Текст книги "Безрассудная (ЛП)"

Автор книги: Лорен Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Он наблюдает, как я стряхиваю пыль с юбки, а затем обтягиваю ее вокруг талии, давая время лицу остыть. Затем он прочищает горло и несколько раз обматывает цепочку вокруг моей лодыжки, ликвидируя расстояние между нами.

– Готова? – спрашивает он непринужденно, как будто мне привиделись последние пять минут.

Отлично. Если он ничего не думает об этом, то и я тоже.

Поэтому я поправляю шляпу, отрывисто киваю и продеваю свою руку через его.

Глава 31

Китт

Маленькая коробочка на моем столе погребена под кипами испачканного пергамента.

Я прячу ее туда всякий раз, когда мне хочется подольше поразмыслить над своим решением. Решением, которое, как заверил меня Калум, было правильным. Хотя напоминание о трех «Б» моего отца о том, как стать великим королем, помогло мне еще больше убедиться в этом.

Мои пальцы барабанят по деревянному столу, звук получается глухим и резким.

Раздается быстрый стук, костяшки пальцев ударяются о дверь, как кончики пальцев о стол.

– Войдите.

Петли скрипят, прежде чем в комнату заглядывает Имперец в маске. – Ваше Величество. Прошу прощения, что прерываю вас, но вы сказали мне…

– Значит, его не видели?

Я слышу, как Имперец сглатывает. – Нет, Ваше Величество. И никого из его людей тоже.

– А ее?

– Ничего, Ваше Величество.

Он должен был уже вернуться. Прошло больше двух недель, и он должен был уже вернуться. Он должен был привести ее ко мне. А может, он привел ее куда-то еще. Может, он и не собирался ее возвращать. Может, он сбежал с ней. Может, они убегают от меня – вместе. Потому что он уже должен был вернуться. Потому что…

– Мой Энфорсер должен был уже вернуться.

– Да. – Мужчина горячо кивает. – Должен был, ваше величество.

– Продолжайте прочесывать окраины города.

– Да, ваше величество. – Он смотрит в сторону двери, практически умоляя о том, чтобы его отпустили.

– Иди.

С отрывистым кивком он выходит за дверь и тихонько закрывает ее за собой.

Я провожу испачканной чернилами рукой по лицу.

Он всегда выполнял свои задания. Точнее, он всегда выполнял свои задания для отца. Но я не он, не так ли? Он напоминал мне об этом каждый день. А потом проводил остаток дня, тренируя моего будущего Энфорсера. Того, кто уже должен был вернуться. Того, кто убегает с ней. Или от меня. Или от своей жизни.

Я разрываю пергамент, заваливший мой стол, и роюсь в нем, пока мои пальцы не находят маленькую коробочку, которую я закопал под ним.

Я смотрю на нее, как делаю это каждый день.

В королевстве думают, что я спятил.

А я думаю, что я куда-то ушел. Возможно, в более темное место.

Я слышу, как слуги перешептываются, проходя мимо моей двери, вижу, как Имперцы провожают меня взглядом, когда я прогуливаюсь по коридорам.

Они думают, что я сошел с ума от горя по человеку, который испытывал ко мне лишь разочарование и чувство долга.

Как нелепо.

Как нелепо оплакивать человека, который любил власть больше, чем своих сыновей. Как нелепо скорбеть о человеке, который не удостаивал меня похвалой. Как нелепо горевать о человеке, который никогда не мог быть доволен.

Как несправедливо оплакивать такого человека.

Поэтому я больше не буду. Я покончил с этим. Воистину.

Я скучаю по тому, кем был до того, как нашел его с кинжалом в шее. Я скучаю по брату, которым был для Кая и Джекса, скучаю по потным дням на тренировочном ринге. Скучаю по тому, как убегал с балов, чтобы пить до рассвета. Я вообще скучаю по бегству от ответственности.

У нас с Каем все было хорошо. Особенно после Авы. Мы становились невообразимо ближе с каждой ночью, которую он проводил, борясь со слезами в моей спальне. Я помню, как впервые после всего этого стащил алкоголь из погреба, помню, как выплюнул первый глоток.

Как странно, что некоторые из самых приятных воспоминаний сейчас связаны с чем-то совершенно иным, чем в тот момент.

Хотя я сомневаюсь, что в ближайшее время мне понравится та жизнь, которой я сейчас живу. Возможно, я даже не проживу достаточно долго, чтобы, оглядываясь назад, скучать по тем дням, которые я ненавидел.

Мои пальцы перебирают верхнюю часть коробочки, с каждым движением ощущая ее значимость. Я не хочу ненавидеть каждый день. Может быть, мне не придется ненавидеть каждый день. Может быть, это к лучшему…..

Я передергиваю плечами, на которые теперь давит вся тяжесть этого королевства.

И тут мне удается найти относительно чистый лист пергамента.

Это письмо для него.

Для человека, которого мне надоело оплакивать.

Это письмо адресовано горю, с которым он оставил меня бороться.

Горю, которое он не заслуживает того, чтобы заставлять меня чувствовать.

Следующее письмо – ей.

Обычно так и бывает.

Из нее получается неплохая муза.

А может, о ней просто легко думать, легко воплощать в слова.

Я изливаю свои мысли на страницу.

Она уже должна была вернуться.

Еще одно пятно чернил.

Она уже должна была вернуться.

Бумага рвется под моей рукой.

Она уже должна была вернуться.

Я добавляю пергамент в стопку.

Глава 32

Кай

– Ломтик.

Я хмурюсь, ожидая продолжения.

– Пожалуйста, – выдавливает она сквозь зубы. Я вознаграждаю ее вежливость улыбкой и подношу к ее губам кусочек яблока. Она выхватывает его зубами из моей ладони, чуть не укусив меня при этом. Что она и пыталась сделать. Несколько раз.

Она пристально смотрит на меня со своего места на крыше. Свет раннего утра играет на ее лице и прядях серебристых волос, выбивающихся из-под платка. – Это действительно необходимо?

Конечно же, она говорит о веревке, которой я связал ей запястья. – О, ты прекрасно знаешь, почему это необходимо.

После долгого дня прогулок по тихим окраинам города нам удалось забраться на крышу полуразрушенного здания, где у нее хватило наглости напасть на меня с ножом, пока я спал. Я проснулся от того, что она ковырялась в замке на лодыжке, а потом приставила лезвие к моему горлу. Я немного обеспокоен тем, что ей удалось завладеть оружием без моего ведома. Но утомительная потасовка закончилась тем, что обе ее руки были связаны за спиной найденной мной полоской старого брезента. Только после этого я смог немного отдохнуть.

– Разве я не должна пытаться сбежать от своего похитителя? – спрашивает она в раздражении. – Я не из тех, кто уходит тихо.

– Очевидно, нет, – вздыхаю я, предлагая ей еще один кусочек яблока. Она принимает его с неохотой, ненавидя, что я ее кормлю.

– Как долго это будет продолжаться? – Она шевелит пальцами из-за спины.

– Пока не утихнет желание убить меня.

Она смеется. – Так что, похоже, я навсегда останусь связанной.

– Как жаль, что это так, – рассеянно говорю я, используя нож, который она нашла, чтобы нарезать яблоко для себя.

Я замечаю, как она быстро закатывает глаза. – Ломтик.

Это становится довольно неприятным для нас обоих. Я отрезаю для нее еще один кусочек и подношу его к ее губам. – Мы уже на половине пути через Дор. Если мы сегодня хорошо продвинемся и не столкнемся с какими-нибудь проблемами, то сможем…

– Ломтик.

Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, прежде чем скормить ей еще один кусочек. – Как я уже говорил, – выдыхаю я, звуча спокойнее, чем чувствую себя, – мы сможем добраться до Святилища Душ за пару дней.

– Отлично. – Ее улыбка обманчиво мила. – На одну веху ближе к моей смерти.

Я отвожу взгляд на улицу под нами, не желая думать о возможной правде в ее словах. Я ненавижу то, что не знаю, что Китт планирует для нее. Или, что еще хуже, что он планирует, чтобы я сделал с ней.

– Что ж, лучше не заставлять короля ждать, а? – Она с трудом поднимается на ноги и, глядя на меня сверху вниз, добавляет: – Тем более что нам предстоит долгий путь обратно в Илью. Не хотелось бы, чтобы он подумал, что с тобой что-то случилось.

Ее тон насмешлив, она пытается скрыть то, что чувствует на самом деле. Я лучше многих знаю, каково это. Поэтому я ничего не говорю, поднимаясь на ноги и изучая ее лицо и те эмоции, которые она отказывается мне демонстрировать. Но мое внимание привлекает рука, которой она машет мне из-за спины.

– Мне нужны руки, чтобы спуститься.

Я слегка улыбаюсь. – Я мог бы просто подхватить тебя внизу.

– Эта цепь сдернет меня с крыши еще до того, как ты туда доберешься.

– Отлично, – говорю я просто. – Тогда ты спустишься раньше меня.

Из ее горла вырывается звук раздражения. Я тихонько смеюсь и сокращаю расстояние между нами, наблюдая за тем, как ее глаза мечутся между моими. Она замирает, когда я тянусь к ее спине, поглаживая ее бока, прежде чем схватить ее связанные руки.

И только когда она открывает рот, чтобы отчитать меня, я разрезаю брезент ножом, не сводя с нее пристального взгляда. Ее руки с треском освобождаются, и на губах появляется мягкая улыбка. – Значит, ты не хочешь, чтобы я упала и умерла?

Она близко, от нее слабо пахнет дешевым мылом из трактира. Я пожимаю плечами. – Нет, если ты собираешься утянуть меня за собой.

– Ну, это единственный способ, которым я позволила бы себе умереть.

Я улыбаюсь, прежде чем успеваю остановить себя. Затем я протягиваю руку вверх, чтобы заправить выбившиеся серебристые пряди волос в ее платок, и мои пальцы касаются ее висков. Ощущение ее кожи заставляет меня мысленно вернуться в тот переулок, где я прильнул ртом к ее шее, чувствуя, как учащается пульс под моими губами.

Это беспокоит, насколько она соблазнительна.

На вкус она была как привилегия, на ощупь – как мечта.

Мне стоило огромного усилия воли отстраниться, оторваться от нее.

Но в конце концов все это было притворством. По крайней мере, я продолжаю себя в этом убеждать.

Я провожу рукой по волосам, а затем натягиваю бандану на нос. – Готова? – спрашиваю я, подводя нас к краю крыши.

– Было бы неважно, если бы я не была готова, – весело говорит она.

Я качаю головой и перемахиваю через край здания, хватаясь за высокий выступ крыши, пока мои ноги болтаются подо мной. Пэйдин делает то же самое и, напрягаясь, начинает осторожно спускаться вниз. Мы с трудом спускаемся по стене здания, используя каждую трещину в камне как место, куда можно просунуть пальцы и ноги.

Цепь лязгает между нами, когда мы наконец спрыгиваем на землю. Руку жжет, и я опускаю взгляд, чтобы увидеть тонкую полоску крови, расплывшуюся по моей ладони благодаря зазубрине на камне. Не обращая на это внимания, я смотрю, как она обматывает большую часть цепи вокруг лодыжки, прежде чем выпрямиться. Затем она нерешительно берет меня под руку, и мы отправляемся в путь по закоулкам Дора.

Окраина города жутко пуста, здесь живут только бездомные и калеки. Жить так далеко от главных рыночных улиц – не выбор, а наказание. Изгоев вытесняют на окраины, оставляя их добывать себе пропитание или добираться до рыночных переулков.

Но безопаснее путешествовать вдоль границы, где меньше людей, которые могут нас узнать, особенно если учесть, что новость о нашем побеге из тюрьмы может распространиться. Мы неплохо продвигаемся вперед, по ходу дня нам приходится уворачиваться лишь от нескольких настойчивых торговцев.

Только когда мы проходим мимо четвертой листовки с ее лицом, она срывает ее со стены магазина. – Что? – выпаливает она, поймав мой взгляд. – Мне надоело смотреть на себя.

Она уже собирается скомкать плакат, когда я выхватываю его у нее. – Дай мне посмотреть. – Я легко уклоняюсь от ее руки и поднимаю пергамент над головой.

– Ты невыносим, – фыркает она, наконец сдаваясь. – Что тебе может быть нужно от этого?

– Сравнить с оригиналом, – просто отвечаю я, поднося изображение к ее лицу. Она почти позволяет себе рассмеяться. Мой взгляд мечется между ней и постером, сканируя каждую черточку. Через несколько секунд я протягиваю ей постер обратно. – Недостаточно веснушек.

– Недостаточно… – Она поворачивает голову в мою сторону, и на ее лбу появляются морщинки замешательства. – Что значит «недостаточно веснушек»?

– Я имею в виду, – говорю я, не глядя на нее, – что они не нарисовали достаточно веснушек.

Она хмыкает. – Да, я это слышала, но…

Из переулка выходит грузный мужчина, преграждая нам путь. Пэйдин слегка сжимает мою руку, когда его взгляд пробегает по нам и останавливается на цепи, закрепленной на моей лодыжке. Я делаю шаг, призывая Пэйдин обойти его, когда его лицо вдруг расплывается в улыбке.

– Черт, – восклицает он, – да у тебя и впрямь есть благоверная, а?

В кои-то веки я испытываю облегчение от такого комментария. Пусть думает что хочет, лишь бы не знал, кто мы такие. С этой мыслью я подыгрываю ему. – Да, и она явно не промах.

Мне придется заплатить за это позже. Я чувствую это по тому, как она сжимает мою руку.

Я кладу руку на спину Пэйдин, направляя ее вперед, пока мужчина смеется. – Ты определенно посадил ее на поводок!

Все ее тело напрягается, готовое разорвать мужчину на части. Я обхватываю ее рукой за талию, прижимая к себе, чтобы она не сделала ничего необдуманного. – Ну, я же не могу допустить, чтобы она сбежала от меня, не так ли?

Его смех затихает позади нас, когда мы спешим мимо него в переулок. Я ожидаю удара локтем в ребра, который она наносит мне. – Это, – мягко говорит она, – самое меньшее, чего ты заслуживаешь.

– Что именно ты хотела, чтобы я сделал? – бормочу я. – Рассказал ему, почему ты прикована ко мне?

Она не утруждает себя ответом, пока мы шагаем в такт по улице. Несколько минут мы идем в тишине, опустив головы и не сбавляя шага. Только когда группа мужчин выходит перед нами, мы замираем.

Их четверо, все крупные и громоздкие. Вперед выходит человек с издевательской улыбкой – тот самый, от которого мы сбежали всего несколько минут назад. – Знаешь, – говорит он, покачивая пальцем в нашу сторону, – ты мне показалась знакомой, девочка. – Он достает из кармана скомканный кусок пергамента и протягивает его нам, чтобы мы увидели лицо Пэйдин, смотрящее в ответ. – Так это и есть печально известный Серебряный Спаситель, да?

Я кладу руку на спину Пэйдин, когда он делает медленный шаг к нам. – А ты, должно быть, тот самый Энфорсер, которого послали за ней для твоего маленького короля. Мы слышали о твоем побеге от Рафаэля. Но он достаточно легко схватил вас обоих. Его улыбка только усиливается. – Мы многое получим за этих двоих, парни. Элитный урод не сможет справиться со всеми нами. На самом деле, я не думаю, что Энфорсер и вполовину так силен, как мы думали.

Я смотрю направо, на пустой переулок. – Не хотелось бы этого говорить, но…

– Знаю, – бормочет она в ответ, прежде чем броситься наутек.

Мы вбегаем в переулок, спотыкаясь о цепь, которую Пэйдин пытается распутать со своей лодыжки. Позади нас раздаются крики, а за ними – громоподобные шаги. Я хватаю ее за руку, пока мы зигзагами пробираемся по неровным улицам, стараясь не оступиться.

– Мы их так не потеряем, – пыхтит она, увлекая меня в новом направлении.

– Знаю, – говорю я, вытирая пот, застилающий глаза. При следующем повороте направо мы натыкаемся на одного из наших преследователей, что заставляет нас остановиться и развернуться. – Есть блестящие идеи? – спрашиваю я, задыхаясь.

– Я как раз собиралась спросить тебя о том же. Ей едва удается уклониться от старика, который ковыляет нам навстречу. Мы сворачиваем за угол, эта улица более людная, чем все остальные. Не говоря ни слова, она тащит меня к тускло освещенному зданию и распахивает дверь.

Мы, спотыкаясь, вваливаемся внутрь, переходя от моргания под слепящим солнцем к окутанности тенями. Я осматриваю комнату, отмечая бархатные кресла и игровые столы. Помещение пропитано дымом, что помогает скрыть лица мужчин, которые пьют и играют в азартные игры. По залу расхаживают женщины в хлипкой одежде, выискивая свободные колени, на которые можно присесть.

– Ты только что затащила нас в джентльменский клуб, – бормочу я рядом с ней.

– Конечно, ты знаешь, что это такое, – резко шепчет она. – И что теперь?

– Теперь, – говорю я, позволяя своей руке провести по ее спине, – мы сливаемся с толпой.

Я достаю из рюкзака, перекинутого через плечо, широкополую шляпу и быстро срываю с ее головы платок. Затем я надвигаю шляпу ей на лицо, заправляя в нее остатки ее растрепанной косы. – Подыграй мне, ладно? – бормочу я, обхватывая ее за талию. – Сними жилет. Он узнаваем.

В кои-то веки она повинуется, складывает ткань в рюкзак, и на ней остается только тонкая рубашка, свисающая с загорелого плеча. Затем я тяну ее к пустому стулу, стоящему за одним из многочисленных игровых столов. Несколько мужчин окружают игру, выглядывая из-за женщин, сидящих на их коленях, и перебирая карты в их руках, дымя сигарами, свисающими с их губ.

Я медленно опускаюсь в бархатное кресло, а затем усаживаю Пэйдин к себе на колени. Она сидит прямо и неподвижно, пока мои руки не находят ее бедра и не прижимают ее спину к моей груди. – Расслабься, дорогая, – шепчу я ей на ухо. – Выгляди так, будто нам здесь самое место.

Я сглатываю, чувствуя это. – Ты платишь за то, чтобы играть, – вздыхаю я. – А если мы не будем играть, это только привлечет к нам больше внимания.

Она выдыхает мне на кожу так, что я невольно откашливаюсь. – Напомни мне, чтобы я украла твои деньги в конце. – С этими словами она поворачивается к столу, чтобы посмотреть, как мужчины раскладывают карты.

Было бы ложью сказать, что я не знаком с джентльменским клубом, хотя тот, что в Илье, кажется намного чище этого. Но я знаю, как проводятся эти игры и, что гораздо важнее, как в них побеждать.

– Сомневаюсь, что тебе это понадобится, дорогая. – Я кладу карту на потертый стол. – Я не собираюсь проигрывать.

Мужчины за столом сменяют друг друга, часто меняя местами женщин, украшающих их колени. Я чувствую, как напрягается Пэйдин каждый раз, когда происходит обмен девушками, и ненавижу, когда мужчины отбрасывают одну из них только для того, чтобы провести рукой по другой.

Проходит совсем немного времени, и одна из женщин обхватывает меня за плечи. Ее голос высок и придыхателен, когда она предлагает занять место Пэйдин. Но когда я открываю рот, чтобы отказаться, слышу не свой голос.

– Это место занято, – холодно говорит Пэйдин, придвигаясь ближе, все еще обнимая меня за шею. Женщина раздраженно кивает и отворачивается, чтобы найти другое тело, которое можно было бы согреть.

На моем лице медленно расплывается лукавая улыбка. Я наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть на нее, но она упорно игнорирует меня, сосредоточившись на разворачивающейся перед нами игре. Желая поймать ее взгляд, я бросаю карты на стол и притягиваю ее подбородок к себе.

– Ревность тебе идет, Грей, – бормочу я, все еще сжимая пальцами ее подбородок.

Ее глаза, полные знакомого огня, скользят между моими. – Я не ревную.

Мой взгляд задерживается на ее губах, а затем путешествует вниз по ее телу. – Тогда ты просто хорошо выглядишь.

Она хмыкает, отворачиваясь от моей руки. – Почему бы тебе не сосредоточиться на том, чтобы не проиграть, а?

Я открываю рот, чтобы возразить, что это она виновата в том, что я отвлекаюсь, когда дверь внезапно распахивается, заливая комнату резким светом.

Двое знакомых мужчин заходят внутрь, маяча в дверном проеме и высматривая нас.

Глава 33

Пэйдин

– Ты привел свою, да?

Я отрываю взгляд от двух мужчин, толпящихся в дверном проеме, чтобы посмотреть на того, кто рядом с нами. На женщине, сидящей у него на коленях, надета шляпа с перьями, которая шатко держится на ее голове, вероятно, сдвинутая с места тем, на ком она сидит.

От его замечания мои щеки разгораются. Я презираю это место. И я презираю необходимость вести себя как не более чем красивая игрушка.

Рука Кая сжимается на моем бедре.

Не спеши. За нами наблюдают.

Именно это я слышу в его прикосновении, в том, как он по-хозяйски притягивает меня к себе на коленях. По его безмолвному приказу я расслабляюсь, прижимаясь к его груди, поглядывая из-под полей своей нелепой шляпы на двух мужчин, которые сейчас осматривают комнату. Они выглядят вполне невинно, как будто решают, за каким столом им играть. Но их глаза ищут, изучая каждого человека на своем пути.

– Она – мой талисман удачи, – просто говорит Кай, заслужив несколько смешков со стола. Он полностью обхватывает меня за талию и наклоняется, чтобы положить подбородок на мое обнаженное плечо. Его лицо закрывает бандана, и щетина на его челюсти щекочет мою кожу, заставляя меня дрожать.

– Что ты думаешь, дорогая? – спрашивает он у моего уха, держа карты передо мной. Он говорит это достаточно громко, чтобы услышали все за столом, как будто для нас двоих это обычное дело.

– Хм… – Я наклоняю голову к нему, чувствуя его дыхание на своей щеке. Затем я протягиваю руку вверх, чтобы коснуться карты. – Вот эта.

– Это моя девочка, – бормочет он, кладя карту на стол.

Игра продолжается, хотя я не обращаю внимания на то, как его пальцы поглаживают мой живот. Я смотрю на мужчин, которые ищут нас, и вижу, что они медленно пробираются к нашему столику. Я знаю, что Кай тоже замечает это, когда пригибает свое лицо к моему, чтобы незаметно спрятать его под шляпой.

Я напрягаюсь с каждым шагом наших преследователей. Я готова спрыгнуть с колен Кая и убежать, если дело дойдет до этого. Пальцы судорожно перебирают юбку, которая в данный момент перекинута через цепь на моей лодыжке, сминая ткань в потных ладонях.

Твердая рука скользит по моему боку, привлекая мое пристальное внимание. – Расслабься, Грей, – дышит он мне в ухо. Его ладонь спускается по моему бедру к ноге ниже, обхватывает меня под коленом и притягивает к себе еще ближе. – Притворись, помнишь? – Его голос – ласка, подражающая руке, которая сейчас проводит по моему бедру.

Точно. Притворись.

Это все, что есть между нами. Каждое прикосновение, каждый взгляд, каждый искренний момент.

Притворство.

Я сдвигаюсь, поворачиваюсь боком, чтобы перекинуть ноги через его колени.

Притворись.

Моя рука находит его шею, пальцы прочесывают его волосы.

Притворись.

С ним ничто ничего не значит. И это то, что я продолжаю повторять себе.

Его внимание приковано ко мне и далеко от игры. – Я тебя отвлекаю? – сладко спрашиваю я.

– А когда нет?

– У тебя сердце колотится, Принц, – шепчу я ему на ухо, чувствуя, как оно гулко бьется в груди.

– Сейчас равные шансы в игре, – бормочет он. – А я не привык проигрывать.

Я мягко усмехаюсь. – Нет, ты привык к тому, что твое красивое лицо и титул дают тебе все, что ты пожелаешь.

Он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза, позволяя уловить эмоции, пробивающиеся сквозь трещины в его маске. Его серые глаза блуждают по моему лицу, изучая каждый мой растрепанный дюйм. – Не все.

Я моргаю. Он смотрит на меня до тех пор, пока мужчина не подает сигнал, чтобы он занял свою очередь. И только когда я поднимаю глаза, чтобы посмотреть, какую карту он разыграл, я замечаю, как двое мужчин направляются к нашему столику. Подбородок Кая снова находит мое плечо, чтобы скрыть лицо под полями шляпы. Его рука проводит по моему бедру, помогая мне расслабиться.

Притворяться.

Именно этим я и занимаюсь, когда мужчины останавливаются, чтобы встать рядом со столом. Я играю с волосами Кая, обнимая его за шею.

Притворяюсь.

Свободной рукой я провожу пальцами по его небритой челюсти, прежде чем спуститься вниз по шее.

Притворяюсь.

Я делаю вид, что не замечаю, что мужчины сейчас смотрят прямо на меня, наблюдая за шоу, которое я для них устраиваю. Я чувствую, как их взгляды скользят по нам и по лицам, которые частично скрыты. Когда я убеждаюсь, что должна вскочить на ноги и убежать, они устают от нас и поворачиваются, чтобы посмотреть на другой столик.

Я выдыхаю, прислоняясь лбом к щеке Кая. – Они ушли.

На его скулах играют желваки. – Хорошая работа, Грей.

Я слегка приподнимаюсь от его тона, от напоминания о том, что все это было сделано строго для того, чтобы слиться с толпой. – Ты уже почти проиграл? – говорю я жестко.

Он отвлекся. – Твоя вера в меня вдохновляет.

– Ты можешь поторопиться? – тихо говорю я.

Он кладет карту на стол. – Что, у тебя есть дела поважнее?

– Да, – сухо отвечаю я. – Только не у тебя на коленях.

Он наклоняет голову и с усмешкой прижимается к моей шее. – Правда? – Я вздрагиваю, когда его рука снова медленно обхватывает мою талию, а мозолистые пальцы касаются голой кожи там, где моя рубашка задралась.

Я медленно киваю. – Мне скучно.

Его губы касаются моей челюсти. – Нет, не скучно.

Я борюсь с желанием повернуться к нему лицом. – И почему ты думаешь, что это не так?

– Назови это догадкой, – бормочет он мне на ухо, прежде чем выложить карту, от которой мужчины за столом стонут. Игра заканчивается сердитым бормотанием и кучей сверкающих шиллингов, которые толкают в нашу сторону.

Кай быстро бросает монеты в мою сумку с невыносимо довольным видом. – Похоже, сегодня тебе не придется никого грабить, дорогая.

– Жаль, – бормочу я. – Я так ждала этого.

Усмехнувшись, Кай практически поднимает меня со своих коленей и ставит на ноги. Он подходит вплотную и кладет твердую руку мне на поясницу. Мы направляемся к двери небрежным шагом, как будто не стоим на порядок больше того, что только что заработали.

Я бросаю последний взгляд через плечо на мужчин, которые нас ищут, и обнаруживаю, что они разговаривают со столиком в другом конце комнаты. А затем я шагаю через дверь и щурюсь от ослепительного солнечного света. Мы осторожно сворачиваем за угол, сканируя каждую улицу, прежде чем двинуться по ней.

Проходит почти час, прежде чем мы чувствуем себя в достаточной безопасности, чтобы замедлить шаг и ослабить бдительность, но мы опускаем головы, когда проходим мимо случайных бродяг так далеко от сердца города. Мои ноги подкашиваются от усталости, а веки грозят сомкнуться. Кай, конечно же, замечает это и начинает подергивать за цепь, когда мои шаги становятся вялыми.

– Ты хорошо поработала там, – тихо говорит Кай, прерывая наше затянувшееся молчание.

Я пренебрежительно хмыкаю. – Сидеть на коленях не так уж и сложно.

– О, сидеть легко, – возражает он. – Сложно только выглядеть красиво. Ну, – искренне добавляет он, – не по моему опыту. Но я уверен, что у других с этим могут быть проблемы.

Я невольно смеюсь. – Ты слишком высокого мнения о себе.

– Кто-то должен. – Его следующее обвинение заставляет меня мотнуть головой в его сторону. – Раз уж ты до сих пор отрицаешь, что считаешь меня красивым.

– Ну, я не считаю тебя красивым.

– Знаешь, я тебе почти верю. – Он бросает на меня озадаченный взгляд. – Ты довольно убедительна. Особенно во время своего выступления на моих коленях.

Я отворачиваюсь, прежде чем он успевает заметить румянец, заливающий мои щеки. – Ну, у меня было достаточно практики в притворстве. Я занималась этим всю свою жизнь.

При упоминании о фикции, которой является моя жизнь, о моих экстрасенсорных способностях, я вспоминаю о многих людях, которые были втянуты в это. О тех, кто был непритязательными соучастниками, сопутствующим ущербом в моем представлении. Мягкие зеленые глаза и легкая ухмылка вспыхивают в моем сознании. Новый король стал последней жертвой моей шарады, моего предательства.

Я стряхиваю с плеч рюкзак и достаю полусъеденную буханку, которую стащила с телеги торговца – как и всю нашу еду. – Думаешь, он беспокоится о тебе? – спрашиваю я, жуя хлеб. Когда Кай вопросительно вздергивает брови, я добавляю: – Китт?

Я сглатываю. Впервые я называю короля по имени, а не по его новому титулу. Оно кажется чужеродным во рту, как будто принадлежит памяти кого-то, кого я когда-то знала. И в каком-то смысле так оно и есть.

– Если он и беспокоится, – вздыхает Кай, – то только потому, что я с тобой.

Я фыркаю. – Он что, думает, что я хочу убить всех королевских особ?

Тогда он смотрит на меня в упор, блуждая глазами по моему лицу. – Он понятия не имеет, что ты замышляешь.

– Я ничего не замышляю, – защищаюсь я. – Все, чего я хочу, – это единая Илья. И уж точно у меня не было намерения убивать короля в тот день. Он набросился на меня, помнишь? Как будто только и ждал этого момента. – Я отвожу взгляд, качая головой.

– Ты все равно убила короля. Ты преступница…

Мой горький смех прерывает его. – И кем же это тебя делает? Святым?

Он резко останавливается, практически притягивая меня к себе цепью. – Я никогда не утверждал, что являюсь кем-то, кроме монстра. – Его руки сжимают мои плечи, несмотря на то, что его голос обманчиво мягок. – Но в тот день у меня также не было намерения убивать твоего отца. Более того, у меня не было намерения превращаться в оболочку человека, которым я являюсь сегодня. Но я это сделал. И плачу за это каждый день.

Я моргаю, глядя на него, из-за резкой смены темы разговора. – Что ты имеешь в виду, говоря, что у тебя не было намерения убивать моего отца?

– В тот день я даже не собирался становиться убийцей. – Он делает паузу, отпуская мои плечи, словно только что осознав, что трясет их. – Я не знал, в чем будет заключаться мое первое задание. И не собирался выполнять его, как только узнал. – Он проводит рукой по своим растрепанным волосам. – Он спал, и я не собирался этого делать. Я собирался выскользнуть за дверь и разобраться с последствиями. Но потом он проснулся. Он посмотрел мне прямо в глаза, и в этот момент я внезапно вонзил меч ему в грудь. – Он качает головой. – Он даже не потянулся за оружием. Он вообще не двигался. И все равно я проткнул его насквозь. В панике я сделал именно то, на что рассчитывал король. – Он надолго умолкает, проглатывая свою гордость, прежде чем добавить: – Я, спотыкаясь, вышел из комнаты, и меня вырвало еще до того, как я добрался до своей лошади. Я не хотел этого делать, Грей. Я не собирался этого делать.

Я делаю шаг назад, смаргивая слезы и глядя куда угодно, только не на него. – Не то, что ты хотела услышать, не так ли? – грубо говорит он. – Так тебе будет сложнее меня ненавидеть.

Я медленно отворачиваюсь, возобновляя свой медленный шаг по улице.

– Может, и сложнее, – мягко говорю я. – Но не невозможно.