Текст книги "Не отворачивайся"

Автор книги: Линвуд Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Часть четвертая

Глава тридцать третья

Мы с Дакуэртом двинулись прочь от разрытого захоронения, где лежало тело Лианн Ковальски. Я весь дрожал.

– Почему Лианн убили?

Детектив тронул меня за руку.

– Давайте вернемся ко мне в машину и там поговорим.

– Но если Лианн… – начал я.

– То что? – насторожился он.

– Это захоронение тут единственное?

Дакуэрт внимательно посмотрел на меня.

– Вы считаете, что должно быть еще одно?

– Ничего я не считаю.

– Пойдемте.

По пути к машине мы молчали. Он открыл для меня дверцу, помог влезть, будто я был инвалид, сам сел за руль. Мы молчали. Дакуэрт опустил стекла и стал смотреть вперед, положив руки на руль словно вел машину.

– Ведь вы уже знали, кто там захоронен? – спросил я. – Знали, что это Лианн Ковальски?

– Вы в пятницу, кроме жены, привезли еще и Лианн Ковальски?

Я откинул голову на подголовник и закрыл глаза.

– Зачем?

– Или она приехала вслед за вами? У вас с ней была назначена встреча?

– Нет.

Я вдруг подумал, а не могла ли Лианн Ковальски оказаться той женщиной, которая послала мне анонимное электронное письмо и назначила встречу у магазина Теда?

– Вы не считаете странным, что тело Лианн Ковальски было захоронено примерно в миле или двух от того места, где, по вашему утверждению, у вас была назначена встреча с той женщиной? – спросил детектив.

Я повернулся к нему.

– Вы спрашиваете, считаю ли я это странным? Да я тут завален странностями! Хотите полный перечень? Пожалуйста. Первое: перед тем как исчезнуть моей жене, какой-то бородатый мужчина пытается увезти коляску с моим сыном. Второе: свидетельство о рождении Джан принадлежит пятилетней девочке, погибшей под колесами машины, то есть моя жена совсем не та, за кого себя выдавала. Третье: она заходит в магазин и признается владельцу, совершенно незнакомому человеку, будто не знает, зачем я привез ее сюда, создавая впечатление, что тут что-то не так. Зачем, черт возьми, она это сделала? Почему сказала заведомую неправду? Почему не заказала себе билет в парк «Пять вершин»? Зачем солгала мне, что ходила на прием к доктору Сэмюэлсу по поводу депрессии и мыслей о самоубийстве? Впечатляет, не правда ли? Но вас подобные странности не удивляют, вы считаете все это естественным. Лишь озадачивает странная гибель Лианн Ковальски.

– Позвольте добавить еще одну странность. При осмотре вашей машины, на которой вы с женой ездили в пятницу, эксперты обнаружили в багажнике следы крови и волосы, а в ящичке для перчаток – смятый чек на покупку рулона скотча.

Я потерял дар речи.

– Мне сообщили об этом совсем недавно, – продолжил детектив. – Вскоре у нас появятся результаты анализов ДНК. Так, может, вы избавите нас от ненужных хлопот и расскажете сами то, что мы должны знать?

Я осознал, что пришла пора обратиться за помощью к адвокату.

На обратном пути я позвонил Натали Бондуран, адвокату, с которой беседовал мой отец. Мы быстро договорились, она согласилась меня защищать.

– Но с тех пор как мой отец звонил вам, появилось кое-что новое, – сказал я.

– Рассказывайте.

– Женщина, с которой работала моя жена, Лианн Ковальски, найдена захороненной вблизи того места, куда я ездил в пятницу с Джан.

– Ну что ж. Копы уже наметили вас в качестве подозреваемого, теперь вроде получили подтверждение.

– Да, – вздохнул я.

– А есть у них шанс найти вашу жену в таком же состоянии, мистер Харвуд, как вы думаете?

– Бог этого не допустит.

– То есть вы все еще надеетесь на возвращение жены?

Ее прямота обезоруживала.

– Да, – ответил я. – Но детектив Дакуэрт только что сообщил, что в багажнике моей машины найдены следы крови и волосы плюс в ящичке чек на моток скотча.

– Вы можете это как-то объяснить?

– Нет. Волосы с ее головы могли еще как-то попасть в багажник. Она постоянно что-то туда клала и вынимала. Но кровь? И скотч я не покупал уже очень давно.

– Ничего, что там обнаружили кровь, – сказала Натали Бондуран. – У меня почти нет сомнений, что это кровь вашей жены.

– То есть?

– Это косвенная улика, мистер Харвуд. И очень серьезная.

Она попросила меня рассказать все с самого начала. Я попытался сделать это кратко и просто, будто писал на эту тему очерк. Дал общую картину, а затем сосредоточился на деталях. Сообщил также о поездке в Рочестер.

– У вас есть этому объяснение? – спросила она. – Я имею в виду историю с присвоением вашей женой имени погибшей девочки.

– Нет. Я говорил детективу Дакуэрту, что, вероятно, она проходит по программе защиты свидетелей, но, мне кажется, он не воспринял мои слова серьезно, после того как я уже рассказал ему о депрессии Джан в последние несколько недель и ничем не смог это подтвердить.

– Да, у вас крупные неприятности, – заметила Натали, выслушав меня.

– Вы правы.

– У полиции сейчас имеется труп, – принялась рассуждать адвокат. – Но не вашей жены, а Лианн Ковальски. Это неплохо. Не столько потому, что есть надежда на благополучное возвращение вашей жены, а потому, что у полиции пока нет твердых улик, чтобы возбудить дело. Но они смогут возбудить его и без трупа. Много людей отправились в тюрьму за убийство, хотя труп так и не нашли.

– Да, веселая перспектива.

– Но мы будем работать. Я постараюсь избавить вас от тюрьмы, а если не удастся, то хотя бы снизить срок насколько возможно.

Мы разговаривали уже очень долго, я почти доехал до дома.

– Захоронение, где нашли Лианн Ковальски, мне показалось очень странным, – произнес я.

– Чем?

– Яма хорошо видна с дороги, неглубокая. Так, копнули несколько раз, бросили и присыпали землей. Нет чтобы углубиться хотя бы метров на десять в лес, где захоронение никто бы не заметил.

– Вы хотите сказать, что они нарочно это сделали, чтобы труп быстро нашли?

– Да.

– Приезжайте в мой офис завтра утром, в одиннадцать, – закончила разговор адвокат. – И не забудьте чековую книжку.

– Хорошо, – отозвался я, сворачивая к дому родителей.

– И без меня не ведите никаких разговоров с полицейскими, – добавила она.

Мы распрощались. Я подъехал к дому родителей, где стояли два телевизионных фургончика и еще три автомобиля: меня ждали журналисты. Наверное, мой дом они тоже обложили. Один фургончик наполовину загораживал путь, так что пришлось поставить машину на противоположной стороне улицы. Обойти их было невозможно. Не входить в дом тоже. Мне нужно было увидеть родителей и сына.

Я вышел из отцовской машины и направился через улицу. Тут же из фургончика выпрыгнули репортер и оператор и кинулись ко мне. Из других машин начали вылезать молодые люди с блокнотами и диктофонами. Одной из них была Саманта Генри. Ее потускневший красный автомобиль «хонда-сивик» я узнал сразу. Вид у Саманты страдальческий. «Извини, но я просто делаю свою работу».

Репортеры забросали меня вопросами:

– Мистер Харвуд, есть ли известия от вашей жены?

– Вы знаете, что с ней случилось?

– Почему полиция считает вас подозреваемым?

– Мистер Харвуд, неужели они считают, что вы убили свою жену?

Моим первым побуждением было протиснуться мимо них и побежать к дому, но я сам был газетчиком, причем давно. Отказ отвечать на вопросы равносилен признанию вины. Поэтому я остановился и поднял руку, собираясь с мыслями.

– Позвольте мне сказать несколько слов. Вчера, когда мы ездили всей семьей в парк «Пять вершин», моя жена, Джан Харвуд, бесследно исчезла. Я делал и делаю все возможное, чтобы найти ее, и молюсь, чтобы с ней не случилось ничего плохого. Дорогая, если ты смотришь эту передачу, пожалуйста, откликнись, позвони, дай мне знать, что ты жива и здорова. Мы с Итаном любим тебя, скучаем и с нетерпением ждем твоего благополучного возвращения домой. Мы все поймем, какова бы ни была причина твоего отсутствия. Самое главное, чтобы ты вернулась. Я прошу любого, кто смотрит эту передачу, если он видел Джан или знает что-нибудь о причине ее исчезновения, умоляю: позвоните, пожалуйста, мне или в полицию.

Красиво причесанная телевизионная репортерша поднесла микрофон к моему лицу.

– Мы располагаем информацией, что в разговоре с полицейским детективом вы заявили, что не убивали свою жену. У вас были на это причины? Вас официально считают подозреваемым?

– Я сказал полицейскому детективу правду. Они рассматривают все версии. Это стандартная процедура.

– Так вас считают подозреваемым или нет? – настаивала репортерша. – Они думают, что вашу жену убили?

– Пока о ней ничего не известно, – ответил я.

Вторая красотка репортерша с другого канала спросила:

– Как вы объясните тот факт, что нет никаких доказательств, что ваша жена находилась в субботу в парке «Пять вершин»?

– Тысячи людей, побывавших в тот день в парке, с большим трудом могли бы доказать свое присутствие там, – произнес я. – Джан была в парке.

– Вас проверяли на детекторе лжи? – поинтересовался взъерошенный репортер – видимо, из Олбани.

– Нет.

– Вы отказались?

– Мне никто не предлагал.

Еще одна репортерша сунулась вперед:

– А вы бы согласились?

– Я же сказал, мне не предлагали.

– А вы бы согласились пройти тест, если бы мы вам его устроили?

– Не вижу для этого причин.

– То есть вы отказываетесь. Боитесь вопросов по поводу исчезновения вашей жены, если будете подключены к полиграфу?

– Придумайте какой-нибудь другой вопрос, поглупее, – сказал я, теряя терпение.

Зря я надеялся, что сумею безболезненно пройти эту процедуру. Обстановку попыталась разрядить Саманта:

– Дэвид, как тебе удается все это переносить? Такой ужас для тебя и твоего сына.

Я кивнул:

– Да, тяжело. Со мной такого еще не было. – Я помолчал. – Извини. Но мне нужно идти.

Репортеры расступились, и я, взяв Саманту за локоть, повел с собой, чем вызвал всеобщее недовольство. Как можно давать тут кому-то эксклюзив?

– Дэвид, мне действительно неприятно находиться в этой своре, – проговорила она, когда мы поднялись по ступенькам к двери дома моих родителей. – Но понимаешь, я просто делаю…

– Понимаю, – кивнул я.

Мама быстро распахнула дверь. Я видел ее сегодня утром, но мне показалось, что она постарела на несколько лет.

– Привет, – произнес я. – Ты помнишь Саманту?

Мама холодно кивнула.

– Где Итан? – спросил я.

– Твой отец увел его на станцию смотреть настоящие поезда. Я сказала, что позвоню, когда тут все стихнет.

Я повернулся к Саманте:

– Спасибо тебе за вопрос. Это помогло мне успокоиться.

– Понимаешь, – проговорила она, – я должна дать материал в газету. Но не хочу навредить тебе.

– И за это спасибо.

– И я не верю, что ты мог сделать Джан что-нибудь плохое, – добавила она. Углы ее рта чуть дернулись. – Мне нужно изображать объективность, но я на твоей стороне, клянусь. Хотя обещать, что в отделе примут материал в том виде, как я его представлю, не могу.

Она посмотрела на часы. Было десять минут девятого. Я знал, что ей надо представить материал к девяти тридцати, чтобы он попал в первый выпуск. Я решил предупредить Саманту:

– Учти, Мэдлин скорее всего просматривает нашу электронную почту.

– Неужели?

– У меня есть причины так думать.

– Ничего себе!

– Недавно я получил анонимное электронное письмо от женщины, которая собиралась поделиться информацией насчет подкупа членов городского совета. Ну, ты знаешь, это связано со строительством в городе частной тюрьмы.

– И что?

– Письмо находилось в моем почтовом ящике всего несколько минут, но все равно о нем стало известно Элмонту Себастьяну. Кто, кроме Мэдлин, мог сообщить ему?

– А зачем ей это надо?

– Я копаю под Себастьяна, а она надеется продать ему землю под строительство тюрьмы и тем самым решить свои финансовые проблемы. У нас разные интересы, понимаешь?

– А может, это Брайан? Например, Мэдлин поручила ему просматривать электронную почту?

– Не исключено. Но главное, ей нельзя доверять. Хочу, чтобы ты это знала.

– Но в таком случае мой материал в отделе обязательно переделают, чтобы представить тебя в неприглядном свете. – Она посмотрела на меня. – Мне нужно идти сдавать материал.

– Помни одно: к исчезновению Джан я не имею никакого отношения.

Она кивнула:

– Я знаю, верю. И не собираюсь тебя предавать.

– Все равно она мне не нравится, – сказала мама, когда за Самантой закрылась дверь.

К своему дому я подъехал в девять часов. Журналистов нигде не было. Видимо, они решили оставить меня в покое. Итан по дороге заснул. Я осторожно поднял его и занес в дом. И только тут вспомнил, что в доме орудовали полицейские. По полу были разбросаны диванные подушки и снятые с полок книги, подвернуты ковры. Повреждено ничего не было, просто беспорядок.

Я положил Итана на диван, накрыв одеялом, и поднялся наверх, чтобы привести в порядок его комнату. Вернул матрас на место, застелил постель, собрал игрушки, положил одежду в ящики. Времени на это ушло меньше, чем я предполагал. Всего пятнадцать минут.

Я спустился вниз, поднял сына с дивана и перенес на кровать. Положил на спину и раздел. Думал, сын проснется, когда я буду снимать с него рубашку, но он продолжал спать. Я нашел его пижаму с росомахами и накрыл Итана одеялом, нежно поцеловав в лоб. Не открывая глаз, он сонно прошептал:

– Спокойной ночи, мама.

Глава тридцать четвертая

Дуэйн закончил свое дело с Джан и произнес:

– Большой день надо всегда начинать так.

«На большой ты не способен, приятель», – подумала она, выскальзывая из постели и запираясь в ванной комнате.

Дуэйн перевалился на спину, положил руки под голову и с улыбкой уставился в потолок.

– Вот так, дорогая. Скоро мы все оформим, а потом… потом мне бы хотелось поехать посмотреть яхты. Ну, туда, где их продают. Сейчас ведь из-за кризиса многие избавляются от собственности. – Он захохотал. – Ухватим по дешевке десятиметровую моторную яхту, хотя, если бы захотели, могли заплатить хорошую цену. Глупо транжирить деньги, которые мы собираемся растянуть до конца жизни. Я прав?

Джан не слышала ничего, кроме слова «дорогая». Пришлось повозиться с кранами душа, пока вода станет нормальной. Но что требовать с однозвездочного мотеля, расположенного в пяти милях от центра Бостона? И то ей показалось близко. Сейчас лишний раз попадаться людям на глаза опасно.

Дуэйн сбросил одеяло, встал голый перед телевизором, схватил пультик и начал быстро переключать каналы.

– Ни одного хорошего. Да еще заставили доплатить за канал для взрослых. Как будто недостаточно содрали за номер.

Он остановился на канале мультфильмов, где шел эпизод с Бэтменом, но вскоре ему наскучило. Дуэйн продолжил поиск. Быстро пропустил канал новостей, включил какое-то комедийное шоу, затем, пробормотав под нос: «Ничего себе», – вернулся назад. Там показывали фотографию Джан.

– Эй! – крикнул он. – Иди сюда.

Она не слышала из-за шума воды в душе. Дуэйн распахнул дверь.

– Тебя показывают по телевизору.

Он прибавил громкость так, что телевизор завибрировал.

– …тем не менее, – продолжил ведущий, – когда мистеру Харвуду предложили пройти проверку на детекторе лжи, он вежливо отказался. Он утверждает, что его жена исчезла в субботу, когда они с сыном отдыхали в парке «Пять вершин», но наш источник в полиции сообщил, что Джан Харвуд с пятницы никто не видел. Сегодня утром пришло сообщение, что в окрестностях Лейк-Джорджа, недалеко от того места, где в пятницу побывали супруги Харвуд, найдено захороненное тело ее коллеги. А теперь о погоде. В Бостоне и окрестностях сегодня будет солнечно и…

Дуэйн выключил телевизор и вошел в ванную комнату. Просунул руку под занавеску, чтобы закрыть кран.

– Дуэйн! Какого черта! – крикнула Джан.

– Ты что, меня не слышала?

– А в чем дело?

– Сейчас передавали новости. Твоего мужа начали прижимать, и они уже ее нашли.

Джан поежилась.

– Ладно, дай, я закончу мыться.

– Можно, я буду с тобой?

Вместо ответа Джан резко задернула занавеску и стала крутить кран. Вода шла то холодная, то очень горячая. С трудом установив нужную температуру, она быстро смыла с глаз шампунь. Глаза жгло, но не только от мыла.

Это еще с ночи, когда она вдруг проснулась и – в это невозможно поверить – тихо заплакала. Дуэйн храпел, как циркулярная пила, и ничего не слышал. Такого Джан от себя не ожидала. Нет, не было ничего особенного, никаких рыданий. Так, пара слезинок стекла по щеке. Да, выходить из этой роли было непросто.

Джан приснилось, будто ее рука лежит на головке Итана и она ощущает ладонью шелковистые пряди его волос, вдыхает его запах. Проснувшись, она отчетливо услышала, как он топает утром по полу, бежит в их спальню посмотреть, проснулась ли она. Затем Джан представила, как сын берет пальцами колечки «Чириоуз», кладет их в рот, жует. Как он сидит перед телевизором скрестив ноги и смотрит сериал «Паровозик Томас и его друзья». Джан ощутила тепло его тела, когда он лежит свернувшись рядом с ней в постели.

«Думай о деньгах», – приказала она себе и начала считать бриллианты, как некоторые считают овец, чтобы заснуть. Но лицо Итана продолжало стоять у нее перед глазами.

Она вышла замуж за Дэвида, только чтобы дождаться нужного момента. Ей в принципе не важно было, с кем находиться рядом. С Дэвидом так с Дэвидом. А возня с ребенком представлялась как часть необходимой работы. Как только Дуэйн отсидит свое, она отсюда уйдет. Уйдет не оборачиваясь. А обменяв бриллианты на наличные, избавится и от Дуэйна.

Это было ее последнее переодевание в костюмерной.

Как бы там ни старались в Промис-Фоллзе, Джан все сделала так, что они ее никогда найдут. Будут безуспешно искать труп, а потом решат, что Дэвид где-то захоронил его. Он, конечно, станет твердить, что невиновен, но вы найдите преступника, который вел бы себя иначе.

В какой-то момент до него наконец начнет доходить, что́ на самом деле случилось. Когда этот недоумок сообразит, что жена его подставила, он уже давно будет коротать время в тюремной камере. А оттуда до нее не доберешься. Все деньги Дэвид истратит на адвокатов. Ему не на что будет нанять частного детектива, чтобы ее выследить.

Но за Итана беспокоиться не нужно. За ним присмотрят бабушка и дедушка. Папаша у Дэвида немного с приветом, но добрый, а это главное. Мама намного умнее и кое-что просекла в Джан, только не смогла сообразить, что именно. Она не старая, ей еще жить и жить, и вполне сможет вырастить мальчика, которого очень любит. Джан пыталась в этом найти утешение.

Ничего, когда у нее появятся деньги, настоящие, она сможет забыть эти несколько лет, вытеснит их из памяти, словно вообще ничего не было. В том числе и существа, которое она произвела на свет.

Надо только добраться до денег. Они изменят все. Деньги залечивали и не такие раны.

Дуэйн остановил пикап на Бикон-стрит перед отделением банка «Масстраст», втиснувшимся между кафе и обувным магазином.

– Вот, это здесь.

Джан посмотрела направо.

– Точно?

– Да. Твой ключ открывает сейф именно здесь.

Так они придумали. Каждый выбрал банковский сейф, куда положил свою долю бриллиантов, скрывая местонахождение банка от другого. Затем Джан и Дуэйн обменялись ключами. Только таким способом они не смогут обойтись друг без друга, пока не обменяют бриллианты на деньги.

– Я готова, – сказала она.

Они вылезли из машины, вошли в банк и направились к стойке обслуживания, за которой стояла неприметная женщина средних лет.

– Мы бы хотели пройти к нашему сейфу, – объявила Джан.

– Пожалуйста, – улыбнулась она.

Дуэйн назвал свою фамилию, расписался в книге, и женщина повела их в подвал, где три стены занимали прямоугольные дверцы сейфов, похожие на почтовые ящики.

– Ваш сейф вот здесь, – сказала она, доставая ключ и вставляя его в соответствующую скважину.

В скважину рядом вставил свой ключ Дуэйн. Дверца отворилась, и женщина вытащила из сейфа длинный черный ящик.

– Пройдите сюда, тут вам будет удобно. – Она открыла дверь смежной комнаты, поставила ящик на стол и удалилась, закрыв за собой дверь.

Комната была небольшая, хорошо освещенная, обставленная офисной мебелью. Дуэйн поднял крышку ящика.

– Ого.

Внутри лежал черный матерчатый мешочек с завязками. Джан взяла его, уже ощущая его содержимое. Затем развязала шнурки и наклонила мешочек над столом. Оттуда посыпались бриллианты. Ослепительно блестящие. Их было очень много. Несколько десятков, может, сотня. Невозможно было оторвать взгляд.

– Ничего себе, – произнес Дуэйн, прежде, кажется, вообще никогда не видевший ни одного настоящего драгоценного камня. А тут такое количество. Он брал их в горсть, катал на ладони, подносил к свету, любовался.

Джан молча наблюдала за его манипуляциями.

– И ты представь: ведь это всего лишь половина! – воскликнул Дуэйн. – Теперь мы с тобой стали богатые.

– Не распаляйся! – одернула его Джан. – Держи себя в руках. Если мы потеряем над собой контроль, то обязательно совершим какую-нибудь глупость.

– Со мной все в порядке. Ты думаешь, я сейчас возьму один камень и пойду купить себе чашку кофе?

– Надо же… – прошептала она, – я уже все забыла. Их очень много.

Джан начала собирать камни и ссыпать обратно в мешочек.

– Вроде один упал на пол!

Дуэйн опустился на четвереньки и стал шарить ладонями по поверхности паласа.

– Нашел. – Затем он обнял ноги Джан, притянул к себе, зарывшись лицом в промежность ее джинсов.

– Давай трахнемся здесь.

– Нет, праздновать будем позднее, – возразила она. – После того как получим деньги. Тогда уж затрахаемся до изнеможения.

Дуэйн встал, потянулся за мешочком.

– Я положу его в свою сумку, – сказала Джан.

– Зачем такие сложности? – спросил он, кладя мешочек в передний карман джинсов, образовав некрасивый асимметричный бугорок. – Тут они будут в сохранности.

Затем они поехали в банк, куда положила бриллианты Джан.

– Остановись здесь.

– Где? – спросил он, ставя автомобиль у тротуара. Рядом находилось отделение «Банка Америки», но Джан показала через улицу на вывеску «Ревер федерал банк».

– Я уже трепещу, – проговорил он, нащупывая в кармане ключ от сейфа, который хранил столько лет.

– Не суетись! Здесь буду распоряжаться я.

– Конечно, без вопросов, – отозвался он.

– Я серьезно, – предупредила она.

Они пересекли улицу, чуть не попав под машину. «Вот было бы смешно, – подумала она, – если бы нас сбил автомобиль, когда мы так близко подобрались к богатству».

Вскоре они вошли в банк и проделали почти такие же операции, что и в первом. Здесь их обслуживал молодой человек, по виду индиец. Проводил в подвал, потом пригласил в комнату, чтобы они могли проверить содержимое ящика. Джан тоже высыпала камни на стол. А когда они попали обратно в мешочек, решительно опустила его в сумочку.

Они вышли из банка и с облегчением вздохнули. Наконец вся добыча при них. «С остальным, наверное, я могла бы справиться и без Дуэйна», – подумала Джан.

Скорее всего он думал то же самое.