. Да и зачем ей что-то говорить, подумалось Авроре, ведь никому не нравится разгребать проблемы вобщем-то абсолютно чужого и ненужного человека, своих дел хватает. Да и помочь в её ситуации портниха не сможет.

–Мелани, я пойду, – решительно поднялась с пуфа девушка. – Ты извини меня пожалуйста за беспокойство, и за платье тоже...

–Ну-ка сядь, – Мелани опустилась на низкий подиум напротив девушки и прищурила ярко-голубые глаза. – Ты видела моего мужа, Аврора?

Принцесса остановилась и, поколебавшись секундочку, вернулась:

–Конечно видела, я же у него сапоги шью.

Арун, лучший мастер на улице кожевенников, славился ловкими руками и честной ценой. Увидев его изуродованное лицо. Аврора решила, что мастер очень и очень немолод, а позже с удивлением узнала, что ему нет и пятидесяти лет. Открыто смотреть на него, не меняясь в лице и не отводя глаз, она, к своему стыду, научилась нескоро.

–Послушай меня, девочка, – продолжила Мелани, с грустной и чуть-чуть мечтательной улыбкой глядя в окно. Солнце косыми лучами пересекло её лицо и руки. – Я была совсем молоденькой, когда началась Десятая война. Все наши мужчины ушли, оставив на баб хозяйство, скот и непаханные поля. Война затянулась на несколько лет, затянули и пояса. Я помогала матери как могла, смотрела за младшими, домом и двором, работала в поле и порой задыхалась от отчаяния. Мечтала, чтоб отец вернулся целым и невредимым как уходил.

И вот. наконец, подписали перемирие, и мужики потянулись к домам. Как же мы радовались отцу! Так радовались, что не сразу поняли, о чем он нам толкует. Нашим соседом в те годы был башмачник, человек уже старый и для войны ненужный. Вместо него со двора забрали другого – подмастерье, что жил и работал прямо в мастерской. Тогда мне казалось, что он уже взрослый. На целых пять лет меня старше! За праздничным ужином в честь возвращения отец рассказал нам, что в бою этот юноша спас ему жизнь, приняв на себя удар меча, и едва оправился от ран, поплатившись за свою храбрость. Уже по дороге домой парень с горечью признался, что хотел свататься ко мне. Отец, не забыв, чем ему обязан, тут же при всех пообещал, что выдаст меня за него.

Утром жених пришел на смотрины. Я его встретила у порога, глянула разок и впервые в жизни упала в обморок. Он и раньше-то красавцем не был. а уж со свежими шрамами... Меня быстро привели в нужную форму – воды в колодце хоть отбавляй – и поставили перед ним снова. И вот он передо мной топчется, руки опустил, глаза не знает куда деть. Соседи к нашему забору сбежались, шепчутся, перемигиваются. А отец соловьем поет, как он его от смерти спас, какой он герой и какое в дом счастье пришло. Как только ушел жених, мама в слезы. Не отдам, доченька, не бойся! Где же это видано, чтоб такую красавицу такому уроду! А я в семнадцать лет тростиночка была, тоненькая, справная. Отец кулаком по столу ударил, на нас с мамой зыркнул да как рявкнет:

–Кабы не он. красоту свою в поле вместо зерна сеяли бы!

Сыграли мы свадьбу, башмачник на радостях весь второй этаж в своем доме отдал. Ох и наревелась я в первую ночь, пока мужа в спальне ждала. А он пришел, дверь за собой закрыл, посмотрел на меня зареванную и говорит:

–Неволить тебя не стану. Отец твой клятву давал, что за меня тебя выдаст, я его слово отменить не могу. Ложись спать, не бойся.

И ушел в другую комнату.

Так мы и зажили. Он сапоги весь день шьет, я хозяйничаю, сапожник не нарадуется, что люди вокруг. Я привыкла, обжилась, весь дом по-своему построила. Старик во мне души не чаял, с детства привечал, а с мужем мы и вовсе подружились. Я же его раньше и не замечала, у него свои дела делались, у меня – свои игры игрались. Да и не больно-то он разговорчивый был, на гулянья не бегал, разве что по праздникам, с девками не баловался, работал и работал. Даже улыбался редко. Пройдешь на улице мимо такого и не вспомнишь, какой и был. А пожила с ним под одной крышей и оказалось, что характер у него мягкий, нрав спокойный, вина в рот не берет, уживчивый да уступчивый, голос никогда не повысит. Я за войну привыкла и за бабу и за мужика работать, а как замуж вышла, столько времени появилось, прямо не знаю, куда себя деть. Он ведь и свою работу сделает, и мне поможет. Вот я и стала младших своих обшивать. А потом подруги замужние ко мне потянулись с заказами, особенно у кого дети. Я не отказывалась, нравится мне это дело, а они знакомым работу мою нахвалили, и пошли ко мне люди. Муж на это дело посмотрел, с хозяином поговорил и открыл мастерскую.

Много времени мы душа в душу прожили, а соседи все не успокоятся. Только на базар приду – все бабки в ряду причитать начинают: “Бедненькая, молоденькая...”, "Да зачем же тебя...”, "Измучил, изверг...”, "И детки не получаются...”. Парни-ровесники гусями вокруг ходят: “Только подмигни, уж мы уважим...”. А откуда детю взяться, если он на меня надышаться не может, вечером зайдет, когда уже спать должна, по голове как ребенка погладит и к себе уходит?

Пришла я как-то с базара злая на всех на свете, ужин приготовила, все дела сделала и сижу в спальне, жду его. Он, как обычно, зашел ко мне вечером, а я ему и говорю: "Одна больше спать не буду, и не уговаривай!”.

Ох, как я утром была благодарна соседкам! Почти двадцать лет прошло, трое детей у нас, а я все нарадоваться на него не могу. А ты хочу-не хочу...

–Не всем так везет, – вздохнула притихшая Аврора. – Сколько твоих подруг счастливы?

–Мало.

–Вот и я о том же...

В мастерской стало как-то по-особенному уютно. Даже уходить не хотелось. Но уже надо.

–Ты о другом подумай, – вдруг напомнила о себе Мелани другим, серьезным и даже жестким тоном: – Девушка ты решительная, власть тебе по вкусу пришлась, но почему-то не сломала, не переделала. Смотрю на тебя второй год – ничего не меняется, как была душа на распашку, так и осталась. Людей жалеешь, нос не задираешь, честная сверх всякой меры. А знатные и богатые таких не любят. Связи тебе нужны, да такие, чтоб всем рты позакрывали. А без мужика, который за тебя и в огонь и в воду пойдет, ничего у тебя не выйдет. Съедят и не заметят. Гнез давно не донимал?

–Слишком давно. Уже и сама дергаюсь – что задумал?

–В городе его хорошо знают, – Мелани поморщилась, машинально вытерев руки о подол. – Он как бульдог – что схватил, то не выпустит. А ты ему ещё и хвост прищемила. Так что жди ответа.

–Думаешь, если я выйду замуж, он от меня отстанет?

–Нет. но у тебя появится человек, способный дать ему в глаз. И не говори мне про своих генералов, они против него щенки вислоухие. Да и без мерзавца этого тварей хватает. Взять хоть... как бишь его... Базуан что ли? За какие такие заслуги этот тип во дворец вхож, я не знаю – не того поля ягоды мы – но наемники по его заказу едва ли не в каждой приграничной деревне “королевских дочек” искали и за косы во дворец волокли. Видела бы ты этих бедняжек, когда их ко мне за платьем готовым привозили! Губы дрожат, волосы неделями нечесанные, одна даже с синяком под глазом была.

–Угу, представляю, – пробормотала Аврора. Помятые когда-то в гуляльне при складах ребра напомнили о себе. Так вот. значит, кому спасибо надо сказать! Интересный бизнес у мужика. – А что, другим “принцессам” гардероб не шили?

–Нет. покупали пару платьев и все. Эти несчастные надолго не задерживались. Пару недель, потом домой, в деревню или ещё куда.

–А почему ж тогда мне сразу шкаф забили?

–Вот чего не знаю, того не знаю, – в глазах портнихи промелькнула какая-то мысль, но делиться ею она не пожелала. Аврора сделала стойку.

–Мелани, а королеву Стелу тоже ты одевала?

–А то кто ж, – Вот, точно! Что-то тут не чисто, раз Мелани отводит глаза.

–А какой она была? – изобразила живейший интерес девушка и даже ресницами похлопала.

–Ты портрет её видела? Ну вот такая и была, – отрезала женщина и сурово сдвинула брови: – От разговора-то не уходи. Что будешь делать?

–Думать, – вздохнула Аврора и поднялась на ноги. – Пойду я. И спасибо тебе. Ты ведь знаешь – за что, да? Мелани тоже поднялась, снова став грозной хозяйкой, но лишь устало махнула рукой:

–Может, все-таки глянешь на платье?

Аврора только головой покачала.

–Ну деньги забери, – буркнула раздосадованная и даже расстроенная портниха.

–Какие?! – остановилась на пороге принцесса.

Из лавки Аврора вышла слегка ошалевшей. Такого поворота событий она не ожидала.

Ещё в первый свой визит Вика продемонстрировала Мелани бельё из родного мира, что вполне логично, ведь в тот день снимали мерки. Портниха, разумеется, заинтересовалась, а позже девушка без задней мысли разрешила сделать выкройки по нему и тут же выкинула из головы этот момент. Зимой, явившись на примерку и ожидая своё платье, новоиспечённая“миледи” заболталась со средней дочкой портнихи. Девчушка ужасно стеснялась, во все глаза рассматривая “всамделешнюю принцессу”. Особенно ей приглянулась вязанная полоска на голове Авроры, которой хронически продувало уши при верхой езде. Через неделю Аврора, на минутку забежав в мастерскую, оставила для всех дочерей портнихи подарки: три тёплые ажурные полоски из цветной шерсти. Связать их было делом одного вечера, так почему же не порадовать девочек, если на юге ни про спицы, ни про крючок даже не слышали?

И вот теперь оказалось, что всё это время Мелани вполне успешно реализовывала новые товары под маркой “как у принцессы”. Горожанки, по достоинству оценив комфорт и бренд, толпой ломанулись скупать бельё и тёплые головные уборы. Цена, разумеется, тут же выросла. Ассортимент тоже расширился за счётфантазии Мелани. Как они сами дошли до вязания, она не призналась, но вскоре модницы всех возрастом щеголяли по городу в вязанных шарфиках, шапочках и даже варежках. Аврора, конечно, заметила обновки на акарианках, но не придала особого значения – ну додумался кто-то до вязания и ладно. Но сегодня за всё это разнообразие, а также за идею она получила процент с прибыли. За целый год.

Сумма вышла впечатляющая. “Ты трусы из золота шила что ли?!” – не сдержалась девушка, впервые глянув на счет. Мелани же только довольно скалилась и поводила кустодиевскими плечами.

Спрятав туго набитые мешочки в сумку, Аврора вышла на улицу, глубоко вдохнула свежий чистый воздух. И ясно почувствовала – ей просто необходимо пройтись. Ногами.

Лошадь у коновязи удивленно покосилась вслед хозяйке. Та свернула в переулок и вскоре оказалась на Кожевенной улице. А потом на Ткацкой, на Гончарной...

Рассказ Мелани оставил светлое послевкусие, разговор о свадьбе – горькое. Всё не так и не то... Влюбленность должна приносить радость, должна вдохновлять, а по факту... По факту каждый взгляд, каждое прикосновение, каждый поцелуй болью отдаются в сердце. Потому что это должно закончиться. Пока ещё не поздно, пока есть силы. Но сил с каждым днём всё меньше, а боль всё сильнее.

Дункан ошибся. Аврора давно уже не влюблена в карелианца. Она любит его. Так сильно, как когда-то мечтала, обливаясь умильными слезами над книгами, но никогда не надеялась. Потому что не верила, что так бывает.

Любовь не делает нас лучше. Она даёт нам силы быть собой. Вот только сама Виктория давно потерялась на просторах юга. став принцессой, генералом и любимой для самого замечательного мужчины. И в то же время ничего не изменилось внутри: она всё так же не любит спаржу, рано вставать и улыбаться по заказу. Никаких изменений внутри себя Аврора дель Катана не замечала. Ей всё так же, как и в первую ночь, хочется вернуться домой, в родной, суетливый и суровый Петербург, который невозможно не любить. Она всё так же мечтает обнять родителей, рассказать им об этом чужом, но гостеприимном мире, о новых друзьях, названном отце и человеке, тронувшем её сердце. Но этого не будет. Миры не перемешаются, и родители никогда не узнают о Картере. И никогда не увидят. А сама Вика, может быть, даже не вспомнит о нём, когда вернётся домой... Если вернётся... И, наверное, это даже лучше, чем всю жизнь любить человека, которого нельзя увидеть.

Воображение самым свинским образом подкинуло сцены из возможного будущего: красивая пышная свадьба, счастливые глаза Картера, первая брачная ночь... Карелиана – не худшее место для жизни. Да и Акара тоже. Огромный красивый дворец, в котором легко заблудиться и найти что-то интересное и новое, чистый, залитый солнцем город с опрятными улочками и улыбчивыми жителями, бескрайние просторы юга. А ведь есть ещё непокорённый запад, сказочный восток и суровый север – манящие дорогами и приключениями...

Споткнувшись, принцесса остановилась. Только сейчас, очнувшись от раздумий, заметила, что забрела на Конюшенную улицу. Дома здесь не лепились друг к другу, за высокими заборами у каждого мастера был свой дворик – надо же где-то товар хранить. Терпкий запах конского пота и крашенной кожи ударил в нос. В десяти шагах от девушки на высоких тесанных воротах значилось: “Упряжь конская”, а для неграмотных рядом намалёванное седло. Семья хозяина суетилась возле телеги с новым товаром, проворно выгружая хомуты, уздечки, потники, вожжи и прочую амуницию. Работали они дружно и весело: широкоплечий дородный отец шутками и беззлобными понуканиями подгонял жену и дочку, не забывая отбирать для них ношу полегче. Те смеялись, перемигивались и легко уворачивались от его “А ну пошла рысью, а то сейчас как догоню!". Девчушка с визгом и хохотом пронеслась мимо отца, но у самых ворот затормозила и обернулась. Незнакомая, одиноко стоящая посреди дороги девушка, нервно комкавшая в кулаке лямку сумки, привлекла её внимание. Мать, чутко уловив настроение, тоже оглянулась, и хотя ничего подозрительного в незнакомке не увидела, на всякий случай махнула рукой, отправляя маленькую во двор, а сама направилась к Авроре.