Текст книги "Остров"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 24

На следующий день, когда Хэтч поднимался по тропинке из дока, после того как вправил вывихнутое запястье одному из водолазов, он услышал грохот со стороны домика Уопнера. Хэтч помчался в базовый лагерь, опасаясь самого худшего. Но вместо того, чтобы обнаружить программиста под грудой оборудования, он увидел, что на полу валяется разбитый системный блок, а сам Уопнер, откинувшись на спинку кресла, с раздраженным видом ест мороженое.

– Все в порядке?

– Нет, – чавкая, ответил Уопнер.

– Что случилось?

Программист посмотрел на него своими большими печальными глазами.

– Этот компьютер встретился с моей ногой, вот что случилось.

Хэтч огляделся по сторонам, пытаясь найти место, чтобы сесть, вспомнил, что ему это не удастся, и прислонился к дверному косяку.

– Рассказывайте.

Уопнер засунул остатки мороженого в рот и бросил обертку на пол.

– Все пропало.

– Что пропало?

– «Харибда». Сеть острова Рэггид. – Уопнер пальцем показал на «Первый остров».

– В каком смысле?

– Я прогнал свою программу через треклятый второй шифр. Даже несмотря на выставленный приоритет, получилось очень медленно. А мне стали приходить сообщения об ошибках и еще какие-то странные данные. Тогда я попробовал проделать то же самое отсюда на «Сцилле», компьютере «Цербера». Все в полном порядке, никаких ошибок. – Он с отвращением фыркнул.

– И что это может быть?

– Я знаю, что это может быть. Я провел диагностику нижнего уровня. Часть микрокода переписана. Точно так же, как в тот раз, когда насосы дали сбой. Причем переписана случайным образом, с промежутками в стандартной схеме Фурье.

– Я вас не понимаю.

– Это невозможно. Понимаете? Нет процесса, который мог бы привести к такому результату. Да еще в стандартной схеме Фурье. – Уопнер встал, открыл дверь холодильника, похожего на те, что стоят в моргах, и вытащил новую порцию мороженого. – И то же самое происходит с моими жесткими дисками и магнитооптической памятью. Причем происходит это только здесь. Не на корабле и не в Бруклине. Именно здесь.

– Ну, вы ведь не можете сказать, что это невозможно. Понимаете, вы же видели, что произошло. Только не знаете причин.

– О, я отлично знаю, почему это происходит. Виновато проклятие острова Рэггид.

Хэтч расхохотался, но тут же заметил, что Уопнер не улыбается.

Программист развернул мороженое и откусил большой кусок.

– Да, да, я все знаю. Назовите другую причину, и я не стану спорить. Но со всеми, кто сюда приходит, случаются несчастья. И самые необъяснимые вещи. Если хорошенько подумать, мы ничем не отличаемся от остальных. Просто привезли с собой более современные игрушки.

Хэтч еще ни разу не слышал от Уопнера подобных слов.

– Что с вами? – спросил он.

– Ничего такого. Священник мне все объяснил. Я с ним встретился вчера на почте.

«Значит, Клей начал разговаривать со служащими «Талассы» и лить им яд в уши, – подумал Хэтч, удивившись тому, какая ярость его охватила. – Он повсюду сует свой нос. Кто-то должен выдавить его, как мерзкий прыщ».

Его размышления прервал появившийся в дверях Сент-Джон.

– Так вот вы где, – сказал он, обращаясь к Хэтчу.

Хэтч удивленно посмотрел на историка, одетого в диковинное сочетание залепленных землей резиновых сапог, старого твидового костюма и какого-то невероятного клеенчатого плаща. Его грудь бурно вздымалась.

– А что случилось? – Хэтч инстинктивно выпрямился, решив, что произошел очередной несчастный случай.

– Ну, ничего серьезного, – ответил Сент-Джон и принялся смущенно разглаживать свой пиджак. – Изобель попросила меня привести вас на наши раскопки.

– Наши раскопки?

– Да. Вы, вероятно, уже знаете, что я помогаю Изобель на раскопках лагеря пиратов.;

«Изобель то, Изобель это!» Хэтч вдруг почувствовал, что его раздражает фамильярность, с которой историк говорит про Бонтер.

Сент-Джон повернулся к Уопнеру.

– Программа закончила проверку компьютера на «Цербере»?

Уопнер кивнул.

– Никаких ошибок. И ничего нового по поводу шифра.

– В таком случае, Керри, у нас нет другого выбора, кроме как попробовать…

– Я не собираюсь переписывать программу для полиалфавита, – заявил Уопнер и пнул ногой останки системного блока. – Слишком много сил придется потратить, а результата никакого. У нас и без того не осталось времени.

– Минутку, – вмешался Хэтч, стараясь погасить спор до того, как он разгорится с новой силой. – Сент-Джон рассказал мне про шифр на основе полиалфавита.

– Зря старался, – проворчал Уопнер. – Они стали популярными только в конце девятнадцатого века. Многие считали, что они слишком ненадежны и составлять их долго. Кроме того, где Макаллан спрятал свои таблицы для расшифровки? Он не мог запомнить сотни буквенных последовательностей.

– Я почти ничего не знаю про шифры, – вздохнув, проговорил Хэтч, – но в природе человека немного разбираюсь. Судя по тому, что рассказал мне капитан Нейдельман, Макаллан был настоящим гением. Нам известно, что он изменил шифры в середине дневника, чтобы защитить свое творение.

– В таком случае он вполне мог прибегнуть к более сложному шифру, – перебил его Сент-Джон.

– Мы это и без вас знаем, умник, – возмутился Уопнер. – Как вы думаете, что мы пытаемся разгадать уже две недели?

– Помолчите минутку, – попросил Хэтч. – Мы также знаем, что Макаллан использовал шифр, состоящий из цифр.

– И что?

– Получается, что Макаллан был еще и программистом. Вы подходили ко второму шифру как к технической задаче. А если все не так просто? Могла ли существовать какая-то серьезная причина, по которой Макаллан использовал только цифры в своем новом шифре?

На мгновение в комнате повисла тишина, криптолог и историк задумались над вопросом.

– Нет, – через некоторое время ответил Уопнер.

– Да! – щелкнув пальцами, вскричал Сент-Джон. – Он использовал цифры, чтобы спрятать таблицу для расшифровки!

– В каком смысле? – проворчал Уопнер.

– Смотрите, Макаллан во многом опережал свое время. Он знал, что шифр, основанный на полиалфавите, самый надежный из всех, что у них имелись. Но, чтобы его использовать, ему требовалось несколько шифровальных алфавитов, а не один. Однако он не мог оставить свои таблицы на виду. Поэтому взял цифры. Он был архитектором и инженером. При нем всегда имелись цифры, множество цифр – математические таблицы, чертежи, разные там уравнения, – что угодно могло сыграть двойную роль, скрыть таблицу, и никто бы никогда ни о чем не догадался.

Голос Сент-Джона звучал громко и возбужденно, лицо раскраснелось. Даже Уопнер заметил, в какое он пришел волнение. Компьютерщик выпрямился на своем кресле, а забытое мороженое медленно превращалось в коричнево-белую лужицу на столе.

– В этом что-то есть, Крис, старина, – пробормотал он. – Я не говорю, что вы правы, но кто знает? – Он пододвинул к себе клавиатуру. – Знаете, что? Я перепрограммирую компьютер «Цербера», чтобы провести выборочную атаку на шифр. А теперь, парни, оставьте меня в покое. Я занят.

Хэтч вышел вслед за историком под мелкий моросящий дождь, пеленой окутавший базовый лагерь. Это был один из дней в Новой Англии, когда казалось, будто влага сочится из воздуха.

– Хочу вас поблагодарить, – сказал историк, натягивая капюшон так, чтобы спрятать лицо. – Вам пришла в голову отличная мысль. Кроме того, меня он слушать не стал бы. Я уже собирался попросить помощи у капитана.

– Не знаю, что такого я сделал, но принимаю вашу благодарность. Вы сказали, что меня искала Изобель?

Сент-Джон кивнул.

– Она сказала, что на дальней оконечности острова у нас есть для вас пациент.

– Пациент? – вздрогнув, спросил Хэтч. – Почему вы мне сразу не сказали?

– Это не срочно, – с таинственной улыбкой попытался успокоить его Сент-Джон. – Нет, совсем не срочно.

ГЛАВА 25

Когда они поднялись на скалы, Хэтч огляделся по сторонам. Строительство дамбы было завершено, и команда Стритера суетилась около мощных помп, установленных на западном берегу. Судя по всему, они проверяли состояние агрегатов после тяжелого испытания, которому те подверглись несколько дней назад, и готовили к работе на следующий день. Ортханк серой тенью выделялся на фоне неба, прорезая зеленоватым неоновым сиянием окружавший его туман. Хэтч различил внутри чью-то тень.

Они забрались на самую верхнюю точку острова и начали спускаться по восточному склону, минуя по дороге множество старых шахт. Раскопки проводились на плоском лугу, расположенном за крутыми скалами на восточном берегу. В дальнем конце луга Хэтч разглядел разборный барак для хранения инструментов, установленный на платформе из бетонных блоков. Высокая трава перед ним была сильно примята, а примерно акр земли размечен белой веревкой и напоминал шахматную доску. Неподалеку грудились куски брезента. Тут и там виднелись небольшие квадраты раскопанной рыжей земли, которые резко контрастировали с влажной зеленой травой. Бонтер и несколько рабочих в блестящих мокрых плащах столпились около одного из таких квадратов, а один из парней выкапывал дерн на соседнем участке, помеченном большими оранжевыми знаками. «Отличное место для пиратского лагеря, – подумал Хэтч. – Его не видно ни с моря, ни с материка».

Примерно в ста ярдах от места раскопок под невероятным углом приткнулся вездеход с прицепленным большим серым трейлером. За ним Хэтч разглядел какое-то оборудование на трехколесных тележках. Рэнкин стоял на коленях около одного из них, собираясь погрузить его обратно на трейлер.

– И откуда все эти игрушки? – спросил Хэтч, кивком показав на оборудование.

– Ясное дело, с «Цербера», дружище, откуда же еще? – ухмыльнувшись, ответил Рэнкин. – Томографические детекторы.

– Что-что?

Улыбка Рэнкина стала еще шире.

– Ну, такие особые сенсоры, которые проникают внутрь земли. – Он принялся показывать на разные тележки. – Вот специальный радар. Улавливает наличие человеческих тел и, например, горных пород примерно на глубине двенадцати футов – в зависимости от длины волны. Рядом инфракрасный отражатель, отлично подходит для песка, но у него относительно низкая поглотительная способность. А там, в самом конце…

– Хорошо, хорошо, я все понял. – Хэтч рассмеялся. – И предназначены они для предметов, не содержащих металлы.

– Правильно. Я и представить себе не мог, что они мне здесь пригодятся. Изобель чуть было не лишила меня удовольствия. – Рэнкин показал на оранжевые знаки. – Видите, я тут кое-что нашел, но она наткнулась на главную жилу.

Хэтч помахал ему рукой и поспешил вдогонку за Сент-Джоном. Увидев их, Бонтер отошла от рабочих и направилась в их сторону, по дороге она засунула кирку себе за пояс и вытерла грязные руки о штаны. Волосы она собрала в хвост, но руки и лицо снова были перепачканы землей.

– Я нашел доктора Хэтча, – смущенно улыбнувшись, сообщил Сент-Джон то, что и так было очевидно.

– Спасибо, Кристоф.

Хэтча поразила его смущенная улыбка. Неужели Сент-Джон стал очередной жертвой чар Изобель Бонтер? Похоже, больше ничто не могло заставить его покинуть свои книги и копаться в земле, да еще под дождем.

– Идите сюда, – сказала она и, схватив Хэтча за руку, потащила к краю ямы. – Отойдите в сторонку, – дружелюбно прикрикнула она на рабочих, – доктор пришел. Убирайтесь.

– Что это? – с изумлением спросил Хэтч, уставившись на грязно-коричневый череп, торчащий из земли, две ноги и кучу других древних костей.

– Пиратская могила, – победоносно объявила Бонтер. – Прыгайте вниз. Только постарайтесь ни на что не наступать.

– Значит, это мой пациент. – Хэтч спустился на дно ямы и с интересом несколько мгновений разглядывал череп, затем занялся костями. – Или, будет правильнее сказать, пациенты?

– Pardon?

– Если только у этого пирата было не две правых ноги, – подняв голову, сказал он. – У нас тут два скелета.

– Два? Это vachementbien![54]54
  Здорово! (фр.)


[Закрыть] – вскричала Бонтер, хлопая в ладоши.

– Они были убиты? – спросил Хэтч.

– А это уже вам решать, monsieur le docteur.

Хэтч опустился на колени и принялся изучать кости. На ближайшем скелете лежала медная пряжка, несколько медных пуговиц были разбросаны по остаткам грудной клетки, рядом со спутанной золотой цепочкой. Он слегка постучал по черепу, стараясь не сдвинуть его с места. Он был повернут на одну сторону, рот широко открыт. Никаких очевидных признаков насильственной смерти Хэтч не нашел: ни отверстий от мушкетной пули, ни сломанных костей или режущих ран. Он не сможет наверняка сказать, от чего умер пират, пока не будут закончены раскопки и его кости не будут извлечены на поверхность. С другой стороны, он сразу понял, что тело похоронили в спешке, его просто бросили в могилу: руки расставлены, голова повернута, ноги согнуты в коленях. В первый момент он решил, что второй скелет находится под первым, но тут заметил золотой блеск возле одной из ног пирата.

– А это что такое? – спросил Хэтч.

Около голени лежала кучка золотых монет и большой обработанный драгоценный камень. Рабочие лишь слегка смахнули землю, оставив монеты нетронутыми.

– Я ждала, когда вы заметите, – фыркнув, заявила Бонтер. – Судя по всему, у этого джентльмена в сапоге был припрятан кошелек. Мы с Кристофом их все идентифицировали. Золотой мухур[55]55
  Золотой мухур в 15 рупий имел хождение в Британской Индии.


[Закрыть] из Индии, две английские гинеи, французский луидор и четыре португальских крусадо. Все относятся к тысяча шестьсот девяносто четвертому году. Камень – это изумруд, возможно, из Перу, вырезанный в форме головы ягуара. У бедняги пирата, наверное, были от него жуткие мозоли.

– Итак, это первая находка из сокровищ Окхема, – проговорил Хэтч.

– Да, – уже серьезнее ответила Изобель.

Хэтч смотрел на небольшую кучку золота – маленькое нумизматическое сокровище, – и по спине у него пробежал холодок. То, что до сих пор казалось лишь теорией, вопросом чисто академическим, внезапно стало реальностью.

– А капитан знает? – спросил он.

– Нет еще. Пойдемте, я вам еще кое-что покажу.

Но Хэтч не мог отвести глаз от ярко блестящего металла. «Интересно, – подумал он, – что делает это зрелище таким притягательным? В человеческой реакции на золото, видимо, есть что-то атавистическое».

Отбросив эти мысли, он выбрался из ямы.

– А теперь я вам покажу сам лагерь пиратов! – объявила Бонтер и взяла его под руку. – Потому что он еще более странный.

Хэтч прошел за ней ярдов двенадцать от ямы к следующему месту раскопок. Ничего особенного он не увидел: траву и верхний слой земли расчистили на площади примерно в сто ярдов, и его глазам предстал коричневый прямоугольник твердого грунта. Заметны были несколько темных участков – очевидно, там разводили костры – и множество круглых углублений, расположенных без всякой системы. Из земли торчало множество маленьких пластмассовых флажков с написанными на них черным маркером номерами.

– Круглые участки – по-видимому, следы от палаток, – сказала Бонтер. – В них жили те, кто строил Водяную Бездну. Но посмотрите на артефакты, которые от них остались! Каждый флажок отмечает находку, а мы работаем меньше двух дней. – Она подвела Хэтча к дальнему концу барака, где был разложен большой кусок брезента.

Бонтер открыла его, и Хэтч с удивлением увидел десятки предметов, лежащих аккуратными рядами и пронумерованных.

– Два кремневых пистолета, – объявила она и показала Хэтчу удивительную находку. – Три кинжала, два абордажных топора и сабля, короткоствольное ружье с раструбом. Бочонок с крупной картечью, несколько мешков с мушкетными пулями и снова абордажный топор. Дюжина песо, несколько серебряных тарелок, секстант и дюжина десятидюймовых корабельных штыков.

Она подняла голову.

– Мне еще никогда не доводилось находить так много за такое короткое время. И еще вот это. – Она взяла золотую монету и протянула Хэтчу. – Как бы ни был ты богат, такими дублонами не разбрасываются.

Хэтч взвесил монету на ладони. Это был массивный испанский дублон, холодный и на удивление тяжелый. Золото сверкало так, словно монету отчеканили неделю назад. Иерусалимский крест был расположен чуть сбоку, охватывая льва и замок, которые символизировали Леон и Кастилию. По краю шла надпись: «PHILIPPVS+IV+DEI+GRAT». Золото согрелось у Хэтча на ладони, и сердце помимо его воли сильнее забилось в груди.

– Вот еще одна тайна, – проговорила Бонтер. – В семнадцатом веке моряки никогда не хоронили людей в одежде, которая очень ценилась на кораблях. Но если все-таки кого-то хоронили одетым, сначала его обыскивали, так ведь? Золото в сапоге стоило целое состояние, даже для пирата. И почему они оставили столько полезных вещей? Пистолеты, абордажные сабли, штыки – это же то, без чего пиратам не обойтись. А секстант, при помощи которого они могли добраться домой? Никто добровольно все это не бросит.

В этот момент подошел Сент-Джон и дотронулся до ее локтя.

– Мы нашли еще кости, Изобель.

– Еще? В другом месте? Кристоф, как здорово!

Хэтч последовал за ними к месту, где они нашли новый скелет. Рабочие расчистили его и отправились копать третью яму. Хэтч заглянул вниз, и на смену возбуждению пришло неприятное чувство – его глазам предстало еще три черепа и множество разбросанных костей. Обернувшись, он увидел, что рабочие расчищают сухой кустарник. Появился край очередного черепа, потом еще один. Они продолжали копать, мягкая земля легко поддавалась под лопатами: трубчатая кость, таранная, пятка, уставившаяся в небо, словно труп сбросили лицом вниз.

– Зубами грызущие землю,[56]56
  Гомер. Илиада. Перевод Н. Гнедича.


[Закрыть] – пробормотал Хэтч.

– Что? – вздрогнув, спросил Сент-Джон.

– Ничего. Строчка из «Илиады».

Никто никогда не хоронил мертвецов лицом вниз, по крайней мере тех, кого уважали. «Массовое захоронение, – подумал Хэтч. – Причем тела сбрасывали кое-как». Он вспомнил, как однажды в Южной Африке его вызвали обследовать убитых крестьян, жертв карательной операции.

Даже Бонтер замолчала, настроение у нее явно испортилось.

– Что могло здесь произойти? – спросила она, оглядываясь по сторонам.

– Понятия не имею, – ответил Хэтч, у которого неприятно засосало под ложечкой.

– На костях нет никаких признаков насилия.

– Иногда следы незаметны, – возразил Хэтч. – Но люди могли умереть от голода или какой-нибудь болезни. Судебная экспертиза, возможно, даст ответ.

Он окинул взглядом страшное поле. Повсюду коричневые кости, в некоторых местах скелеты лежат друг на друге по три сразу, клочья полусгнившей кожи темнеют под мелким дождем.

– А вы можете провести такую экспертизу? – спросила Бонтер.

Хэтч, не отвечая на ее вопрос, несколько мгновений стоял на краю могилы. День близился к вечеру, и становилось темно. Дождь, туман, сгущающиеся сумерки и печальный шум далекого прибоя делали все вокруг серым и мертвым, словно окружающий пейзаж вдруг лишился жизни.

– Да, – сказал наконец Малин.

И снова повисло молчание.

– Что могло здесь произойти? – шепотом повторила Бонтер.

ГЛАВА 26

На рассвете следующего дня главные члены экспедиции собрались в рубке «Грифона». В атмосфере на сей раз не ощущалось подавленности, как после несчастного случая с Кеном Филдом. Воздух, казалось, был наэлектризован ожиданием. За одним концом стола Бонтер говорила Стритеру о необходимости перевезти находки, сделанные во время раскопок, в специальное хранилище, а он молча ее слушал. За другим концом Уопнер, который выглядел еще более растрепанным и неопрятным, что-то оживленно шептал Сент-Джону, одновременно размахивая руками. Как обычно, Нейдельман еще не появился. Он ждал в своей каюте, когда все соберутся. Хэтч налил себе чашку горячего кофе, взял огромный маслянистый пончик и уселся рядом с Рэнкином.

В этот момент дверь открылась и появился Нейдельман. Пока он поднимался по ступенькам, Хэтч обратил внимание, что настроение капитана явно совпадает со всеобщим. Нейдельман знаком подозвал Хэтча.

– Я хочу, чтобы вы это взяли, Малин, – сказал он тихо и вложил в ладонь Хэтча что-то тяжелое.

Хэтч с удивлением обнаружил, что это золотой дублон, который Бонтер нашла накануне, и с немым вопросом посмотрел на капитана.

– Не много, конечно, – слегка улыбнувшись, проговорил Нейдельман. – Мельчайшая частичка вашей конечной доли. Но это первый плод наших трудов. Я хочу, чтобы вы взяли монету в знак нашей благодарности. За то, что смогли сделать такой трудный выбор.

Хэтч пробормотал «спасибо» и незаметно убрал монету в карман. Почему-то, когда он шел назад, на свое место за столом, ему было ужасно не по себе. По совершенно необъяснимой причине ему не хотелось увозить дублон с острова, пока не будут найдены остальные сокровища, словно это могло стать дурной приметой. «Я что, тоже становлюсь суеверным?» – полушутливо спросил он у самого себя и дал себе торжественную клятву оставить монету в медпункте на острове.

Нейдельман встал во главе стола и окинул свою команду внимательным взглядом. Хэтч почувствовал почти осязаемую волну нервной энергии, исходящей от этого человека. Выглядел капитан безупречно: чисто выбритый, с волосами чуть влажными после душа, в тщательно отутюженном костюме цвета хаки, серые глаза казались почти белыми в теплом освещении каюты.

– Думаю, сегодня нам предстоит выслушать сразу несколько докладов, – сказал Нейдельман, оглядев присутствующих. – Доктор Магнусен, давайте начнем с вас.

– Помпы настроены и готовы к работе, – доложила инженер. – Мы установили дополнительные датчики в нескольких второстепенных шахтах, а также внутри дамбы для контроля за уровнем воды во время осушения.

Нейдельман кивнул и остановил острый взгляд на начальнике работ.

– Мистер Стритер?

– Строительство дамбы завершено. Все проверки стабильности и надежности сооружения дали положительные результаты. Шлюпочный якорь на месте, команда рабочих находится на «Цербере» и ждет приказа начать раскопки.

– Отлично. – Нейдельман посмотрел на историка и программиста. – Джентльмены, насколько мне известно, у вас есть для нас интересные новости.

– Это точно, – начал Сент-Джон. – Как…

– Дайте я скажу, Крис, детка, – перебил его Уопнер. – Мы разгадали второй шифр.

Раздались удивленные возгласы. Хэтч наклонился вперед, невольно вцепившись руками в подлокотники кресла.

– И о чем там говорится? – выпалила Бонтер.

Уопнер поднял руки.

– Я сказал, что мы разгадали шифр, это не значит, что дневник уже прочитан. Нам удалось обнаружить повторяющиеся буквенные последовательности, мы составили электронный контактный список и сумели прочитать достаточно слов, которые совпадают с первой частью дневника, чтобы не сомневаться, что мы на верном пути.

– И все? – Бонтер откинулась на спинку кресла.

– Это в каком смысле – и все? – уязвленно спросил Уопнер. – Это же победа! Мы знаем, какой он использовал шифр: полиалфавит, основанный на нескольких шифровальных алфавитах – всего их от пяти до пятнадцати. Как только мы установим точное число, дальше дело за компьютером. При помощи метода вероятных слов мы сумеем прочитать дневник за несколько часов.

– Полиалфавит, – повторил Хэтч. – Кристофер с самого начала выдвигал эту теорию, не так ли?

Его слова были встречены благодарным взглядом Сент-Джона и мрачной усмешкой Уопнера. Нейдельман кивнул.

– А программы для лестничной системы, которая будет задействована?

– Я протестировал симуляцию на компьютере «Цербера», – ответил Уопнер и отбросил с лица прядь грязных волос. – Все как в аптеке. Но, естественно, его не спускали в Бездну, – со значением добавил он.

– Прекрасно. – Нейдельман встал и подошел к круглому окну, а затем повернулся к собравшимся. – Добавить мне нечего. Все готово. В десять часов мы включим помпы и начнем осушать Водяную Бездну. Мистер Стритер, я хочу, чтобы вы внимательно наблюдали за дамбой. Сообщите нам, если что-нибудь пойдет не так. Без промедления. «Наяда» и «Касатка» должны находиться поблизости – на всякий случай. Мистер Уопнер, вы будете следить за происходящим на «Первом острове», а заодно проведете последние тесты. Доктор Магнусен будет с Ортханка руководить откачиванием воды.

Он подошел к столу.

– Если все пойдет по плану, завтра к полудню Бездна будет осушена. Затем мы тщательно исследуем сооружение, и в течение дня наши рабочие уберут со дна самые крупные обломки, после этого установят лестницы, и послезавтра утром мы сможем спуститься вниз.

Он заговорил тише, по очереди обводя взглядом присутствующих.

– Думаю, нет необходимости говорить, что после выкачивания воды Бездна не перестанет оставаться очень опасным местом. На самом деле без воды нагрузка на старые деревянные конструкции будет значительно больше. Пока мы не укрепим ее титановыми стойками и распорками, постоянно будет существовать вероятность осыпей. Мы отправим на разведку небольшой отряд, который заодно установит пьезоэлектрические датчики в самых ненадежных участках балок. После чего Керри настроит их при помощи дистанционного управления с «Первого острова». Если давление неожиданно поднимется, означая возможный сбой в работе, датчики предупредят нас прежде, чем это произойдет. Они будут подсоединены при помощи системы дистанционного радиоуправления к сети, и мы тут же получим сигнал. Сразу после их установки мы сможем отправить команды для картографических работ.

Нейдельман оперся руками о стол.

– Я много думал о составе первой команды, но в конце концов понял, что на самом деле сомнений тут быть не может. Пойдут трое: доктор Бонтер, доктор Хэтч и я. Знания доктора Бонтер в области археологии, почвенного анализа и пиратских сооружений будут незаменимы во время нашего первого визита на дно Бездны. Доктор Хэтч должен сопровождать нас на случай, если возникнет необходимость в его услугах как врача. Что же до третьего члена команды, я решил воспользоваться своими привилегиями капитана. – В его глазах на мгновение вспыхнул огонек и погас. – Я знаю, вам всем не терпится посмотреть, что ждет нас на дне Водяной Бездны, и вполне это понимаю. Должен вас успокоить, в ближайшие дни все вы получите возможность познакомиться – причем близко познакомиться – с творением Макаллана. – Он выпрямился. – У кого-нибудь есть вопросы?

Все молчали.

– В таком случае, джентльмены, – кивнув, проговорил капитан, – за работу.