Текст книги "Не отворачивайся"

Автор книги: Линвуд Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава тридцать пятая

Саманта была права – ее материал в газете подправили. Впрочем, плевать на это. Наступил понедельник, надо было везти Итана к родителям. Я разбудил сына в начале девятого, сел на край кровати и погладил его.

– Пора вставать, приятель.

– Не хочу, – пробурчал он, прижимая к себе машинку, будто это был плюшевый мишка.

– Хочешь не хочешь, а надо. Тебе скоро в школу. Тогда будешь подниматься рано каждое утро. Надо готовиться.

– Не хочу в школу, – проворчал Итан, зарываясь головой в подушку.

– Так вначале все говорят. А когда станешь ходить, понравится.

– Я хочу к бабушке и дедушке.

– Вот мы туда сейчас и поедем. Теперь тебе придется проводить у них много времени.

– А что мама сделала на завтрак?

– Готовить завтрак буду я. Что ты хочешь?

– Колечки «Чириоуз» и кофе.

– Неужели кофе?

– Надо узнать, какой у него вкус.

– Довольно противный.

– Тогда зачем ты его пьешь?

– По привычке, – ответил я. – Пью давно, поэтому уже не замечаю ничего плохого.

– Позови маму.

– Мама еще не пришла, – сказал я, продолжая гладить сына.

– Она поехала на рыбалку?

– Куда?

– Дедушка иногда ездит на рыбалку. Я думал, он взял ее с собой.

– Нет, мама не на рыбалке.

– Почему?

– Потому что она в другом месте.

– В каком?

– Вот это мне и самому хотелось бы знать. – Я помолчал. – Послушай, когда ты будешь у бабушки и дедушки, то, может, случайно по телевизору или по радио услышишь, как про меня говорят что-то нехорошее.

– Что?

– Ну например, что я плохо относился к твоей маме. – Сказать насчет убийства у меня не повернулся язык.

– Так это же неправда, – удивился Итан.

– Мы это знаем, а другие нет.

Итан задумался, затем потянулся и погладил мою руку.

– Хочешь, я расскажу им, как все было на самом деле?

Мне пришлось на секунду отвернуться. Защипало в глазах, словно туда попали соринки.

– Спасибо, пока не надо.

– А ты знаешь, – вдруг сказал он, – мама тоже мне говорила кое-что.

– Что именно?

– Люди могут про нее рассказывать, что она плохая. Чтобы я не верил и помнил: она любит меня. – Итан нахмурился. – А вдруг и про меня все станут говорить, будто я плохой?

– Никогда! – Я наклонился и поцеловал сына в лоб.

Когда я вышел с Итаном во двор, в свой джип «Чероки» садился сосед Крейг. Мы жили здесь уже три года, и ни разу не было, чтобы Крейг не поздоровался, не сказал что-то о погоде, не спросил, как дела. Он вел себя очень приветливо. Если брал машинку для подрезания живой изгороди, то возвращал ее в ту же минуту, как только заканчивал работу. А сейчас бросил на меня хмурый взгляд и ничего не сказал. Я поздоровался, но Крейг не ответил. Сел в машину, пристегнулся и включил зажигание.

Вот такие дела.

Я отвез сына к родителям и отправился на работу. У меня еще было время до встречи с Натали Бондуран. В отделе новостей, когда я вошел, все сотрудники уставились на меня. Никто ничего не сказал. Просто смотрели. Двигаясь к своему столу, я походил на героя фильма «Мертвец идет».

На автоответчике было несколько сообщений, все от журналисток, осаждавших меня вчера у дома. Еще меня приглашали на ток-шоу «Доктор Фил», чтобы я там рассказал, как все произошло, чтобы Америка знала: я не убивал свою жену и не избавлялся от ее трупа.

Я стер сообщения. Включил компьютер, но он не загружался, потому что мой пароль был отменен.

– Привет, – раздался голос сзади.

Я развернулся в кресле. Передо мной стоял Брайан.

– Не ожидал тебя сегодня увидеть. – Он опустил голову. – Ведь у тебя сейчас столько хлопот.

– Ты прав, хлопот у меня много.

Брайан тронул меня за руку.

– Давай зайдем ко мне на минутку.

Он закрыл дверь кабинета и показал на стул. Я сел.

– Мне неприятно это сообщать, но ты отстранен от работы. Временно.

– Почему, Брайан? – Я прекрасно знал почему, но хотелось, чтобы он помучился и объяснил.

– Ты на подозрении у полиции, насчет этих дел с твоей женой, и пока не должен выполнять работу журналиста. Это неэтично.

– С каких пор руководство нашей газеты стала заботить этика?

– Ты сам все понимаешь.

– Скажи, Брайан, ты просматривал мою электронную почту?

– Ты о чем?

– Ладно, забудь. Все равно ты делал это по приказу Мэдлин.

– Я действительно не знаю, о чем речь.

– А отпуск у меня будет оплачиваемый?

Брайан отвел взгляд.

– Нет, Дэвид. Газета не может позволить себе платить сотрудникам, которые ничего не делают.

– У меня есть три недели неиспользованного отпуска, – сказал я. – А если через три недели мои проблемы не разрешатся, тут уж вы можете отправить меня на все четыре стороны.

Брайан задумался.

– Мне надо посоветоваться.

– Я спрошу у нее сам. Счастливо оставаться, Брайан.

Я вышел и закрыл за собой дверь.

На обратном пути я задержался у стенда с ячейками, куда вкладывали почту сотрудников. В моей лежало четыре конверта, один с чеком жалованья. Наверное, в последний раз. Я засунул конверты в карман и продолжил путь.

В приемной Мэдлин Плимптон, как всегда на посту, дежурила верная секретарша Шеннон. Я поздоровался и, несмотря на ее протесты, шагнул к двери кабинета. Мэдлин сидела за столом и просматривала бумаги, прижав к уху телефонную трубку. Она подняла голову и посмотрела на меня.

– Извините, но я почти ничего не слышу. Наверное, на линии неисправность. Я попрошу Шеннон соединить нас позднее. – Мэдлин положила трубку. – Привет, Дэвид.

– Вот решил заглянуть, поблагодарить тебя за поддержку, – произнес я.

– Садись.

– Спасибо, я постою. Брайан сказал, что меня временно отстранили от работы.

Мэдлин откинулась на спинку кресла.

– Я тебе сочувствую. Уверена, что ты не причастен к исчезновению жены.

– Неужели ты не поверила? Ведь повсюду твердят об обратном.

– Не поверила.

Ее слова меня смутили.

– Да, слухи ходят, – продолжила Мэдлин. – Я поспрашивала кое-кого в полиции. Ты у них числишься подозреваемым. Они думают, что ты каким-то образом избавился от жены. А журналисты тут же устроили охоту на ведьм. Так у них заведено. Но я знаю тебя, Дэвид. И считаю хорошим человеком. Конечно, не без недостатков. Упрямый, уверенный в своей правоте, немного идеалист, не всегда способный увидеть картину в целом, но добрый, великодушный, я бы сказала, благородный. Не способный на дурные поступки, что бы там ни говорили.

Я сел. Неужели она это искренне или просто играет?

– Однако в данный момент репортером у нас ты работать не можешь. Потому что сам стал объектом внимания журналистов.

– У меня есть три недели неиспользованного отпуска.

Она кивнула:

– Вот и чудесно. Его и возьмешь.

– И последнее. – Я замолчал и посмотрел на нее.

Мэдлин ждала.

– Ты сообщила Элмонту Себастьяну об электронном письме, где некая женщина назначала мне встречу, чтобы передать информацию о членах городского совета – взяточниках?

Она спокойно выдержала мой взгляд.

– Нет. Когда ты вернешься на работу и у тебя появится заслуживающий доверия материал на данную тему, мы поместим его на первой полосе. А такие люди, как Себастьян, мне никогда не нравились. Я не хочу иметь с ним ничего общего.

Я поблагодарил ее и ушел.

Натали Бондуран просматривала запись утренних новостей в своем кабинете. Когда я вошел, то на экране увидел себя, объявляющего собравшимся журналистам, что у меня нет никакой нужды проверяться на детекторе лжи. Адвокат нажала кнопку «пауза», бросила пульт в кресло и повернулась ко мне:

– Вы, я вижу, сами проситесь в тюрьму.

Глава тридцать шестая

В своей жизни Джан переиграла много ролей, но убийцы среди них не было. Для этого следовало обладать иными актерскими качествами. Большинство сценариев, которые она разыгрывала, мотивировалось получением сиюминутной выгоды или когда надо было затаиться, выждать удобный момент. Но убивать – совсем другое.

Если бы представилась возможность завладеть долей бриллиантов Дуэйна, она бы непременно ею воспользовалась. Без вопросов. Повторила бы сценарий исчезновения, который подготовила для Дэвида. Но убить Дуэйна, всадить ему в мозги пулю или нож в сердце? Сознательно, с умыслом она пока еще никого не убила.

Разумеется, Джан знала, что по закону она считается убийцей. Нос и рот Лианн Ковальски зажимал Дуэйн, пока та не перестала дышать, но Джан ничего не сделала, чтобы ему помешать. Спокойно наблюдала за происходящим. Потому что так было надо. И это она придумала отвезти тело Лианн в Лейк-Джордж, чтобы потуже затянуть петлю на шее Дэвида. Они вырыли неглубокую яму на самом виду, благо в пикапе брата Дуэйна нашлась лопата. Так что если бы их прихватили за это, то на суде присяжные, без сомнения, признали бы ее соучастницей.

Да, конечно, Оскар Файн должен был погибнуть, но этого не случилось: вмешалось провидение, иначе не скажешь. Человек не умер, после того как она отрезала ему кисть, прикованную наручником к дипломату. А что оставалось делать? Они рассчитывали найти у него ключи. Или узнать шифр, чтобы открыть дипломат. Пилить стальную цепочку было бесполезно, пришлось резать руку.

Этот ублюдок не оставил им выбора. Вначале Дуэйн вырубил его – всадил укол с нужным препаратом, – а затем принялась за работу Джан. Если бы ее спросили накануне вечером, сможет ли она отрезать человеку руку, она бы решительно такое отвергла. Да что вы, ни при каких обстоятельствах. Никогда. Но вот пришло время, Джан сидит в лимузине на пустынной автостоянке в Бостоне и занимается делом, на которое никогда не думала, что способна. Стимул – миллионы, которые стоили эти бриллианты. Значит, проблема в этом? В стимуле? Вот именно. И Джан превосходно сыграла роль: откромсала человеку кисть. Стойко держалась, пока дело не было завершено.

Плохо только, что он, прежде чем отключиться, успел ее хорошо рассмотреть. И вот сейчас, сделав макияж в дамском туалете, Джан все равно беспокоилась, что ее можно узнать. Лучше бы этот сукин сын истек кровью до смерти. Тогда бы ей не пришлось прятаться пять лет, выходить замуж, заводить ребенка, работать в идиотской фирме, опасаться разоблачения.

Но теперь все в порядке, бриллианты у них в руках. Осталось лишь обменять камни на деньги. Посмотрим, как все пойдет дальше.

Они двигались на юг Бостона, и Джан по-прежнему нервничала. Хотя вероятность случайно столкнуться с Оскаром Файном в таком большом городе, как Бостон, была минимальной. Немного расслабилась, когда они выехали из центра города.

Им предстояло встретиться с этим типом Банурой, выяснить стоимость бриллиантов, поторговаться, затем получить свои деньги и начать новую совместную жизнь.

Новую – конечно. А вот насчет совместной… Подобный вариант Джан не устраивал. Так что Дуэйну суждено было остаться в истории.

Он обладал кое-какими достоинствами. Прежде всего тело. Упругое, мускулистое. Если бы он трахался не так, будто стремился поскорее закончить, опасаясь, что в комнату в любую минуту войдет надзиратель, то, наверное, мог бы претендовать даже на призовое место в этой категории. И он неплохо соображал, когда речь шла о деле. Все так, но Дуэйн был нужен ей, только чтобы добраться до банковского сейфа. А потом связаться с Банурой. После этого пусть отправляется на все четыре стороны. Не такой мужчина был ей нужен. А какой? Джан не знала.

Дэвид, надо отдать ему должное, был в тысячу раз умнее Дуэйна. Пару лет назад ему предложили место в многотиражной газете в Торонто, но Джан побоялась переезжать в Канаду: с фальшивыми документами пересекать границу опасно. Она убедила Дэвида, что не следует уезжать так далеко от родителей, и он согласился.

Когда у нее появятся деньги, она заплатит за настоящий паспорт и свалит к чертовой матери из Штатов. Может, даже Банура сведет ее с кем-нибудь, кто занимается такими проблемами. А потом в Тайланд или на Филлипины. Куда-нибудь, где никогда не кончается лето. В Штатах тоже есть подобные места, но тут всегда придется оглядываться, по-настоящему не расслабишься.

А Дэвид, конечно, идиот. Добрый, но недалекий. Он считал себя классным репортером, но разве такие работают в «Стандард»? А вообще он прекрасный муж. Внимательный, заботливый. Следил, чтобы в доме своевременно менялись детекторы дыма и фильтры в обогревателе. Вовремя оплачивал счета. Обновил с отцом крышу. Не забывал поздравлять ее на праздники, иногда приносил цветы без всякого повода. В общем, был безупречен. Превосходный муж. Превосходный отец.

Вспомнив о ребенке, Джан помрачнела.

– Где же поворот? – пробурчал Дуэйн.

Наконец они нашли то, что искали. Небольшой дом с белой облицовкой. Дуэйн завел автомобиль на подъездную дорожку и поставил за мини-вэном «крайслер».

– Видишь, парень умный, не привлекает внимания. Наверняка мог позволить себе какой-нибудь «порше», но тогда соседи начали бы интересоваться, откуда у него такая машина. И жить мог бы в доме поприличнее. Но живет тут, потому что знает, что таким, как он, надо сидеть тихо.

– А какой смысл наживать богатство, если приходится существовать вот так? – усмехнулась Джан.

Дуэйн пожал плечами.

– Не знаю. Может, у него есть дом еще где-нибудь – например, на Багамах.

Он собрался открыть дверцу машины.

– Банура сказал, что входить надо с черного хода.

– А тебя не беспокоит, что мы идем туда нагруженные? – спросила Джан.

– Да брось ты, – отмахнулся Дуэйн. – Парень – бизнесмен. Неужели он станет накалывать клиентов, подрывая свою репутацию?

Джан это не убедило.

– Ладно, если ты беспокоишься, – проговорил Дуэйн, пошарил под сиденьем и вытащил небольшой пистолет с коротким стволом.

Джан охнула.

– Откуда у тебя это?

– Взял у брата вместе с пикапом.

«Если бы нас остановили полицейские, мы бы сгорели», – подумала Джан. Но вид оружия ее немного успокоил. Дуэйн достал джинсовую куртку. С трудом надел, сидя за рулем, и сунул пистолет в правый карман.

– Ты права, с этой штуковиной надежнее. Ладно, вперед за деньгами.

Они вылезли из пикапа и обошли дом. Сзади была неприметная деревянная дверь с «глазком». Дуэйн нажал маленькую белую кнопку. Звонка через толстую дверь слышно не было, но спустя несколько секунд раздался звук отодвигаемого засова. Дверь открыл высокий жилистый мужчина с темно-коричневой кожей, в футболке и мешковатых свободных штанах с большими карманами. Он улыбнулся, показав желтоватые зубы.

– Ты Дуэйн?

– Да, Банура, я Дуэйн. – Он посмотрел на Джан. – А это… Кейт.

Она нервно улыбнулась:

– Привет.

Банура пожал им руки и повел в дом по узкой лестнице вниз. Есть ли отсюда доступ к другим частям дома, неизвестно. Он вел их все дальше по лестнице, нажимая на ходу выключатели.

Стену справа украшали фотографии в рамках, цветные и черно-белые. На них были изображены чернокожие мужчины, юноши и дети: босые, в ветхой одежде, на фоне унылых африканских ландшафтов, разрухи и бедности. На некоторых они победно вздымали винтовки, гримасничали перед камерой. На других позировали на фоне окровавленных трупов. От одного снимка Джан поежилась: чернокожий мальчик лет двенадцати размахивал отрезанной человеческой рукой как бейсбольной битой.

Банура ввел их в тесную комнату с длинным, ярко освещенным столом-верстаком, покрытым черной бархатной дорожкой. Рядом лежали три лупы разных размеров в металлической оправе.

– Садитесь, – предложил Банура с сильным африканским акцентом, показывая на импровизированный диван, образованный из двух ящиков и двух старых офисных стульев.

Дуэйн сел.

– Зачем ты пришел с пистолетом? – спросил Банура, стоя спиной к Дуэйну. – Думаешь, он тебе понадобится?

– О чем ты?

– О пистолете, который у тебя в правом кармане. Я не собираюсь у тебя ничего отнимать. И ты не намерен ничего отнимать у меня. Это было бы глупо.

– Да-да, конечно, – кивнул Дуэйн. – Просто я по натуре осторожный, понимаешь?

Банура разложил лупы, готовясь к работе, и щелкнул выключателем. Стало еще светлее.

– Давайте показывайте, что у вас.

Джан достала из сумочки мешочек. Дуэйн выудил из штанов свой и бросил его Джан. Она протянула оба мешочка Бануре. Тот аккуратно развязал их и высыпал содержимое на черный бархат. Внимательно изучил несколько камней. Каждый клал под яркий свет и рассматривал в лупу.

– Ты уже просек, что товар стоящий? – спросил Дуэйн.

– Да, – отозвался Банура.

– И что скажешь?

– Подожди, пожалуйста.

– Дуэйн, не мешай человеку работать, – сказала Джан.

Банура закончил рассматривать последний камень и медленно поднял голову.

– Хороший товар.

– Отличный! – воскликнул Дуэйн.

– Откуда они у вас? Мне просто любопытно.

– Ладно тебе, парень, давай не будем обсуждать, – проговорил Дуэйн с раздражением. – Это ведь не обязательно.

– Да, – согласился Банура. – Иногда даже лучше не знать. Главное – качество товара. А оно у вас в полном порядке. К тому же камней много.

– И сколько, по-вашему, они стоят? – спросила Джан.

Банура внимательно посмотрел на нее.

– Готов предложить вам шесть.

Джан прищурилась.

– Я не поняла.

– Миллионов? – уточнил Дуэйн.

Банура кивнул.

– Мне кажется, это более чем достаточно.

Джан не ожидала, что будет предложена такая сумма. Шесть миллионов долларов. Она думала: ну два миллиона, самое большее – три. Дуэйн встал, стараясь подавить волнение.

– Так это же мое счастливое число! – Он шлепнул себя по заднице, где была татуировка. – Мы согласны, не будем даже обсуждать.

– Да, мы согласны, – повторила Джан.

Банура повернулся к бриллиантам. Брал наугад один камень, другой и внимательно изучал.

– Качество у всех одинаковое.

Дуэйн не смог сдержать радостного смеха.

– И как с деньгами?

– Ну, вы понимаете, такие суммы я здесь не держу, – хмуро проговорил Банура, не отрывая взгляда от драгоценностей. – Мне нужно время, чтобы подготовить деньги. Пока забирайте свой товар, встретимся позднее. Здесь. И поскольку сумма большая, со мной будет помощник. А ты, – он посмотрел на Дуэйна, – с оружием больше не приходи.

– Нет проблем, нет проблем, – закивал Дуэйн. – Я уверен: ты сделаешь все честно.

Банура взглянул на часы. Джан заметила, что они дешевые.

– Приезжайте в два.

– Но мы хотим, чтобы ты расплатился с нами наличными, – сказал Дуэйн. – Никаких чеков.

Банура вздохнул.

– Извините, – произнесла Джан. – Сами понимаете… мы немного взволнованы.

– Разумеется.

Банура собрал камни и ссыпал в один мешочек, куда они легко поместились.

– Порядок?

– Да, – ответила Джан.

Он протянул ей мешочек, и она успела взять его прежде, чем до него смог дотянуться Дуэйн.

– Значит, в два часа.

Банура проводил их по лестнице к двери, посмотрел в «глазок» и отодвинул засов.

– До встречи. И прошу вас, приезжайте без оружия. У меня его тоже не будет.

Они направились к машине.

– Ты просекаешь? – воскликнул Дуэйн, не скрывая восторга. – Шесть «лимонов». Невероятно. – Он обнял Джан. – Ради этого стоило стараться. Стоило.

Она улыбнулась.

Такая сумма не укладывалась в голове.

Сев за свой верстак, Банура достал мобильник и набрал номер.

– Слушаю, – раздалось в трубке после первого гудка.

– Это они, – сказал Банура.

– Когда?

– В два.

– Спасибо, – произнес Оскар Файн.

Глава тридцать седьмая

– Либо вы действительно убили свою жену, либо вас кто-то жестоко подставил, – сказала Натали Бондуран.

Я поерзал в кресле.

– Да не убивал я ее, не убивал. Честное слово. Зачем мне это надо? Я понятия не имею, что с ней случилось.

– Вы правы, – согласилась Натали. – Ваша жена, вероятно, жива, но с ней что-то случилось.

Я рассказал адвокату все по порядку, даже о встречах с Элмонтом Себастьяном. Натали слушала, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла. Насчет Себастьяна заметила, что это маловероятно.

– Почему? – спросил я.

– Не его стиль. Из того, что вы мне рассказали, я поняла, что Элмонт Себастьян человек прямого действия. Вначале он пытался вас подкупить. Предложил работу. Когда вы отказались, стал запугивать. Даже намекнул на ребенка.

– Верно, – кивнул я.

– Так что он тут ни при чем.

Она открыла глаза и подалась вперед.

– Давайте перечислим странные моменты. Первый: билеты в парк «Пять вершин». По Интернету был заказан один детский билет и один взрослый, верно?

– Да.

– Второй: никто не видел Джан с тех пор, как вы отъехали от магазина в Лейк-Джордже. Третий: она не была с вами, когда вы забирали сына у родителей. Четвертый: Джан сообщила владельцу магазина, будто не знает, куда и зачем вы ее везете.

Я кивнул.

– И Дакуэрт вам сказал правду, – продолжила Натали Бондуран. – Полицейские эксперты действительно обнаружили в багажнике вашей машины волосы и следы крови, а также чек на недавнюю покупку клейкой ленты, которая вам понадобилась, чтобы залепить жене рот.

– Я не покупал клейкую ленту!

– Значит, ее купил кто-то другой. И догадайтесь, что полицейские обнаружили в вашем ноутбуке?

– Не знаю.

– Оказывается, вы посещали сайты, где давались советы, как избавиться от трупа.

– Откуда вам известно?

– Перед вашим приездом я беседовала с детективом Дакуэртом. Он мне все откровенно рассказал.

– Какая дикость! – возмутился я. – Мне никогда не приходило в голову интересоваться подобным.

– Я сказала Дакуэрту, что слишком уж это все подозрительно. Неужели он не понимает, что вас подставили? Но детектив упирается. Для копов чем очевиднее дело, тем лучше. И опять же страховка жизни вашей жены, которую вы недавно оформили.

– Что, и об этом они знают?

– Дакуэрт молодец, работает на совесть. Как видите, раскопал. Так что это за страховка?

– Джан предложила. Настаивала, и я согласился.

– Значит, предложила, говорите.

– Да.

– И до вас пока не доходит, верно?

– Что я по уши в дерьме?

Адвокат покачала головой.

– Дэвид, вы хорошо знаете свою жену?

– Разумеется, хорошо, ведь мы прожили пять с лишним лет.

– Однако вам неизвестны ее настоящие имя и фамилия. Совершенно очевидно, что она не Джан Ричлер, потому что та умерла в возрасте пяти лет.

– Но этому должно быть какое-то объяснение.

– Да. Но как вы можете при таких обстоятельствах заявлять, будто хорошо знаете свою жену?

Я задумался.

– Дакуэрт должен был проверить в ФБР. Может, она проходит по программе защиты свидетелей.

– И он проверил?

– Не знаю. Мне кажется, он уже тогда не верил ни единому моему слову.

– А как вы объясните факт, что никто, кроме вас, не замечал депрессии вашей жены?

– Вероятно, только со мной она вела себя совершенно искренне.

– Искренне? – удивилась Натали. – И это вы говорите о женщине, которая скрывала от вас, кто она на самом деле такая?

Я промолчал.

– А если эта депрессия была розыгрышем? – спросила адвокат.

Я пожал плечами.

– Что, если это представление предназначалось лишь для вас?

Я вздохнул.

– О ФБР и программе защиты свидетелей забудьте. Эта организация не станет усложнять себе жизнь, давая свидетелям имена и фамилии детей, умерших в раннем возрасте. К вашему сведению, они придумывают их на ходу. Сотрудник берет чистый бланк документа и вписывает фамилию и имя, какие вы захотите. Хочет женщина стать Сьюзи Чизкейк? Нет проблем. Ей сделают документы на Сьюзи Чизкейк. Так вот, мне интересно, где добыла ваша жена свидетельство о рождении?

– Меня другое мучает, – признался я. – Зачем ей это понадобилось?

– Дэвид, я бы не удивилась, если бы выяснилось, что как раз в данный момент в полиции оформляют ордер на ваш арест. Тот факт, что труп Лианн Ковальски обнаружен всего в паре миль от места, где вас видели с женой в пятницу, заставляет их торопиться. Им не хватало мертвеца – так вот он, пожалуйста. И не думайте, что они утихомирятся, выяснив, что это не ваша жена. Они наверняка решили, что Лианн стала невольной свидетельницей убийства Джан и вам пришлось ее тоже убрать. Теперь им даже не нужно искать труп вашей жены. Они сфабрикуют на вас дело и с Лианн Ковальски. А что, вы хорошо поработали, чтобы надежно спрятать Джан, а вот с Лианн поторопились – видимо, запаниковали. На их месте я бы рассуждала именно так.

– Но я не убивал Лианн Ковальски!

Натали устало махнула рукой.

– Вы основательно влипли, Дэвид. И только один человек мог все это так ловко устроить.

Моя голова неожиданно отяжелела. Я с трудом ее поднял и посмотрел на Натали.

– Джан?

– Вот именно. Она заказывала билеты в парк «Пять вершин». Накормила вас одного историей о своей депрессии. Зачем? А затем, чтобы вы, когда придет время, рассказали об этом копам и сразу же навлекли на себя подозрение. Кто, кроме нее, имел доступ к вашему ноутбуку, чтобы оставить там следы посещения сайтов с советами, как избавляться от трупов? Кто мог бы подложить свои волосы и капнуть кровью в багажник вашего автомобиля? Кто заходил в магазин в Лейк-Джордже и неожиданно признался владельцу, будто понятия не имеет, куда и зачем везет ее муж в лес? Кто уговорил вас оформить для нее страховку, чтобы вы в случае ее смерти получили триста тысяч?

Я молчал.

– Кто скрывал свою настоящую фамилию? – продолжила Натали. – Кто стащил свидетельство о рождении ребенка, погибшего под колесами машины много лет назад?

Я почувствовал, как подо мной качается пол.

– Кто же, черт возьми, на самом деле ваша жена, и что вы ей такого сделали, что она решила посадить вас за убийство?

– Я ей ничего плохого не сделал.

Натали Бондуран кивнула.

– Все равно за всем этим что-то кроется.

– Но почему она так поступила? – воскликнул я. – Если Джан меня разлюбила, можно было мирно разойтись. Сказала бы мне, что все кончено, и ушла. Зачем надо было городить все это?

– А затем, – сказала Натали, – что просто уйти для нее было недостаточно. Она не хотела, чтобы ее искали. Не хотела, чтобы кто-то знал, что она жива. А мертвеца искать никто не станет.

– Но я все равно бы стал ее искать. Она это знала.

– Вот-вот. Но наверное, вам было бы трудно искать, сидя в тюремной камере. А копы, засадив вас, закроют дело. Зачем им разыскивать труп? А ваша Джан тем временем отправится куда-то начинать новую жизнь.

Я сидел потрясенный, не в силах пошевелиться в кожаном кресле.

– Невозможно поверить, что она все так устроила. Неужели Джан намеренно уговорила меня взять ее с собой в поездку в Лейк-Джордж в пятницу?

Натали пожала плечами.

– Не знаю. А кто, интересно, увез коляску с Итаном в парке? Это же был отвлекающий маневр. И как во все это вписывается Лианн Ковальски? Пока не ясно. Но теперь я совершенно убеждена, что за всем стоит ваша жена. Она решила сбежать и сделала вас своим прикрытием, козлом отпущения. Потому что вы для нее лопух, простофиля. И надо отдать вашей жене должное, она проявила большую изобретательность, действовала талантливо. Предусмотрела все, не оставила ни одного пустого места.

– Но почему она так со мной поступила? – прошептал я. – И с Итаном тоже?

Натали смотрела на меня, скрестив руки на груди.

– Наверное, потому, что вы для нее значили не больше, чем песок под ногами.