Текст книги "Точка возгорания"

Автор книги: Линн Хайтауэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Глава 26

На ярко освещенной стоянке почти не было машин. Сонора подергала дверцу и проверила замки. У нее появилось какое-то странное, недоброе предчувствие, поэтому она обернулась и внимательно осмотрела заднее сиденье. Там было пусто. Надо всегда проверять, когда садишься.

Она запустила двигатель, взглянула через ветровое окно и вдруг заметила на затуманенном стекле начерченную кем-то цифру три.

Вспышка?

Как по заказу зазвонил радиотелефон. Сонора взяла трубку и обратилась в слух.

– Эй, подруга, как поживаешь? Китон получил мою бандероль?

Сонора включила передние фары и посмотрела в зеркало заднего вида – поблизости никого не было. Но похоже, Вспышка все-таки находилась где-то рядом. И наблюдала за ней.

– Ага, мы получили ее.

Сонора вырулила со стоянки и повернула налево, в сторону реки, попутно стараясь вспомнить все места расположения телефонов-автоматов.

– Мы? – прозвучал вопрос, и последовала пауза. – Не правда ли, забавно? И как это ты догадалась, что это я была сегодня на кладбище. Послушай, мне кажется, мы с тобой связаны одной ниточкой, ты и я. Думаю…

– Как ты узнала этот номер?

– Не важно, как узнала. А может, ты сама мне его дала. А что, если я – это ты, только твоя вторая, темная половина. Может, ты тоже убийца и просто не помнишь этого. Может быть, ты – шестерка, а я – всего лишь тройка.

– Что ты хочешь этим сказать? Выражайся яснее.

Сонора внимательно обследовала взглядом улицы, через которые проезжала. Но везде было пусто.

На другом конце провода опять повисла тишина.

– О’кей, крошка, давай поговорим о тебе, – раздалось наконец после паузы.

В голосе собеседницы – как показалось Соноре – появились новые нотки. Перемена тактики? Пытается надавить на другие клавиши?

– Ведь на самом деле никакого сердечного удара не было, не так ли? Отчего тогда померла твоя мать?

Сонора нажала на тормоз и припарковала машину у обочины.

– О чем ты там бормочешь?

– Знаешь, моя мама тоже умерла, когда я была совсем маленькой. Ты же по крайней мере была уже достаточно взрослой.

– А что случилось с твоей матерью?

– Сейчас мы говорим о твоей, следователь, о твоей маме. Врач никогда не был вполне уверен относительно того, что с ней случилось, не так ли? Может, слишком большая доза лекарств, а может, и что-то еще. Ты могла бы мне возразить, но ведь вскрытия твоей мамочки так и не произвели. Ты, наверное, считаешь, что она сама выпила лишние таблетки, а не допускаешь, что их мог подложить ей твой папочка? А может, он просто набросил ей на лицо подушку, когда она задремала после приема таблеток. Или, думаешь, она знала, что ее собираются убить? Когда это случилось? Тебе, должно быть, приходилось видеть лица людей, которые уже знают, что должны умереть. Подчас у них очень забавный вид.

Глава 27

В комнате для совещаний было прохладно, и Сонору бил легкий утренний озноб. Однако аромат свежесваренного кофе создавал уютную обстановку, и Сонора позволила себе проглотить аппетитный засахаренный орешек в тесте, едва воспринимая доносившиеся до нее голоса коллег. В эту ночь она практически не спала. Стоило улечься в постель и закрыть глаза, как перед ее внутренним взором возникал Марк Дэниелс, прикованный к рулю в охваченной пламенем машине. Явилась ей и его мать, сердито и печально глядевшая на гроб с телом сына.

Сонора закусила нижнюю губу и взглянула на Сэма, который рассматривал карту.

– Вот здесь, где впадает река Огайо в Миссисипи, и в Южном Кентукки, особенно вблизи границы с Теннесси. Как это ни смешно звучит, но во многих местах этой сельской глубинки жители до сих пор говорят «вы там», наподобие того, как мы говорим «вы все».

Последние его слова вызвали едкий смешок.

– Кто это мы? – поинтересовался Грубер.

– Я хочу сказать, что на Юге люди нередко обращаются друг к другу со словами «вы там», и, кстати, «черт бы вас всех побрал» – другое распространенное выражение, которые мы тоже часто используем.

Сандерс с удивлением посмотрела на Сэма. Она была новичком в их группе – совсем юная и худенькая, с модной молодежной стрижкой.

– Ты считаешь, что возможно…

Дверь распахнулась, и в комнате появился сержант Крик. Его широкий черный пояс с подвешенной кобурой был начищен до блеска. Плечи и грудь сержанта обтягивала светло-коричневая водолазка. Следом за Криком в комнату вошла Терри, которая, как всегда, казалась смущенной. На ней был заляпанный синий халат, а собранные в хвостик волосы слегка растрепались.

Крик занял место во главе стола и, взмахнув рукой, произнес:

– Терри.

Та поправила очки на носу.

– На одном из снимков нам удалось обнаружить отпечаток пальца.

– Ты хочешь сказать, что Вспышка не пользовалась перчатками? – удивленно уставилась на нее Сонора.

Терри заправила за ухо выбившуюся прядь.

– Нет, я абсолютно уверена, что она была в перчатках, хотя и в достаточно тонких, очень плотно облегающих руку. И она коснулась пористой поверхности одного из снимков. Кроме того, сейчас достаточно тепло, а фотография была влажной – наверное, из-за непрерывных дождей, которые идут последние дни. Это нам и помогло. Можно считать, повезло.

– Отпечаток качественный? – поинтересовался Сэм.

Терри улыбнулась своей лукавой кошачьей улыбкой.

Сонора в ожидании ответа подалась вперед.

– А где именно она оставила этот отпечаток, в каком месте снимка?

– На лице Марка Дэниелса.

– Теперь твоя очередь, – сказал Крик, посмотрев на Грубера.

Грубер встал с ленивой улыбкой.

– Мы обследовали все окрестности рядом с местом происшествия и посетили несколько домов, хозяева которых отсутствовали в день убийства. Сандерс отыскала даму, которая видела окрашенный под бронзу «понтиак», стоявший у обочины дороги около парка. Женщина утверждает, что накануне гибели Дэниелса машина простояла там целый день. Это неподалеку от площадки для пикников, в районе Пастушьего ручья. Женщина обратила внимание на автомобиль, потому что живет напротив, через улицу. Ей хорошо запомнилась эта странная машина. Тогда мы подумали – о’кей: если Вспышка действительно оставила машину, чтобы вернуться к ней ночью, то куда и каким маршрутом она направилась дальше? Чуть ниже по дороге расположены гастроном и бензоколонка «Бритиш петролеум», причем и в том и в другом месте установлены телефоны-автоматы. Прослушав записи звонков, мы обнаружили, что в день убийства Дэниелса из автомата на автозаправке после полудня кто-то заказывал такси. Мы побеседовали с работавшими там парнями, и один из них вспомнил, что видел, как звонила какая-то блондинка. Но прическа у нее несколько отличалась от той, что у девушки, изображенной на портрете. Парень сказал, что телефонный разговор действительно был очень коротким, а звонившая выглядела довольно смешно: небрежно одетая и вся растрепанная. Затем мы разыскали водителя такси, который ее отвез в торговый центр и высадил у антикварного магазина «Шелбиз».

– А как далеко машина Вспышки стояла от того места, где был убит Дэниелс? – спросил Сэм.

Грубер открыл было рот, но его опередил поднявший руку Моллитер.

– Думаю, на этот вопрос лучше ответить мне, поскольку я как раз прошел этой дорогой, – начал он, ткнув указательным пальцем в карту. – Весь путь – от места убийства до стоянки машины – занял восемь минут быстрым шагом.

– Но на высоких каблуках и в потемках времени потребуется гораздо больше, – добавил Грубер.

– Но она могла идти и вдоль шоссе, – нахмурившись, предположила Сонора.

Моллитер снисходительно посмотрел на нее и уверенным тоном произнес:

– Она едва ли отважилась бы продираться сквозь кустарник, растущий у подножия холма. Да еще на высоких каблуках.

– Но она сменила туфли, – сняв очки и помассировав раскрасневшуюся переносицу, возразила Терри.

Сонора кивнула.

– Ну, вы даете, девушки, – выходит, она в своей крошечной дамской сумочке таскала кроссовки?

– Не в маленькой, а в большой сумке, – пояснила Сонора. – Ей было что носить и помимо кроссовок. К тому же, Моллитер, у нее не такие здоровые лапы, как у тебя.

Грубер согласно закивал:

– Действительно, вспомни – ведь ей надо было прихватить еще веревку и фотоаппарат. Почему бы заодно не сунуть в сумку и кроссовки?

Сэм махнул рукой:

– И еще она отлила немного бензина из бака машины Марка Дэниелса. Ведь вы нашли оплавленный кусок пластика рядом с бензобаком, не так ли, пожарный эксперт?

– Точно так. Значительно легче отсосать горючее из бака, чем таскать его с собой, – согласился Микки.

– Есть что-нибудь по поводу веревки? – спросил Крик.

– Обычная бельевая веревка. Такую можно купить в любом хозяйственном магазине.

Сэм потер кончик носа.

– Тогда как ей удалось добраться до бара Кухо, если она оставила машину радом с парком? Снова такси? Или автобус?

– Хороший вопрос, – хмыкнул Грубер.

– Да, надо разобраться с этим, – начал было Крик.

Стук в дверь заставил его прерваться и вопросительно вскинуть брови. Моллитер подошел к двери, с кем-то пошептался и, обогнув стул, на котором сидела Сонора, бросил на стол перед ней небольшой пакет.

Оторвавшись от своих записей, Сонора взяла его в руки, встряхнула, а затем отодрала полоску, которой он был заклеен. Взгляды присутствующих устремились на Сонору. Даже Микки на секунду умолк, но потом продолжил доклад.

– Не слышно тиканья? – раздался над плечом Соноры шепот Сэма.

Сонора вскрыла пакет. В нем оказались записка и небольшой квадратный брикет, завернутый в фольгу. Она положила его на колени и постаралась бесшумно развернуть, медленно отгибая края фольги.

Внутри лежал тостик, состоявший из двух поджаренных кусочков хлеба и масляной прослойки между ними, причем корочки были аккуратно срезаны. Сонора потерла подбородок и принялась рассматривать записку, написанную черной перьевой ручкой на тонкой, линованной бумаге серого цвета.

Почерк был уверенный, с нажимом и сильным наклоном. Прищурившись, Сонора поднесла листок поближе к глазам и прочитала:

«Я приготовил этот завтрак для тебя. К.»

– В чем дело, крошка? – через ее плечо заглянул Сэм. – У тебя лицо покраснело.

Сонора выхватила записку из его пальцев и засунула ее поглубже в карман.

– Так, ничего.

В комнате вдруг воцарилась тишина. Сонора оглянулась и, заметив, что Крик уставился на нее, спросила:

– Простите, я, кажется, что-то пропустила?

– Пожарник говорит, что ключ, который они нашли, подходит к наручникам, но не к тем, которыми был прикован Дэниелс.

Сонора положила пакет на колени и посмотрела на Микки:

– А ты в этом уверен?

Тот поскреб подбородок.

– Ключ, который мы обнаружили, не подходит к наручникам Дэниелса – совершенно разные конструкции.

– На одном из тех снимков, которые получил Китон, можно заметить, что Марк держит в руках какой-то предмет. Это трудно рассмотреть, но в его сцепленных пальцах определенно что-то есть, – сказала Сонора и подняла вверх руку, демонстрируя, как большой палец касается указательного, – и этот патрульный, Финч, тоже говорил, что Марк кричал о каком-то ключе. Вероятно, это не был призыв к брату Китону. Похоже, он кричал о ключе от наручников.

– Выходит, он держал ключ от наручников, но совсем не от тех, – заключил Сэм.

– Это нам ничего не дает, – покачал головой Мол-литер, откатив назад свой стул, – и ни в чем меня не убеждает.

Сонора вспомнила последнюю фотографию, на которой пламя уже подбиралось по веревочному фитилю к беззащитному, обнаженному телу Марка, а на лице его застыла гримаса ужаса.

Грубер шумно выдохнул. Взглянув на него, Сонора поняла, что он подумал о том же, что и она.

– А если предположить, – продолжила Сонора, откашлявшись, – что Вспышка специально дает Дэниелсу ключ от наручников, и он верит, что сможет снять их, причем надеется на это до того мгновения, пока не вставляет ключ в замок и не убеждается, что тот совершенно к нему не подходит?

– Давай разберемся. Итак, она приковывает Дэниелса к рулю…

– Как вообще Дэниелс позволил ей сделать это? – покачал головой Грубер, зачерпнув пригоршню засахаренных орешков в тесте.

– Возможно, какие-то сексуальные игры, – предположил Сэм. – Например, «разреши мне приковать тебя, чтобы сильнее любить».

– Но чтобы согласиться на такое, надо быть парнем определенного сорта, не так ли? – Лицо Моллитера раскраснелось. На верхней губе у него выступила испарина.

– Наверняка, – согласился Грубер.

Сонора поморщилась:

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь «определенного сорта», Моллитер? Уж не считаешь ли ты, что если при виде девушки у Марка раздвигались колени, то он получил то, что заслуживал?

– Хватит об этом, – вмешался в спор сержант Крик.

– Он всегда делает подобные замечания в адрес женщин-потерпевших. А что ты думаешь о представителях своего пола, Моллитер? Выходит, твои взгляды поменялись?

– Послушай, Блэйр…

– Я сказал, хватит, – резко оборвал их Крик.

Сонора подумала, что неплохо бы перенять его непререкаемый тон и использовать в тех случаях, когда дети начнут выводить ее из терпения. Но чтобы иметь командный голос, нужно долго и упорно тренироваться.

Лицо Моллитера приобрело багровый оттенок.

– Ну и что в этом такого? Ладно, ключ не подходит. А зачем она вообще отдала его Дэниелсу?

Сэм нетерпеливо махнул рукой:

– Положим, ей как-то, пока не знаю как, удалось заполучить бумажник и одежду парня, а потом приковать его наручниками к рулю. Но смотрите, что получается – такая тщедушная особа, как Вспышка, вряд ли вызывает у мужчин опасение, и те поначалу не воспринимают ее всерьез. Возможно, затем она направляет на них револьвер. Выглядит она при этом достаточно мило. Держа под прицелом, она заставляет их подчиниться, а они постепенно начинают понимать, что вляпались в неприятную историю.

– Тогда это не похоже на сексуальные игры, – голос Моллитера звучал уже более мирно.

– По крайней мере со стороны мужчин, – заметила Сонора.

Сандерс робко подняла руку и предложила:

– Давайте вернемся к обсуждению вопросов географии…

– Боюсь, что в данном случае мы имеем дело не с географией, а с порнографией, – перебил ее Грубер. – Не знаю, как вам, ребята, но мне кажется, что подобная наглость со стороны женщины может выглядеть по-своему забавной.

Смущенно улыбнувшись, Сандерс откашлялась и попыталась продолжить:

– И все-таки интересно…

– Есть какая-нибудь информация от свидетелей из парка? – вновь прервал ее Грубер.

Щеки у Сандерс покраснели, и она продолжила уже более громким голосом:

– Сэм, ты как-то упомянул, что в этом районе Кентукки имеется несколько муниципальных колледжей, не так ли? В тех местах, что ты показывал на карте?

Сэм ободряюще подмигнул ей.

– Возможно, она ходила в школу где-то в том районе. Стоит проверить колледжи и выяснить, не было ли у них там каких-либо историй с поджогами, или…

– Сандерс, она могла ходить в любой колледж, – нетерпеливо замахал руками Грубер, – если вообще когда-нибудь его посещала.

Сэм покачал головой в знак несогласия.

– Нет, действительно, если Вспышка училась в колледже, то Сандерс могла бы что-нибудь там разузнать. В сельских районах первые два года студенты очень привязаны к дому. Во-первых, так дешевле. Во-вторых, они имеют возможность вести более уединенную жизнь. В больших университетах, как вы знаете, каждый норовит сунуть нос в вашу личную жизнь. Часто студенты ограничиваются двумя курсами, получая соответствующую степень, а иногда переходят в университет, в большинстве случаев утрачивая при этом душевную простоту и доверие к людям.

Сандерс взглянула на Сонору:

– Ты, помнится, как-то рассуждала о ее юных годах, о том, что если она училась в колледже, то там могли быть отмечены необъяснимые пожары. Можно побеседовать с полицейскими из охраны студенческих городков.

Крик принялся складывать в стопку разложенные на столе документы.

– Отличная мысль, Сандерс, – отметил он, – займись-ка этим завтра.

– Устами младенца глаголет истина, – не преминул вставить Грубер.

Взглянув на Сандерс, Сонора заметила, что та покраснела и смущенно опустила глаза.

– О’кей, – подвел черту Крик. – Грубер, за тобой остается такси и вообще транспорт. И расспроси свидетелей в районе антикварного магазина. Сонора, ты и Сэм займетесь самим магазином. Моллитер…

Моллитер покосился на часы:

– У меня назначена встреча с возможным свидетелем по делу. И он запаздывает.

– Еще так рано, а он уже опаздывает? – удивился Сэм.

– Не он, а она, – ухмыльнулся Грубер. – Проститутки сейчас как раз возвращаются с работы домой.

Моллитер залился краской.

– Она может пригодиться нам в качестве осведомителя. Ведь сохраняется вероятность того, что наша убийца – тоже проститутка.

– Ладно, двигай к ней, – согласился Крик, потирая ладонью шею. – Были еще звонки, Сонора? Может, просто звонили и бросали трубку?

Сонора уставилась в пол. Стоит ли рассказывать Крику и всем остальным о том, что поведала Вспышка о ее матери? Для нее все еще оставалось загадкой, где та раздобыла номер ее рабочего телефона и каким образом получила столь интимные сведения о ее прошлом.

– Нет, сэр, – ответила Сонора.

Это была ее первая ложь, но ложь вынужденная – только ради того, чтобы скрыть от чужого интереса частицу своего сугубо личного мира, принадлежащего только ей.

Глава 28

Сонора слышала, как всхлипывает на противоположном конце провода ее дочь.

– Это тот самый чайный сервиз, что подарил мне Санта-Клаус и из которого я поила своих пони.

Сэм топтался подле Соноры, бормоча только два слова – «антикварный магазин» – и то и дело показывая на часы. Сонора кивнула ему: ладно, мол, сейчас заканчиваю. Неожиданно у нее заныла шея – слишком много телефонных разговоров ей пришлось выдержать за последнее время.

– А когда ты последний раз видела его, Хитер? Может, он просто валяется в стенном шкафу, среди прочего хлама.

«Если он и вправду попал туда, то, боюсь, его уже никогда не найти», – подумалось Соноре.

– Нет, он стоял на заднем крыльце, и кто-то забирал его.

«Не забирал, а забрал», – поправила ее про себя Сонора, а вслух сказала:

– Вот что бывает, когда оставляешь свои вещи на улице, Хитер.

Она взглянула на Сэма, который уже нетерпеливо тряс головой, что означало: «О Господи, когда же ты закончишь?» Почувствовав легкий приступ тошноты, Сонора прикрыла глаза. Слишком рано для язвы, но это был именно ее сигнал. А все из-за того, что она совсем не спала. Если только не было какой-нибудь другой причины. Например… Ну нет, только не это! Сейчас совсем не время. Сонора глянула на календарь и поняла, что ее месячные запаздывают.

– Мамочка?

– Послушай, Хитер, мне неприятно, что это тебя так расстроило. Но мамочка сейчас занята. Мы поговорим, когда я вернусь домой. А пока поищи под своей кроваткой и в стенном шкафу. Может, ты все-таки не оставляла его на улице?

– Держу пари, что он под твоей кроватью, – раздался в трубке отдаленный голос Тима. – Пойдем, глупышка, я помогу тебе искать.

Когда Сонора положила трубку, Сэм уселся на угол ее стола и спросил:

– Ну, теперь мы можем наконец отправиться?

– Я готова, только… прости меня, Сэм. Там Сандерс возится с кофеваркой. Я отлучусь на минутку – надо помочь девочке.

– Помочь девочке?

– Да. Буду через минуту.

Сложив на груди руки, Сонора прислонилась к стене туалета. Бросив на нее беспокойный взгляд, Сандерс повернулась к зеркалу и достала из своей сумочки расческу и губную помаду. Неожиданно Сонора осознала, что вызывает у этой женщины чувство тревоги. Она тут же вспомнила о Вспышке и об их телефонных разговорах. Нет, это не одно и то же. Сандерс опять посмотрела на нее, и Сонора снова скрестила руки на груди.

– Я бы предложила тебе присесть, но, по понятным причинам, не думаю, что мы будем удобно себя чувствовать в таком положении.

Сандерс рассмеялась и прикусила нижнюю губу.

– Я знаю, что это звучит несколько оскорбительно, Сандерс, но ведь у тебя нет мужского члена, не так ли?

– Что?!

– Сегодня любой может купить этот орган, заполнив бланк заказа, на последней странице обложки одного из этих журнальчиков, служащих прославлению порока. Но ведь это не одно и то же, не правда ли? Так что постарайся преодолеть свое смущение и излишнюю щепетильность. Это не значит, что ты должна превратиться в мужика. Сейчас мы беседуем с тобой не просто как женщина с женщиной. Я рассказываю тебе то, что мне самой восемь лет назад поведал сержант, понимаешь? Так вот, никогда не позволяй типам вроде Грубера перебивать тебя каждые две секунды. Они не воспринимают тебя всерьез, а ты с этим миришься.

– Но я не хочу выглядеть грубой.

– Грубишь не ты, а они.

– Так ты считаешь, что я должна подать на них письменную жалобу?

– Ты что, собираешься жаловаться на то, что тебя прервали?

– Так что же мне делать? – спросила Сандерс, нервно сцепив пальцы.

– Ты должна обратить на это внимание и принять необходимые меры, причем сделать это надо немедленно, иначе твое положение еще более ухудшится. Придерживайся собственной линии поведения, не позволяй никому перешагивать через тебя и не копи в себе обиды. И вот еще что, Сандерс: когда ты будешь в следующий раз излагать свое мнение, постарайся не улыбаться.

– Не улыбаться?

– Мои наблюдения показывают, что женщины всегда улыбаются независимо от внешних обстоятельств. Держу пари, что даже жертвы Банди улыбались перед смертью. Не забывай, что ты полицейский, и избегай заискивать перед теми, кто заставляет тебя страдать.

– Ты заставила меня о многом задуматься, – кивнула Сандерс.

– Вот и хорошо. Именно поэтому мне нравится иметь дело с женщинами – они всегда думают.