Текст книги "Не отворачивайся"

Автор книги: Линвуд Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава тридцать восьмая

Они зашли в «Макдоналдс» на Перл-стрит. Дуэйн заказал себе два больших биг-мака, шоколадный напиток и большую порцию картошки фри. Джан взяла только кофе, который едва пригубила.

– Не нравится мне это.

– Что именно? – спросил Дуэйн с полным ртом.

– Слишком много.

– Чего много?

– Денег. Их чересчур много.

Когда Дуэйн усмехнулся, у него изо рта капнул соус и вывалился кусок картошки фри.

– Если тебе много, уступи мне свою долю. Я не откажусь.

– Почему он предложил нам столько сразу?

– Потому, наверное, – проговорил Дуэйн, – что на самом деле товар стоит дороже и он нас накалывает.

Неподалеку от них села женщина, ровесница Джан. С ней мальчик, четырех-пяти лет, примостился на стуле, свесив ноги. Джан наблюдала, как мать ставит на стол детский набор «Хэппи мил» и распечатывает чизбургер. Мальчик сунул в рот кусочек картошки жестом шпагоглотателя и откинулся на спинку стула, медленно пережевывая.

– Сядь нормально, Итан, – сказала мать.

Джан вздрогнула, в следующую секунду осознав, что ослышалась, когда мать продолжила:

– Натан, ты сам откроешь молоко, или мне помочь?

– Я сам открою, – ответил мальчик.

– Чего ты дергаешься? – сказал Дуэйн. – Мы столько лет ждали этого, так давай же наслаждаться.

– Все равно, такие деньги… Это слишком много, – тихо произнесла Джан. – Ты сам подумай, ведь товар горячий. Кто даст за него настоящую цену? Даже половину? Самое большее, что можно было ожидать, – это десять процентов, в крайнем случае двадцать.

– Так он, наверное, столько нам и предлагает. А истинную цену мы даже не можем вообразить.

Джан глотнула кофе из стаканчика.

– Он не посмотрел все бриллианты.

– Банура сделал случайную выборку и остался доволен, – произнес Дуэйн, отправляя в рот очередную порцию. Начал глотать и закашлялся. – Черт, чуть не подавился.

Женщина за соседним столиком бросила на него недовольный взгляд.

– Придержи язык, – проворчала Джан и виновато улыбнулась ей.

Натан сосредоточенно поглощал свой чизбургер.

– Успокойся, – проронил Дуэйн. – Думаешь, мальчик раньше не слышал таких слов?

– Возможно, не слышал. Если она хорошая мать и следит за ребенком, то он не смотрит по телевизору что попало.

Джан вспомнила, как расстраивался Дэвид, что его мать разрешала Итану смотреть сериал «Гриффины». На мгновение на ее губах возникла легкая улыбка.

– Что? – спросил Дуэйн.

Она махнула рукой.

– Ничего. Мне просто это не нравится.

– Ну хорошо, Банура предложил нам больше, чем мы ожидали. Что тебя беспокоит? Что он потом отыщет нас и потребует назад деньги?

– Нет, деньги назад он требовать не станет. Ты видел фотографии у него на стене?

– Нет, не заметил.

«Ты еще много чего не заметил», – подумала она.

Дуэйн посмотрел на часы.

– Еще немного, и мы будем при деньгах. Неплохо бы поехать куда-нибудь, где продают яхты. Все равно надо убить время.

– Я хочу зайти в ювелирный магазин, – заявила Джан.

– Что? Если тебе срочно понадобилось продать бриллиант, так оставь себе один. Этот придурок не увидит. Их там чертова куча.

Женщина опять бросила на него недовольный взгляд.

– Извините, – проговорил он с преувеличенной любезностью.

– Я не собираюсь ничего покупать, – сказала Джан. – Просто хочу проконсультироваться.

Женщина собрала еду мальчика на поднос, и они пересели в дальний конец зала. Дуэйн покачал головой.

– Если держать детей все время под крылом, они никогда не будут готовы к настоящей жизни.

* * *

– Чего ты надумала? – проворчал Дуэйн, останавливая машину у ювелирного магазина с черными стальными решетками на витринах и двери.

– Я хочу, чтобы на бриллианты посмотрел специалист, – объяснила Джан. – И оценил, сколько приблизительно они стоят. Если это будет близко к цене, которую предложил Банура, тогда все в порядке.

– А если они стоят дороже, то что, станем торговаться? Заставим его поднять цену?

Джан вышла из машины.

– Не собираешься ли ты выскользнуть оттуда через заднюю дверь? – Дуэйн притворно пригрозил пальцем. – Учти, половина бриллиантов мои.

– Зачем мне сбегать с ними, когда нам предложили шесть миллионов долларов?

– Надо же, совпадает с моим счастливым числом!

«Ты повторяешь это уже в сотый раз», – раздраженно подумала Джан, нажимая кнопку звонка у двери магазина.

– Что вам угодно? – произнес женский голос в домофоне.

– Я бы хотела у вас проконсультироваться.

– Входите.

Дверь отворилась, и Джан увидела элегантно причесанную даму лет шестидесяти.

– Что у вас?

Джан поставила раскрытую сумочку на прилавок, осторожно достала из мешочка полдюжины бриллиантов и протянула их женщине.

– Вы можете их оценить, хотя бы приблизительно?

– Попробую, – сказала женщина, – но если это вам нужно для страховки, то придется оставить их здесь на неделю, а потом вы получите официальный сертификат с оценкой.

Джан улыбнулась.

– Пока мне сертификат не нужен. Достаточно вашего мнения.

Женщина пожала плечами.

– Хорошо. Давайте посмотрим.

На стеклянном прилавке лежал большой планшет с мелкой координатной сеткой – черными цифрами на белом фоне. Женщина настроила ювелирный окуляр, отрегулировала лампу, чтобы она светила на координатную сетку, и положила бриллианты на освещенную поверхность. Затем наклонилась, внимательно рассматривая камни. Некоторые она брала пинцетом и подносила к глазам. Закончив осмотр, она повернулась к Джан:

– Откуда они у вас?

– Камни бабушкины, – ответила та. – Теперь перешли ко мне по наследству.

– Понимаю. Это все, или у вас в сумочке есть еще?

Джан кивнула:

– Да, еще пара штук. Но они точно такие же. – Она с надеждой посмотрела на женщину. – Сколько, по-вашему, может стоить один такой камень?

Женщина вздохнула.

– Позвольте, я вам кое-что покажу.

Она положила один камень самой плоской гранью на черную координатную ячейку.

– Посмотрите на камень прямо сверху. Вы видите сквозь него линию?

– Да.

Женщина достала из небольшого ящика в шкафу у стены блестящий камень и положила его рядом с камнем Джан. Они выглядели совершенно одинаковыми.

– А через этот камень вы видите линию?

Джан снова наклонилась.

– Не вижу. Теперь ее нет.

– Это потому, что алмазы в отличие от других камней преобразуют попадающий в них свет. Луч там искривляется и многократно отражается в различных направлениях, и сквозь него ничего не видно.

Джан почувствовала, как внутри ее начала нарастать тревога.

– И что это означает? Что мои бриллианты более низкого качества?

– Нет. Они – вообще не бриллианты.

– Как? – удивилась Джан. – Посмотрите на камень. Он выглядит точно так же, как ваш.

– Для вас – да. Но то, что вы мне показываете, диоксид циркония, или цирконит. Синтетическое вещество. Да, камень очень похож на бриллиант. Такие даже используют в журналах для рекламы ювелирных изделий. – Она достала журнал и перелистнула страницы. На каждой было несколько великолепных фотографий изделий из бриллиантов. – Этот фальшивый, этот тоже. И этот тоже. Если бы на каждую фотосессию привозили настоящие, то страховка обошлась бы в астрономическую сумму.

Джан не слышала ничего из того, что сказала женщина. Она вообще перестала что-либо воспринимать после слов, что это не бриллианты.

– Невозможно!

– Да, я вас понимаю. – Женщина сочувственно кивнула. – Для вас шок узнать, что семейные драгоценности оказались фальшивыми.

– Это значит, что камень, – Джан показала на настоящий бриллиант, – не разобьется, если я ударю по нему молотком, а мой разобьется?

– Разобьются оба. Алмазы очень хрупкие.

– Но мои бриллианты, вернее, цирко…

– Циркониты, – подсказала женщина.

– Они ведь должны что-то стоить, – закончила Джан, не в силах скрыть отчаяние.

– Конечно. Думаю, они идут по пятьдесят центов за штуку.

Глава тридцать девятая

Барри Дакуэрт поставил машину у обочины. В пятидесяти метрах впереди по обе стороны асфальтобетонной двухполосной дороги к северо-западу от Олбани стояли полицейские автомобили. Дорога тянулась вдоль заросшего лесом холма. Местность за обочиной, где Дакуэрт поставил машину, круто уходила снова в лес. Здесь проезжающий велосипедист заметил внедорожник. Приехала группа спасателей. Они оценили обстановку и поняли, что возникнут сложности с доставкой раненого на холм и в машину «скорой помощи». Но вскоре выяснилось, что «форд-эксплорер» пуст и в нем ничто не указывает на аварию: ни крови, ни спутанных волос на разбитом ветровом стекле. Полицейские проверили машину и обнаружили, что она зарегистрирована на Дайала Ковальски из Промис-Фоллза. Вскоре эту новость узнал Дакуэрт.

Накануне вечером, примерно двенадцать часов назад, детектив посетил дом Ковальски и сообщил Дайалу о гибели жены в окрестностях Лейк-Джорджа. Теперь, узнав о его автомобиле, найденном недалеко от Олбани, Дакуэрт решил поехать посмотреть. С вершины холма был хорошо виден путь, по которому спускали машину. Примятая трава, вспаханная земля. Падая, «эксплорер» зацепил пару деревьев: не сломал, но кору содрал, а потом врезался в высокую сосну. Барри Дакуэрта здесь многое удивляло. Во-первых, как оказался автомобиль в этом месте? Примерно на равном расстоянии от Промис-Фоллза, Лейк-Джорджа и Олбани. Во-вторых, как получилось, что тело Лианн захоронено в одном месте, а ее автомобиль здесь, у подножия холма? Получалось, что машину спрятали так, чтобы ее не нашли, а труп Лианн обнаружили.

Местные полицейские, которые осматривали «Эксплорер», сказали Дакуэрту, что на полу в салоне валялся чек с заправочной станции, датированный утром субботы. Заправка «Эксон» находилась неподалеку. Дакуэрт все это записал и дал указание, чтобы автомобиль, как только его поднимут, отправили в Промис-Фоллз для тщательной проверки, потому что он имеет отношение к убийству.

На пути к заправке «Эксон» у детектива зазвонил мобильник, прервав его размышления о том, что надо бы где-нибудь перекусить.

– Слушаю.

– Привет, Барри!

– Натали! Привет, дорогая! Как дела? – Разумеется, они находились по разные стороны баррикады, но она ему нравилась.

– Прекрасно, Барри. А ты как?

– Лучше не придумаешь. Твой клиент еще не собрался явиться с повинной?

– Извини, Барри, но пока нет. У меня к тебе вопрос.

– Слушаю.

– Когда проводили обыск в доме Харвуда, эксперты опылили поверхности для снятия отпечатков?

– Нет.

– Почему?

– Натали, дом не является местом преступления. Там искали другое. И нашли в ноутбуке.

– Но посетить сайты, о которых ты говорил, мог не только Дэвид Харвуд.

– А почему тебя волнуют отпечатки пальцев?

– Мне нужны отпечатки его жены, – сказала адвокат. – Если тебе они не нужны, тогда мне придется попросить кого-нибудь сходить туда и снять их.

Детектив насторожился:

– Зачем они тебе, Натали?

– Хочу проверить, нет ли их в какой-нибудь базе данных. Желательно выяснить, кто эта женщина на самом деле.

– То есть ты купилась на его россказни: что его жена проходит по программе защиты свидетелей, – или он теперь придумал, что ее кто-то зомбировал?

– Ты запрашивал в ФБР?

– Да, – ответил Барри. – О ней там никто не знает.

– А почему она носила фальшивые имя и фамилию, ты проверил?

Дакуэрт не проверял, но признаваться не собирался.

– Мне безразлично, какая у нее настоящая фамилия. Важно, что муж ее прикончил.

– Ты идешь совсем не в ту сторону, Барри. Пора бы уже сообразить.

– Всегда рад с тобой пообщаться, Натали, – произнес он и попрощался.

Последнее замечание адвоката испортило ему предвкушение трапезы. Черт возьми, а если она права?

Глава сороковая

Я не помню, как добрался домой из офиса Натали Бондуран. Потрясен, ошарашен, изумлен – все эти определения подходили ко мне. И еще много других. Боже, неужели Джан меня действительно подставила? В это трудно было поверить, но против фактов не возразишь. Тем более что я как журналист, привыкший ими оперировать, должен был уже давно сообразить, что к чему. Но попробуйте после пяти лет супружеской жизни в мире и согласии представить, что любящая жена и замечательная мать вашего ребенка на самом деле бессердечная аферистка. И как все она ловко устроила. Специально для детектива Дакуэрта. Сунула доказательства моей вины прямо ему в руки. Мои рассказы о ее депрессии и предположение, будто она могла покончить с собой, не выдержали проверки. Их никто не мог подтвердить.

Джан меня подставила. Сделала главным подозреваемым. Как во сне я достал ключи из кармана, завел отцовский автомобиль, переехал из одного конца Промис-Фоллза в другой, подъехал к дому, отпер входную дверь и вошел. Остановился в холле. Дом – наш дом – неожиданно стал для меня совсем чужим, словно я вошел сюда впервые. Если все, что происходило тут в последние пять лет, было замешано на лжи и фальши, так можно ли считать это место своим домом? Скорее это декорация, на которой день за днем разыгрывалась какая-то идиотская пьеса.

– Так кто же ты такая, Джан? – громко произнес я.

Я поднялся в нашу спальню, аккуратно прибранную после обыска. Встал около кровати, оглядывая комнату. Платяной шкаф, комод с зеркалом, приставные столики. Решил начать со шкафа. Взял оттуда все вещи Джан. Сорвал с вешалок блузки, платья, брюки и бросил на кровать. Затем атаковал полки, вышвыривая на пол свитера и обувь. Я не знал, что ожидаю найти, но чувствовал острую необходимость вытащить на свет и, может, потом уничтожить все вещи, принадлежавшие моей жене. Покончив со шкафом, я вытащил ящики комода, где лежали ее вещи. Перевернул их, вытряхнул содержимое на кровать и на пол – нижнее белье, чулки, трикотаж – и начал с остервенением рвать.

Черт возьми, почему она ушла? От чего бежала? Куда? Почему исчезновение было для нее так важно, что она решила принести меня в жертву? Кто тот человек, который увез в парке коляску с Итаном? Она ушла из-за него? И самое главное, черт возьми: кто она такая?

Я вышел из спальни, спустился в подвал, взял большую отвертку, молоток и побежал наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Открыл встроенный шкаф, вытащил все, что там было, опустился на колени и стал отрывать плинтусы. Дерево трещало и ломалось. Отломанные деревяшки я бросал в коридор.

Ничего не найдя, я занялся встроенным шкафом в комнате Итана. Оторвал там все плинтусы. Закончив, помчался в спальню. И тоже ничего. Но плинтусы были только началом. Я принялся простукивать половицы во всех помещениях дома в поисках мест, которые казались мне подозрительными. Отбросил ковровые дорожки в коридоре наверху и оторвал несколько половиц.

Не обнаружив ничего, я оторвал в других местах еще половицы и спустился на первый этаж. Здесь тоже простучал их, некоторые оторвал. Затем удалил плинтусы во встроенном шкафу в холле. В кухне опустошил все ящики, отодвинул холодильник и заглянул за него. Внимательно осмотрел кладовку. Встал на стул, чтобы изучить верх кухонных шкафов. Ничего.

Вскоре я занялся развешанными по стенам фотографиями в рамках. Итан, Джан, я, снятые порознь, вдвоем и втроем. Фотографии родителей на тридцатилетие свадьбы. Я посмотрел, не вставлено ли что-нибудь между фотографией и картонным задником. Ничего.

В гостиной я распотрошил все диванные подушки, удалив с них чехлы, перевернул стулья и кресла, поставил диван на бок, оторвал прикрывающую низ плотную материю, засунул туда руку, поцарапавшись о скобу.

Затем двинулся в подвал. Перерыл там множество коробок со всякой всячиной. Старые книги, семейные памятные вещи – разумеется, только мои, – разные хозяйственные приспособления, которыми мы давно не пользовались, спальные мешки для походов, кое-что со времен моей учебы в колледже. Как и везде, тут поиски тоже оказались напрасными. Я отчаянно хотел найти хоть что-нибудь, что могло бы навести на след Джан: выяснить, кто она такая на самом деле и куда могла скрыться, но не нашел ни единой вещицы.

Может, Джан прятала в доме только свидетельство о рождении? Или остальное взяла с собой, готовясь с бегству? В конверте, кроме свидетельства, лежал ключ. Странный, не такой, каким открывают двери квартиры. И я вдруг понял: это ключ от банковского сейфа. Еще до встречи со мной Джан положила что-то на хранение в сейф. И вот пришло время это забрать. И что, для этого ей потребовалось засадить меня в тюрьму на многие годы?

Я медленно обошел дом, удивленно осматривая повреждения, будто не имел к ним никакого отношения, потом присел на ступеньку лестницы и принялся рассуждать. Натали Бондуран все правильно сказала: Джан жива, и для того чтобы спасти свою шею, я должен ее отыскать. Не потому, что хочу возвращения жены. Нет. Ради Итана. Я должен спастись от тюрьмы ради сына. Нельзя, чтобы он потерял отца. И я не собирался его терять.

Глава сорок первая

Джан вышла из ювелирного магазина и молча села в пикап. По ее застывшему лицу, чуть дрожащей руке Дуэйн понял: что-то стряслось.

– Что тебе там сказали? – спросил он.

– Поехали! – бросила она.

– Куда?

– Просто поехали. Куда угодно.

– Черт возьми, скажи наконец, в чем дело? У тебя вид, будто ты встретилась с привидением. Что тебе сказали в магазине?

Джан повернулась к нему:

– Что все было напрасно.

– То есть?

– Все, что мы делали, было напрасно. И ожидание потом – тоже. Все без толку.

– Черт возьми, о чем ты говоришь?

– Они ничего не стоят, – медленно произнесла Джан.

– Что?

– Дуэйн, это не бриллианты, а какой-то диоксид. Понимаешь? Они искусственные и ничего не стоят. Ты понял?

Дуэйн ударил по тормозу. Сзади загудел клаксон.

– Нет, не понял.

– Ты глухой, Дуэйн? У тебя проблемы со слухом? Они ничего не стоят.

Лицо Дуэйна стало малиновым. Руки сжали руль так, что побелели костяшки пальцев. «Линкольн», объезжая его, чуть притормозил. Сидящий там мужчина крикнул:

– Эй, придурок, где учился водить машину?

Дуэйн отнял руку от руля, достал из-под сиденья пистолет и наставил в окно.

– Может, ты меня поучишь?

Водитель «линкольна» побледнел и дал полный газ. Дуэйн повернулся к Джан, держа пистолет в руке.

– Давай рассказывай.

– Я показала женщине полдюжины бриллиантов. Взяла наугад. Она выяснила, что они искусственные.

– Это невозможно, – процедил Дуэйн сквозь стиснутые зубы.

– Я передаю тебе то, что она сказала. Они ничего не стоят.

– Нет.

– Она знает свое дело. Внимательно их рассмотрела. У нее есть приспособление.

Дуэйн яростно затряс головой.

– Она ошиблась. Эта стерва затеяла какую-то игру. Решила наколоть тебя, купить их по дешевке. Сука.

– Нет. Она мне ничего не предлагала. Она не…

– Эта гадина решила подождать, когда ты к ней вернешься и отдашь все камушки за тысячу, а может, и за пять сотен.

– Ты не понял ничего! – пронзительно крикнула Джан. – Они не…

Он развернулся и левой рукой схватил ее за горло. Пистолет по-прежнему был у него в правой.

– Дуэйн… – прохрипела Джан задыхаясь.

– Теперь слушай меня. Мне наплевать на то, что сказала тебе какая-то тупая сволочь. У нас есть парень, готовый дать за эти бриллианты шесть миллионов, и я намерен принять его предложение.

– Дуэйн, я не могу…

– Может, она сказала, что бриллианты на самом деле стоят больше? И ты решила, что скажешь простачку Дуэйну, будто они ничего не стоят, а я подумаю: ну и ладно, давай забудем обо всем и займемся чем-нибудь другим. А потом ты вернешься к ней и прикарманишь все денежки. Я уже давно подозреваю, что ты играешь.

Джан ловила ртом воздух, но Дуэйн не отпускал ее. Она пыталась высвободиться, но разве сдвинешь стальной прут?

– Все эти годы ты играла со своим придурком мужем, так разве трудно поиграть еще несколько дней со мной? Ждала, когда я выйду из тюряги, мы получим бриллианты, и потом ты избавишься от меня. Неплохо придумано.

Джан начала терять сознание.

– Считаешь, я тупой? – Дуэйн приблизился к ее лицу. – Думаешь, я не просек, что ты замыслила?

Веки Джан затрепетали, голова склонилась набок. Дуэйн убрал руку.

– Я сторговал эти бриллианты за шесть миллионов, и, получив деньги, еще подумаю, какой будет твоя доля.

Джан закашлялась, пытаясь восстановить дыхание, и прижала руку к горлу. А Дуэйн тем временем поехал дальше.

Это был первый случай в ее жизни, когда она по-настоящему находилась близко к смерти. И две мысли вспыхнули в ее сознании, прежде чем оно померкло: «Надо было давно прикончить этого ублюдка». И вторая: «Итан».

* * *

Дуэйн ездил по кругу, ожидая, когда наступит время отправляться за деньгами. Джан молча сидела рядом, ожидая, пока он успокоится. Наконец она прошептала:

– Выслушай меня.

Он покосился на нее.

– Я прошу, чтобы ты меня выслушал. Пойми, в жизни не бывает так, чтобы сразу все стало хорошо.

– Хватит!

– Ты думаешь, я соврала насчет того, что сказала та дама в ювелирном магазине? Но давай предположим, что я говорю правду. Тогда почему Банура, едва посмотрев на камни, заявил, что они высшего класса?

Дуэйн пожал плечами.

– Ладно, ты не врешь, но, может, та женщина в камнях не понимает.

– Это ее бизнес, – напомнила Джан.

Дуэйн задумался.

– Значит, Банура не понимает?

Джан покачала головой.

– Это и его бизнес.

Дуэйн усмехнулся.

– Ну тогда все равно один из них ошибается.

– Они оба знают свое дело, – проговорила Джан. – Но один из них лжет. И женщине в ювелирном магазине лгать не было никакого смысла.

– Почему же? Она захотела, чтобы ты отдала ей все почти задаром.

– Вряд ли.

Глаза Дуэйна сузились.

– Значит, лжет этот малый?

– Да.

– Ты думаешь, что, когда мы приедем к нему, он даст нам не шесть миллионов, а три?

– Он ничего не собирается нам платить.

Она сама с трудом верила в то, что сейчас говорила. Неужели все это время прошло впустую? Неужели ожидание счастья оказалось напрасным?

Лицо Дуэйна снова потемнело. Вернулась злость. Джан его понимала. Он уже ощущал вкус больших денег, а она пытается разрушить его мечту.

– Если они ничего не стоят, то почему он не сказал нам сразу? Зачем надо было заставлять нас приезжать к нему к двум часам?

– Не знаю, – ответила Джан.

– А я скажу тебе почему. – Дуэйн убежденно кивнул. – Потому что надо было привезти откуда-то деньги, где он их хранит. Еще бы, такая сумма.

Дуэйн вдруг свернул к тротуару.

– Дай мне один бриллиант.

– Что?

– Любой бриллиант. Дай мне один.

Джан открыла сумку, достала из мешочка камень и протянула Дуэйну. Он сжал его в ладони, вышел из пикапа, бросил камень на тротуар и ударил по нему каблуком. Затем поднял ногу. Камень исчез.

– Вот дерьмо, – пробормотал Дуэйн. – Куда же он подевался?

Осмотрев подошву ботинка, он увидел камень, втиснувшийся в резину. Выковырял его пальцем и поднес к носу Джан.

– Вот смотри. Камень в полном порядке.

Джан поняла, что сейчас его не переубедишь. Дуэйн вернул ей камень, сел за руль и усмехнулся:

– Когда у меня наконец появится яхта, я приспособлю тебя вместо якоря.