Текст книги "Остров"
Автор книги: Линкольн Чайлд
Соавторы: Дуглас Престон
Жанр:
Прочие приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)
– Что?
– Дверь! – прошелестел голос Джонни. – Могу поклясться, древняя дверь!
Потолок уходил под углом вверх, так что впереди возникло что-то вроде небольшого зала, и Малин попытался разглядеть хоть что-нибудь. Ему удалось увидеть ряд широких досок с двумя старыми железными петлями, закрепленными в стене туннеля. Большие плиты из обработанного камня располагались по обе стороны двери. Но повсюду царила сырость и виднелась плесень. Края двери были законопачены чем-то вроде пеньки.
– Смотри! – восхищенно крикнул Джонни.
Переднюю часть двери украшала великолепная гербовая печать из воска и бумаги. Даже сквозь пыль Джонни сумел разглядеть, что печать цела.
– Запечатанная дверь! – с благоговением прошептал Джонни. – Прямо как в книгах!
Малин не сводил с двери глаз, словно вдруг оказался в таинственном, чудесном и одновременно пугающем сне. Они нашли сокровища. И это была его идея.
Джонни взялся за железную ручку и слегка потянул на себя. Послышался резкий скрежет запротестовавших петель.
– Слышал? – задыхаясь от возбуждения, прошептал он. – Она не заперта. Нужно только сломать печать. – Он повернулся и передал Малину спичку, причем глаза у него стали круглыми, как блюдца. – Зажигай спички, а я открою дверь. И немного отойди назад, ладно?
Малин заглянул в коробок и возмущенно вскричал:
– Тут всего пять штук осталось!
– Заткнись и делай, что сказали. Мы сможем выбраться отсюда и без света, клянусь тебе, сможем.
Малин зажег спичку, но руки у него дрожали, и она погасла. «Осталось только четыре», – в панике подумал он, а Джонни нетерпеливо что-то проворчал. Загорелась следующая спичка, и Джонни положил обе руки на железную ручку.
– Готов? – едва слышно спросил он и расставил ноги пошире, упираясь в земляной пол.
Малин открыл рот, собираясь запротестовать, но Джонни уже потянул дверь на себя. Печать сразу сломалась, и дверь с пронзительным визгом распахнулась – Малин даже подскочил от неожиданности. Порыв вонючего воздуха загасил спичку. В кромешной тьме Малин услышал, как Джонни громко вздохнул. Потом он крикнул: «Ой!», и его голос показался Малину каким-то слишком высоким и совсем чужим, словно принадлежал не Джонни. В следующее мгновение раздался грохот, и пол туннеля содрогнулся. Когда мальчику на голову посыпались песок и земля, которые сразу забились в нос и глаза, до него донесся другой звук: словно придушенный короткий стон, похожий на кашель. А вслед за тем – хлюпанье, словно кто-то решил выжать мокрую губку.
– Джонни! – завопил Малин, попытался стереть грязь с лица и уронил спички.
Вокруг царила страшная темнота, все вдруг стало не так, неправильно, и его охватила паника. В душном, завораживающем мраке возник новый звук, низкий, приглушенный, и Малин вдруг понял: что-то медленно и упорно тащат по полу…
Затем чары развеялись, и он, опустившись на четвереньки и вытянув вперед руки, принялся искать спички, одновременно выкрикивая имя брата. Одной рукой он наткнулся на что-то влажное, отдернул и тут же нащупал спичечный коробок. Встав на колени, задыхаясь от рыданий, он схватил спичку и чиркал ею до тех пор, пока она не загорелась.
Малин принялся дико озираться – Джонни исчез. Дверь была открыта, печать сломана, но дальше виднелась только глухая каменная стена. В воздухе висела густая пыль.
Он почувствовал влагу под ногами и посмотрел вниз. В том месте, где стоял Джонни, разлилась большая черная лужа, которая медленно подбиралась к его коленям. На одно безумное мгновение Малин подумал, что в стене туннеля образовалась дыра и в нее вливается морская вода. Затем он увидел, что над жидкостью поднимается едва различимый пар. Наклонившись вперед, он вдруг понял, что она не черная, а красная: кровь, да так много, что непонятно, как столько могло поместиться в теле человека. Парализованный ужасом, он наблюдал за тем, как блестящая лужа начала растекаться, находить трещины в полу, проникать в них. Она забралась в мокрые кеды, окружила его ноги, точно малиновый осьминог… А потом он уронил в нее спичку, послышалось резкое шипение, и все вокруг снова погрузилось в темноту.
ГЛАВА 2
Кембридж, Массачусетс, наше время
Окна маленькой лаборатории, расположенной во флигеле госпиталя Маунт-Оберн, выходили на густые верхушки тополей и медленные, ленивые воды реки Чарльз. Человек в узкой спортивной лодке мощными гребками разрезал темную воду, оставляя за собой сияющий след. Малин Хэтч наблюдал за ним, завороженный идеальной синхронностью движений тела, лодки и воды.
– Доктор Хэтч? – позвал его лаборант и показал на подающий сигналы инкубатор. – Колонии готовы.
Выйдя из задумчивости, Хэтч отвернулся от окна и постарался справиться с раздражением на лаборанта.
– Давай достанем первый ряд и посмотрим на наших малышей, – сказал он.
В своей обычной нервозной манере Брюс открыл инкубатор и достал большой поднос с агаровыми пластинками, на которых расположились, точно блестящие монетки, колонии бактерий. Они были относительно безопасными и в обращении не требовали никаких особых предосторожностей, но Хэтч с тревогой наблюдал за тем, как ассистент несет поднос, умудрившись при этом наткнуться на автоклав.
– Осторожнее, – проговорил Хэтч. – Иначе Хоувилль сегодня вечером ждут неприятности.
Ассистент поставил поднос на коробку из-под перчаток – не самое подходящее место.
– Извините, – смущенно сказал он, отошел на шаг и вытер руки о халат.
Хэтч посмотрел на поднос опытным взглядом. Во втором и третьем ряду рост был очевидным, в первом и четвертом – неравномерным, в пятом ничего не изменилось. Он сразу понял, что эксперимент увенчался успехом. Все произошло, как он и предполагал. Через месяц он опубликует еще одну солидную работу в «Медицинском журнале Новой Англии», и все снова будут говорить о том, что Малин Хэтч восходящая звезда в своей области.
Эта перспектива наполнила его невыразимым чувством пустоты.
Хэтч рассеянно взялся за микроскоп, чтобы еще раз проверить колонии. Он так часто на них смотрел, что ему хватало одного взгляда на их поверхность и схему роста, чтобы идентифицировать образцы. Через несколько минут он отвернулся к своему рабочему столу, отодвинул в сторону клавиатуру компьютера и принялся делать записи в лабораторном журнале.
Включился интерком.
– Брюс! – не прекращая писать, позвал Хэтч.
Ассистент вскочил так резко, что его блокнот шлепнулся на пол. Выйдя, через минуту он вернулся.
– Посетитель, – сообщил он.
Хэтч выпрямился во весь свой немалый рост. Посетители в лабораторию заходили редко. Как и большинство докторов, Хэтч скрывал местоположение и номер телефона своей лаборатории от всех, кроме небольшого числа избранных.
– Ты не мог бы выяснить, что он хочет? – попросил Хэтч. – Если это не срочно, пусть зайдет в мой офис. Доктор Уинслоу сегодня уехал на вызовы.
Брюс снова ушел, и в лаборатории воцарилась тишина. Взгляд Хэтча снова остановился на окне. В комнату вливался яркий солнечный свет, и золотые искорки плясали на пробирках и приборах. Хэтч усилием воли заставил себя вернуться к записям.
– Это не пациент, – сообщил Брюс, вернувшись в лабораторию. – Говорит, что вы захотите его принять.
Хэтч поднял голову. «Наверное, какой-нибудь исследователь из госпиталя», – подумал он и тяжело вздохнул.
– Ладно. Пусть войдет.
Через минуту за дверью послышались шаги. Малин поднял голову и увидел, что на него смотрит худой человек, который остановился в дверях. Закатное солнце залило незнакомца своим сиянием, осветив загорелую кожу и красивое лицо, и зажгло яркие огни в его глазах.
– Джерард Нейдельман, – представился посетитель, голос у которого оказался низкий и скрипучий.
«Вряд ли он проводит много времени в лаборатории, с таким-то загаром, – подумал Хэтч. – Должно быть, узкий специалист, у которого остается достаточно времени на гольф».
– Входите, пожалуйста, доктор Нейдельман, – сказал он.
– Капитан, – ответил посетитель. – Я не доктор.
Он перешагнул через порог и выпрямился, и Хэтч сразу понял, что капитан – это не просто звание. По тому, как посетитель вошел в дверь, наклонив голову и держась за верхнюю часть косяка, становилось ясно – он провел не один год на корабле. Обладатель проницательных, с прищуром глаз и продубленной морскими ветрами кожи был не стар – Хэтч дал бы ему около сорока пяти, – и в нем чувствовалась сдерживаемая сила. Одним словом, этого человека нельзя было назвать заурядным. Хэтчу стало интересно.
Гость прошел вперед и протянул руку. Она оказалась сухой и легкой, а рукопожатие коротким и сильным.
– Мы не могли бы поговорить наедине? – тихо спросил моряк.
– А что мне делать с колониями, доктор Хэтч? – вмешался Брюс. – Их ведь нельзя надолго оставлять в…
– Положи в холодильник. В ближайшие несколько миллиардов лет они все равно не смогут отрастить ножки. – Хэтч посмотрел на часы, встретился со спокойным взглядом Нейдельмана и принял решение. – А потом можешь идти домой, Брюс. Я запишу, что ты ушел в пять. Только не говори профессору Альваресу.
– Хорошо, доктор Хэтч. Спасибо, – радостно улыбнулся Брюс.
Уже через минуту Брюс и колонии исчезли, и Хэтч повернулся к необычному посетителю, который тем временем подошел к окну.
– Вы именно здесь проводите все свои эксперименты, доктор? – спросил капитан и переложил кожаную папку из одной руки в другую.
Он был таким худым, что мог бы показаться тяжело больным, если бы не исходящая от него спокойная уверенность.
– Почти.
– Отличный вид, – пробормотал Нейдельман, глядя в окно.
Хэтч посмотрел на его спину, неожиданно удивившись тому, что его совсем не разозлило появление неожиданного посетителя и внезапная помеха в работе. Доктор хотел было спросить о причинах визита, но передумал. Каким-то непостижимым образом он понял, что Нейдельман пришел не по пустяковому делу.
– Воды реки Чарльз такие темные, – заметил капитан и продекламировал: – «Вдали от них беззвучно и медлительно скользит река забвенья Лета».[5]5
Цитата из поэмы Джона Мильтона «Потерянный рай». Перевод А. Штейнберга.
[Закрыть] – Он повернулся к Хэтчу. – Реки – это символ забвения, разве не так?
– Не помню, – весело ответил Хэтч, хотя его охватило легкое беспокойство: он не мог понять, к чему ведет капитан.
Нейдельман улыбнулся и отошел от окна.
– Должно быть, вы хотели бы знать, почему я ворвался в вашу лабораторию. Могу я попросить вас уделить мне несколько минут?
– А разве вы уже не попросили? – Хэтч указал на стул. – Присаживайтесь, пожалуйста. На сегодня я уже почти закончил свои дела, а важный эксперимент, над которым я работаю… – Он махнул рукой в сторону инкубатора. – Ну, как бы это сказать… Он немного скучноват.
Нейдельман приподнял одну бровь.
– Совсем не так интересно, как сражаться со вспышкой лихорадки денге в болотах Амазонки, полагаю.
– Это точно, – немного помолчав, подтвердил Хэтч.
Нейдельман улыбнулся.
– Я читал статью в «Глоуб».
– Репортеры обожают приукрашивать факты. Было совсем не так интересно, как может показаться.
– Именно по этой причине вы вернулись?
– Мне надоело смотреть, как умирают мои пациенты из-за того, что не могут получить инъекцию амоксициллина стоимостью пятьдесят центов. – Хэтч с грустным видом развел руками. – Наверное, вы удивитесь, но я хотел бы туда вернуться. Жизнь здесь кажется тусклой в сравнении с тамошней.
Неожиданно он замолчал и посмотрел на Нейдельмана, пытаясь понять, чем этот человек так расположил его к себе, что побудил разговориться.
– В статье рассказывалось о том, что вы побывали в Сьерра-Леоне, на Мадагаскаре и Коморах, – продолжал Нейдельман. – Но, возможно, сейчас вам не помешало бы какое-нибудь разнообразие?
– Не обращайте внимания на мое ворчание, – сказал Хэтч, надеясь, что его голос прозвучал весело. – Немного поскучать бывает полезно – укрепляет дух.
Хэтч посмотрел на папку, которую держал в руках Нейдельман. Он заметил на ней какой-то знак, но не мог понять, что это такое.
– Возможно, – услышал он в ответ. – В любом случае, складывается впечатление, что за последние двадцать пять лет вы побывали во всех уголках мира. Кроме Стормхейвена, штат Мэн.
Хэтч замер. Он почувствовал, как у него онемели сначала пальцы, потом постепенно и руки. Неожиданно он все понял: морское прошлое его посетителя, напряженный взгляд, вопросы.
Нейдельман не шевелился, лишь молча смотрел на Хэтча.
– Понятно, – сказал Хэтч, пытаясь взять себя в руки. – А у вас, капитан, как раз имеется лекарство, чтобы излечить меня от скуки?
Нейдельман кивнул.
– Дайте я догадаюсь. Не имеет ли ваш визит, чисто случайно, отношения к острову Рэггид? – По выражению лица Нейдельмана он понял, что прав. – А вы, капитан, являетесь охотником за сокровищами. Так?
Спокойствие и уверенность ни на секунду не покинули Нейдельмана.
– Мы предпочитаем термин «специалист по изысканиям».
– В наши дни придумать эвфемизм ничего не стоит. Специалист по изысканиям. Что-то вроде «инженер по санитарному оборудованию». Вы хотите организовать раскопки на острове Рэггид. И позвольте мне высказать еще одну догадку: сейчас вы мне скажете, что вы, и только вы, владеете тайной Водяной Бездны.
Нейдельман не произнес ни слова.
– Вне всякого сомнения, у вас также имеется самое современное оборудование, которое покажет, где находятся сокровища. Или вы заручились поддержкой мадам Сосострис, знаменитой ясновидящей?
Нейдельман стоял, как прежде, недвижно, неколебимый, как скала.
– Я знаю, к вам уже обращались раньше, – сказал он.
– В таком случае вам должно быть известно, какой они все получили ответ. Лозоискатели, психи, нефтяные магнаты, инженеры – и у каждого свой уникальный, исключительный план.
– Возможно, в их планах имелись ошибки, – ответил Нейдельман. – Но в мечтах – нет. Я знаю о трагедиях, которые постигли вашу семью после того, как ваш дед купил остров. Но он был абсолютно прав. Там действительно спрятаны огромные сокровища. Я знаю это совершенно точно.
– Естественно, знаете. Все остальные тоже были в этом уверены. Но если вы думаете, что являетесь инкарнацией самого Рыжего Неда, с моей стороны будет честно сообщить вам, что я уже встречался с несколькими другими, твердившими то же самое. Или вы купили одну из «древних» карт с пометками о сокровищах, которые то и дело появляются в Портленде? Капитан Нейдельман, вера не делает эту историю правдой. На острове никогда не было никаких сокровищ, и никто их там не найдет. Мне вас искренне жаль, правда. А теперь прошу вас, уходите, пока я не позвал охрану – извините, специалиста по безопасности, – чтобы он проводил вас до двери.
Не обращая внимания на его слова, Нейдельман пожал плечами и наклонился к столу.
– Я не прошу вас верить мне на слово.
В том, как капитан пожал плечами, была такая уверенность и невозмутимость, что Хэтча охватил новый приступ гнева.
– Если бы вы только знали, сколько раз я слышал эти слова, так постеснялись бы сюда приходить. Вы ничем не отличаетесь от всех остальных.
Нейдельман достал из папки листок бумаги и молча положил его на стол.
Хэтч посмотрел на документ, не прикасаясь к нему. Это был финансовый отчет в упрощенном виде, нотариально заверенный, в котором говорилось, что компания под названием «Таласса холдинг» выделяет определенную сумму денег на создание корпорации «Освоение острова Рэггид». Сумма равнялась двадцати двум миллионам долларов.
Хэтч взглянул на Нейдельмана и расхохотался.
– Вы хотите сказать, что вам хватило наглости договориться о такой сумме, не спросив сначала моего разрешения? По-видимому, у вас очень сговорчивые инвесторы.
И снова на лице Нейдельмана появилась характерная улыбка: спокойная, уверенная, чуть отстраненная, но без намека на высокомерие.
– Доктор Хэтч, вы имели все основания указывать на дверь всем искателям сокровищ в последние двадцать лет. Я прекрасно понимаю ваши чувства. Все они не имели достаточных средств и необходимого оборудования. Но дело было не только в них. Дело в вас. – Он снова выпрямился. – Совершенно очевидно, что я вас не знаю. Но чувствую, что через двадцать пять лет вы все же хотите узнать, что случилось с вашим братом. – Нейдельман замолчал, не сводя глаз с Хэтча. Затем заговорил снова, так тихо, что Хэтч едва различал его слова. – Я знаю, что финансовая сторона вопроса вас не интересует. И мне понятно, что горе заставило вас возненавидеть остров. Вот почему я пришел к вам с уже готовым планом. «Таласса» – лучшая в мире компания, занимающаяся работами подобного рода. Кроме того, в нашем распоряжении имеется оборудование, о котором ваш дед мог только мечтать. Мы наняли корабли. У нас есть водолазы, археологи, инженеры, экспедиционный врач – все они готовы приступить к работе немедленно. Одно ваше слово – и обещаю вам, что через месяц Водяная Бездна откроет нам свои тайны. Мы узнаем о ней все. – Он особенно выделил слово «все».
– А почему бы просто не оставить ее в покое? – пробормотал Хэтч. – Пусть продолжает хранить свои тайны.
– Это, доктор Хэтч, не в моем характере. А как насчет вашего?
Наступившую тишину нарушил бой часов церкви Святой Троицы, сообщив, что уже пять. Тишина тянулась минуту, две, пять…
Наконец Нейдельман забрал листок со стола и убрал его в папку.
– Ваше молчание говорит само за себя, – тихо, без малейших следов раздражения в голосе, сказал он. – Я отнял у вас много времени. Завтра я сообщу своим партнерам, что вы отклонили наше предложение. До свидания, доктор Хэтч. – Он встал и направился к двери, но у самого порога остановился и обернулся. – И кое-что еще. Я отвечу на ваш вопрос: мы отличаемся от всех остальных. Нам удалось обнаружить факты, не известные никому другому. Даже вам.
Хэтч собрался рассмеяться, но, взглянув на лицо Нейдельмана, передумал.
– Мы знаем, кто сконструировал Водяную Бездну, – тихо проговорил капитан.
Хэтч почувствовал, как пальцы невольно сжались в кулаки.
– Что? – прохрипел он.
– Да. И это еще не все. У нас есть записи, которые он вел во время работ.
В наступившей тишине Хэтч громко вздохнул, потом еще раз, посмотрел на свой стол и покачал головой.
– Это здорово, – с трудом проговорил он. – Просто замечательно. Похоже, я вас недооценил. Впервые за столько лет я услышал кое-что оригинальное. Вы меня по-настоящему развлекли, капитан.
Но Нейдельман уже ушел, и Хэтч вдруг понял, что разговаривает с пустой комнатой.
Ему потребовалось несколько минут, чтобы заставить себя встать из-за стола. Засовывая дрожащими руками последние бумаги в портфель, он вдруг заметил, что Нейдельман оставил свою карточку. На визитке гостиницы, в которой он остановился, был написан номер телефона. Хэтч швырнул визитку в корзину для мусора, взял портфель, вышел из лаборатории и быстро зашагал к своему загородному дому по окутанным летними сумерками улицам.
В два часа пополуночи он снова был в своей лаборатории и нетерпеливо расхаживал около окна с визиткой Нейдельмана в руке. В три часа он наконец снял трубку телефона.
ГЛАВА 3
Хэтч припарковал взятую напрокат машину на утрамбованной площадке над пристанью и осторожно выбрался наружу. Он закрыл дверь и на мгновение замер, оглядывая гавань. Длинная, узкая бухта с гранитной набережной, тут и там лодки ловцов омаров и ялики с неводами, залитые холодным серебристым светом. Даже двадцать пять лет спустя он вспомнил некоторые названия – «Лола Би» и «Мейбел У».
Маленький Стормхейвен с узкими, обшитыми вагонкой домиками и кривыми улочками упрямо карабкался вверх по склону холма. Дальше домов становилось меньше, их сменяли заросли черных елей и небольшие лужайки, окруженные каменными стенами. Вершину холма венчала конгрегационалистская церковь, чей строгий белый шпиль упирался в серое небо. В дальнем конце бухты он разглядел дом своего детства, над вершинами деревьев виднелось четыре фронтона и «вдовья дорожка»,[6]6
Огражденная платформа на крыше прибрежного дома, где жены моряков ожидали своих мужей.
[Закрыть] а также длинная лужайка, сбегающая к самому берегу, и маленькая пристань. Хэтч быстро отвернулся – ему вдруг показалось, что смотрит на все глазами постороннего человека.
Надев солнечные очки, Малин направился к пристани. Из-за сужающих обзор очков, а главным образом из-за неразберихи в душе чувствовал он себя немного не в своей тарелке. Его мучили дурные предчувствия, даже более сильные, чем в деревне Раруана, усеянной трупами туземцев, жертв лихорадки денге, или в Западной Сьерра-Мадре во время вспышки эпидемии бубонной чумы.
Пристань была одним из двух коммерческих причалов гавани. По одну сторону выстроились в ряд маленькие деревянные домики: кооператив ловцов омаров, бар и кафе под названием «Закусочная Рыжего Неда», сарай для хранения наживки и еще один – для снаряжения. На конце пристани возвышалась ржавая газовая помпа, торчали несколько лебедок и сушились верши для омаров. Вдали, там, где море соединялось с небом, висела стена тумана, словно мир заканчивался в сотне ярдов от берега.
Первым на его пути оказался домик, обшитый гонтом, где размещался кооператив ловцов омаров. Веселые завитки пара, вьющиеся из железной трубы, говорили о том, что внутри варятся омары. Хэтч остановился около доски, где мелом были написаны цены за разные категории этих моллюсков: без панциря, с панцирем, чистое мясо, отборные кусочки, отбракованные куски. Он заглянул в окно с рифленым стеклом и увидел ряды бочек, наполненных барахтающимися омарами, которых вытащили из воды всего пару часов назад. В отдельном резервуаре находился голубой омар – большая редкость, – выставленный на всеобщее обозрение.
Малин отошел от окна, когда рыбак в высоких сапогах и плаще покатил бочку тухлой наживки по пристани. Он остановился около ближней лебедки, закрепил ее и отправил в лодку, стоящую внизу, движением, которое Малин в детстве видел тысячу раз. Тут же раздались крики, заработал мотор, и лодка отошла от пристани, направляясь в море в сопровождении радостно вопящих чаек. Он наблюдал за ней, пока она не растаяла, точно призрак, в густом тумане. Скоро сидящие в ней различат ближние острова. Бёрнт-Хэд, гранитный массив к югу от городка, уже появился из тумана. Волны с рычанием набрасывались на его основание, и Хэтч слышал их далекий шорох. На вершине островка, среди утесника и низеньких кустов ежевики, возвышался маяк из гладкого камня, и его красно-белые полосы и медный купол приятно разнообразили тусклый серый пейзаж.
Малин стоял на самом краю пирса, вдыхая запах наживки для морских окуней, соленый воздух и пары дизельного топлива; в этот момент защитные стены, которыми он окружил себя на двадцать пять лет, начали рушиться. Годы словно растворились в тумане, и горькое и одновременно сладостное чувство наполнило его душу. Он вернулся в места, куда не собирался никогда возвращаться. Он так сильно изменился, а здесь все осталось по-прежнему. Ему с трудом удавалось сдерживать слезы.
У него за спиной хлопнула дверца машины, и, оглянувшись, он увидел, что из нее вышел Джерард Нейдельман и зашагал по пристани, прямой, излучающий энергию и уверенность. Над зажатой в зубах трубкой из корня верескового дерева поднимался дымок, глаза сияли старательно сдерживаемым, но совершенно очевидным возбуждением.
– Рад, что вы согласились здесь со мной встретиться, – сказал он и, вынув изо рта трубку, пожал Хэтчу руку. – Надеюсь, я доставил вам не слишком много хлопот.
Он немного поколебался, прежде чем произнес последние слова, и Хэтч решил, что, возможно, капитан догадался о причинах, по которым он хотел взглянуть на город и остров, прежде чем дать окончательное согласие.
– Все в порядке, – сдержанно ответил он и пожал протянутую руку.
– А где наша лодка? – спросил Нейдельман и, прищурившись, принялся оглядывать гавань.
– Вон там. «Простушка Джейн».
Нейдельман посмотрел в сторону, куда указал Хэтч.
– О, надежный баркас для ловли омаров, – признал он и тут же нахмурился. – Что-то я не вижу шлюпки. Как же мы высадимся на острове?
– Шлюпка в доке, – ответил Хэтч. – И мы не будем высаживаться. Там нет естественной гавани. Остров окружен высокими утесами, и мы все равно не сможем ничего увидеть со скал. А разгуливать по Рэггиду опасно. Так что представление о нем лучше всего получить со стороны моря.
«Кроме того, – подумал он, – я еще не готов ступить на берег Рэггида».
– Понятно, – сказал Нейдельман и, засунув трубку в рот, посмотрел на небо. – Скоро туман рассеется. Ветер дует с юго-запада, море спокойное. Худшее, что можно ожидать, – это небольшой дождь. Отлично. Я с нетерпением жду первого свидания с островом, доктор Хэтч.
– Вы что же, ни разу не видели его? – наградив капитана мрачным взглядом, спросил Хэтч.
– Я ограничился картами и отчетами.
– А мне казалось, что человек вашего склада давным-давно должен был совершить туда паломничество. В прежние времена разные безумцы устраивали экскурсии на остров, некоторые даже пытались там высадиться. Уверен, что за прошедшие годы ничего не изменилось.
Нейдельман невозмутимо посмотрел на Хэтча.
– Я решил, что взгляну на него, только если мы получим разрешение провести там раскопки.
В его словах Хэтч уловил скрытую силу.
Расшатанная лесенка на самом конце пристани вела к плавучему доку. Хэтч отвязал шлюпку и приготовился запустить мотор.
– Вы остановились в городе? – спросил Нейдельман, ловко забравшись в лодку и усевшись на носу.
Хэтч завел мотор и покачал головой.
– Снял номер в мотеле в Саутпорте, это в нескольких милях дальше по берегу. Даже баркас он нанял через посредника. Он еще не был готов к тому, чтобы его здесь узнали.
Нейдельман кивнул, поглядывая на удаляющийся берег.
– Красиво тут, – сказал он, ловко сменив тему разговора.
– Да, – ответил Хэтч. – Наверное. Думаю, здесь появилось несколько новых летних домиков и небольших отелей, где вам сдадут комнату с завтраком, а в остальном жизнь проходит мимо Стормхейвена.
– Видимо, он слишком далеко от популярных дорог.
– Отчасти дело в этом, – проговорил Хэтч. – Но все, что кажется здесь таким симпатичным и диковинным: старые деревянные лодки, обветшавшие домики, полуразрушенные причалы, – результат страшной бедности. Не думаю, что Стормхейвену удалось оправиться от депрессии.
Они подплыли к «Простушке Джейн». Нейдельман забрался на баркас; Хэтч, привязав шлюпку к корме, последовал за капитаном и с облегчением вздохнул: мотор завелся с первой попытки. «Может, конечно, он и старый, – подумал Малин, – но о нем неплохо заботятся». Они вышли из прибрежной зоны, и баркас помчался вперед, разрезая носом спокойные воды бухты. У них над головами солнце пыталось пробиться сквозь тучи, поблескивая в клочьях тумана, словно лампа дневного света. Хэтч посмотрел на юг, в сторону пролива у Олд-Хампа, но ничего не сумел разглядеть.
– Будет холодно, – сказал он, бросив взгляд на спутника в рубашке с коротким рукавом.
Нейдельман повернулся к нему и улыбнулся.
– Я привык.
– Вы называете себя капитаном, – сказал Хэтч. – Служили на флоте?
– Да, – коротко ответил Нейдельман. – Я был капитаном минного тральщика в дельте Меконга. После войны купил в Нантакете деревянную лодку с неводом, ловил гребешков и камбалу. – Он показал на море. – Именно тогда я и заинтересовался поисками сокровищ.
– Правда?
Хэтч посмотрел на компас и немного подправил курс. Затем взглянул на счетчик мотора. Остров Рэггид находился в шести милях от побережья, они будут там через двадцать минут.
Нейдельман кивнул.
– Как-то раз в сеть попал большой кусок затвердевшего коралла. Мой помощник ударил по нему пикой для рыбы, и он раскололся, как орех. А внутри лежал маленький серебряный ларец семнадцатого века, голландский. Так началась моя охота за сокровищами. Я немного покопался в старых записях и выяснил, что мы наткнулись на место кораблекрушения «Синк-Портс», галеры, которой командовал французский капер Шарль Дампье. Я продал свою лодку, организовал компанию, собрал миллион и покинул те места.
– И много вам удалось найти?
Нейдельман едва заметно улыбнулся.
– Чуть больше девяноста тысяч в монетах и древностях. Я получил хороший урок. Если бы я не поленился как следует изучить вопрос, то посмотрел бы декларации грузов голландских кораблей, на которые нападал Дампье. В основном они перевозили уголь, древесину и ром. – Он задумчиво попыхтел трубкой. – Не все пираты были так же удачливы, как Рыжий Нед Окхем.
– Наверное, вы были разочарованы, как хирург, который рассчитывает обнаружить опухоль, а получает желчные камни.
– Можно и так сказать, – взглянув на него, проговорил Нейдельман.
Они замолчали, глядя на море. Последние клочья тумана рассеялись, и Хэтч увидел ближние острова, Хермит и Рек, зеленые горбы, покрытые хвойными деревьями. Он знал, что скоро покажется Рэггид, и посмотрел на Нейдельмана, который не сводил глаз с того места, где должен был появиться остров. Пора.
– Мы уже достаточно болтаем о пустяках, – тихо проговорил он. – Расскажите мне про человека, построившего Водяную Бездну.
Нейдельман несколько минут молчал, Хэтч ждал ответа.
– Извините, доктор Хэтч, – сказал наконец Нейдельман. – Мне следовало прояснить этот вопрос, когда я приходил к вам в офис. Вы еще не подписали договор. Наше предприятие стоимостью в двадцать два миллиона основывается на информации, которую нам удалось получить.
– Я рад, что вы мне настолько доверяете, – неожиданно разозлившись, заявил Хэтч.
– Вы должны понять нашу ситуацию… – начал Нейдельман.
– Ясное дело, должен. Вы боитесь, что я воспользуюсь тем, что вы мне расскажете, сам достану сокровища, а вы ничего не получите.
– Если без особых прикрас, – сказал Нейдельман, – то да.
На мгновение повисло молчание.
– Ценю вашу прямоту, – усмехнулся Хэтч. – А как вам понравится мой ответ?
Он резко повернул штурвал, и лодка легла на правый борт. Нейдельман вопросительно посмотрел на него, успев схватиться за борт, чтобы не упасть.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Хэтч направил «Простушку Джейн» в сторону бухты и порта.
– Доктор Хэтч? – проговорил Нейдельман.
– Все очень просто, – заявил Хэтч. – Либо вы мне расскажете про вашу таинственную находку и таким образом убедите в том, что вы не из числа безумцев, пытающихся отыскать сокровища, либо ваше маленькое приключение закончится прямо сейчас.
– Возможно, если вы согласитесь подписать соглашение о неразглашении…
– Ради всех святых! – вскричал Хэтч. – Он не только капитан, а еще и морской адвокат. Если нам суждено стать партнерами – а вероятность этого стремительно уменьшается, – нам придется доверять друг другу. Я пожму вам руку и дам слово, и этого будет достаточно, либо распрощайтесь с надеждой попасть на мой остров.
Нейдельман, продолжая сохранять спокойствие, улыбнулся.
– Рукопожатие. Очень оригинально.
Хэтч уверенно управлял лодкой, которая мчалась вперед, возвращаясь по собственному следу, оставленному на воде всего несколько минут назад. Постепенно начали возникать очертания Бёрнт-Хэда и крыши городских домов.