Текст книги "Точка возгорания"

Автор книги: Линн Хайтауэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Глава 32

На ходу отхлебывая из банки кока-колу, Сонора подошла к своему рабочему столу. На автоответчике нетерпеливо мигал сигнал сообщений. Наверняка это снова Чес – неизменный, всегда предсказуемый и вызывающий раздражение. Сонора дважды пыталась ему перезвонить, но оба раза его не оказалось дома.

Ей вспомнились телефонные звонки Зака в то время, когда он якобы работал до позднего вечера, и ее ответные звонки, убеждающие ее в обратном. «Так где же я, по-твоему, был, Сонора? – спрашивал он ее. – Давай оставим это…» Но все это было так давно!.. Сейчас подобные штучки с ней не проходят, потому что теперь ее это не колышет.

Тошнота сменилась болью в желудке – язва или что-то другое? Вчера она купила в аптеке препарат для определения беременности. Нервы ее были напряжены до предела.

Наклонившись к столу, Сонора нажала кнопку воспроизведения. Удивительно, но это был не Чес, а ее брат, Стюарт. В его голосе звучало раздражение:

– …что-то чудное творится с твоим телефоном. Такие звонки были и раньше? Эта женщина, которая поет, теперь звонит прямо сюда, в бар. В другое время я бы не обратил на это никакого внимания, но она совсем не умеет петь, да и потом блюз «Люби меня нежно» не относится к числу моих любимых произведений.

Сонора принялась грызть ноготь. Неужели эта поющая чудачка все та же Вспышка? Но зачем ей понадобилось звонить и петь? Вспышка преследует ее, это не подлежит сомнению. Возможно, она и сейчас ее разыскивает. С другой стороны, и без Вспышки хватает странных женщин, которые по тем или иным причинам могли позвонить Соноре. Но почему именно сейчас? При расследовании убийств простых совпадений не бывает. «Похоже, у меня обычный приступ шизофрении следователя-полицейского», – мысленно усмехнулась Сонора.

Со стороны мужского туалета появился Сэм, поправляя на ходу ремень.

– К Моллитеру явилась та проститутка. Не хочешь послушать их беседу?

Сонора хмуро посмотрела на своего напарника:

– Мне надо сначала позвонить кое-куда.

– Опять детям? Пойдем сначала послушаем их, Сонора. Грубер и Моллитер уже беседуют с ней в комнате для допросов.

– Ты имеешь в виду комнату для собеседований?

– Я имею в виду свежего свидетеля. Грубер утверждает, что эта девица знает убийцу.

– Возблагодарим Бога за столь ценную свидетельницу!

– Крошка, не будь такой циничной. Твоя главная проблема состоит в том, что ты недолюбливаешь Моллитера. Ладно, пойдем.

Через стеклянную дверь они видели, что свидетельница была небольшого роста и худая, как вешалка. Она сидела на стуле как-то сбоку, подобрав ноги. Женщина курила, делая резкие, отрывистые затяжки. Было видно, как дрожат ее пальцы, держащие сигарету. Ее джинсы были искромсаны в клочья, из-под них выглядывали красные велосипедные шорты. Кроме того, на ней были перепачканные грязью ковбойские полусапожки из коричневой замши с кисточками на голенищах и рубашка из толстой ткани в красную и черную клетку. Глаза проститутки были подведены, а желтые торчащие во все стороны волосы жирно блестели.

Моллитер сидел перед своим древним диктофоном – настоящим темно-зеленым чудищем, занимавшим чуть ли не целый угол стола. В этот момент Грубер, буркнув что-то насчет кофе, вышел из комнаты. Сэм перехватил его в коридоре и спросил:

– Ну и что она говорит?

– Она говорит, что предпочитает черный кофе с шестью кусочками сахара, – хмыкнул Грубер и нацедил в пластиковый стакан горячего кофе.

Сонора кивнула:

– Да, это должно ей помочь, а то уж больно ее колотит. Хотя, боюсь, ей сейчас нужно что-нибудь покрепче, нежели кофе с сахаром.

Грубер пожал плечами:

– Уж такая у нее профессия, к тому же она – белая, так что здесь нет ничего удивительного, ты понимаешь меня? Естественно, сталкиваясь со злом, она чувствует себя не лучше, чем любой из нас…

– Что же ей известно об убийце?

– У нее есть подруга по имени Шонелл, которая любит заниматься этим в наручниках. Как раз сейчас она рассказывает об этом Моллитеру. Кстати, мне лучше вернуться туда, пока он окончательно не разозлился.

– А внешность этой подруги имеет что-нибудь общее с нашим портретом?

– Не думаю. Она выше ростом, другого телосложения, а выговор у нее, как у выходцев из Северной Каролины.

– Интересно, каким ветром эту Шонелл занесло в Цинциннати? – удивился Сэм.

Сонора отбросила волосы с глаз.

– Может быть, она страстная поклонница нашей футбольной команды «Бенгальские огни»?

Скрестив руки на груди, Грубер криво улыбнулся:

– Ты почти угадала. Действительно, что-то связанное с огнем. Не пойман – не вор, сама знаешь. Похоже, эту Шонелл заподозрили и попытались обвинить в поджогах. Тогда она и решила слинять оттуда, а потом оказалась в Цинциннати.

Сэм посмотрел на Сонору, затем перевел взгляд на Грубера:

– Как вам удалось это раскопать? Она сама все это наболтала?

– Я же тебе говорил, что Моллитер давно знаком с этой проституткой. А она рассказала, что Шонелл – ее приятельница. Правда, про дружбу она не упоминала. Улавливаешь разницу?

Сонора кивнула.

– И еще она сообщила, что Шонелл, рассказывая о своих клиентах, частенько говорит, что ей хочется спалить им штаны.

– Ну конечно, – ухмыльнулась Сонора, – чего же тут непонятного? Чтобы запереть их, а самой смыться.

Грубер махнул рукой:

– «Вы зря смеетесь» – так она нам сказала. И еще добавила, что у нее есть кое-какие подозрения насчет Шонелл, потому что та увела у нее одного из постоянных клиентов, и этот парень, обычно появлявшийся каждую неделю, куда-то исчез. И когда Шири – ее зовут Шири Лафонтен…

– Ну да, разумеется, – усмехнулась Сонора.

– Так по крайней мере значится в ее водительских правах. И вот когда Шири поинтересовалась у Шонелл об этом клиенте, та хитро взглянула на нее и с улыбкой ответила, что позаботилась о нем и неплохо его поджарила.

– Она именно так и сказала – «поджарила»?

Грубер кивнул.

– Она описала внешность этой Шонелл?

– До последнего волоска, детка. Вплоть до того, что на ее левой лопатке вытатуирован цветок фуксии.

– И как же она выглядит?

– Чернокожая, с рыжими волосами, высокого роста, сутулится. У нее большая грудь, но Шири клянется, что фальшивая. Да, и еще – у нее повреждено колено.

– Повтори, что ты сказал, – попросил Сэм.

– Хотелось бы узнать, как она его повредила. Они обе работают на том берегу реки. И Шонелл раньше любила потанцевать в клубе «Сапфир», но теперь не танцует из-за колена.

– Надеюсь, в остальном она по-прежнему трудоспособна, не так ли? – усмехнулся Сэм.

– Вы узнали имя того «поджаренного» парня? – поинтересовалась Сонора.

– Она упоминала, что у него была кличка «Франт».

– Франт?

– Ну да, Франт. Звучит куда более роскошно, чем какой-нибудь Джон Смит.

Склонив голову набок, Сонора спросила:

– Пожалуй, история попахивает моргом. Она дала вам описание этого Франта?

– Пока нет, но допрос еще продолжается, и я обязательно это уточню, – пообещал Грубер и прошел в комнату для собеседований, а Сэм тем временем налил две чашки кофе. Соноре вообще-то не хотелось кофе, но все-таки она приняла чашку из рук Сэма – чтобы избежать лишних расспросов о своей язве. Засахаренные орешки уже давно переварились, и боль в желудке была готова перерасти в самый настоящий приступ.

Сотрудники, производящие допрос, пользовались разными входами в комнату для собеседований и действовали как бы независимо друг от друга.

Моллитер возился с диктофоном, в то время как Грубер придвинул стул поближе и с приветливым лицом наклонился к проститутке. Время от времени Шири бросала взгляд то на одну дверь, то на другую. И это сбивало ее с толку.

– Они решили, что мы не догадываемся о том, что они задумали, – проговорил Сэм.

Сонора усмехнулась. Действительно, любому, кто хоть когда-нибудь смотрел телевизор, все это было хорошо известно. Даже маленьким детям. Однако подобный прием иногда приносил результаты, так как позволял следить за подозреваемым из коридора – скажем, наблюдать, не забирается ли он на стенку и не пытается ли просверлить дыру в потолке. Сонора помнила одного парня, пытавшегося выбраться именно таким путем. Хотя сама она считала, что лучше было бы попытаться выйти через переднюю дверь. Или просто подождать, пока его отпустят – ведь подозреваемого невозможно держать вечно без разрешения на то окружного прокурора. По крайней мере не в кино, а в реальной жизни.

Шири пила кофе осторожными глотками. Грубер терпеливо улыбался, а Моллитер, по обыкновению, выглядел раздраженным.

– Так ты действительно знаешь не его имя, а только кличку «Франт»?

– Он ведь не посылал мне открытку через «Америкен Экспресс», перед тем как выходил из дому, понятно? – усмехнулась Шири и вытащила сигарету из новой пачки «Кэмел», которую принес Грубер ей вместе с кофе.

Грубер поднес ей зажженную спичку.

– А как он выглядел? Он ведь был твоим постоянным клиентом, так что…

– Ну да, я видела кое-что и кроме его лица. Ничего особенного – не больше пяти дюймов. Можно сказать, среднего размера.

Моллитер закашлялся, а Грубер кивнул с серьезным видом:

– Это неплохо, но нам хотелось бы знать, чем же он отличается от всех других парней со средним размером. Как насчет остального? Например, лицо, тело, глаза, волосы…

Шири одарила его игривой улыбкой:

– Волосы на лобке?

– Если ты хочешь рассказать мне именно об этой части его тела, то я внимательно слушаю.

– О, я могла бы сообщить немало интересного.

«Интересно, сколько ей лет?» – подумала Сонора. Возраст проституток сложно определить – улица быстро их старит. Шири выглядела лет на сорок, а вела себя, как четырнадцатилетняя.

Неожиданно девица заскучала – она снова взглянула на Моллитера, а затем вздохнула и глубоко затянулась сигаретой.

– Он был выше среднего роста. Но не слишком высокий – что-то около пяти футов и одиннадцати дюймов. Ну, может быть, шесть футов. Худощавый. Знаешь, такого хлипкого телосложения. Волосы – рыжевато-коричневые, а глаза – кажется, зеленые.

– Может, что-нибудь еще запомнила? – спросил Грубер.

Шири пожала плечами.

– Ты нам рассказала много интересного о Шонелл. Теперь так же подробно опиши Франта.

– Я же говорю – высокий и тощий.

– Ну а какая у него форма носа? Большой у него нос?

– Нос как нос. Обычный.

– Может, татуировки, темные ресницы?

– Нет, ресницы у него светлые.

Сонора присвистнула.

– Ты чего это? – поинтересовался Сэм.

– Она же описывает Моллитера. А отнюдь не Франта.

– И похоже, Моллитер принимает это за чистую монету.

– Моллитер-то ладно. Интересно, согласится ли она пройти через детектор лжи. Прямо сейчас. Посмотрим, что она на это скажет.

– В любом случае, сегодня мы не сумеем это организовать.

– Мы-то это знаем, она – нет. Вернусь через минуту, – пообещала Сонора и, пройдя мимо камеры временного задержания, заглянула в кабинет начальника. Крик сидел перед монитором, неуклюже тыкая пальцами-сардельками в клавиши компьютера.

– Сержант?

– Что там еще, Блэйр?

– Грубер и Моллитер уже сообщили вам о той свидетельнице, которой они сейчас занимаются?

– Ну и что из этого?

– Я понаблюдала за их беседой, сержант, и поняла, что эта девица водит их за нос.

– А почему ты так решила?

– Ну посудите сами – сначала она сообщает, что пропавшего парня зовут Франт, а когда ее просят описать его, эта шутница описывает внешность Моллитера. Можно сказать, что у меня появилось предчувствие: мне кажется, что она старается повесить всех собак на эту самую Шонелл.

– Ладно, Блэйр, если уж у тебя такое предчувствие, то больше ничего и говорить не надо, – сказал Крик, откинувшись на спинку стула. – И много подробностей оказалось в ее описании?

– Не очень. Все как-то слишком расплывчато. А когда Грубер подстегивал ее, она с удовольствием добавляла все новые и новые детали. Единственный, кто меня действительно заинтересовал, так это сама девица. Между прочим, она неплохо вписывается в примерный портрет той, которую мы разыскиваем, – невысокая, сутулая блондинка.

Крик задумчиво закусил нижнюю губу:

– А что если предложить этой даме испытание на детекторе лжи?

– И я подумала о том же.

– Вот и ладушки, – подытожил Крик и снова потянулся к клавиатуре. – Ну, что еще? – недовольно спросил он, заметив, что Сонора задержалась в дверях.

– Причина возгорания мусорного ящика около школы достаточно очевидна – это Вспышка рыскает около Дэниелса.

– Блэйр, у нас нет лишних сотрудников, чтобы охранять его круглые сутки.

Сонора остановилась на пороге:

– А как насчет командировки в Атланту? Тот полицейский, Бонер, не возражает против моего приезда. Мы могли бы еще раз просмотреть дело и побеседовать с потерпевшим.

– Как же ты собираешься с ним беседовать? При помощи экстрасенсов или святых духов?

– Я уже говорила вам, сэр, что тогда потерпевший выжил. Он сумел распутать веревку и вырваться.

– Значит, наручников тогда еще не было?

– Нет, но другие детали схожи.

– Я подумаю.

– Можно надеяться на ваше согласие?

– Возможно. А можно надеяться, что ты наконец уберешься отсюда? Послушай, Блэйр, ты случайно не беседовала с Сандерс?

– Нет, а что случилось?

– По-моему, с ней что-то произошло: она чем-то обеспокоена.

Глава 33

Сонора стояла, прислонившись спиной к двери дамской комнаты, ручка двери больно впилась ей в ребра. «Похоже, я опять залетела», – подумала она. На полу валялись гигиенические пакеты в целлофановой упаковке, пустая пачка и смятый листок инструкции.

Ослабевшей рукой Сонора сжимала белую полоску, похожую на бумажную закладку. По ее щекам катились слезы. Обе черточки на полоске порозовели. Тест на беременность, похоже, оказался положительным. «Какого черта они порозовели, – сокрушалась она. – Это не должно было случиться со мной, тем более сейчас. Генетический материал таких типов, как Чес, не заслуживает воспроизведения».

Дрожащей рукой Сонора подняла с пола инструкцию и еще раз просмотрела иллюстрации, соответствующие описанию. Из-за навернувшихся на глаза слез рисунки казались расплывчатыми и непонятными. Неожиданно заскрипела входная дверь, и Сонора услышала чьи-то шаги.

– Сонора? Ты здесь, Сонора? – Голос Сандерс, звучал живо и взволнованно. – Сонора?

– Да-да, я здесь.

Сонора еще раз прочитала инструкцию, и у нее перехватило дыхание. Да, обе черточки вроде бы начали розоветь. Но чтобы получить отрицательный результат, надо было подождать еще пять минут. Оставалось только молить Бога, чтобы левая черточка побелела.

Сонора взглянула на часы – как же медленно тянется время!

– Крик велел связаться с тобой, – раздался мелодичный голос Сандерс, – похоже, я разыскала ее.

– Кого ее? – Сонора оперлась о стену кабинки, тяжело дыша и чувствуя, как бешено колотится сердце. Пожалуй, настал момент проверить, что произошло с полоской. А может быть, стоит подождать еще минуту?

– Как кого? Ты что, шутишь? Я обследовала муниципальные колледжи в тех самых районах Кентукки, о которых говорил следователь Делароса.

– Сэм?

– Ну да, Сэм!

Сонора сжала пакет.

– И мне удалось найти нечто похожее на то, что мы ищем – таинственные поджоги и подозрение на убийство, а также фотографию – одну из ежегодных школьных фотографий. Нам переслали ее по факсу, и она оказалась достаточно приличного качества. Ты не могла бы выйти и взглянуть на нее?

Так, теперь пора. Сонора нервно сглотнула и поднесла к глазам дрожащую ладонь с зажатой в ней полоской.

Левая черточка побелела.

Она с облегчением прикрыла глаза и прислонилась к металлической двери.

– Слава Богу, это всего лишь язва, – пробормотала она.

– Что ты там говоришь? – удивилась Сандерс.

– Еще секунду, Сандерс, – ответила Сонора, переводя дыхание. Значит, обошлось. Она всего лишь приболела. Откинув волосы с глаз, Сонора вышла из кабинки.

Сандерс держала в руках тонкий белый рулон с факсимильным сообщением.

– Как ты считаешь, это она?

– Подожди-ка минутку, – ответила Сонора, склонившись над белой фаянсовой раковиной и скривившись при виде знакомого ржавого ореола вокруг сливного отверстия. Колени у нее дрожали. Сложив ладони лодочкой, она набрала воды и прополоскала рот.

Где-то в подсознании у нее зашевелилась какая-то еще не оформленная пока идея. Она сможет положить конец этим надоевшим ей звонкам и визитам Чеса, если оставит на его автоответчике лишь одно-единственное короткое сообщение – просто возьмет и скажет, что месячные у нее почему-то задерживаются. Сонора взглянула на свое отражение в зеркале и задумалась: действительно ли в ее облике есть нечто стервозное? «Пожалуй, это так», – решила она.

Сандерс нетерпеливо постукивала носком ноги по плиткам пола, выбивая какой-то назойливый ритм.

– О’кей, Сандерс, как, ты говоришь, ее зовут? Эту девушку на снимке?

– Сельма Йорк.

Соноре показалось, что от волнения у Сандерс даже прервалось дыхание.

– Позволь-ка мне на нее взглянуть, – попросила она, вытерев руки бумажным полотенцем.

Глава 34

У Соноры возникло ощущение, будто расследование близится к завершению. Итак, им уже известно имя убийцы – Сельма Йорк.

Да, в школьном альбоме она увидела именно ее фотографию. Сонора сразу узнала это лицо. Особенно взгляд.

В альбоме было два снимка Сельмы. Один – традиционный групповой, со всеми однокашниками, на котором она выглядит неулыбчивой и испуганной, а ее волнистые светлые волосы уложены в пряди и зачесаны на одну сторону. На другом снимке Сельма стоит на ступеньках крутой лестницы среди таких же молоденьких девушек, одетых, как и она, в белые праздничные платья. Глаза у девчонок блестят от волнения, и каждая держит в руках букет изящных красных роз. И только Сельма, стоящая несколько в стороне с недовольным выражением лица, как бы игнорирует объектив фотоаппарата и выпадает из общего ансамбля. Свой букет она судорожно сжимает одной рукой, словно веник – так, как будто он ей безразличен. Ее коротко постриженные волосы производят такое впечатление, будто их причесывал какой-то злой ребенок.

Так вот она, значит, какая – эта Сельма Йорк.

Сандерс склонилась над телефонной книгой и принялась листать ее, пробегая глазами строчку за строчкой.

– Ее здесь нет, – сообщила она через некоторое время.

Сэм посмотрел на Крика и спросил:

– Будем брать ее или еще немного понаблюдаем?

– Будем брать. Если, конечно, удастся ее разыскать, – ответил Крик, глядя на экран монитора. – В Цинциннати никогда не задерживалась, водительские права на ее имя в штате Огайо не зарегистрированы. Остается только проверить, где она получила права: в Кентукки или Теннесси.

Сонора поманила Сандерс пальцем:

– Пойдем-ка с нами, девочка. Мы с Сэмом покажем тебе, как это делается. – Она взглянула на часы. – Только, ребята, мне нужно пару минут, чтобы кое-кому позвонить.

– Разве ты только что не беседовала со своими детьми? – удивился Сэм.

– Мне надо оставить короткое сообщение для Чеса. Это займет всего одну секунду.

Сонора отложила на прилавок видеокассету с фильмом «Опасная игра». Уже перевалило за полдень, поэтому очереди в магазине не было.

Сандерс стояла сзади и то и дело нервно оглядывалась через плечо. Сэм остановился у автомата с воздушной кукурузой. Он купил себе большой пакет и тотчас же отправил полную пригоршню кукурузы в рот. Сонора открыла сумочку и порылась в бумажнике.

– У вас есть кредитный счет? – спросил ее из-за прилавка продавец – паренек лет двадцати.

Сонора кивнула:

– Да, но я забыла карточку.

– Ваше имя?

– Сельма Йорк.

Юноша набрал названное имя на клавиатуре компьютера.

– У вас счет в этом отделении?

– Нет, в другом.

– Вот, нашел: Сельма Йорк, квартал Вашингтон, дом 815.

Улыбнувшись, Сонора утвердительно кивнула, заплатила три доллара пятьдесят центов и забрала кассету. Когда они выходили из магазина, Сандерс тревожно оглянулась. Через минуту к ним подскочил Сэм.

– Не желаешь кукурузы? – спросил он у Соноры.

Она запустила руку в пакет и зачерпнула горстку.

– Как вы еще можете есть? – покосившись на них, удивилась Сандерс.

В этот момент они подходили к дороге. Сэм схватил Сандерс под локоть и потянул назад, указывая ей белым от соли пальцем на стремительно приближавшийся коричневый грузовик.

– Почтовый фургон не будет останавливаться ни из-за мужчины, ни из-за женщины.

Сонора слизнула с ладони соль и поправила его:

– Ни из-за кого, Сэм. Лучше сказать просто «ни из-за кого».

Грузовик промчался, оставив клубы выхлопных газов.

– А что теперь? – поинтересовалась Сандерс.

– Можем посмотреть кино, – ответила Сонора.

Сандерс звонко рассмеялась, а Сэм посмотрел на Сонору:

– Были и мы рысаками когда-то.

Щит, установленный у поворота, гласил: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КВАРТАЛ ВАШИНГТОН»

Неподалеку от федерального шоссе был разбит небольшой поселок, состоявший из нескольких домов, расположенных вдоль одной-единственной улицы. Рядом проходила железная дорога, а в нескольких кварталах поодаль виднелись старые кирпичные строения складских помещений. Сонора опустила боковое стекло и сразу же услышала рев несшихся по шоссе машин. Было еще довольно светло, моросил мелкий дождик. Влажный воздух, несмотря на прохладу, был слишком густой и даже какой-то липкий. До Соноры донесся гул проносившегося поезда и металлический скрежет его тормозов. Она прикрыла глаза, погружаясь в мир звуков, которые Сельма Йорк слышала каждую ночь, лежа в постели. Именно среди этих звуков и запахов протекала ее жизнь.

– Наверное, нам стоит сначала постучать и узнать, дома ли она, – предложила Сандерс, вжавшись в сиденье.

Сэм вскинул брови и взглянул на Сонору.

Та, в свою очередь, посмотрела на Сандерс:

– Запомни, она еще не арестована и у нас нет ордера на ее задержание. Мы просто хотим поболтать.

– Ты прихватила с собой револьвер, Сандерс? – поинтересовался Сэм.

Сонора открыла дверцу машины.

– Сэм, пусть она останется здесь.

Дом был старый, двухэтажный, едва заметный из-за огромного дуба. Он был окружен зарослями высокого неухоженного кустарника, почти слившегося с проржавевшей цепочной оградой. Грязная заброшенная лужайка перед домом сплошь поросла сорняками. Окна дома были покрыты толстой пленкой столетней копоти, а драные полупрозрачные шторы даже издали вызывали чувство отвращения. На дереве, прямо перед домом, на полугнилой веревке, болтались качели, сделанные из старой автомобильной покрышки.

На изломе водослива, под самым карнизом, виднелось опустевшее птичье гнездо. Из-под крыши до Соноры доносилось воркование голубей. Путаясь в густой и упругой, как губка, траве, она подошла к входной двери.

Ей сразу же показалось, что Сельмы здесь нет. Но тем не менее сердце у нее забилось сильнее, а ладони вспотели.

Она встала так, чтобы ее не было видно ни из окна, ни из открытой двери. Сэм сделал то же самое и постучал. Немало полицейских погибло на порогах домов, даже, казалось бы, при самых безобидных вызовах.

Но на этот раз им никто не открыл.