Текст книги "Точка возгорания"

Автор книги: Линн Хайтауэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Глава 9

Как объяснил сосед Марка Дэниелса по квартире, их дом находился в районе Чеви-Чейс, сразу же за учебным комплексом Кентуккского университета. Направив свой «таурус» вниз по Роуз-стрит, Сэм внимательно следил за мелькавшими там и тут кучками студентов, которым, казалось, было абсолютно наплевать на правила уличного движения. Сонора изучала схему их маршрута.

– На следующем перекрестке нам нужно повернуть направо. Не могу понять, Сэм, что ты здесь нацарапал. Евнис? А, Евклид… Поверни-ка тут, – сказала она, в очередной раз взглянув на схему. Заметив ресторан «У Харди» и кафе «Баскин Роббинс», Сонора почувствовала вдруг, что голодна.

– Вроде бы здесь, – пробормотала она, выглянув из машины. – Нет. Это «Каса-Гальван», мексиканский ресторан, о котором он упоминал. Разворачивайся, мы проехали.

В этой части города университетские здания соседствовали со зданиями старой застройки и коммерческими предприятиями. Квартира, которую снимал Марк, находилась в доме из розовато-красного кирпича, с одного боку которого свисала старая, почерневшая от времени пожарная лестница. Сэм припарковался около соседнего строения, с трудом втиснув свой «таурус» между пикапом и потрепанным «карман-гиа».

– Мне кажется, Сэм, что Лексингтон как раз такой городишко, в который твой пикап отлично вписывается, – съязвила Сонора, осторожно прикрыв дверцу автомобиля.

– Ну да, а интересно, кого ты просишь об одолжении, когда нужно подбросить дрова для камина? – невозмутимо ответил Сэм.

Сонора улыбнулась в ответ, и Сэм пропустил ее вперед – джентльмен всегда остается джентльменом. Вымощенная булыжником дорожка перед домом, в котором Марк Дэниелс снимал квартиру, вздулась и потрескалась от времени. На лужайке, покрытой густой травой, росли лишь одуванчики да несколько диких яблонь.

Сонора остановилась перед входом и посмотрела на окна. Никаких признаков жизни. Покосившиеся жалюзи, дешевые потрепанные занавески, болтающиеся ставни, одни из которых закрыты, другие открыты – все это придавало дому вид неухоженного и заброшенного жилища. Похоже, его обитатели здесь только ночевали и не оставались надолго.

Сонора посмотрела на часы. Было лишь начало седьмого. Сэм перехватил ее взгляд:

– Разумеется, еще слишком рано. Но зато можно быть уверенным, что в это время застанешь дома всех, кого нужно. Кроме того, у соседа Марка первая лекция начинается в восемь утра.

Соноре вспомнились ее собственные студенческие деньки.

– Но это не значит, что он их аккуратно посещает. Страшно подумать: ты поднял меня в пять утра, чтобы заставить ехать сюда!

«Может быть, убийца следила за Марком Дэниелсом, – подумала Сонора, – и давно знала его. Или это была случайная встреча? Хорошо спланированное убийство случайной жертвы? И почему всякий раз, когда эта незнакомка искала Марка, рядом возникал Китон Дэниелс?»

Линолеум в углу прихожей облупился и был сплошь заляпан грязными следами. Грязь была красновато-коричневого цвета и состояла в основном из отпечатков больших резиновых подошв приблизительно сорок четвертого – сорок пятого размера. «Следы в основном мужские, – прикинула Сонора. – Судя по всему, Лексингтон сполна получил свою годовую порцию осадков». Их шаги звучали несколько приглушенно на сильно потрепанной дорожке темно-коричневого цвета.

– Сэм, а какого цвета земля в парке?

– Черно-серого, мистер Шерлок Холмс.

Пока они добрались до второго этажа, у Соноры сбилось дыхание.

– Не помнишь, как зовут этого парня? – спросила она.

– Брайан Уинтроп. Двадцать три года.

– Любопытная штука – мы практически никогда не имеем дело с жителями нижних этажей.

– Это давно известный закон – как правило, в переделки попадают люди с третьих этажей.

– И они тоже используют выражение «вы там»?

Сэм горько усмехнулся:

– Я лишь то имел в виду, что именно на них почему-то постоянно сваливаются всевозможные неприятности.

Сонора подошла к двери и постучала в нее, задумавшись, сколько же времени она в общей сложности провела на чужих порогах, и как здорово было бы провести это время со своими детьми, а еще лучше – проспать. Она поманила Сэма пальцем, и тот наклонил к ней голову.

– Я бы очень хотела поговорить с тем парнем, который первым позвонил в полицию по поводу этого происшествия. Как думаешь, у нас есть шанс встретиться с ним?

– Вряд ли, черт побери! Ведь он оказался в парке Маунт-Аэри поздно вечером, в конце уик-энда, когда уже стемнело и шел дождь. Кто, по-твоему, болтается в парке в такое время?

– «Голубые»?

– Вот именно, туалетные гомики. Он исполнил свой гражданский долг и позвонил по телефону 911. Не думаю, что из него можно вытрясти что-нибудь еще.

Наконец дверной затвор щелкнул, после чего дверь со скрипом приоткрылась, но затем неожиданно застряла из-за того, что тонкий слой дерева покоробился и слегка прогнулся внутрь. За дверью послышалось невнятное бормотание и ругань.

– В чем дело?

Сосед Марка по квартире был высоким и тощим: мосластые плечи, выступающие ключицы и ярко выраженное адамово яблоко на шее. Голова его казалась несоразмерно большой для такого худого тела. Его коричневые, волнистые волосы, судя по всему, были пострижены очень давно и очень неумелым парикмахером. Кожа его была сплошь усыпана веснушками. Этот парень уже пребывал в том возрасте, когда полагается бриться ежедневно, но наверняка забывал об этом. «Интересно, это просто запущенная щетина или робкая попытка отрастить бороду?» – мысленно усмехнулась Сонора.

Сэм показал свое удостоверение:

– Инспекторы Делароса и Блэйр, полицейское управление Цинциннати. Мы к вам по делу Марка Дэниелса. Если помните, нам уже приходилось беседовать прошлым вечером.

Сонора постаралась подавить зевоту.

– Можно войти? – спросила она.

– Входите. Эта чертова дверь… да, нам с вами лучше поговорить в комнате, – промямлил Уинтроп, кивая головой и медленно пятясь назад.

Сонора взглянула на Сэма. Тот вскинул брови и пропустил ее вперед.

В комнате пахло жареной рыбой и острым томатным соусом. На затоптанном паласе горчичного цвета, прямо возле окна, зияло громадное ржавое пятно.

«Кровь?» – мелькнуло в голове у Соноры: сыщик всегда остается сыщиком.

На полу стоял карточный столик, слегка прогнувшийся под грудой книг, кипой бумаг и картонных коробок из-под пиццы. В углу валялись штанга и гантели. За кушеткой, у стены, нашел себе приют персональный компьютер «IBM/PS-2» с модемом и телефоном, а рядом с ним – лазерный принтер. Экран компьютера светился – на бледно-синем его фоне в такт монотонному музыкальному ритму скакал маленький игрушечный человечек, гейм-бой, в зеленом костюме и оранжевой жилетке.

Уинтроп махнул рукой в сторону гостиной:

– Там есть место, где можно присесть. Если вы, конечно, хотите. Можете и отказаться, но, я думаю, вы согласитесь.

Усевшись на диван, Сэм извлек из кармана пальто диктофон. Сонора плюхнулась в старое кресло, купленное, по всей вероятности, в комиссионном магазине Армии спасения. Оно настолько просело под ней, что лишь одна слабая пружина защитила ее от падения на пол. Передвинувшись на краешек, Сонора посмотрела на Уинтропа:

– Брайан, как давно вы с Марком живете вместе?

– Видите ли… мы с ним старые друзья, ну, в общем, сами понимаете… Я мог бы рассказать вам, но воспоминания такая сложная штука… тем более уже столько лет прошло.

«Интересно, действительно ли этот Уинтроп такой косноязычный, – подумала Сонора, – или он просто умело притворяется. А может, он просто переволновался при виде полиции?» Сэм встретился с ней глазами и слегка приподнял правое плечо – приятно все-таки иметь поддержку. Их работа никогда не казалась им легкой.

– Итак, вы знакомы с Марком уже несколько лет? – продолжила Сонора.

Уинтроп сделал над собой заметное глазу усилие.

– Как соседи по квартире – три года. А как друзья – лет десять. И даже дольше, – промямлил он.

Первый раз в своей жизни Сонора затосковала по нагловатым уличным панкам, которые порой вызывали у нее раздражение и выводили ее из себя, но которые по крайней мере умели говорить, пусть даже и на языке рифмованного, временами непристойного, рэпа.

– Значит, вы были соседом Марка последние три года?

Уинтроп энергично закивал головой.

Для Соноры этот парень не представлял загадки. За взглядом интеллигента угадывалась непрерывная работа мысли, а капельки пота, выступившие на его лбу, говорили о том, что он пребывает в состоянии легкой паники. Это волнение, конечно, могло быть связано и с убийством Марка. Но Сонора думала иначе. Интуиция подсказывала ей, что паника Уинтропа объясняется обычной нервозностью, а также ситуацией, в которую он невольно оказался замешан. Сонора подумала, что если бы ей пришлось оказаться на месте Уинтропа, то скорее всего она бы тоже нервничала.

Она вспомнила вдруг своего шепелявящего брата – каким жалким тот возвращался каждый день из школы, где над ним смеялись и подтрунивали.

Уинтроп громко прокашлялся. Нельзя было не заметить его героических попыток связно выразить свои мысли. Сонора чувствовала, что это и впрямь является для него сущей пыткой. Это был своего рода психологический ступор.

Уинтроп скривился, попытавшись изобразить на лице улыбку.

– Марк часто встречался с девушками? – спросила Сонора. – Он имел у них успех?

– Да нет, как бы вам это сказать… ведь вы знаете, у него была Сандра. Но если бы ее не было, то, наверное…

– Сандра была его подружкой, так?

Уинтроп кивнул.

– У него был еще кто-нибудь?

– Ну я не знаю… По-моему, нет. Но не могу же я все знать! Насколько мне известно, не было.

– Не было, насколько вам известно?

Сонору уже порядком утомила беседа с этим парнем – говорить с ним было все равно что говорить с двухлетним ребенком. Ей надоело вытягивать из него информацию, а затем еще и добиваться ее подтверждения. Впору было упасть на колени и умолять Уинтропа сказать хоть что-нибудь дельное.

Однако Сонора продолжала терпеливо расспрашивать его и в конце концов выяснила названия нескольких баров и ресторанов, которые посещал Марк, – «Мексиканский уголок», «Каса-Гальван» и «У Хозо»; узнала, что он изучал – социальные явления; и что его беспокоило – трудоустройство, СПИД, выпускные экзамены… Эта информация не содержала в себе ничего особенного – обычный студент с обычными проблемами.

Марк любил Сандру, принимал участие в вечеринках, проводившихся по пятницам и субботам, в воскресенье после обеда играл в мини-баскетбол, а по вечерам после работы занимался. Впрочем, с работы он недавно был уволен. Ничего особенного – небольшой личный конфликт с новым начальником. Уинтроп предположил, что Марк потому ушел с работы, что ему не хотели платить зарплату, превышающую минимальный уровень. Управление конторы тогда многих сотрудников выставило за дверь и набрало новых. И Марк оказался не единственным, кто потерял работу.

Сонора все время соскальзывала с неудобного полуразвалившегося кресла, испытывая острое желание потеснить Сэма на кушетке.

– Хорошо, Брайан, теперь я хочу, чтобы ты мне вот о чем рассказал. Получал ли Марк какие-нибудь странные телефонные звонки? Не было, например, такого, чтобы кто-то звонил и тут же бросал трубку?

– Звонки… сейчас, дайте подумать… не могу сказать с уверенностью. Потому что никогда не поймешь наверняка… хотя, конечно, могли и звонить. Наверное, могли.

На его толстых, потрескавшихся и пересохших губах выступила слюна. Раздосадованная Сонора покосилась на Сэма, а затем вновь вперилась недовольным взглядом в лицо Уинтропа.

– Вы вообще хоть в чем-нибудь уверены, Брайан? Какие-нибудь звонки, которые вы помните или о которых вам рассказывал Марк?

– Не знаю. Нет. Обычно Марк сам подходил…

– К телефону Марк подходил сам?

Уинтроп кивнул. Сонора покачала головой – что и говорить, идиотская ситуация.

– В последнее время он был расстроен чем-нибудь? Может быть, рассказывал, что кто-то следит за ним?

В ответ Сонора получила лишь очередной бессмысленный взгляд Уинтропа.

От досады у нее даже заныла спина, а бесконечная компьютерная мелодия заставила ее покрепче стиснуть зубы. Сонору мучил вопрос: за какие грехи Бог послал ей этого свидетеля?

– Послушайте, Брайан, инспектору Делароса и мне необходимо осмотреть комнату Марка, порыться в его вещах. Нет возражений? О’кей! Пока мы будем производить осмотр, вы напишете нам все, что вспомните о последнем дне, когда вы видели Марка. Нам важна любая мелочь и, разумеется, все то, что кажется на ваш взгляд необычным.

Уинтроп вновь кивнул.

Сонора встала. Она готова была задать еще несколько вопросов, но только не в этом кресле с обнаженными пружинами и подальше от безумного гейм-боя с его монотонной песенкой-пищалкой.

Глава 10

Окинув взглядом спальню Марка Дэниелса, Сонора подумала, что даже при огромном желании ее трудно было бы назвать опрятной. Создавалось впечатление, будто хозяин ее в спешном порядке отбыл из города, хотя скорее всего это было обычное состояние апартаментов Марка – похоже, он вечно куда-нибудь спешил. Одежда была свалена в кучу на полу, а постель, как определила Сонора, практически никогда не убиралась. Видимо, заправляли ее только в исключительных случаях. На краешке дешевого письменного стола сидел игрушечный гейм-бой, знаменитый герой комиксов и компьютерных игр. Сэм хотел было взять его в руки, но Сонора остановила его.

– Черт попутал, мэм, – понимающе извинился Сэм.

У каждого из них имелись свои участки для осмотра – правило, которого они вот уже много лет придерживались во время подобных операций. Сонора просмотрела стопку компакт-дисков.

– Всякое дерьмо и «рэп» новой волны, – пробормотала она, вернув диски на их прежнее место в пыльном углу. Ящики письменного стола были забиты, что называется, «под завязку», и, чтобы их открыть, пришлось изрядно попотеть.

– Мне всегда казалось, что дневники ведут только редкие чудаки. Наподобие тех, о которых снимают телефильмы. После них всегда находят аккуратно подшитые счета и личный журнал с…

– Ты что, нашла дневник? – удивленно уставился на нее Сэм.

– Да нет, я лишь рассказываю тебе, как это бывает в кино.

– По крайней мере, – кашлянул Сэм, – они там, на телевидении, не забывают менять страницы в своих дневниках.

– Надеюсь, что меня не убьют никогда. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы с Грубером рылись в моем письменном столе.

– И все-таки приведи его в порядок, Сонора. Ты как раз относишься к тому типу женщин, которых запросто могут шлепнуть. Все это напомнило мне о том, что я услышал от Чеса вчера вечером.

– Чес звонил тебе?

Внимательно проверив содержимое среднего ящика, Сонора подумала, что царящий там беспорядок сильно напоминает беспорядок в столе ее собственного сына. В столе Марка хранилась коллекция бутылочных крышек – Сонора никогда не понимала, зачем мальчишки их собирают, – несколько разноцветных бейсбольных мячей, бейсбольные карточки и даже недоеденная шоколадка «Баттерфингер», которая от времени уже успела побелеть по краям.

– Сэм, этот шоколад меня доконает. Должно быть, я намного голоднее, чем думала.

– Я уже видел раз, как ты подбирала «Марс» прямо с пола.

Сонора приступила к осмотру следующего ящика, перебирая кучу каких-то крохотных отверток, гаечных ключей, всевозможных болтов и гаек.

– Что было нужно от тебя Чесу? Ага, вот и уведомление из банка. Выглядит так же безотрадно, как и мои уведомления.

– Что, денежки тю-тю?

– Да, он тратил их сразу же, как только получал.

– Да, шоколадки нынче недешевы.

– Не могу припомнить, когда же все-таки моя жизнь была веселее, чем теперь.

– Должно быть, еще до того, как ты появилась на свет, – улыбнулся Сэм, обернувшись.

Сонора внимательно посмотрела на него и, заметив глубокую тень на его лице, поняла, что Сэма все время гложет мысль о том, имеет ли его дочка шанс выкарабкаться или нет. «Пора кончать эти дурацкие шутки!» – решила она.

Закончив осмотр матраца и кровати, Сэм приступил к щепетильной проверке содержимого карманов одежды Дэниелса, разбросанной по всей комнате.

– Что-нибудь нашел? – поинтересовалась Сонора.

– Как я понял, его любимая марка презервативов – «Троянцы». По две штуки в каждом кармане.

– Мне больше нравится «Рамзес». Интересно, а Сандра принимает противозачаточные пилюли?

Сэм помотал головой:

– Ты считаешь, что таким образом можно узнать, был ли он предусмотрителен?

– Или если это действительно так, то как намерение…

– Т-с-с, а то еще Уинтроп услышит…

Подойдя к двери, Сэм плотно прикрыл ее, а затем поднял с пола рубашку.

– Собираешься проверить белье? – усмехнулась Сонора.

– Это не для меня, – скривил губы Сэм.

Сонора выдвинула следующий ящик:

– Боже мой, этот парень читал комиксы! Ну и ребенок…

– Я, между прочим, тоже иногда читаю комиксы. Например, «Люди-невидимки». Кстати, Чес интересовался, почему ты не отвечаешь на его звонки? Играешь в недоступность, крошка?

Сонора наткнулась на конверт с фотографиями. Негативы посыпались на пол, и она наклонилась затем, чтобы поднять их.

– Никогда не понимала, зачем люди хранят эти дурацкие пленки с негативами. Ведь на самом деле никто и никогда не использует их во второй раз. От них одни неприятности: они все время выпадают откуда-нибудь и выводят человека из себя.

– Мне они иногда бывают необходимы.

– Ну ты ведь у нас не такой, как все.

Сонора принялась перебирать фотографии. Те были напечатаны, как говорится, «две за ту же цену, что и одна», поэтому Соноре пришлось рассматривать каждый из фотоснимков дважды.

– Мне казалось, Чес тебе нравился, – заметил Сэм.

– По вечерам в пятницу он хорош. Однако он уже начал приставать ко мне с разговорами о женитьбе.

– Надеюсь, мне удастся поздравить вас первым, крошка?

Сонора откинулась на спинку стула.

– Женитьба, Сэм, – для мужиков и юных симпатичных фифочек. А меня все устраивает так, как есть.

– Но у тебя же язва!

– Помимо язвы, у меня есть и радости.

– Так живите с ним вместе.

– Моя стиральная машина не вынесет присутствия постороннего человека.

– По правде сказать, Сонора, твой покойный муж был порядочным сукиным сыном… – сказал Сэм, покосившись на нее через плечо.

– Знаю и без тебя. Но это не значит, что все остальные мужики сволочи. Я бы, например, вышла за тебя замуж, если бы ты почаще менял носки.

Бросив рубашку обратно на пол, Сэм присел на краешек кровати.

– Помнится, в прошлом году ты жаловалась на одиночество.

– Тогда я просто не понимала, что на самом деле у меня все в порядке.

– Нет, все-таки у тебя что-то произошло. Еще три месяца назад ты была без ума от этого парня.

– Да, наверное. Он прокручивает забавные махинации с машинами.

– Что еще за махинации?

– В общем… мне неприятно об этом говорить, понял?

– Нет, не понял. Не забывай, с кем имеешь дело. Ты заинтриговала меня, крошка. Итак, что за штуки он там вытворял?

– Это просто заставило меня понять одну вещь. Что если разобраться поглубже, то, в сущности, у меня такое чувство, будто я продолжаю жить и спать с моим прежним, неожиданно ожившим муженьком.

– Ладно, продолжай, крошка, – усмехнулся Сэм.

Сонора также усмехнулась в ответ:

– Продолжим, помолясь…

За стеной послышался звук спускаемой в туалете воды и стук коридорной двери. Сонора вскрыла новый конверт с фотографиями:

– Так. Это, как я понимаю, Сандра.

– Ты хочешь уйти от разговора.

– Слушай, Сэм, могу я хоть в чем-нибудь разобраться без тебя?

Сэм подошел к Соноре и посмотрел на снимки:

– Она не выглядит достаточно взрослой для того, чтобы заводить себе дружков.

– Дружок есть даже у моей шестилетней малышки.

Сандра и впрямь выглядела очень молоденькой и пухленькой. Ее коричневые волосы были туго закручены в пучок. Она стояла рядом с Марком, бросая на него полный обожания взгляд, свойственный лишь очень юным девушкам.

Сэм взял снимок и прищурился:

– Больше всего ей подходит роль подозреваемой. Ведь ты же сама говорила, что именно женщина приковала Марка наручниками к рулю автомобиля и подожгла.

– А возможно, и приклеила его к сиденью.

– Что?

– Да нет, ничего. Я просто сказала, что согласна с тобой.

Сэм повернул фотографию лицевой стороной к Соноре:

– Ты на Чеса тоже так смотришь?

– В этом нет ровным счетом никакой необходимости. Для подобных целей у него есть зеркало.

– Ты по-прежнему считаешь, что это дело полиции, Сонора? Я имею в виду эти операции с машинами. Что бы там ни было на самом деле, ты придаешь этому слишком большое значение. А может, Чес занимается этим под давлением обстоятельств или чего-нибудь в этом роде?

– Сэм, прошу тебя, пока ты окончательно не вывел меня из себя, заткнись!

И, повернувшись к нему спиной, Сонора принялась перебирать следующую стопку фотографий: лица друзей Марка, какие-то вечеринки… Некоторые были изображены лишь на одном снимке, некоторые встречались снова и снова. На одном из снимков – Уинтроп со штангой. Попадались фотографии, на которых были запечатлены все трое – Дэниелс, Сандра и Уинтроп. Уинтроп выглядел счастливым, Марк – сдержанным, а Сандра – недовольной. Если бы Уинтропа убили, Сандра могла бы смело возглавить список подозреваемых.

Сонора отложила два-три снимка в сторону и открыла старый школьный пенал, сделанный в форме коробки из-под сигар. На крышке его красовалась алая надпись «МАРК ДЭНИЕЛС», начертанная нетвердой детской рукой. Внутри оказались все те же колпачки от бутылок, вырезки из журналов и комиксов, карты для игральных автоматов, а также еще несколько фотографий.

Это были старые снимки неодинаковых размеров, сделанные, по всей видимости, разными фотографами – короче, немые свидетели прошлого. Сонора собрала их в стопку и пролистала.

Братья Дэниелс были очень похожи друг на друга – по крайней мере в более младшем возрасте. Марк часто корчил гримасы и ставил рожки над головой старшего брата. Ни на одном из снимков он не выглядел серьезным, но в то же время казался каким-то смущенным. Китон же, наоборот, выглядел уверенно и по-мужски солидно, особенно в сравнении с хлипкой мальчишеской фигуркой своего младшего брата.

На нескольких снимках он был изображен с удочкой и выглядел спокойным и счастливым. Марк стоял рядом – с какой-нибудь большой и еще мокрой рыбой, а Китон – с пустыми руками. Но можно было без труда догадаться, что всех этих рыб все-таки выловил Китон.

Китон Дэниелс чрезвычайно заинтересовал Сонору. Повсюду она ощущала его присутствие, что, впрочем, само по себе неудивительно: ведь он же был братом убитого. Ей вдруг стало интересно, вернется ли Китон к жене после всего, что случилось.

Размышляя об этом, она рассматривала снимок, на котором Китон дремал, сидя на земле и прислонившись спиной к дереву. Сделан снимок был недавно, и вероятнее всего Марком. Поначалу она отложила его в сторону, но затем, передумав, засунула в карман блейзера.

Сэм потер ладонью шею.

– Ну, что думаешь? – спросил он у Соноры.

– Мне кажется, это был обычный мальчик, – ответила та, – немного ребячливый для своих лет и, принимая во внимание то, что мне говорили о его предполагаемой помолвке, имевший планы жениться. Я даже не представляю, за что его могли убить и почему он стал жертвой этого тщательно спланированного преступления.

– Выходит, что какой-то случайный тип – один из проезжавших мимо – приковал его к рулю наручниками, облил бензином и поджег?

– Нет, Сэм, убийца сознательно выслеживала свою жертву. Просто она воспользовалась случайно подвернувшейся возможностью.

– Какой возможностью?

– В лице Марка, как младшего брата…

– Младшего брата? – удивленно перебил ее Сэм. – Ты имеешь в виду…

– Вот именно, – кивнула Сонора, – младшего брата намеченной ею жертвы – Китона Дэниелса.