Текст книги "Остров"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 50

Стараясь держаться поближе к камням, Бонтер шагала по узкой тропинке в глубь острова, уходя от базового лагеря. Она спускалась очень осторожно, часто останавливаясь, чтобы прислушаться. Вдали от лагеря темнота стала кромешной, и женщине приходилось двигаться на ощупь, пропуская между пальцами желтую ленту, которую яростно раздувал ветер. Скользкая тропинка начала подниматься. А потом вновь пошла вниз, следуя ландшафту острова. Бонтер промокла до нитки, дождь струями стекал с ее подбородка, локтей и рук.

Тропинка вывела ее на вершину. Похожий на огромный скелет Ортханк возвышался в нескольких сотнях ярдов впереди, три огня мигали наверху, яркие прямоугольники окон выделялись на фоне ночной тьмы. Рядом стоял вездеход, его выпуклые шины блестели от воды. Два больших пустых металлических контейнера были подготовлены для буксировки. Под башней терялся в темноте вход в Бездну. Но призрачный свет просачивался наверх из далеких глубин. Она слышала лязг механизмов, шум работающих насосов, перекрывавших рев урагана.

Сквозь стеклянные окна Ортханка просматривалась двигающаяся внутри темная фигура.

Прячась в высокой траве, Бонтер стала осторожно пробираться вперед. Преодолев около сотни футов, она остановилась за кустом шиповника; отсюда все было видно гораздо лучше. Фигура стояла к ней спиной, и Бонтер ждала. Когда человек вышел на свет, она увидела широкие плечи и светлые волосы геолога Рэнкина. Казалось, он один.

Она колебалась, стараясь защитить радиометр от дождя. Возможно, Рэнкин знает, как пользоваться прибором – в любом случае, у него это получится лучше, чем у нее. Вопрос только в том, можно ли ему довериться.

Стритер совершенно сознательно пытался их убить. Почему? Да, он ненавидел Хэтча с самого начала, но Бонтер не верила, что одного этого достаточно. Стритер не казался человеком, способным на необдуманные действия.

И опять же, Хэтч собирался прекратить раскопки.

Какое отношение имеют ко всему этому остальные?

Почему-то она не могла поверить, что открытый, дружелюбный Рэнкин может быть соучастником убийства. Что касается Нейдельмана… нет, сейчас нельзя об этом думать.

Над головой вспыхнула ослепительная молния, и Бонтер втянула голову в плечи, ожидая раскатов грома. Со стороны базового лагеря послышался треск вышедшего из строя последнего генератора. Свет наверху Ортханка мигнул, но загорелся снова – заработали аварийные батареи.

Бонтер крепче сжала радиометр. Она понимала, что больше ждать нельзя – необходимо сделать выбор.

ГЛАВА 51

Когда лицо Хэтча ткнулось в холодную грязь, он пришел в себя. Голова болела от удара, что-то сильно давило на спину. Холодное дуло пистолета вдавилось в его разорванное ухо. Хэтч сообразил, что Стритер не стрелял, а просто ударил его рукоятью пистолета по голове.

– Послушай, Хэтч, – шепотом сказал Стритер. – Мы отлично побегали, но теперь игры закончились. – Он чуть сильнее нажал на ухо Хэтча. – Ты попался. Понял?

Хэтч попытался кивнуть, но в этот момент Стритер злобно дернул его за волосы.

– Так да или нет?

– Да, – прохрипел Хэтч, давясь грязью.

– Не рыпайся, даже чихнуть не вздумай до тех пор, пока я тебе не скажу, не то мозги вышибу.

– Да, – повторил Хэтч, пытаясь собраться с силами.

Он чувствовал себя абсолютно отупевшим, и еще ему было ужасно холодно.

– А теперь ты встанешь, очень медленно и спокойно. Поскользнешься в грязи – и ты труп.

Давление на его спину прекратилось. Хэтч встал на колени, потом поднялся на ноги, очень медленно и осторожно, стараясь побороть тошноту и слабость.

– Вот что теперь мы с тобой сделаем, – послышался голос Стритера. – Мы вернемся к тому месту, где туннель разветвляется. И отправимся вниз по Бостонской шахте. Так что шагай. Медленно.

Хэтч с величайшей осторожностью передвигал одну ногу задругой, стараясь не споткнуться в темноте. Они подошли к развилке и двинулись дальше вдоль стены.

Малину казалось, что он сможет убежать. Вокруг царила непроглядная темнота, и ему оставалось лишь вырваться. Но дуло пистолета, давившее на раненое ухо, и туман в голове мешали размышлять рационально. Его посетила лишь одна отчетливо оформившаяся мысль: «Интересно, почему Стритер до сих пор меня не пристрелил».

Они осторожно продвигались вперед, и Хэтч удивлялся тому, как хорошо Стритер знает Бостонскую шахту. На острове было совсем мало горизонтальных туннелей, и почти все они пересекались с вертикальными шахтами.

– А здесь нет ям? – наконец спросил он.

В ответ Стритер злобно рассмеялся.

– Если есть, то ты узнаешь об этом первым.

Казалось, прошла вечность, а кошмар медленного продвижения по темному туннелю все длился и длился. Каждый следующий шаг мог стать для Хэтча последним. Наконец он увидел впереди смутное свечение. Туннель слегка повернул, и они вышли к неровному проходу, озаренному светом. Послышался шум работающих машин. Стритер подтолкнул доктора в спину, заставляя идти быстрее.

Хэтч остановился в том месте, где туннель переходил в главную шахту Водяной Бездны. На некоторое время свет его ослепил, и он не сразу сообразил, что горят только лампы аварийного освещения, укрепленные вдоль лестниц. Он ощутил острую боль в ухе – Стритер заставил его ступить на металлический мостик, соединяющий Бостонскую шахту с лестницей. Последовав за Хэтчем, Стритер нажал на кнопку лифта. Снизу донеслось гудение, через несколько секунд появился лифт, который остановился напротив мостика. Стритер подтолкнул Хэтча на платформу, а сам встал у него за спиной.

Когда они спускались к выходу из туннеля, Хэтч почувствовал, что влажный, гнилой запах Водяной Бездны смешивается с ароматами дыма и раскаленного металла.

Система лестниц заканчивалась у дна Бездны. Стены здесь сужались, а воздух был тяжелым, несмотря на вентиляционную систему. В центре виднелась свежевырытая шахта, ведущая к сокровищам. Стритер жестом велел Хэтчу спуститься. Цепляясь за перила, доктор пробрался мимо сложной системы титановых распорок. Снизу послышалось шипение ацетилена.

Наконец, едва держась на подгибающихся ногах, он оказался в самом низу, в сердце острова. Стритер спрыгнул на землю у него за спиной. Хэтч обратил внимание на ржавую железную плиту, очищенную от земли. Он посмотрел на нее, и последняя искра надежды в его душе погасла. Джерард Нейдельман стоял перед плитой на коленях, направляя ацетиленовую горелку в узкую прорезь площадью в три квадратных фута – он собирался вырезать квадратный кусок плиты. Капитан не успел закончить работу. К плите был приварен болт, а от него шел трос к большой бадье. В дальнем углу шахты стояла со скрещенными на груди руками Магнусен и смотрела на Хэтча с выражением холодной ненависти и презрения.

Горелка сердито зашипела в последний раз и погасла. Нейдельман отложил ее в сторону, встал, поднял маску и без всякого выражения взглянул на Хэтча.

– У тебя жалкий вид, – заметил он и повернулся к Стритеру. – Где ты его нашел?

– Они с Бонтер пытались вернуться на остров, капитан. Я догнал его в Бостонской шахте.

– А Бонтер?

– Их шлюпка разбилась у рифов. Может, ей удалось спастись, но это маловероятно.

– Понятно. Жаль, что она ввязалась в эту историю. Ну а ты неплохо потрудился.

Стритер зарделся от похвалы.

– Могу я позаимствовать на время ваш пистолет, капитан?

Нейдельман с озадаченным видом вытащил из-за пояса пистолет и протянул его Стритеру. Тот сразу же навел пистолет на Хэтча, а свой отдал Нейдельману.

– Вы не могли бы перезарядить его, сэр? У меня кончились патроны.

Стритер криво улыбнулся Хэтчу.

– Вы не воспользовались своим шансом, доктор. Другого не будет.

Хэтч повернулся к Нейдельману.

– Джерард, пожалуйста, выслушайте меня.

Капитан вставил новую обойму в пистолет и засунул его за пояс.

– Выслушать вас? Я уже четыре недели вас слушаю, и мне это изрядно надоело. – Он снял маску и протянул ее Магнусен. – Сандра, возьми, пожалуйста, горелку. Батареи острова проработают только два часа, в лучшем случае три, мы не можем терять время.

– Вы должны меня выслушать, – настаивал Хэтч. – Меч святого Михаила радиоактивен. Если вы откроете ящик, это будет самоубийством.

На лице Нейдельмана появилось усталое выражение.

– Вы никогда не сдаетесь. Неужели вам мало миллиарда долларов?

– Подумайте, – настойчиво продолжал Хэтч. – Отвлекитесь от мыслей о сокровищах, вспомните, что происходило на острове. Радиоактивность объясняет все. Проблемы с компьютерами, сбои в работе системы. Рассеянное излучение от сокровищ способно вызвать аномалии, которые описывал Уопнер. И ряд заболеваний, возникших среди рабочих. Радиация ослабляет иммунную систему, понижает содержание лейкоцитов в крови, в результате люди начинают болеть самыми экзотическими болезнями. Могу поспорить, что серьезнее всех больны те, кто провел в Бездне много времени. Иными словами, рабочие, которые вели раскопки и устанавливали подпорки.

Капитан молча смотрел на Хэтча, его лицо оставалось непроницаемым.

– Облучение приводит к выпадению волос и потере зубов. Мы сами видели скелеты пиратов. Что еще может послужить причиной для братской могилы? На скелетах нет следов насильственной смерти. Почему остальные пираты покинули остров с такой поспешностью? Они спасались от невидимого убийцы, с которым не могли сражаться. И почему корабль Окхема был найден в открытом море с мертвой командой? По той простой причине, что все они получили смертельную дозу облучения, которое исходило от ящика, где хранился меч святого Михаила.

Стритер больно ткнул дулом пистолета Хэтча в ухо, и тот тщетно попытался отстраниться.

– Неужели вы не понимаете? Один только бог знает, насколько радиоактивен меч. Если вы откроете крышку, то убьете не только себя, но и множество других людей. Вы…

– Я достаточно вас слушал, – перебил Нейдельман и посмотрел на Хэтча. – Забавно. Мне и в голову не приходило, что это будете вы. Когда я вел переговоры с нашими инвесторами и мы пытались оценить риск, вы всегда оставались одной из немногих постоянных величин среди переменных в уравнении. Вы ненавидите сокровища. Вы никому не даете вести раскопки на острове. Черт побери, вы даже ни разу не возвращались в Стормхейвен. Я знал, что, если мне удастся вас уговорить, мне не придется тревожиться из-за жадности. – Он покачал головой. – Мне далее думать больно о том, как сильно я в вас ошибся.

Магнусен закончила сварку и встала.

– Готово, капитан, – сказала она, снимая маску.

Инженер потянулась к рубильнику, который включал лебедку. Послышалось гудение, трос натянулся, с громким скрежетом подняв вырезанный кусок железной плиты. Магнусен аккуратно отвела его в дальний угол и положила на землю.

Глаза Хэтча невольно вернулись к отверстию, прорезанному в плите. Снизу исходил слабый аромат амбры, благовоний и сандалового дерева.

– Опустите свет, – сказал капитан.

Дрожа от сдерживаемого волнения, Магнусен сняла один из светильников со стены и опустила его в отверстие. Нейдельман встал на колени и осторожно заглянул внутрь.

Наступило долгое молчание, прерываемое лишь тихим шелестом капающей воды, слабым шипением вентиляционной системы и далекими раскатами грома. Наконец капитан поднялся на ноги, слегка пошатнулся, но тут же взял себя в руки. Его лицо застыло, превратившись в маску, влажная кожа заметно побледнела. Борясь с охватившими его эмоциями, он кивнул Магнусен.

Она сразу же опустилась на колени и заглянула в отверстие. Хэтч услышал, как она ахнула, и эхо глухо подхватило ее голос. В течение нескольких долгих минут она молча стояла у отверстия. Затем встала и отошла в сторону.

Нейдельман кивнул Хэтчу.

– Теперь ваша очередь.

– Моя?

– Верно. Я не такой бесчувственный, как вам кажется. Половина этих сокровищ должна была принадлежать вам. Только благодаря вам мы получили возможность вести здесь раскопки. И за это я вам благодарен, несмотря на неприятности, которые вы нам причинили. Не сомневаюсь, что вы захотите взглянуть на то, ради чего мы так напряженно работали.

Хэтч сделал глубокий вдох.

– Капитан, в моем кабинете есть счетчик Гейгера. Я не прошу, чтобы вы поверили мне на слово…

Нейдельман ударил его в челюсть. Удар был не слишком сильным, но невыносимая боль пронзила рот и отдалась в ухе Хэтча. Он упал на колени, краем глаза успев отметить, как исказилось гневом покрасневшее лицо капитана.

Нейдельман молча показал на железную плиту. Стритер схватил Хэтча за волосы и заставил опустить голову в отверстие.

Хэтч заморгал, пытаясь понять, что он видит. Светильник раскачивался, тени метались внутри небольшого помещения с железными стенами. Дно имело форму квадрата со стороной около десяти футов, железные стены покрылись ржавчиной, но оставались неповрежденными. Хэтч забыл о боли и о руке Стритера, державшей его за волосы. Забыл о Нейдельмане, забыл обо всем.

Еще мальчишкой он видел фотографию внутреннего помещения гробницы Тутанхамона. Бочонки, коробки, ларцы и ящики, стоявшие внизу, пробудили воспоминания о той фотографии.

Он видел, что когда-то сокровища были тщательно сложены и рассортированы людьми Окхема. Но время сделало свое дело. Кожаные мешки сгнили и лопнули, из них высыпались струйки золотых и серебряных монет. Из прогнивших бочек высыпались неограненные изумруды, рубины, темные, как свиная кровь, сапфиры, мерцающие в неровном свете, топазы, аметисты, жемчужины, повсюду лежали алмазы, маленькие и крупные, ограненные и нет. Возле одной из стен были сложены слоновьи бивни и рога нарвала, потрескавшиеся и пожелтевшие. У другой Хэтч заметил рулоны материи – когда-то это были роскошные шелка; теперь ткань превратилась в черную золу с золотыми прожилками.

У третьей стены выстроились пирамидой небольшие деревянные ящики. Боковина одного из стоявших наверху отвалилась, и Хэтч увидел торцы золотых брусков – сотни, возможно, тысячи. Вдоль последней стены грудились ящики и сумки всех видов и размеров, некоторые из них развалились, и их содержимое высыпалось на пол, открыв взору множество церковных сокровищ: золотые кресты, инкрустированные жемчугом и самоцветами, щедро изукрашенные золотые кубки. Рядом лопнул еще один мешок – из него торчали золотые эполеты неудачливых капитанов.

А посреди красовался длинный свинцовый саркофаг, украшенный золотом и покрытый железными полосами, прикованными к полу. Массивный бронзовый замок частично скрывал золотое изображение обнаженного меча, выгравированное на крышке.

Пока Хэтч смотрел вниз, еще один из мешков лопнул, и наружу хлынул поток золотых дублонов, растекаясь ручьями среди других сокровищ.

Затем доктора рывком поставили на ноги, и удивительное, кошмарное видение исчезло.

– Подготовьте все на поверхности, – приказал Нейдельман. – Сандра проследит за подъемом сокровищ. Два трейлера прицеплены к вездеходу, верно? Мы сумеем переправить большую часть сокровищ на «Грифон» за полдюжины поездок. Больше рисковать нельзя.

– А что делать с ним? – спросил Стритер.

Нейдельман лишь молча кивнул. На лице Стритера появилась довольная улыбка, и он поднял пистолет к голове Хэтча.

– Не здесь, – пробормотал Нейдельман. Ярость прошла, теперь он задумчиво смотрел в сторону сокровищ. – Все должно выглядеть как несчастный случай. Я не хочу, чтобы течение вынесло труп с пулей в голове. Отведи его в боковой туннель или…

Он помолчал.

– Пусть он отправляется к брату, – сказал Нейдельман, бросив короткий взгляд на Стритера, а потом вновь посмотрел в сторону сокровищ. – И, мистер Стритер…

Стритер молча повернулся к Нейдельману.

– Ты сказал, что Изобель могла уцелеть. Постарайся, чтобы этого не произошло.

ГЛАВА 52

Когда Бонтер осторожно взбиралась на наблюдательный пост, готовая мгновенно соскочить на землю, Рэнкин повернулся и увидел ее. На его бородатом лице появилась радостная улыбка, которая тут же исчезла, как только он получше пригляделся к напарнице.

– Изобель! – закричал он, подбегая к ней. – Ты совсем промокла. Что подери, что случилось? У тебя лицо в крови!

– Не имеет значения, – ответила Бонтер, стаскивая с себя плащ и свитера.

Она принялась выжимать промокшую насквозь одежду.

– Что произошло?

Бонтер посмотрела на него, размышляя о том, что ему можно рассказать.

– Лодка разбилась, – сказала она после короткой паузы.

– Господи. Но почему…

– Я все объясню позднее, – прервала она Рэнкина. – Ты видел Малина?

– Доктора Хэтча? – уточнил Рэнкин. – Нет. – С дальней приборной панели послышалось нетерпеливое гудение. – Здесь все пошло как-то странно. Около семи часов рабочие добрались до железной плиты, закрывавшей сокровища. Нейдельман распустил их по домам из-за приближающегося урагана. Потом попросил меня заменить Магнусен у мониторов. Вот только большая часть систем прекратила работу. Генераторы остановились, а аварийные батареи не способны принять на себя всю нагрузку. Мне пришлось отключить почти все блоки, которые не являются критическими. Связь с раскопками прервалась после того, как ударила молния и отключился спутниковый канал связи. Они не могут связаться с внешним миром.

Бонтер подошла к иллюминатору и посмотрела вниз. Водяная Бездна была погружена в темноту, лишь далеко внизу тускло светились огни. Бонтер наклонилась вперед – теперь она увидела переплетающиеся балки крепежа, слабо озаренные аварийным освещением.

– И кто же там сейчас? – спросила она.

– Только Нейдельман и Магнусен, насколько мне известно. Больше я никого не видел на мониторах. К тому же после того, как генераторы вышли из строя, камеры слежения перестали работать. – Он ткнул пальцем в направлении мониторов, на которых теперь были видны лишь помехи.

Однако Бонтер продолжала смотреть вниз.

– А где Стритер?

– Не видел его с тех пор, как вокруг острова вертелась вся эта компания ловцов омаров.

Бонтер отошла от стеклянной двери.

– Нейдельман сумел добраться до сокровищ?

– Как я уже говорил, мониторы больше не работают. Я могу судить о том, что происходит, только по показаниям приборов. Во всяком случае, локатор показывает, что весь грунт снят. Я пытался получить поперечное сечение…

Он смолк. Внезапно Бонтер ощутила легкую вибрацию, едва различимую дрожь. Она выглянула в окно, ей вдруг стало страшно. Однако сильно потрепанная дамба все еще сдерживала ярость моря.

– Какого дьявола? – выдохнул Рэнкин, глядя на экран локатора. „

– Ты это почувствовал? – спросила Бонтер.

– Почувствовал? Я могу это видеть.

– Что происходит?

– Будь я проклят, если знаю. Толчок слишком слаб, чтобы быть землетрясением, к тому же это совсем не похоже на продольные волны. – Он застучал по клавиатуре. – Ну вот, процесс прекратился. Могу спорить, что какой-то туннель начал провисать.

– Послушай, Роджер, мне нужна твоя помощь, – Бонтер положила влажный нейлоновый футляр на приборную панель и расстегнула молнию. – Ты когда-нибудь видел такое устройство?

Рэнкин продолжал смотреть на монитор сонара.

– Что это такое?

– Радиометр. Он предназначен для…

– Подожди минутку. Радиометр? – Рэнкин оторвался от монитора. – Какого черта. Да, я знаю, что это такое. Эти штуки ужасно дорогие. Где ты его раздобыла?

– Ты знаешь, как он работает?

– В общих чертах. Горнодобывающая компания, на которую я работал, использовала такие приборы для обнаружения залежей уранита. Однако они были не такими сложными, как этот.

Подойдя к Бонтер, он включил прибор и быстро набрал несколько команд на миниатюрной клавиатуре. На экране появилась трехмерная сетка.

– Нужно направить этот детектор, – сказал он, выдвигая похожее на микрофон устройство, – и тогда на экране возникнет карта залежей радиоактивных элементов. Интенсивность излучения определяется цветом. Голубой и зеленый соответствуют самому низкому уровню радиации, ну, а далее по спектру. Белый соответствует самой мощной радиации. Хм-м, эту штуку нужно откалибровать.

На экране появились голубые пятна.

Рэнкин нажал на несколько клавиш.

– Проклятье, слишком много помех. Наверное, он неисправен. Как почти все здесь.

– Прибор в полном порядке, – спокойно возразила Бонтер. – Просто он засек излучение, идущее от меча святого Михаила.

Рэнкин, прищурившись, посмотрел на Бонтер.

– Что ты сказала?

– Меч радиоактивен.

Рэнкин не спускал с нее глаз.

– Ты меня разыгрываешь.

– Вовсе нет. Все проблемы с оборудованием были вызваны радиоактивностью.

Бонтер быстро повторила рассуждения Хэтча, а Рэнкин смотрел на нее и молчал.

Закончив, она приготовилась выслушать возражения. Однако Рэнкин не сводил с нее глаз, его волосатое лицо покраснело. Затем он просветлел и решительно кивнул.

– Черт возьми, это единственное, что все объясняет. Интересно…

– У нас нет времени на предположения, – прервала его Бонтер. – Нельзя допустить, чтобы Нейдельман открыл ящик, где спрятан меч.

– Да, – задумчиво проговорил Рэнкин. – Радиоактивность должна быть очень высокой, если она чувствуется даже на поверхности. Вот дерьмо, она может нас всех поджарить. Теперь становится понятным, почему так плохо работало оборудование. Удивительно, что локатор…

Слова замерли у него на губах, когда Рэнкин повернулся к мониторам.

– Преподобный отец! – в изумлении пробормотал он.