Текст книги "Точка возгорания"

Автор книги: Линн Хайтауэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Глава 42

Дом Китона Сонора покинула задолго до рассвета, с полным желудком, умиротворенной язвой и награжденная напоследок продолжительным, крепким поцелуем.

– Ты что, и в самом деле уходишь на работу в такую рань? – спросил он, когда она попыталась незаметно пробраться к своей одежде, оставленной в гостиной.

– Гм, где же мои… а, вот они. Возвращаю тебе твое полотенце и благодарю за душ.

– Может быть, съешь что-нибудь на завтрак? Помнится, вчера вечером ты хотела тостик.

– Я соврала.

Зазвонил телефон. Китон хмуро посмотрел на Сонору:

– Думаю, это тебя. Наверное, с работы. Мне в такую рань никто не звонит.

Она покачала головой:

– Я никому не давала твой номер. И никто не знает, где я, – ответь лучше сам.

Китон поднял трубку в гостиной. Поздоровался и прислушался.

По тому, как резко вздрогнули его плечи, а свободная рука сжалась в кулак, Сонора сразу поняла, кто звонит.

Китон положил трубку.

– Это была она? – спросила Сонора.

– Да. – Его голос сильно изменился по сравнению с тем, как звучал еще пару минут назад, в нем чувствовалось сильное напряжение.

– Что случилось, Китон? Что она тебе сказала на этот раз? – спросила Сонора, натянув один ботинок.

– Она сказала, что вернет мне долг и с лихвой отплатит нам обоим…

Сонора ехала по темным улицам. Это был день сбора мусора, и вдоль обочины стояли набитые отходами пластиковые мешки. Она, разумеется, сразу же позвонила домой – там все было в порядке. Как раз в тот момент, когда небо начало потихоньку светлеть, Сонора выехала из пригорода Маунт-Адамс и направилась по Бродвею в сторону моста. Она обернулась через правое плечо и увидела затянутые туманом горы. Послышался локомотивный гудок, и три сцепленных вместе тепловоза проволокли мимо нее тяжелый состав, груженный кентуккским углем.

Ей подумалось, как все-таки сложно родителям – а особенно таким, как она, – просвещать своих детей в вопросах, касающихся секса. Тем более что некоторые родители и сами порой в этих вопросах не очень-то разбираются и действуют по принципу «делай то, что я говорю, а не то, что делаю сам».

Начался дождь. Включив «дворники», Сонора внимательно посмотрела в окно. Вода в реке казалась зеленой вблизи берегов и коричневой ближе к середине. Небольшой бетонный мост был ярко освещен. Сонора миновала его довольно быстро. Отблески фонарей, озарявших автомобильные стоянки рядом со стадионом «Риверфронт», напоминали плывущие по реке факелы. Со стороны федерального шоссе слышался тоскливый и однообразный рев мчащихся куда-то грузовиков.

Сонора мельком взглянула на салун своего брата, уютно пристроившийся в районе порта. Поначалу она не испытывала сожалений по поводу того, что вложила оставшиеся после смерти Зака средства в дело Стюарта, но позже сообразила, что ей все же придется искать деньги для обучения детей в колледже. Конечно, к тому времени, когда Тим окончит среднюю школу, у нее и Стюарта уже должна будет накопиться кое-какая сумма, достаточная для того, чтобы послать Тима в Гарвард. Разумеется, если он подучит алгебру.

Сонора съехала с автострады в сторону Ковингтона. На крутых холмистых улицах этого городка еще царили тишина и спокойствие. Она миновала кварталы высоких и узких домов, построенных вплотную друг к другу и окрашенных во все цвета спектра – от красно-кирпичного до желто-зеленого, но в утренней дымке выглядевших одинаково мрачно. Среди них попадались и многоэтажные гостиницы, престижные клубы и рестораны – «Супер-Америка», «Биг Бой Бургерс», «Мейнштрассе Виллидж», высокая башня с часами и знак-указатель торгового центра для гостей. На этой стороне реки большой Цинциннати скрывал свои грехи. Ковингтон был небольшим пригородом, городом-спутником, состоявшим из строгих зданий церквей, грязноватых домиков, мотелей и баров, на которых там и тут пестрели надписи «ДЕВОЧКИ! ДЕВОЧКИ! ДЕВОЧКИ!» и «ФИЛЬМЫ – ТОЛЬКО ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ».

Сонора проехала мимо магазина Смита Маффлера (бесплатная установка), «Кей-эф-си» (пальчики оближешь!) и кинотеатра на открытом воздухе (посетителям подаются сигареты «Кул», «Кэмел» и «Саванна Лайт»). Промчавшись мимо клуба «Старейшины Северного Кентукки», она заехала на пустую парковочную стоянку, предназначенную для посетителей юридической конторы «Мак-Гаун, Спэннер и Карпфингер». По странному совпадению, офис располагался как раз напротив двух злачных заведений с яркими вывесками – «КРАСНО-ОРАНЖЕВЫЙ ЛИКЕР» и «АНГЕЛЬСКИЙ БАР». На последнем красовалось объявление «ДЕВОЧКИ – КРУГЛОСУТОЧНО».

Сквозь стекло ярко освещенной будки, стоявшей у входа в офис, Сонора увидела склоненную над столом фигуру в черной кожаной куртке. Адвокаты, как правило, не были полуночниками. Но даже если бы это было так, то их «БМВ» пребывали бы в полной безопасности в любое время дня и ночи – Руби бдительно несла свое дежурство.

Сонора пересекла мостовую, покрытую заплатами свежего асфальта, по старой полицейской привычке осмотревшись по сторонам и не заметив ничего интересного. Руби сидела, как всегда, склонившись над книгой.

Из лазерного мини-плейера доносились звуки джазовой музыки, которую еще лет десять назад можно было услышать на каждом углу. Бело-розовая коробка сладких орешков уже наполовину опустела, а Руби, прихлебывая газированную воду «Ивьен», разглядывала какие-то листки бумаги. Завидев Сонору, она кивнула ей и потушила сигарету.

Сонора открыла дверь в будку и, протянув руку, сказала:

– Привет, крошка. Похоже, я не вовремя?

Руби ответила ей смущенной улыбкой:

– Великий композитор за работой. Извини, что не могу предложить тебе орешков в тесте – я их уже почти съела.

Точный возраст Руби всегда оставался для Соноры загадкой – что-то между двадцатью восемью и сорока восемью годами. Это была статная, немного полная женщина с иссиня-черным цветом кожи и прекрасными густыми волосами, завитыми в тугие кольца. Чтобы иметь такие, многие женщины не пожалели бы никаких денег. Руби умела искусно подкрашиваться и всегда носила на поясе вместе с полицейской дубинкой тюбик ярко-красной губной помады.

– Руби, тебе стоило бы немного подучиться.

– Я знаю. А чего это ты все время улыбаешься? Может быть, переспала с кем-нибудь или еще что?

– Что ты, я прибыла сюда из-за этих девочек-девочек-девочек, всю ночь танцующих на столах.

– Надо сказать, это похоже на тебя.

– Ну хватит трепаться о танцах. Ты случайно не слышала о промышляющей в здешних краях девице по имени Шонелл?

– Шонелл, говоришь? Хм… Она танцевала в «Сапфире», не так ли? Кто-то «поцеловал» ее в колено.

– Поцеловал?

– В общем, избил. Ты, Сонора, все-таки слишком белая женщина.

– Ну-ну, не будь так строга. А как насчет Шири Лафонтен, что ты о ней знаешь?

Руби задумалась, прикрыв при этом глаза.

– Так – тощая, небольшого роста, крашеная блондинка, моется не чаще раза в неделю.

– Похоже на то.

– А что случилось? Я заметила, что здесь последнее время ошивается этот полицейский-проповедник. Все забываю, как его зовут – Моллитер, что ли?

– Ну да, Моллитер.

– Я слыхала, что он держит в подвале своего пригородного дома автомат Калашникова. Самый большой чудак во всем Цинциннати. Кто же нас защитит от таких ребят?

– Ты что, нуждаешься в защите?

Вместо ответа Руби похлопала ладонью по револьверу, висевшему у нее на поясе.

Сонора откинула крышку с коробки и зачерпнула горстку сладких крошек.

– Это как-нибудь связано с тем парнем, которого поджарили в его собственной машине?

Облизав палец, Сонора утвердительно кивнула и попросила:

– Расскажи мне о Шири Лафонтен и Шонелл.

– Особой дружбы между ними не было, это уж точно. Вечная свара из-за… внимание – одежды.

– Одежды?

– Видишь ли, они ведь обе работают на улице, так? Некоторые из уличных девиц складывают запасную одежду в каких-нибудь тайных местах, в тех районах, где они обычно промышляют. Для чего? Например, вечером им может понадобиться накладная коса или шиньон, иногда они меняют одежду – это в тех случаях, если им на хвост садятся полицейские. Да ты сама знаешь, как это бывает. И как-то раз Шири обвинила Шонелл в том, что та переодевается в ее шмотки и пытается увести у нее выгодного клиента, которого они закадрили в прошлом месяце. Между ними началась настоящая кошачья свара – с вырыванием волос, плевками в лицо и отборной руганью.

– А откуда, интересно, взялась эта Шири?

– Откуда-то из южных штатов, возможно, из Каролины. И я надеюсь, что таких, как она, немного. В противном случае, если Юг опять восстанет, нас всех просто смешают с дерьмом.

– Ты заметила что-нибудь особенное в ее поведении?

– Она какая-то чокнутая. Даже для наркоманки это слишком: сидит целыми днями в барах и зажигает спички. Хотя Шонелл и крупнее ее раза в два, но после той стычки она была вся покрыта глубокими царапинами, оставленными когтями Шири. Такое ощущение, будто ее обработал маньяк. Но, насколько я понимаю, проститутки-наркоманки – не твой профиль, ведь так?

– А ты видела ее в тот вечер, когда убили этого беднягу Дэниелса?

– Дай-ка подумать. Это было… во вторник, правильно?

Сонора кивнула.

– Знаешь, вспомнила. Я действительно ее видела. Где-то около полуночи. Она садилась в машину с каким-то клиентом. Парня я не очень-то хорошо рассмотрела, поэтому не могу сказать с уверенностью, что это был именно тот юноша.

– Тот юноша в это время был в Маунт-Адамсе, на полпути к своей смерти.

– Ну да, понятно, – помрачнев, кивнула Руби.

Сонора зевнула.

– А я ведь собиралась домой, – с сожалением сказала она, – хотела поцеловать моих деток перед школой.

– Как они?

– Нормально. Если не считать того, что сын совершенно забросил алгебру. А как твоя?

– У нее тоже все хорошо. Учится, слава Богу, неплохо. – Руби взглянула на свои нотные записи, а потом на Сонору. – Ты ведь знаешь, что мы не слишком-то ладим с бывшим мужем. Но он помогает мне в ее воспитании и даже иногда берет девочку к себе. В наше время, как известно, большинство мужей после развода полностью забывают семью, обрубая все концы. Из-за этого происходит много зла, Сонора. Многие женщины, с которыми я обсуждала тот случай, считают, что сгоревший парень мог быть и сам виноват и поэтому заслужил столь печальный конец.

– Поверь, он не виноват, Руби.

– Очень страшное и запутанное дело.

Сонора кивнула:

– Послушай, у меня дома совсем нечего есть. Поблизости есть какой-нибудь дежурный продуктовый?

– Магазина нет, но есть ночное кафе «Квик Стоп». Там тоже можно неплохо отовариться.

– Я что, похожа на миллионершу?

Глава 43

Убедившись, что она купила все, кроме молока, Сонора свернула за угол и направилась в сторону дома. И вдруг – словно в кошмарном сне – перед ее взором возникли синие мигалки полицейских машин.

Ей сразу же вспомнилось недавнее обещание Сельмы: «Я вам хорошо отплачу».

Сонора судорожно нажала на тормоза, резким движением откинула дверцу и выскочила на тротуар. Краем глаза она заметила напряженно застывшую фигуру патрульного, сидевшего в соседней машине, который, повернувшись к своему напарнику, поглаживал висевший на поясе револьвер.

– Какого черта! Что здесь происходит?

Полицейский, державший в руке переговорное устройство, был молодым мужчиной с коротко остриженными темными волосами. Отключив радио, он посмотрел на Сонору и непроизвольно моргнул.

– Все в порядке, мэм.

– Это мой дом, понятно? И в нем мои дети.

Наружная дверь хлопнула, и Сонора увидела, что к ней, перепрыгивая через ступеньки, направляется Стюарт. Подол его рубахи выскочил из джинсов, по земле волочились незавязанные шнурки.

– Где дети? – нервно спросила она.

– С ними все в порядке, Сонора, – ответил он и, запустив пятерню в шевелюру, зачесал волосы набок.

Сонора сцепила пальцы, прикрыла на секунду глаза и перевела дыхание.

– Мэм, вы сказали, что живете здесь?

Перед ней стоял тот самый патрульный, что поглаживал револьвер. У него были светло-каштановые волосы и мощная шея.

– Следователь Блэйр, отдел по расследованию убийств. Я живу здесь.

Темноволосый полицейский, выглядевший спокойно и уверенно, кивнул ей и произнес:

– Мы получили сообщение по телефону 911, что кто-то хотел ворваться в ваш дом…

Сонора услышала, как открылась дверь, и увидела бегущую к ней Хитер, с раскинутыми в стороны руками и бледным заплаканным личиком. Что-то все-таки случилось.

– А где Тим? – спросила Сонора, взглянув на брата.

– Да вон он, – ответил Стюарт, и она заметила сына, мчавшегося по ступенькам вслед за сестрой.

Сонора прижала к себе Хитер и крепко обняла Тима. Подняв дочку на руки, она тяжело вздохнула: девочка быстро росла, и удерживать ее на руках становилось все труднее и труднее.

– Итак, что же произошло, ребятишки?

– Разреши мне самому все рассказать, – предложил Тим. – Мы услышали какой-то шум снаружи, и…

– Она нажала кнопку звонка, мамочка! И мы видели ее, – вмешалась Хитер.

– Ее? – переспросила Сонора, нервно сглотнув слюну.

– Сначала я подумал, что это ты, – продолжил Тим, сцепив пальцы, – и почти открыл дверь. Но Клампет вдруг залаял и я, заглянув за занавеску, увидел, что это не ты.

– И что потом?

– Она так сильно ударила по стеклу! – воскликнула Хитер и, зарыдав, уткнулась в плечо матери.

Но Тим, который держался молодцом, продолжил рассказ:

– Тогда я позвал дядю Стюарта, и он позвонил в службу «911». Ведь мы правильно сделали?

– Абсолютно правильно, – ободрила сына Сонора, похлопав по плечу.

Тим покраснел и, сжав губы, продолжил:

– Но мы нигде не можем найти Клампета.

– Не волнуйся, он отыщется, Тим, – попытался успокоить его Стюарт, наклонившись, чтобы завязать шнурки.

– А ты хорошо рассмотрел ту женщину, Тим? – спросила сына Сонора, опустив дочку на землю.

– Волосы у нее были не очень длинные, вот до сюда. – Мальчик коснулся ключицы. – Блондинка, невысокого роста – такого, как ты, мама. У нее был какой-то чудной вид.

– Чудной?

Тим пожал плечами:

– Ну да! Как у помешанной.

Патрульный полицейский усмехнулся и, потрепав Тима по волосам, заметил:

– Сдается мне, что ему можно со спокойной душой доверить составление отчета об этом происшествии.

– А ты видел ее? – спросила Сонора, посмотрев на Стюарта.

– К тому времени, как я подошел, она успела довольно далеко отбежать, – ответил он и, приподняв Хитер, посадил себе на бедро. На девочке была лишь легкая ночная рубашка, по ее худым длинным ножкам уже забегали мурашки.

– Холодно, малышка? – спросила Сонора и, накинув ей на плечики свой блейзер, взглянула на полицейских: – А вы, ребята, успели осмотреть все вокруг?

– Очень бегло, – ответил толстошеий.

Сонора кивнула:

– Стюарт, почему бы тебе не отвести детей в дом, и… – Она услышала вдруг поскуливание и увидела своего хромого, ковылявшего пса. Из пасти у него торчало что-то желтое. Клампет залаял, и в холодном воздухе от его горячего дыхания повисла струя пара.

Сонора с трудом удержалась на ногах, когда ей на плечи со всего размаху опустились две огромные, выпачканные в грязи собачьи лапы. Клампет замахал взад и вперед своим хвостом, хлопая им по голым ногам Хитер.

– Уж не хочешь ли ты, псина, потанцевать? – улыбнулась Сонора и, нежно взяв пса за морду, раздвинула его обрамленные морщинистой черной кожей челюсти, из которых она осторожно вытащила довольно большой предмет круглой формы. Клампет недовольно зарычал и подпрыгнул, а Сонора отпрянула в сторону, стараясь держаться от него как можно дальше.

Темноволосый полицейский был бледен.

– Что это? – тихо спросил он.

Сонора подняла предмет повыше, чтобы полицейский смог разглядеть светловолосую кукольную головку.

– Барби. Вернее, то, что от нее осталось, – прошептала она, внимательно вглядываясь в пластиковое личико.

На улице было грязно и сыро. Стюарт отвел детей в дом и принялся готовить для них горячий шоколад. В это время Сонора вместе с темноволосым патрульным не спеша обходили по периметру дом. В центре двора колыхалась обвисшая волейбольная сетка, а сама лужайка заросла высокой, пожухлой и поникшей от росы травой.

Соноре было интересно, что подумала Вспышка, когда увидела пластиковый детский бассейн, заполненный водой с морскими водорослями, баскетбольное кольцо, укрепленное на поржавевшем щите, и пластмассовый домик для игр, настолько забитый старыми игрушками, что двери его давно не закрывались.

Следы удалось обнаружить под окнами спальни Соноры, а также под окном комнаты Хитер.

Толстошеий полицейский обогнул угол дома и не спеша подошел к Соноре.

– Машина с криминалистами уже в пути, – сообщил он, поправив висящее на поясе переговорное устройство. – Я попросил вашего брата побыть какое-то время с детьми.

Сонора кивнула и присела на нижнюю ступеньку крыльца. Патрульные вежливо отошли в сторону и начали тихо переговариваться между собой, стараясь не замечать того, с каким изнеможением Сонора уронила голову на колени.

Глава 44

Сонора плеснула кофе в кружку с несмываемыми отпечатками губной помады. Она порядком запаздывала: их команда уже собралась. Но не успела она отойти от стола, как зазвонил телефон. Слегка поколебавшись, Сонора подняла трубку.

– Привет, подруга, как там детишки?

– Послушай, ты… – скрипнула зубами Сонора, опустившись на стул.

– Нет, это ты послушай: предлагаю тебе сделку – оставь Китона в покое, тогда и я не буду его беспокоить. Подумай о моем предложении.

Раздались короткие гудки. Трубка выскользнула из рук Соноры и с грохотом упала на стол. Она перевела дыхание и медленно вернула трубку на место. Затем на несколько секунд прикрыла глаза. Открыв их снова, она взяла свой блокнот и отправилась на летучку.

Сотрудники отдела просматривали видеокассету с материалами последней пресс-конференции. Сонора рассеянно взглянула на экран и задумалась над другой проблемой: у нее действительно наметился двойной подбородок или ей это только показалось?

– Сегодня у тебя прекрасный галстук, – взглянув на нее, ехидно заметил Грубер, – а как поживает тот, что залит кетчупом?

Грубера оборвал сержант Крик:

– Увидишь его потом, с ним все в порядке.

А в это время на экране, слегка склонив набок голову, Сонора убеждала журналистов в том, что расследование успешно продвигается и что поимка преступника – дело времени. Да, именно она ведет это дело и рассчитывает самостоятельно арестовать убийцу. В управлении окружной прокуратуры надеются получить результаты лабораторного анализа уже в ближайшее время. Это обычная формальность. Кажется, нам повезло со свидетелями, и сама преступница, по правде говоря, совершила массу грубых ошибок.

Если убийца вдруг пожелает чистосердечно признаться в содеянном, Сонора всегда к ее услугам и поэтому готова сообщить свой номер телефона. Такое признание полностью отвечает интересам преступницы и будет воспринято полицией с пониманием, а взамен она получит соответствующую помощь, в частности ей предоставят бесплатного адвоката.

Да, преступник, как это ни прискорбно, – женщина, причем личность весьма экзальтированная и страстная, зачастую не отдающая себе отчета в своих действиях.

В комнате царили тишина и спокойствие. Хотя в другое время подобные заявления вызвали бы у коллег взрыв хохота и предположение, что следующей жертвой будет сама Сонора. Она потерла глаза ладонью, подумав, что было бы и в самом деле неплохо, если бы полиция действительно оказалась так близка к задержанию убийцы, как утверждала с экрана эта женщина.

– Неплохо сработано, Сонора, – заметил Крик.

Грубер забросил на колено свою тяжелую ступню и одобрительно кивнул:

– Угу, даже слишком хорошо. Но мне не по душе это происшествие в доме Соноры – дети и все такое прочее. А что, сэр, если отстранить ее от этого дела. На время. И посмотреть, что получится.

– Ну да, действие и противодействие, – согласился сержант.

Сонора почувствовала, что щеки ее начинают заливаться краской.

– Я того же мнения. Ведь на кон поставлена голова Соноры, – послышался голос Моллитера.

Сначала Сонора удивилась этим заявлениям, но потом насторожилась. Что это – товарищеская забота или обычная перестраховка? И действительно ли причиной тому ее дети, оказавшиеся в центре событий? Интересно, а что они скажут, когда узнают, где она провела эту ночь?

– Криминалисты обнаружили что-нибудь? – спросил Крик, взглянув на Сонору.

– Не густо. Неполный отпечаток большого пальца правой руки на окне в комнате дочери. Причем палец был испачкан в грязи. Терри сообщила мне также, что отпечатки пальцев Шири Лафонтен не совпадают с отпечатком, который удалось снять со снимков «Полароида», присланных Вспышкой на адрес Китона Дэниелса, – доложила Сонора, стараясь не смотреть в сторону Моллитера.

– Сэр, я думаю, нам вряд ли помогут в этом деле агенты-осведомители, – заметила Сандерс нерешительно.

– Выходит, агенты уже не нужны? – засмеялся Грубер. – Приятно слышать, милая. Тогда, может, заодно поучим братьев-ариан правильно петь их религиозный гимн «Мы все преодолеем»?

Протерев глаза тыльной стороной ладони, Сонора наклонилась к Сандерс и произнесла приглушенным голосом:

– Нам положено пользоваться их услугами, Сандерс, но это всего лишь формальность. Оставь их в покое и не раздражай, понятно? И ФБР никогда не возьмется ни за одно дело, если следствие не знает точно имени подозреваемого.

– Понятно, они хотят иметь лишь воротничок, и им наплевать, кому он принадлежит.

Моллитер нервно сцепил пальцы, не скрывая своего раздражения.

– Смотри, Сонора, по-моему, ты перегибаешь палку с этим парнем. Я имею в виду Дэниелса.

– Что ты этим хочешь сказать?

– То, что Вспышка тем временем подыщет себе другую жертву.

– А по-моему, вполне очевидно, что преследует она именно его, – возразил Сэм.

Сонора решила промолчать – уж слишком это больная для нее тема.

– Положим, ты прав, Сэм, – взмахнул рукой Грубер, – но почему она все время крутится вокруг Соноры? Это выглядит так, как будто они соперницы, а может быть, даже подруги или что-то в этом роде. Ведь Сонора – полицейский…

– Я тебе уже говорила как-то, что это особый тип психологической игры «поймай меня, если сможешь», – сказала Сонора. – Такое иногда встречается.

Крик задумчиво скрестил на груди руки.

– Такое случается, когда преступник идет ва-банк. И это делает его еще более опасным, – добавил он и посмотрел на Сонору. – Ты случайно не передумала ехать в Атланту?

– Сэр?

– Оттуда звонил твой приятель, Бонер. Он сообщил, что обнаружил в документах имя Сельмы Йорк. В списке подозреваемых по делу о нападении на Джеймса Селби.

Сэм сжал рукой плечо Соноры:

– Мы съездим туда, дорогая. Обязательно съездим.

– Блэйр, – обратился к ней Крик, – возвращаюсь к тому, что я сказал раньше – к действию и противодействию. Как ты думаешь, если и вправду попробовать распалить ее?

– Конечно, сэр, например в телевизионном интервью, – согласилась Сонора, сглотнув слюну.

«Коварная женщина-полицейский», – подумала она про себя и ощутила какую-то странную тяжесть в груди. Может быть, из-за неосознанного чувства вины? Интересно, а испытывал ли то же самое Зак, когда обманывал ее?

– А что ты собираешься ей ответить, – спросил Крик, – если она вдруг позвонит на радио во время передачи? Думаешь, она откажется от такой возможности? – поинтересовался он у Соноры.

Сэм помотал головой:

– Мне не нравится эта затея.

– Мы пошлем кого-нибудь проследить за ее детьми, – успокоил его Крик.

Сонора прокашлялась.

– Это просто… – начала было объяснять она.

– Просто что? – перебил ее Крик. – Если она ответит на твой вызов, мы сможем зафиксировать ее звонок. Надеюсь, она клюнет и захочет поболтать с тобой про жизнь.

– Но, сэр, во время разговора в открытом эфире я могу разнервничаться.

– Уж постарайся сдержать себя, Блэйр.