Текст книги "Vigilance (СИ)"

Автор книги: Лиза Бронштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Спасибо за доверие. – Эльф учтиво кивнул ей. – Я уйду.

– Встречу тебя в этих коридорах еще раз – убью, – проворковала Эжени.

– Ах, монна, вы так добры.

– Прощай, Тамлен, – сказала Элисса. – Передавай привет своему Первому чародею.

– Непременно. Да хранит вас Создатель, дамы.

Возвращаясь домой, Адвен обдумывал эту встречу и счел ее итоги вполне удовлетворительными. Без лишнего кровопролития он узнал много интересного об Орсино – правда, кое в чем он изрядно сомневался. Возможно, Первый чародей киркволльского Круга был лукрозианцем, заботившимся исключительно о собственной выгоде – со стороны лукрозианцы обычно производили как раз такое впечатление равнодушных ко всему магов. Да и любовная связь Орсино и Эмиля казалась Суране слишком уж странной: зачем бы Первому чародею проявлять интерес к очевидно непривлекательному во всех отношениях орлесианцу, да еще и нежно прощаться с ним перед самым побегом? Выходит, о побеге Орсино знал – и, скорее всего, не любезничал с Эмилем на прощание, а давал ему какие-то инструкции. Выходит, Первый чародей очень даже себе на уме. И, выходит, для прояснения всей этой ситуации было необходимо найти Эмиля и хорошенько его расспросить. Эльф был уверен, что орлесианец не так прост, каким его видят другие, и что подобраться к нему наверняка будет не так легко.

Решив на время отстраниться от этих мыслей, Адвен вернулся в Нижний город, чтобы зайти на рынок и закупиться провизией. Привычно ссутулившись и опустив голову, он брел по закопченным улицам, прекрасно вписываясь в тоскливый пейзаж. Внезапно перед Сураной появился человек, вставший с таким расчетом, чтобы эльф непременно в него врезался. И хотя Адвен избежал этого, аккуратно остановившись и собираясь обойти высокую фигуру, фигура бесцеремонно хлопнула его по спине и громко заявила:

– Ты, что, не видишь, куда прешь, кролик? Стоит обучить тебя хорошим манерам!

И начала толкать эльфа в спину в направлении безлюдного тупика.

Комментарий к Отступники бывают разные

Изоляционисты – братство чародеев, стремящееся еще больше увеличить пропасть между магами и прочим миром. По разным причинам убеждают магов жить отшельниками и практиковать волшебное искусство вдали от других.

Лоялисты – братство, выступающее за покорность Церкви. Оправдывают политику Церкви относительно Кругов и всячески одобряют надзор храмовников и вообще любые церковные инициативы.

Лукрозианцы – братство, стремящееся к материальной выгоде. Для них магия – это квинтэссенция чистой силы и власти, а главная задача мага – обретение еще большей силы. Деятельность лукрозианцев распространяется на все, что дает власть, в первую очередь на деньги.

P.S. Меня засосала опасная трясина: теперь я – веселый Лавеллан. :)

*не играйте в Инквизицию: это опасно и очень затягивает*

========== Плохие новости ==========

Адвен никогда еще так не радовался оскорблениям. Дождавшись, когда человек окончательно заведет его в темный тупик, он повернулся к нему и радостно воскликнул:

– Нат, дружище, как я рад тебя видеть!

Натаниэль Хоу – а это был он – улыбнулся и сжал эльфа в объятиях, немного приподняв низенького Сурану над землей.

– Знаешь, как я по тебе соскучился? От тебя ни писем, ни новостей – в Башне уже все испереживались за тебя.

– Я был страшно занят. Серостражеские дела чрезвычайной важности, сам знаешь, как это бывает.

Лучник отпустил эльфа и с улыбкой – отчего-то немного печальной – посмотрел на него.

– А ты отлично замаскировался, – заявил Хоу. – Честное слово, не знай я тебя в лицо, принял бы за обыкновенного эльфа из эльфинажа.

– Я и есть обыкновенный эльф из эльфинажа. – Адвен чуть ссутулился, прижал руки к груди и умоляюще посмотрел на Натаниэля. – Не бейте меня, господин, пожалуйста, я все сделаю, только не бейте!

Тот засмеялся.

– Да, очень похоже. Правда, я ожидал чего-то в таком духе… – Лучник упер руки в боки, насупился и грозно заявил: – «Думаешь, тебе все позволено, шем? Давай, попробуй подраться один на один, без своих слуг!»

– Где ты таких слов нахватался, от Веланны, что ли? – усмехнулся Сурана.

– Ну… – Хоу немного потупился. – Да, может, и от нее.

– Веланна – безбашенная стерва, она может и с толпой шемов в драку полезть. Мое телосложение и здравый смысл такого не позволяют. – Вздохнув, эльф с неохотой прибавил: – Но знал бы ты, как долго я отрабатывал этот униженный тон!

– Ничего, Адвен. Надеюсь, ты скоро вернешься к нам в Башню и снова будешь гордо носить звание Героя Ферелдена.

– Так тебя за этим послали? – Эльф сразу скис. – Притащить меня в Башню во что бы то ни стало, даже если я буду сопротивляться?

Натаниэль покачал головой – снова с той же печальной улыбкой.

– Я решил навестить друга. Если вдруг ты не захочешь уехать вместе со мной… что ж, я подумаю, что соврать Феликсу.

Адвен насторожился.

– «Соврать»? Значит, все-таки он приказал притащить меня обратно?

– Как тебе сказать… – Лучник неловко отвел глаза. – Феликс настоятельно просил тебя вернуться. Он в последнее время, даже если просит сделать что-либо, а не приказывает, то просит очень настоятельно.

– То есть?

Сурану охватило нехорошее предчувствие, как нельзя лучше подтвердившееся затянувшимся молчанием Хоу.

– Неловко об этом говорить, – наконец проговорил Натаниэль, – но наш Командор потихоньку сходит с ума. Конечно, Феликс всегда отличался строгостью, когда дело доходило до командования Стражами, но сейчас… Мягко говоря, он перегибает палку. Это замечают даже свежие рекруты, не то что мы. – Помолчав, он прибавил совсем тихо: – А еще, Адвен, у меня плохие новости лично для тебя. Сообщать их письмом… Как это изложит Феликс – и изложит ли – я не знаю и пока не хочу знать, а сам точно слов не подберу.

– Что за новости?

Вновь повисла тишина. Участившееся сердцебиение эльфа, наверное, слышал и Хоу.

– Да не молчи ты, Нат! – наконец не выдержал Адвен.

– Извини. Говорить об этом… действительно неловко. Я как-то не привык сомневаться в способностях Феликса, он казался мне в высшей степени адекватным человеком и Командором… Похоже, я ошибся.

– Да не тяни кота за хвост!

Глубоко вдохнув, Натаниэль заговорил:

– Когда мы получили от осведомителей точные сведения о расположении того тейга, куда отправилась экспедиция Хоук и братьев Тетрасов, Феликс принял решение обследовать этот участок Глубинных троп более тщательно. Была запланирована экспедиция, в отряд вошли Сигрун, наша новая целительница Адайя и несколько свежепосвященных Стражей. Во главе отряда поставили меня. Не скажу, чтобы я рвался в эту экспедицию, я бы с большим удовольствием занимался тренировкой рекрутов в Башне, но с Феликсом лучше было не спорить. Так вот…

Последовала несколько затянувшаяся пауза. У эльфа засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия. Обычно Хоу излагал все деловито и без лишних отступлений, теперь же как будто через силу заставлял себя продолжить рассказ.

– Накануне отправления экспедиции произошла… неприятная ситуация. Маркус, один из свежих рекрутов, сбежал в Амарантайн повидаться с одной девушкой, и его отсутствие заметил Феликс. Когда Маркус вернулся, Командор устроил ему такой разнос, что… ну, даже мне он показался чересчур суровым. Феликс в последнее время становится все раздражительнее, пытается установить в ордене не то что железную – сильверитовую дисциплину, сосредоточить всех Стражей только на долге и ни на чем, кроме долга…

– Вот я как знал, что это плохо кончится, – вздохнул Адвен. – А ты не пробовал говорить ему, что он такими темпами и себя, и других в могилу сведет?

– Пробовал. Пару раз. Сначала Феликс просто отмолчался, во второй раз уже приказал свернуть эти разговоры. Он… – Лучник тяжело вздохнул. – Он хороший командир, Адвен, я это понимаю, но он хочет быть слишком хорошим командиром.

Эльф мрачно кивнул.

– Он хочет быть идеальным Командором. Превзойти Дункана.

– Я не знал Дункана, так что не могу судить. Ну так вот… – Паузы в речи Хоу становились все длиннее. – Огрен и я попытались встать на защиту Маркуса, сказав, что один проступок парню можно простить, ограничиться выговором, и все. Сигрун тоже вмешалась… И тут началось.

– Что началось?

– Феликс сорвался.

– То есть как сорвался?

– Он на нас наорал, Адвен. Причем, наверное, «наорал» – это очень мягко сказано. Феликс каждому припомнил все грехи. Огрена распек за то, что тот так и не завязал с выпивкой, разрушает дисциплину ордена изнутри и сбивает с пути рекрутов… И пообещал отобрать у Огрена оружие и вышвырнуть его из ордена, если такое повторится. Причем это звучало куда резче и грубее, чем я говорю сейчас.

Это плохо укладывалось у Сураны в голове. И это Феликс Амелл, всегда старавшийся держать себя в руках? Неужели ему настолько плохо, что он, человек благородных кровей и прекрасного воспитания, орет благим матом на других, пусть даже они того заслуживают? Он не сорвался даже на Логэйна после злополучного Собрания земель – правда, у него не было мотива личной мести, в отличие от Сураны…

– Наверное, он совсем без Лелианы спекся, – вполголоса заметил Адвен.

– Да, и это тоже. Ему действительно плохо, Адвен, и потому я стараюсь понять его поступок… хотя и не могу его простить.

– Что, истерикой все не ограничилось?

– Феликс никого не обошел своим вниманием. И мне досталось – он припомнил все грехи моего отца, мое «противодействие решениям Командора»… думаю, как раз тот разговор по части дисциплины и порядка. Веланну он обругал за ее неприязнь к людям и «нежелание с должным уважением относиться к Командору» – ты же знаешь, они всегда были в прохладных отношениях, а теперь и подавно. Я, честно говоря, тоже был обижен за Веланну…

– А Сигрун? – быстро спросил Сурана. Пульс его, не дожидаясь ответа, участился сам собой. «Сигрун же очень терпелива, никогда не реагирует на нелепые подколки, чувствует, когда кто-то не в духе…»

Натаниэль снова помолчал, с явным усилием подбирая слова.

– И Сигрун тоже досталось, – тихо сказал он. – Феликс утверждал, что она не воспринимает службу в ордене с должной серьезностью… все время шутит про Легион и смерть, не относясь к своим обязанностям Стража должным образом… Я не помню всех деталей, честно говоря – слишком был рассержен выпадом в мой адрес – но там звучали достаточно резкие слова. Когда же Сигрун начала с ним спорить и сказала, что он слишком строг к себе и другим, не понимает, когда нужно остановиться… Феликс ударил ее по лицу.

– Он… он что, с ума сошел? Ударил Сигрун?

– Да. И в конце речи ляпнул, что лучше бы нам всем было оставаться в своей грязи и не марать орден.

Похолодев, эльф пытался переварить услышанное. В принципе, претензии к дисциплине и поведению были вполне в духе Феликса – традиции эквитарианцев и дух боевого мага сделали его адептом порядка и любителем строгих уставов. Но в данной ситуации эти претензии доходили до абсурда даже по меркам Амелла. Бить других Стражей, да еще женщин, да еще Сигрун… Конечно, наверняка у Феликса сильное душевное расстройство, раз он доходит даже до рукоприкладства, но разве можно это оправдать? Разве могла Сигрун не быть задетой таким отношением?..

Лучник тоже молчал. Прошло не меньше минуты​, прежде чем он наконец смог продолжить рассказ.

– Мы отправились на следующее утро, ни словом не обменявшись с Феликсом на прощание. Мы были на него злы. В походе тоже разговаривали мало. Когда добрались до Глубинных троп… Сигрун наконец заговорила со мной. Она сказала, что ее служба в ордене закончена. Она хочет вернуться в Легион Мертвых.

– Что?! – воскликнул Адвен, вздрогнув всем телом. «Нет, нет, она не могла. Она прошла Посвящение, она прекрасный Страж…»

– «Второй раз от смерти уже не сбежишь», сказала она… – Хоу отвел глаза. – Я пытался ее отговорить, сказал, что Феликс просто был не в себе, что я, ты, все наши любят Сигрун и не хотят, чтобы она уходила… Но она пригрозила, что если кто-то попытается остановить ее силой, она убьет его…

– Что значит «пригрозила»? Ты же ее друг, Нат! Ты не мог просто так согласиться и отпустить ее!

– Я и не согласился, – кивнул Натаниэль. – Я говорил, что ее место – среди Серых Стражей, ведь мы все ее любим, что без нее все будет уже не то… Но она только сказала: «Мне не место на поверхности. Теперь я это поняла». Гномья честь есть даже у неприкасаемых… даже у заживо похороненных легионеров…

– Ты ведь пошел за ней? – Сурана вцепился в друга, напряженно глядя ему в лицо. – Не отпустил одну? Довел хотя бы до солдат Легиона?

Лицо лучника исказилось в гримасе.

– Там не было никаких солдат, Адвен, – отстраненно проговорил он. – Легион Мертвых – не Серые Стражи, он не может находиться повсюду. Мы забрались довольно далеко от поверхности и вообще от каких-либо обжитых стоянок… Не думаю, что Сигрун хотела найти Легион. Она хотела найти смерть.

– Да врешь ты все! – Хоу даже отшатнулся, услышав такую ярость в голосе эльфа. – Как мог Феликс настолько выбить ее из колеи, чтобы Сигрун хотела только умереть? Что ты несешь?!

– Адвен… Я пытаюсь закончить рассказ!

– Ну так пытайся!

Сжимая руки в кулаки, Натаниэль с явным усилием продолжал:

– Я и несколько Стражей последовали за ней, пытаясь не привлекать внимания. Конечно, на пути оказалась засада порождений тьмы… Мы сразились с ними. Я был ранен в руку, Адайя вообще чуть не погибла, но остальные были целы… Кроме Сигрун. – Зажмурившись, лучник сдавленно проговорил: – Она не сбежала от смерти.

Окружающий пейзаж слился в единое грязно-кирпичное пятно. Инстинктивно Сурана чувствовал, что лучник говорит жуткую, омерзительную правду, но пытался отгородиться от нее, со злобой выкрикнув:

– Врешь ты все! Сигрун никогда бы не пала в бою с какими-то там жалкими генлоками!

– Это была засада, Адвен. Там было много порождений тьмы. Если бы в отряде был опытный маг вроде Феликса или тебя, мы смогли бы минимизировать потери. Но тогда… Я оттягивал внимание тварей на себя, как мог, но не уберег Сигрун. Это моя вина.

Порывшись в поясной сумке, Хоу извлек оттуда потертый кожаный пояс и протянул Адвену. Тот со страхом взял вещь в руки, уже понимая, что это. Знакомая до боли коричневая кожа, гномья пряжка с изображением какого-то Совершенного…

– Это ее ремень, – повторил его мысли Натаниэль. – Я… я не мог оставить его там.

Чувствуя, как губы начинают дрожать, Сурана тихо поинтересовался:

– Вы ее хоть похоронили?

– Конечно. Мы нашли неподалеку один саркофаг и… – Лучнику тоже было нелегко говорить, и поднимать глаза на эльфа он уже не пытался – не было сил. – По крайней мере, у нее были достойные похороны. Ее собственные.*

Прикасаясь к коричневой коже, с нежностью ощупывая все трещинки и потертости, Адвен представлял лицо Сигрун – улыбающееся, несмотря на мрачные татуировки легионера. Сейчас она снова скажет что-нибудь веселое про неизбежность смерти, и они просто посмеются над этим, а страшные слова Хоу окажутся злой, нелепой, совершенно не свойственной Нату шуткой…

Сурана смаргивал все чаще и чаще, чувствуя, как по щекам катятся слезы.

– Атраст тунша**, Сигрун, – тихо проговорил он и сжал пояс в пальцах так сильно, что они побелели.

Натаниэль прикоснулся было к нему, собираясь обнять, но эльф оттолкнул его.

– Сукины дети! – выкрикнул он, уже не думая о том, услышит их кто-то на другой улице или нет. – Из-за вас Стражи лишились лучшего своего пополнения! Вам ничего доверить нельзя, сраные шемы! Что один… Командор хренов, сошел с ума без любовницы, сука… что второй, трепло криворукое… тоже мне, защитник выискался… – Слезы уже мешали говорить нормально. – Лицемерные ублюдки, вам лишь бы в расход кого-то пустить! Создатель… зачем Ты их создал?..

Дальше говорить сил уже не было. «Стальные нервы и невероятная выдержка» Героя Ферелдена сдали окончательно, и Адвен разрыдался в голос. Хоу все же попытался обнять его еще раз, и теперь у эльфа уже не было сил вырваться.

– Прости меня, Адвен, – тихо произнес Натаниэль. – Я всех нас подвел.

Сурана только вздрагивал в рыданиях. В словах смысла уже не было.

Комментарий к Плохие новости

* Когда гнома принимают в Легион Мертвых, устраиваются его “похороны”. Сигрун такая честь оказана не была, она лишь присутствовала на “похоронах” рекрутов из высших каст.

** Традиционное прощание гномов. С него начинаются ритуальные слова, которыми отправляют к Камню души умерших гномов.

========== Абелас ==========

Комментарий к Абелас

Абелас – скорбь, сожаление (эльф.). Глава не имеет никакого отношения к элвену бледному со взором горящим из Inquisition.

Терпение у Натаниэля, видимо, было невероятное – после всех обвинений в свой адрес он целый день ждал в «Висельнике», пока Сурана не заявился туда и не извинился за свои слова. Более того, Хоу заверил его, что все понимает и что он бы в возрасте эльфа тоже сорвался. Это немного успокоило Адвена, но свою речь с извинениями он сокращать не стал.

– Вот что я тебе скажу, Нат, – добавил он в заключение. – Я уже потратил слишком много времени на это демоново расследование, чтобы вот так его бросить. Но если в ближайшее время оно ни к чему не приведет – я вернусь в Башню. Меня тошнит от Киркволла, но при этом что-то держит меня здесь. Я даже толком не знаю, что. Я… я просто пытаюсь понять, Нат. Какие-то сволочи ведут дело к войне. Я должен хотя бы попытаться узнать, кто они.

– Разве нам полагается лезть в политические дела? – с сомнением поинтересовался лучник.

– Не уверен, что мы столкнемся с властями предержащими. Возможно, это интриги Церкви.

– Церкви?!

– Если я буду тебе все подробно объяснять, Нат, ты тут просидишь до следующего вечера. И наверняка потом все расскажешь Феликсу… а этого я как раз и не хочу. Ему все равно мои сведения не нужны.

– А что мне ему передать?

– Передай ему, что он ублюдок. Заносчивая тварь. Шем. Выдумай что-нибудь еще. Или спроси у Веланны, она много слов знает.

– А насчет Андерса? То, что он находится неизвестно где?

Эльф дернулся, инстинктивно разжав руки. Бутылка с грошовым пойлом, которую он неизвестно зачем взял минуту назад, выпала из его рук и с восхитительным звоном разбилась.

– Как… ты… узнал? – с усилием пробормотал Адвен. Хоу только улыбнулся.

– Ну, это довольно просто. Будь он мертв, ты бы вернулся обратно – тебя все-таки держит здесь не только расследование чьих бы то ни было интриг, но и поиск Андерса. Значит, он покинул город, но имеет возможность вернуться, и ты терпеливо ждешь его. Не скажу, что я бы на твоем месте поступил так же, но…

– Нат, нельзя быть таким умным, – покачал головой Сурана, обреченно глядя на разбитую бутылку. – Или, по крайней мере, нельзя давать остальным это понять. Ты же прекрасно сознаешь, что Феликс меня убьет, если об этом узнает? Или… он уже знает?

– Я с ним об этом не говорил. Да и… По правде говоря, мне кажется, что ему уже нет дела до Андерса. Вот тебя он хотел бы видеть… – Натаниэль кашлянул. – Не скажу, что для дружеской беседы. Так что твое нежелание возвращаться я… разделяю. Никого не оставил бы сейчас наедине с Феликсом.

– Веланну же оставил, – хмыкнул эльф. – Хотя она-то как раз ничего не испугается.

– Это точно…

Адвен отметил проскользнувшую в тоне друга мечтательность, но не стал заострять на этом внимание. Ему и без того было о чем подумать.

– Возвращайся в Башню, Нат, – произнес Сурана, наконец подняв глаза на собеседника. – Передавай привет всем нашим. А этому шему можешь сказать, что он позорит орден. – Подумав, эльф мстительно прибавил: – Дункан перевернулся бы в гробу, глядя на его потуги.

Лучник с беспокойством посмотрел на него:

– Все-таки и ты возвращайся, Адвен. Живым и невредимым. И… держись.

– Обязательно.

Адвен приобнял друга, безысходно проговорил: «Победа в войне… и все такое» и вышел из таверны.

Потеря Сигрун была тем горше, что почти до мелочей повторяла тот страшный момент, когда Сурана осиротел. Тогда он точно так же не оказался в нужное время в нужном месте – и расплатился за это потерей родителей. Пусть эльф полжизни жил вдали от них, пусть настоящую семью ему заменили чародеи Круга – судьба родителей мучила его не меньше, чем сны о порождениях тьмы. Адвен винил себя в том, что слишком поздно добрался до Денерима, слишком поздно вмешался в планы работорговцев… но тогда, по крайней мере, у него были серьезные причины задержаться в пути. Чем оправдано то, что он не смог защитить Сигрун? Какой невероятной важности долг держал его в Киркволле? Чего он добился этим проклятым бдением?..

«Сделанного не воротишь, конечно, – думал Сурана, медленно возвращаясь домой. – Но… как с этим смириться? Сигрун больше нет… Когда я покидал Ферелден, у меня оставалось там трое друзей. За одного я могу быть спокоен, но второй сошел с ума, а третья погибла – и все из-за того, что меня не было рядом. Скольких еще я не смогу защитить?..» Он почти против воли подумал об Эллане, и ему стало еще больнее. «Она, похоже, в меня влюблена… а мне даже страшно к ней привязаться еще сильнее. Что, если и с ней произойдет что-то ужасное, а я, как обычно, не смогу защитить ее? Нет… Я Серый Страж. Нам лучше любить только свое дело. Победа в войне, бдительность в мире, жертвенность… Феликс, высокородный ты ублюдок, что ты натворил?..»

Мерриль, как всегда, зашла не вовремя.

– Леталлин, я так рада! Хоук вернулась! Они с Бетани наконец помирились, и…

Адвен отвлекся от систематизирования заметок о Киркволле и устремил на долийку равнодушный взгляд.

– Для начала здравствуй, Мерриль, – деревянным голосом проговорил он.

– Анет ара. Ты занят? Извини, я не хотела тебя отвлекать. Я всегда захожу не вовремя…

– Всегда готов выслушать тебя.

Эльфийка обеспокоенно посмотрела на него.

– Ты не в настроении?

– Да, немного. Но разве это повод портить настроение тебе?

Сурана понимал, что дружелюбные слова плохо сочетаются с безэмоциональным тоном, но ничего поделать с собой не мог. Выбитый из колеи, он значительно хуже справлялся со своей ролью отзывчивого соседа.

С неожиданным облегчением эльф увидел, что и Мерриль держится не очень-то уверенно.

– Не такое уж у меня и хорошее настроение, – пробормотала она. – Так что не волнуйся, леталлин. Ты можешь мне рассказать, что у тебя случилось… если хочешь, конечно.

Каким-то шестым чувством Адвен ощутил, что долийка больше не собирается играть в восхищенную дурочку. Видимо, ей это так же опостылело, как ему – прикидываться несчастным затюканным эльфом.

– Я тебе рассказывал, что у меня есть… была подруга в Серых Стражах, – тихо проговорил Сурана. – Гномка. Из Легиона Мертвых.

– Да, я помню, леталлин. С ней что-то случилось?

– Да. Теперь она… окончательно присоединилась к Легиону. В смерти.

– О! – Эльфийка порывисто вздохнула. – Мне очень жаль, Адвен. Ир абелас. Я скорблю о твоей потере.

– Спасибо… за сочувствие.

Мерриль все еще не решалась присесть, и эльф пододвинул к ней стул. Долийка машинально опустилась на сиденье, но взгляд ее больших печальных глаз был устремлен куда-то в сторону грязного пятна на стене.

– Я понимаю, каково тебе сейчас, – тихо произнесла эльфийка. – Не знаешь, как такое могло произойти, за что тебе это… Я в один миг потеряла Тамлена и ма венан. Перестала понимать, как жить дальше. Иногда снова перестаю понимать… Хранительница уверяла меня, что это пройдет. Чушь. Ложь. Кроме Терона и Тамлена, у меня никого не было ни в клане, ни в целом мире…

– Еще вчера казалось, что ты как за каменной стеной, – подхватил Адвен. – Что у тебя есть дом, друзья, семья… и вдруг все это исчезает.

Слыша его вновь обретший краски голос, эльфийка обхватила себя руками и опустила голову.

– Терон обещал мне, что я буду счастлива… Как он мог знать, что умрет у меня на глазах, в страшных муках, с напрасными молитвами Митал на устах…

Сурана, пододвинувшись к ней, присел рядом и сочувственно обнял соседку за плечи. Мерриль посмотрела на него – обреченно, без проблеска надежды – и прошептала:

– Милостивые Творцы, как же мне его не хватает.

Эльф уже не в первый раз утешал свою соседку, но впервые их объединяло общее горе. Адвен наконец осознал, чего долийке стоило постоянно изображать наивную радость, откуда бралось ее непонятное восхищение чем-то совершенно нелепым или даже страшным… У нее действительно не осталось опоры под ногами – и ни одна сволочь не захотела стать этой опорой. Разве что Хоук и Варрик – человек и гном – проявили к эльфийке дружеское участие. Сородичей-долийцев ее горе совершенно не тронуло…

– Ублюдочный у тебя клан, Мерриль, – произнес Сурана вслух. В ужасе замер, понимая, что личное знакомство с кланом Маретари может выдать его с головой. К счастью, долийка была слишком подавлена, чтобы заподозрить неладное в его словах.

– Я всегда держалась в стороне от других, – пробормотала она. – Поэтому они… не поняли, что утрата так меня подкосила. Не поняли и моего стремления вернуть Тамлена, вернуть элувиан, вернуть часть нашего… моего прошлого. Хранительница говорила, что все пройдет…

«И Хранительница твоя – та еще стерва», – припечатал эльф, на этот раз уже про себя.

– Я так устала лгать, леталлин, – всхлипнула Мерриль, уткнувшись собеседнику в грудь. – Лгать себе и другим. Я… рада, что хотя бы с тобой могу быть откровенной.

– Мне можно доверять, леталлан.

Трогательность момента заставила Адвена вспомнить единственное знакомое ему эльфийское слово. Это вызвало у долийки новый поток слез.

– Я так старалась что-то сделать, Адвен! – жалобно запричитала она. – Я как могла пыталась заставить элувиан работать! Я использовала даже арулин’хольм! И все напрасно…

– Никаких подвижек?

Эльфийка покачала головой.

– Ничего. Мне осталось только одно средство – обратиться за помощью к духу, который открыл мне знание.

– То есть к демону? – Сурана настороженно посмотрел на нее. – В Тени?

– Он не в Тени. Я нашла его в пещерах на Расколотой горе… Он всегда был там. Еще со времен падения Арлатана.

– Это опасно.

– Я знаю, леталлин. Я попрошу Хоук пойти со мной. Если вдруг я стану одержимой, меня будет кому убить.

– Но ты же ею не станешь?

Мерриль попыталась улыбнуться.

– Я… буду осторожна. Но всякое может случиться. – Она утерла слезы, и эльфу вновь бросилось в глаза ее изрезанное запястье. – В любом случае это произойдет не так скоро. У Хоук пока есть дела. Нам надо ловить отступников.

– Каких отступников?

– Рыцарь-командор Мередит приказала поймать троих. Мы уже убили одного малефикара здесь, в эльфинаже. Мужа Ниссы. Его звали Хион.

Адвен и саму Ниссу помнил очень смутно, не то что ее мужа, которого и в глаза-то не видел.

– Варрик сказал, потом лучше разделаться с самой опасной отступницей. Она прячется в Клоаке.

– Она?

– Кажется, ее зовут Эвелина.

Сурана чуть не вздрогнул.

– А нет никакого способа… мирно с ней поговорить? – поинтересовался он. – Зачем же сразу убивать? Вдруг она не так уж опасна?

– Я не знаю, леталлин. Я никогда ее не видела. Но вот Хион… он был настоящим малефикаром. Он убил свою жену у нас на глазах. К такому нельзя проявлять снисхождение.

– Я знаю Эвелину, – вырвалось у эльфа. – Я видел ее здесь, в Киркволле. Она хорошая девушка. Спасла от Мора двух мальчишек-сирот и заботится от них… И уж точно она не жестокий малефикар, которому наплевать на чужую жизнь.

– Я верю тебе, Адвен. Я… мы постараемся не причинять ей вред.

– Спасибо.

Помолчав, долийка поинтересовалась:

– А откуда ты ее знаешь?

– Мы вместе учились в ферелденском Круге. Потом… разминулись.

– Может, ты знаешь и третьего мага, которого нам надо поймать? Его зовут Эмиль де Лансе.

«Опять этот Эмиль», – подумал Адвен, поневоле заинтересовавшись. Что это за легендарный орлесианец, которого приказала поймать сама Мередит? С другой стороны, ей и Эвелина зачем-то понадобилась, а та и мухи не обидит – пока ее не задеть, конечно… Или остальные отступники уже пойманы?

– Нет, его я не знаю, – отозвался Сурана. – А он где прячется? Тоже в Клоаке?

– Не знаю, леталлин. Кажется, у его родителей имение в Верхнем городе… Но Хоук не любит ходить по таким имениям. Она отложила это дело на потом.

– Лансе… Он орлесианец, что ли?

– Кажется, да. Себастьян что-то рассказывал об их семье, но, честно говоря, я не слушала. Весь этот, как сказал Варрик, «аристократический треп»… не слишком увлекает меня.

– Понимаю, – кивнул эльф, мысленно решив поискать загадочного аристократа. Мерриль шмыгнула носом.

– Ма сераннас, Адвен, – сказала она, прикоснувшись к его руке. – С тобой… легче.

– Я всегда готов помочь, Мерриль. Ты же мой друг.

Долийка посмотрела ему в глаза – и снова отвернулась.

– Вот только глаза у тебя как у Терона…

Адвен только пожал плечами. Сам он считал, что глаза у него самые обыкновенные – как и все остальное, впрочем. И очень надеялся, что ничем, кроме взгляда, погибшего возлюбленного Мерриль он не напоминает.

Однако от разговора с ней Сурана почувствовал облегчение. Оставалось только надеяться, что и ей он сумел как-то помочь…

И надеяться на то, что он успеет помочь Эвелине.

========== Феландарис ==========

День на работе откровенно не задался. На удивление внезапно кончилась партия феландариса – хотя скрупулезный Томвайз обычно следил за тем, чтобы все ремесленные материалы имелись в достатке – и, конечно, именно в этот день клиентам понадобились желчные яды. Сурана счел это плохим знаком. Склочная Инес Арансия, в свое время научившая его многим премудростям травничества, говаривала: «Если уж научился работать с феландарисом – следи, чтобы обязательно имелся запас. «Демонова трава» требует к себе внимания, и если весь ее запас израсходуешь подчистую – жди беды». В страшную байку о молоденькой магичке, превратившейся в куст феландариса в полнолуние, эльф еще в бытность учеником Круга не верил, но нехорошего предчувствия избежать не мог. А его нехорошее предчувствие частенько оправдывалось.

Во-первых, из-за проклятой травы он чуть не разругался с Томвайзом, который смиренно уповал на то, что Хоук непременно принесет ему кустик-другой. Когда-нибудь. Энергичный Адвен в сердцах заявил, что пока «Защитница Киркволла» снизойдет до простых смертных эльфов, годы пройдут, и что проще уж достать проклятый феландарис самому.

– Дурак неопытный, – совершенно безэмоционально, как и всегда, ругал его Томвайз. – Феландарис растет только в тех местах, где тонка Завеса. Лично туда соваться – мозгов не иметь.

– А то я не понимаю, – пробурчал Сурана.

На месте Томвайза он бы начал серьезно беспокоиться: заказов в последнее время почти не было, и, не будь он счастливым обладателем врученной Феликсом суммы, ему бы пришлось начать побираться по мусорным ящикам (не опускаться же до борделя, в конце концов). Куда проще было бы один разок рискнуть и добыть нужное растение: жаль только, что такой простой выход мало подходил хрупкому, боящемуся высунуть нос из трущоб городскому эльфу.