Текст книги "Не все звёзды сияют"

Автор книги: Лисавета Синеокова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

  – Вы великолепно выглядите, Ришаль.

  Похвала была приятна, и в ответ женщина улыбнулась. Тому, что посол не прибавил 'мастер', она была даже рада, потому что рядом с ним ей хотелось чувствовать себя просто женщиной, да и уже очень давно мало кто называл ее так, а слышать свое имя из его уст было очень приятно.

  – Благодарю, лорд Дарвис.

  – Пройдемте? – он сделал приглашающий жест в сторону шоколадницы, и она последовала за ним.

  Открыв двери, лорд пропустил свою даму вперед. Внутри было довольно уютно, а небольшое пространство наполнял терпкий запах горячего шоколада и тихий гомон посетителей. В следующую секунду после их появления перед парой появился официант и предложил им следовать за ним к зарезервированному столику. Пройдя весь зал, они вышли на закрытую навесом террасу с видом на реку, где тоже располагалось всего пять столиков. Их собственный оказался в углу, из которого открывался самый живописный вид.

  Подождав, пока гости займут свои места и вручив им меню, молодой человек приготовился принять заказ.

  Просмотрев перечень предложенных блюд, лорд посол отложил его и произнес:

  – Мне эрхарский кофе и ваш фирменный десерт.

  Официант кивнул и повернулся к его спутнице.

  – Горячий горький шоколад и самый сладкий десерт, который только у вас есть, – она тоже не стала тянуть с заказом.

  Пообещав принести ожидаемое в ближайшее время, молодой человек неслышно удалился.

  – Эрхарский кофе? – мастер Ришаль вопросительно приподняла брови. – Некоторые мои знакомые утверждают, что более крепкого и горького сорта попросту не существует. Мало кто его любит.

  – У него потрясающий аромат, да и контраст он создает замечательный. И, кстати, не я один люблю горькие напитки, – ответил он, усмехнувшись, с явным намеком на ее заказ.

  Мастерица улыбнулась в ответ.

  – Я, как и вы, ценю яркий контраст.

  Оглядевшись по сторонам, она похвалила его выбор заведения, которое было лучше любой кондитерской в городе:

  – Прекрасное место.

  – Рад, что вам нравится.

  Повисла пауза. Ее прервал ситарец.

  – Надеюсь, вы не чувствуете себя неловко?

  – Если только слегка, – был ее ответ, сопровождавшийся очередной немного нервной улыбкой.

  – Не стоит, мне не хотелось бы, что бы вы чувствовали себя неудобно, – прояснил ситуацию посол.

  – Наверное, мне было бы проще, если бы я понимала мотивы вашего поведения. Увы, лорд Дарвис, я не в том возрасте и не в том настроении, чтобы поддерживать подобные игры, – эти слова были неожиданными даже для нее самой, но начинать общение с неискренности мастеру не хотелось, поэтому сожаления о вырвавшейся фразе не возникло.

  Однако реакция мужчины была совсем не той, какую можно было бы себе предположить. Лорд прямо посмотрел на собеседницу и без тени иронии произнес:

  – Я не считаю происходящее игрой, Ришаль, да и вообще не склонен к забавам подобного рода. С моей стороны вы можете ожидать только серьезных намерений.

  – Насколько серьезных? – решила уточнить опешившая женщина нервным полушепотом.

  – Серьезнее договора о дружбе и сотрудничестве между Ситарой и Кирианом, – последовал ответ

  – Это у вас профессиональный юмор такой? – руки растерянной женщины нашли салфетку и стали лихорадочно ее теребить.

  – Нет, это значит, что я хочу настолько многолетних, насколько это только возможно, официально задокументированных, взаимовыгодных отношений.

  – Что значит взаимовыгодных? – подняла на него глаза мастер, по остальным пунктам у нее вопросов не возникло: они были кристально прозрачны и понятны.

  – Значит основанных на взаимной любви и согласии.

  – Да уж, намерения – и впрямь серьезнее не придумаешь... – глаза снова устремились на нещадно истязаемую салфетку.

  Лорд Дарвис же, напротив, неотрывно смотрел на ее лицо, ловя любое изменение в мимике.

  – Для меня возможно только такое развитие событий. Все или ничего. Решать вам, Ришаль, хотите вы таких отношений или нет.

  Он взял ее руку, лежащую на столе, в свои ладони, нежно погладил и, глядя прямо в глаза, добавил:

  – Потому что я для себя уже все решил.

  Она судорожно вздохнула, не зная, что ответить.

  В этот момент подошел официант с подносом и стал быстро выставлять перед ними чашки, блюдца и приборы. Мастерица сделала усилие, чтобы освободить руку, лорд посол с неохотой позволил ей это, не переставая все так же неотрывно смотреть на нее.

  Пожелав приятного аппетита, молодой человек с подносом удалился, а мастер Ришаль потянулась за своей большой чашкой горького шоколада, обхватила ее обеими ладонями и поднесла к губам. Вкус должен был быть приятно-горьким и горячим, но женщина его не почувствовала, занятая своими мыслями. Ее интуиция говорила, что мужчина не обманывает, и такое положение дел ломало все ее представления о реальности. Разве так бывает?

  Отважившись быть откровенной в ответ, мастерица поставила чашку на стол, не став выпускать ее из рук, и произнесла:

  – Перед тем, как вы точно уверитесь в своей решимости, мне кажется, будет честным, кое-что вам рассказать, лорд, – обреченно вздохнув, она тихим голосом начала историю своей жизни:

  – Я родилась в маленьком городке не далеко от столицы. Когда мне исполнилось двенадцать, отец и мать погибли, а меня к себе взяла двоюродная тетка. Она была портнихой и мало-помалу стала приучать меня к своей работе, воспитывая себе помощницу. Может, странно, но тогда в свои, еще детские, по сути, годы, чтобы абстрагироваться от потери родителей я с головой ушла в новое занятие. С пятнадцати я уже была полноценным подмастерьем. В восемнадцать вышла замуж за сына сапожника. Начавшийся с любви брак, к сожалению, не вышел удачным. Муж спустя какое-то время пристрастился к азартным играм и выпивке. Я просила его остановиться, но он не слушал: говорил, что хочет выиграть денег и открыть свою собственную сапожную мастерскую, чтобы лучше заботиться о семье. Однажды, придя домой выпившим и проигравшим и услышав мои очередные просьбы прекратить все это, он ударил меня. Той же ночью я собрала свои вещи и ушла. Поначалу к тёте, но, узнав, что ее дочь собирается в столицу искать работу, решила поехать вместе с ней. На следующие сутки мы уже были в Вистаре. Первое время жили на постоялом дворе, где моя троюродная сестра нанялась горничной, а я в качестве оплаты за проживание предложила жене содержателя сшить платье. Она согласилась. Работаю я быстро, так что через пару дней наряд был готов. Результат ей понравился, так что она заказала мне еще два для своих дочерей, уже за плату. Постепенно клиентура пополнялась знакомыми и знакомыми знакомых. Спустя два года я смогла позволить себе снять помещение под мастерскую. Однажды ко мне заглянула высокородная леди, оказавшаяся в конфузной ситуации: выходя их кареты, она нечаянно наступила на подол своего платья и, как результат, юбка сбоку отпоролась от поясного шва. Конечно, я помогла ей и быстро пришила все на место. В благодарность она заказала мне костюм для верховой езды. Выполнить заказ настолько идеально я, наверное, не старалась ни до, ни после этого случая. С тех пор у меня появилась новая клиентура: леди понравилась моя работа, как и ее подругам. Спустя еще год тётя сообщила мне, что мой муж был убит в пьяной драке из-за очередного проигрыша. А два года назад я перебралась на улицу Мастеров.

  Судорожно выдохнув, женщина замолчала, по-прежнему сжимая в руках чашку с давно остывшим шоколадом и не смотря на собеседника. Вспоминать давно минувшие события было неприятно.

  – Ришаль, почему ты решила мне рассказать об этом? – тихо спросил лорд Дарвис.

  – Потому что хочу, чтобы вы понимали, что я не наивная девочка, и есть определенные вещи, с которыми я мириться не буду ни при каких обстоятельствах, даже если буду очень сильно любить, – мастерица вскинула голову и решительно посмотрела в его глаза, готовая к любой реакции от презрения до скуки, но не ожидавшая океана нежности, с которой смотрел на нее мужчина.

  – Глупышка, неужели ты думаешь, я буду просить тебя поступиться своими принципами?

  Посол улыбался ей так, будто она была самым важным и ценным, что только могло быть в этом мире. Его ладони накрыли ее собственные.

  – Ты мне нужна такая, какая есть, переделывать не хочу и не буду.

  Улыбнувшись, мастерица сморгнула навернувшиеся слезы.

  – А вот это уже лишнее, – тут же прокомментировал все подмечающий ситарец и предложил, – Давай пройдемся?

  – Давате, – согласилась она, чем заслужила наигранно-суровый взгляд и отповедь:

  – 'Давай' и отныне только так. Не хочу слышать от тебя отстраненного 'вы'. Хорошо?

  – Хорошо, – улыбка стала шире и значительно веселее.

  – Вот и умница. Идем.

  Они поднялись и покинули уютную шоколадницу, оставив нетронутые десерты, слегка тронутые напитки и приличные чаевые.

  Прогуливаясь по вечерней набережной, они знакомились, узнавая друг друга ближе и разговаривая обо всем, на свете. Так хорошо и спокойно мастеру Ришаль не было уже очень давно.

  Когда уже совсем стемнело, и город осветил свет фонарей, лорд Дарвис провел свою даму к очередной наемной карете. Продиктовав адрес и сполна расплатившись с возницей, он открыл перед кирианкой дверь.

  – Спасибо за прекрасный вечер... Дарвис, – поблагодарила она с мягкой улыбкой на лице.

  Услышав свое имя из ее уст, мужчина почувствовал, как внутри что-то перевернулось. Он в один шаг преодолел расстояние между ними, обхватил ее за талию и притянул вплотную к себе. Другой рукой медленно провел по ее щеке.

  – Как я смогу отпустить тебя, Ришаль? – прошептал он, смотря ей в глаза.

  В его собственных разыгралась такая буря из надежды, нежности и отчаянной решимости, что мастерица не смогла не прошептать в ответ:

  – Кажется, тебе и не придется.

  Эта простая фраза разожгла в голубых озерах, взирающих на нее, неистовый огонь торжества и желания, а в следующее мгновение она почувствовала на своих губах обжигающий поцелуй, в котором, закрыв глаза, позволила себе раствориться, впервые за много лет чувствуя себя цельной.

  Через какое-то время, с трудом оторвавшись от манящих губ теперь уже своей женщины, лорд Дарвис счастливо улыбнулся и провел по ним большим пальцем.

  – Ты совершенна, Ришаль, я бесконечно буду благодарить Сияние, что встретил тебя.

  Казалось, они могли бы стоять так всю ночь, и все же темное небо и покашливающий возница напоминали, что давно настало время прощаться.

  – Мне пора, – извиняясь, прошептала Ришаль.

  – Я пришлю за тобой карету завтра вечером, – и хоть тон был утвердительным, в глазах посла мастерица прочитала вопрос-просьбу, на которую ответила:

  – Я буду ждать.

  На протяжении всей дороги домой она не могла перестать счастливо улыбаться и мысленно благодарить провидение, пославшее ей встречу с этим великолепным мужчиной, в которого она, кажется, влюбилась с первого танца. В тот вечер мастер Ришаль заснула с блаженной улыбкой на губах, чего не бывало уже многие годы.

  * * *

  Следующие четыре дня пробежали для меня практически незаметно. Еще бы! Как тут заметишь бег времени, когда голова полностью занята работой. Во-первых, мне было очень интересно, что в итоге получится из моей деятельности, а во-вторых такая погруженность в дела не оставляла места на размышления о странных насмешливых карих глазах с золотыми искорками.

  Недолгие часовые уроки стрельбы, кстати, тоже этому способствовали в немалой степени. Во время занятий обладатель этих глаз гонял меня, как новобранца в армии, поэтому, как и на протяжении тренировок, так и после них единственные мысли, которые возникали у меня в голове относительно кирианца, были сплошь мстительными и кровожадными.

  Так что маршрут и расписание были однообразны: посольские апартаменты – первый подвальный этаж тайной канцелярии – поляна в сосновой роще – большая столовая – снова подвальный этаж – и опять апартаменты. Я даже лорда Дарвиса видела всего пару раз в день: утром, докладывая ему о корреспонденции и за обедом. Работали мы теперь в разных отделах и за ужином не пересекались. Как рассказывала мне Арита, он приходил довольно поздно, каждый вечер уезжая в город.

  Тем не менее, за эти четыре дня я обработала большую часть документов, оставалось совсем немного, и можно было приступать к вычленению предполагаемой системы, а это очень неплохо вдохновляло.

  Накануне дня королевской конной прогулки мы распрощались с мастером Рейтом, договорившись, что в этот день мое рабочее место будет пустовать. Да, по сути, он мне не начальник, но не предупредить было бы не красиво.

  День знаменательного для меня, взращенной в атмосфере нежной любви к прекрасным ездовым животным, события – ибо лошадей я обожала – начался немного позже, чем обычно. Выезд был назначен на десять утра, и я позволила себе понежиться в постели лишние двадцать мнут.

  Прервала мое блаженное ничегонеделание горничная, зашедшая в комнату со свертком в руках и загадочной улыбкой на лице.

  – Доброго утра, леди.

  – Доброго, Арита.

  – Прибыл посыльный от мастера Ришаль, привез ваш наряд.

  – Отлично! – я откинула одеяло, спрыгнула с кровати и в нетерпении протянула руки, желая поскорее увидеть, что приготовило для меня вдохновение мастерицы в этот раз.

  – Ну, уж нет! Сначала завтрак, – непреклонно заявила горничная и отправилась за подносом.

  Наскоро приведя себя в порядок после сна и позавтракав, я завладела, наконец, вожделенным свертком, положила его на кровать, развернула упаковочную бумагу и, не сдержав восхищенного вздоха, достала предметы своего нового туалета. Попросив Ариту помочь, решила немедленно примерить обновку.

  Амазонка была великолепна, я бы даже сказала, идеальна: облегающие до середины голени удобные бриджи не стесняли движений, белая батистовая рубашка с нарядной круглой горловиной и расходящимися от нее мелкими складочками приятно льнула к телу, легкий приталенный камзол с довольно глубоким вырезом, лацканы которого были украшены белой вышивкой канителью, сидел на мне, как перчатка, но, тем не менее, дышащий материал не оставлял сомнений в том, что жарко мне не будет; и, наконец, легкая широкая юбка в тон к бриджам и верху, фалдящая спокойными красивыми вертикальными складками, легко крепилась под камзол. При желании ее можно было запахнуть, а если желания не было в наличии – оставить кокетливый небольшой разрез, при ходьбе открывающий правую ногу до самого бедра.

  Но самым приятным был цвет. Мастер Ришаль безошибочно выбрала именно тот, что мне нравился больше всего: цвет спелой вишни – он оттенял мою врожденную аристократическую бледность. Пуговицы на камзоле были с белой окантовкой того же тона, что и рубашка, а сердцевина – темно-бардовой. В добавок ко всему, в комплект входила маленькая шляпка в тон к костюму, украшенная брошью в стиле пуговиц.

  – Ах, леди, красота-то какая! – воскликнула горничная, высказывая вслух то, о чем я молчала.

  Я крутилась перед зеркалом, разглядывая себя в новой амазонке, и с каждым мгновением она нравилась мне все больше.

  Придя к выводу, что чего-то не хватает, посмотрела на свои босые ноги и чуть не расхохоталась. Сапожки у меня были свои – и любимые и комфортные, как раз для верховой езды – и новые я заказывать не стала. Достав их из шкафа, обула и снова посмотрела на свое отражение. Вот теперь все на месте! Кроме прически. Посмотрела на служанку пламенеющим энтузиазмом взглядом

  – Ой, ну садитесь уже. Заплету ваши волосы так, что залюбуетесь. Такому образу замечательному все детали должны соответствовать, – улыбнувшись, ответила девушка на мои манипуляции.

  Следующие двадцать минут горничная творила свое маленькое волшебство, результатом которого стала очень сложного плетения коса, прихваченная на конце лентой в тон к наряду.

  Я вопросительно подняла глаза на Ариту, и та, не дожидаясь вопроса, пояснила:

  – В комплекте шла.

  Завершенный образ смотрелся невероятно красиво и женственно.

  – Прекрасно, леди. Мастер Ришаль постаралась для вас на славу, – снова высказала свое мнение горничная.

  Благодаря этой ее фразе я перестала витать в облаках и вспомнила о незавершенном деле. Достав из прикроватной тумбочки приготовленный заранее кошель, с оговоренной накануне суммой и приложив к нему короткую благодарственную записку, попросила Ариту отправить деньги с дворцовым посыльным замечательно потрудившейся мастерице.

  Служанка ушла выполнять мою просьбу, а я снова взглянула в зеркало. Девушка, смотревшая на меня из отражения, предвкушающе улыбнулась, перекинула затейливую косу на плечо и задорно подмигнула. Настроение было великолепным.

  Затянувшееся самолюбование прервал стук в дверь. Я подошла и отворила створку. Стучал лорд Дарвис.

  – Леди Лииса... – начал, было, он, но, увидев мое облачение, ухмыльнулся и сказал не то, что, по-видимому, хотел изначально. – Вижу, вы уже готовы. Очень хорошо. Нам уже пора бы спускаться и двигаться к конюшням.

  Очевидно, за всеми приятными волнениями и приготовлениями этого утра я не заметила, как подошло назначенное время. Посол отступил с прохода, давая мне дорогу, и я, действительно, полностью собранная и ни в чем более не нуждавшаяся, покинула комнату, закрыв за собой двери.

  Начальник окинул меня еще раз внимательным оценивающим взглядом с головы до ног и тепло улыбнулся, но, как мне показалось, не мне, а своим мыслям.

  – Что-то не так? – решила спросить я.

  – Нет-нет, все великолепно, – поспешил успокоить меня мужчина. – Ваш мастер превосходно справился с работой.

  – И не говорите, мне с ней невероятно повезло, – просияв улыбкой, поспешила согласиться с его утверждением.

  – Вы, кстати, тоже очень хорошо выглядите, – вернула я искренний комплемент Светозарному лорду.

  Посол не изменил своей привычке носить черные костюмы, но, откровенно говоря, этот цвет удивительно шел ему, ярким контрастом подчеркивая белизну кожи, глубину голубых глаз и не редкий для Светозарных, но такой экзотичный в Кириане цвет волос. Покрой был простым, но и не профессиональному взгляду было очевидно, что костюм лорда Дарвиса был высшего качества и соответствующей цены. Ко всем достоинствам его одежды прибавлялось и то, что сидела она на нем идеально, подчеркивая все выигрышные черты: и широкий разворот плеч, и мужественную выправку и спортивную фигуру.

  – Благодарю вас, леди Лииса, мне очень приятно ваше положительное мнение, – сверкнул весельем в глазах мужчина.

  Снова улыбнулась начальству и первой последовала к двери.

  Не могу поручиться, но на секунду мне показалось, что за спиной раздался шепот Светозарного, произнесший что-то вроде: 'И да, мне тоже с ней повезло'. Обернувшись, переспросила:

  – Вы что-то сказали, лорд Дарвис?

  – Нет, леди Лииса, – опроверг мое предположение начальник и напомнил, – Хорошо бы нам поторопиться.

  – Конечно, – согласилась я и продолжила свой путь, решив, что мне, вероятнее всего, послышалось и не стоит придавать этому значения.

  Обычно пустовавшее пространство вокруг королевских конюшен сегодня звенело и гомонило различными по интенсивности и громкости голосами и пестрило разноцветными нарядами придворных лордов и леди.

  Кто сказал, что модой озабочены лишь представительницы прекрасного пола? Пригласите этого человека сюда, пусть убедится воочию в своей неправоте. Некоторые присутствующие здесь лорды уделили столько внимания своим костюмам для верховой езды, что те теперь затмевали наряды придворных дам, тех еще модниц и приверженок ярких контрастирующих тонов и смелых смешений цвета. Мы с лордом Дарвисом, облаченные в одежду спокойного, не бросающегося в глаза цвета несколько терялись на фоне столь живописного общества, но поводом для расстройства это точно не стало.

  Женщины и мужчины стояли небольшими группками, прогуливались еще меньшими стайками и возбужденно обсуждали последние сплетни, наряды присутствующих и предстоящую забаву. Они бросали многозначительные и заинтересованные взгляды друг на друга, флиртовали и веселились. В целом атмосфера напоминала карнавальную, только без масок и спиртного, хотя, последнее, я думаю, не надолго: на планирующемся пикнике обязательно у кого-нибудь из лордов окажется с собой бутылочка, а то и две, а скорее всего, и не у одного.

  Через пару минут, не успели мы с лордом послом как следует осмотреться, к конюшням прибыла правящая семья Кириана: Его величество Таррияр, кронпринц Рахсад и ее высочество Мирьяна.

  Правитель, как водится, произнес приветственную речь и пожелал веселого дня всем присутствующим, после чего им первым лакеи подвели коней. Вслед за ними ездовых тонконогих – и исключительно породистых – скакунов начали подводить и к остальным придворным.

  К лорду Дарвису обратилась одна из высокородных леди, чтобы он благородно помог ей взобраться на 'это громадное животное', так что он недалеко отошел, в силу воспитания не имея возможности отказать явно хитрившей барышне.

  Но я не стала огорчаться, оставшись одна. Да и какие могли быть огорчения, когда прямо ко мне шел конюший, ведущий под уздцы чудесного, прямо-таки сказочного лирнейца: черного, как смоль, с умными глазами и шелковистой длинной гривой.

  Нет, сегодняшний день мне уж точно ничто не сможет испортить. Я с детства обожала лошадей, находя в их лице самых искренних и верных друзей, к тому же, страсть к этим дивным животным была, можно сказать, наследственной: отец ими буквально жил. На наших семейных конюшнях разводились лучшие скаковые породы Ситары и родитель никогда не оставлял попыток усовершенствовать их еще больше. Но лирнейцы всегда были отдельной темой. Отец, сколько себя помню, всегда добивался разрешения у кирианских заводчиков купить одного из их жеребцов специально для скрещивания и выведения новой породы и постоянно получал отказ. Вельможная семья, разводящая этих необычайно сообразительных даже для лошадей, выносливых, неприхотливых и преданных скакунов с завидным упорством отвергала любые суммы, предлагаемые батюшкой, аргументируя это нежеланием разбавлять кровь и так практически совершенной породы.

  Конечно, в Ситаре были лирнейские кони, и не мало, да даже у Налира с Риланом в стойле стояли эти образчики лошадиной красоты и неутомимости, но без специального разрешения заводчиков скрещивать их с самками других пород с целью выведения новой строжайше возбранялось и каралось очень внушительным штрафом. Так что мечты моего отца пока что оставались только мечтами.

  Протянув руку, я приняла узду и, заглянув в черные влажные глаза великолепного скакуна, легонько погладила его по бархатистому носу.

  – Красавец, – восхищенно прошептала я коню, а потом обратилась к собравшемуся уходить, было, слуге:

  – Любезный, как его зовут?

  Но ответил мне не слуга. Знакомый голос раздался из-за спины:

  – Его зовут Сормак, – в следующую секунду лорд Шарх уже стоял рядом со мной.

  Конюший, убедившись, что его услуги больше не требуются, все-таки удалился, а я судорожно сглотнула от неожиданно накатившего волнения.

  – Красивое имя, – проговорила, совладав с собой, – оно означает что-то особенное?

  Вопрос задала, не глядя на мужчину, а уделяя все свое внимание коню: гладя его морду и похлопывая шею.

  – Сормак означает ворон, – ответил он.

  – Потому что такой же черный? – попыталась угадать я причину такого необычного имени для скакуна.

  – Не только, еще и потому что такой же умный. Этот конь ни за что не сбросит и самого неумелого наездника, но и глупых приказов выполнять не станет.

  Я украдкой взглянула на мужчину. Он любовно поглядывал на жеребца и тоже поглаживал его шею.

  – Вы так говорите, будто сами объезжали этого коня, – усмехнулась я.

  Вместо ответа лорд прямо и серьезно взглянул в мои глаза, и я поняла, что да – объезжал сам и учил всему тоже сам. Усмешка сползла с моих губ. От осознания слегка опешила и потому тихим голосом спросила:

  – Как же тогда этот великолепный экземпляр достался мне?

  – Очень просто. Я хочу быть уверен, что сегодня вы ни во что не ввяжетесь, и поэтому распорядился выделить вам одного из моих личных скакунов. Полагаю, рассудительность и инстинкт самосохранения Сормака уравновесят вашу импульсивность, если она вдруг проявится.

  Мои брови взлетели к волосам, а я в изумлении уставилась на кирианца широко распахнутыми глазами, не зная злиться или смеяться.

  – По-вашему я бываю чересчур импульсивна?

  – Я бы не сказал что чересчур, но при определенных обстоятельствах в вас проявляется порывистость действий и решений, а так мне будет спокойней – знать, что с вами постоянно будет здравомыслящее существо, – с такими словами он предложил мне руку, чтобы помочь взобраться на коня.

  Я же, перестав терзаться, все-таки решила, что лорд Шарх после подобного заявления явно заслуживает сердитой реакции с моей стороны. Поэтому, перебросив поводья и обойдя его, выбрала удобное место и, проигнорировав протянутую ладонь, схватилась за луки, поймала ногой стремя и взлетела, привычным движением перекинув вторую ногу и опустившись в седло. Оглядевшись, поправила юбку амазонки, чтобы та прикрывала ноги.

  После того, как удобно по-мужски устроилась, снова взглянула на кирианца. К моему удивлению он одобрительно улыбался. Что-то я совсем не могу понять ни этого мужчину и ни его реакции.

  Стараясь не выдать собственной растерянности, произнесла:

  – Благодарю за беспокойство, лорд Шарх, но оно излишне. Полагаю, что даже если бы мне досталось менее сообразительное животное, на мою судьбу это бы никак не повлияло. Сами подумайте, что может со мной случиться во время королевской прогулки в такой многочисленной компании?

  После этих слов кивнула кирианцу и тронула пятками бока своего скакуна, призывая тронуться вперед, он оказался действительно очень послушным и откликнулся в тот же момент.

  Удалиться, гордо задрав нос, не получилось. В силу одолевших меня непонятных стремлений через пару секунд я все-таки обернулась и встретилась взглядом с насмешливыми глазами, в которых неистово плясали золотистые искры. Ох уж эти искры... Смотрела бы и смотрела.

  Мысленно одернув, заставила себя отвернуться, выпрямить спину и продолжить движение вперед, попутно выискивая глазами знакомые лица, к которым можно было бы подъехать, развеяв справедливые подозрения одного конкретного мужчины, что мои действия были совершены в непродуманном и импульсивном порыве. Не знаю, почему, но мне невероятно не хотелось, чтоб он уверился в обоснованности своих выводов, к тому же так скоро.

  В этот момент меня спасла конная фигурка ее высочества, приветственно машущая и приглашающая присоединиться к ней.

  Подняв руку в ответ, я направила Сормака в ее сторону.

  – Сормак... не знаю, как тебе, а у меня язык устанет, выговаривать это, несомненно, чудесное имя. Может, немного сократим его? Ты как, не против, если я буду называть тебя Сор? – конь повел ушами и никак не отреагировал на мой вопрос. – Ну что ж, молчание, как известно, знак согласия.

  Ее высочество, как ни странно, при таком скоплении придворного народа стояла совсем одна. То есть как совсем – неподалеку находились ее венценосные отец и брат, но их занимали разговором министры, судя по отголоскам темы сельского хозяйства.

  Подъехав поближе, поприветствовала девочку:

  – Доброго утра, ваше высочество.

  – Оно и впрямь замечательное, Лииса, – ответила Мирьяна.

  – А что это вы стоите тут совсем одна? – решила спросить я.

  – Не люблю мешать папиным разговорам с министрами, вот и отъехала. Но теперь-то со мной ты, – вот, собственно, и оправдались мои предположения.

  В этот момент раздался звук горна, и к всадникам поспешили лакеи. По традиции всем представителям двора напоследок перед тем, как они покинут резиденцию, подавали стакан простой воды с пожеланиями ясных мыслей и прямой дороги. К нам, конечно, подошли одними из первых. Лакея я узнала, это был Хант. Он протянул поднос с гранеными стаканами сначала принцессе, а потом и мне.

  – Ясных мыслей и ровной дороги вам, ваше высочество, леди Лииса, – поклонившись, он поспешил к другим всадникам.

  Через несколько минут раздался второй звук горна, означающий, что время выдвигаться. Его величество король Таррияр приподнялся в седле, окинул взглядом разномастную конную толпу и громко произнес:

  – Прямой дороги всем нам!

  Его поддержал нестройный хор голосов:

  – Прямой дороги!

  И мы, наконец, выехали.

  Что такое королевская прогулка? Это яркая конная толпа, растягивающаяся чуть ли не на километр, потому что горячие головы предпочитают сразу срываться в галоп, а другие, более рассудительные или ленивые, не выбирают темпа быстрее рыси. В итоге, конечно, все добираются до конечной цели, где придворных уже ожидает небольшой пикник, приготовленный слугами, заранее отправившимися на указанное место. Возвращение проходит по той же схеме, с тем лишь отличием, что обычно придворные леди на обратной дороге стараются держаться поближе к монарху. В общем, даже вылазки на природу в аристократической среде устроены с максимальным комфортом.

  Дорога к месту пикника заняла около полутора часов неспешной езды. Покинув территорию королевской резиденции, вся наша веселая компания устремилась к сопредельному ей лесу, где по осени, а иногда зимой устраивались королевские охоты. Живописнейшее место, где лиственные деревья чередовались с вечнозелеными, а на маленьких полянках и просветах между деревьями росли поздние цветы. В отличие от открытых солнцу мест, где трава давным-давно потеряла свою весеннюю свежесть, и стала словно покрыта налетом, в лесу родственная ей растительность сохранила приятный насыщенный оттенок зелени, и глаз, натыкаясь на яркие, словно молодые, зеленые озерца не просто радовался, а будто не мог насытиться живостью цвета, алчно вбирая в себя каждую черточку открывшегося вида. Невероятно трудно было отвести взгляд от лесных прогалин, сберегших подобную красоту.

  Я ехала не торопясь и с удовольствием наслаждалась прекрасными видами кирианской природы. Неожиданно ее высочество, увидев очередную полянку с белыми цветами, придержала коня, проворно спрыгнула с него и покинула тропинку, чтобы в следующее мгновение опуститься на колени посреди белого островка. Присев на ноги, она наклонилась и втянула в себя аромат лесного богатства.

  Натянув узду, я тоже спешилась и, оставив Сора рядом с кобылкой ее высочества, присоединилась к девочке.

  – Лииса, они пахнут медом. Такие красивые, – Мирьяна бережно проводила руками по белым лепесткам.

  – Знаете, в детстве мама плела мне потрясающие венки из лесных цветов, а потом и меня научила. Хотите, я сплету вам такой? – предложила я увлеченной девочке.