Текст книги "Не отворачивайся"

Автор книги: Линвуд Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Линвуд Баркли
НЕ ОТВОРАЧИВАЙСЯ

Посвящается Ните

– Все, он вырубился.

– Ключ нашла?

– Его нигде нет. Обыскала все карманы, нет ключа. А без него наручник не снимешь.

– Тогда давай попробуем открыть дипломат. Посмотри: может, он записал где-нибудь шифр.

– Только полный идиот станет записывать шифр от замка и носить с собой.

– Ладно, возьмем дипломат, а потом сообразим, как открыть. Только эти кусачки цепочку не возьмут. Надо пилить.

– Она стальная. Черта с два ее быстро перепилишь. На это уйдет больше часа.

– А нельзя просунуть его руку, чтобы снять?

– Конечно, нет. Придется пилить.

– Но мы не можем торчать здесь целый час.

– Я говорю не о цепочке, дурак.

Пролог

– Я боюсь, – опять захныкал Итан.

– Тут нет ничего страшного, – успокоил я сына и начал отстегивать ремни на его детском сиденье.

– Я не хочу туда, – не унимался он, показывая на американские горки и чертово колесо, возвышающиеся вдали за воротами парка.

– А мы туда и не пойдем, – напомнил я, подумав, что зря мы сюда приехали.

Вчера вечером, когда мы с Джан вернулись из Лейк-Джорджа и я забрал Итана у моих родителей, он долго не мог угомониться: волновался, что вагончик американских горок вдруг сойдет с рельсов в самой верхней точке. Наконец он заснул, а я быстро разделся у нас в спальне и лег под одеяло рядом с Джан: хотел обсудить с ней отмену завтрашней поездки в парк развлечений «Пять вершин», поскольку Итан очень переживал, – но она уже спала.

Утром Итан вел себя спокойнее, о возможности катастрофы на американских горках больше не вспоминал. За завтраком интересовался, почему впереди вагончика нет мотора, как у поезда. Как же он ездит без мотора?

Его страхи возобновились, когда в начале двенадцатого мы подъехали к парку и я с трудом нашел место на стоянке.

– Покатаемся на карусели, тебе понравится, – заверил я сына. – А на горки тебя все равно не пустят. Тебе ведь четыре года, а туда пускают лет с восьми-девяти. Так что до горок еще расти и расти. Подожди, пока станешь вот таким. – Я поднял руку, показывая, какого он должен быть роста, чтобы пустили на американские горки.

Не знаю, убедил я сына или нет, но тревога в его взгляде не исчезла. Думаю, Итана пугала не столько перспектива оказаться в этом страшном вагончике, сколько доносившийся с аттракциона лязг и грохот.

– Ты понял? – Я посмотрел сыну в лицо. – Все будет в порядке. Разве мы позволим, чтобы с тобой что-нибудь случилось?

Итан выдержал мой взгляд и, видимо, решив, что мне можно доверять, соскользнул с сиденья на пол машины. Я хотел ему помочь, но он лишь замахал руками. Джан достала из багажника прогулочную коляску. Едва дождавшись, пока она ее раскроет, Итан с шумом плюхнулся в нее. Следом за коляской Джан извлекла из багажника сумку-холодильник, где лежал пакет со льдом и шесть детских упаковок сока. Достала одну и протянула Итану.

– Только сильно не сжимай, а то обольешься.

– Я знаю, – пробурчал он.

Поставив сумку сзади в коляску, жена тронула меня за руку. Был теплый августовский день, и мы оделись по погоде: шорты, рубашки с короткими рукавами, кроссовки, солнцезащитные очки. Джан убрала свои роскошные черные волосы в хвостик, который подсунула сзади под бейсболку с длинным козырьком.

– Как ты? – спросила она.

– Нормально, – ответил я.

Джан на мгновение прислонилась ко мне.

– Жаль, что вчера у тебя ничего не вышло.

– Не беда, – отозвался я. – В нашем деле такое случается сплошь и рядом. А ты сегодня чувствуешь себя лучше?

Вместо ответа Джан улыбнулась.

– А эти разговоры вчера насчет моста? – произнес я.

– Давай сегодня не будем.

– Но ты говорила, что…

Она нежно приложила палец к моим губам.

– Сама не знаю, что вчера на меня нашло. Сболтнула лишнее, теперь жалею.

Я сжал ее руку.

– Если есть какая-то причина, ты так и скажи. Я пойму.

Джан прижалась ко мне.

– Если бы ты знал, как я ценю твое… терпение. – Конец фразы заглушил шум проехавшего рядом огромного внедорожника с семейством, которое искало место для парковки. – Но сегодня давай забудем обо всем, – продолжила она, – и постараемся хорошо провести день.

– Да я об этом только и мечтаю.

– Что вы стоите? Поехали! – крикнул Итан, допив сок.

Джан улыбнулась, быстро поцеловала меня в щеку и покатила коляску.

– Давай сегодня доставим ребенку удовольствие.

– Давай, – отозвался я.

Итан вскинул руки, изображая самолет. Он протянул мне пакет из-под сока, чтобы я выбросил его в урну. Джан вытерла ему руки влажной салфеткой и покатила коляску дальше.

До входа в парк оставалось метров сто, но уже можно было видеть длинную очередь, выстроившуюся за билетами. Джан поступила мудро, пару дней назад заказав билеты по Интернету. Почти у самых ворот она остановилась.

– Вот черт!

– Что? – спросил я.

Она стукнула себя ладонью по лбу.

– Рюкзак. Я забыла его в машине.

– Может, обойдемся без него? Ведь мы уже на месте.

– Там сандвичи, а главное – солнцезащитный козырек. Ведь Итан может сгореть на солнце. Так что идите дальше, а я скоро вернусь и вас найду. – Она протянула мне два билета, взрослый и детский. – Чуть дальше по главной аллее есть павильон с мороженым. Ждите меня там.

К нашим семейным походам Джан всегда готовилась основательно. Вот и сейчас заранее изучила в Сети план парка «Пять вершин». Она направилась обратно на стоянку к нашему «аккорду», а я повез Итана в парк.

– Куда пошла мама? – спросил он.

– За рюкзаком. Она забыла его в автомобиле.

– С сандвичами с ореховой пастой?

– Да.

Он одобрительно кивнул.

Сразу за воротами располагались киоски с разной выпечкой и сувенирами с символикой парка «Пять вершин»: футболки, шляпы, наклейки на автомобильные бамперы… Итан тут же захотел купить шляпу.

– Обойдешься, – сказал я.

Американские горки вблизи выглядели впечатляюще. Итан смотрел расширенными от страха глазами, как миниатюрный поезд медленно поднимался на холм, а затем резко устремлялся вниз. Пассажиры весело вскрикивали и махали руками.

Народу кругом было много. Нас окружали сотни, если не тысячи, посетителей парка. Родители с маленькими детьми. Бабушки и дедушки тащили внуков за руки. Увидев впереди павильон, я произнес:

– Как насчет мороженого?

Итан промолчал.

– Ты что, приятель, не хочешь мороженого?

Не получив ответа, я обошел коляску. Мой сын крепко спал, откинув голову на спинку сиденья. Видимо, его укачало в машине. В общем, ребенок утомился, еще не начав отдыхать.

– Ну как? – раздалось сзади.

Я повернулся и увидел Джан с рюкзаком.

– Представляешь, он заснул!

– Неужели?

– Наверное, переволновался, – сказал я, показывая на американские горки.

Джан посмотрела на меня.

– Сходи купи мороженого. У меня во рту пересохло. Чувствуешь, как парит?

– Тебе шоколадного?

– Да.

Вернувшись с двумя большими рожками, – мой уже был наполовину съеден, – я застал Джан в слезах. Боже, неужели на нее опять накатила хандра? Неужели все настолько серьезно и она уже никогда не станет прежней? И где коляска с Итаном?

– Я только на секунду отвернулась, – проговорила она, словно прочитав мои мысли. Ее голос дрожал.

– И что?

– Да в кроссовку попал камешек. Я отошла его вытряхнуть, присела на скамейку, а потом подняла голову и…

– Что случилось, Джан?

– Кто-то увез коляску, – прошептала она. – Я посмотрела, а ее нет.

Я вскочил на скамейку, оглядел аллею.

– Итан! Итан!

Нет, это недоразумение. Куда может деться коляска с ребенком? Наверное, кто-то спутал нашу коляску со своей и сейчас привезет обратно. Джан стояла рядом, напряженно оглядываясь по сторонам.

– Ты что-нибудь увидел?

– Ты можешь объяснить, что произошло? – воскликнул я.

– Я же сказала, только отвернулась на секунду и…

– Почему ты оставила коляску? Почему не подвезла к скамейке?

Джан молчала, опустив голову. А у меня в ушах звучали обрывки сообщений, какие передают в новостях раз или два в год: «… одна семья, кажется, из Промис-Фоллз, поехала на отдых во Флориду, Орландо, там есть большой парк отдыха с аттракционами. Они буквально на минуту оставили без присмотра своего маленького сына, и его похитили какие-то злодеи. Унесли в туалет, остригли волосы и переодели так, чтобы он выглядел по-другому, а потом вынесли из парка и увезли в неизвестном направлении. В газеты это не попало, потому что владельцы парка не хотели огласки…»

Я считал это чушью несусветной, но сейчас… Я повернулся к Джан.

– Иди ко входу, он здесь только один, найди охранников и все им расскажи.

Растаявшее мороженое я выбросил в урну.

– А ты? – спросила она.

– Я пойду посмотрю в туалетах. Вероятно, его увезли туда.

Джан побежала. На ходу оглянулась, показала жестом, как будто прикладывает к уху мобильный телефон, чтобы я позвонил ей. Я кивнул и побежал в противоположном направлении.

В мужском туалете было несколько человек. Мужчина с мальчиком на руках, младше Итана, мыл ребенку руки. У другой раковины стоял пожилой афроамериканец. Молодой человек сушил руки.

Я оглядел кабинки. Их было шесть, все свободные, кроме четвертой. Заглянул в щель между дверью и фрамугой, увидел сидящего на унитазе грузного мужчину. Больше никого в кабинке не было.

– В чем дело? – возмутился тот.

Я выбежал из туалета и чуть не упал, поскользнувшись на плитках. Невдалеке по аллее двигались люди, в обе стороны, и, весело переговариваясь, жевали сладости. Им до меня не было никакого дела. Я почувствовал себя совершенно разбитым, не зная, в какую сторону идти. Но идти все же лучше, чем просто стоять и глазеть на посетителей парка. И я побежал к ближайшему аттракциону, обошел его, выискивая нашу коляску, внимательно осматривая каждого ребенка. Затем помчался дальше, к аттракционам для малышей. Может, похититель, чтобы успокоить Итана, повез его сюда покататься? Нет, это глупость. Никто нашего мальчика не похитил. Просто перепутали коляску. Они ведь почти все одинаковые.

Впереди у невысокой полной женщины коляска была очень похожа на нашу. Я поравнялся с ней и заглянул в коляску. Там сидела девочка в розовом платьице. Я двинулся дальше, внимательно всех осматривая. Вон еще коляска. Синяя, в корзинке сзади небольшая матерчатая сумка-холодильник. Издали не было видно, сидит ли в ней ребенок. Высокий бородатый мужчина поставил коляску у дерева и неожиданно побежал прочь. А я припустил со всех ног к коляске, повторяя: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…»

Итан по-прежнему спал, склонив головку в сторону.

– Сынок! – крикнул я, выхватил его из коляски и прижал к себе. – Итан, дорогой мой, Итан!

Он посмотрел на меня заспанными глазами и плаксиво скривился.

– Все в порядке, – забормотал я, гладя его голову. – Все в порядке, я с тобой.

– Ты что, ел шоколад? – неожиданно спросил Итан.

Я смеялся и плакал одновременно. Наконец, успокоившись, произнес:

– Сейчас позвоню маме, сообщу ей радостную новость.

– А что за новость?

Я вытащил телефон и нажал кнопку быстрого вызова. После пятого гудка мне было предложено оставить сообщение.

– Я его нашел! – крикнул я в трубку. – Мы идем ко входу.

Итана еще никогда не везли в коляске с такой скоростью. Он махал руками и смеялся, а мои резкие виражи вообще приводили его в бурный восторг.

У ворот Джан не было.

– А может, мне попробовать проехаться на американских горках? – спросил Итан. – Я ведь уже большой.

– Подожди, дружок, – проговорил я, осматриваясь, достал телефон и оставил второе сообщение: – Мы уже здесь. У ворот. Где ты?

Я встал на самом виду, чтобы Джан нас увидела. Итан беспокойно зашевелился.

– Когда придет мама? Я хочу есть. Она поехала домой? А рюкзак с сандвичами нам оставила?

– Подожди, – повторил я.

– Я буду только с ореховой пастой. С джемом не хочу.

– Хорошо, – буркнул я, напряженно глядя на телефон, ожидая, что он зазвонит.

Может, она в помещении охраны и они уже ищут Итана по парку? Я вдруг вспомнил бородача. Интересно, кому пришло в голову развлекаться подобным образом? И вообще, что это значит? Я подождал десять минут и снова позвонил Джан. С тем же результатом. На сей раз сообщения не оставил.

– Поехали, чего стоять здесь, – сказал Итан.

– Надо найти маму, – отозвался я. – А то она не будет знать, где мы.

– Позвонит и узнает, – резонное возразил Итан.

Я остановил проходившего мимо работника парка в брюках хаки и рубашке с логотипом компании.

– Как пройти в помещение охраны?

– Это довольно далеко, – ответил он. – Но я могу с ними связаться. Что вы хотите?

Я попросил его позвонить и узнать, не обращалась ли к ним Джан по поводу похищения сына.

– Пусть скажут ей, что он нашелся.

Из охраны ответили быстро. Джан к ним не обращалась. Я поблагодарил работника парка и растерянно огляделся. Тревогу поднимать рано. Но сегодня явно какой-то странный день. Вначале мужчина с бородой увез коляску с Итаном, а вскоре оставил ее и убежал. Жена не ждала меня у входа, как мы договорились.

Я перестал высматривать среди прохожих свою жену и повернулся к Итану:

– Скоро придет мама, и мы отправимся наконец веселиться.

Но Итан не ответил. Он опять заснул.

Часть первая. Двенадцать дней назад

Глава первая

– Слушаю.

– Это мистер Ривз? – спросил я.

– Да.

– Говорит Дэвид Харвуд из «Стандард».

– Слушаю вас, Дэвид.

Такие вот люди эти политики. Ты обращаешься к нему уважительно «мистер», а он в ответ называет тебя по имени. Для него ты всегда Дэвид и никогда – мистер Харвуд.

– Я слышал, вчера вы вернулись из поездки.

– Да, – ответил Стэн Ривз.

– Летали в Англию знакомиться с тамошней ситуацией по известному вопросу. Я правильно понял?

– Да, – отозвался он.

Сплошные «да». Сложно мне будет с Ривзом. Это, наверное, потому, что он меня недолюбливал. Ему не нравилось, что я проявляю интерес к некоторым намечающимся нововведениям в нашем городе.

– И как там?

Он тяжело вздохнул.

– Мы обнаружили, что в Соединенном Королевстве уже успешно действуют пенитенциарные учреждения, ориентированные на получение прибыли. Например, подобная тюрьма функционирует в городе Уолде с начала девяностых годов.

– А мистер Себастьян вас сопровождал в поездке?

Элмонт Себастьян, президент «Стар спэнгелд», компании с многомиллионным капиталом, недавно пожелал построить в Промис-Фоллз частную тюрьму.

– Да, он участвовал в поездке, – ответил Стэн Ривз. – Помогал нам разобраться в специфике тюрем.

– Вы там были один из городского совета?

– Дэвид, вам наверняка известно, что городской совет командировал меня в Англию посмотреть, как там все организовано. В нашу группу входили два представителя администрации штата, а также сотрудники управления тюрем штата.

– И что вам удалось там узнать?

– Наша поездка подтвердила, что частные исправительные учреждения экономически эффективнее государственных.

– Но это в основном из-за того, что частники платят своему персоналу меньше, чем государство, сотрудников которого защищает профсоюз.

Ривз устало вздохнул:

– Ну и что, Дэвид?

– Вот вам истоки экономической эффективности.

– Вы считаете, что это хорошо, когда профсоюз беззастенчиво грабит государство и одновременно всех нас, налогоплательщиков?

– А как насчет того, что в частных тюрьмах отмечено больше насилия и со стороны персонала, и между заключенными? Как с подобными проблемами обстоит дело в Англии?

– Да, в таких заведениях царит жестокость, – согласился Ривз. – Ничего не поделаешь: там ведь сидят настоящие преступники – грабители, насильники, убийцы. – Он помолчал. – Вы знаете, я не могу с вами долго разговаривать. У меня дела.

– Еще минутку, – попросил я. – Мистер Себастьян уже решил, в каком месте будет его тюрьма? Я слышал, он рассматривал несколько вариантов.

– Нет, с этим он пока не определился. Но в любом случае в нашем городе появятся новые рабочие места. И это не только персонал, но и местные поставщики. Учтите, что в новую тюрьму попадут не только осужденные жители нашего региона. В Промис-Фоллз начнут приезжать на свидания родственники, они будут жить в городских отелях, делать покупки в магазинах, питаться в местных кафе и ресторанах. Вы меня поняли?

– Да. После открытия тюрьмы в наш город валом повалят… ну не совсем туристы, а что-то вроде этого. Тюрьма станет нашей второй достопримечательностью после недавно открытого парка аттракционов.

– А вы находчивый, Дэвид. Хорошо усвоили то, чему вас учили на факультете журналистики.

Я решил, что пора перейти к главному.

– Скоро городской совет будет принимать решение по данному вопросу. Как вы намерены голосовать?

– Постараюсь подойти к этому объективно, – ответил Ривз. – Взвешу все «за» и «против» и проголосую соответствующим образом.

– А разве Флоренция не повлияет на результат вашего голосования?

– При чем тут Флоренция?

– Но вы же после Англии посетили еще и Италию, разве не так?

– Да… это входило в план моей командировки.

– И сколько итальянских тюрем вы посетили?

– Сразу и не вспомнишь.

– Более пяти?

– Пожалуй, нет.

– Две, мистер Ривз, или одну?

– Чтобы узнать положение вещей, не обязательно посещать тюрьмы. И вообще, я же вам сказал, что тороплюсь. Мне пора идти.

– Где вы останавливались во Флоренции? – спросил я.

– В отеле «Мадджио», – ответил Ривз после паузы.

– Тогда, наверное, вы должны были встретиться там с мистером Элмонтом Себастьяном. Ведь он тоже жил в этом отеле.

– Да, – признался Ривз, – я сталкивался с ним пару раз в холле.

– А разве вы не были его гостем?

– Каким гостем?

– Но ведь ваш перелет во Флоренцию и проживание в отеле оплатил мистер Себастьян. Вы вылетели из международного аэропорта Гатуик в…

– Черт возьми, откуда у вас эти сведения? – воскликнул Ривз.

– У вас есть квитанция об оплате отеля во Флоренции?

– Какое вам дело до моих квитанций?

– Она нужна вам, а не мне. Чтобы вы, прочитав мою статью в газете, где будет сказано, что мистер Себастьян оплатит ваше пребывание во Флоренции, смогли ее предъявить и доказать, что я не прав.

– Какая наглость!

– По моим сведениям, ваше пребывание в Италии, включая все расходы, обошлось мистеру Себастьяну в три тысячи пятьсот двадцать шесть евро. Это верно?

Мой собеседник молчал.

– Мистер Ривз?

– Не знаю, – тихо произнес он. – Думаю, примерно столько. Только мистер Себастьян здесь ни при чем.

– Но я разговаривал с администратором отеля и он подтвердил, что об оплате вашего счета позаботится мистер Себастьян.

– Администратор, видимо, ошибся.

– У меня есть копия счета. Он оплачен с карточки мистера Себастьяна.

– Черт возьми, откуда он у вас?

Этого я ему сообщить не мог. Дело в том, что сегодня утром мне позвонила женщина. Она не назвалась, ее номер не определился, но было ясно, что Ривз ей очень не нравится. И она подробно рассказала об оплате пребывания Ривза в Италии за счет фирмы Себастьяна. Вероятно, женщина работала или еще работает в городском совете или в офисе Элмонта Себастьяна.

– Вы говорите, мистер Себастьян ваш счет не оплачивал? – усмехнулся я. – А мне известно, что оплачивал. Так кто прав?

– А тебе известно также, что ты сукин сын? – рявкнул он.

– Мистер Ривз, вы намерены на заседании совета объявить о конфликте интересов, с учетом подарков, какие приняли от главы компании, по заявке которой намечено голосование?

– Ты жалкий кусок дерьма, вот ты кто!

– Значит, я прав?

– Молчи!

– Ваши слова я принимаю как знак согласия.

– Хочешь знать, что меня действительно во всем этом достает?

– Хочу, мистер Ривз.

– А то, что существуют вот такие сволочные репортеры, как ты. Чуть что где-то пронюхал – и сразу принимаешься строчить в свою поганую газетенку. Я еще помню времена, когда «Стандард» была в нашем городе газетой, которую уважали. Конечно, это было до того, как ее тираж упал так, что его и не видно, и до того, как владельцы газеты в целях экономии начали нанимать репортеров чуть ли не в Индии, прости Господи, чтобы те освещали работу нашего городского совета, наблюдая за его совещаниями по Интернету. А в штате оставили лишь таких подонков, как ты. – Он положил трубку.

А я отложил ручку, снял наушники и нажал кнопку «стоп» на диктофоне. Похоже, эта женщина сообщила мне правду. Телефон зазвонил секунд через десять. Я снял трубку.

– «Стандард», Харвуд.

– Привет, – сказала Джан.

– Привет. Как дела?

– В порядке.

– Ты на работе?

– Да.

– Как у вас?

– Нормально. – Джан помолчала. – Я тут все пыталась вспомнить этот фильм, ты его знаешь. Ну, с Джеком Николсоном. Смешной такой.

– Он снимался во многих смешных фильмах.

– В этом он играет типа, одержимого чистоплотностью, панически боящегося заразы. И всегда приходит в ресторан со своими ножом, вилкой и прочим.

– Помню этот фильм. Он называется «Лучше не бывает». И что?

– Да ничего. А как у тебя продвигается работа над сенсационным материалом?